Читать книгу Война олигархов. Кодекс наемника - Александр Бушков - Страница 5

Два человека сугубо европейской внешности, да и одетые по европейской моде, двигались узкими, пыльными улочками города Исфахан – древней столицы Ирана, а ныне центра остана Исфахан. Они шли от Соборной мечети, держа направление на площадь Мейдани-Шах… Собственно, каким маршрутом им велели добираться, такого они и придерживались.

Мобильный телефон с сим-картой местных операторов, по которому следовало отзвониться, когда они прибудут в указанное место, лежал в брючном кармане. Телефон, даже такой дешевенький, приходилось придерживать рукой – слишком много разного народа толклось на узких улочках. Всю дорогу в голове Мазура навязчиво крутилась песенка из советского мультика, вернее, одна ее строчка: «Ты приезжай к нам Восток, здесь испытаешь ты восторг». Пошел уже пятый час его пребывания на Востоке, а не то что восторга, но и простой радости он пока так и не испытал.

Только что схватил за штанину очередной уличный попрошайка. Даже не попрошайка, а, бери выше, уличный предсказатель – полуголый, в высокой грязной шапке, с ворохом амулетов на немытой груди. Ну уж возле этого гражданина Мазур притормаживать всяко не собирался. И не столько потому, что подобных типов здесь ошивалось превеликое множество, возле каждого не натормозишься, сколько из-за того, что неизвестно, что именно довелось бы услышать, надумай он расстаться с двумя-тремя риалами, бросив их в медную плошку, стоящую перед уличным пророком на краю вытертого до газетной толщины коврика… Одному Аллаху ведомо, кого из этих оборванных уличных прорицателей и какой силой ясновидения он наделил и что тот наболтает. Терзайся потом – на шарлатана попал или на доподлинного ясновидца. Да и был уже у Мазура не слишком приятный опыт общения с этими предсказателями, хватит, пожалуй…

Внешностью, одеждой, да и высоким ростом они, разумеется, выделялись на улицах иранского города. Однако в Исфахане иностранец – явление рядовое, тем более ежели иностранец топает не куда-нибудь, а в сторону площади Мейдани-Шах, где ему предстоит восхищаться дворцом Али-Капу и любоваться мечетью шейха Лофтоллы. Понятно, к иностранцу не могли не приставать на каждом шагу нищие, хозяева лавчонок и уличные торговцы, куда ж без этого. Но недаром их с Тимошем, прежде чем выпустить на улицы Исфахана, обучили двум расхожим фразам на фарси, – этих фраз вполне хватало, чтобы освободиться от назойливого приставания.

Ну а то, что парочка иностранцев так и не дошла до достопримечательной площади, а свернула в одну из боковых улочек (кривых и узких до полного безобразия, где и двум-то людям не разойтись, приходится идти гуськом), – это, ежели разобраться, тоже вряд ли кого-то могло удивить. Почему бы искателям восточной экзотики не заглянуть в один из погруженных в полутьму подвальчиков, где в задних комнатах курят опиум? Или им просто-напросто захотелось вдали от уличного шума испить кофейку, особым способом приготовления которого славится Исфахан, почему бы и нет?

Но, как вскоре выяснилось, ни опиум курить, ни кофе попивать европейцы не собирались. Они вошли в открытую настежь лавку под вывеской «Мустафа Ракмали. Ковры и бронза». Ковры на стенах, ковровые рулоны на полу, тускло поблескивающие бронзовые изделия беспорядочно расставлены, развешаны и свалены по углам. Навстречу шагнул, поднявшись с ковровых подушек, грузный человек с четками в руках, может быть, сам Мустафа.

Однако от этих посетителей хозяин не услышал ни слова – разговор не получился. Посетители просто воспользовались его лавкой как кратчайшим переходом с одной улицы на другую. И никакого удивления на лице Мустафы не отразилось. Думается, подобных посетителей за день появлялось немало, Мустафа к ним привык – ничего не поделаешь, такова плата за возможность торговать сразу на две улицы…

Мазур и Тимош вышли из дверей под точно такой же вывеской «Мустафа Ракмали. Ковры и бронза», пересекли улицу, что была шире и оживленней, нежели предыдущая. Увернулись от тачки, груженой тыквами и грецкими орехами, и нырнули в нишу между домами. Неглубокий тупичок накрывал низко натянутый тент, и что там, в его тени, таится, можно было разглядеть, лишь ступив под белую матерчатую крышу.

