Читать книгу Ловушка для богов. Книга 1. Источник - Александр Беловец - Страница 2

Яркий свет прорвался сквозь заплывшие веки. Вслед за ним раздался рёв сирены, оборвавшийся диким звоном в ушах. В наступившей тишине Колин ощутил себя стоящим на ногах. Тело, приученное частыми подъёмами, отреагировало мгновенно.

Из динамиков раздался осточертевший механический голос:

– Встать!!! Звание!!! Имя!!! Личный номер!!!

– Сержант Колин Мак-Стайн. Личный номер 17-762.

Слова застревают меж стиснутых зубов. Страшно хочется спать. Свет включается каждые шесть часов, но понять день сейчас или ночь невозможно – камера лишена окон. Кожа зудит от пота и запёкшейся крови. Невыносимо болят рёбра. Каждый глоток затхлого воздуха вызывает тошноту…

Свет погас, ноги подогнулись, и сержант сполз по стене.

– Сволочи! – кулак зло вонзился в пол. – Твари! Ненавижу!!!

В каком бы положении ни оказался человек – привыкнет ко всему, даже к плохому. Вот и сержант Колин Мак-Стайн уже привык к постоянным допросам. А ещё неделю назад ревущая сирена застала его врасплох. Раздавшийся голос, скорее удивил, чем напугал. Колин тогда и не подумал отвечать на вопросы.

Последовавшие за этим события больно было даже вспоминать, не то, что переносить. Открылась дверь, ворвались люди в форме с плотными масками на лицах. Не произнося ни слова, начали методично избивать сержанта дубинками, как будто пыль выколачивали. После первых же ударов Колин скрючился на полу, прикрывая голову руками – не помогло. Безликие экзекуторы отлично знали своё дело. Очнулся один в поту и крови…

Следующей ночью всё повторилось: свет, сирена, голос. На вопросы арестант пробурчал что-то невнятное и вновь был безжалостно избит…

Зализывая раны, Колин пытался понять, кому перешёл дорогу. Будучи ещё новобранцем, слышал, что таким способом ломают опасных преступников. Всего через пару месяцев человек превращается в кусок скулящего мяса, и тогда каторжная планета кажется спасением. Но сержант не был преступником (грешки молодости не в счёт), или всё же был? Вопрос не давал покоя, сверля мозг словно жук-короед. В бессильных поисках ответа, Колин раз за разом прокручивал день ареста но, увы, безрезультатно…

Спустя неделю дверь открылась. На пороге возникли двое десантников с автоматами наперевес. Щёлкнули затворы. Щурясь от слепящего света, сержант попытался рассмотреть третью фигуру. Ей оказалась госпожа капитан Зибровски. Женщина средних лет, с грубоватыми чертами лица и густыми светлыми волосами, касающимися поясницы кончиком тугой косы. С нехорошими предчувствиями, сержант вытянулся и попытался отдать честь. Капитан отмахнулась, встала в центре камеры, заложила руки за спину и, брезгливо морщась, оглядела арестанта.

– Сержант Колин Мак-Стайн, – утвердительно произнесла женщина. Кивнула сама себе и повернулась к двери.

– Следуйте за мной…

***

Военный трибунал по делам младшего командного звена предполагал в своём составе трёх офицеров – капитана, майора и полковника. Сегодняшнее заседание собиралось в спешке, и майора не оказалось на месте. В последний момент пригласили офицера из исследовательского центра, приехавшего по каким-то делам. Им оказался майор Дорел Стоун, ветеран, приписанный к НИИ из-за ранения.

Атмосфера напряжённости, нависшая над заседавшими, усугублялась присутствием человека в штатском. Представившись простым капитаном, тот сел на своё место и тихо ожидал начала процесса.

Полковник Клаус Менке – розовощёкий толстячок с лицом добряка – являлся неизменным членом каждого трибунала. Хотя звание полковника он получил не за боевые заслуги (каждое повышение начальство устраивало с целью избавиться от непутёвого офицера), но в людях разбирался превосходно. Промокая одутловатое лицо огромным, как полотенце платком, он с опаской косился на «капитана». Клаус как никто другой знал, что за такой неброской внешностью чаще всего скрывается высокий чин, а судя по небрежному спокойствию этого – не ниже полковника внутренней разведки, что равносильно бригадному генералу. И это, скорее всего, чревато проблемами. Не иначе как явился с проверкой.

Вздрогнув при мысли о проверке, толстяк шумно выдохнул и принялся в который раз промокать выступивший пот…

Пытаясь привести форму в порядок, Колин задержался на пороге. Этой заминки хватило, чтобы бегло осмотреть помещение. Напротив двери длинный стол, покрытый зелёным сукном, окно задрапировано плотными шторами. Из освещения лишь небольшая люстра под высоким потолком, да лампа посреди кипы разложенных на столе папок. За столом трое, но лиц от двери не видно.

– Пройдите в центр зала и встаньте напротив стола, – сухой голос человека в штатском заставил вздрогнуть даже майора. Полковник с удивлением посмотрел на капитана.

«Что он делает? Почему ломает порядок заседания?»

Колин сделал несколько шагов и вскинул руку в воинском приветствии:

– Сержант Колин Мак-Стайн. Личный номер…

– Оставьте, сержант, – оборвал его капитан. Взял папку с делом, раскрыл и произнёс:

– Вы обязаны чётко и недвусмысленно отвечать на заданные коллегией трибунала вопросы. От достоверности сведений будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Надеюсь, я ясно выразился?

– Так точно, господин… – Колин запнулся. Погон не видно, вместо формы строгий, тёмно-серый костюм.

– Господин капитан, называйте меня так.

– Так точно, господин капитан, мне всё ясно.

– Занесите в протокол – трибунал в составе полковника Клауса Менке, майора Дорела Стоуна и капитана… э… Смитсона, начат.

Сзади раздались резкие щелчки, и сержант невольно вздрогнул. Обернувшись, заметил ширму, отгородившую от двери стол, за которым сидел секретарь в чине лейтенанта военной полиции.

– Приступим. Надеюсь, господа трибунал не возражают, если я поведу? – капитан оглядел сидящих справа от него офицеров. Полковник пошёл розовыми пятнами, но промолчал, а майор сделал вид, будто увлечён рассматриваемой бумагой.

– Вот и славно. Итак, сержант, признаёте ли вы себя виновным в преступлении против империи?

