Читать книгу Оружейники: Оружейники. Неестественный отбор. След химеры - Александр Быченин - Страница 2

Оружейники
Глава 1

Оглавление

Колония Порт-Бриггс, орбитальная станция STG-17,

26 августа 2135 года

Терминал гудел как пчелиный улей. Не подумайте, что я такой уж деревенщина и ничего в этой жизни не видел – на родном Новом Оймяконе транспортные узлы тоже не подарок, но там хотя бы речь понятная да люди выглядят более-менее привычно. Здесь же… хаос. Непрестанное мельтешение лиц всех возможных типов и оттенков кожи – от бледных вампирских до угольно-черных. Еще бы! Колоний несколько тысяч, типов светил едва ли не столько же, так что природные условия в них самые разные, от откровенно тепличных до отменно суровых, как у меня дома, вот и нивелировались расовые признаки. Вернее, сформировались новые – теперь совершенно свободно можно наткнуться на европеоида с зеленоватыми волосами и дивной оранжевой физиономией. Или типичнейшего потомка африканцев с неестественно белым ликом. Или… впрочем, отвлекся.

Признаться, в первый момент я слегка растерялся – куда идти, к кому обратиться? Это вам не тихая и спокойная корпоративная зона. Кругом люди, тележки, чемоданы, узлы, баулы… и снова люди – спешащие, говорящие на ходу по телефону или просто треплющиеся со спутниками. И все это на добром десятке основных языков Колониального союза и множестве вариаций галактического пиджин-инглиша, коих примерно столько же, сколько и населенных планет. Что поделать – освященная теперь уже целым веком традиция. Экипажи Первой волны были интернациональными, по-английски тогда не говорил только ленивый, вот и пошел процесс. А если какой-то процесс запущен, то обратить его вспять или хотя бы просто замедлить нечего и пытаться.

Терминал в первое же мгновение оглушал и сбивал с толку. Особенно если учесть тот факт, что ранее домашний мир Корпорации «Space Technologies Group», то бишь Новый Оймякон, мне покидать как-то не доводилось. Хорошо хоть в КПК заранее догадался план станции вбить. Строго говоря, STG-17 являлась территорией Корпорации, на что недвусмысленно намекало ее название – аббревиатура с порядковым номером, – и непосредственно к Колонии Порт-Бриггс отношение имела весьма опосредованное. Однако местный анклав в свое время умудрился занять мир, впоследствии ставший перекрестком нескольких галактических (и я ничуть не преувеличиваю!) трасс, что и привело его сначала к закономерному экономическому росту, а затем и к не менее закономерному – и более того, неизбежному – бардаку. Лет двадцать назад самым большим бичом Порт-Бриггса были пираты, наводнившие периферию системы и практически взявшие планету в осаду, но большим игрокам такое положение дел быстро надоело, и флибустьеров прижали к ногтю силами объединенных флотов трех Корпораций. Взамен местному правительству пришлось уступить долю в товарообороте – так в Колонии появились три перевалочные станции, в результате непродолжительной, но жестокой конкурентной борьбы разделившие зоны влияния. Транзитники, впрочем, от этого только выиграли – у них появился выбор плюс труд логистов немного облегчился. Зато пассажирские линии буквально захлебнулись в нескончаемом потоке путешествующего народа. Однако никто не жаловался – я так подозреваю, что доходы местных воротил с избытком перекрывали любой ущерб. А проблемы туристов исключительно их самих и должны волновать. Все логично. Ничего личного, только бизнес. Хоть бы указателей понатыкали, уроды!..

– Эй, смотри, куда прешь!

– Извините…

– Да пошел ты!..

Какой невоспитанный… парень, наверное. Ладно, пусть себе шагает. Его уже природа достаточно наказала. А вот мне куда?..

– Эй!!!

– Черт! То есть, простите, сэр! Уй!..

Этот только зыркнул злобно, в последний момент сдержав тяжеловесные, пусть и однообразные, английские матюги. Оно и к лучшему, не хватало еще в драку ввязаться. Зато следующий бугай в ярко-оранжевом комбезе задел плечом так, что я крутанулся, зацепив рюкзаком еще нескольких прохожих. И только тогда, сопровождаемый разноголосыми и разноязыкими ругательствами, напролом рванул к ближайшему спокойному островку в людском море – входу в какую-то забегаловку.

Ф-фух, вроде выбрался… Правда, чуть рюкзак не содрали. Про оттоптанные ноги молчу. Не-эт, надо валить. Копа, что ли, корпоративного поискать? Им вроде по инструкции положено оказывать помощь членам Корпорации. Или все же самостоятельно добраться до девятого парковочного сектора, где меня ждет – по крайней мере, я очень на это надеюсь! – корабль? Как минимум полгода придется проторчать на лоханке с пафосным названием «Lightning», то бишь «Молния». И это если крупно повезет. А если нет, то пребывание на «Молнии» станет лишь первым этапом на длительном пути. Все это в универе называют стажировкой, а я именую проще – пустая формальность. А название, кстати, у кораблика еще и на редкость банальное. Но деваться некуда: приписали – значит, приписали. Против Корпорации не попрешь.

Все-таки КПК – хорошая вещь, хотя бы из-за встроенного навигатора. Предки знали толк в гаджетах, раз сумели такую штукенцию придумать. А мы вот, потомки неблагодарные, даже толком идею развить не можем. Как были сто лет назад сенсорные дисплеи, так и остались. Есть, правда, браслеты с интегрированными пикопроекторами, что выдают картинку прямо на ладонь, но там с управлением беда. Разве что в качестве коммуникатора весьма неплохо. А вот тот же фильм толком не посмотришь – у любой, даже самой дешевой матрицы разрешение намного выше. Что самое печальное, это едва ли не единственный высокотехнологичный продукт, который инопланетными аналогами не заменишь. И дело тут в элементарной разнице в строении органов зрения. Зато, с другой стороны, производство сенсорных дисплеев поставлено на поток, даже в самой захудалой Колонии найдется мини-заводик, штампующий матрицы – погонными метрами, в рулонах. Напылять светодиоды на любую поверхность мы еще в начале двадцать первого века научились, вот только дороговато получается. Да и, честно говоря, обычных гибких экранов за глаза – прикупил кусочек нужного размера и приляпал на стенку…

Так, нефиг на мелочи отвлекаться. Судя по картинке, до нужного парковочного сектора еще идти и идти. Это ж надо, практически на противоположной стороне умудрился высадиться! Если верить карте, мне в первую очередь нужно перебраться в пятый пассажирский терминал – именно он обслуживал стыковочные узлы с двадцать шестого по тридцать седьмой. Собственно, так и сделаю. А дальше будем смотреть по обстановке.

Приняв это судьбоносное решение, я спрятал КПК в специально для него предназначенный карман на бедре, и выбрался на… хм, улицу. Коридором, честно говоря, эту обширную расщелину назвать язык не поворачивался – где-то высоко вверху можно было рассмотреть нескончаемый поток грузовых капсул на антигравитационной тяге – наследие создателей станции. Корпорация в свое время наложила лапу на поистине циклопическое сооружение представителей погибшей расы Этту, колонией которых, собственно, когда-то и являлся Порт-Бриггс. Ровно до тех пор, пока весь народ не загнулся от неизвестной хвори – по крайней мере, в общедоступной (читай – сокращенной на порядок, если не на два) версии базы данных Бродяг о ней не было сказано ничего конкретного. Видимо, просто не успели точно установить возбудителя. Или даже не пытались – в те годы, если верить тем же Бродягам, неестественно быстрый упадок развитых цивилизаций с последующим вымиранием приобрел массовый характер. Как так получилось, не знал никто. А в наше время эта загадка интересовала только профессиональных космоархеологов и ксеноисториков. Коих можно по пальцам пересчитать – столь сомнительные исследования даже Корпорации финансировать не соглашались. Все на чистом энтузиазме. Помнится, на первом курсе я тоже бредил романтикой дальних странствий. Все мечтал, закончив Университет, посвятить себя разгадкам тайн мироздания. Примерно до четвертого курса. Потом резко поумнел. Сейчас, если разобраться, даже предстоящую полугодовую (в самом благоприятном случае) стажировку на корабле бродячих Оружейников рассматривал больше как пустую трату времени. Да и студенческий кампус с тоской вспоминал – нынешние пассажирские посудины комфортом не отличались.

Впрочем, унынию я предавался недолго – до первого не в меру упитанного прохожего, который, даже не пытаясь увернуться, просто своротил меня с пути, задев плечом. Одновременно с этим кто-то потянул меня за рюкзак, и я и думать забыл о разожравшемся хаме – дернулся, вырываясь из захвата, и махнул кулаком, благо закрутился по инерции вокруг собственной оси. Удар пришелся в пустоту – кто бы ни посягнул на мою собственность, нарываться на неприятности он не стал и благоразумно свинтил, затерявшись в толпе. Н-да. Этак можно и без штанов остаться. Шустрые тут обитатели, на ходу подметки режут. В корпоративной зоне хоть какое-то подобие порядка было. А здесь прямо бетонные, вернее, органометаллопластиковые, джунгли. В таком месте задерживаться точно не стоит. Но и пешком тащиться себе дороже. Ну-ка, что тут у нас с общественным транспортом?

С ним все было в порядке – шагов через двадцать я наткнулся на небольшое строеньице, напоминавшее цилиндрическую кабинку лифта. Собственно, это он и оказался, разве что вместо такового использовалась платформа без ограждения, а то, что стояло внизу, являлось своеобразным павильончиком. Видимо, чтобы заранее потенциальных пассажиров не отпугивать. Когда-то давно, еще при жизни создателей, невзрачная подвижная площадка при подъеме и спуске окутывалась силовым полем, сейчас же эта хитрая система вышла из строя. Хотя могли и сознательно отключить, ради экономии энергии. А у меня, знаете ли, боязнь высоты. Но делать нечего, пришлось выдержать короткую экзекуцию – поднявшись метров на десять, шагнул в низкий коридорчик, и вскоре попал на станцию пневмотранспорта. Попутная капсула пришла лишь через несколько минут, я даже заскучать успел, однако ожидание было с лихвой компенсировано скоростью перемещения – путь до пятого терминала занял считаные секунды.

