Читать книгу Кинслер отдыхает - Александр Чернобровкин - Страница 2

У Вима Снарпа белая горячка: в какую комнату его дворца ни зайди, в каждой черти бегают. Разумеется, зайти надо вместе с ним, больше никто их не видит, даже мне ни разу не удавалось, хотя в день прилета на Вимову планету набрался с ним до чертиков. В ту ночь, а точнее, под утро, Иолия тоном прокурора, измученного геморроем и неблагодарными подсудимыми, огласила свои права на мое ночное время, и больше я не проводил таких экспериментов. Проглотив в компании Вима Снарпа и Родроба энное количество взрывоопасных смесей и дождавшись, когда последняя порция сдетонирует не в желудке, а где-то чуть выше кадыка, я отправлялся оправдывать подпись под брачным контрактом. И каждый раз завидовал Родробу, что наяда не умеет разговаривать. По утверждению Вима, Родраб выпадает в осадок ровно в четыре-тридцать, ни раньше, ни позже, и к возлюбленной попадает только благодаря нежной помощи стальных клешней робота-слуги. В последнее верю, потому что каждое утро вижу двухметровое, обросшее курчавой шерстью, безжизненное тело Родроба словно распятое на берегу бассейна, что в парке перед дворцом.

Вижу эту картину и сегодня утром. Рядом с Родробам наяда. Изогнувшись дугой, она завершает утренний туалет, вылизывая и перебирая зубами шерсть около хвоста. Время от времени наяда тыкается мордочкой в волосатую грудь Родроба, то ли проявляя нежные чувства, то ли сравнивая, у кого шерсть гуще. Боюсь, что сравнение будет не в ее пользу. Ладно, пусть милуются, а мне пора на физиологическую разминку – накормить антистрахинов.

Путь мой по дворцу лежит мимо Снарпового кабинета, где хозяин обычно проводит истребление запасов винного погреба. Кабинет обставлен чучелами и обвешан фотографиями морских чудищ. Особенно впечатляет одно – зубасто-шипастая уродина, занимающая четверть комнаты. Напротив нее и сидит Вим Снарп. Не мудрено, что ему черти мерещатся.

– Привет, Вим!

Он нагрузился уже выше кадыка, поэтому рта не открывает, отделывается дружеским жестом руки.

– Не скучно одному?

В ответ его рука показывает на чучело рядом с уродиной. То, что там стояло, было настолько похоже на своего соседа, что я не сразу узнал в нем Тука. Эка он себя изуродовал! Если судить по габаритам, мой Санчо Пансо и Росинант в одном лице выпил ночью сразу за три лица. Сейчас уточним:

– И на сколько уменьшилось за ночь твое наследство?

Вим безнадежно махнул рукой. Хотел в придачу выдавить из горла тихий, грустный, сожалеющий вздох, но вдруг громко, боевито икнул. Робот-слуга понял клич по-своему – на столе появились еще две бутылки.

– Слушай, Вим, давай я взорву твою планету, а? Сразу станешь нормальным человеком – нищим и никому не нужным. Как тебе такой вариант?

– Никак, – тоскливо промычал Вим. – Во-первых, она застрахована на… – тут он назвал такую цифру, что я присвистнул и подумал было, что передо мной сидит старший брат Леба Девкальда, “мультимиллиардера”. – А во-вторых, остаются наличные в нескольких банках. Ежегодных процентов с этих денег хватит на две таких планеты. В-третьих, есть небольшой золотой запас и что-то еще в-четвертых.

Да, Виму Снарпу можно только посочувствовать. Это трагедия, когда вырастаешь в бедности, а к тридцати годам – в расцвет дерзости, честолюбия и предприимчивости – вдруг получаешь больше, чем мечтал, и без особых усилий. Не мудрено, что теперь мечтой Вима стала нищета. – Ну, ладно, борись с богатством в одиночку, а мы с Туком прогуляемся.

– А я все равно не один. Тут эти… – Вим проткнул пальцем воздух перед собой. Палец загнулся крючком, будто удерживал бублик. – Пить будешь?.

– Когда вернусь, – ответил я.

– Не тебя спрашиваю.

Все ясно! Пора уводить Тука: он доверчивый, может принять за чистую монету. Или подыграть?

Я постучал по одной из костяных пластинок Тука, давая команду погонять непрошеных гостей. Видимо фаготекс вместе с алкоголем наглотался и чувства юмора, потому что выставил вперед два отростка и запрыгал по кабинету, напоминая ожившую вилку. Поймать кого-то или что-то ему не удалось, поэтому фаготекс замотылял в воздухе сразу десятком отростков, выгоняя “чертей” из кабинета. Я было засмеялся, но вполне серьезное и очень довольное выражение на лице Вима Снарпа остановило меня. Я попытался понять, кто из нас троих кого разыгрывает: мы с Туком – Вима, они – меня, Вим – нас с Туком или Тук – людей. Получался любой вариант, кроме первого. Тьфу, черт! Кажется, и я скоро начну кого-нибудь гонять!

– Пойдем, бросай это грязное дело!

– Он уже закончил. Спасибо, Тук! – поблагодарил Вим. – Ваше здоровье! – провозгласил он и влил грамм сто “здоровья” в собственный желудок.

С таким наследством приходится Виму заботиться о себе, подумал я, садясь во флайер. Позади меня устроился Тук. Запашище от него – как от невыпаренной винной бочка, даже стрелки на приборах поползли к противоположным концам циферблатов с пьяной стремительностью.