Офицеры затихли, и на арестанта уставились три пары глаз. Колин опешил и не сразу нашёлся что ответить. Ничего себе начало. Быть может это какая-то ошибка?

– Прошу прощения, господин капитан. Не могли бы вы уточнить, в каком конкретно преступлении меня обвиняют.

– Хм… – капитан пожевал губами. – Сержант, хотите сказать, что не знаете в чём ваша вина?

– Так точно, господин капитан, понятия не имею, – для наглядности он пожал плечами.

– Быть такого не может, – первый раз на лице капитана отразились хоть какие-то эмоции. – Во время ареста вас обязаны были поставить в известность.

– Никак нет. Две недели назад я был вызван с дежурства. По прибытии в штаб меня встретила госпожа капитан Зибровски и, сообщив о том, что я арестован, приказала сдать оружие. Меня отвезли в космопорт, оттуда на эту планету, а затем уже отконвоировали в здание военной полиции. Это всё.

– Хм… интересно. И вы даже не догадываетесь?

– Не догадываюсь, господин капитан.

– Думаю, госпожа Зибровски сможет пролить свет на эту странность, – вмешался полковник.

– Вы правы, Клаус, – от такой фамильярности полковник скривился. – Вызовите-ка её.

Утерев пот, полковник нажал скрытую под крышкой стола кнопку. Дверь немедленно распахнулась, и на пороге застыл рослый охранник. Покосившись на капитана, полковник произнёс:

– Пригласите… – голос предательски дал петуха. Откашлявшись, он повторил:

– Пригласите госпожу капитана Зибровски.

Охранник кивнул и вышел. Прошло несколько минут, прежде чем дверь снова распахнулась. За это время полковник вспотел так, что форму можно было выжимать. Капитан ожидал со спокойной миной, а майор так и продолжал разглядывать бумаги. Вошедшая женщина встала на шаг впереди от сержанта и вскинула руку в приветствии.

– Господа трибунал, капитан Зибровски по вашему приказанию прибыла.

Офицеры промолчали, а капитан поморщился как от зубной боли.

– Оставьте, госпожа капитан, давайте без официоза. Вот сержант утверждает, что был арестован без объявления причины. Как вы можете это объяснить?

Зибровски побледнела. Форма моментально стала тесной. Как она, капитан с безупречным личным делом, могла так опростоволоситься? Как минимум, это нехорошая пометка в личном деле, как максимум – ссылка на какую-нибудь богом забытую базу. И, судя по виду этого господина, скорей второе.

– Я… – запнулась она, – постараюсь объяснить, господин… – слова с трудом проталкивались сквозь пересохшее горло.

– Господин капитан… Уж попытайтесь, – он скрестил руки на груди.

– Господин капитан, – теперь Кайла Зибровски смотрела только на человека с незапоминающейся внешностью. – Вы несомненно помните какой переполох поднялся после того происшествия. Мне поступил приказ немедленно привезти сержанта в расположение военной полиции. Возможно, в спешке, я забыла сообщить ему об обвинении. В тот момент я полагала он и сам знает, за что арестован. Это моя ошибка, господин капитан. Уверяю, такое больше не повторится.

– Хм…

Полковника стало раздражать это постоянное хмыканье. Как бы он мечтал сейчас оказаться в номере гостиницы, где заказано шампанское и девчушка со смазливым личиком – он всегда любил расслабиться после «тяжёлого» рабочего дня. Но сейчас приходится лебезить перед важным «костюмом», неудержимо потея и заискивающе заглядывая в эти холодные глаза.

– Хм… – повторил капитан. – Уж постарайтесь, госпожа Зибровски, впредь подобного не повторять. Хотя я вас понимаю, переполох тогда поднялся исключительный. До сих пор общественность не успокоилась. Ну да ладно, обойдёмся устным взысканием. Не смею вас более задерживать.

Отсалютовав, капитан развернулась к двери и на негнущихся ногах вышла. Сержант успел заметить крупные капли, выступившие у неё на лбу, и мысленно посочувствовал. Подумал, не будь она такой стервой, может быть была бы даже привлекательна. От мыслей оторвал голос капитана.

– Итак, сержант Мак-Стайн, вы обвиняетесь в преступлении против империи. В частности цитирую: «… в агрессивных действиях, повлёкших за собой массовое уничтожение представителей иных рас, находящихся под защитой империи или являющихся её гражданами».

– Это Эвиане-то граждане?! – вырвалось у сержанта.

– Сержант, вы забываетесь! – взвизгнул полковник, стукнув ладонью по столу, но тут же с опаской покосился на капитана – одобрит, нет? Тот сделал вид, будто ничего не заметил и продолжил:

– Ответьте на следующий вопрос, сержант, почему вы не послушались приказа о прекращении боевых действий относительно расы Эвиан и устроили кровавую баню? Чем можете оправдать такое поведение?

– Господа трибунал, при всём уважении, я понятия не имею, о чём идёт речь.

Полковник хмыкнул:

– Он, видите ли, не имеет понятия. А Эвиане вот уже две недели рвут и мечут, требуя выдать виновника гибели дипломатического шаттла. Мало того, виновника гибели принца!

Капитан поморщился.

– Прошу без эмоций, господин полковник. А вам, сержант, напоминаю, что четырнадцатого числа сего месяца вами был обстрелян и уничтожен космический шаттл расы Эвиан на планете Вакс-3. Не так ли?

– Так точно, господин капитан. Но я не понимаю, каким образом это событие относится к моему обвинению. С каких пор Эвиане стали подданными империи?

Офицеры переглянулись, а капитан продолжил:

– Давайте по порядку. Вы являетесь командиром отделения роты Дельта, в свою очередь находящейся под командованием лейтенанта Беккера?

– Так точно, господин капитан.

– Четырнадцатого числа, вам поступил приказ о патрулировании космопорта планеты Вакс-3?

– Так точно, господин капитан.

– В двадцать часов по местному времени, на планету совершил вынужденную посадку космический шаттл расы Эвиан. Гражданский шаттл, как следует из сообщения их командования.

– Так точно, господин капитан. Опознавательные знаки определяли принадлежность шаттла к гражданскому флоту. Но, господа трибунал, я до сих пор не могу понять, какое это имеет отношение к моему обвинению? Вот уже почти тридцать лет идут боевые действия с этой расой. Во всех известных нам секторах космоса постоянные стычки. Эвиане никогда не видели разницы между гражданским флотом и военным, уничтожая как тот, так и другой. Впрочем, так же как и империя. Чем же отличался уничтоженный мной шаттл?