Выбравшись из кабинки, я осмотрелся и в первый момент поразился относительной пустоте зала, но, приглядевшись, понял, что обрадовался рано – искомый терминал представлял собой обычный контрольно-пропускной пункт, с той лишь разницей, что таможенных постов было около десятка. Но у каждого змеился длинный хвост очереди, и, судя по скучающим лицам пассажиров, местные клерки торопиться не привыкли. Хотя нет, одно исключение нашлось – крайняя левая цепочка была заметно короче других. К ней я и пристроился, хоть и заподозрил какой-то подвох.

Примерно через четверть часа меня начали одолевать смутные сомнения: соседние очереди двигались заметно быстрее, даже с учетом постоянного пополнения контингента, а наша тащилась еле-еле. Однако, памятуя об известном правиле мерфологии – соседняя очередь всегда движется быстрее – и его более продвинутом варианте – как только вы перейдете в соседнюю очередь, ваша бывшая очередь начнет двигаться быстрее, – я остался на месте. Нечего такими подарочками разбрасываться. Не мне же одному мучиться, в конце-то концов… Правда, еще через десять минут я пожалел о собственном решении, но усилием воли задавил порыв смалодушничать – передо мной осталось всего трое бедолаг. Да уже и просто из принципа хотелось понять, в чем тут дело.

Когда наконец настал и мой черед, я победно улыбнулся скопившимся позади неудачникам и шагнул в крохотный закуток, отделенный от тесного коридора турникетом. И оказался у непримечательной стойки ресепшена, разве что отгороженной от разгневанных пассажиров перегородкой из закаленного стекла. За ней скрывался тип, сразу же напомнивший мне гарсона из давешней забегаловки – такой же черный и лоснящийся.

– Маста приходить Порт-Бриггс по делу? – не замедлил поинтересоваться тот, окинув меня подозрительным взглядом.

– Нет, – ответил я по-английски, хоть пиджин клерка и напоминал язык международного общения весьма отдаленно. Но, боюсь, с русским у него вообще беда.

– Маста назвать причина визит Порт-Бриггс?

– Э-э-э… вообще-то я на планету высаживаться не собираюсь…

– Маста транзит? – поскучнел горе-таможенник.

– Ага! То есть да, конечно.

– Маста предъявить ай-ди. Пжалста.

На, пжалста. Может, хоть так шустрее шевелиться начнешь.

Пластиковый прямоугольник неприметной расцветки канул в щель приемника.

– Спасибо. Маста ждать.

– Чего ждать?

– Процесс… э-э-э… айден… иден… фикация. Машина думать, – пояснил клерк. – Минута, пжалста.

Бог с тобой, поскучаю немного. Но такое ощущение, что клерку в радость над транзитниками издеваться. Кстати, уже гораздо больше обещанной минуты прошло. Поторопить этого охламона, что ли?

– Маста сказать имя, – ожил тот, сверхъестественным образом прочитав мои мысли.

– Новиков Денис Викторович.

– Как?

– Тебе по буквам продиктовать?! – взорвался я, сообразив, что на идентификаторе все мои данные выдавлены в пластике. Чтобы уж точно не стерлись. – Или ослеп?!

– Маста не нервничать, – укоризненно зыркнул на меня клерк. – Извинить, трудный шрифт. Маста сказать имя еще раз. Пжалста.

– Новиков…

– Это есть имя?

– Нет, фамилия, блин!

– Назвать, пжалста, имя.

– Хрен с тобой, – смирился я с неизбежным. – Денис.

– Дэннис?

– Нет. Де-нис. Через «е» и с одной «н». Понял?!

– Да, понять. Теперь назвать фамилия.

– Новиков.

– Но-вак-кофф? Правильность?

– Нет, блин, не правильность!!! Но-ви-ков!.. Диктую по буквам: эн, оу, ви, ай, кей…

– Извинить. Пжалста, секунда.

Что?! Куда?! А ну стоять!..

Поздно. Клерк, увлеченный каким-то делом, вырубил аудиосистему и крутнулся в кресле, выставив напоказ мясистый лысый затылок. Ч-черт… И долго он так трындеть будет?

– Парень, он там что, умер? – поинтересовался бородатый, коротко стриженный, громила – мой ближайший сосед по очереди. – Постучи ему.

– Бесполезно, сэр, – вздохнул я. – Он не услышит.

– Ну давай я стукну.

– Пожалуйста, – пожал я плечами и уступил соседу место.

– Хорошее стекло! – одобрительно цокнул тот, когда перегородка отозвалась на пробный удар низким гулом. – Нам бы такое. А то купола то и дело течь дают. Не знаешь, кто поставщик?

– Без понятия, сэр. Поинтересуйтесь у чертова бездельника.

– Попытаюсь, – хмыкнул тот без особой надежды. – А может, ему туда взрывпакет забросить?

– А у вас есть? – оживился я. – Только, боюсь, он в стеклянном кубе сидит. Иначе его бы уже давно покалечили.

– Тоже верно, – вздохнул громила.

– Да что этот обезьян о себе возомнил?! – не выдержал наконец еще один страдалец – миниатюрный азиат, дышавший в спину бородачу. – Где менеджер?! Богиня Аматэрасу, дай мне терпения!

– Успокойтесь, Наката-сан, я сейчас во всем разберусь, – заверил его сопровождающий – чуть более крупный и молодой японец. – Это, в конце концов, неуважение к гостям.

– Да, Кимура, разберись!

– Сию секунду, Наката-сан.

Ага, как же. Разберется он. С другой стороны, хоть какое-то развлечение. Глядишь, и скрасит слегка ожидание…

– Маста визит Порт-Бриггс?

От же ж е-мое! Он неприятности… загривком чует, что ли?!

– Нет, блин! Я транзитник! Я не собираюсь высаживаться на планете!

– Маста потерпеть, пжалста. Цель визит маста?

– Я пассажир рейдера «Молния». Он сейчас в двадцать девятом стыковочном узле.

– Секунда…

О боги, дайте мне терпения!

– Парень, хочешь, я тебе бластер одолжу? – совершенно серьезно предложил бородач. – А мы потом подтвердим, что это была самооборона. И вообще, ты был в состоянии аффекта. Ведь подтвердим, а, Наката-сан?

Тот коротко кивнул, не зная, как обращаться к громиле. А показаться невежливым, учитывая его габариты, не захотел. Тем более что и Кимура как в воду канул.

– Боюсь, не поможет…

– Маста забрать ай-ди! – буквально выплюнул набычившийся клерк, и из узкой щели в столешнице выпрыгнул знакомый неброский прямоугольник.

– Наконец-то! – облегченно выдохнул я. И подмигнул соседу: – Может, его на всякий случай из бластера?..

– Ну вот, молодец! – хлопнул меня по плечу громила. – Все, дуй давай, не задерживай очередь.

– Всего хорошего, джентльмены.

Проломившись через турникет, я показал переборке неприличный жест и зашагал по коридору – судя по карте, тот должен вывести в общий зал пятого терминала, а оттуда и до стыковочного узла недалеко. Если никаких непредвиденных задержек не возникнет. С другой стороны, нужно верить в хорошее. Глядишь, и впрямь повезет. Хотя мой любимый Мерфи утверждал обратное – целый свод законов подлости в свое время придумал. И чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что Мерфи был оптимистом. В общем, согласен с неким Каллаганом, предложившим этот едкий комментарий.

Зал ожидания был заполнен едва ли на четверть. Я поначалу даже растерялся – как так, куда все делись? Потом сообразил, что соратники лоснящегося гнуса за стойкой служили неплохой преградой для случайных людей. И чего я парюсь? Меньше народа, больше кислорода, как говорится. Зато никто не толкается и не пытается на ходу рюкзак подрезать. Плюс количество далеко не всегда означает качество – толпа в терминале тому доказательство. А здесь я сразу же наткнулся взглядом на интереснейшего типа – долговязого мужика, состоящего чуть менее чем полностью из контрастов: тяжелые армейские берцы, камуфляжные штаны и красная толстовка с совершенно диким принтом – то ли лев, то ли какое-то мифическое чудище с оскаленной пастью. Молодой, чуть за тридцать, темноволосый, но изрядно траченный сединой – хоть и стрижка ежиком, а все равно заметно. Роскошные бакенбарды и гладко выбритый подбородок. Твердые черты лица и лукаво прищуренные, блекло-синие, как будто выцветшие, глаза. В поднятых над головой руках – пятнадцатидюймовый планшет с жирной строчкой во весь дисплей: «Danny Novikoff». Меня встречает, что ли? Видел я в одном старом фильме подобное, только там размалеванная маркером картонка фигурировала. И искаженное на англосаксонский манер имя как бы намекает…

Перехватив мой заинтересованный взгляд, долговязый вопросительно вздернул бровь, тряхнул планшетом и гаркнул на весь зал:

– Парень, ты, что ли, пассажир «Молнии»?!

Вроде как уточнил, ага. На что мне оставалось лишь кивнуть. Правда, орать не стал, подошел поближе.

– Я пассажир. Вернее, новый инженер-аналитик.

– Стажер?

Интересный акцент, кстати. Что-то никак распознать не могу.

– Да.

– А чего так долго? – ледяным тоном поинтересовался мой собеседник. – Первый день на борту и уже опаздываем! Капитану это не понравится.

– Да я не виноват… есть тут одна гнусная лоснящаяся тварь… – Я непроизвольно покосился на коридор, из которого совсем недавно вышел относительно довольным жизнью, и скривился, сдерживая ругательство.

– А, ты с Гнусом Эдди пообщался! – хмыкнул долговязый и радостно заржал. Куда только напускная строгость делась… – Ну что, поздравляю! Считай, что прописался в дальнем космосе.

