Читать книгу Ева-пенетратор, или Оживители и умертвители - Александр Бренер - Страница 11

Есть старая истина: человек живёт, только когда он умирает – по десять раз за день.

Значит, смерть тоже может оживлять, а как же.

Вот я сейчас умру – и мне же станет легче.

И всем вокруг – мерзавцам и святым, клопам и бабочкам, цветам и носорогам – всем им, во мне живущим, полегчает.

Не ждать же мне, пока я стану трупом!

Я лучше уберусь в траву сейчас.

В дремучий лес, в лога, в берлогу, в чащу.

Уйду – с бездомным взглядом – без прощаний.

Но прежде я спрошу: а где же тот майор – бежавший с Колымы, убивший лагерную сытую охрану?

Где он во мне?

Неужто умер и воскреснуть может лишь в совести больной?

«Последний бой майора Пугачёва» – шаламовский рассказ о бунте, бегстве, смерти (оживительнице жизни).

Где ты, майор, – спаситель мой – где, где?

Где твой упорный поцелуй гадюки?

Где твой славянский мстительный триумф?

Сто раз я спрашивал себя: жив ли во мне тот человек в погонах, который ранним утром по весне пошёл прикончить Сталина в его хлеву кремлёвском?

Где был ты, Рокоссовский, в этот час?

Где выдержка военная была – и мысль, и смех, и кобура, и доблесть?

Где честь мундира и восторг стрелка?

Где совесть маршала и клокотанье гнева?

Ведь ты носил наган с утра до ночи.

Так почему ты, сволочь, не убил – в любом году, в сороковом, сегодня?

А граф фон Штауффенберг – брат твой – попытался.

О, как же я – в своём масштабе мелком – хочу помочь убить тебе, убийца.

Я осветить хочу твой твёрдый шаг, который мне дороже всех доводов людских, всех благ и всей ничтожной славы.

Иди, иди – и прострели тот череп.

Чтоб брызнули мозги на стол, на самовар, на китель.

Чпок! – и каюк мужикоборцу-суке.

«Последний бой майора Пугачёва» – вот ветхий мой завет, вот лучший мой рассказ, молитва, стих, помин, псалом и притча.

Вся жизнь моя – в кромешном промежутке: меж носом, убежавшим от майора Ковалёва, и выстрелом майора Пугачёва.

Сталин, падай!

Всем подлым сукам: умертвитесь вмиг!

Омойся кровью – и в тайгу, убийца!