Полковник Менке, красный как рак вскочил с места:

– Чем он отличался? Чем отличался?! Ты издеваешься, щенок?!

– Сядьте, полковник, – осадил его капитан. – Нет нужды переходить на личности. Держите эмоции в узде.

Задохнувшись от обиды, полковник плюхнулся в кресло. Какой-то «капитанишка» посмел ему указывать! Но вспомнив, что этот капитанишка из внутренней разведки, офицер выпустил набранный воздух и вновь принялся промокать шею и лоб. Пришлось даже расстегнуть верхнюю пуговицу. Убедившись, что полковник успокоился, капитан продолжил:

– Что же касается вашего вопроса, сержант, отвечу. Двенадцатого числа, то есть за двое суток до инцидента, Эвиане связались с командованием легиона с предложением подписать мирный договор, приняв их в состав империи. Замечу, на особо выгодных, для нас, условиях. Империи отходит весь сектор Декрис, сектор Мирто и ещё с десяток планет ранее контролируемых Эвианами. По обоюдному согласию, для встречи представителей ранее враждующих империй, было выбрано место – сектор Зета, планета Вакс-1. Встречу назначили на пятнадцатое число сего месяца. Командование Эвиан, во главе с принцем-регентом Пхардж Камуром, выдвинулось в заданный сектор, но по пути возникло столкновение с метеоритным облаком, и обшивка шаттла претерпела повреждения. Нам поступил сигнал о бедствии. Было принято решение направить Эвиан в ближайший космопорт планеты Вакс-3. Лейтенанту Беккеру дали чёткий приказ – встретить и оказать содействие, – капитан прервался и налил стакан воды. Шумно выпил и продолжил:

– Так вот, сержант, мне бы хотелось знать, почему вы не отреагировали на данный приказ, а вместо этого хладнокровно расстреляли прибывший с мирной миссией шаттл, поставив тем самым под угрозу не только возможность закончить войну на выгодных для нас условиях но, что самое страшное, саму возможность мирного сосуществования с расой Эвиан!

C каждым последующим словом капитан всё сильнее распалялся, а последнюю фразу и вовсе выкрикнул. Но быстро взял себя в руки и продолжил, как ни в чём не бывало:

– Отвечайте, сержант. Мы ждём.

Только тут до Колина начала доходить вся тяжесть совершённого им проступка. Тщательно подбирая слова, он стал отвечать:

– Спешу вас уверить, господин капитан, я не знал ни о каком приказе. Из-за поломки радиостанции по связи мне ничего не сообщали. Сам же я не мог связаться с лейтенантом, чтобы уведомить о вторжении, хм… то есть об аварийной посадке шаттла, по той же причине. Попытки починить радиостанцию в полевых условиях успехом не увенчались. Когда локатор запеленговал снижающийся шаттл, согласно уставу, в расположение роты мною был отправлен капрал Глокк. Выждав положенное время и не получив вестей от лейтенанта Беккера, было принято решение сбить шаттл на подлёте к космопорту. Помня о стремительных вторжениях Эвиан на наши планеты, я посчитал данное решение единственно правильным. Теперь, зная истинную причину появления шаттла, хотел бы просить о снисхождении для моего отделения. Солдаты выполняли приказ. Готов понести наказание по всей строгости имперских законов.

Повисла гнетущая тишина. Майор наконец-то оторвался от бумаг и вгляделся в лицо сержанта. Что-то в нём зацепило офицера. Капитан молча вертел в руках стакан, а полковник произнёс:

– Возможно, всё обстоит именно так и вы не знали о мирном соглашении. Возможно, как утверждаете, радиостанция вышла из строя, хотя это ещё нужно проверить. Но вы же видели, что шаттл гражданский и что от него не исходит угрозы?!

– Так точно, господин полковник, я видел опознавательные знаки, но смею напомнить о способах ведения войны расой Эвиан. Надеюсь, все ещё помнят события десятилетней давности на планете Центурия?

– Нет смысла напоминать нам исторические факты, сержант, – капитан поморщился. – Нам ясна ваша позиция. Вы решили нанести превентивный удар?

– Так точно.

– Что ж, господа, будут ли ещё какие-нибудь вопросы к обвиняемому? – майор промолчал, а полковник отчаянно завертел головой. – Вот и отлично, – капитан дотянулся до кнопки и нажал дважды. Дверь распахнулась, вошли двое охранников.

– Уведите сержанта обратно в камеру.

Дверь закрылась, и капитан обратился к секретарю:

– Занесите в протокол время окончания заседания и можете быть свободны.

Отстучав несколько цифр, тот оставил офицеров одних. Полковник аж задохнулся от возмущения.

«Да что он себе позволяет?! Весь порядок заседания псу под хвост!»

Глядя прямо перед собой, капитан спокойно произнёс:

– Полковник, можете подать на меня жалобу… позже. А сейчас смирите свой гнев.

– Господин капитан, вы не понимаете…

– Я всё прекрасно понимаю, – перебил капитан, посмотрев прямо на полковника. – Но и вы поймите. Мне поручено разобраться в этом деле как можно скорее и как можно эффективнее. Поэтому нет времени на все процедуры. Так что возьмите себя в руки и выскажите соображения.

На полковника стало жалко смотреть. Словно рыба, выброшенная на берег, он жадно глотал воздух, а на последних словах налил очередной стакан воды и шумно выпил. Затем промокнул выступивший пот и процедил:

– Прошу простить мою несдержанность, господин капитан.

– Извинения приняты. Перейдём к делу. Какие будут мысли?

Стремясь показать готовность к работе, полковник ответил мгновенно:

– Думаю, ему нет оправдания. Сержант был обязан любым способом связаться с командиром. В крайнем случае, отступить в расположение роты, но никак не атаковать гражданский шаттл.

– А вы что-нибудь помните о событиях, упомянутых сержантом? – раздался вдруг тихий голос майора. Оторвав взгляд от стола, тот посмотрел на полковника. – Эвиане тогда воспользовались как раз гражданским шаттлом. Сдаётся мне, вас не было в той заварушке, верно, господин полковник? А я вот был и именно там заработал этот чёртов протез, – майор поднял над столом руку, обтянутую чёрной перчаткой. – А вспомните количество потерь понесённых позже, в попытках отбить Центурию… Я считаю, малый поступил чертовски верно.

