Читать книгу Огонь на поражение - Александр Быченин - Страница 2

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск

24 марта 2535 года

Хорошо все-таки дома! Не то что в кунге на жестких нарах. Тут тебе и кровать с чистым бельем – Ольга Сергеевна постаралась, – и сортир с удобствами, и душ. И тишина. Так что вторую половину ночи, после того как конвой с Базы-7 прибыл в Чернореченск, я провел вполне комфортно и добрал недосып накануне переброски.

И то сказать, двадцать третье марта выдалось на редкость суетливым днем. Подъем в восемь, торопливое прощание с Ольгой, общий сбор на тренировочной базе, контрольный прогон на полосе препятствий, потом поход к Сереге Акимову за оружием и прочим снаряжением. Боеприпасы загодя упаковали в контейнер, который техники протолкнут через телепорт за нами следом. Та еще дура – почти три центнера. После завернули на стрельбище – проконтролировать и при необходимости пристрелять новые стволы. Тренировались-то мы с местным оружием, которое нам под расписку выдавал капитан-лейтенант Вайсман. Поход в санчасть, за новой порцией прививок, здесь же наш санинструктор сержант Борисов затарился медикаментами. Малый кибермедик уже был уложен в пресловутый контейнер.

В суете время пролетело незаметно, и после обеда группа в полном составе собралась в грузовом терминале. Последовал краткий инструктаж со стороны Борщевского, который можно было уместить в двух требованиях – «не нарывайтесь» и «быстрее», затем уже привычный – в третий раз как-никак – переход, и вот мы уже на Базе-7, за многие десятки световых лет от родной Бурной. Тут нас ждали, можно сказать, с нетерпением. Комиссия по встрече собралась весьма представительная – полковник Соломатин, главный «мародер», при поддержке главного же научника Зайцева. Не хватало только генерала, но полковник опередил меня, буркнув, что Злобин сильно занят разборками в Совете.

Расспрашивать нас о результатах «поездки» высокая принимающая сторона не торопилась, Соломатин лишь забрал у Волчары пакет документов, который передало наше командование, и пообещал просмотреть в пути. А дальше события завертелись чуть ли не со звуковой скоростью – команду разделили, определив рядовой и сержантский состав на постой в выросшую как по волшебству казарму здесь же, на базе, а нас троих – меня, Волчару и Шелеста – с ближайшим конвоем отправили в Чернореченск. Что характерно, главный «мародер» отправился с нами, а Зайцев остался рулить на базе. Прибыли в город посреди ночи. Последовала команда расходиться по домам и досыпать, а к восьми ноль-ноль быть в штабе «мародеров». Я без колебаний выцыганил у полковника «бобик», на котором и добрался до съемной квартиры. Шелеста Соломатин обещал разместить в офицерском общежитии. Они быстро нашли общий язык, так что всю дорогу о чем-то трепались и мешали мне дремать. На Волчару же это не произвело ни малейшего впечатления, он дрых без задних ног, хорошо хоть не храпел.

Встретила меня Ольга Сергеевна, Сашкина мать. Выяснилось, что он уже четвертые сутки пропадает в Мутагенке, Андрей Вениаминович – отец – на дежурстве, а Варвара – старшая сестра – спит в своей комнате. А посему я отбрехался от предложенного перекуса и, извинившись за беспокойство, ушел к себе. Свежая постель встретила приятной прохладой, и я благополучно уснул, даже сновидения не мучили. Проснулся на звук будильника, свежий и бодрый, чего за собой по утрам не замечал уже давненько.

Наскоро умывшись и шикарно позавтракав – Ольга Сергеевна расстаралась, – я влез в местный камуфляж, нацепил поясную кобуру с родным АПС-17 и отправился ловить такси. Или служебный автобус, это уж как повезет. Кстати, оказалось, что в Чернореченске имеется общественный транспорт – те же «шишиги», но упрощенной конструкции, с задним приводом и с просторным пассажирским кунгом человек на тридцать. Однако ждать или суетиться не пришлось – у ворот уже стоял служебный «бобик» с молоденьким водилой. Тот без лишних вопросов дождался, пока я усядусь рядом, и рванул в сторону Армейки. До места добрались в рекордно короткий срок, и без десяти восемь я уже торчал в приемной Соломатина. В оружейку решил не заходить, «сто третий» пока без надобности, а АПС набедренная кобура почти полностью скрывала, не сразу и поймешь, что там не стандартный кольт проживает, а навороченный гаусс.

Полковник в сопровождении Волчары и Шелеста явился ровно в восемь. Мы перездоровались за руку и ввалились в кабинет, где и расселись за столом согласно табели о рангах. Смешно, но в этой компании я оказался младшим по званию, поэтому меня запрягли заваривать чай. Я уже немного ориентировался на местности, поэтому с заданием справился, можно сказать, блестяще. Вооружились объемистыми кружками с душистым отваром, и Соломатин предложил заняться делом.

– Ну что, товарищи офицеры, – обвел он нас задумчивым взглядом, не забыв прихлебнуть из кружки, – пора за работу браться. Доставленные Волчарой документы я изучил, с майором Шелестом тоже плотно пообщался, поэтому обстановкой в общих чертах владею. Хотелось бы услышать предложения по ближайшим планам.

– Товарищ полковник, может, введете нас в курс здешних дел? – поднял я руку. – Что за неделю нового случилось? Мы же не в курсе.

– Логично, – не стал спорить Соломатин. – Непредвиденных событий не произошло, что радует. Все идет строго по плану. На Базе-7 ускоренными темпами строится Форт, ну да вы сами все прекрасно видели. Мутагенку чистим уже четвертые сутки. Базу-центральную захватили, мутантов перебили. Сейчас там работают технические специалисты. Саму аномалию зачищаем по плану майора Волчары. Младший Иволгин с партнером сейчас как раз там. Потери есть, но даже меньше, чем ожидалось. Дня через четыре, край – за неделю, закончим. Кстати, Тарасов, – перевел он на меня взгляд, – спасибо за жест доброй воли. Это ты хорошо придумал. Телепорт на Базе-центральной нашли, он в удовлетворительном состоянии. Реактор техники запустят в ближайшие сутки. Так что будет прямая связь с Фортом. В Океанариуме вроде бы тоже сохранился терминал, но на согласование может уйти какое-то время, раньше чем через неделю связь установить не получится. Но все равно большое спасибо.

Ага, руководство последовало моему совету и снабдило чернореченцев кодами от внутрисистемной телепортационной сети.

– А почему только три точки? – поинтересовался я. – На планете еще как минимум два рабочих телепорта.

– А нам пока без надобности, – отмахнулся полковник. – Сам посуди, с какой радости нам сейчас куда-то соваться, силы распылять. Может быть, со временем…

– Жалко, здесь телепорта нет. – Я сделал неопределенный жест рукой, подразумевая под «здесь» город. – Было бы весьма неплохо.

– Есть телепорт, – огорошил меня Соломатин. – Только брошен за ненадобностью. В каком состоянии – неизвестно. Сегодня техники полезут разбираться. Боюсь, не скоро его в строй ввести сможем. Так что при проведении операции… как там ее?.. «Сафари» придется без него обойтись. Но ты не переживай, капитан, транспорт дадим. Ты только подробней объясни, что ты задумал и что конкретно тебе понадобится.

– Я же рассказывал, – пожал я плечами. – Нужно захватить пиратский маяк. Для этого в первую очередь нужно выяснить, где он находится. И это будет нашей первоочередной задачей. Я предлагаю действовать следующим образом…

На изложение и обсуждение плана ушло больше часа. Несмотря на кажущуюся простоту, вопросов возникло множество, но к консенсусу прийти удалось. Выполнение первой фазы я брал на себя (при поддержке остального отряда, естественно), вторая фаза подразумевала активные действия майора Шелеста. А вот дальше уже будем действовать по обстановке, пока предусмотреть следующий шаг решительно невозможно, слишком много неизвестных переменных уравнение содержало. Со своей стороны полковник Соломатин обещал всяческую поддержку, особенно транспортом и иным материальным обеспечением. Плюс он же взялся задействовать генерала Злобина, чтобы тот через Совет подкинул кое-кому нужную информацию. На том и разошлись, оставив Шелеста в компании полковника – дела у них какие-то секретные нашлись. Мы же с Волчарой, как ответственные за подготовку и проведение первой фазы, уединились в нашем с Сашкой кабинете, благо в данный момент он пустовал.

– Ну-с, приступим, туда-сюда! – ввернул любимую присказку Волчара, устроившись за Сашкиным столом.

Я развалился на стуле и достал из ящика терминал. Через пару минут комп загрузился, затребовал логин и пароль, и вскоре я уже просматривал служебную сводку из Мутагенки. Интересно все-таки, как там дела.

– Тарасов, хватит комп мучить, – буркнул майор. – Давай лучше прикинем, сколько народу брать. И какого.

– Не с того начинаешь, – отозвался я. – Нужно объект в первую очередь подобрать.

– Валяй, – согласился Волчара. – Тебе полковник допуск дал, вот и ищи.

Ага, с этим не поспоришь. Я с сожалением свернул страничку со сводкой и залез на сайт порта города Разгуляя. В открытых разделах интересующей нас информации не нашлось, пришлось воспользоваться дарованным Соломатиным кодом доступа. Минут через десять сосредоточенного пыхтения я нашел нормальный вариант и повернул монитор к майору.

– Вот, Игнат, по-моему, самое то, что нужно.

Волчара вгляделся в экран, пожевал губами и вынес вердикт:

– Пойдет, туда-сюда. Звони Соломатину.

Я подтянул к себе телефонный аппарат, натыкал на цифровой панели номер. Трубку поднял адъютант, но моментально переключил на полковника, как только я представился.

– Алло, товарищ полковник!

– Слушаю, Тарасов, – прохрипела трубка в ответ. – Чего надо?

– Мы определились с объектом, – доложил я. – Самоходная баржа «Морж», выходит из Разгуляя завтра утром. Груз – консервы, пиломатериалы и партия телевизоров. На нее наверняка и без нашей помощи внимание обратят. Но на всякий случай нужно подсуетиться. Можете передать генералу. Я советую особенно подчеркнуть, что телевизоров много и часть в надстройках размещена.

– Подстраховаться хочешь? – хмыкнул полковник. – Понимаю. Пожалеют такой груз портить. В Порт-Владимире это дефицит. С другой стороны, не слишком ли заметный товар? Где его реализовывать?

– Да перестаньте, товарищ полковник! – рассмеялся я. – Вы лучше меня знаете, что черный рынок Порт-Владимира и не такое переварит, и не поперхнется даже. Тем более эксклюзив. А уж консервы с пиломатериалами налево толкнуть вообще не проблема.

– Ладно, убедил, – буркнул полковник и повесил трубку.

– Все пучком! – бодро доложил я напарнику. – Теперь давай насчет команды мозговать. Сразу говорю, я своих всех беру, и Шелест тоже идет. Вооружение наше, не хочу рисковать. Сам-то пойдешь?

– А как же. – Волчара на минуту задумался. – С речниками запросто проблемы огребем. Не бойцы они, хоть и лихие ребята. Могут растеряться, туда-сюда. Но и своими орлами я их заменить не могу.

– Тогда пойдешь под видом охраны, – зевнул я. – Сколько там по штату положено для такого груза?

– Отделение, – хмыкнул майор. – Девять человек плюс командир. Подберу надежных ребят из роты, возьмем «корд» и пару ручников. Могу попытаться пару-тройку «шмелей» выбить.

– Не надо, в случае чего мы из «горыныча» жахнем. А то можно лишнее внимание привлечь.

– И то верно, – согласился Волчара. – Ни разу не слышал, чтобы у конвойщиков на баржах реактивные огнеметы были. – Десять человек, – задумался майор через пару минут. – Да плюс вас семеро. И в Разгуляй нужно попасть завтра к утру. А лучше затемно, чтобы на месте определиться. Придется пару штурмовиков выбивать из руководства.

– Соломатин обещал, – пожал я плечами. – К тому же сейчас не время технику беречь. Можно так доберечься, что вообще все потеряем.