А там обретались торговец водой и чеканщик. Последний тут же и работал, тут же и продавал свои изделия. Ничего странного – два непривыкших к жаре бледнолицых европейца перекуривают под тентом, не на палящем же солнце им, в самом-то деле, курить… Тем более, здесь заодно можно было утолить жажду. Простую воду из кувшина, пусть и более дешевую, пить они, конечно, не стали (не хватает еще вернуться на родимый север с какой-нибудь зловредной кишечной палочкой в брюхе), купили заводского разлива воду в пластиковых бутылках. Под скороговорку чеканщика, на плохом английском возносящего похвалы своему товару до небес и еще выше, Мазур достал телефон, нажал на вызов. Листать номера надобности не было – в память был заложен всего один номер. Мазур поднес трубку к уху. Они выполнили все предыдущие инструкции и теперь ждали новых.

Длинные гудки вызова прервались короткими гудками отбоя. Мазур пожал плечами и хотел было позвонить еще раз, как аппарат пискнул два раза и на дисплее высветилось изображение конверта. Открыв смс, Мазур прочел: «Wait. I will call you back soon».

Вот так. Малость безграмотно, но понятно. То есть, совсем непонятно. «Ждите, я скоро перезвоню». «Скоро» – это сколько? И почему «ждать» надо именно в этих трущобах? И почему по-английски?.. Впрочем, бесполезно разгадывать эти ребусы, все равно не разгадаешь. Значит, будем ждать, как и велено. Благо под навесом, может быть, как раз для таких случаев имеются пластиковые стулья.

Они сели, махнули торговцу, чтоб принес еще воды: жарко.

– Чего нас гоняют по закоулкам, как вшивых по бане? – недовольно пробурчал Стробач.

– А я знаю? – отозвался Мазур.

Хотя понимал, что вопрос напарничка адресован не ему. На деле, Мазур и сам не понимал, для чего нужны все эти шпионские предосторожности. Но таково было пожелание клиента, а именно он банковал во всей этой истории. Не исключено, кстати, что клиент просто издевается над неверными, гоняя в жару по незнакомому городу… Хотя уж слишком мелкая пакость для фигуры такого масштаба, как Зелимханов. Несолидно как-то. Или это не его выдумки, а его шестерок? Хотя, скорее всего, клиент и в самом деле страхуется со всей возможной тщательностью. Пусть большие люди железно поручились за гостей и, главное, подкрепили рекомендации солидной денежной суммой – все равно надо двадцать раз проверить и перепроверить, нет ли хвоста.

Следовало признать: напугали ребят качественно. После того, как в солнечной Иордании, каковую чеченские главари ранее почитали безопасной тихой гаванью, посередь бела дня и посреди мирной улицы взорвали джип с Яндарбиевым, опасаться за свои жизни господа ваххабиты стали всерьез и покою нонче не знают нигде. А тут еще одного за другим перебили видных ихних авторитетов, в том числе и неуловимого Шамиля… В общем, ничего удивительного, что они теперь дуют на воду. А к тому же у гражданина Зелимханова поводов опасаться мести спецслужб уж никак не меньше, чем у Яндарбиева…

– Что любопытного ты вычитал из досье этого душмана? – вдруг спросил Стробач.

– Странно, – усмехнулся Мазур.

– Что странно?

– Что ты его не называешь борцом за свободу. Или лидером чеченского сопротивления. Ты же вроде должен эдаким вот сочувствовать – за независимость как-никак борются, а ты же насквозь пропитан идеей независимости…

– Бандиты не за независимость борются, а за собственный карман, – серьезно сказал Стробач. – Ты не путай палец с хером.

– А я думал, скажешь, мол, знаю, что тебе, милый Кирюша, не по нраву будет. А напарника треба уважать…

– Нет, милый Кирюша, уважать я тебя не буду, не дождешься. Нож в спину, конечно, тоже не воткну, но дело сделаем – и разбежимся. Надеюсь, навсегда… Так что все-таки интересного вычитал в досье?

– А чего ж сам не взял почитать на досуге? Папочку я от тебя не прятал.

– Я и так про него знаю достаточно. Для работы вполне хватит.

– А у меня спрашиваешь, просто чтобы время убить?

– Ага.

