Читать книгу Уловка наоборот - Александр Бергман - Страница 7

Ленинград. ОВД

Ровно в 9:30 Максимов вошел к себе. В кабинете уже было убрано, и обломков мебели не наблюдалось. На месте прежних стульев стояли четыре новых и вешалка. Максимов подошел сел. Сказать, что мебель новая, было нельзя, но на вид все казалось достаточно крепким и надежным. К тому же стулья были разного калибра и фасона. Вероятно, Никифоров собрал их из разных кабинетов. «Главное, чтоб у Кривицкого не уволок. Тот мне этого не простит», – подумал Максимов. Вешалка стояла на прежнем месте, в углу. Она была такой же старой и с такой же облупленной полировкой, как и предыдущая. Но у этой, в отличие от сломанной, к основанию было прикреплено небольшое зеркальце. «Наверно, из женской гардеробной упер», – вновь подумал следователь.

– Можно, Семен Евгеньевич? – В дверном проеме показалось брюхо Пузановского.

– Да заходи уже, разрушитель. – Максимов посмотрел на часы, прошел к своему столу и сел. – Где остальные-то?

Пузановский вошел. Молча, с недоверием посмотрев на новые стулья и взявшись за спинку одного, попытался покачать. Но садиться не решился, отошел к окну и встал, опершись на подоконник.

Максимов, наблюдая за ним, вспомнил его приземление и чуть не прыснул от смеха, но в этот момент в дверь постучали.

– Можно? – произнес на пороге Мишка. За ним маячила и фигура Гришки.

– Заходите, – указал следователь на стулья. Опера присели у стены. Гришка закинул ногу на ногу, достал из кармана медную бензиновую зажигалку «Zippo» и с отстраненным видом стал крутить ее в руке. Мишка же, присев, автоматически отклонился на спинку стула, но, видимо, вспомнив свой недавний полет, сразу выпрямился. Желание раскачиваться на стуле у него резко пропало. Он достал из кармана пачку зубочисток и сунул одну в рот.

– Как я уже говорил, у нас убийство, – с места в карьер начал Максимов. – И что самое неприятное, скорее всего, это не банальное ограбление.

Следователь снял очки, достал из кармана носовой платок и начал протирать стекла.

– Так, для начала, что мы имеем. Первое. Как я уже сказал, сперва он был убит, а уже потом сброшен в реку. Зная место обнаружения тела, скорость течения реки и примерное время нахождения трупа в воде, можно вычислить, что выбросили его за городом, в безлюдном месте, где-то в районе очистных сооружений. Очевидно, расчет был на то, что тело унесет в Финский залив, и оно не будет обнаружено. Так бы и случилось, если бы его случайно не обнаружили с катера.

Максимов подошел к висящей на стене карте города.

– Гришка, поедешь в этот район, – Максимов ткнул ручкой в карту, – обследуешь там берег. В районе очистных, подозреваю, что именно там его и сбросили в воду. Место уж больно безлюдное. Меня интересует орудие убийства. Может, там и следок какой удастся обнаружить.

– Семен Евгеньевич, ну что я там один? Мне бы в помощь кого, – взмолился Гришка.

– Не начинай. Нет людей. Можешь вот Колю взять, – кивнул на Пузановского Максимов. – Второе. В одежде убитого не обнаружено ни вещей, ни документов.

В этот момент в дверь кабинета постучали, и на пороге появилась эксперт Лена.

– Семен Евгеньевич, разрешите? – произнесла она.

– Заходи, Лен, как раз вовремя, мы тут по убийству общаемся. Что-то можешь сказать про одежду на трупе?

Лена вошла и присела возле оперов.

– Семен Евгеньевич, я в отчете все написала, но хотела обратить ваше внимание на один момент. Карманы убитого, перед тем как его бросили в воду, очень тщательно вытряхнули. Не удалось обнаружить ничего: ни мусора, ни клочка бумажки. Очевидно, очень постарались.

Максимов в задумчивости снял очки.

– И еще вот его обувь. Ботинки – они новые. Он надел их буквально пару раз.

Максимов открыл папку с отчетом экспертов и стал читать вслух:

– Судя по ярлыкам на одежде убитого, вся она ленинградского производства, за исключением обуви. Обувь изготовлена на волховской обувной фабрике.