Полковник пошёл пятнами. Он терпеть не мог, когда кто-то указывал на его не боевое прошлое. Таким людям Клаус Менке всеми силами старался устроить неприятности. Майор пристально посмотрел на полковника и тот отвёл глаза, не выдержав тяжёлого взгляда. Обстановку разрядил капитан:

– Господа, перестаньте. Никто не говорит, что действия сержанта были неверны. Напомню – убит принц-регент. Понимаете, чем это грозит? Ситуация сложилась серьёзная и Эвиане, не взирая на проблемы, что вынудили их подписать с нами мирный договор, готовы начать войну заново, если мы не выдадим виновного.

Полковник понял, к чему клонит капитан и потому спросил:

– Предлагаете отдать сержанта на расправу?

– Хм… почему сразу на расправу? На суд… Предлагаю задним числом уволить его из легиона, плюс лишить имперского гражданства. Тем самым мы убьём сразу двух зайцев: сохраним честь империи и войну заново не развяжем.

– Вы в своём уме, капитан?! – вскинулся майор. – Он же наш! Он человек! Представляете, что с ним сделают Эвиане?

– Да, майор. Я в своём уме и прекрасно представлю, что с ним будет. Так же, как представляю, что будет со мной, если дам волю жалости. Мы просто обязаны предотвратить новый всплеск войны.

– Но это же бесчеловечно!

Полковник понял, что от него уже ничего не зависит и встал на сторону капитана:

– Господин майор, да, это бесчеловечно, но необходимо на благо империи.

Капитан скривился от прозвучавшего пафоса, а майор побагровел от злости.

– Плевать я хотел на такую империю, что выдаёт своих! Да ещё так подло. Непростительно отдавать граждан в руки врага.

– Бывшего врага, – заметил капитан. – Сейчас Эвиане такие же подданные империи как мы с вами…

– Ещё вчера я стрелял этих зелёномордых, а сегодня должен им руку подавать?! – лицо майора побагровело от гнева.

– Майор! – полковник стукнул кулаком по столу. – Думаю, не стоит напоминать, что вы приписаны к исследовательскому центру. Нет, мы ни в коем случае не умаливаем ваши заслуги перед империей, но в данный момент у вас наименьшее преимущество. Посему вы просто обязаны согласиться с большинством. Что же касается рассматриваемого дела, думаю решение принято.

Майор с хрустом сжал протез в кулак. Как же хочется дать этому жирному ублюдку в морду.

– Прошу прощения, господин полковник, – процедил он сквозь зубы, – но я вынужден покинуть заседание. Честь имею, господа.

Майор поднялся из-за стола и направился к выходу. Сзади раздался голос полковника:

– Сядьте на место, майор, иначе мы сделаем вашу жизнь невыносимой!

– Плевать, – майор даже не обернулся, а выйдя, постарался хлопнуть дверью как можно сильнее.

Полковник повернулся к капитану:

– Нет, вы это видели? Уж я ему устрою весёленькую жизнь. С моими-то связями… Да он даже консьержем не сможет устроиться!

Капитан протянул негодующему офицеру лист бумаги.

– Что это? – полковник перевернул лист, но и там не оказалось ни строчки.

– Это ваше решение отдать сержанта. Вы же глава трибунала, – лицо капитана не выражало никаких эмоций.

Полковник выпучил глаза, и кровь моментально отхлынула от лица. Он всегда боялся такой ответственности. Разбирая «непыльные» дела в трибунале, Клаус Менке мысленно рисовал себе картину безбедной пенсии в каком-нибудь райском уголке, а теперь всё может пойти прахом. Одному только богу известно, что и в каких формулировках напишет капитан на пустом листе.

Но страх перед внутренней разведкой оказался сильнее. Смиренно взяв листок, полковник шумно вздохнул и размашисто подписал…

***

Майор Дорел Стоун характером соответствовал собственной фамилии. Седоусый офицер с квадратными скулами, внушал уважение подчинённым своим отеческим отношением. Всегда подтянут, свеж и гладко выбрит. Взгляд полон юношеского задора. Участвовал во многих кампаниях, за что дважды удостаивался высоких наград. Всегда находил свежие решения там, где пасовали остальные. Не единожды был ранен, но каждый раз незначительно. Везение оставило лишь однажды – в той заварушке на Центурии. Тогда майор спас немало жизней, грамотно руководя операцией, но получил увечья, сочтённые командованием несовместимыми со службой. В знак уважения к заслугам, ему предоставили выбор – идти на почётную пенсию, либо остаться военным консультантом при НИИ. Не представляя себя в гражданской одежде, майор выбрал второе. Совесть старого вояки не позволила бы стать балластом на шее империи…

Хлопнув дверью, майор шагал по коридору. Глаза застилал гнев. Брёл, не выбирая направления. Злость бурлила как в пышущем жаром котле. Первый раз в жизни хотелось на кого-нибудь наорать. Он стиснул зубы.

«Сукины дети! Бездушные твари!»

Кулак в чёрной перчатке вонзился в стену, отбив кусок штукатурки. Майор остановился и с удивлением уставился на протез, покрывшийся белой пылью. Мысленно досчитал до десяти. Стало легче. Отряхнув протез от пыли, офицер пошёл дальше. Гнев не исчез, но отодвинулся на задний план. Мысли стали яснее.

Из двадцати пяти лет прослуженных в легионе, двадцать майор воевал. Воевал с расой Эвиан. За годы войны он успел повидать многое, но самым страшным было видеть, как Эвиане пускают живых пленных на удобрения. Скармливают хищным растениям, коих почитают как святыню.

Всю войну майор неукоснительно следовал простой истине – империя своих не выдаёт. Эту фразу в него вбили с самых первых дней службы, и когда какой-нибудь легионер попадал в плен, майор бросал все силы на его освобождение. Именно поэтому он не стерпел небрежности, с которой эти чинуши списали сержанта со счетов.

– Я просто обязан помочь парню, – произнёс майор вслух.

Фраза прозвучала в тишине коридора, как приговор самому себе. Он даже остановился. Постоял с минуту, собираясь с мыслями. В голову вдруг пришла отличная идея…

***

В тесной вонючей камере, на куске грязной парусины сержант пялился в потолок. Мыслей почти не было. Всё вытеснила одна – «это конец», пульсируя в мозгу, словно тревожная лампа. В свои двадцать шесть лет Колин не мог и предположить, что жизнь оборвётся, так и не начавшись. Школа, академия, затем обязательная служба…

Попав в легион, он поначалу обрадовался, ведь отслужившим в элите предоставлялось множество льгот, но один жирный минус перечёркивал всю радость – легион обязательно участвовал в боевых действиях. А воевать Колину не хотелось. Стать пушечным мясом – ищите дурака. Пришлось подключить знакомого семьи. Тому удалось перевести сержанта в гарнизон, патрулирующий относительно мирный уголок космоса. Со скандалом, но удалось.

