Читать книгу Веслом по разным местам - Александр Данковский - Страница 4

Мальчики и девочки

Оглавление

Двое их было – там, за дверью. Вернее, за дверьми – их Витька на входе в заднюю комнатку поставил аж три, одну за другой, для пущей звукоизоляции, а, может, и безопасности. С его-то манерой ведения дел…

На сей раз троедверие ничего опасного не скрывало. Просто парень и просто девушка. Причем очень-очень разные.

Когда мы вошли, они явно скучали. Кажется, всласть налистались Витькиных альбомов-завлекалочек на экране компьютера (чужие фотки, как известно, могут быстро нагнать тоску). А больше развлекаться в комнатушке было нечем – диван, стол да железный аскетический стеллаж с многочисленными папками, надписи на корешках которых на неподготовленного человека мгновенно навевали жуткую зевоту: «договоры», «кадры», «копии отправленных» и прочая бухгалтерско-делопроизводческая лабудень.

А друг друга эта парочка, видимо, тоже не развлекала. Сидели они, так сказать, отдельно: отодвинувшись одна от другого настолько, насколько позволял неширокий черный диванчик, без успеха притворяющийся кожаным. Да и позы у парочки… закрытые какие-то, настороженные. И это не радует. Если я их таки возьмусь выгуливать, конфликты в группе мне не нужны. Уж лучше бы они обнимались-целовались (и далее по списку), когда мы вошли. Впрочем, кажется, и явного конфликта между ним и нею нет. Так, некая вежливая холодная настороженность. Может быть, даже неприязненность.

Он мне сразу, в общем, понравился. Крепкий, мускулистый, но не перекачанный. Невысокий, двигается легко (он встал нам навстречу сразу, как мы вошли, одним движением, а из диванных объятий это не каждому удается). Рука сильная, с характерными мозолями, какие бывают от турника и брусьев. Уважаю. Впрочем, эти ролевики вообще часто балуются всяким там историческим фехтованием и прочими рыцарскими забавами. Может, это мозоли от эфеса и древка. Даже бутафорские доспехи весят изрядно, таскать их на себе – нагрузочка немалая. Вот и подкачался. Ну, а так – нормальный парень, симпатичный, румяный, как умеют быть румяными некоторые брюнеты: кожа светлая, а щеки как яблоки «макинтош» или, скажем, «слава победителям». При этом они (брюнеты, а не яблоки) умудряются на солнце не обгорать, чем вызывают к жизни мою бледнокожую зависть.

А вот девушка… Ее тут же захотелось охарактеризовать каким-нибудь другим, менее нежным словом, но я ж человек воспитанный. И все же – разве можно себя до такого состояния доводить? Про таких обтекаемо говорят «склонная к полноте». Она не была слишком толстой, то есть, встречал я и потолще. Но при этом вся какая-то рыхлая, нездорово-бледно-желтоватая, как заветрившееся сырое тесто, местами прыщавая, с бесцветными волосами, собранными в неопрятную косу, из которой выбилось какое-то количество непослушных… лохм, вот как это называется. Лохм, а вовсе не локонов и не прядей. И одета с такой же неряшливостью. То, что лучше бы спрятать под просторными драпировками, обтянуто. Получается совсем неэротично. А то, что имеет смысл показать в обтяжечку, укрыто под мешкообразной серо-коричневой рубахой. Зато на шее и на запястьях куча каких-то висюлек. В мое время это называлось фенечками, а как на современной молодежной фене, уж и не знаю.

Представились молодые люди не нормальными именами, а какими-то сказочными погремухами. Она оказалась Лэрой, а он – Чиа.

– И как склоняется? – поинтересовался я на всякий случай.

– А не склоняется, как государь император, – не моргнув своим роскошным рысьим глазом, зеленым с желтизной, ответил парень. Что ж, по крайней мере, в школе учился неплохо, раз еще помнит, что такое склонение имен существительных. И, кажется, даже с историей знаком.

