Читать книгу Zебра жизни - Александр Бурдуковский - Страница 5

Утро приветствовало меня кошмарным похмельем, а я его зароком много не пить или вообще не пить. Будильник на телефоне орал и судя по всему, уже не первый раз. Предприняв мужественную попытку встать, я понял, сегодня пользы на работе от меня не будет, скорее наоборот, всех клиентов распугаю. Пришлось звонить Ане.

«Абонент вне зоны действия сети», – ответил равнодушный, механический голос. Странно, рабочий день вот-вот начнется. Парням звонить не хотелось, потом шуток не переслушаешь. Оставалась только Лена.

– Заболел? Хорошо, я передам Ане, пока её не видела. А что случилось? Что-нибудь серьезное? Может, могу чем-нибудь помочь? – в голосе девушки звучала искренняя озабоченность и меня стала, есть совесть.

– Нет, ничего такого. Попью витаминов, а завтра буду здоров как бык.

Ругая себя за ложь и пьянство, я придумывал наказание. Убрать квартиру и отремонтировать мелочь (смеситель в ванной, дверцу шкафа), угнать машину на СТО. Но, этого всего мало, ведь ничего сложного тут нет, и справлюсь я за пару часов. И тут мне в голову пришла мысль-озарение, которая меня даже испугала немного. Волонтерство! Безвозмездная помощь, вот что нужно. Никогда ничем подобным не занимался, хотя частенько читал о подобном. Немного страшно, но это из-за отсутствия информации, дефицит которой я и начал восполнять. Оказывается, в моём районе целых три волонтерских пункта. Так, помощь пожилым людям, поиск пропавших, помощь бездомным. Поколебавшись, выбрал помощь бездомным, как мне показалось, сложно и благородно. Сначала надо привести себя в порядок, а то сам выгляжу как упомянутые бездомные. Взял в холодильнике минералку и завалился на диван. Лучшее средство от похмелья это сон, настоятельно рекомендую. Через пару часов, заметно оживший, я отправился в душ. Кушать мне противопоказано до самого вечера, потому приступил к уборке. Всё-таки бедные женщины, по два-три раза убираться в доме. И так всю жизнь. Страшное дело! Пообещал себе, что всегда буду помогать жене, не только в уборке, но и во всём. В целом процесс уборки довольно прост, знай себе пыль разгоняй. А раз в месяц делай генеральную уборку. Ладно, хватит отлынивать от главного дела. Ремонт машины пока потерпит, а вот помощь бездомным… Посмотрел номер телефона ближайшего волонтерского центра. Через пару гудков ответил приятный женский голос:

– Волонтерский центр «Открытое сердце». Чем могу помочь?

– Здравствуйте! Я бы хотел оказать посильную помощь.

– Помощь или любая деятельность в нашем центре является безвозмездной и не оплачивается.

– Да, да конечно, я это понимаю.

– Отлично, тогда вам нужно заполнить анкету на сайте и оставить свои контактные данные, по которым с вами свяжутся в ближайшее время.

– А нельзя поучаствовать уже сегодня?

– Ну, обычно проводится собеседование, определяется круг способностей и возможностей человека. Но, как раз сегодня у нас не хватает людей на мероприятии… Как вы вообще относитесь к бездомным?

Я заверил её что, отношусь очень хорошо, как и ко всем другим людям. И она пригласила меня к ним в центр для участия в благотворительном ужине.

Быстро собрался, одел приличную, официальную одежду и пошел. Решил прийти пораньше, чтобы осмотреться. Здание было большое и напоминало школу. Уже внутри я понял, что оно состоит из множества подсобных кабинетов и двух больших «спортзалов» (это по аналогии со школой). Людей оказалось не так много. На все мои вопросы, меня отправляли к Сергею, наверное, он здесь главный. Сергеем оказался мужчина лет 35—40, с небольшим животом и добрым лицом. От него исходил почти осязаемый уют, какой исходит от людей, которых называют компанейскими, «душой компании». Он кратко ввёл меня в курс дела. Оказывается в Москве, да и в любом другом городе много бездомных. Просто у обычных людей, таких как я, сложилось превратное впечатление о так называемых бомжах. Для них это вечно пьяный, грязный человек, отправившийся по кривой дорожке и потративший свою жизнь в никуда. Однако львиная доля этих людей, те, кто попал в беду. В настоящую беду, которая рушит жизнь и все планы на неё. Мошенники обманом забирающие жильё, страшные болезни, требующие большие деньги на лечение, а, следовательно, и продажу имущества; родственники, выставляющие на улицу. Причем он говорил это просто и искренне, не для того чтобы произвести впечатление, а просто доносил информацию.

– Ну, позже ещё можем поговорить, если захочешь, конечно. А сейчас уже пора приниматься за работу, – резюмировал Сергей.

