Читать книгу Избранное. Стихотворения, песни, поздравления - Александр Бобошко - Страница 10

1

Без поэзии – тоска. Без поэтов

      скучно мне.

С тем встречаю штиль, а с тем —

      шторм, девятый вал.

Я на днях статью прочёл

      о великом Пушкине.

Ничего там нового,

      правда, не узнал.

Азбучные истины

      мной давно изучены.

Мол, давил на Пушкина

      жизни тяжкий пресс.

Цензоры неистовы,

      и долги замучили.

Был поэт ревнив.

      Его донимал Дантес.

Власть поэта за рубеж

      не пускала, стерва.

Бенкендорфу лично он

      далеко не мил.

И обласкан не был он

      Николаем Первым.

И тираж стихов его

      лишь в три тыщи был.

Гений – Пушкин! Равных нет —

      не ищи и не свищи.

Про другое думаю,

      высказать спешу.

Было ли когда легко

      хоть кому из пишущих?

Про других не буду я.

      Про себя скажу.

2

В трудовой я рос семье.

      Был чуть-чуть психованный,

Ибо начал чувствовать —

      с нянечкой беда.

Не было подобия

      Арины Родионовны.

Никакой и не было

      няньки никогда.

От Елены – от моей

      бабушки – Григорьевны

Я ни разу, в общем-то,

      сказок не слыхал,

Вот и не развился я

      методом ускоренным.

И мальцом себя в стихах

      пробовать не стал.

Эх, не навевала мне

      бабушка сюжетики!

Редко улыбалась нам.

      Грыз проклятый зоб,

Загрызал… Бессильными

      оказались медики,

Бабушку серьёзную

      положили в гроб.

…Моя мама в юности

      на балы не ездила.

Летом с хворостиною

      уток стерегла.

Не светило яркое

      ей имён созвездие

В темноте медвежьего

      дальнего угла.

Батю царь к себе не звал,

      ни о чём не спрашивал.

На горбу мешки таскал

      юный мой юнец,

Чтоб копейку получить…

      На балы не хаживал.

Уставал. В колхозный клуб

      не ходил отец.

3

Я пришёл в редакцию.

      Был редактор бледен.

Говорили, что старик

      очень сильно пил.

Так или не этак, но

      «нас он не заметил,

В гроб сходя», лишь выругал,

      не благословил.

Я просил вернуть тетрадь

      со стихами – тщетно…

Через месяц лишь нашёл.

      Морщился, зевал.

Массу общих слов сказал.

      Ничего конкретно.

Понял я, тетрадь мою

      он не открывал.

4

Помню школу. Курс её,

      мягко скажем, спорен.

На уроках знали мы

      скуку, маету.

«Лишний (нас не волновал)

      человек» – Печорин.

Не ценили Чацкого

      ум и остроту.

…Пушкин про́жил тридцать семь.

      Сделал не на шутку!

Учишь – задыхаешься,

      словно в горле кость.

А до ста бы дотянул?

      Аж подумать жутко,

Сколько бы заучивать

      нам тогда пришлось!

Вызовут к доске – идёшь

       потный и неловкий.

Не слова – мычание

      извлекаешь ты.

Пробубнишь, как пономарь,

      чёртовы рифмовки.

Не забыть, не сбиться бы —

      вот и все мечты!

Я поэтов не любил,

      я поэтов хаял.

Стыдно мне сейчас про то

      людям рассказать.

Просто удивительно,

      как пришёл к стихам я.

Стал читать их, сам теперь

      пробую писать.

Ну а где пишу? Весь день

      я кручусь в заботах, но

Если время выдалось,

      вечером пишу.

Всё ж, отдача малая.

      Мне бы в отпуск, в Болдино.

Дайте ссылку в Болдино,

      лет на пять, прошу!

Дома телевизор, трёп,

      всё такое прочее,

Что присуще в принципе

      вообще семье.

Хорошо, наверное,

      сочинять и ночью бы,

Только днём, не выспавшись,

      как работать мне?

5

Если бы, устав от дел,

      я домой пришёл,

А меня слуга раздел —

      было б хорошо!

Глядь на стол, а там – балык,

      с ягодой вареник.

Мне слуга анисовой

      двести грамм налил.

Я часок вздремнул, в журнал

      еду «Современник»,

Где роман последний свой

      нынче поместил.

Пру в редакцию, как прёт,

      извините, трактор.

В дверь стучать не надо там

      из последних сил.

Хорошо писать, когда

      сам себе редактор!

Хорошо писать, когда

      сам себе кассир!

Не сошёл бы я с пути

      даже ни на йоту.

Лира – вот мой первый друг.

      Больше никого.

А какой-нибудь Дантес

      пакостил бы – к чёрту!

Слишком много чести, чтоб

      замечать его.

6

И меня не любит власть.

      Власть себя лишь любит.

Лживых, льстивых рифмачей

      обожает царь.

Я по улице иду,

      вдруг подходят люди.

«Пишешь честно, – говорят, —

      ты и дальше шпарь!»

Шпарю… Меньше, чем хочу.

      Стих ведь не прокормит.

Книжку тонкую издал.

      Сотня – весь тираж.

Вновь подёнщиной займусь,

      Чтобы – тонус в норме,

Сыр и масло мог купить,

      хлеб и карандаш…

А порой так хочется —

      на плечо гитару

И на двести лет назад

      в стольный град рвануть.

Там на тройке пронестись

      с девочками к «Яру»,

Да на бал одним глазком

      хоть разок взглянуть.

Да найти бы тот салон

      хорошо, конечно

(Душ почувствовать родство,

      счастья миг вкусить),

Где стихи читает он,

      сам земной и грешный,

Средь поэтов – божество,

      лучший на Руси…