– У-у-у, он тот еще козел!..

– Это еще мягко сказано.

– Денис, – протянул я руку.

Хватит уже тупому таможеннику кости перемывать, пора знакомиться поближе.

– Дэннис?

– Зови Дэном, если тебе так проще, – отмахнулся я. – Только фамилию не коверкай по возможности. Понимаю, трудно. Но ты постарайся.

– Главное, чтобы тебя капитан правильно называл, – после краткого раздумья резюмировал мой собеседник. – А он у нас русский, так что проблем не будет. Гленн. Гленн Макдугал.

Я пожал крепкую ладонь, подивившись силе, скрытой в жилистой руке встречающего, и недоверчиво хмыкнул:

– Что-то ты не похож на шотландца…

– Все так говорят, – усмехнулся Макдугал. – Кстати, можешь звать меня просто Мак.

– Заметано. А насчет шотландца… в тебе шотландского, на мой взгляд, только акцент и бакенбарды.

– А вот и нет, – обиделся тот. – Есть еще берет. И фамильный палаш. На стене в каюте висит. Потом покажу. Мы, кстати, с тобой соседи.

Вот так номер! А я-то размечтался: каморка с откидной кроватью, отдельный санузел… И самая засада в том, что от человека, с которым делишь комнату, ничего не утаишь. Особенно когда есть что скрывать.

– Чего расстроился? Не бойся, я не храплю. Пошли, что ли?

– Куда?

– Как – куда? На корабль, – пожал плечами Мак. – Мы здесь только из-за вас, ваше величество. Офигенный крюк дали, чтобы такого ценного специалиста на борт взять. Капитан был очень рад. А Грег вообще писал кипятком от счастья. Погнали, короче.


Колония Порт-Бриггс, борт исследовательского рейдера «Молния», 26 августа 2135 года

Мак в моем понимании оказался весьма приятным собеседником – то есть понапрасну языком не трепал и не донимал вопросами едва знакомого человека. По натуре я несколько… э-э-э, нелюдим. У меня это даже в характеристике с места учебы отмечено – да, не удержался, залез в файл. Пароль там был – смех один. Не суть. Главное, что Гленн проявил максимум такта и не мешал морально готовиться к переменам. Что для меня само по себе нож острый. Как вспомню рейсовик Корпорации, а потом еще и базу, с которой, строго говоря, еще не убрался, так плохо становится. А тут – полная неизвестность. Я про эту самую «Молнию» ничего и не знал, за исключением того, что работают Оружейники по лицензии «Спейс Текнолоджиз Груп». Только поэтому меня и пропихнули к ним в экипаж стажером. Иначе фиг бы они согласились. Да я и сам бы рад на кафедре остаться, но папенька решил иначе. Мол, пора тебе, сын, учиться общению с реальными людьми. И волшебный пендель выписал на дорожку.

Невеселые думы одолевали меня до самого стыковочного бокса, оказавшегося двойником ангара, занятого моим рейсовиком. Разве что раз этак в пять поменьше – аккурат под размер раскорячившегося в телескопических опорах-фиксаторах корабля. Одна из стен технологического тоннеля, в который нас вывел унылый коридор, была прозрачной, и я во всех подробностях рассмотрел посудину. Процесс этот порядочно затянулся – кораблик оказался столь занятным, что я поневоле замедлил шаг и принялся теребить бороду, что являлось верным признаком волнения и крайней заинтересованности. Даже про Гленна забыл. А вот он обо мне – нет.

– Дэнни-бой, чего застыл?

– А?..

– Пошли, говорю, капитан ждать не любит.

– Ага… сейчас…

– Дэ-эн!

– Да иду! – раздраженно отмахнулся я свободной рукой, не переставая терзать бородку. Прищурился для верности – нет, не показалось. Корабль упорно мозолил глаза, всячески сопротивляясь моим усилиям по борьбе со зрительными галлюцинациями. – Это как же?..

– Ты чего там бормочешь? – Заинтригованный Мак вернулся с явным намерением уволочь тормозного стажера на борт силой, но мой пришибленный вид заставил его отказаться от этой затеи. Встав рядом, он окинул ангар недоуменным взглядом и облегченно выдохнул: – Порядок. А я уж, грешным делом, подумал, стряслось что. Ты, Дэн, поаккуратней с растительностью-то, выдернешь с корнем.

– А?..

– Бороду, говорю, оставь в покое! – И буркнул себе под нос, в надежде, что я не расслышу: – Если это можно назвать бородой.

– Не трожь бороду, это святое! – очнулся я.

– Ну-ну, – многозначительно хмыкнул Мак. – Капитану расскажешь. Он тебя быстро к порядку приучит. И гардеробчик бы тебе сменить, слишком уж заметный.

Кто бы говорил. И чем его мой внешний вид не устроил? Вроде закупался в одном из лучших магазинов Новооймяконска – а это, на минуточку, все-таки столица домашнего мира Корпорации. На себе, любимом, не экономил, хоть и выбирал вещи из чисто практических соображений – и ботинки, и туристического фасона брюки, и куртку с бейсболкой. Одни сплошные мембранные технологии и продвинутые покрытия – от водоотталкивающих до насекомоотпугивающих.

– И что со мной не так?

– Да все не так! – осклабился Мак. – Слишком чистенький и новенький, прямо мажор на пикнике. Как тебя не ограбили только, ума не приложу.

– Хм… пытались, если честно. Рюкзак чуть не подрезали.

– Ну вот, что я говорил?! А борода твоя…

– Не трожь бороду!

Блин, в больное место попал. Если самую чуточку приукрасить действительность, то можно сказать, что парень я хоть куда – не худой и не толстый, не каланча, но и не полурослик, да и на лицо не особо страшен. По крайней мере, с девчонками в универе проблем не было. И масти удачной – темно-русый, как папенька. Хорошо, что в мать не пошел – та рыжая. Но вот борода… еще один привет, помимо чуть раскосых глаз, от отцова дедули, то есть моего прадеда – чистокровного манси. Если верить сохранившимся фоткам, растительность на подбородке у него была такая же – черная и отменно жидкая. Буквально три волосинки. Вот и я теперь мучаюсь с жалкой эспаньолкой. А без бороды нельзя, меня бы члены студенческого клуба не поняли. И так на уступки пошли. Да, клуб у нас так и назывался – «Ассоциация бородачей». У основателя чувство юмора было извращенное, ага.

– Мак, ты мне вот что скажи, – вернулся я к взволновавшему меня вопросу, – что это у вас за корабль такой?

– Что, интересно? – с привычной иронией хмыкнул тот. – Все спрашивают, когда впервые видят. Это, чтоб ты знал, настоящий исследовательский рейдер цивилизации Архонт. Таких на весь союз всего десяток.

– Иди ты! – присвистнул я от удивления.

Повод был железный: любые корабли Архонтов – большая редкость. Эта гуманоидная раса, если верить Бродягам, не стремилась к экспансии – владела несколькими мирами в отдаленном секторе и была абсолютно самодостаточна. Если хотите, Архонты в некотором роде коллеги Бродяг – тоже посвятили себя познанию мира. Только специализировались на физических проблемах, тогда как Бродяг больше интересовали разумные существа как таковые. В общем, жили тихо-мирно, никого не трогали, но кончили плохо, как и все остальные Предтечи: судя по обрывочным данным, Архонтов погубил сверхэкзотический вирус, с которым махровые «физики» не сумели справиться по причине относительно низкого уровня развития медицины и сопутствующих дисциплин. Но прославились они не этим – в те времена удивить кого-то внезапным закатом цивилизации было трудно, – а своими кораблестроительными технологиями.

Рейдер больше всего походил на песчаного ската из Новооймяконского экваториального океана, а если копнуть глубже, то и на земного ската-хвостокола, разве что как раз хвоста и не было, – но своеобразные «крылья», размахом этак метров двести, присутствовали. В поперечнике корпус достигал, если на глаз, метров тридцати, а полная длина примерно равнялась ширине. Опять же благодаря отсутствию «хвоста» – он был, фигурально выражаясь, обрублен у основания. С моего места плохо видно, но, насколько я знал, там располагались сопла ионных двигателей – эту технологию Архонты использовали очень широко, умудрившись создать мощные и экономичные агрегаты, способные потреблять в качестве рабочего тела практически любой газ, включая рассеянный в пространстве водород. «Крылья», собственно, для его сбора и предназначались. Плюс улавливали чуть ли не все известные виды излучения, преобразуя его в удобную для использования электрическую энергию. Автономность такого кораблика поражала воображение. А если еще принять во внимание массово-скоростные характеристики… стоит ли говорить, что как раз за это рейдеры и ценились? Плюс кое-какие уникальные особенности корпусных материалов. Цены на такие суда варьировались от баснословных до космических – и не только из-за их редкости. Впрочем, и для своих создателей они наверняка выливались в копеечку, потому и строили их так мало. А может, ровно столько, сколько нужно – я уже, кажется, говорил, что Архонты были самодостаточной расой. И еще один, не очень приятный для людей нюанс – для управления их техникой требовались некие определенные особенности мозга, подкрепленные не самыми распространенными личностными качествами. Сгинувшие исследователи были эмпатами, так что везде, где это было возможно, прикручивали ментальные интерфейсы. А коннекторы, считывающие мысленные команды, на среднестатистическую человеческую особь рассчитаны не были – согласно статистике, только один пилот из тысячи вписывался в заданные Архонтами узкие рамки. И лишь каждый десятый из них был способен держать мысли в узде. Или хотя бы попытаться развить этот навык. Плюс конкретно рейдеры, как правило, оборудовались своеобразной охранной системой – при первом официальном контакте корабельный искин прописывал характеристики владельца в базу данных и наделял оного исключительными полномочиями. Отменить их мог только сам владелец посредством достаточно муторной процедуры – я где-то встречал ее описание, но до конца так и не дочитал, бросил на половине второй страницы. Пойти на такое можно было лишь по очень серьезной причине – например, за десяток-другой миллионов кредитных единиц Банка союза. А убивать владельца и реквизировать корабль бессмысленно по определению – он тут же терял в стоимости процентов восемьдесят, если не больше.