Колин в который раз прокручивал в голове состоявшийся трибунал. Всё было не так. Будучи образованным человеком, он знал процедуру проведения таких заседаний, и сегодняшнее походило, скорее, на обычный допрос. Человек, представившийся капитаном, вероятно, шишка из внутренней разведки, а учитывая, кто находился на борту сбитого им шаттла – чином не ниже полковника. Этот тянуть не станет. Раз приговор не объявили сразу, значит всё уже решено заранее.

«Думаю, обойдутся без лишних обсуждений. Козёл отпущения найден, значит скоро можно ожидать визита. Вероятнее всего расстреляют в присутствии Эвиан».

Раздался лязг замка. Вошёл легионер с железным табуретом, поставил в центр камеры, вышел. На пороге возник высокий офицер, оглядел камеру, подошёл к табурету и сел. Колин узнал майора, присутствовавшего на заседании. Он встал и вытянулся по стойке смирно. Майор молчал, и под его тяжёлым взглядом Колин стушевался. Мысли понеслись одна мрачнее другой.

«Неужели всё? Пришёл объявить приговор и отконвоировать на казнь?»

Как только дверь за принёсшим стул легионером закрылась, майор произнёс:

– Вы знаете кто я, сержант?

– Господин майор? – Колин растерялся. – Сэр, в легионе каждый слышал имя майора Стоуна.

Пауза затянулась. Наконец, что-то для себя решив, майор продолжил:

– Гадаете, зачем я к вам пришёл?

– Так точно, господин майор, – морщинистое лицо офицера перекосилось.

– Оставим чины, сынок. Я здесь не как майор легиона. Я пришёл дать тебе шанс.

Ноги арестанта едва не подкосились.

«Что происходит?»

– Я не совсем понимаю, господин майор, что вы имеете в виду. Вы сказали шанс? Но шанс на что?

– Шанс на жизнь, на свободу, в конце концов.

Колин промолчал. Мысли стали путаться. Словив одну из них за ускользающий хвост, сержант спросил:

– Что меня ждёт, господин майор? Расстрел?

– Не всё так просто, сынок. Простая казнь Эвиан не устроит.

– Неужели что-то может быть страшнее казни? – по спине арестованного пробежал холодок.

– Уж поверь мне, сынок, ещё как может. Этими чинушами принято решение отдать тебя Эвианам. Сейчас готовятся необходимые документы. Тебя задним числом исключат из легиона, лишат подданства, и ты станешь врагом империи. Что по мне, ты действовал правильно, и на твоём месте я поступил бы точно так же. Я участвовал в тех боях за Центурию и прекрасно знаю как жестоки Эвиане. Но сейчас речь не об этом. Повторяю, я пришёл помочь.

В груди сержанта всё сжалось.

«Неужели, это правда?»

– Гадаешь, зачем мне это нужно? Не отрицай, вижу по лицу, – Колин промолчал. – Знай, майор Дорел Стоун никогда своих не бросал. Считаю, выдавать тебя просто бесчеловечно. Так нельзя. Империя обязана сама судить и карать своих преступников. Поэтому я принял решение и помогу тебе уйти от Эвиан.

Слова прозвучали. В наступившей тишине сержант лихорадочно пытался сообразить, чем ему может грозить такое откровение, ведь майор, несомненно, рискует многим.

– Понимаю, господин майор, но чем конкретно вы можете помочь в моей ситуации?

– Сейчас караул приняли верные мне люди. Легионеров, дежуривших у двери, никогда не найдут. Просто следуй за мной и без лишних вопросов, – майор поднялся и повернулся к двери.

Сержант сглотнул подступивший ком – видимо отступать некуда. Раз дело дошло до устранения легионеров, на кон поставлено многое. В случае отказа, скорее всего, удавят прямо здесь. Словно почувствовав колебания арестованного, майор поторопил:

– Соображайте быстрее, сержант. Время поджимает.

– Позвольте один вопрос, господин майор.

– Слушаю, сынок.

– Я могу отказаться?

– Ну, конечно же, можешь, – офицер усмехнулся и повернулся к сержанту. – Только смотри не прогадай. Ты, конечно, сейчас узнал многое, но я не собираюсь марать о тебя руки. Самое позднее – послезавтра будешь извиваться на лианах у дворца рода Камур, – майор взглянул на часы. – У нас всего минута. Да, и мы уходим. Нет, и ты остаёшься, но тогда моли всех мыслимых богов о лёгкой смерти. Итак, твоё слово…

– Я согласен, – не стал больше тянуть Колин.

– Прекрасно, – майор стукнул в дверь и она тут же отворилась. Легионер, приносивший стул, железным голосом произнёс:

– Всё готово, господин майор.

– Хорошо… Всё спокойно?

– Так точно. До смены караулов сорок семь минут.

Майор принял у него комплект чистой формы и протянул сержанту, велев переодеваться. Быстро скинув грязные лохмотья, в которые превратилась собственная форма, сержант натянул свежую. Майор оглядел его с ног до головы и удовлетворённо кивнул.

– Следуй за мной.

Не произнося больше ни слова, Стоун стремительно зашагал по коридору. Застёгиваясь на ходу, сержант поспешил следом. Перед поворотом оглянулся, успев заметить двух легионеров, вносящих в камеру изуродованное до неузнаваемости тело.

– Не удивляйтесь, сержант, – майор заметил заминку. – Я же сказал, всё серьёзно. Для всех вы скончались от кислоты, неожиданно хлынувшей из системы пожаротушения.

– Господин майор, позвольте поинтересоваться, куда мы идём.

– Всё объясню на месте. Иди за мной молча.

Долго петляли. Сержант уже потерял счёт поворотам, когда внезапно, перед следующим, майор остановился:

– Здесь запасной выход. На улице тебя ждёт машина, садись без вопросов. Водитель свой и довезёт куда следует. Я поеду сзади.