– Это точно, – вздохнул Волчара.

Система Риггос-2, планета Ахерон, Разгуляй

25 марта 2535 года, раннее утро

Штурмовик мерно ревел движками, что делало невозможным любой разговор с соседями, и бодро пожирал километр за километром. К тому же, честно сказать, десантный отсек недотягивал по удобству даже до бочки абордажной капсулы, сидеть приходилось впритык друг к другу. Некстати вспомнился поход в Мутагенку, хоть я и оккупировал тогда в «бардаке» командирское кресло, но на коллег насмотрелся досыта. Сейчас же сам оказался в очень похожем положении – семь человек в полном снаряжении, с рюкзаками и парой объемистых вьюков с боеприпасами заполняли пространство столь плотно, что даже пошевелиться практически не было возможности. Боюсь представить, что во втором штурмовике творилось – там вообще целое отделение бойцов во главе с Волчарой.

Полет длился всего полчаса, но даже за это время ноги у меня порядком затекли, а шея одеревенела. От скуки я активировал в шлеме ночной режим и уставился в продолговатый иллюминатор – в штурмовике личный состав размещался спинами друг к другу, на двух лавках с общей спинкой по центру отсека, так что окинуть взглядом окрестности не составило труда. Другое дело, что смотреть особо не на что – темно еще, и облачность довольно плотная. Так что ночное зрение не помогло, кроме неясного марева, в окружающем пространстве ничего не было видно. Одно хорошо – ближе к иллюминатору нагнулся, и ноги отпустило. Я скрючился в этом положении, попытавшись хоть немного активизировать кровообращение в страдающих конечностях, и просидел так еще минут десять.

Потом штурмовик резко пробил облачный покров, и далеко внизу взору открылась россыпь разноцветных огоньков. Увеличив разрешение на забрале, я с некоторым удивлением принялся рассматривать знаменитый своими разнузданными нравами Разгуляй – именно он привольно раскинулся в излучине Черной. Сверху изгиб реки напоминал Самарскую Луку в миниатюре, и я даже слегка взгрустнул, вспомнив родину. Подключил компьютерную коррекцию изображения, получил картинку, очень близкую к дневной, и немного полюбовался городом. Размером Разгуляй сильно уступал тому же Чернореченску и больше напоминал планировкой и типом построек не в меру разросшуюся деревню, в крайнем случае поселок городского типа. А вот речной порт поражал размахом – пристани натыканы почти по всей излучине, километров на десять в общей сложности. Вся акватория была плотно забита разнообразными судами в диапазоне от рыбацкой лодки до танкера.

У правого, более пологого, берега тянулись на сотни метров плоты – лесной край вовсю приторговывал древесиной, а ее проще всего было сплавлять по реке в связках своим ходом. Левобережье, занятое портовой инфраструктурой и городом, полыхало тысячами огоньков – светились окна домов, фонари на судах, бакены, обозначавшие фарватер, да и по улицам бесконечным потоком ползли грузовики с включенными фарами. Товарооборот в городе нешуточный – почитай, из Чернореченска в Порт-Владимир и в обратном направлении процентов восемьдесят грузов через него проходило. Так что городок богатый и веселый до неприличия. Судя по рассказам местных, ночью в припортовых районах на поножовщину нарваться легче легкого. А уж по количеству кабаков, борделей и прочих увеселительных заведений на душу населения Разгуляй впереди планеты всей. Злачных мест море, и в любом из них крутились темные делишки, процветали игорный бизнес и проституция. К чести жительниц княжества, промышляли этим делом в основном не слишком щепетильные аборигенки из оседлых. Тут даже гетто было, как и в Чернореченске, – работы для грузчиков в порту хоть отбавляй, вот местные мужички и тянулись за легким по аборигенским меркам рублем.

Все это я рассмотрел, пока штурмовик заходил на посадку. Заложив широкий вираж, машина спикировала куда-то в район восточного пригорода, как раз к гетто, и приземлилась на заброшенном пустыре на задворках длинного лабаза непонятного назначения. Здесь уже стояли две «шишиги» с фурами, вызвавшие у меня нездоровый интерес. В Чернореченске я таких машин не видел, там все больше или с кузовами, или с кунгами (у военных), а тут прямо седельные тягачи с прицепами. Десантные люки с шипением пневмопривода откинулись вверх, и мы горохом высыпались из чрева летательного аппарата. Похватали пожитки и рысцой побежали к ближайшей фуре, от которой нам уже махали фонариком. Сзади приземлился второй штурмовик, и отделение Волчары пронеслось следом, огласив окрестности топотом. Земля на пустыре была отменно твердая, лишь кое-где пробивалась чахлая травка – похоже, тут частенько тяжелая техника ездила, утрамбовала почву до каменного состояния.

Преодолев несколько десятков метров, отделявших нас от фур, мы остановились и построились двумя неровными шеренгами. Мы с Волчарой подошли к человеку в грузчицкой робе, тот посветил сначала себе в лицо, потом мазнул лучом по нам и произнес:

– Добро пожаловать в Разгуляй, господа! Интересуетесь контейнерными перевозками? Может быть, двадцать первого числа?

– Нам бы наливняк до Чернореченска, к двадцать пятому, – хмыкнул Волчара.

– К двадцать пятому никак не успеть, – отозвался «грузчик». – Могу предложить двадцать седьмое.

– Порядок, – удовлетворенно выдохнул майор и спросил встречающего: – Вы нас куда теперь?

Конспираторы хреновы. Это ж надо, до шпионских игр дожили – пароль, отзыв, подтверждение отзыва. И, как в плохом фильме, в виде чисел. Не судьба по рации опознаться. Как будто на двух штурмовиках могли какие-то левые люди нагрянуть, да и на заброшенный пустырь две тяжелые фуры посреди ночи никакой дурак не погонит. Однако ж встревать в разговор я не стал, местным виднее.

– Вы охрана? – уточнил «грузчик».

– Да, – кивнул Волчара. – Десять человек, вот эти.

– Грузитесь в ту фуру, – показал рукой встречающий. – Мы вас сейчас в казарму отвезем, там переоденетесь в форму конвойщиков. Как рассветет, на автобусе в порт перебросим, на баржу загрузитесь сами. А вы, – повернулся ко мне «грузчик», – со своими людьми садитесь в ту машину. Боюсь, вам придется провести в контейнере несколько часов. В порту его перегрузят краном на баржу, потом выйдете.

– Нормально, – буркнул я. – Там вентиляция хоть есть?

– А как же! – усмехнулся собеседник. – И не только вентиляция. По периметру камеры встроены, можете подключиться к системе наблюдения. Мы там даже биотуалет установили, не переживайте.

Я без лишних слов махнул своим людям и направился к дальней фуре, которая, оказывается, и не фура вовсе, а поставленный на колеса судовой контейнер. А что, очень даже удобно: пара мостов со сцепкой, сверху коробка из рифленого железа – цепляй и езжай. И мучиться с перегрузкой особо не надо. Контейнер встретил нас гостеприимно распахнутыми створками грузового люка на заднем торце. Мы покидали внутрь поклажу и забрались сами. Подоспевший «грузчик» затворил люк и лязгнул запором. Внутри тут же вспыхнули лампы дежурного освещения – тусклые, но дававшие достаточно света, чтобы свободно ориентироваться во внутренностях контейнера.

Здесь оказалось даже уютно – стенки были предусмотрительно обиты каким-то пружинящим материалом, по центру несколько диванов с пристяжными ремнями, в дальнем углу пластиковая кабинка биотуалета. Мы быстро свалили груз к дальней стене, тщательно закрепили его резиновыми жгутами с крючьями и расселись по диванам. Через несколько минут взревели движки тягачей, и контейнер дернулся, вжав меня инерцией в спинку лежанки. В следующее мгновение металлический короб плавно тронулся с места, слегка качнувшись на рессорах.

– Константинов, озаботься камерами, – приказал я нашему спецу по связи. – Большой экран собери, чтоб всем не скучно было.

– Есть, – буркнул тот и нехотя поднялся с дивана.

Придерживаясь за спинки, добрался до кучи рюкзаков и чуть не с головой зарылся в один из них. Через некоторое время извлек из его недр стопку тонких мониторов и принялся укреплять их на стене. Родное начальство расщедрилось на комплект оборудования для малого командного пункта, и теперь оно нам пригодилось. Ефрейтор оперативно собрал из шести пятнадцатидюймовых панелей большой обзорный экран и подсоединил его к терминалу. Вывел изображение с обзорных камер. Немного поколдовал с настройками и доложил:

– Готово, товарищ капитан-лейтенант!

Да я уж и сам вижу, что готово. Камер было четыре штуки, поэтому ефрейтор поделил большой экран на такое же число прямоугольников, для кругового обзора. Правда, пока ничего интересного разглядеть не получалось – темно, да и двигались мы довольно быстро, что тоже качества изображению, выведенному с простеньких, хоть и цветных камер наружного наблюдения, не прибавляло. Я уставился в экран, убив пару минут, потом бросил это занятие, как абсолютно бесперспективное, и развалился на диванчике. Если повезет, подремлю чуток.

Не повезло. Уже через пятнадцать минут грузовик вырулил в район припортовых складов, и началась жуткая болтанка. Судя по изображению на мониторе, тяжелая фура петляла по лабиринту кривых улочек, в некоторых местах настолько узких, что чуть ли не задевала стены лабазов зеркалами заднего вида. Я подивился про себя мастерству водителя, правда, тут же ругнул его матерно, когда прицеп попал колесом в большущую рытвину в покрытии, некогда бывшем пенобетонным, и подпрыгнул на полметра. Эта вакханалия продолжалась еще минут двадцать, а потом тягач вырвался на оперативный простор – непосредственно в порт. Здесь места было много больше, на ширине проездов никто не экономил. В серых предрассветных сумерках отчетливо проступили впереди громады козловых кранов, там и тут высились пирамиды контейнеров, тюки с чем-то мягким, упакованные в пачки специальными сетками, и прочий портовый хлам. Сновали погрузчики на электротяге, деловито прохаживались бригадиры грузчиков, то и дело покрикивавшие на нерадивых подчиненных, – в общем, нормальная жизнь большого грузового терминала, которая мало отличается на любой планете Федерации. И неважно, что порт всего лишь речной, сходство тут не в масштабах, а в функционировании – тысячи человек обслуживающего персонала вкупе с разнообразной техникой действовали как единый организм, и кажущийся хаос оборачивался строгим порядком.

По терминалу ехали довольно долго, пересекли его из конца в конец и остановились у последнего пирса, к которому приткнулась крупная баржа. К этому моменту окончательно рассвело, и я без труда различил метровые буквы на ее борту: «Морж». Все, мы на месте. Теперь осталось дождаться погрузки, поскучать пару часов, пока судно не покинет акваторию порта, и можно будет вылезать на свет божий.

С погрузкой персонал терминала тянуть не стал. Сначала возникла небольшая суета вокруг контейнера – водила пробежался вдоль железных бортов, рассоединив крепления. Затем сверху натужно загудело, кто-то грохнул по крыше тяжелыми ботинками, потоптался несколько минут, периодически ударяя по листам обшивки чем-то металлическим и звонким, и мы под аккомпанемент гудения нагруженных электродвигателей вознеслись в горние выси. Сердце вознамерилось было провалиться куда-то в район желудка, но организм быстро пришел в норму, вспомнив привитые множеством жестоких тренировок навыки. В боевых вылетах и не такое видали. Контейнер завис метрах в десяти над пирсом, плавно развернулся и поплыл к барже, величественно покачиваясь на тросах. В одном из квадратиков обзорного экрана возник мощный кран, ранее прятавшийся в слепой зоне, и я разглядел сосредоточенное лицо крановщика. Молоденький парнишка осторожно орудовал джойстиком, выцеливая контейнером круглую отметину на палубе кораблика. Задача не из простых, особенно с учетом размеров груза и принимавшего его судна. Однако паренек оказался крутым профессионалом – притер раскачивавшийся контейнер к палубе с ювелирной точностью, уловив ритм в его движениях. Мы лишь почувствовали легкий толчок, и тут же снова кто-то запрыгнул на крышу – отцеплять крюки.

