Читать книгу Рассказы для детей и их родителей - Александр Чумаков, Иван Иванович Мазур - Страница 8

Снег кружился и медленно опускался вниз огромными хлопьями. Он был повсюду: на крышах домов, на деревьях, на тротуарах и даже на головах у прохожих.

Ребята во дворе, похожие на разноцветные пирожки в зимней глазури, хохотали, стараясь поймать ледяные звездочки языками. А Пушок, соседский щенок с вечно взъерошенной шерстью, носился по сугробам, как угорелый, искренне веря, что это персональный снежный аттракцион, устроенный специально для него. Он то нырял в пушистые завалы, то выныривал оттуда с победоносным лаем, словно откопал клад, состоящий из особо вкусных снежинок.

В самом центре этой белоснежной кутерьмы рос Снеговик. Вернее, его строили. Сначала неуклюжие шары: один большой, затем на него чуть меньше, ну а третий – меньше всех – с морковкой в центре завершал скульптуру Снеговика. Морковка торчала боком, так как он не мог решить, куда ему больше нравится смотреть – на небо или под ноги. На голову ему надели старое, слегка помятое алюминиевое ведро, которое гордо восседало на нём, как корона на голове новоиспеченного короля. Вместо глаз у Снеговика были два уголька, найденные в заброшенном сарае. Они смотрели на мир с таким удивленным и немного наивным выражением, что даже Пушок, обычно равнодушный к Снеговикам, прижимался к нему своим мокрым носом, пытаясь согреться и, возможно, поделиться своей безудержной энергией. Ярко-красный шарф в полоску уютно обвивал его шею, словно говоря: «Ну что, зима, принимай меня таким, какой я есть! Я готов к твоим морозам!».

Снеговик вышел на славу! Даже ворчливый дедушка Степан, который, казалось, был недоволен самим фактом существования зимы, выглянул из своего окна и пробурчал: «Хм… сойдёт… для кучи снега». А ребята, довольные своим творением, побежали домой, мечтая о горячем чае с малиновым вареньем, оставив Снеговика одного в его снежном королевстве.

И тут началось самое интересное.

Вдруг, словно из портала в Антарктиду, появился Пингвин. Важный, напыщенный, с галстуком-бабочкой в крупный горошек и тросточкой из бамбука (которую он, скорее, использовал для тыканья в подозрительные сугробы). Он вышагивал по заснеженному двору, словно по красной ковровой дорожке на Каннском кинофестивале, и с нескрываемым достоинством поклонился Снеговику.

«Приветствую вас, сударь!» – произнес Пингвин, слегка картавя. «Я – Пингвин Петрович, гражданин далёкой, холодной и, смею заметить, очень стильной Антарктиды. Проездом, так сказать. Ищу вдохновение!»

Снеговик, ошеломленный таким визитом и акцентом гостя, попытался поклониться в ответ, но из-за ведра на голове чуть не рухнул в сугроб. «Кхм… здравствуйте, Пингвин Петрович. Я… Снеговик. Очень рад знакомству, хотя и немного удивлен». Так завязалась их дружба. Пингвин Петрович рассказывал о бескрайних ледяных просторах Антарктиды, о рыбе, которую там ловят вагонами, и о своих сородичах, которые обожают танцевать ламбаду под аккомпанемент воющих ветров. Снеговик, в свою очередь, делился новостями о местных воробьях, о ворчливом дедушке Степане и о своих грандиозных планах на будущее.