Читать книгу Оспорившие тьму - Александр Бубенников - Страница 4

– Нет, Катюш, я очень ждал твоего звонка. Понимаешь, я сомневался, что ты не запомнила мой номер…

– Ты что… Как можно не запомнить номер моего спасителя возлюбленного… Даже моя бабушка отметила: ты вся светишься, внучка, что это с тобой?

– И что ты ответила?

– Влюбилась, бабуля…

Пётр снова закашлялся, у него перехватило дыхание, но он совладел с собой и тихо сказал:

– Я тебе задам два вопроса. Первый – ты сидела на кресле перед тем, как встать, взять телефон с книжной полки, лежащей на толстой книге и позвонить мне?

– Откуда ты всё знаешь до мельчайших подробностей?.. Именно так, как ты и сказал…

– Книжка под телефоном – «Мастер и Маргарита» Булгакова?

– Да, Пётр… Ты, что ясновидящий?..

– Не без этого, Катюш, после вчерашнего просветления мистика не прекращается, догоняет меня и перегоняет даже…

– Я тебе сейчас тоже удивлю одним фактом, который, честно говоря, меня озадачил…

– Подожди, ты расскажешь об этом после ответа на второй вопрос: ты была замужем?

– Нет, замужем я не была, и абортов не делала… Жених был… У нас была двухгодичная мучительная связь до вчерашнего дня… Он мой первый мужчина… И именно ему, козлу, я вчера захотела наставить рога… Дальше ты всё знаешь… А продолжение вчерашнего вечера обернулось утром…

– …Фактом, о котором ты мне хотела поведать – так? У тебя сосед с третьего этажа полицейский Димка – так? И ты с ним сегодня утром встретилась – так?

– Так… Ты меня снова удивляешь своим ясновидением. – Она вздохнула и продолжила. – Он уверяет, что ты вчера уволил его со службы…

– Не совсем со службы, я не служу в полиции. Я его уволил, да и то устно с должности дежурного на дискотеке. Мне не нужен такой трусливый и продажный полицейский. Уволит его официально директор ДК с согласия его полицейского начальства…

– Он уверил меня, что ты его уволил ночью вчера на лестнице, где он ждал меня, чтобы извиниться передо мной… А за что, не говорит…

– Чует кошка, чьё мясо съела… Точнее, чует жирный кот Димка свою провинность… Ты его не помнишь?..

– С ним бандиты о чём-то шептались перед тем, как он намылился, а меня пытались затащить в мужской туалет… И мне пришлось драться…

– Отлично, ты в трезвом уме и твёрдой памяти, с чем и поздравляю тебя. Не придёшь ко мне в краеведческий музей на экскурсию и лекцию?

– Когда?

– Прямо сейчас…

– Нет, я решила квартиру прибрать, в которую и пригласить своего спасителя не стыдно… Конечно, на радость моей бабушке сразу после того, как обеспечила её и себя продуктами на неделю… А насчёт музея, как-нибудь в другой раз, сегодня не успею всё убрать и вычистить… Можно я тоже тебе задам один нескромный вопрос…

– Пока холост. Подчёркиваю, пока.

– Нет, я о другом, не менее важном… У тебя в квартире порядок или, как у всех творцов, творческий беспорядок, переходящий в бардак?..

– У меня в квартире абсолютная корабельная чистота….

– С чем и поздравляю тебя, любимый… Значит, и мне надо потягиваться к уровню порядка дома и, вообще, жизни моего спасителя и возлюбленного…

– Да, ты права, порядок бьёт класс беспорядка. Без порядка в мыслях никуда и незачем. Одно только рабство тьмы и беспросвета. Я и ты это выстрадали на собственной шкуре. Тебе пьяный жених изменил, и ты изменить ему захотела и чуть не поплатилась за это, а от меня беременная невеста сбежала с лучшим другом – замуж – унизив моё отцовство. Нонсенс и череда кошмаров, ну что ж, начнём всё сначала вместе – согласна?

– Я подумаю над этим. Ты меня озадачил предложением – начать всё сначала.

Он загадал почти невозможное, чтобы Катя и квартиру вылизала до корабельной чистоты, и в музей пришла хотя бы в середине его последней экскурсии, до начала лекции. Пётр провёл уже три часовые экскурсии для подростков и гостей города, поджидал за стаканом чая с сушками, когда наберётся очередная группа. Передых располагал к размышлениям по поводу быстро разворачивающихся событий.