На улице стояла восхитительная погода: безоблачное небо, щебет птиц, а воздух будто застыл в безветрии. После вонючего сумрака камеры такая яркость красок просто ослепила сержанта. Щурясь, он стал оглядываться в поисках машины, но долго искать не пришлось. Авто с аббревиатурой ЦИИФЖ нашлось неподалёку. Колин поспешил забраться в салон и после долгого плутания по кривым улочкам водитель, наконец, свернул к зданию Центра Исследований Инопланетных Форм Жизни.

Взвизгнув шинами, авто рвануло с места. Оставшись один, Колин стал оглядываться, гадая, куда двигаться дальше, но долго ему скучать не дали. Из подъехавшего такси вылез майор, махнул рукой и поспешил к главному входу. Уже поднимаясь по широким ступенькам, офицер произнёс:

– Ведите себя естественно. Все ответы в моём кабинете, но до того, прошу, ни слова.

Вошли в здание. При входе, за небольшим столом, сидел охранник. Жуя огромный, как скала, бутерброд, он читал журнал, с глянцевой обложки которого улыбалась белокурая красотка. На вошедших даже не взглянул. Майор с сержантом прошли мимо, и офицер нажал кнопку вызова лифта.

– Когда поднимемся, я сделаю несколько звонков. В это время можете воспользоваться баром или перекусить. Все вопросы после.

Выйдя на четвёртом, очутились в длинном коридоре. Пройдя почти до конца, майор остановился у двери, ничем не отличающейся от остальных, достал ключ, отпер и пропустил сержанта вперёд.

– Прошу, дайте мне пять минут.

Оказавшись внутри Колин огляделся. Небольшой кабинет с кожаной мебелью и дубовым столом, такой же, как и миллионы других. Подошёл к бару, взял первую попавшуюся бутылку, плеснул в стакан на треть и сел в кресло. Сзади раздался голос майора:

– Нет, Вилли, корабль нужен мне через два, максимум – три часа… Мы же обговаривали условия всего час тому, что изменилось?.. Ничего?.. А, не принял мою просьбу всерьёз. Ну, так вот, Уильям, если через три часа корабль не будет готов к отлёту, я устрою тебе такие неприятности, что ты даже автомобилем управлять не сможешь… Ну, вот и славно, надеюсь на тебя. Отбой.

Майор положил трубку и стал набирать другой номер.

«Интересно, – подумал сержант, смакуя многолетний скотч. – Куда это майор собрался? И что за спешка? Торопится убраться, пока не обнаружили пропажу?»

На том конце ответили и Стоун произнёс:

– Здравствуй, Макс, не отвлекаю?.. А, ты до сих пор в лаборатории. Чудно. Зайдёшь?.. Да, да, я сейчас у себя. Захвати, пожалуйста, все выкладки по делу номер триста восемьдесят один… ну по Аномалии… Да, сейчас очень нужно… Нашёл добровольца… Всё, жду.

«Добровольца? – встрепенулся сержант. – Это он обо мне?»

– Возникли вопросы, верно? – вырвал его из раздумий голос майора. Колин кивнул. – Сейчас подойдёт мой коллега, и мы всё объясним. Как ты мог слышать, я взял на себя смелость утверждать, что ты согласен на эксперимент.

– Да, – ответил сержант. – Слово «доброволец» меня несколько смутило.

Раздался стук в дверь.

– Быстро он…

И повысив голос:

– Да-да, открыто!

Дверь неловко распахнулась. На пороге застыл парень лет двадцати пяти. Невысокого роста, волосы растрёпаны, когда-то белый халат чем-то заляпан, на носу очки, а в руках картонная коробка и ворох толстых папок.

– А, Макс, проходи, знакомься, – майор поднялся навстречу. – Это сержант Колин Мак-Стайн. Сержант – это Максимилиан Левмит, руководитель проекта Аномалия.

Отставив бокал, Колин поднялся из кресла, протянул Максу руку и застыл, ожидая ответа. Тот неловко сдавил пальцы сержанта и неуверенно промямлил:

– Кхм… да… оч-чень приятно…

Майор поспешил коллеге на выручку:

– Макс, не смущайся. Давай, вводи сержанта в курс дела.

– Вот, я принёс основные материалы. Здесь и фотографии, и видеофильм. Хм… итак, проект, названный нами Аномалия, представляет собой высоко структурированное отсутствие материи на определённом промежутке пространства. Завихряясь в магнитном поле планеты, энергетический вакуум образует своего рода тоннель между двумя точками пространственно-временного континуума, давая, таким образом, возможность…

– Эй, эй, полегче, Макс! – перебил учёного майор. – Даже мой мозг начал греться, не говоря уже о сержанте. Будь так любезен, без научных терминов.

Макс скривился:

– Без терминов сложно, боюсь, не всё поймёте.

– Поймём, поймём, – заверил его майор. – Просто расскажи нам всё, по возможности своими словами. При этом не забывай, что находишься не на одной из своих конференций.

– Хорошо, сэр, я постараюсь. Итак, не далее как три месяца назад, на планете Глория, сектор Меолан, произошёл неконтролируемый всплеск гамма излучения. Инцидент был зафиксирован не по всей планете, а лишь в одном месте. Позже, когда радиоактивная буря улеглась, и мы смогли прощупать местность радарами, нам предстала следующая картина, – учёный достал из папки несколько фотографий, и протянул их сержанту.

– Взгляните, мистер Мак-Стайн.

Колин принял протянутые снимки и вгляделся. Фотографий оказалось множество, но на каждой из них было запечатлено одно и то же явление, только с разных ракурсов.

Сперва он решил, что кто-то сумел заснять галактику с её мириадами звёзд но, уже на следующем снимке угол изменился, и сержант понял, что ошибся. Больше всего это явление напоминало овал, границы которого, судя по снимкам, колыхались языками синего пламени, изрыгая бирюзовые протуберанцы, точно так же как корона любой звезды. Из центра овала бил ослепительный, голубовато-серебристый свет, не дающий надолго остановить на нём взгляд. Будто смотришь на гигантскую лампочку. Даже фото ослепляло. Картина впечатляла и одновременно завораживала. Из оцепенения его вывел голос майора:

– Ну, что скажешь, сынок? Видел когда-нибудь подобное?

– Нет, господин майор, никогда, – Колин отложил снимки. В глазах до сих пор мельтешили яркие пятна.

Макс продолжил:

– Как вы успели заметить, данное явление довольно стабильно, находится на одном месте и не изменяется в размерах. Аморфны лишь его границы, да и то незначительно. Что же касается габаритов, они следующие: высота – два с половиной, ширина – полтора метра.