Понятно теперь, почему папенька «Молнию» рекомендовал в качестве места первой стажировки. Если бы я потрудился узнать о ней хоть что-то, то и не бухтел бы понапрасну. Какая, на фиг, кафедра, когда тут такое!..

– Мак, а вы где его раздобыть умудрились?

– Второй по популярности вопрос, – подмигнул мне Макдугал. – Его нашел дед нашего капитана. Он входил в один из экипажей Первой волны. А потом передал его Ива́нову по наследству.

Бедный капитан! Уж на что у него фамилия простая, и ту коверкают. Хотя, если подумать, с ударением на первый слог звучит даже забавно.

– А вон там что за горб?

– Небольшая модификация базовой модели, – отмахнулся Гленн. – Стандартный жилой модуль производства «Спейс Текнолоджиз Груп». Их у нас два – второй на «брюхе». В одном обитает команда, в другом – верхнем – мы, Оружейники. Довольно удобно, если честно.

А по-моему – очень сомнительное решение. Слышал, что корабли Архонтов и по комфорту всем остальным фору давали.

– Чего кривишься? – правильно истолковал мою гримасу Мак. – Это вынужденная мера. Капитан у нас один, работы у него полно, еще и за пассажирскими палубами следить некогда. Машинного отделения и лабораторий с мастерскими хватает.

Ну да, правильно. Один эмпат на команду. И управление всей машинерией мысленное. Остальные в таких условиях беспомощнее слепых котят.

– Вот дедуля нашего Майка, говорят, все успевал, – грустно хмыкнул Макдугал. – Я его не застал, к сожалению. Так что приходится ютиться в стандартной титанопластовой коробке.

– А как вы модули умудрились так вмонтировать? Они продолжением корпуса кажутся и выглядят очень органично.

– А это уже заслуга корабля, – засмеялся Мак. – Или ты думаешь, что корпоративные монтажники так расстарались? Кэп что-то там намудрил с искином, он и сформировал в корпусе гнёзда. А когда модули на места поставили, зарастил прорехи.

– Так, значит, это правда – про «живой» металл?

– Ну, насчет «живого» ты явно загнул. Но вот форму менять корпус способен. И повреждения ликвидировать. Он… я даже не знаю, как объяснить. Наши физики до сих пор не поняли, как он это делает. Какое-то новое агрегатное состояние – одновременно и жидкий, и не жидкий. И холодный. Что-то там такое с пределом текучести. Такая же фигня, как у робота из второго «Терминатора».

– Ты такое старье смотришь?

– Не старье, а бессмертную классику! – припечатал Макдугал, для верности ткнув указательным пальцем мне в нос. – И тебе советую. Все, хорош глазеть, капитан уже весь на нервах.

Угу, как же. Еще один эмпат нарисовался. Иначе как объяснить, что Гленн почувствовал эмоциональное состояние родного начальства сквозь такую толщу металла, пластика, бионики и еще черт знает чего? Разве что только обширным опытом, ни в жисть не поверю, что такой товарищ, – да без косяков обходится.

Идти оставалось немного, и уже через пару минут я уткнулся в спину внезапно остановившегося Мака. Сдавленно чертыхнувшись, осторожно выглянул из-за товарища и уперся взглядом в стандартную для данной базы переборку – на вид будто хитиновую, влажно отблескивающую, с разводами болотного цвета. Странно, но материал стен походил на самый обычный облицовочный алюминий, алиены-создатели даже на краску поскупились, а нынешние владельцы тем более не были расположены тратиться, благо и следа коррозии за сотню лет на нем не появилось. С «биопластиком» несколько дисгармонировал сенсорный дисплей, к которому Мак незамедлительно приложил ладонь. Дождался противного писка и шагнул в открывшийся дверной проем. Мне ничего не оставалось другого, как последовать за ним.

– Мак, а как у вас насчет… – Я не договорил, повторно уткнувшись в спину Макдугала.

Он, как нетрудно догадаться, остановился у очередной переборки и повторил фокус с возложением длани на сенсор. Но удивило меня не это, а открывшийся за скользнувшей вбок дверью длинный низкий тоннель, весьма смахивавший на кишку. Разве что слизью не сочился, а так один в один.

– Ч-что это?.. – судорожно сглотнул я, когда «кишка» вдруг сократилась и еле заметно завибрировала.

– Переходный рукав, – равнодушно пожал плечами Мак. Ему, судя по скучающему виду, подобное зрелище было не в диковинку. – Что ты там про «живой» металл говорил? Ну как, похоже?

– Н-не очень, – наконец пришел я в себя. – Вынужден с вами согласиться, коллега. Это не пойми что.

– Зато удобно. Кэп скомандовал – кораблик «кишку» вырастил. И никакой мороки с герметизацией стыка. Пошли, чего встал?

– Стремно как-то…

– Да не боись, все путем. Подошвы не разъест. И не продавишь ты его ничем. Я как-то попытался ради интереса ножом ковырнуть. Угадай с трех раз, что получилось.

– Ничего?

– Бинго! А вот с ломом результат был куда круче – его я воткнул и даже стенку насквозь пробил, только лом тут же расплавился и залатал дырку.

– Как это – расплавился?

– А фиг его знает. Я, пожалуй, неправильно выразился – он не расплавился, он просто… растекся. И впитался в стенку.

– То есть он даже не нагрелся?

– Именно. Ты там что-то спросить хотел?..

– А, точно. У вас тут как насчет спиртного?

– При большом желании можно Сьюзи развести на пузырь-другой спирта, – озадаченно нахмурился Мак. – А тебе зачем?

– Мне? Проставиться.

Судя по озадаченной физиономии Макдугала, такая простая мысль ему в голову не пришла. Впрочем, версия ему явно понравилась – он посветлел ликом и ободряюще хлопнул меня ладонью по плечу:

– Это дело хорошее. Даже больше скажу – правильное. Только ты пока с этим повремени. До, скажем так, первой высадки. Иначе поймут неправильно. Особенно наша Сьюзи. Мигом ославит как последнего пропойцу.

– А что так? Настолько строгая дама?

– Нет, нормальная. Знаешь, как говорят у меня на родине? Нет людей, которые не любят виски. Есть люди, которые еще не нашли свой сорт. Вот Сьюзан как раз из таких. Пунктик у нее относительно алкоголя. Прощает эту маленькую слабость только кэпу и Грегу. Оно и понятно – им попробуй что скажи.

– А Грег – это кто?

– Наш финансовый директор. А еще совладелец… хм, предприятия.

Поня-а-атно… Тоже начальство не из последних.

– А Сьюзан…

– Наш эксперт-биолог. И по совместительству судовой врач.

– А вообще в команде народу много?

– Порядочно, – не стал вдаваться в подробности Мак. – Сам увидишь, за ближайшим обедом капитан всех представит. А пока не тормози, сейчас сразу в каюту и в койку – они у нас вместо противоперегрузочных коконов. Рейдер уже на всех парах, только нас и ждут.

– А что, бывает, и ускорение бьет?

– Угу. Это из-за нестандартных модулей. Временами кэпу не до удобства экипажа, поэтому на всякий случай все свободные от вахты кукуют на лежаках. Хорошо хоть только при стартах с планет или вот как сейчас, когда от станции отстыковываться будем и маневрировать. Перестраховываемся по большому счету но порядок есть порядок. Я даже подозреваю, – понизил голос Гленн, – что Майк нас по каютам разгоняет исключительно из вредности, чтобы не болтались по кораблю всякие, пока спецы заняты. Замашки у него, как у махрового флотского. Он на эту тему не распространяется, но у меня глаз наметанный. Зуб даю, что он раньше какой-то боевой посудиной командовал. И, есть такое подозрение, не в захудалой Колонии, а в корпоративной эскадре.

Н-да. Зря я от досье отказался, которое папенька предлагал. Сейчас бы подтвердил подозрения Мака. Или не подтвердил – все-таки не моя тайна.

Переходный рукав вывел нас в помещение, отдаленно напоминавшее стандартный пассажирский шлюз с внутренней дверью гильотинного типа. Внешняя же, такое впечатление, при нашем приближении сначала расплавилась на манер полиэтиленовой пленки – ну знаете, когда в середке дырка появляется и начинает расширяться – а потом в обратном порядке заросла. Однако Гленн полюбоваться чудом не дал, уволок за собой в новый коридор, на этот раз совсем короткий, и вскоре, миновав нормальную – раздвижную – дверь, мы вышли в… э-э-э – кубрик? склад? – в общем, какой-то непонятный зал, наполовину забитый всяческим хламом. Большую часть из разбросанных тут и там объектов я не смог идентифицировать, зато в мрачном, гладко выбритом типе, торчащем посреди экзотической свалки и со зверским видом осматривающим окружающей бардак, безошибочно распознал капитана. Одет тот был в мышастый комбез, украшенный бейджиком на нагрудном кармане и, самое главное, золотыми капитанскими звездами на стоячем воротнике. Ну да, они же по корпоративной лицензии работают… и, судя по количеству звезд, мужик у руководства на хорошем счету. Если воспользоваться флотской иерархией, он капитан второго ранга, что соответствует подполковнику у десантуры. И несколько дисгармонирует с классом корабля по классификации Ллойда – да-да, того самого, что родом с Земли, – рейдер Архонтов можно отнести к сверхмалому межзвездному классу. Меньше только внутрисистемные каботажники и планетарный транспорт. Таким суденышком только лейтенанту командовать. Но, как говорится, есть нюансы. Опять-таки связанные с происхождением корабля.

– Кэп, я привел новенького! – немедленно наябедничал Макдугал, расплывшись в ехидной ухмылке. – Прикажете разместить?