«А ведь ты готов к ним, новым опасным события и к любви, конечно, – думал он с блаженной улыбкой, отхлёбывая крохотными глотками крепкий чай из стакана, куда бросил два пакетика зелёного и чёрного ароматизированного снадобья. – Ты шёл к новой любви заповедными тропами, набравшись армейского опыта, где отточился стойкий неунывный характер бойца с жизненными невзгодами, общими и личными. И сейчас ты, как никогда, стоек, неунывающ и раскован для новых битв и свершений. Слушай, старик, да это прекрасно, что зарождается любовь… И это надо воспринимать незачерствелой душой как подарок жизни в тёмных, опасных, последних временах… – Он чувствовал, как его заносит на мысленных поворотах, тянет к новым мысленным и чисто физическим экспериментам для поверки собственных возможностей медиума местного разлива, и вот новый занос и скачок мысли. – Как здорово, что её смартфон лежал на книге «Мастер и Маргарита». Ведь Маргарита взлетела на метле из своей квартиры на шабаш, намазавшись колдовской мазью из золотой крохотной плоской шкатулки, которую ей вручил Азазелло в Александровском саду. И Маргарите ничего не оставалось делать, как только поверить в силу колдовской мази и обрести дар левитации и удивления тайнам потустороннего мира…»

– Пётр, группа почти набралась, – окликнула его заместительница директора. – Пора…

– Набралась или почти набралась, – меланхолически ответил он, – я бы хотел с вашего позволения укрепить голосовые связки вторым стаканом горячего крепкого, тонизирующего чая… Время терпит?..

– Терпит… К лекции всё готово, проектор, доска, указка…

– Сейчас второй стакан чифиря опрокину, – он весело хохотнул, – и я к вашим услугам, дамы и господа…

– У тебя, как всегда, приподнятое настроение перед экскурсией и даже кураж от чифиря…

– Хорошо делать порученное дело могу, а плохо – не умею…

– Папино воспитание не позволяет, Пётр?

– И мамино тоже… Это она после смерти папы в внушила мне мысль, что плохо делать своё дело жизни не гоже…

– Как её здоровье?

– Средней паршивости, как всегда… В больнице её посадили на транквилизаторы. Ещё какую-то дрянь. Ухудшается психическое здравие…

– Без психушки, где хоть такая помощь работает, твой мама давно погибла бы… За папой на тот свет последовала бы…

– Возможно… Приходится верить в лучшее… Вот и верим в реальность и ирреальность текущих знаковых событий… Через пять-семь минут выхожу к уважаемой публике, как только соберусь со своими несвоевременными мыслями на тему конца тёмных времён и не менее тёмного сумеречного безвременья…

– Как всегда, загадками говоришь, Пётр…

– Не без этого… Недаром с папой историко-архивный институт оканчивали… И история, и её архивы к этому располагают и с ума сойти не дают в трезвости или алкоголизации и наркотизации населения…

У Петра было ещё пять, максимум, семь минут на игру мысли в рассуждениях о святых и грешных, овладевших искусством левитации: «Ведь латинские архивы сохранил свидетельства отцов церкви о левитации святого Франциска Ассизского, грешника Джузеппе из Купертино, которого канонизировали и публично прославили после смерти. Тот же Булгаков, описывая полёты на шабаш ведьмы Маргариты, намазавшей себя и служанку колдовским зельем, наверняка знал о многих летающих чернокнижниках средневековья и воспаряющих без крыл героев Древней Греции и Древнего Рима. Тот же Гомер в «Илиаде» описал, как богиня Гера смазала своё тело амброзией и вознеслась к громовержцу Зевсу на крутую гору Ида…

Та же Маргарита, заключив сделку с дьяволом, могла, в принципе, не мазать себя колдовской мазью, а летать по белому свету, полагаясь только на тёмные инфернальные силы, соблазнившие её на левитацию. Но для этого Маргарита должна бы встретиться в Александровском саду не с Азазелло с его заповедной шкатулкой колдовской мази, а с самим Воландом… А ведь был такой библейский чудак Симон Маг, способный воспарить в небо с самой высокой башни Рима. В хрониках остались свидетельства латинских летописцев, что своим полётом он смутил христиан, усомнившихся в спасительной миссии Христа, если без его ведома, вопреки проповедям святых отцов, можно совершать такие чудеса и будоражить массы верующих… Что, прикажите верить в Симона Мага, а не в Христа и учения его апостолов?..