Кстати, с десятиметровой высоты открывался неплохой вид на излучину. За ту пару минут, что контейнер болтался в воздухе, я разглядел нагромождение портовых построек, щедро разбавленных россыпями грузов, которое тянулось в обе стороны чуть ли не до горизонта. И всюду теснились лодки, яхты, кораблики, корабли и кораблища – многие сотни. Воистину, Разгуляй – ворота княжества. Пока не увидел собственными глазами, даже не представлял, какой колоссальный объем грузов проходил через него. Неудивительно, что вокруг такого лакомого куска сконцентрировано больше авантюристов, спекулянтов и просто уголовщины, чем во всем княжестве вкупе с остальными городами. Волчара вчера сказал, что в Порт-Владимире порт (извините за невольную тавтологию), хоть и морской, раза в три меньше. Все-таки он транзитный, в отличие от разгуляевского – тут заканчивался водный путь и начинался сухопутный в глубь страны.

Суета с контейнером закончилась минут через двадцать. К этому времени его избавили от тросов с крюками и накрепко принайтовали к палубе. Не думаю, что на Черной можно попасть в сильный шторм, но маневрировать в достаточно узком в верхнем течении фарватере придется много и часто, а пустой контейнер совсем не то, что набитый под завязку. От нечего делать при небольшом крене сползет с места, и фальшборт его не удержит. Доставай его потом со дна. К тому же насчет герметичности «грузчик» ничего не говорил, а даже в наших скафандрах под водой мы сможем просидеть пару часов, не более. Так что лучше подстраховаться. И мы целее будем, и палубная инфраструктура.

Больше ничего интересного не происходило, и я с чистой совестью завалился на диван – досыпать. Через пару минут благополучно провалился в сон под монотонное гудение голосов – неугомонный Константинов развлекал товарищей очередной порцией анекдотов.

Проснулся я через час, как и собирался, – все-таки биологические часы великая вещь! Еще в бытность студентом натренировал. Бравые штурмовики все так же бездельничали – кто лежал, кто по привычке возился с оружием, а штатный связист Константинов колдовал у терминала. Майор Шелест устроился на дальнем диване и что-то изучал на экране КПК. Я от души потянулся, хрустнув суставами, и направился к монитору. Отобрал у ефрейтора пульт управления камерами – тот его обнаружил в специальном ящичке – и принялся щелкать кнопками.

Изображения на мониторе послушно сменяли друг друга. С трех камер вид открывался умиротворяющий – бликующие воды реки в просветах между бортами кораблей и в русле, а четвертая, выходившая на пирс, выдала картину локального хаоса в строгом порядке порта: из припаркованного почти на самом краю пристани автобуса выгружалась конвойная команда. Непривычные к подобному окружению «фортификаторы» бестолково кучковались у трапа, но на зыбкие мостки забираться не торопились. Майор Волчара при поддержке боцмана пытался загнать отделение на палубу, но пока без особого успеха. Я увеличил громкость, до того выкрученную в ноль, и явственно расслышал несколько смачных матюков. «Конвойщики» зашевелились и с опаской ступили на трап. С горем пополам десяток бойцов в полной экипировке забрался на палубу и выстроился неровной шеренгой недалеко от контейнера. Чтобы разглядеть их, мне пришлось немного развернуть камеру на кронштейне. Злой Волчара прошелся перед строем и занялся стандартной процедурой, которую я называл «промывка мозгов»: хриплым матом высказал все, что думал про сборище тупых дегенератов, по недомыслию командования назвавшихся боевым подразделением. «Тупые дегенераты» скромно помалкивали и ковыряли носками берцев доски палубного настила.

Вообще-то майор слегка преувеличил. Нормальные у него люди, по повадкам видно, что не зеленые первогодки. Вот только непривычная форма темно-синего цвета с брюками навыпуск несколько дисгармонировала со стандартным пехотным обвесом и камуфляжными бронежилетами. Хорошо хоть бескозырки на них напялить не догадались. А может, и нет их тут. По крайней мере, синие патрульные кепи с якорем на кокарде смотрелись более уместно на не очень уверенно себя чувствовавших парнях. И это мы еще в порту, тут даже качка не чувствуется. А что будет, когда в фарватер выйдем? Или до нижнего течения (не дай бог!) доберемся? Там ширина Черной достигала пары километров, волны гуляли айда ушел. Как бы не слегли с морской болезнью. В своих людях я был уверен – каждый неоднократно прошел суровую проверку центрифугой и на легкое волнение обращать внимание не склонен. С нашими привычными организмами и шторм пережить не составляло большой проблемы.

Тем временем Волчара покончил с наведением дисциплины и разогнал людей устраиваться в кубриках. Те немедленно разбрелись в сопровождении ухмылявшихся речников. Ага, до сих пор перед глазами рожа боцмана, растянутая в злорадной усмешке. Будет о чем экипажу посудачить в кабаках, если, конечно, живы останемся. В этом были определенные сомнения.

Я напялил шлем и настроил передатчик на условленный канал. Майорская коротковолновка зашипела в кармане «разгрузки», и тот поспешил поднести рацию к уху.

– Как дела, Игнат? – с ухмылкой поинтересовался я. Хорошо, что он меня не видел, а то и мне бы порция матюков прилетела. – Распустил ты народ!..

– Бездельники, туда-сюда! – зло сплюнул Волчара. – Сами как? Нормально устроились?

– Бывало и хуже, – философски пожал я плечами. – Когда отчаливаем?

– Кто бы знал, – фыркнул майор. – Сейчас пойду к капитану, или как здесь главный называется. Будь на связи.

– Ага.

Волчара щелкнул тумблером и направился к надстройке, довольно быстро скрывшись из виду. Минут через десять вновь ожил передатчик:

– Тарасов, кэп говорит, через полчаса отправка.

– Понял, конец связи.

Система Риггос-2, планета Ахерон,

верхнее течение р. Черной

25 марта 2535 года, день

– Смотри-ка, Игнат! – Я пнул ботинком возвышавшуюся на баке странную конструкцию, напоминавшую одновременно орудийную башенку со срезанной под корень броней и кабинку колеса обозрения без трубчатого каркаса. – Что за убожество?

– Это не убожество, это штатное пулеметное гнездо, – серьезно отозвался Волчара. – «Морж» раньше, видать, военным транспортником был. На корме такая же штука имеется. Вообще, хорошая вещь, вот, гляди – поворотный механизм. Можно на триста шестьдесят градусов вертеться. Жалко только, что одна платформа осталась, ни брони, ни станка.

– Нашел проблему, – фыркнул я. – Сейчас кэпа разведем на мешки с песком, у них должны быть в трюме, вместе с пластырями. Соорудим огневую точку, поставим «корд», и будет нам счастье.

– А что, идея! – загорелся майор. – Не надо будет мучиться с выбором позиции в случае чего. Будет стационарный дзот, туда-сюда. Жалко, крупняк только один. В принципе на корме такую же штуку сделаем – я туда бойца с ручником загоню, все лучше, чем за фальшбортом прятаться.

– А не боишься, что наши фортеции в первую очередь разнесут? – осведомился я и присел на платформу. – Из гранатомета?

– Интересно, где бы они его взяли? – возмутился Волчара. – Еще скажи, из «шмеля» жахнут.

– Насчет «шмеля» не уверен, – пожал я плечами. – А вот из чего-нибудь типа нашего «горыныча» – запросто. Забыл, с кем дело имеем?

– Тоже верно… – протянул майор и глубоко задумался.

Разговор имел место через пару часов после отплытия, когда далеко за кормой остались даже передовые наблюдательные пункты и лоцманская станция, и нас уже не мог рассмотреть никто из персонала порта. Я со своими людьми выбрался из опостылевшего контейнера и вознамерился идти занимать каюты, но не тут-то было. Некстати явившийся старпом известил нас, что все жилые помещения набиты под завязку, а потому квартировать мы будем все в том же железном ящике. Правда, выходить из него теперь не возбранялось, только желательно не светиться на палубе в футуристическом обвесе – команды встречных судов могут неправильно понять. Бойцы попытались было взбунтоваться, но второй человек в здешней иерархии быстро их успокоил, показав на боцмана, основательно загруженного стопкой одежды. Тот приволок десяток комплектов моряцкой робы разных размеров, так что хватило всем. Мы оперативно переоделись, свалив снаряжение и оружие в контейнере, и побрели осматривать гальюн с умывалкой. Кысь остался сторожить барахло – вызвался как самый ленивый. Покончив с первичным осмотром помещений первой необходимости, включая камбуз, разбрелись кто куда. В ближайшие часов десять – пятнадцать активных действий не ожидалось, поэтому я разрешил людям осмотреть судно. Те моментально рассредоточились по палубе – кто высматривать подходящую позицию (Федотов, например), а кто просто потрындеть с речниками.

– Ваня, – ухватил я за локоть проходившего мимо Черенкова, – проследи, чтоб чего не вышло.

– Есть, – отозвался тот. – Только сначала с боцманом переговорю, чтобы он своих орлов предупредил.

– Действуй.

Шелест, по своему обычаю, уединился с капитаном в рубке. Я, правда, думал, что тот его быстро выпроводит, однако ошибся – майор не вышел ни через час, ни через два. Видать, нашли общий язык. Даже на обед не появился, хотя, скорее всего, им прямо в рубку харчи принесли. Нам тоже доставили еду в контейнер, чему мы даже обрадовались – не пришлось давиться сухим пайком и толкаться локтями в крохотной столовой. Там команде-то места с трудом хватало, а «конвойщики» вообще во вторую смену обедали.

Покончив с приемом пищи, я дождался появления майора Волчары и потащил его на разведку. Пока есть время, нужно наметить размещение личного состава для отражения нападения. Да-да, вы не ошиблись. Именно в этом и заключался план, предложенный Соломатину, – я вовремя вспомнил рассказ Злобина о свирепствовавших в среднем течении Черной пиратах. Ловля на живца, старый, как мир, способ. В роли живца выступала баржа «Морж» с весьма лакомым грузом на борту. Генерал Злобин позаботился, чтобы информация о нем попала по назначению, невзначай проболтавшись в кулуарах Совета в присутствии одного из представителей Торгового Братства. Кого конкретно, я не знал и знать не хотел – пусть сами разбираются с ренегатами, да и с внутренней политикой государства тоже. В нашу задачу входило отражение атаки на судно и обязательный захват пленных. Это первая фаза – силовая. Потом их распотрошит майор Шелест на предмет выявления связей в Порт-Владимире или Разгуляе. Определиться с территориальной принадлежностью пиратов пока не удалось – большинство отмеченных нападений происходило именно в среднем течении, на практически одинаковом удалении от обоих населенных пунктов. Примерно в этом районе мы и ожидали попытки захвата. Обычно переход из Разгуляя в Порт-Владимир занимал чуть менее трех суток – при скорости километров пятнадцать в час. Поэтому у нас в запасе часов двадцать, потом нужно будет организовать боевое дежурство, да и свободным от вахты придется париться в полной экипировке.