Тип в комбезе окинул Гленна – да и меня заодно – мрачным взглядом, потом иронично вздернул бровь, скептически поджал тонкие губы, сокрушенно покачал головой – видать, внешний осмотр бравого меня разочаровал его – и, выдав этот сложный набор вербальных сигналов, буркнул:

– Веди в каюту, потом будем разбираться.

– Сэр, есть, сэр!

Однако, вопреки продемонстрированной готовности к действию, Макдугал и не подумал двинуться с места. Я, соответственно, стоял рядом, пожирая новое начальство преданным взглядом – папеньку он изрядно выбешивал, – и ждал у моря погоды. В конце концов капитан Иванов раздраженно дернул щекой, заложил руки за спину, четко развернулся кругом и твердой поступью направился к ближайшему выходу, привычно огибая самые большие кучи хлама.

– А ты ему понравился, – подмигнул Мак. – Я думал, он тебя с места в карьер строить начнет. Хотя… спишем это на спешку.

– Это типа он спешил? – не поверил я. – А что же бывает, когда он никуда не торопится? Вообще еле ползает?

– Не-а. В этом случае дело обстоит совершенно так же, – пояснил Гленн. – Наш дорогой кэп придерживается мнения, что спешка уместна лишь при ловле блох – это такие мелкие противные…

– Я знаю, кто такие блохи…

– …насекомые. Соответственно, суеты не терпит. Двигается всегда неторопливо, но еще никто ни разу не видел, чтобы капитан в чем-то накосячил. Все степенно, уверенно и наверняка. Если бы он сейчас не спешил, ты бы обязательно узнал о себе много нового. А так у тебя есть время подготовиться. И мой тебе совет – сбрей это непотребство с физиономии.

– И не подумаю.

– Как знаешь, – пожал плечами Мак, – мое дело предупредить. Все, пошли, а то, не дай бог, и впрямь дернет.

– А что вы хлам не уберете? – поморщился я через некоторое время, неудачно зацепив носком ботинка не знаю уже какую по счету кучу. – Он же даже не закреплен, как он вам отсек не разнес?

– А с чего ты взял, что он не закреплен? – ответил вопросом на вопрос Мак. – Присмотрись.

Ну-ка… вот это да! Тут, оказывается, пол такой же, как в давешнем переходном рукаве. И все железяки в нем утоплены примерно на полсантиметра и удерживаются наплывами «живого» металла.

– Еще одно преимущество корабля Архонтов, – подмигнул мне спутник.

– И что, у вас во всех помещениях так?

– Нет, только в этом и еще в парочке предназначенных для схожих целей. Капитан расстарался. Это, чтоб ты знал, склад запасных частей. А бардак тут потому, что Свен сюда никого, кроме кэпа и транзитников вроде нас, не пускает. Он говорит, что после любой уборки приходится месяц все на места возвращать. Мы разок попробовали – и что бы ты думал? Поставили стеллажи, разложили все по полочкам, так через тот самый обещанный месяц Свен снова бардак устроил. Да еще и стеллажи умудрился в расход пустить, мы от них даже стоек не нашли в итоге. Так что пусть его…

– А Свен – он кто?..

– Техник-технолог. Мастер на все руки. Обслуживает непосредственно Оружейников, в дела команды не вмешивается, – кратко описал нового члена экипажа Макдугал. – А вот, кстати, еще один типчик. Познакомься!

Я глянул в указанном направлении и остолбенел – прямо на нас мчалось нечто широкогрудое, коротконогое, слюнявое и отменно уродливое. Чудовище, хорошо, что относительно маленькое – едва мне до колена.

– Берегись! – ожил я и запрыгнул на ближайшую кучу металлолома. Та, крепко удерживаемая полом, даже не шелохнулась, хотя выглядела откровенно хлипко. – Мак!!!

– Чего? – удивленно задрал тот голову вверх. Монстр тем временем приблизился к нему вплотную и принялся, радостно повизгивая, лизать предоставленную в его полное распоряжение ладонь. – Слезай. Это всего лишь Бадди. Хороший, хороший пес!

Гленн присел на корточки и потормошил свободной рукой загривок чудища. То отозвалось довольным урчанием.

– Э-это ч-что?!

– Не «что», а «кто». Наш корабельный питомец. Вернее, питомец конкретно капитана, но об этом все очень быстро забыли. Так что он теперь общий. Слезай, говорю. Не тронет.

– Уверен? – Я скептически поджал губы, но все же последовал совету напарника. Оказавшись на полу, с опаской приблизился к дурачащейся парочке. – Это собака?

– Угу. Самый настоящий французский бульдог. Породистый! – гордо подытожил рекламу друга Мак. – У нас даже сертификат есть. А ты что, раньше собак не видел? У тебя дома их нет?

– Есть. Новооймяконские хаски. Только они действительно собаки, а не… вот это.

– Ты поаккуратней! – оскорбился за любимца Гленн. Означенный же любимец на мои слова не обратил внимания – видать, привык уже к такой реакции. – Твоим… как их там, сколько лет? Пятьдесят? Шестьдесят? Я имею в виду как породе?

– Да без понятия, я не собачник.

– Вот и молчи тогда! А Бадди чистопородный француз.

– Только кличка у него почему-то английская! – не остался я в долгу.

– Нормальная у него кличка, русская. Только мы ее не выговариваем, вот и перевели на нормальный язык.

– Так его что, Дружок зовут?! – удивился я. – Хорошее имя для чистопородного мсье!

– Ага, именно так капитан его и называет, – не врубился в хохму Мак. – А французская кличка у него тоже есть, в паспорте записана. Проф Куатье нам как-то зачитал. Я из длинного списка только и запомнил, что Жак и Базиль. И это самое простое, на чем язык не сломаешь.

Пол под ногами вдруг ощутимо дрогнул, и Макдугал незамедлительно перестал валять дурака – отпихнул разыгравшегося пса и подорвался к выходу, не забыв и меня окликнуть:

– Дэн, идем! Похоже, капитан не шутит! И ты за мной давай, монстр!

Судя по предвкушающей улыбке Мака, инцидент с собачкой для остальных соратников тайной вряд ли останется. Вот и рухнула моя надежда хотя бы день не косячить…

Отпустив провожатого чуть вперед, я потрусил следом за колоритной парочкой. И вскоре поневоле расплылся в улыбке – Дружок семенил, смешно подрыгивая задом, и периодически оглядывался – видимо, обо мне беспокоился. Я и раньше знал, что собаки способны улыбаться, но подобная одновременно чудовищная и невероятно располагающая к себе физиономия мне встретилась впервые. А ничего так пес, подружимся. Наверное.

Стандартный жилой модуль производства родной Корпорации размерами не поражал – из склада мы выбрались прямиком в сквозной коридор, по обе стороны которого располагались каюты Оружейников. Причем, как я понял, на одной палубе ютились все члены объединения, включая начальство. Хотя было бы логичнее, если бы капитан делил жилище с командой корабля, а не с наемным персоналом. Но тут были свои порядки, так что лезть в чужой монастырь со своим уставом я не стал, лишь машинально пересчитал двери, пока Мак вел меня к моему новому обиталищу. Всего боксов оказалось десять. Даже если предположить, что кэп и финансовый директор, как его там – Грег? – занимают отдельные апартаменты, то в остальных можно разместить еще восемнадцать человек. Для такой посудины очень даже прилично. Но что-то мне подсказывало, что реально народа меньше. Возможно, это только мне повезло как утопленнику – буду делить комнату с Макдугалом. И даже понятна причина такой дискриминации: новичок – всегда большая проблема, за ним глаз да глаз нужен.

Остановившись у самой дальней слева каюты, Мак привычно пробежался пальцами по дисплею замка и, дождавшись, когда дверь скользнет в сторону, сделал приглашающий жест:

– Добро пожаловать!

Однако меня опередили – бесцеремонный пес с длиннющей родословной и неопровержимыми признаками породы просочился в каюту, едва меня не своротив, и без зазрения совести протрусил через прихожую в основной модуль.

– И ты не тушуйся, – хмыкнул Гленн, – это теперь и твой дом тоже.

– Что-то пока я этого не чувствую…

– Да расслабься, первый день всегда так. Воспринимай это как кампус.

– Надеюсь, что это все-таки далеко не общага, – пробормотал я, но Мак услышал и немедленно уцепился за незнакомое слово.

– Ты это о чем?

– Ну, как бы попроще… вот кампусы, они же разные бывают?

– Ну да.

– Так вот, общага – это наихудший вариант кампуса.

Трэш, ад и угар. Плавали, знаем.

– Кажется, я тебя понял, – задумчиво кивнул Макдугал. – Но не переживай, я не такой. К порядку приучен; где живу, там не гажу.

– Это радует. Ну давай показывай, где тут что.

– Да в общем-то все стандартно. Санузел, душ, прихожая – вот эта половина шкафа твоя, ее содержимое тоже. Рекомендую к обеду переодеться.

– А когда обед?

– Через пару часов, когда от станции отстыкуемся и отойдем чуток, чтобы у остальных под ногами не путаться, – отмахнулся Мак. – Ложись, а то и впрямь капитан встряску устроит.

– Рюкзак куда можно убрать?

– В шкаф. Или под кровать – вряд ли он оттуда вылетит. С искусственной гравитацией у нас полный порядок, даже при самых замороченных маневрах вектор не меняется. Трясет, только когда ускорение врубают на полную мощность и напряженность поля гравикомпенсаторов падает. Еще вопросы?

– Пока нет.

Я по совету новообретенного товарища пинком отправил рюкзак под лежанку – довольно широкую и на вид относительно удобную – и задумчиво уставился на радостно лыбящееся чудище. Н-да. Хорошо хоть слюни подобрал.