Ведь Симон Маг воспарил, обретши в себе мистические силы левитации, чтобы посрамить преследующего за колдовство и связь с дьяволом Симона апостола Петра, любимца римского народа. Что оставалось тогда делать святому Петру, как не наслать на левитирующего Мага проклятие христовой церкви и повергнуть наземь… И низвергнутый с небес Симон Маг разбился насмерть, чтобы отвратить пытливый народ от искусства левитации… А пытливых творцов, желающих воспарить духом и плотью, было множество: Хьюм, мало поживший, и несть числа им… Я тоже ношу имя Петра с рождения на Петров день, кстати… Но я не стал бы на месте святого Петра проклинать воспарившего над грешным миом грешника Симона… Наоборот, я сам, научившись воспарять, постараюсь научить искусству левитации грешницу Екатерину… Авось, нам вдвоём удастся то, что никогда бы не удалось нам поодиночке… А всего-то надо, чтобы она поверила не в проклятие апостола Петра, убившего летуна Симона, а в мою любовь к ней, летуна, родившегося 25 года тому назад на Петров день… Но для этого ей ещё надо дойти сюда… вовремя… или никогда…»

К своему удивлению среди экскурсантов он увидел своего «старого знакомца» Борису и даже приветливо помахал рукой, мол, знай наших. Хотя каким «нашим» приходился Пётр матёрому бандиту и его напарнику. Их вдвоём он видел их и на мониторе, заснятыми на видеокамеру около мужского туалета ДК, и в темени, воспарив к ним навстречу от фонаря. Пётр вёл экскурсию от экспоната до экспоната музей, останавливаясь там, согласно плану и импровизации экскурсовода, ровно настолько, насколько надо было быть убедительным, чтобы заинтересовать массы и завладеть их умами на час или на всю оставшуюся жизнь и мыслил позитивно. «Как сделать так, чтобы Борис и его бандит-напарник не узнали бы свою жертву Катя? Как стереть в их мозгу память о Кате, чтобы они, увидев её, её не узнали, не разглядели знакомое лицо и знакомый облик женщина, на честь которой они покушались вдвоём? С третьим мы разберёмся потом. А сейчас эти двое, которых вывела на меня моя бабушка из-за закрытой наглухо двери… Но ведь то же самое надо будет сделать и с Катей, чтобы она позабыла с первого мгновения появления в музее своих потенциальных насильников… Как?.. Но ведь её ещё надо придти на экскурсию и лекцию ко мне… Этих нужно подчинить и сделать девственной и непорочной их испорченную память… Всего-то надо поселить в их память ужас от меня, нелепого, но всесильного Петра, проклинающего грешников-насильников… Ведь если бы я им не крикнул – отомри! – они до сих пор стояли бы соляными столбами недалеко от фонаря…»

Он быстро перешёл к новому отдалённому музею, махнул рукой экскурсантам, мол, идите сюда, за мной, и недовольно громко обратился к двум остановившимся, как вкопанные, двум бандитам:

– Что вы там остановились, как вкопанные? В соляной столб превратились что ли? Я вас предупреждал, что экспонаты руками не трогать, администрация музея за эти выходки будет штрафовать после составления протокола…

Пётр, рассекая толпу экскурсантов, рванулся к застывшим двум обалдуям-бандитам, с извинительными гримасами. Мол, мы руками ничего здесь не касались, вообще, руки в карманах держали, яйца чесали и щупали. Публика глядела на этих двух бандитов с ненавистью, надо же, выискались наглецы такие, что экспонаты руками трогают. Один дедок не выдержал и рявкнул в рожи застывших соляными столбами злодеев:

– Не только штрафовать надо за это и наказывать – вплоть до тюрьмы и пожизненного заключения… Была бы моя воля, я б расстреливал таких на месте согласно законам…

– …Последнего времени, – подсказал Пётр.

– Вот именно военного последнего времени, – согласился дедок, и от полноты чувств имитировал плевок в сторону зарвавшихся бандитов.

– Дышать и мыслить, как я сказал, – приказал Пётр ели слышным свистящим шепотом двоим и всю энергию мысленного приказа распространил и на только что появившуюся в зале Катю, приветливо мазнувшей ему рукой.

Экскурсия прошла на ура, было много вопросов. Даже Катя спросила Петра под носом двух бандитов, как пристукнутых пыльным мешком из-за угла. Катя на них – ноль внимания, фунт презрения, бандиты на Катю – тоже ноль внимания, без всякого презрения, ибо презирать им остолбеневшим и шарахнутым пыльным мешком времени не велено в последних военных временах. Расстрелом можно поплатиться от бравого деда-орденоносца со знаком «Почётного Железнодорожника» на лацкане пиджака.

К удивлению Петра на его лекцию пошли и два бандита, севшие на первый ряд, буквально под носом у Кати – неподалёку во втором ряду… Пётр был в ударе с лекцией о святом Михаиле Всеволодовиче Черниговском, совершивший духовный подвиг в Золотой Орде.