В ожидании обеда я просмотрел довоенные карты Черной. В общем-то понятно, почему нападали именно в среднем течении – самое оптимальное место. Ширина реки метров пятьсот – шестьсот, берега достаточно пологие, подходы не затруднены. Почти на всей протяженности побережье скрыто густыми зарослями – в пойме реки это неудивительно. Плюс множество затонов: от совсем крошечных до огромных – в десяток километров длиной. Это без учета большого количества впадавших в Черную речек и речушек. Спрятать можно все, что угодно, вплоть до тяжелого патрульного катера с ракетным вооружением. Про моторные лодки молчу. Фарватер широкий, мелей почти нет, идти можно без опаски, даже ночью никто не вставал на якорь. И эта благодать тянулась почти на семьсот километров. Пара сотен километров от Разгуляя вниз по течению отличалась сложностью навигации ввиду частых мелей и извилистого фарватера, плюс до города недалеко, постоянно рыщут патрульные. Таким образом, триста – триста пятьдесят километров акватории можно было исключить. Примерно столько же выпадало в нижнем течении со стороны Порт-Владимира – и широко, и мелко, и патрули то и дело мешались. Оставался отрезок протяженностью чуть меньше трехсот километров, как раз в среднем течении, с удобными подступами и уймой мест для схронов. Да и в степь рвануть удобнее всего было именно там. Так что вторые сутки сплава – оптимальное время для нападения. Если пираты не клюнут, придется до Порт-Владимира идти, а оттуда эвакуироваться на штурмовиках. Но такой исход будет означать провал операции и потерю нескольких суток драгоценного времени. Пусть уж лучше клюнут…

Снедаемый подобными мыслями, я и отправился гулять по судну, прихватив Волчару. Его команда тоже явно не будет сидеть без дела, если пираты появятся. А посему прямо-таки необходимо разделить сектора ответственности и спланировать порядок действий по тревоге.

– Гранатометы – это плохо! – вышел из задумчивости майор. – Но придется рискнуть, туда-сюда. Уж больно позиция удобная.

– Есть альтернативный вариант, – отозвался я. – У нас главная задача какая? Правильно, захват пленных. Поэтому разносить нападающих еще на подходе не дело. Лучше оборудуем фальшивые огневые точки, как раз на платформах. И чтобы выглядели солидно. Пусть они их издали разнесут и на палубу сунутся без опаски. А уж тут мы их встретим.

Майор в принципе согласился, и мы еще около часа потратили на разработку схемы взаимодействия, причем постарались учесть как можно больше вариантов развития событий. А потом я ушел спать, предоставив оборудование огневых точек Игнату.

Система Риггос-2, планета Ахерон,

верхнее течение р. Черной

25 марта 2535 года, вечер

Вздремнув днем, с вечера я заступил на боевое дежурство, а Волчару отправил отсыпаться. Тот времени зря не терял: пока я отдыхал, бойцы под его чутким руководством соорудили на поворотных платформах брустверы из мешков с песком и оснастили их муляжами часовых с пулеметами. Издали, да еще со стороны, купиться на эту уловку было легче легкого. Особенно если нет биодетекторов. В наличии их у речных пиратов я сильно сомневался, если только кто-то из «людей с неба» будет непосредственно принимать участие в операции. Опять же сомнительно – гражданская техника подобного типа не обладала необходимой дальностью, а обнаружить подлог с приближающейся лодки помешают углы обзора. Даже если и разберутся, будет уже поздно – не выпустим. Тремя пулеметами, в том числе крупнокалиберным «кордом», реку можно перекрыть надежно.

Мои люди уже давно осмотрели кораблик и выбрали оптимальные позиции. В принципе я сам это сделал, некую свободу выбора дал лишь Федотову. Тот не стал мудрить и остановился на крыше мостика, прямо под антенной радара, как самой высокой точке корабля. В его задачу входило уничтожение вырвавшихся из ловушки пиратов. По зрелом размышлении решили «горыныч» в ход не пускать, если только не появится достойная цель – что-нибудь типа патрульного катера с полным вооружением.

Вообще была мысль, когда войдем в опасную зону, встать на якорь поближе к берегу в прямой видимости от какой-нибудь удобной заводи и подождать. Однако я быстро отбросил ее как бесперспективную – ждать можно было несколько суток, если неправильно вычислить место. А это сродни выигрышу в рулетку, с такой-то протяженностью подходящей акватории. Поэтому действовать будем по стандарту – пойдем на средней скорости, ничем не выказывая готовности дать отпор. Слабенький план, и слишком многое отдано на откуп случаю, но другого нет. Будем надеяться, что сработает.

Незаметно накатившиеся сумерки окрасили окружающий пейзаж в темные тона. Над водой поплыла легкая дымка вечернего тумана, где-то недалеко плеснулась крупная рыба. Я окинул палубу оценивающим взглядом, нарушений не обнаружил и отправился на бак. Уселся, прислонившись спиной к брустверу импровизированной пулеметной точки, достал из кармана пакет с сушеными фруктами – стандартный, из сухого пайка. Сейчас бы пивка бутылочку да рыбки копченой – леща там или жереха. Чтоб дымком пах и жирный чтоб был, обязательно со слезой. Однако такой роскоши взяться просто неоткуда. Впрочем, и так хорошо. Тишина вокруг, даже лягушек не слышно – от берега далеко. Шум движка где-то на глубине трех-четырех метров под настилом уже давно воспринимался как незаметный фон, равно как и еле ощутимая вибрация корпуса, поэтому наслаждаться вечерним покоем не мешало ровным счетом ничего. Я глубоко вдохнул прохладный воздух и застыл, погрузившись в некий транс.

Почему-то на природе мне всегда хотелось раствориться в окружающей благодати, слиться с каждой травинкой, каждым листиком, почувствовать себя мельчайшей букашкой в корнях деревьев. Если меня в такие минуты не тревожить, мог просидеть неподвижно и час, и два, при этом отдохнуть лучше, чем после нескольких часов сна. Еще в бытность мою студентом тренер по ушу говорил, что у меня чувствительность высокая и я улавливаю энергетические потоки в окружающей среде. Я в эту муру до сих пор не верю – какая, на фиг, внутренняя энергия! – однако факт имел место быть. Вот и сейчас я незаметно для себя погрузился в задумчивую неподвижность, уставился застывшим взглядом прямо по курсу. С каждой минутой темнело все сильнее, но я этого не замечал, отдавшись релаксирующему воздействию речной глади.

Из оцепенения меня вывело прикосновение чьей-то руки к плечу. Я нехотя скосил глаза и рассмотрел силуэт Волчары. Тот устроился рядом и извлек из свертка – что бы вы думали? – копченую рыбину, очень похожую на жереха. Как раз о таком я мечтал несколько минут назад. Или не минут?

– Хорош расслабляться, Саня! – пробасил майор и жестом фокусника извлек из карманов кителя знакомые бутылки. – Давай пивка. Давно на природу не выбирался, туда-сюда. Эх, благодать!

Он полной грудью вдохнул свежий воздух и медленно выдохнул, как будто пробовал его на вкус. Достал нож, порезал рыбину крупными кусками, обухом сковырнул пробки.

– Эх, Игнат! Мысли мои читаешь! – пробормотал я, принимая бутылку. – Где раздобыл-то?

– Боцмана раскулачил, – отозвался тот. – Хороший мужик оказался, к тому же дальний родственник старшины моего, Крохина. Помнишь его?

– Ага, его забудешь, – хмыкнул я и вгрызся в ароматный балычок. Рыба просто чудо как хороша. – Пиво знакомое. Гена Верещагин и до Разгуляя добрался?

– А то! – ухмыльнулся Волчара. Мне даже показалось, что с гордостью за земляка. – Боцман, садюга, рыбой угостил, а пиво зажал. Пришлось на пузырь «Кузьминки» выменять. Благо знал, куда едем, взял с собой.

Разговор на некоторое время затих. В обступившей со всех сторон тьме слышалось только невнятное чавканье, разбавляемое бульканьем пива, которое мы потребляли прямо из горла. Однако ничто не вечно под луной, вот и угощение быстро закончилось, оставив на душе легкость с еле чувствовавшимся привкусом грусти.

– Хорошо-то как! – озвучил я в общем-то банальную мысль. – Век бы так сидел.

– Век не получится, – обломал меня майор, деликатно рыгнув в ладонь. – Завтра целый день будем на измене, туда-сюда. Ненавижу ждать. Потому и засады не люблю.

– А за что их любить? – философски пожал я в темноте плечами. – Ведь если разобраться, страшная штука – едут люди или плывут, неважно. Сидят анекдоты травят или полезное что-нибудь делают. О смерти даже и не думают. А тут раз – пуля в башку, взрывы, осколки, мясо клочьями летит… Жуть.

– Пошли спать! – хлопнул меня по плечу Волчара и пружинисто поднялся на ноги. – А то нас в философские дебри сейчас унесет.

– Пошли, – отозвался я.

Хорошо Федотова рядом нет. Так легко не отделался бы. С ним в философских спорах можно так увязнуть, что не заметишь, как утро наступило.

Система Риггос-2, планета Ахерон,

среднее течение р. Черной

26 марта 2535 года, день

– Кажется, сработало, – задумчиво пробормотал я, окинув взглядом берег с левого борта через окуляры полевого баллистического вычислителя. – Вон там, под кустами, ничего не замечаешь?

Волчара проследил за моей рукой и приложился к биноклю. С десяток секунд изучал заросли, затем помотал головой:

– Фиг знает, ничего странного не вижу. Кусты как кусты.

– Держи, в мой глянь, – протянул я майору прибор.

Тот приблуду принял с некоторой опаской, но воспользовался по назначению. Через пару мгновений его лицо стало каменным.

– Похоже на них. – Он медленно выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы. – Охренеть, я на такое не рассчитывал! Пять катеров! Да они нас порвут, туда-сюда, как тузик грелку!

– Не паникуй, – оборвал я его. – Все нормально. Действуем строго по плану. Расставляй своих. Задачу помнишь?

Майор кивнул, не отрывая вычислителя от глаз. Ладно, пускай засаду рассмотрит в подробностях. Как хорошо, что на снаряжении в этот раз экономить не пришлось! Полевой баллистический вычислитель очень полезная в хозяйстве вещь. Примерно то же самое, что и радарный комплекс капитана Юциуса, которым тот пытался просветить Базу-центральную, только в одном компактном корпусе. Кусты для него вообще не преграда, равно как и тонкая противопульная броня катеров в засаде.

– Сержант Черенков! – рявкнул я, подпустив строгости в голос.

– Я! – отозвался сержант, до этого момента изображавший статую в углу мостика.

– Отделению занять позиции по схеме 2А! – скомандовал я после секундной заминки. – И не высовываться до приказа. Связь по кодированному каналу. Выполняйте!

Сержант мячиком скатился по трапу и скрылся в контейнере. Через несколько секунд из него вывалилось отделение при полном параде. Парни сноровисто сконцентрировались за надстройкой в районе правого борта. По плану операции на первом этапе важно было сохранить как можно больше личного состава, к тому же не хотелось пугать потенциальных жертв контрзасады непонятными передвижениями людей явно военного вида. Пока что мы слишком далеко от предполагаемого места нападения, в бинокль особенно не разглядишь, что на палубе творится, но на всякий случай мои парни двигались пригнувшись.

– Петр Иваныч, – обернулся я к взволнованному капитану, – вы помните, о чем мы договаривались?

Тот кивнул, судорожно сглотнув слюну. Вообще, он дядька хороший, но для этой планеты слишком мирный. Возраст давал о себе знать, да и прежний многолетний опыт навигации по Черной. Никогда еще ему не приходилось становиться жертвой пиратского нападения – явление это сравнительно новое, чуть больше полугода как распространение получило. Так что неудивительно, что речники к подобному не очень готовы. Впрочем, те же старпом с боцманом куда как воинственнее, чуть ли не сами в пекло рвались. Еле уговорили действовать по плану, даже начальственный рык Волчары и трясение перед носами официальной бумажкой с подтверждением полномочий не особенно помогли. Хорошо Шелест вмешался.

– Приступайте в таком случае.

Капитан снова кивнул и покинул мостик. Рулевой закрепил штурвал, задав курс прямо по центру фарватера, и последовал за начальством. Машина глубоко под настилом застучала реже, с заметной вибрацией, и «Морж» начал потихоньку замедляться, сбрасывая скорость. Главное, чтобы эти, в засаде, ничего не заподозрили…

Я встал вплотную к обзорному окну и оглядел палубу. Как и было обговорено, несколько матросов под руководством боцмана суетливо переставляли с места на место тяжеленный ящик, еще двое елозили швабрами по доскам настила. В общем, имитация бурной деятельности налицо. С высоты мостика хорошо было видно прячущихся за пулеметными гнездами бойцов псевдоконвойной команды: двое на баке и двое на корме. Остальные скрывались в каютах на жилой палубе. Вроде все готово, теперь только ждать.