– Э-э-э… Дружок! Не соблаговолите ли…

Пес осклабился еще шире (хотя, казалось бы, куда больше?!) и завилял обрубком хвоста – вернее, замотал задом, ибо сам хвост на это высокое звание не тянул – с удвоенной энергией, дескать, а я чего? Лежу, никого не трогаю, и вообще, весь такой милашка. Ну, дя-а-денька, ну не выгоня-а-айте!

– Ладно, черт с тобой! – сдался я. – Подвинься только, образина.

Однако и этого намека товарищ не понял, так что пришлось отпихнуть его ногой ближе к краю. С достоинством выдержав укоризненный собачий взгляд, я устроился поудобнее, бросил бейсболку на прикроватную тумбочку, закинул руки за голову и принялся вдумчиво изучать интерьер своего нового жилища.

Посмотреть, надо признать, было на что. Начну с того, что данный конкретный жилой бокс несколько выбивался из моего представления о стандартных клетушках – минимум в пару раз больше, с высоким потолком и встроенными по всему периметру световыми панелями. Стены, пол и потолок выкрашены в одинаковый скучно-серый цвет, что тоже скорее плюс – самый нейтральный из всех возможных оттенков. На таком фоне любое незатейливое украшение выделяется и привлекает внимание. Этакий минимализм. Что характерно, вполне в моем вкусе. Да и Мак, судя по обстановке в его половине каюты, к кричащей роскоши равнодушен. Из всех украшательств – пленочный дисплей на полстены, той, где дверь, да анонсированный не так давно палаш над койкой. И еще коврик из чего-то подозрительно напоминавшего медвежью шкуру.

– Мак, а ты про блох серьезно?

– Каких еще блох?

– Ну тех, которые противные мелкие насекомые? Они что, реальная проблема?

– Нет, конечно! – немедленно отперся Гленн. – Так, к слову пришлось.

– Ага, значит, коврик синтетический, – пришел я к очевидному выводу.

– С чего ты так решил? – оскорбился Мак за свое имущество. – Самый натуральный, фамильный. Просто обработан качественно. А почему это тебя так волнует?

– Блох не люблю.

– Тогда, по логике, тебе с Бадди не по пути.

– Так ты блохастый? – неприятно удивился я, перехватив печальный собачий взор.

Пес в ответ сделал большие глаза – да как вы, сударь, могли такое подумать! И не соблаговолите ли взять свои слова обратно? Или вас на дуэль вызвать?

– Нет, кэп о нем хорошо заботится, – отмазал друга Макдугал. – Бадди, дезинфекция!

Тот жалобно сморщился, одарил Мака грустным взглядом, но спорить не стал – уткнулся носом в матрас и смешно отклячил зад.

– Да ладно, расслабься!

Бадди обрадованно дернул хвостом-обрубком и от полноты чувств попытался лизнуть мою ногу. Впрочем, обломался: шершавый язык, вступив в соприкосновение с тканью штанины – той самой, мембранной, с множеством наворотов – плотно в ней завяз, и пес застыл в нелепой позе.

– Выплюнь, чудовище! – не смог я сдержать улыбку. – Ладно, будем считать, что ты безвредный. И даже забавный.

С некоторым трудом вызволив язык из плена, Бадди кивнул – мол, ты тоже! – и свернулся клубком, выставив напоказ спину, обтянутую рыжей с крапинками шкурой.

– Мак, палаш можно посмотреть?

– Можно, – буркнул тот, даже не попытавшись подняться с кровати. – Сам бери, мне лень.

Ободренный этим напутствием, я было слез с койки, для чего пришлось пронести ноги над сладко храпящим (!) псом, но тут пол дернулся, и я поспешно плюхнулся обратно на лежанку.

– Оперативно, – прокомментировал Макдугал. – Все-таки очень кэп эту станцию не любит… на, держи.

Легко дотянувшись до палаша, Гленн снял его с крюка и перекинул мне. Однако проверку на вшивость я прошел – среагировал вовремя и легко поймал длинную железку. Повертел в руках, стараясь не потревожить Бадди, осторожно взялся за рукоять и вытянул клинок из ножен. Полюбовался холодным блеском стали, подивился тонкой вязи чашеобразной гарды, полностью закрывающей ладонь, оценил кожаную подложку, выстеленную для удобства фетром, и вернул оружие законному владельцу.

– Что скажешь? – поинтересовался тот с затаенной надеждой.

Вот и хороший случай наладить отношения. Похвалю, чего уж. Мне не сложно, а ему приятно.

– Хорошая вещь, – с умным видом покивал я. – Настоящий basket sword, если не ошибаюсь. Сколько ему лет?

– Бог знает… Если верить семейным байкам, он принадлежит роду примерно с семнадцатого века.

– И так хорошо сохранился? – не поверил я.

Если честно, очень уж на новодел похож.

– Ухаживали качественно. А когда появилась возможность, я его еще и киотскими защитными средствами обработал.

Теперь понятно. Колония Киото, старейшая из японских, славилась химической промышленностью, доставшейся поселенцам в наследство от цивилизации Тхи-Алунг. Предтечи Тхи хоть и были гуманоидными, но в свое время выбрали биологический путь развития и достигли в биотехнологиях невиданных высот. Да вот беда, не помогли они им, когда на расу обрушилось бедствие – серия однотипных техногенных катастроф, приведших к выбросам в атмосферы занятых ими миров какой-то специфической гадости. Оная гадость, уж не знаю, как так получилось, изменила оптические свойства среды, и та стала пропускать какое-то не менее специфическое излучение, в буквальном смысле сжигавшее Тхионов заживо. Переход на ночной образ жизни новоявленных вампиров не спас, и примерно за двадцать лет раса полностью исчезла. Что тут сказать? Закон Мерфи в действии: если неприятность может произойти, она обязательно произойдет. И подобных примеров в относительно недавнем прошлом не десятки и даже не сотни – тысячи! Загадка века, что ни говори. Жаль, Бродяги ее так и не разгадали. Хотя ходят слухи…

– Мак, а ты фехтовать умеешь?

– Не-а, – помотал Гленн головой. – Так, вершков нахватался у ныне покойного дядюшки. Предпочитаю штурмовую винтовку. Или шотган. Впрочем, за неимением лучшего и пистолет сойдет. Хотя неэстетичные они.

Угу. Неэстетичные. Послал бог соседушку… Я-то думал, что он прямой как стрела, дубовый вояка… а он вон как – со слоями!.. Интересно, здесь все такие или Гленн – уникум?


Окрестности Колонии Порт-Бриггс, борт исследовательского рейдера «Молния», 26 августа 2135 года

Предстартовое маневрирование не заняло много времени: один короткий импульс непосредственно для отстыковки, а потом чуть более длинный для набора скорости. Ускорение, вопреки мрачным пророчествам Макдугала, практически не ощущалось, в противоперегрузочные коконы лезть не было нужды. Тем не менее мы на всякий случай активировали соответствующие функции у лежанок. Бадди так и валялся у меня в ногах, полностью довольный жизнью. Его не смутили даже выросшие из стены изогнутые эмиттеры нейтрализующего поля – этакой «гравитации наоборот». В случае искажения вектора или увеличения нагрузки хитрая система генерировала противополя, в результате чего в капсуле, в которую превратилась койка, поддерживалась нормальная сила тяжести. Одна из немногих технологий Предтеч Диарру, которые сумела воспроизвести «Спейс Текнолоджиз Груп». Корпорация, кстати, именно на ней и поднялась, да и поныне оставалась одним из лидеров по производству жилых модулей для модифицируемых инопланетных кораблей. Почему инопланетных? Очень просто – сами люди еще ни одного не построили. Уровень развития не позволяет. А скопировать технику кого-то из Предтеч еще сложнее – слишком уж она специфична. Есть, конечно, отдельные организации, которые что-то пытались в этом направлении изобразить, но абсолютное большинство уже давно пришло к выводу, что быстрее и дешевле приспособить под собственные нужды какой-нибудь артефакт былых эпох. Не таких уж и далеких, к слову.

Где-то через полчаса после первого рывка Мак облегченно выдохнул и вырубил гравикомпенсатор.

– Все, Дэн, подъем! И ты тоже, псина! – жизнерадостно рявкнул Гленн и без тени стеснения сграбастал Бадди за шкирку.

Обвисший соплей бульдог даже не подумал выразить возмущение – просто безропотно дождался, пока лыбящийся агрессор поставит его на пол. Утвердившись на своих четырех, невозмутимо облизнулся, изобразил на морде нечто напоминающее добродушную ухмылку, протопал к двери и уселся на задницу, вывалив язык.

– Чего это он?

– А, не обращай внимания! Ждет, когда в коридор выпущу.

– А можно?

– Теперь уже да, – кивнул Мак. – Бадди, несмотря на внешность, пес умный. Ты думаешь, он просто так за нами увязался? Процедуру знает, технике безопасности обучен. Мы бы не подвернулись – еще к кому-нибудь пристроился. Он неприятности седалищным нервом чувствует. За что и ценим.

– Хочешь сказать, вы его и в работе используете?

– Периодически, – подтвердил Макдугал. – Если на планете условия относительно благоприятные, то я его с собой беру. Несколько раз больших проблем избежал благодаря ему.

– А ты, чувачок, не так уж прост! – Я с уважением глянул на пса и последовал примеру Мака – то есть слез с кровати и прошествовал к двери, намереваясь выпустить страдальца. – А код у нас какой?

– Сам придумай, – отмахнулся Гленн. – Замок программируемый, на несколько пользователей.

– Все, чудовище, свободен! – наконец сообщил я терпеливо ждущему псу, и тот невозмутимо выбрался в коридор, напоследок одарив меня многообещающим взглядом.

Я так и не понял, что он имел в виду – то ли благотворное сотрудничество, то ли грядущие проблемы. Или, что скорее всего, все сразу и много.

– Внимание, коллеги! Наш уважаемый капитан поручил мне сообщить, что через сорок пять минут состоится торжественный ужин по случаю прибытия нового сотрудника «Lightning Inc»! – раздалось из нескольких динамиков сразу – неведомая дамочка с довольно приятным голосом воспользовалась системой аварийного оповещения не по прямому назначению. – Просьба не задерживаться. Явка строго обязательна, можно без подарков.