– …Перед входом в шатёр хана Батый жрецы велели князю Михаилу пройти через священный огонь татаро-монгольских предков и поклониться их языческим идолам, на что Михаил Всеволодович, как истинный христианин, ответствовал следующим образом. «Я могу поклониться хану вашему, ибо небо вручило ему судьбу государств земных; но христианин не служит ни огню, ни глухим идолам». За отказ от поклонения по приказу Батыя князь был казнён; следом принял смерть за веру и его верный боярин Фёдор. Князя Михаила тайно похоронили верные ему приближённые, а затем его останки перенесли в Чернигов. Годом раньше в 1242 году князь Даниил Галицкий при личном визите к Батыю признал зависимость западных русских княжеств от ханов, но, не пуская их в свои земли. Истории неизвестно, предлагал ли Батый пройти через священный огонь Даниилу Галицком, сопернику Михаила за Чернигов. Или такому испытанию был подвергнут только князь Михаил из русского стольного града Чернигова… Вскоре после трагичного 1242 года в Ростове был возведён в честь Михаила Черниговского деревянный храм, сгоревший от удара молнии в 1288 году. А дальше русская мистика с останками князя-страстотерпца Михаила и драгоценной раки. В 1572 году останки Михаила Черниговского после его прославления православным святым были перенесены из Чернигова в Москву. В 1772 году его мощи помещены в серебряную раку в Архангельском соборе Московского Кремля. Но через 40 лет в 1812 году во время наполеоновского нашествия серебряная рака была похищена, враги надругались над останками героя-мученика, драгоценная рака впоследствии была заменена бронзовой… Спасибо за внимание, уважаемые слушатели…

– Сволочи-французы, – рявкнул дед со значком «Почётного Железнодорожника».

– Гады из французского гадюшника, – согласился громко и ответственно Борис, обретший дар речи после превращения в соляной столб. – И там сейчас, как и раньше, нет нормальных мужиков, большинство пидоры и трансгендеры. Жаль, что Чернигов отдали Украине. Я до зоны в Чернигов ездил из Гомеля пиво пить бельгийское Стелла Артуа. Вопрос на засыпку лектору. Когда Чернигов стал украинским городом?

– Надо же вы вопрос моего языка сорвали. Я тоже об этом хотела спросить лектора Петра. – Катя переглянулась с Борисом, как совершенно незнакомые люди, никогда ранее не встречавшиеся, ни при каких обстоятельствах.

Пётр улыбнулся и начал весело ответную речь, под кураж зримого эффекта просветления (забывших друг друга насильника и жертвы) отвечать без секунды промедления:

– В начинавшей возвышаться Москве помнили о значении древнего Чернигова среди других городов русских. Чернигов ведь старше Москвы. Но сам древнейший город Чернигов в 14 веке перешёл, как и многие другие западнорусские земли, под власть великих князей литовских Ольгерда и Витовта. В 1499 году город Чернигов с окрестными землями был пожалован литовским великим князем и польским королём Александром в наследственное владение князю Семёну Ивановичу Стародубскому, правнуку Дмитрия Донского. Дед Семёна – Андрей Дмитриевич Можайский. Отец Семёна, князь Иван Андреевич Можайский, сражался на стороне врагов московского великого князя Василия Тёмного, вместе с ними потерпел поражение и был вынужден бежать в Литву. Теперь уже его сын Семён в 1500 году перешёл из Литвы, где преследовали православие в подданство Москве вместе со всеми своими обширными владениями в древней Северской земле. Следствием этого перехода была война между Москвой и Литвой 1500–1503 годах., завершившаяся победой Москвы. Под власть московского великого князя перешли области по реке Десна почти вплоть до самого Киева. Чернигов стал городом объединённого Великорусского государства. Когда же Чернигов стал «украинским». Больше ста лет Чернигов непрерывно оставался в составе Московской Руси. Северскую землю тогда населяли потомки древнего племени северян – их звали севрюками. Область называлась Северской Украйной – от слова «окраина» (тогда же была, например, и Рязанская Украйна). Северская Украина накануне Смутного времени стала прибежищем бродячих казаков и разбойников – людей, бежавших от феодального гнёта из разных областей России. Эти казаки исправно поставляли живую силу в армии первого и второго Лжедмитриев, в отряды бандитских атаманов Заруцкого и Лисовского. Воспользовавшись слабостью Русского государства или Московии, Речь Посполитая отторгла тогда Северскую Украйну от России. Этот переход был закреплён Деулинским перемирием между Москвой и Польшей 1619 года.

Было много вопросов. И, отвечая на вопросы, Пётр был в ударе. Ещё бы, его слушала его возлюбленная Катя. Та, обескураженная и потрясённая, долго жала лектору руку и шептала слова восхищения. А Пётр ответно и ласково улыбался и пошептал ей на ухо:

– Ты не пожалеешь, что пришла на мою экскурсию и лекцию… Сегодня я научу тебя летать… Ты со мной постигнешь азы искусства левитации, а дальше уж всё по твоему желанию и по природным талантам…

– Я способная…

– Посмотрим и удостоверимся, Катюш…