Пираты между тем не спешили. Я отобрал у Волчары вычислитель и не сводил глаз с заросшего устья извилистой речки. На карте она была отмечена, что радовало. Суховейка, захудалая речушка, исток которой терялся где-то в сотне километров от Черной, в нижнем своем течении была пригодна для судоходства – по крайней мере, катера и баркасы ходили свободно, а вот на барже типа «Моржа» соваться туда не стоило и пробовать.

– Чего ждут-то, суки?! – не выдержал Волчара, силясь разглядеть хоть что-то в буйстве зелени через бинокль. – Пройдем же мимо, туда-сюда!

– Спокойно, Игнат! – осадил я напарника. – Куда торопишься, на тот свет, что ли?

– Тьфу на тебя! – перекрестился майор. – Ага, вон они, вылезли!

Действительно, вылезли. И тут же взяли нас в оборот. Две скоростные лодки типа десантных «зодиаков» понеслись прямиком к барже, оставляя за кормой пенные следы от спаренных двигателей, а оставшиеся три бронированных катера повели себя немного странно: один чуть приотстал, а два ушли в стороны, с явным намерением обойти «Моржа» с флангов.

– Игнат, валим!!! – проорал я и дернул замешкавшегося майора за руку. – Сейчас они нам устроят кузькину мать!!!

Мы едва успели ссыпаться по трапу и присоединиться в укрытии к моему отделению, как предсказание сбылось: с тройки катеров почти синхронно ударили пулеметы. Пули, визжа, рикошетили от фальшборта и с дьявольским грохотом крушили надстройку, легко прошивая обшивку. Стекла из окон моментально осыпались, обогатив звоном мелодию разрушения и всеобщего хаоса. Басовито гудел под ударами малокалиберных пуль контейнер, а ящик, который буквально минуту назад тягали матросы, то и дело выстреливал острыми щепками. Правда, обстрел имел скорее психологический эффект – к моменту проявления засады экипаж спрятался в трюме. Теперь главное, чтобы противник не передумал. Судя по усилившемуся обстрелу, нам это не грозило.

– Давай! – толкнул я скрючившегося рядом майора.

– Пулеметы, погнали! – проорал тот в рацию, силясь перекричать свист пуль и треск беспощадно избиваемой надстройки.

Спрятавшиеся у поддельных гнезд бойцы принялись лихорадочно вертеть механизмы поворота, направив палки, имитировавшие пулеметные стволы, на атакующие катера. Я высунулся из-за надстройки и приник к окулярам вычислителя. С возможностью поймать пулю пришлось смириться. Впрочем, риск минимален – бронекостюм переведен в боевое положение, активная защита включена. Я даже забрало шлема откинул, чтобы удобнее было работать с прибором. Шальная пуля ударила было в шлем, но срикошетила, отраженная невидимым силовым полем. Я на такую мелочь внимания не обратил, сосредоточился на наблюдении.

– Бойся! – крикнул я, заметив подозрительную активность на двух фланговых катерах.

Бойцы тут же отбежали от поворотных платформ, одна двойка укрылась за контейнером, вторая присоединилась к нам. И вовремя – катера украсились клубами дыма, и в нашу сторону понеслась пара гранат. Оставив за собой длинные хвосты выхлопа, они преодолели почти по двести метров и разорвались точнехонько в конструкциях из мешков с песком. Пулеметные гнезда буквально разметало во все стороны, нам на головы посыпались песок и клочки ткани.

– Управляемые, м-мать! – помянул я ракеты. – Видали? С двухсот метров с трясущегося катера – и тютелька в тютельку!

– У нас таких сто процентов нет! – проорал в ответ Волчара. – Сейчас еще парочку пустят, и кирдык!

Однако прогноз майора не сбылся. Три вооруженных катера приближались довольно медленно, но обстрел не прерывали ни на секунду. Оно и ясно – тактика на редкость простая: подавлять плотным огнем любое сопротивление атакованного объекта, пока «зодиаки» с абордажной командой не подкрадутся вплотную. Все, как мы и предполагали, даже скучно немного. А это что? Насчет «скучно» я погорячился…

Случайно скользнувший по правому борту взгляд задержался на быстро увеличивавшейся в размерах точке. Здесь фарватер ближе к левому берегу, до правого метров четыреста будет. Вот и не обратили внимания сразу, а теперь вдруг выяснилось, что противостояли нам основательные хлопцы. Додумались еще группу пустить для подстраховки, как положено, с тыла.

– Глянь, Игнат! – толкнул я майора. – Вот уроды!

В окулярах вычислителя прекрасно было видно пригнувшихся к самым бортам затянутых в камуфляж бойцов. Надувная лодка с пластиковым днищем рассекала речную гладь на высокой скорости, за кормой тянулся сдвоенный пенный след. Все понятно, такая же посудина, что и по левому борту. Хотят с двух сторон одновременно атаковать. А мы вам сейчас малину-то обгадим!

– Кысь, пулемет на правый борт! Цель – «зодиак» с десантом. Огонь по готовности!

– Есть! – рыкнул наш штатный пулеметчик и пристроил смертоносный агрегат стволом на фальшборт. – Здоровеньки булы, хлопчики!..

РПМ в руках Кыся мелко затрясся, выплевывая рои пуль. На фоне грохота, производимого пулеметами нападавших, негромкие хлопки нашего ручника напрочь потерялись, однако результат превзошел все ожидания – высокоскоростные уэски шили насквозь и лодку, и людей. Я отчетливо разглядел, как они выбивали из абордажников кровавые фонтанчики, и тела неподвижными куклами сползали на днище. Потом несколько унитаров пробили моторы, и лодка застыла на месте, окутавшись клубами едкого дыма. Для гарантированного поражения цели пулеметчику потребовалось десять секунд времени и полкороба патронов. За какие-то мгновения десантный «зодиак» превратился в жалкую кучу обрывков резины, державшуюся на плаву лишь благодаря пластиковому днищу-корыту.

– Добре, Грицко! – одобрительно прогудел случившийся рядом Константинов.

Кысь, не говоря худого слова, подхватил пулемет и вернулся под защиту надстройки.

Так, с правого борта мы себя обезопасили. Теперь бы еще остальных не хуже принять… Я вновь высунулся из-за спасительного угла и окинул взглядом поле боя. Обстановка за неполную минуту изменилась достаточно серьезно – атакующие «зодиаки» уже вошли в мертвую зону, с палубы я их не разглядел. А вот суда поддержки замедлились, продолжив осыпать нас градом пулеметных пуль. Но это ненадолго – еще минута, может, две, и абордажники полезут на борт. И вот тут придется пиратам пулеметы из боя вывести, иначе своим действовать не дадут.

– Константинов, камера пошла!

Связист сноровисто разложил длинную штангу, украшенную многофункциональной камерой, и высунул ее из-за угла. На забрала шлемов всего отделения спроецировалось изображение пустой палубы, то и дело вздрагивавшей под ударами пуль.

– До команды не высовываться! – проорал я, подпустив в голос стали.

И тут же, подавая пример подчиненным, вжался спиной в стену. Ждем. Теперь все зависит от нашей выдержки.

Обстрел прекратился через полторы минуты – я специально по часам в шлеме засек. Потом из-под борта взлетели чушки гранат, описали в воздухе параболы и покатились по палубному покрытию. Синхронно рванули, взвизгнув осколками. Буквально через мгновение за ограждение зацепились крюки пары штурмовых лестниц, и первые абордажники забрались на палубу. Заученно перевалились через фальшборт, застыли в положении «на колене». Сыпанули длинными очередями по секторам, вынуждая возможного противника укрыться. Под аккомпанемент выстрелов появилась еще одна пара, и штурмовики двинулись вдоль борта на бак. При этом пираты сноровисто страховали друг друга, проявив неплохую выучку. Следующая двойка таким же манером направилась к корме. Боевики не стеснялись обстреливать все подозрительные закоулки, пару раз даже рванули гранаты. Остальные штурмовики, оставив пальбу без внимания, скапливались на палубе рядом с лестницами. Вскоре здесь образовался полукруг из десятка ощетинившихся стволами бойцов.

– Рано, – прошептал я, придержав за рукав дернувшегося было Константинова. – Не все еще поднялись. Ждем.

Интересная у ребятишек экипировка. До наших бронекостюмов недотягивает, но по местным меркам весьма неплохо: пятнистые бронежилеты, по форме и покрою отличавшиеся от виденных мною в Чернореченске, композитные шлемы с прозрачными забралами, налокотники-наколенники, «разгрузки» с множеством карманов. В руках странные автоматы, похоже выполненные по схеме булл-пап, но точно не «манлихеры». Один из штурмовиков поднял руку, подав знак остальным. Шеренга рассыпалась, абордажники раздались в стороны, расширив охваченную площадь, и на палубу вылезли последние бойцы.

Вообще-то довольно по-идиотски действуют. Им бы сразу двойками по палубе рассредоточиться и связать боем обнаруженных членов экипажа, а они на месте топчутся, как будто специально напрашиваются. Ну что ж, не будем их разочаровывать.

– Отделение, товьсь! – вполголоса скомандовал я, попутно тронув Волчару за плечо. – Игнат, командуй своим. Начинаем на счет «раз». – Я слегка напряг мышцы, приготовившись к рывку, и заорал: – Раз!!!

В последующие несколько мгновений произошло одновременно множество событий. На жилой палубе распахнулись иллюминаторы, и затаившаяся до поры в каютах пятерка бойцов Волчары с двумя РПКМ и «кордом» обрушила шквал огня на катера прикрытия. Речники поддержали их дружной пальбой из «калашей». Сто пятьдесят метров – не расстояние для пули калибра 7,62 мм, тем более выпущенной из пулемета. Катера не спасло даже бронирование – в считаные секунды они превратились в некие подобия дуршлагов. Однако парни не остановились на достигнутом и азартно выпускали магазин за магазином, не оставляя на бедных посудинах живого места.

На палубе тем временем шло избиение абордажной команды. Отделение при поддержке Волчары и четырех псевдопулеметчиков буквально смело высадившихся молодчиков за борт – не помогли ни бронежилеты, ни шлемы. Спрятаться особо было негде, хотя самые опытные из боевиков тут же попадали на палубу, изо всех сил вжимаясь в настил. Автоматные пули броню не брали, но страшными ударами отбрасывали тела к фальшборту, а унитары, выпущенные из «вихрей» почти в упор, шили их насквозь. На полный разгром абордажников ушло не больше пяти секунд, после чего мы все ринулись к левому борту и сконцентрировали огонь на катерах. Те никак не хотели тонуть, хоть и напоминали скорее сита, чем маломерные суда. Параллельно Черенков и Борисов покончили с двойками, ушедшими далеко вдоль бортов, – загнали пиратов в укрытия и забросали гранатами.

Выпустив магазин по дальнему катерку, я пришел к выводу, что ничего живого на нем не осталось, равно как и на остальных двух.

– Прекратить огонь!!! – заорал я, пересиливая шум вокруг. – Федотов, на позицию! Контролируешь катера. Кысь, готовь «горыныча», будем топить посудины. Черенков, Константинов, осмотреть «зодиаки». Выбрать тот, что целее. Майор Шелест, на нас пленные. Борисов, за мной.

Про пленных мы не забывали ни на секунду. Поэтому первый мой выстрел пришелся по касательной в шлем того абордажника, что раздавал команды жестами. Второй унитар я всадил ему в плечо, чтобы не вздумал отстреливаться, если очухается. По такому же алгоритму действовали Федотов и Черенков, как наиболее опытные стрелки. И хотя заранее цели мы не распределяли, но условились, что основные силы вступят в дело лишь после того, как трое «счастливчиков» свалятся на палубу. Гранаты использовать я запретил, дабы не лишиться пленных. Собственно, вышло как и планировали. Мы с Шелестом благополучно отыскали подранков среди кучи искореженных тел и оттащили их в почти непострадавший контейнер – хорошее железо на борта пустили, не экономили. Ни единой дырки, только вмятины остались. Здесь оперативно разместили пленных на диванчиках и приступили к реанимационным процедурам, в качестве эксперта задействовав сержанта Борисова.