Я удивленно заломил бровь – с чего такая честь? «Явка строго обязательна»! А можно я в каюте спрячусь? Тут в прихожей шкаф удобный, при должном старании я в него влезу. Или все-таки не стоит?..

– Чего застыл? Переодевайся!

Голос Мака вернул меня к реальности, но обстановка яснее не стала. Я озадаченно покосился на напарника.

– «Переодевайся»? – дошло до сознания ключевое слово.

– Ага. Ты теперь член объединения, так что изволь на официальные посиделки являться в форме, – с удовольствием добил меня Мак. – А вот это непотребство у тебя на морде однозначно к форме не относится!

– Сказал же: не сбрею.

– Как знаешь. Но комбез надень, или народ не поймет.

Я, кажется, уже говорил про чужой монастырь и свой устав? Так что придется быть последовательным…

Выудив под насмешливым взглядом Мака из шкафа серый комбинезон – кроме него ни на вешалке, ни на полках ничего не было – я бросил его на койку, развернулся к соседу спиной и стянул куртку.

– Оп-па! А это еще что? – изумился Макдугал, узрев мой затылок. – Крысиный хвостик?

– Нет, блин! Это я таким оригинальным способом пытаюсь подчеркнуть свою индивидуальность! – огрызнулся я.

Вот что за человек, а? Мало бороды, теперь еще и моя косичка ему не понравилась. И если насчет первого я с ним полностью согласен, то куцая – и десяти сантиметров не наберется – тоненькая косица на коротко стриженном затылке мне определенно шла. Зря, что ли, я столько времени убил, чтобы волосы отрастить, да потом еще и научиться не глядя ее заплетать? Но результат того стоил – все знакомые девчонки были в восторге. Да и парни многие посматривали задумчиво, на предмет: «А не обзавестись ли мне такой же?» В повседневной жизни она ничуть не мешала, что тоже дополнительный плюс.

– Полностью застегивайся, под горло, – посоветовал Мак. – Иначе знаков различия не видно.

– Каких еще знаков?..

– Обыкновенных, как у меня.

Поспешно обернувшись, я перехватил очередной его насмешливый взгляд, однако этот факт проигнорировал, уставившись на стоячий воротничок такого же, как у меня, комбеза. И когда только переодеться успел! На том месте, где у ранее встреченного капитана располагались звездочки экипажного состава, у Макдугала красовались эмблемы в виде скрещенных «калашникова» и чего-то отдаленно напоминавшего старинный миноискатель, и не менее древнего бинокля на переднем плане. Плюс по три лычки.

Ну-ка, а у меня что? Почти такие же знаки, только вместо бинокля – штангенциркуль на фоне распечатки с графиком нормального распределения. Хм, и за что же меня так осчастливили?

– Стесняюсь спросить…

– Да ладно, не грузись, – ухмыльнулся Гленн. – У меня эмблема и лычки мастера-рейнджера – сотрудника объединения, работающего «в поле». А ты, согласно знакам отличия, инженер-аналитик с правами полевика. То есть можешь в рейды ходить. Разумеется, под присмотром. А лычек нет, потому что ты стажер.

– А с соцпакетом у вас как?

– Тебе не положено. Только стипендия и стандартный набор услуг, предоставляемых на борту. А вот я могу и отпуск оплачиваемый взять, и на курорт за счет Корпорации смотаться. Периодически.

Н-да. В непростое объединение я попал. Однозначно непростое. Где это видано, чтобы среди «вольных стрелков», купивших лицензию ради прикрытия и скидок на техобслуживание, такие порядки царили? Не иначе папенькины происки…

– А где мой бейджик? И пояс? И кобура?!

– Не дорос еще.

– Зеркало есть?

– В умывалке.

Вид в зеркале меня категорически не устроил. Все во мне хорошо: и телосложение – достаточно стройное, и прическа – вполне себе военная, даже косица из образа не выбивается, и лицо – я бы сказал, мужественное. Только борода… как бы помягче… не к месту, да. Если на фоне цивильного платья она хоть как-то смотрелась, то форменный комбез безжалостно выставил напоказ все ее недостатки.

– Ну что, пойдем?

– Не-а. Рано еще.

Ладно я – мне предстоящее мероприятие словно нож острый. Но Мак-то чего?

– Чтоб ты знал, – соизволил пояснить Макдугал, – у нас в объединении считается хорошим тоном виновнику торжества прибыть вовремя, плюс-минус минута. Тем более если повод такой – знакомство. Ты еще не представлен, как себя вести в твоей компании – не понятно. Получится неловко. Так что ждем еще минут пятнадцать.

Ждем, кто спорит-то? Однако много условностей в обществе «вольных стрелков». Стоп, я вроде уже это говорил?..

Означенную четверть часа я просидел как на иголках и испытал нешуточное облегчение, когда Гленн соизволил слезть с койки и пройти к двери.

– А разве нам головных уборов не положено? – озвучил я терзавший меня вопрос, направившись следом.

– А разве мы на военном флоте? – ответил вопросом на вопрос Мак.

– Ну, знаешь, меня уже смутные сомнения одолевать начали…

– Нет, Дэнни-бой, так не пойдет, – покачал головой напарник. – Ну-ка расслабься. Не надо воспринимать происходящее слишком критично. Абстрагируйся от окружающей действительности, представь, что идешь знакомиться с родителями своей девушки. Хотя в нашем случае даже проще. Тебя всего лишь коллективу представят. И помни еще одно – ты не новенький полтинник, чтобы нравиться всем.

Ого, как заговорил! Бывший боец корпоративной армии, да? Конечно-конечно… Слои.

– Ну-ка выдохнул! И смотри бодрее!

В типовую кают-компанию, выполнявшую заодно и функции столовой, мы с Маком заявились ровно за минуту до озвученного приятным женским голосом срока. Судя всего по двум свободным местам за общим столом, все Оружейники уже были в сборе, ждали только нас. Мы тоже время тянуть не стали, оперативно уселись, вооружились салфетками и принялись поедать глазами родное начальство. Не знаю, как Мак, но я в основном глазел на капитана, намеренно обделив вниманием остальных сотрапезников. Пусть сначала их кэп отрекомендует, а потом уже будем выводы делать.

– Итак, господа, – поднялся со своего места капитан, – разрешите торжественный ужин в честь новоприбывшего коллеги считать открытым. Прошу любить и жаловать – наш новый инженер-аналитик Денис Новиков!

Все присутствующие послушно посмотрели на меня, и я был вынужден подняться и коротко раскланяться, едва сдержав страдальческую гримасу под взглядом блондинистой пигалицы, расположившейся напротив.

– Садитесь, господин Новиков. – Капитан вооружился высоким фужером, загодя наполненным чем-то похожим на шампанское, и продолжил речь: – Корпорация оказала нам честь, выбрав наше скромное объединение местом стажировки такого высококвалифицированного молодого специалиста, каковым, вне всяких сомнений, и является наш новый коллега. Прежде чем поднять тост «за прибытие», позволю себе представить присутствующих. Надеюсь, возражений нет?

Кэп окинул стол вопросительным взглядом, возражений, понятное дело, не дождался и добродушно улыбнулся.

– Начну с себя. Иванов Михаил Владиславович, капитан «Молнии», по совместительству председатель совета директоров и совладелец предприятия.

Вот так, коротко и ясно. С момента нашей встречи на складе он ничуть не изменился – все такой же серьезный и аккуратный. Только многословный. Человек-загадка. Пока что про него сказать ничего не могу, нужно приглядеться. Разве что с возрастом не ошибусь – хорошо за сорок. При этом вполне себе крепкий, даже мощный и кряжистый дядечка.

– Свен Свенссон, – отрекомендовал капитан сидящего рядом крупного блондина с зелеными глазами. Тоже хорошо за сороковник, но понять это можно лишь по небольшим морщинам и характерному взгляду много повидавшего на своем веку мужика. – Главный техник предприятия. По основной специальности инженер-электронщик, а так мастер на все руки.

Ага, и эмблемы на стоячем воротничке комбеза соответствующие – стилизованная газовая горелка с языком пламени на фоне скрещенных гаечного ключа и паяльника.

– Астрид Свенссон, – переключился кэп на блондинистую пигалицу. – Младший техник.

Ну, тут все предельно ясно. Родственные связи со здоровяком, даже если не принимать во внимание фамилию, на лице написаны огромными буквами. И мастью в папашу удалась, и цветом глаз. Симпатичная, хотя и чуть скуластая. Зато пухлые губы, пикантная родинка на левой скуле и изящный нос с лихвой компенсировали этот маленький недостаток. Лет восемнадцать на вид, не больше. И косички! Пусть и жидковатые, но все же! Обожаю косички, особенно у блондинистых молоденьких девчонок. Лишь бы стервозиной не оказалась (что, судя по насмешливому взгляду, весьма вероятно), а там, глядишь, и поближе можно будет познакомиться. Про фигуру пока ничего определенного не скажу, разве что комбез в районе груди топорщится не очень сильно – явно не третий размер, что тоже плюс (на мой взгляд). Ну и эмблемы как у предка.

– Филипп Нэш, системный администратор и специалист по компьютерной технике Предтеч.

– Привет, – отсалютовал мне вилкой, зажатой в татуированной ладони – по крайней мере, с тыльной стороны точно – худощавый парень с растрепанной шевелюрой.

Его воротник украшали стандартные эмблемы корпоративных айтишников – изящная загогулина на фоне монитора. Загогулина – руна «ноос» из универсального алфавита Предтеч Диарру – вот уже несколько десятилетий служила символом доставшейся людям в наследство от инопланетян инфосети, охватывающей все известные Колонии – Ноосферы. Этакий увеличенный на несколько порядков Интернет. По сути, такая же информационная помойка, разобраться в которой могли лишь особо одаренные личности типа этого самого Нэша. А ведь паренек-то ненамного меня старше! Лет двадцать семь максимум. И о чем это говорит? Да совершенно ни о чем. Так, заметка на полях. Может быть, в силу возраста легче на контакт пойдет.