И он отдал меня в руки активной девушки, представившейся Ксенией. Она быстро повела меня по коридорам, болтая без умолку. Задача моя сводилась к наполнению тарелок супом или другой снедью. Мне выдали халат, перчатки и сеточку для волос (знаете, как в американских фильмах у раздатчиков баланды в тюрьме). Я облачился в это и отправился в большой зал, где всё и происходило. Вдоль одной длинной и одной короткой стены были выставлены столы, в общем, получилась буква ГЭ. На вертикальной стороне этой буквы был организован шведский стол, а на горизонтальной стояло несколько гигантских кастрюль. Ксения довела меня до одной из них и пожелала удачи. Я сразу почувствовал себя службой обеспечения на войне, на самой передовой. На «ремарковской» настоящей войне. И вот ко мне начали подходить «солдаты». Первой подошла сухонькая старушка. Радостно меня поприветствовала и осведомилась о моих делах и настроении. От волнения, я довольно неумело её обслужил и любезно побеседовал. Чем больше «клиентов» я кормил, тем более ловко это выходило. Постепенно движения дошли до автоматизма, а я лишь приятно болтал с посетителями. Неудобно было, что большинству приходилось, есть стоя, только самым старым и больным принесли скамейки. В какой-то момент я осознал, что не воспринимаю этих людей «бездомными» или бомжами. И дело не только в приличном внешнем виде (да, да никого грязного и в лохмотьях не было), а в самом настроении, отношении к жизни. Все были радостными, или даже не радостными, а благодарными. Их лица будто светились, с улыбками на устах они приветливо общались друг с другом и организаторами. Скоро очередь закончилась и все разбились на группки и по одному. Ко мне подошел Сергей.

– Ты голоден?

– Немного, – похмелье меня совсем отпустило, а вид трапезничающих людей совсем раздразнил аппетит.

– Обычно мы так не делаем, но ты сегодня первый раз. Поэтому, покушай и пообщайся с пришедшими. Если захочешь, конечно.

Я снял сеточку с головы и отправился к шведскому столу. И снова, в очередной раз за вечер был поражен. «Благотворительный ужин для бездомных», я представлял, как большой чан с гречкой, суп с запахом мяса или что-то в этом роде. А здесь меню, ну ни как в ресторане, но на уровне неплохого кафе. К своему стыду признаюсь, я дома питаюсь хуже, чем здесь. И посуда, не одноразовая, а вполне приличные чашки – тарелки. Наложил в тарелку пасту (макароны с соусом). Паста у бездомных, просто обалдеть можно!

Хотелось подойти с кем-нибудь поговорить, но я стеснялся. Вообще неохотно иду на контакт с незнакомцами, а тут у людей реальная проблема, жить негде и о чем тут прикажете говорить?

– Вы первый раз здесь?

От неожиданности я вздрогнул, нельзя так глубоко задумываться, ни один ведь!

Около меня стояла благообразная старушка и бесхитростно разглядывала.

– Я Вас раньше не видела, а подобные мероприятия я редко пропускаю, – не дав мне ответить, заговорщицки сказала она.

– Я не представилась, Вера Ивановна, бездомная, – добавила она со смешком.

– Михаил Дитров, можно просто Михаил, домашний, – растерянно, сказал я и тут же прикусил язык. «Домашний», что я несу?!

Но старушка нисколько не обиделась, а заливисто рассмеялась.

– Да, я и так вижу, что домашний. Люди, имеющие жилье и стабильную работу выглядят уверено и независимо.

И она поведала мне свою историю. Всю жизнь она работала в захудалом НИИ, а муж на заводе. Она писала статьи, тезисы, а муж приносил деньги в дом. Завод был ориентирован на военную промышленность, поэтому зарплата была стабильная и своевременная. Они вырастили двух дочерей, выдали их замуж, помогли купить жилье. К тому времени Вера Ивановна была на пенсии, размера которой хватало на пропитание разве, что кошки, но, ни как не человека. Завод, где работал ее муж, стал частным, постепенно модернизировался, людей меняли машины. Благодаря его выслуге и умениям он оставался на своем посту. Пока позволяло здоровье. И в один момент он стал сильно сдавать.

Два года безуспешных походов по больницам. Наконец вердикт вынесен – рак. Дети сначала помогали родителям материально и делом, потом перестали, сначала одна, затем другая. Для прохождения лечения нужно было постоянно находиться в больнице-интернате (аналог дома для престарелых, только для больных людей). Несколько месяцев завод полностью покрывал расходы, и в один момент перевода не поступило. Вера Ивановна кинулась на завод, а там ей сказали, что ее муж уволен. Выходное пособие и пенсия за четыре года вперед покрыли лечение за семь месяцев. То бишь, пенсия мужа светила только через несколько лет. Тогда и открылась истина. Её очень поражала эта больница-интернат: холеные, вежливые врачи и персонал, ремонт, как в Европейских отелях уровня четыре звезды, питание, лекарства, отношение, в общем все. Оказалось это стоит баснословных денег. В то время, Вера Ивановна мыла полы в двух местах, чтобы оплатить коммунальные услуги. Сразу стало ясно, даже если она будет работать без сна и отдыха, ей не покрыть даже половину месячного содержания мужа. Встал выбор: забирать его домой или искать средства для оплаты. Машину они отдали младшей дочери, банковские накопления были потрачены на ипотеки для детей. Из ценностей была лишь квартира, роскошная, четырехкомнатная в самом центре столицы. Без тени сомнения она выставила ее на продажу с серьезной скидкой за срочность. Этими деньгами она оплатила мужу три года содержания в чудо-интернате, в котором он тихо, без страданий ушел. Проще говоря, купила ему три года жизни. Сама в это время снимала квартиры, комнаты, хостелы. Постепенно стала ночевать и жить по приютам для бездомных и волонтерским организациям. Дочери раскаялись, просили прощения и уговаривали переехать к ним.