Мазур откинулся на спинку стула, глянул на серое, без единого облачка небо. Телефон молчал. Время словно застыло в средневековом городе…

– Ну тогда я тебе расскажу про его деда, очень уж в тему будет история, – сказал он неторопливо. – Или ты про деда Зелимханова тоже знаешь?

Стробач нахмурился и признался нехотя:

– Не, про деда впервые слышу.

– То-то ж. А между тем, дед у него был, что называется, героический, впору романы писать.

– И что там такого?

– Тогда садись поудобнее, о мой юный друг, и слушай…

Мазур сделал глоток воды.

До звонка спешить им было некуда. И Мазур рассказал о деде того, с кем им предстояло увидеться сегодня…

Про деда в досье материала было предостаточно. Видимо, составители придавали самое большое значение тому факту, что внук поселился аккурат в том же городе, где долгое время проживал и обрастал связями его дед. Мурат Зелимханов, начав еще до революции, долгие годы топтал контрабандную тропу в Иран и обратно. С этого жил, кормил семью. И сему увлекательному занятию он предавался аж до конца двадцатых годов прошлого столетия. Работенка контрабандиста и в мирное-то время не отличается легкостью и спокойствием, чего уж говорить про лихие годы Гражданской и первые годы Советской власти… Однако Мурату как-то удавалось проскальзывать целым и невредимым в игольное пограничное ушко. Собственно говоря, был только один способ безнаказанно заниматься этим промыслом столь долгое время – уметь договариваться с нужными людьми, будь они насквозь идейными или до мозга костей алчными. Ну и бесспорно умению договариваться способствовало знание языков. А Зелимханов неплохо владел фарси и курдским. Однако в начале тридцатых жизнь контрабандиста кардинальным образом переменилась. Мурат Зелимханов вдруг сменил опасную профессию на вполне мирную – переводчика с фарси при советском торгпредстве в иранском городе Исфахан.

В общем-то, в те годы таким виражом судьбы никого не удивишь, случались кульбиты и похлеще. А в случае с контрабандистом Зелимхановым, думается, все обстояло предельно просто: соответствующие органы прихватили его за незаконным промыслом и поставили перед выбором: работаешь на нас или тебя и твою семью ждут неприятности. Разумный человек вряд ли станет выбирать неприятности. Профессия переводчика, понятное дело, была нужна для обеспечения легальности, а на самом деле Мурат Зелимханов стал сотрудником советской разведки под кодовым именем Шах. Семья Зелимханова (видимо, в качестве заложников) осталась в родном Грозном, но навещал он семью часто, благо Иран от Чечни находился не за тридевять земель, а весьма даже недалече. А в свободное от переводов время Мурат Зелимханов в основном работал по курдскому направлению.

Еще с середины девятнадцатого века курды бредили созданием независимой Курдской республики на стыке Ирана, Ирака и Турции, с присоединением северной границей к Азербайджану. В тридцатые годы двадцатого века курдские сепаратисты представляли собой грозную силу, единственной бедой которой была разобщенность курдов и непомерные амбиции вождей курдских племен. Поэтому Центром была выбрана верная тактика ставки на лидера: поддержка наиболее влиятельного шейха, укрепление его силы и авторитета деньгами и оружием. Вот это и было основным заданием Мурата Зелимханова – передавать деньги и оружие. Курды были нужны Советскому Союзу, как запасной сильный козырь в политической игре на Востоке.

Однако козыри на стол надо выбрасывать своевременно, поэтому Центр сохранял с курдами тесный контакт и хорошие отношения, от курдов требовалось, чтобы они находились в готовности выступить по первому сигналу. Однако Советы не спешили давать отмашку к восстанию. И, как выяснилось, не спешили они на беду Мурату Зелимханову.

В конце тридцатых при дворе правящего в Иране Реза-шаха Пехлеви безраздельно царили прогерманские настроения. Окружение шаха, с которым давно и плотно работала германская разведка, склоняло правителя Ирана к военному союзу с немцами. На работу с окружением шаха экономные немцы денег не жалели – слишком уж велика была заинтересованность Берлина в иранской нефти. Началась подготовка личной встречи шаха с Гитлером, во время которой и собирались оформить военно-политический союз Ирана и Германии.