Следующим по списку оказался и самый старший – явно за полтинник – украшенный благородными сединами мужик. Черты лица немного грубоваты, нос крупнее обычного, правда, не настолько, чтобы перейти в категорию «шнобель», но от всего облика коллеги так и веяло некой утонченностью. Пока что непонятной природы.

– Профессор Грегуар Куатье, доктор наук, главный научный эксперт объединения и ведущий специалист-теоретик по технике Предтеч, – отрекомендовал мужика капитан. – Он же главный аналитик. Плюс исполнительный директор.

Проф вежливо привстал со своего места и склонил голову в легком поклоне. Я ответил тем же, заодно бросив беглый взгляд на его эмблемы – такие же, как у меня, только без «калаша» и миноискателя. Чистый теоретик, значит. Мозговой центр, так сказать. А что? Вполне. Этакий усредненный университетский профессор, напоминавший сразу всех моих преподов вместе взятых. Ничего, уж с ним-то точно общий язык найдем.

Далее шли братья-близнецы Джейк и Джон Джонсоны – эксперты-аналитики из команды профа Куатье. На мой взгляд, ярко выраженные эмэнэсы – младшие научные сотрудники. Рабочие лошадки, основная мыслительная мощь, и наверняка они же – реализаторы самых смелых идей руководства. В общем, ничего особенного. Парни ботанического облика. С такими я уже неоднократно общался, проблем быть не должно.

А вот после них кэп Иванов добрался до противоположного торца стола, занятого весьма примечательным типом. Высокий стройный брюнет чуть старше сорока, как бы не папенькин ровесник, единственный из присутствующих облаченный в строгий черный костюм в комплекте с белейшей сорочкой и галстуком оригинальной, но совершенно не аляповатой расцветки, уже давно буравил меня изучающим взглядом. И под этим взглядом мне становилось как-то неуютно. Сразу видно, серьезный товарищ. К тому же явно уделяющий очень большое внимание своей внешности – все в нем, от стрижки до маникюра (!) и гладко выбритых щек, прямо-таки вопило о сотнях, если не тысячах, кредитов, потраченных на лучших мастеров. Метросексуал? Или просто для работы нужно?

– Грегори Слоун, – представил щеголя капитан. – Наш корабельный юрист. Он же финансовый директор и совладелец предприятия. Ну и, несомненно, главный специалист по ведению переговоров.

Понятно. Для работы нужно. При такой специальности имидж – прежде всего. Не зря же говорится, что по одежке встречают…

По левую руку от Слоуна сидела вторая в объединении представительница прекрасного пола – строгая дама лет тридцати пяти. Довольно симпатичная, но какая-то… холодная, что ли? На вид суровей, чем наш университетский физрук. А может, это квадратные очки так на восприятие влияют. Если верить фильмам определенного толка, такой аксессуар должен бы, по идее, увеличивать сексуальную привлекательность. Но явно не в нашем случае. Плюс довольно короткие, забранные в хвост волосы. Дама, кстати, шатенка – то есть, на мой вкус, ни рыба ни мясо. Предпочитаю ярко выраженные цвета. Вон как у Астрид, например.

– Сьюзан Старкова, – отрекомендовал тем временем женщину кэп. – Корабельный медик, биолог и эксперт-ксенопсихолог.

Я вежливо раскланялся и с ней, правда, мысленно поежился, перехватив ее строгий взгляд. Брр… Аж мурашки по коже. С этой дамочкой уж точно натерплюсь, к гадалке не ходи. Хотя… чем-то напоминает мою мать; наверное, характером. У той тоже особо не забалуешь.

Воротник госпожи Старковой был украшен всем известными эмблемами в виде обвившей чашу змеи.

Следующим был Энди Чан – ассимилированный китаец с одной из британских Колоний. Пилот малой авиации и ангел-хранитель Мака со товарищи – в его задачу входила доставка разведгруппы на место проведения операции и, что более важно, последующая эвакуация. Плюс он же являлся штатным водилой Грега Слоуна – зачастую на планетах, пользующихся услугами Оружейников, автотранспорт отсутствовал как класс, и приходилось довольствоваться флаером либо катером, в зависимости от обстоятельств. Эмблемы на воротнике оригинальностью не поражали – стандартные крылышки и вписанная в окружность буква «А» – как не сложно догадаться, сокращение от «aviation».

Замыкали список Виктор и Диего Рамиресы – просто братья, не близнецы. Капитан Иванов представил их как помощников Макдугала, о чем свидетельствовали и аналогичные Маковым знаки различия. Разве что лычек было только по две – то есть братья являлись обычными рейнджерами, без уважительной приставки «мастер». Ярко выраженные латиносы под тридцать – кто старше, я так и не понял, хотя выглядели они абсолютно по-разному: Виктор мощный и коренастый, а Диего высокий и стройный, но тоже не слабак.

– С мистером Макдугалом вы наверняка уже познакомились, – подвел итог ритуалу Иванов, – так что предлагаю наконец выпить. За встречу!

Пришлось, следуя примеру новых коллег, подняться со стула и чокнуться со всеми по очереди. В фужерах, как я и предполагал, оказалось довольно неплохое шампанское, и я, не стесняясь присутствующих, осушил его залпом. В горле что-то пересохло. Видимо, осознал масштаб проблемы.

Когда суета улеглась, капитан вновь поднялся со своего места, а я мысленно застонал – что, еще не все?!

– Хоть наше объединение и существует меньше десяти лет, – зашел кэп издалека, – но у нас уже есть маленькие традиции. Одна из них – вручение новоприбывшим небольших подарков, даже, скорее, символов, свидетельствующих об их новом статусе. Так что, господин Новиков, примите и носите с честью!

Жестом фокусника он извлек откуда-то из-под стола непримечательный сверток и передал его мне, благо тянуться было недалеко. Я презент принял и, подбадриваемый нетерпеливыми взглядами, немедленно его распаковал. Вернее, просто развернул свернутый в рулончик пояс – такой же, как у Мака, – и едва успел поймать выпавший из центра скрутки бейджик, гласивший, что владелец сего – инженер-аналитик Danny Novikoff. Тьфу, зараза! С этим надо что-то делать, а то так и останусь навсегда Новикофф. Ухо режет и раздражает, если честно. Демонстративно повертев бейджик перед глазами, я перевел взгляд на Иванова и неожиданно для себя выпалил по-русски:

– Э-э-э… премного благодарен, но… Капитан! Извините, я не Новикофф. Я Новиков. Но-ви-ков. Денис.

– Да? Удивительно! – прикинулся тот простачком. – А в вашем личном деле именно так написано…

Вот в это охотно верю. У нас в универе всякой твари по паре, могли транслитом накатать.

– Кэп, что он там лопочет? – бесцеремонно влез в беседу Макдугал, но Иванов его проигнорировал, пристально глядя на меня – дескать, дальше что?

– Хм… тут целая история. Я примерно догадываюсь, как это произошло. Могу рассказать, если настаиваете…

– Ни в коем разе! – тут же отперся капитан. – И что же вы предлагаете?

– Не знаю, – замялся я. – Может, как-нибудь бейджик исправить?

– Ну, давайте попробуем, – в тон мне отозвался Иванов и протянул руку.

Я вложил в его ладонь злополучную табличку на липучке – к слову, на нагрудном кармане комбеза красовалась ее вторая половина – и недоуменно уставился на начальство. Кэп без тени сомнения принял бейджик и выудил из кармана черный маркер, коим зачеркнул уже имеющийся текст и вывел аккуратным, почти каллиграфическим шрифтом «Денис» над «Danny» и «Новиков» над «Novikoff». Полюбовался на работу и с вопросом: «Нормально?» – вернул бейджик мне.

Я, признаться, от такого развития событий порядочно опешил, поэтому безропотно принял сомнительный подарок и тупо уставился на результат творчества капитана Иванова. Вот как это понимать? А?! Издеваются они все, что ли?! Ну я вам сейчас устрою!

Однако, подняв гневный взгляд на капитана, я первым делом наткнулся на его добродушную улыбку, и это решило дело. Будь в ней хоть капля ехидства, и я бы вряд ли остановился. Но вот такая, открытая и слегка отеческая, мигом сбила с меня весь пыл. Успокоившись так же быстро, как и вспыхнул, я ухмыльнулся и приляпал бейджик на законное место. Выкатил грудь колесом и обвел присутствующих орлиным взором – типа а хрен вам! У меня же теперь такой эксклюзив есть!

Первым не выдержал Мак. А уже через миг его заразительный хохот подхватили остальные. Да и сам я помимо воли расплылся в улыбке. Приколисты! Это надо же, так подловить! Что важнее всего, ни в басовитом громыхании Свенссона, ни в интеллигентном баритоне профа Куатье, ни в смехе остальных не чувствовалось ни капли злой радости. Даже белобрысая Астрид, утиравшая слезы и с явным намеком теребившая подбородок, не раздражала. И с каждой секундой уходило то царившее за столом напряжение, что отличало официальное мероприятие от дружеской посиделки. Похоже, меня приняли.

– Давай, Дэнни-бой, садись уже! – похлопал отсмеявшийся Мак по стулу. – А то представление затянулось, а я есть хочу!

– Все-таки вы гады! – Я укоризненно покачал головой, но не сдержался и вновь широко улыбнулся. Опоясался – ремень в руке откровенно мешал, а больше деть его было некуда – и плюхнулся на свое место. – Весело у вас. Надеюсь, сработаемся.

– Конечно, сработаемся, куда ты денешься! – подбодрил меня Гленн и уткнулся в тарелку.

Оружейники: Оружейники. Неестественный отбор. След химеры

Подняться наверх