– Так, Тём, вот этого, – ткнул я пальцем в командира, – приводи в чувство сейчас. Остальных двоих зафиксируй, чтоб концы не отдали, и будь готов оживить. Смотри только, чтобы не безобразничали, пока мы с майором беседовать с этим будем.

Сержант порылся в бездонной сумке с маленьким красным крестом и вколол указанному подранку в шею какую-то химию – я в подробности вдаваться не стал. Хватило того, что примерно через полминуты тот вдруг дернулся и вытаращил глаза, с ужасом уставившись на нас с Шелестом. К тому времени от шлема мы его освободили, а наши собственные забрала были откинуты, так что такую реакцию я не совсем понял – люди как люди, чего в обморок-то падать? Борисов тут же вкатил ему еще один укол, на сей раз успокоительное – пленник прекратил биться в судорогах и мучительно закашлялся. Через пару минут он наконец пришел в себя и скривился от боли в простреленном плече. Ладно, пусть нашему медику спасибо скажет, что рану обработал прежде, чем в сознание привел.

– Ты кто такой, болезный? – сочувственно осведомился я, поймав взгляд подранка. – Понимаешь меня?

Тот замотал башкой и всем своим видом показал, что общение наладить не удастся.

– Точно не понимаешь? – Я легонько врезал по больному плечу, выслушал тяжкий стон и отступился. – Не местный, что ли? Майор, он ваш.

– Merde!.. – просипел пленник, заполучив от меня на прощание пинок десантным ботинком по голени.

– Опа! – обрадовался я. – Похоже, наш клиент. Еще раз спрашиваю, кто такой? – перешел я на интер.

– Je ne comprends pas! – заорал он и попытался свободной рукой закрыться от удара.

Впрочем, бить я его не стал. У меня нашлось дело поважнее – я прогонял его фотографию по базе данных, которой нас снабдили коллеги на Бурной. Было бы логично, если бы говоривший по-французски пленный проходил по картотеке, учитывая, какой пиратский клан заварил кашу на Ахероне. Я усмехнулся и перекинул ссылку на переносной терминал, которым вооружился Шелест. Тот осклабился довольно и серьезно посмотрел на подранка.

– Ну что, господин Эрве Люка, уроженец Гемини-3, что в системе 37-й Близнецов, будем и дальше играть в молчанку? – произнес он на интере.

По расширившимся от удивления зрачкам пленника было прекрасно видно, что фразу он понял. Немудрено в общем-то: из какой бы глуши ни происходил человек, интер он знал хотя бы в минимальном объеме. Даже во Внешних мирах он входил в обязательную программу начальной школы. А в то, что скрючившийся перед нами малый школу не посещал, верилось с трудом – настолько тупого индивидуума во главе абордажной команды не поставили бы. Пленник и сам, похоже, пришел к такому же выводу, ибо перестал ломаться и прошипел с французским прононсом:

– Чего вы от меня хотите? И кто вы вообще такие, мать вашу?!

– Задавать вопросы будем мы. – Я легонько ткнул пленника в простреленное плечо. – Спрашивают – отвечаешь. Не спрашивают – молчишь. Как понял, прием?

Он в ответ лишь затравленно кивнул и сжался в ожидании удара.

– Ты из людей Себастьена Фенье? Да или нет?!

– Да!!! Откуда вы знаете? Откуда вы тут вообще взялись? Вы ведь федералы?!

– Еще раз правило номер один: спрашивают – отвечаешь, не спрашивают – молчишь! – Носок десантного ботинка врезался в голень пленника, заставив того взвыть от боли. – Следующий вопрос: сколько вас?

– Н-не з-знаю, – застучал зубами допрашиваемый. – П-правда. Нас перекинули сюда полгода назад, с тех пор сидим на б-базе и захватываем корабли на реке.

– На базе вас сколько?

– Чуть б-больше п-пятидесяти человек… б-было… – Пленник затравленно зыркнул на меня, видимо, только теперь до него дошел весь ужас произошедшего.

– Все из клана?

– Н-нет, из клана человек десять. Остальные местные, в г-городе навербовали…

– В Порт-Владимире? – удивился я.

– Н-не знаю, в большом городе на побережье…

– Где база?

– Километров десять вверх по С-сюхвьейка, – с трудом выговорил название речушки пленник. – Т-там сейчас людей очень мало, человек д-десять всего…

– Молодец! – подбодрил я собеседника. – Теперь подробно: сколько человек было на катерах, кто главный в отряде, где его найти.

Тут бедную шестерку – а Эрве Люка ею и был, если судить по файлу в базе данных, – проняло окончательно, и француз принялся взахлеб колоться:

– К-команда небольшая – на катерах по пять человек экипажа, на трех «зодиаках» по десять штурмовиков. Главным был Бугай Писсо, он на дальнем катере шел. На базе остался Жюль Лекур, он занимался хозяйственными делами. Через него же поступала информация. Мы вслепую баржи не брали, только по наводке.

Шелест задумчиво кивнул, но от терминала не оторвался. Наверняка базу шерстит на предмет идентификации командного состава горе-пиратов.

– На фига вам вообще пиратствовать? Заняться больше нечем?

– Д-деньги нужны м-местные. И для торговли с дикарями т-товар. Я точно не знаю.

– Куда товар уходил?

– Н-не знаю, честно! Все через Сурка, это Лекура кличка.

– Где основная база? Где маяк? Отвечай, сука!!! – На последней фразе я скорчил рожу пострашнее, чтобы не расслаблялся собеседничек.

– Правда не знаю!!! – взвизгнул тот. – Нас как перебросили с Гемини, так сразу сюда закинули. Тут даже стройматериалы были заготовлены, мы только базу оборудовали и сидим безвылазно. Нас даже в степь не пускают, баб и жратву другие отряды добывают, из местных. Слышал только, что основная база где-то на островах. Больше ничего не знаю!

Ну что ж, поверим на слово. Только уточним кое-что.

– Так, говоришь, на Суховейке у вас база? Десять километров вверх. Посты наблюдательные, точки огневые есть?

Пленник замотал головой, отметая саму возможность существования подобных глупостей.

– Нет ничего! На нас никто не нападал за это время, по степи патрули из аборигенов постоянно ходят, а рекой никто не додумался.

– О результатах операции докладываете? Или по факту, когда возвращаетесь?

– Н-не знаю, у Б-бугая надо спрашивать…

Н-да, недоработка вышла. Сейчас Бугай явно не в состоянии по рации болтать. Да и сама рация наверняка только на утиль годится. И нашей не воспользуешься, канала не знаем.

– Ну вы, братцы, идиоты! – только и смог вымолвить я в ответ. – Пароль, отзыв? Или по радио опознаетесь?

– По радио…

Все с вами ясно, господа пираты. Пришли на дикую планету, на все готовенькое, запугали аборигенов или, наоборот, задобрили – и расслабились. Целых полгода безнаказанности и не до такого доведут. Вот мы теперь вам жизнь-то подпортим.

– Рисуй план базы! – подсунул я пленному КПК и стилус. – В общих чертах, где что находится. И живей давай, некогда с тобой возиться.

Несчастный Люка принялся водить стилусом по дисплею, то и дело задыхаясь от боли в плече. Схемка получилась отменно корявая, но вполне читаемая.

– Где главный сидит?

– Вот здесь, отдельный домик – штаб, – болезненно сморщился пленник. – У него два телохранителя из наших. Остальные местные наемники.

– Минирование, полосы безопасности?

– Есть, но мы их особо не маскировали, легко найдете, – прошипел Люка. – Больно-то как! Сделайте укол, ну чего вам стоит?

– Сержант, озаботься! – кивнул я Борисову.

Тот без возражений полез в сумку.

– Майор, что скажете? – окликнул я Шелеста.

– Действуем по плану, – пожал тот плечами. – С пленными еще нужно поработать, наверняка что-нибудь ценное узнаем. Особенно если те двое местные. Но и с Лекуром побеседовать было бы весьма желательно.

– Хорошо, – кивнул я. – Борисов, пакуй этих. Приставь часового, пусть майор Волчара человека выделит. Товарищ майор, прогоните базу, может, фотография мсье Лекура отыщется.

Мы с Шелестом выбрались из контейнера, и я послал в эфир сигнал общего сбора. Через полминуты все отделение сконцентрировалось вокруг нас. Заглянул на огонек и Волчара.

– Так, парни, – обвел я взглядом личный состав, – все подтвердилось. Действуем по плану 1Б. Черенков, что с «зодиаком»?

– Оба на плаву, повреждений нет! – доложил сержант. – Можно любой брать.

– Проверить снаряжение, боезапас пополнить! Черенков, захвати пару парализаторов и комплект «глушилок». Через пять минут выходим! Разойдись! – Я проводил бойцов взглядом и задумчиво пробормотал: – Из чего же они все-таки контейнер сделали? Из РПК лупили с трехсот метров и не пробили…

Трофейный «зодиак» несся по достаточно широкой вблизи устья Суховейке и уверенно пожирал километр за километром. Далеко позади остались поклеванный пулями «Морж» и обломки пиратских катеров – на них заряды «горыныча» решили не тратить, расстреляли из подствольников, приблизившись чуть ли не вплотную. По счастливой случайности никто из членов команды не пострадал, и баржа самым малым ходом продолжила путь вниз по течению. Независимо от результата вылазки нам она уже не понадобится. Впрочем, вернуться за пленными и Шелестом, занявшимся работой по профилю, придется в любом случае, но для штурмовика из авиапарка Чернореченска нагнать тихоходное корыто не составит труда.

Отделение довольно комфортно устроилось в десятиместной лодке: на руль посадили Черенкова, а на самом носу развалились Кысь с гранатометом и Волчара с РПМ. Остальные рассредоточились вдоль бортов, ощетинившись стволами. Майор напросился с нами, мотивировав это желание отсутствием достойного занятия на борту «Моржа». Отказывать ему я не стал, лишь вооружил отобранным у Григория ручником, благо пользоваться им он научился в бытность свою на Бурной. Вообще, операция развивалась по очень странному сценарию – мне и в страшном сне не могло привидеться, что будем вот так, среди бела дня, нагло добираться на трофейной лодке до вражеской базы. Еще более диким представлялось отсутствие каких-либо препятствий со стороны потенциального противника – я не мог поверить, что пираты не озаботились даже элементарным секретом на берегу. Однако мы преодолели уже около восьми километров по извилистому руслу и не встретили ни малейшей попытки нас остановить. Более того, сканирование побережья не выявило никаких признаков пребывания людей, даже срубленных деревьев не наблюдалось. Объяснить данный факт я мог только отсутствием у противника опыта в подобных делах. В самом деле, откуда у городских жителей, реку и лес видевших только на картинках (Гемини-3 весьма суровый мирок) и привыкших к лабиринтам домов и внутренностей космических кораблей, может взяться опыт боевых действий в лесистой местности? Хотя аборигены могли бы и подсказать.

– Слышь, Игнат! – проорал я, тронув майора за ногу. – Как думаешь, они совсем идиоты или еще есть шанс исправиться?

– Идиоты, – сплюнул Волчара. – Знаю я этот сброд. Нормальные люди такими делами, туда-сюда, заниматься не станут. А отребью по фиг, лишь бы пожрать да развлечься. О службе понятия ноль. Даже если и есть кто с опытом, их слишком мало. Плюс расслабились, в чащобе сидючи.

В принципе я был того же мнения.

– Как думаешь, прямо с реки атаковать или лучше обойти?

– Был бы нормальный противник, я бы лучше обошел, – задумался майор. – Но тут вообще не знаю. Надо как быстрее. А то смотаться успеют, и ищи их потом по всей степи.

– Тогда разделимся, – предложил я. – Часть на лодке, с реки под обстрелом базу будет держать, а остальные берегом.

– Годится, – отозвался Волчара.

