Читать книгу Кошелек или жизнь - Александр Чернов - Страница 5

Любка Зайкина закончила уборку в доме и остановилась перед зеркалом причесаться. Она не была красавицей – обыкновенная русоволосая девушка с остроносым неприметным лицом. Впрочем, если Любку приодеть да накрасить, она смотрелась бы ничуть не хуже девицы из ночного клуба. Но Зайкина не умела подать себя, вернее – стеснялась. Косметикой почти не пользовалась, одевалась скромно – в простые неяркие платья чуть выше коленей, либо в обычные джинсы и блузки. Поэтому и ребята на нее не заглядывались – не современная. Любка очень переживала по этому поводу, но поделать с собою ничего не могла.

Девушка заплела волосы в косу, глянула в окно и обомлела – Славка! Заметалась по комнате, зачем-то переставила на столе вазу с искусственными цветами и едва успела промокнуть вспотевший лоб, как раздался стук. Сдерживая охватившую ее радость, Любка открыла дверь.

– Привет! – ослепил ее улыбкой Манекенщик. Он был в черных джинсах и светлой рубашке из дорогого материала. – Вот, давно не виделись… – Переминаясь с ноги на ногу, парень поправил под мышкой целлофановый пакет.

– Ой, я так рада! – простодушно призналась Любка. – Да ты проходи, проходи!

Манекенщик переступил порог. Он никогда раньше не был в доме Зайкиных и с любопытством огляделся: не густо. Телевизор старенький, мебель потертая, люстра дешевенькая. Из ценностей – одни книги. К ним Славка был равнодушен.

– Ты одна в доме? – Манекенщик пристроил на столе пакет.

Любка кивнула:

– Родители и младшая сестра на даче… Вернутся поздно, – зачем-то добавила она и покраснела.

Славка уселся на стул, развязным тоном произнес:

– Ты извини, что с того дня я не показывался. В институте госэкзамены сдавал – замотался. Ты не подумай…

– Не надо, Слава, – мягко перебила Любка. – Я все понимаю.

Возникла неловкая пауза. Зайкина спохватилась:

– Может быть, есть хочешь? Я сейчас!..

– Я сыт! – остановил Манекенщик прыжок Зайкиной в сторону кухни. – Давай-ка лучше фужеры. – Славка вынул из пакета бутылку шампанского и коробку конфет. – Отметим мое окончание института.

Любка все же прыгнула, но к серванту. Достала два фужера и юркнула в кухню, сполоснуть. Прикрыв двери, остановилась и приложила руку к груди, чтобы унять колотившееся сердце.

«Пришел! Пришел!..» – ликовало все ее существо.

Девушка любила Славку давно – со школьной скамьи. Еще бы – такой красавец. Жили они на разных концах поселка, а учились в одной школе. Манекенщик тремя классами старше. Зайкину, по случаю малолетства, Славка, конечно же, в школе не замечал. Да и когда Любка подросла, тоже не обращал особого внимания, даже не здоровался. Зайкина уж и не чаяла, что судьба толкнет их когда-нибудь в объятия друг другу. Случилось это два месяца назад на вечеринке, куда Любку затащила приятельница. Там было много красивых девушек, но Славка почему-то подсел именно к ней. Любка смутно помнила, что она тогда ела, пила, о чем говорила. Голову от любви Зайкина потеряла давно, а вот невинность – в ту ночь. На следующий день проснулась она в чужом доме в одной постели со Славкой. Но Зайкина ни о чем не жалела. Манекенщик был именно таким, каким она его себе воображала – нежный, добрый, заботливый. Думала, будут встречаться, но Славка с того дня не появлялся. И вот…

Любка быстренько вымыла фужеры и вернулась в зал.

Манекенщик встретил ее улыбкой:

– Хорошо тут у вас – уютно. И книг много. Читать, наверное, любишь?

Зайкина мечтательно прикрыла глаза.

– Очень.

– Я тоже люблю. – Славка откупорил бутылку шампанского и стал разливать золотистый напиток в фужеры. – Жаль только, времени на книги не хватает. Ну, давай, Любаша, выпьем за мой диплом.

Зайкина села, пригубила шампанское. Напиток был терпким, душистым, сладким. Точно так же было у нее на душе.

– Куда же ты теперь?

Манекенщик скорчил недовольную гримасу.

– Распределили в областной городишко, самый захолустный в республике. Буду отрабатывать положенные после института два года.

Водя двумя пальцами вверх-вниз по длинной ножке хрустального фужера, Зайкина с деланным безразличием спросила:

– Приезжать будешь?

– Очень редко. Не люблю ни поезда, ни автобусы. Вот была бы своя машина…

Славка, опрокинув еще пару фужеров, слегка захмелел. Близость Любки не давала ему покоя. Он снова, как в тот день на вечеринке, почувствовал непреодолимую тягу к ее телу – по-девичьи упругому, знойному, пахнущему чем-то домашним, вкусным. Манекенщик жадно оглядел округлые плечи девушки, ее высокую грудь, грациозную талию, угадывающуюся под халатиком приятную полноту ног… Задержал дыхание, потом вдруг подался вперед. Любка выгнулась, уклоняясь от поцелуя, но Манекенщик обхватил ее за плечи вместе с косой, властно притянул к себе и припал ртом к ее неподатливым, еще непривычным к поцелуям губам. Глаза у Зайкиной стали куда-то уходить, закрываться. Славка наложил руку на горячее круглое колено, двинул кверху… Любка вдруг отстранилась.

– Погоди, я двери закрою. – Встала, как сомнамбула, пошла к коридору, на ходу задергивая на окнах занавески.

Когда она заперла дверь и вернулась, Славка стоял посреди комнаты. Манекенщик обнял ее, опрокинул на диван и стал жаркими поцелуями осыпать лицо, шею, грудь. Любка ждала этой минуты, ждала все два месяца, с той самой ночи, когда впервые испытала близость с мужчиной и ей почудилось, будто рушится потолок. Она не противилась, хотела, нет – жаждала еще раз испытать эту близость, отталкивающую в своем бесстыдстве и притягательную в необычности, страсти, – близость, от которой плохо спала по ночам, томилась, переворачивалась с боку на бок, вздыхала… Может, покой вернется?

Под напором ласк Любка сомлела.

– Не торопись! – прошептала она, медленно раздвигая ноги. – У нас еще уйма времени.