– Мне приходилось бывать в Волхове, – вновь подал голос Гришка. – Это километров сто двадцать от Ленинграда, город совсем небольшой, и обувная фабрика там маленькая. Вряд ли они отправляют свою продукцию в другие города. Возможно, он оттуда или бывал там. Ведь маловероятно, что приезжий побежит сразу покупать ботинки.

– Кстати, я проверил, – Мишка вытащил изо рта зубочистку, – мужчин с подобными приметами в списках пропавших без вести в Ленинграде и области не значится.

– Хорошо, проверь и по другим регионам, если что, вышли фотографию. Держи на контроле этот момент.

– Понял, – ответил Мишка и вновь сунул в рот зубочистку.

– И еще, Мишка, разошли его фотографии и приметы на вокзалы и в аэропорт. И сам съезди туда и поговори с дежурившими в тот день сотрудниками. Это на случай, если он приезжий, может, кто из сотрудников вокзалов или дежурных милиционеров его запомнил.

Мишка молча кивнул.

– Так, Гришка, – следователь посмотрел на опера, – а ты выяснишь вопрос с обувью. Поедешь в Волхов, выясни, когда изготовлена партия, где реализовывалась. Городок небольшой, может, кто из продавцов что и вспомнит. И все это максимально оперативно.

Гришка хотел было что-то ответить следователю, но тот так грозно посмотрел, что он промолчал. Чиркнув зажигалкой, тут же накрыл появившееся пламя крышкой.

– Также, – следователь не отрывал взгляд от Гришки, – займись его одеждой. Свяжись со швейными фабриками, проверь по номерам партии на ярлыках, когда что изготовлено и в какие магазины направлено на реализацию. В общем, выясни все подробно, может, там и появится какая ниточка.

– Хорошо, – кивнул Гришка.

– У кого есть еще какие-нибудь соображения? – произнес Максимов и оглядел присутствующих.

– Физическая форма, – подала голос Лена, – убитый был в отличной физической форме. И можно предположить, что он если не профессиональный спортсмен, то, возможно, военный или милиционер, может, инкассатор или что-то в этом роде.

– Да, этого нам еще не хватало, – уныло произнес Мишка. – Хотя о такого рода инцидентах, по-моему, не сообщалось.

– А если учесть, что человек в прекрасной физической форме, к тому же трезвый и не имеет ни следов побоев, ни ран, кроме той одной смертельной, можно предположить, что он знал убийцу, доверял ему и не ожидал от него такого шага, – произнес следователь.

– Удивительно, что труп есть, а никто пока не заявил о пропавших без вести, – произнес Гришка и в очередной раз щелкнул зажигалкой, из которой вырвалось пламя, и он сразу накрыл ее крышкой.

– Да, мне это тоже очень не нравится, – ответил Максимов.

– Я тут кое-что вспомнил… – подал голос одиноко стоящий у окна Пузановский.

Максимов сразу напрягся от этих слов, ибо хорошо знал, какой феноменальной фотографической памятью обладает Коля.

– Про татуировку… Больно уж интересная она у него. Я как ее увидел, она мне врезалась в мозг и все время не давала покоя. И вот сегодня во время завтрака я кое-что вспомнил, – произнес Коля.

Максимов хотел было напомнить фотографу, что, по предыдущей версии, он не успел сегодня позавтракать, но решил промолчать, чтобы не смущать Пузановского. Да и вопрос, который сейчас обсуждался, был очень серьезный. Тут уж не до лирических отступлений.

– Кстати, по поводу татуировки, – вклинилась Лена. – Я пригласила специалиста по татуировкам, он сегодня подойдет в морг… – женщина посмотрела на наручные часы, – в десять. Семен Евгеньевич, он скоро уже подойдет.

– Хорошо, – произнес Максимов. – Ну, рассказывай, Коля, не томи.

– Может, сначала послушаем, что нам скажет этот Ленин специалист по татуировкам? Тем более он сейчас уже должен прийти, – произнес Пузановский.

– Ну, хорошо, – согласился Максимов и посмотрел на часы. – Тогда все свободны. Занимайтесь своими делами, а мы с тобой, – он посмотрел на Колю, – пойдем в морг. Посмотрим, что нам скажет этот татуировщик. – Максимов встал.