Так и поступили. Не доходя до места километра полтора, причалили к узкому просвету в зарослях и высадились на берег, изрядно затоптав рыжий песок. Навьючились снаряжением и углубились в прибрежный кустарник, с трудом пробившись сквозь переплетение ветвей. Однако густой ивняк быстро сошел на нет, уступив место обыкновенному лиственному подлеску, и темп передвижения значительно ускорился. Мы разбились на двойки и двигались короткими перебежками, подстраховывая друг друга. Шли достаточно бодро, и минут через пятнадцать появились первые признаки присутствия человека – обломленные ветки, нечеткие следы десантных ботинок, а потом и вовсе наткнулись на тропу, явно не звериную. Судя по всему, охрану базы пираты все же наладили, по крайней мере, патрули периметр обходили периодически. С этого момента двигались максимально скрытно и старались не произвести ни звука.

Тем временем Кысь с Константиновым в компании с Волчарой на «зодиаке» приблизились к базе со стороны реки и, как и было условлено, затаились под прикрытием кустов метрах в ста от бревенчатых мостков, игравших роль импровизированного причала. Последний километр они двигались на самом малом ходу, к тому же накрыли движки позаимствованным на «Морже» матрасом с поролоновой набивкой, поэтому остались незамеченными. Заняв позицию, немедленно поставили нас в известность, воспользовавшись кодированным каналом связи.

К этому моменту мы пересекли что-то похожее на полосу безопасности – метров на десять в глубь массивчика пираты вырубили кусты, но деревья трогать поленились. Собственно, в этом не было необходимости: база располагалась на небольшой полянке и была окружена забором из колючей проволоки, так что между ней и лесом оставалось метров двадцать – тридцать свободного пространства. Объект не поражал воображение неприступностью, но выстроен был достаточно толково – бревенчатая пристань, скопление типовых щитовых домиков, в дальнем от нас углу пара стандартных ангаров из рифленого железа. Все, как на плане, что пленный Люка нацарапал. Даже вышка наблюдательная имелась, правда, расположена была на редкость неудачно. Рассмотреть с нее хоть что-то, кроме хорошо укатанной грунтовки, плавно переходившей в просеку, было решительно невозможно. Видать, обитатели базы опасались лишь недобросовестных клиентов, приходивших со стороны степи.

Все это я рассмотрел через окуляры баллистического вычислителя, предварительно устроившись под здоровенным дубом в глубине массива. Рядом укрылись остальные десантники. База выглядела безжизненной, однако по крайней мере в двух строениях при сканировании выявилась суета: в домике, украшенном антенной, связист безуспешно пытался докричаться до кого-то (скорее всего, до горе-пиратов), а в левом от нас ангаре несколько человек торопливо грузили тяжелые ящики в глайдер. Еще один местный житель торчал на вышке. Итого семь человек. Правда, неожиданно обнаружилось, что самый крупный домик в жилом секторе, на плане обозначенный как штаб, неплохо экранирован от сканирования, так что сюрпризы не исключены. С другой стороны, прошло уже больше часа с момента разгрома абордажников, в любой момент обитатели базы могли свалить на глайдере, оставив нас с носом. Так что нужно торопиться. Странно, что они до сих пор тут сидят, видать, что-то ценное грузят. Или не дошло еще до них, что неприятности начались.

– Внимание всем! – врубил я внутренний канал. – Федотов, контролируешь территорию отсюда. По команде снимешь часового с вышки. Борисов, пробираешься к дороге, будешь отсекать в случае чего машины. Черенков, мы с тобой пробираемся в ангар и валим грузчиков. Волчара, как слышишь, прием?

– Слышу хорошо, – отозвался тот. – Мы на позиции.

– По сигналу выдвигаетесь к пристани и сразу же разносите домик с антенной. Вам как раз его хорошо видно будет. Там связист сидит, нельзя допустить, чтобы он тревогу поднял раньше времени.

– Вас понял.

Я ушел с общего канала и на закрытой волне позвал Федотова:

– Марк, оставляю тебе вычислитель. Следи вон за тем домиком, самый большой который. Он защищен, как бы кто лишний из него не вылез. Если кто появится, стреляй по конечностям. Не получится – сразу дай знать.

– Есть, – слегка флегматично, в обычной своей манере отозвался младший сержант.

– Товарищ капитан-лейтенант! – тронул меня за плечо Черенков. – Может, не будем этих, в ангаре, наглухо валить?

– Ты их потом караулить останешься, а я один буду штаб штурмовать? – хмыкнул я. – Ну его на фиг, гасим наверняка. А вот штабников попытаемся живьем взять.

Вроде все, цеу раздал, можно выдвигаться. Дал отмашку снайперу, и тот навскидку засандалил незадачливому часовому пулю в лоб. Федотов кадр опытный, подловил того в движении, и ударом крупнокалиберного унитара тело отбросило в глубь огороженной площадки. Композитный шлем не позволил разнести голову как гнилой арбуз, поэтому ошметки мозгов и брызги крови не вылетели за пределы вышки – никто из обитателей базы ничего не заметил. Я кивнул Борисову, и тот беззвучно растворился среди деревьев. Жестом показал Черенкову направление движения, врубил «хамелеон» и быстро пополз к забору. Сержант последовал моему примеру. Сканирование защитной полосы выявило отсутствие высокотехнологичных сюрпризов вроде датчиков движения или стационарных разрядников, а редко натыканные сигнальные мины были рассчитаны скорее на диких животных и темных аборигенов. Поэтому до «колючки» добрались беспрепятственно и спокойно проскользнули под нижним рядом проволоки. Эти олухи даже емкостный контур не установили. Гуляй кто хочешь.

Дальше дело пошло веселее. Мы с Черенковым быстро пересекли открытое место, укрылись за ближайшим домиком и буквально слились с его облицовкой – умная электроника моментально подстроила цвет экипировки под окружающую среду. Осторожно выглянули из-за угла и по очереди перебежали «улицу» – проложенную через центр базы грунтовку, упиравшуюся аккурат в пристань. Обогнули очередную щитовую конструкцию и по задворкам подобрались вплотную к тому из ангаров, в котором прятался глайдер. Переместились примерно к центру – тут как раз и стоял летательный аппарат, около которого кучковались пятеро пиратов. Я показал Черенкову на стенку. Тот извлек из кармана баллончик с «симплексом» и распылил спрей тонким слоем по рифленому железу. Пришлепнул таблетку взрывателя, отодвинулся на пару шагов. Я сместился в противоположную сторону и вжался в обшивку ангара. Выдохнул, концентрируясь, как всегда делал перед началом штурма, и дал отмашку, одновременно буркнув в передатчик: «Погнали!» Рядом полыхнула тусклая в свете дня вспышка, и кусок стены испарился, открыв доступ внутрь строения. Одновременно с реки донесся рев лодочных моторов.

Мы с сержантом синхронно закатили в пролом гранаты, дождались сдвоенного взрыва и один за другим проникли внутрь, взяв под контроль противоположные сектора. В ангаре царил разгром – повсюду валялись разметанные взрывами ящики, в воздухе висела белесая пыль, а под днищем глайдера кто-то заходился в крике. Прямо передо мной на полу распластался изорванный осколками труп в камуфляже. В полумраке впереди мелькнула тень, и я всадил в нее короткую очередь. Наградой мне стали сдавленный стон и звук падения тела. За спиной заговорил автомат сержанта.

– Минус один! – доложил он.

– Минус два!

Я присел на колено, сыпанул веером под глайдер. Крик оборвался.

– Минус три!

Замена магазина, знак напарнику, рывок вперед – и вот мы уже с двух сторон обогнули глайдер и укрылись за ящиками, взяв оружие на изготовку.

– Чисто! – доложил Черенков, проверив свою половину ангара.

– Чисто! – удивленно констатировал и я, завершив осмотр зоны ответственности.

Мы как по команде развернулись к глайдеру и взяли на прицел люк.

За стеной оглушительно рвануло, и через мгновение по обшивке ангара забарабанили обломки разнесенного попаданием из «горыныча» домика с передатчиком. Громкий стук навел меня на мысль. Я подобрал с земли выпавшую из разбитого ящика банку консервов, бросил Черенкову и взглядом показал на лобовое стекло глайдера. Тот поймал тяжелый цилиндрик и понимающе кивнул. Я сделал пару шагов назад, почти до упора в стену, и всадил короткую очередь в лобовуху. Против ожидания, она не осыпалась мелкими крошками, но дыра получилась достаточно большая. В нее-то сержант и запулил банку, показав класс. У забившегося в глайдер «грузчика» сдали нервы, и он тут же высунулся из люка, откинув вверх дверцу. Поверил, придурок!

– Привет! – сказал я и нажал на спуск.

«Вихрь» в моих руках коротко дернулся, выплюнув унитар, и во лбу незадачливого пирата образовалось не предусмотренное природой отверстие. Затылок взорвался фонтаном крови вперемешку с обломками костей и мозгами, порядочно загадив салон. Сверхскоростная пуля с легкостью прошила шлем и крышу глайдера, продырявила обшивку ангара и потерялась где-то вдали. Тело мешком повисло на порожке, и его зажало опустившейся под собственной тяжестью дверцей.

– Минус четыре! – подвел я итог нашим действиям. – Все готовы. Ваня, страхуй.

Я осторожно прокрался в дальний конец ангара и уставился на распластавшееся в пыли тело. Словивший два унитара в грудь пират был еще жив, но очень плох – на губах пенилась кровь, воздух выходил из легких с натужным хрипом. Не жилец, короче. Я склонился над раненым, откинул забрало шлема.

– Ты меня слышишь? Парень? – Я поймал мутный взгляд закатившихся глаз и попытался привести подранка в чувство. – Сколько вас на базе? Еще люди есть? Понимаешь меня?

Раненый с трудом сфокусировал на мне взор и прохрипел:

– Е… есть…

– Сколько?!

– А… а… тр… – Парень дернулся в судороге, и взгляд его остекленел.

Готов. Блин, как неудачно! Вот что он имел в виду? Трое? Один связист, один на вышке, значит, есть еще один? Скорее всего, в том самом экранированном доме. Будем исходить из самого неблагоприятного варианта. Я вскинул руку, подозвав напарника, и мы осторожно выбрались из разгромленного ангара. Затаились у стены, но за угол высовываться не стали. Из стремного дома тут нас не разглядишь, а вот если выглянуть, вполне можно запалиться.

– Синий-один, как обстановка? – воспользовался я стандартной кодировкой.

Мы такие обозначения еще на тренировках ввели, очень удобно: я и Черенков – «красная» пара, соответственно один и два, Федотов и Борисов – «синие», а звено Кысь, Константинов, Шелест – «желтые».

– Красный-один, все спокойно. Наблюдаю движение в объекте «штаб».

– Просканировал, что ли?

– Нет, визуально. Через окна, – отозвался Федотов.

– Сколько человек?

– Не знаю.

– Синий-два?

– На дороге чисто, – доложился Борисов.

– Будем штурмовать, – решил я. – Синий-один, «Желтые» – прикрываете. Как поняли, прием?

– Есть. – Федотов, как всегда, краток.

– Так точно! – А это уже Кысь.

Ну что ж, как говорил персонаж одного забавного фильма, погнали? Я махнул Черенкову, и мы двинулись вдоль ангара, постаравшись слиться с рифлеными листами обшивки. Учитывая наличие «хамелеонов», нам это вполне удалось. К штабу подобрались через пару минут и вжались в стенку под одним из окон. Я знаками растолковал напарнику порядок действий и вытащил из «разгрузки» «глушилку». Выдернул из креплений на рюкзаке парализатор, на его место воткнул «вихрь». Черенков тоже извлек ребристую чушку и перебрался под соседнее окно.

Я свернул «глушилке» голову и начал отсчет:

– Три! Два! Один!