Вспомнив о радиации, Колин спросил:

– Макс, помнится, вы упоминали радиоактивную бурю. Насколько интенсивно излучение?

– Ионизирующее излучение имело место но, как мы предполагаем, оно способствовало лишь появлению аномалии. Ну, или было её следствием… как вам больше угодно. Однако факт на лицо – в радиусе ста километров уровень радиации не то что не превышает нормы, но практически отсутствует. Вот такой парадокс. Создаётся впечатление, будто аномалия впитала в себя все возможные виды излучений в округе.

Он протянул сержанту следующую папку с фотографиями.

– Как выяснилось, помимо высоты и ширины аномалия имеет так же и глубину. Правда вычислить её так и не удалось.

Приняв папку, Колин достал из неё пачку фотографий и стал разглядывать. Склонившись над ним, Макс пояснял:

– Вот, видите, здесь мы просовываем внутрь стальной шест с засечками. Назад удалось вытянуть лишь часть, остававшуюся по эту сторону. Второй шест был длиннее, но так же, не ощутив преград, погрузился в аномалию полностью. Далее мы решили использовать записывающую аппаратуру, но здесь возникли некоторые трудности…

– Постой, Макс, – перебил майор. – Я же своими глазами видел снимки и видео с той стороны.

– Э… кхм… – стушевался учёный. – После потери четвёртой камеры, было решено оставить попытки, но благодаря случаю фото-видеосъёмка всё же была произведена. Правда…

– Смелее, Макс, – подбодрил майор. – Что произошло?

– Ну… мы… Господин майор, я не могу объяснить произошедшее с научной точки зрения!

– Не волнуйся, Макс. Рассказывай, мы тебя внимательно слушаем.

– Дело в том, что у одного из сотрудников в клетке жил кролик. Однажды он сбежал. Расставленные по периметру камеры слежения показали, что животное исчезло внутри аномалии.

– Что-что?! – майор аж привстал в кресле. – И я об этом ничего не знал?

– Ну, мы не сочли это достойным внимания – сбежал и сбежал, пока не просмотрели видео. Так вот, в момент, когда животное проходило сквозь свечение, аномалия стала прозрачна. Позже, ради эксперимента мы направили внутрь кошку. При переходе картина повторилась, и одному ассистенту в голову пришла гениальная мысль – если аномалия пропускает лишь живые организмы, что будет, если вживить камеру в животное? Выбрали собаку с поведенческим чипом. Никаких проводов, только радиосигнал. Команда была простая – сесть и сидеть. Именно эти записи вы и видели, господин майор. Простите, что не рассказал раньше, – учёный виновато потупился.

– Не стоит, Макс, – отмахнулся майор. – Позже покажешь мне те записи с кроликом и кошкой, а пока продемонстрируй сержанту то, что наснимала ваша… хм, собака.

Макс распаковал небольшую картонную коробку и достал из неё твёрдый ностиель информации.

– Видео здесь, но прежде, чем начать просмотр, предлагаю ознакомиться с остальными фотографиями.

Колин кивнул и взял в руки последнюю стопку. На первом снимке был тот же овал, но он располагался по окружности кадра. В центре – размытое зелёное пятно. Съёмка велась с расстояния в метр от земли, видимо собака оказалась довольно крупной. На следующей фотографии пятно стало приобретать чёткость, но ещё не до конца и, лишь взяв в руки третий снимок, Колин понял, что ему напомнили линии на фото – деревья с пышными зелёными кронами. Чуть правее от них были разбросаны какие-то валуны правильной формы. Приглядевшись, сержант смог разобрать останки строений. Вероятно, то были руины какого-то города.

Учёный запустил видеозапись.

Яркий солнечный день. Ветки деревьев мерно покачиваются, на небе ни облачка. Землю укрывает густая трава. Кажется, вот-вот раздастся трель соловья, но видео без звука и остаётся лишь дорисовывать картинку в голове.

Первые десять секунд ничего не происходило, как вдруг со стороны развалин показалась низкорослая фигурка и стала стремительно приближаться к камере. Вскоре стало ясно, что это человек, вернее человекообразное существо. От нормального человека его отличала более крупная голова с большими ушами, клыки, торчащие из-под нижней губы и мелкая шерсть по всему телу. Ростом абориген тоже не вышел. Даже не имея возможности привязаться к размерам, сержант понял – существо невысокого роста. Одет коротышка был в набедренную повязку из шкур. В одной руке, своего рода копьё, в другой – огромная дубина.

Впереди, на некотором отдалении, бежал зверь, смахивающий на оленя, только вдвое выше ростом и без рогов. Большего рассмотреть не удалось, так как зверь промчался мимо. А вот абориген, по-видимому, охотившийся за этим зверем не заметил собаку, сидящую в высокой траве, и растянулся на земле. Изображение тряхнуло, но быстро выровнялось. В первое мгновение абориген в страхе отпрянул, но быстро взял себя в руки. Резким движением поднялся на ноги, покрепче перехватил оружие и, убедившись, что со стороны собаки не исходит агрессии, нанёс несколько стремительных ударов массивной дубиной. После третьего удара изображение померкло…

Макс щёлкнул пультом.

– Ну и как вам такое, сержант? – майор откинулся в кресле. – Впечатляет, не правда ли?

– Даже не знаю, что сказать. Если я правильно понял, аномалия является тоннелем на другую планету?

– Не на планету, – с готовностью произнёс Макс, – а в другое измерение или в другой мир, если угодно. Мы сами пока многого не понимаем, но судя по видео, такой флоры и фауны не встречается ни в одном уголке известного нам космоса.

Постепенно Колин стал понимать, чего хочет от него майор и от этого понимания по спине побежали мурашки. Обернувшись к молчащему офицеру, сержант усмехнулся и спросил:

– Полагаю, из людей буду там первым? Кстати, почему я? Других добровольцев не нашлось?

– Знаешь, сынок, – майор пожевал губами, – на это есть несколько причин… Во-первых, ты идеальная кандидатура – тебя никто не станет искать. А с добровольцами лишь бумажная волокита да компенсации родственникам. Во-вторых, тебя не нужно готовить к заброске на незнакомую территорию. Ну и наконец, в-третьих, я просто не хочу, чтоб тебя растерзали Эвиане. Ты ведь не виновен, просто дурное стечение обстоятельств. Как я уже говорил – не имею привычки бросать своих. Вот, собственно и все причины. Выбор за тобой.