Но у шаха был сын по имени Мохаммед, каковой видел будущее Ирана в возвращении к модели девятнадцатого века, когда его страна находилась под русско-британским контролем. Мохаммед, разумеется, скрывал свои политические взгляды ото всех, кроме особо близких приятелей. А приятели те, были, что интересно, сплошь англичанами. С ними он вполне откровенно рассуждал о том, что отец ведет страну в пропасть, что его политика накличет на Иран великие беды, но ничего поделать нельзя, потому что власть может перейти к сыну только после смерти Реза-шаха, а шах здоров как бык и никакой беды с ним приключиться не сможет, потому как он самый охраняемый в Иране человек, ну и все в таком духе.

В общем, англичане намек поняли. Что ж, история старая как мир…

Как и положено честным бриттам, англичане в первую голову озаботились тем, чтобы отвести от себя все возможные подозрения, для чего следовало создать убедительную легенду. Лучше фанатика-убийцы из курдских сепаратистов легенды было не придумать: тут тебе и мотивы, и поводы, и никаких вопросов ни к британцам, ни к законному наследнику опустевшего престола. Но курды находились под советским влиянием…

Словом, ничего другого не оставалось английской резидентуре в Иране, как обратиться за помощью к советским коллегам, благо цели сторон в данном случае полностью совпадали – во что бы то ни стало вывести Иран из-под германского влияния. И, крепко подумав, советская сторона одобрила нелегальный союз. Англичане брались обеспечить подход к самой охраняемой персоне Ирана, советская сторона должна была предоставить исполнителя.

Так в игру вступил Мурат Зелимханов – ему предстояло подобрать исполнителя, то бишь курдского фанатика-убийцу. Однако, как зачастую бывает, когда в дело вовлечено слишком много людей, да еще и из разных, и по природе своей враждебных контор, где-то образовалась протечка. И в который уж раз произошла невидимая остальному миру, бесшумная, но, тем не менее, кровавая стычка спецслужб, разведок и контрразведок. В этой войне людей-невидимок одним из первых убили Мурата Зелимханова, деда нынешнего полевого командира, на счету которого жизни многих российских солдат, чьи деды защищали на своих участках фронтов ту же Родину, что и Мурат Зелимханов на своем.

Все перепутано в этом мире…

– Ну? Чего замолк? Ждешь, что я начну клеймить москальские спецслужбы? – после паузы спросил Стробач. – Дескать, вы, русские, всегда так работаете, подставляете и предаете?

– Ждать не жду, но ведь ты и вправду так думаешь?

Стробач покачал головой:

– Я думаю, что все спецслужбы так работают. Хотя москальские методы, тут ты прав, сто очков вперед дадут многим иным, уж поверь специалисту…

– Ой, да ладно! Ваши методы точно такие же. Даже в политике.

– Это с чего это?

– А я объясню. Помнишь девяносто третий? Тогда были «красно-коричневый» Хасбулатов – чеченец, и честнейший борец за демократию по фамилии Ельцин. Правильно? А у вас сейчас что? Янукович-рецидивист, потому что по молодости кому-то в репу заехал и отсидел за это, – и благороднейший рыцарь Ющенко… Так что все то же самое, Стробач, ничего не меняется… Я даже думаю, что и сценаристы те же самые.

– Ох, не хочу я спорить на эти темы, тем более с дураком, – неприязненно бросил Тимош. – Но только вот что тебе скажу. У меня знакомый есть, он «серые» компьютеры гнал через границу. Без всяких документов – отслюнявил таможеннику положенную денежку и свободен. А в марте Ющенко вдруг перетасовал таможенников между отделами, СБУшниками разбавил – и лавочка накрылась. Так мой приятель кучу времени и денег угрохал, чтобы найти кому можно взятку сунуть. Не нашел, поверишь ли. Плюнул и решил попробовать законно работать. И выяснилось, что это ненамного дороже! НДС заплатил да тринадцать гривен в УкрЧастотНагляде отдал – и все! И работай! И так везде стало! Так что…

Очень вовремя зазвонил телефон. Мазур, который уже и не рад был, что затеял этот пустопорожний разговор, нажал на кнопку соединения, сказал в микрофон: «Мазур».

– Идите вверх по улице, – мужской голос говорил на английском. – Дойдете до перекрестка, встанете напротив обувного магазина. Подъедет серый «рено», сядете в него. Все, отбой.

– Отбой так отбой, – пробормотал Мазур, пряча телефон в карман. Повернулся к Стробачу: – Пошли, тут недалеко… специалист.