На счет «один» мы синхронно метнули «глушилки» в окна. Довольно тяжелые болванки легко пробили хрупкий пластик, заменявший дорогое стекло, и громко, до звона в ушах, рванули. Ослепительно полыхнула сдвоенная вспышка. По стенам ударила тугая волна, породившая грохот осыпающихся осколков. Черенков вскочил на ноги и обработал внутренности домика из автомата, а затем мы одновременно запрыгнули внутрь. Очутившись в комнате, я откатился вправо и замер на одном колене, взяв на прицел дверь. Помещение оказалось сквозным, так что напарник расположился недалеко от меня. В принципе и одной «глушилкой» бы обошлись. Я сделал сержанту знак поменять оружие. В этот момент где-то в глубине дома грохнула дверь, раздался глухой удар, и до нас донесся свист унитара. Потом кто-то заорал, громко, с надрывом.

– Минус один, – флегматично доложился Федотов в наушнике. И тут же добавил: – Еще один в угловой комнате, осторожней, Красный-один!

Последняя фраза сопровождалась хрустом оконного пластика – остальные звуки заглушил надрывавшийся на улице подранок. Итого девять. Пленный Люка, помнится, говорил про десятерых. Но он выразился в том духе, что не больше десяти человек, так что понимай как хочешь.

– Работаем! – кивнул я напарнику.

Молодецким пинком вышиб дверь и выскочил в коридор с парализатором на изготовку. Черенков просочился следом. Интересная планировка у домика, однако! Сквозной коридорчик, с одной стороны одна большая комната и еще три с другой. По крайней мере, дверей именно столько. Придется все проверять. Что мы и проделали, по очереди вломившись в каждое помещение. Врывались по всем правилам – с выбиванием двери и контролем секторов, – но в первых двух никого живого не встретили. Дальняя дверь вела в санузел. За средней скрывался, судя по всему, кабинет главного, а в последней комнате обнаружилось нечто вроде караулки. Окно в ней было выбито, и у стены испуганно сжался паренек лет двадцати на вид, с типично галльской внешностью. Понятно, Федотова работа. Я навскидку всадил в него заряд парализатора, дождался, пока тело застынет безвольной куклой. Осторожно приоткрыв входную дверь, выглянул на улицу. Прямо перед домом корчился в луже крови, заходясь в крике, мужик чуть за тридцать. Федотов обещание выполнил – стрелял по конечностям. Не учел только, что незащищенному человеку пуля из снайперки оную конечность просто отрывала. В нашем случае мужик лишился левой ноги, чуть ниже колена из штанины торчал обломок кости и тугой струйкой била кровь. Мой напарник для надежности всадил в раненого заряд из парализатора и принялся накладывать жгут, предварительно вколов ему антишоковый препарат.

Я же вернулся в оружейку и занялся тем из пленных, что сохранился одним куском. Его хоть из шока выводить не надо, вколол стимулятор – и готово. Секунд через тридцать тот пришел в относительную норму и испуганно сжался в углу, вперив в меня затравленный взгляд. От оружия я его избавил загодя, но, судя по его состоянию, о сопротивлении он даже не помышлял. Сопляк совсем, как его Лекур в телохранители взял?

– Где главный? – громко и внятно спросил я на интере.

– У… у… уш-шел… – с третьей попытки выговорил паренек. – Ч-через п-потайной х-ход…

Везет мне сегодня на заик.

– Где ход? Куда ведет?

– Н-не з-знаю, – ушел в отказ пленник. – П-правда н-не знаю, он м-мне такое н-не доверял, г-говорил, м-мал еще…

А вот в это охотно верю. Я бы тоже такому секреты не доверил. Безногий больше похож на доверенного телохрана. Вот только с ним сейчас конструктивную беседу вести весьма затруднительно. Оставив мальца на попечении сержанта, я переместился в кабинет Лекура.

– Отделение, доложить обстановку! – скомандовал я на общем канале, расположившись в роскошном кресле.

Пока время терпит, нужно обследовать логово главного на предмет ценных сведений. На первый взгляд поживиться было нечем, но письменный стол с несколькими запертыми ящиками выглядел многообещающе. Плюс наверняка замаскированный сейф имеется. Но с ним позже разберемся. Пока же я выслушивал доклады, попутно взламывая ящики десантным «стерхом». Нож к такой работе не был приспособлен, но я справлялся.

– Синий-один, все спокойно. Активности не наблюдаю.

– Синий-два, аналогично.

– Желтый-четыре, высаживаемся на берег, – доложил Волчара.

– Красного-два вижу, – подвел я итог перекличке. – «Желтая» команда, проверьте жилой сектор. Синий-два, лезь на вышку.

– Есть!

Я с выдохом надавил на импровизированный рычаг, и нож наконец вывернул чертов ящик, сопроводив сие действие громким треском. Содержимое его порадовало – целая стопка распечаток. Так, быстро их все в специально заготовленную водонепроницаемую сумку, и переходим к следующему.

И тут до меня дошло, что вот уже несколько секунд в уши настойчиво лез низкий гул, доносившийся откуда-то со стороны ангара. Сначала он был еле слышен, на самой границе восприятия, но с каждым мгновением усиливался и наконец перешел в рев турбореактивного движка.

– М-мать! – заорал я и выскочил из кабинета.

По пути своротил стол и сшиб пару стульев, но не обратил на это внимания. В коридоре я нос к носу столкнулся с обалдевшим Черенковым. Тот окинул меня бешеным взглядом, но ничего не сказал – и так все предельно ясно. Вывалившись на улицу, мы увидели, как глайдер прошиб бронированным носом крышу ангара и вырвался на простор. От удара его слегка повело, плюс дыра в лобовом стекле и несколько пулевых отверстий в корпусе не способствовали герметизации кабины. Пилотировать в таких условиях дано не каждому, так что выровнять машину беглецу удалось лишь через несколько секунд.

Мы тупо наблюдали, как глайдер медленно, но верно набирал высоту. По корпусу ударила пуля, выбив искру из броневого листа, – Федотов среагировал. Но машина уже поднялась метров на пятьдесят, а снизу защита у таких аппаратов достаточно серьезная, так что крупнокалиберный унитар, выпущенный из снайперской винтовки, ему что слону дробина. По той же причине я не стал даже пытаться вести огонь из автомата – момент был безвозвратно упущен.

Как мы его прошляпить умудрились, ума не приложу… Хотя вариантов как минимум несколько – от подземного хода из штаба в ангар до элементарной невнимательности: глайдер-то мы не проверили, ограничились одним убитым. А у второго могли нервишки покрепче оказаться. Впрочем, не сходится – в ангаре мы бы его засекли при сканировании. Плюс малец пленный ясно сказал – ушел через потайной ход. Блин!

Неведомый пилот тоже уверился в собственной безопасности и издевательски покачал плоскостями, направив глайдер к лесу. Через считаные секунды он удалился уже на несколько сотен метров. И тут свое слово сказал наш славный Кысь – штатный специалист отряда по тяжелому оружию. Выпущенная из «горыныча» самонаводящаяся ракета рванула вдогонку за летательным аппаратом, оставляя за собой дымный хвост. Пилот сразу же заметил опасность и принялся маневрировать, невзирая на напор встречного ветра в разгерметизированной кабине, но ракета уверенно нагнала машину и вонзилась в корпус в районе кормы. Глайдер окутался облаком разрыва и стремительно рухнул в лес.

Я постоял несколько секунд, прислушиваясь, но второго, более мощного, взрыва так и не дождался. Переглянулся с Черенковым и помчался к КПП. Сержант без лишних вопросов последовал за мной. Вдалеке над лесом поднимался тонкий столбик дыма.

– «Синие» и «Желтые», оставаться на базе! – на ходу прокричал я в передатчик. – Мы обследуем место крушения. Обыщите штаб, соберите все бумаги, какие найдете. И за пленными присмотрите. Игнат, понял?

– А как же! – отозвался Волчара. – Осторожней там, туда-сюда!

Отвечать я не стал, берег дыхание. Темп с самого начала мы взяли предельно высокий, чему способствовала хорошо укатанная грунтовка. К счастью, ее направление нас пока устраивало. Около километра пробежали за считаные минуты, потом пришлось замедлиться и ориентироваться на запах гари. Определившись с направлением, вломились в заросли и минут через десять добрались до места падения глайдера.

Машина выглядела неважно. При падении аппарат сшиб верхушки нескольких деревьев и вонзился носовой частью в ствол кряжистого дуба толщиной чуть ли не в несколько обхватов. Для глайдера он оказался неодолимым препятствием – от удара машину жутко покорежило, и она плашмя рухнула на землю. Сверху ее еще придавило упавшей ветвью сантиметров тридцати в диаметре – прощальный подарок дуба. Аппарат слабо дымился, заполняя окружающее пространство едкой гарью.

– Аккумуляторы не задеты! – воскликнул Черенков, с первого взгляда оценив ущерб. – Повезло, товарищ капитан-лейтенант.

– Проверяем кабину, – отозвался я. – Только быстро, может рвануть в любую секунду.

Совместными усилиями мы выворотили из креплений покореженную дверцу и выволокли из кабины бесчувственного пилота. Оттащили на десяток шагов в сторону, и я принялся его осматривать на предмет повреждений. Черенков снова метнулся к глайдеру, несколько секунд повозился в салоне и вернулся с портфелем из натуральной кожи в руках.

– Вот, на соседнем сиденье лежал, – пояснил он, протянув мне добычу.

– Оставь пока у себя, – отмахнулся я. – Давай этого терпилу подальше утащим. Не нравится мне тут.

Сержант возражать не стал, и мы вдвоем поволокли все еще бесчувственного пленника прочь от места падения. На всякий случай удалились метров на триста и расположились посреди крошечной полянки, где и продолжили осмотр тушки. Результаты оказались неутешительными – правая нога сломана как минимум в двух местах, несколько ребер перебиты, и наверняка одно из них проткнуло легкое – на губах кровавая пена. Блин, второй уже за сегодня такой. Везет мне. Дыхание затрудненное, хриплое. Воздух разве что в дырках не свистит, как у давешнего в ангаре. Что еще? Ага, черепно-мозговая травма. Плюс наверняка множественные ушибы внутренних органов. Не жилец, однозначно. Пока дышит, нужно из него хоть какие-то сведения вытащить.

Как раз для подобных случаев у коллег из Службы безопасности имелся прямо-таки чудодейственный препарат – мощный стимулятор в одном флаконе с «сывороткой правды». Он позволял смертельно раненного немного задержать на этом свете и заодно разговорить. Перед операцией Шелест снабдил меня парой одноразовых шприцев с этой отравой. Вот сейчас и проверим ее. Я вколол дозу зелья пленнику в шею и принялся ждать.

Примерно через полминуты он широко распахнул глаза и мучительно закашлялся, содрогаясь от боли. Однако мощный препарат не позволил ему вновь нырнуть в беспамятство. Я схватил пленника за плечи и притянул к себе: лицо в лицо, глаза в глаза. Встряхнул слегка с целью привести в чувство.

– Ты кто? – громко и четко произнес я, вспомнив инструктаж, устроенный Шелестом. – Слышишь меня? Назови имя!

– Жюль… Лекур… – прохрипел пленник.

Ага, это я и сам прекрасно вижу – на фотку похож, хоть и окровавлен сильно. Только торопиться надо. Глаза раненого стремительно подергивались поволокой. Еще несколько мгновений, и конец. Один вопрос, больше он не выдержит. Что же спросить? Что?!

– Кто ваш контакт в Порт-Владимире?! Имя! Адрес!!!

Пленный закатил глаза и захрипел, пустив кровавые пузыри изо рта.

– Кто?! Имя?!! – встряхнул я его еще раз.

– А… А-алексей… Ер… Ермиш-шин… К-купе-э…

Из горла раненого хлынула кровь, и он замолчал навеки. Я осторожно опустил тело на землю и сел рядом.

– Вот и все, Ваня! – известил я напарника. – Имя узнали. Операцию можно считать успешной. Свяжись с остальными, скажи, скоро будем. А я пока кавалерию вызову.

Последние мои слова утонули в грохоте взрыва – глайдер-таки не выдержал и рванул, изрядно проредив окрестную растительность ударной волной. До нас докатились лишь ее слабые отголоски, сыпанули в лицо кусками коры и прелыми листьями. Но мы на это внимания не обратили – имелись и более важные дела.