– Скажите, господин майор, а если я откажусь, что тогда? Я ведь могу легко затеряться, залечь на дно.

– Отказаться, конечно, можешь, – произнёс майор, с усмешкой, – но как ты затеряешься, имея в голове чип? С ним особо не побегаешь, найдут даже на другом конце галактики.

Колин опешил, рука непроизвольно вскинулась к голове.

– К-какой чип? – от слов майора повеяло чем-то жутким. – Вы о чём? Откуда?

– Ха, сынок, да это же самая главная тайна легиона! Так они вас всех отслеживают.

– Но как? Когда? – мысли стали путаться, и сержант глотнул виски. – Как можно тайно вживить чип?

– Поверь мне, сынок, можно. Помнишь ваши ежегодные обследования? А вспомни, как проходит плановая процедура прививок от новых вирусов. Вспомнил? Да-да, усыпляют именно для того… В дальнейшем только калибруют.

Колин сидел как мешком стукнутый. Не остаётся даже иллюзии выбора. Придётся нырять в эти чёртовы врата. В памяти вдруг всплыл труп в камере.

– Господин майор, а как же подмена тела? Ведь считав информацию с чипа того бедняги, следствие легко определит что это не я.

– Не беспокойся об этом, сынок, – отмахнулся майор. – У того бродяги нет никакого чипа. Мы просто выиграли немного времени.

– Как долго я могу думать?

– Всё произойдёт здесь и сейчас! – майор снова стал тем, кем был всегда – жёстким, но справедливым командиром.

– Почему-то другого ответа я и не ждал. Хорошо. Тогда мне понадобится следующее снаряжение: полный комплект обмундирования десантника, десяток ручных гранат, штурмовая винтовка легиона, пара автоматических пистолетов, ну и патроны к оружию. Ещё охотничий нож, комплект метательных, недельный запас пищи и всё для её приготовления.

– Другой разговор, – майор бодро выскочил из кресла. – Не сомневался в тебе, сынок. Почти всё из перечисленного сможешь найти на борту шаттла. Остальное подберём на месте. Сейчас мне нужно позвонить насчёт корабля, так что поговорите пока без меня.

Колин кивнул, взял со стола снимки и стал просматривать заново. Макс пристроился рядом и тихо комментировал. Сзади раздался бас майора:

– Алло, Вилли, это я. Ну, что с кораблём?.. Отлично, жди нас мы выезжаем.

Положив трубку, он обратился к присутствующим:

– Господа, корабль ожидает вылета…

***

Вблизи портал выглядел ещё более фантастически, чем на фотографиях. Создавалось впечатление, будто свечение заняло всё пространство ангара, воздвигнутого вокруг него. Всюду сновали люди в белых халатах с различными приборами в руках.

В дальнем углу ангара, на металлическом столе, громоздилась целая куча всевозможного армейского снаряжения. Колин взял первую попавшуюся винтовку, привычным движением передёрнул затвор, заглянул в патронник, отложил.

– Ну как? – спросил майор.

– Порядок, – ответил сержант, вертя в руках пистолет с прикладом.

– Здесь есть всё, что ты просил, а так же некоторые прототипы. Думаю, выжить при таком вооружении будет намного проще.

– Всё отлично, господин майор, – Колин отложил рассматриваемый нож и взглянул на офицера. – Но всё же кое-что не даёт мне покоя. Я, конечно, верю в ваше желание восстановить справедливость но, как реалист привык видеть и скрытую выгоду. Ведь было ещё и «в-четвёртых», я прав?

– Ты очень проницателен, сынок. Рад, что в тебе не ошибся. Да, есть ещё одно обстоятельство, но в первую очередь мною движет желание помочь. Хотя и выгода здесь тоже имеется – я очень хочу насолить тому полковнику, той тыловой крысе, – протез в чёрной перчатке сжался в кулак. – Скольких солдат пересажал ни за что…

– Понимаю, – кивнул сержант – И всё же?

– И, конечно же, деньги, – спокойно продолжил майор. – Если эксперимент пройдёт успешно, мы с Максом станем первыми, кому посчастливилось присутствовать при проникновении в другую реальность. А это, сам понимаешь, сулит огромные барыши. Я ведь уже не молод, а служба в легионе не принесла тех великих доходов, о коих мечтал юнцом, когда подписывал контракт. Такой вот расклад, сынок.

– Простите, господин майор, но о каком эксперименте идёт речь? Я ведь просто отправлюсь туда. Или вы мне не всё сказали?

– Нет-нет, сержант, всё не так сложно как кажется. Максимилиан, просветите, пожалуйста, нашего друга, – майор окликнул учёного, разговаривавшего неподалёку с другими сотрудниками.

– Не волнуйтесь, мистер Мак-Стайн. От вас не потребуется ничего сверхъестественного. Мы оснастили микрокамерами всё обмундирование, вплоть до оружия. Запись будет вестись до тех пор, пока не сядут аккумуляторы, а это, поверьте, случится очень не скоро. Всё, что от вас требуется – доставить записанный материал нам.

– Вы ведь говорили портал односторонний, – хмыкнул Колин.

– Ну да… – смутился Макс. – Но неизвестно как он себя поведёт с той стороны. Поэтому мы постарались предусмотреть все возможности. Вы же понимаете, мистер Мак-Стайн, если получится переправить записи, этот материал станет бесценным!

– Хорошо, Макс, я постараюсь сделать всё, что в моих силах.

– Отлично! – перебил майор. – Не будем терять времени. Собирайтесь, сержант. Всё это, – он сделал широкий жест рукой, – ваше. Мы с Максом рядом. Зовите, если что-нибудь понадобится.

Оставшись один, Колин принялся подгонять снаряжение. Стол ломился от оружия, одежды и других приспособлений, предназначенных для выживания на неизвестной местности, но взять с собой всё не получится. Пришлось выбирать…

У самой кромки врат в неизвестность сержант нерешительно остановился. Сзади раздался тихий голос майора:

– С богом, сынок. И… удачи тебе, – тяжёлая ладонь на мгновение сдавила плечо и тут же исчезла.

Успокаивая участившийся пульс, Колин сделал несколько глубоких вдохов и решительно шагнул в сияющий провал. Глаза наполнились цветной рябью, виски сдавило болью, а голова закружилась так, словно её впихнули в центрифугу. Сержант обернулся и сквозь поплывшее сознание заметил широко распахнутые глаза собравшихся.

А затем мир для него окончательно померк…