– Окей. Так что же вы, Лэра с Чиа, от меня хотите?

Обращался я к парню, но ответила его спутница.

– Да по реке мы пройти хотим. Как Фродо и его спутники, – она запнулась, помялась, но все-таки спросила с легким вызовом:

– Знаете, кто это?

– «Хоббит хоть невелик, но хозяин хорошей норы», – процитировал я в ответ.

Ее рыжеватые бровки, пожалуй, самая заметная часть на лице, полезли вверх. Я что-то не то сказал? Или она просто не узнала цитату? Тогда какая ж она, нафиг, толкиенистка?

– Предпочитаете перевод Муравьева и Кистяковского? – пришел ей на выручку Чиа.

– Просто первым читал именно его. Потом проглядывал питерский – было во времена моей молодости такое издательство «Северо-Запад». Там не онты, а энты, не Хоббитания, а Шир… Но сравнивать, какой лучше, – увольте.

– Да вы прямо знаток! – восхитился Чиа. – Спасибо, Виктор Сергеевич, за такого проводника. Или Бродяжника?

Он хитро так, панибратски почти мне подмигнул.

– Нет. Не Бродяжника. Не Колоброда и не Агронома, – жестко, может, чуть жестче, чем хотел, отрубил я. – Я в ваши игры играть староват. И вообще пока никакого согласия на эту прогулку, или, по-вашему, квест, не давал.

– Да ладно, Ром, – кинулся спасать положение Виктор. Интересно, какой процент он рассчитывает состричь? Наверняка немалый – вон как увивается вокруг друга детства. Только что пополам не складывается, и то потому, что брюшко мешает.

– Да, не давал. Потому что пока даже не уяснил, ни куда идем, ни на какой срок, ни в каком составе. Так что давайте с самого начала.

– Я ж говорю, по реке хотим пройти, – упрямо повторила девица и поджала блеклые губки. Кажется, я ей не понравился. Ну, взаимно, взаимно…

– Это я понял. Но по какой реке, на какой срок, в каком составе? В экспедиции Фродо, если не ошибаюсь, было девять хранителей?

– Восемь, – она смерила меня таким презрительным взглядом, словно я только что спутал самолет с самоваром.

– Да нет же, девять, по числу неглавных колец, – заупрямился я, сам не зная, почему. И принялся загибать пальцы:

– Четыре хоббита: Фродо, Сэм, Мерри и Пин. Гном Гимли. Эльф… э-э-э, – в голове упорно вертелось имечко из гоблинского перевода – «Логоваз». Но я все же поднапрягся и вспомнил:

– Леголас. Два человека – Арагорн и Боромир. И маг Гэндальф.

В последнем имени я сделал явно неправильное ударение – на втором слоге. Так привык – наверное, под влиянием первой буквы греческого алфавита. Вроде как «главная рука» получается. Девица тут же фыркнула и принялась поправлять:

– Не ГэндАльф, а ГЭндальф. Не Пин, а Пиппин. И Гэндальф погиб в Мории, поэтому по реке шли уже восемь хранителей.

– Ну, если на то пошло, то не погиб. Но в итоге вас-то сколько будет? Тоже восемь?

– Да, пожалуй, восемь, – вмешался Чиа. – Может быть, восемь вместе с вами, до конца еще неясно.

– И сколько дней собираетесь плыть? – я нарочно задавал вопросы Лэре, раз она так лезет в умники и умницы. – Столько же, сколько ваши герои шли по Андуину?

Ага, кажется, поймал. Сколько они там плыли, она не помнит. Я, впрочем, тоже, но мне простительно, а ей нет. Вот пусть мучается.

– Ну да, примерно, – пробормотала она наконец. – Дней десять. Может, две недели.

– Вы уж определитесь, десять дней или две недели. Это ж продукты надо будет закупать. Или у вас будут эльфийские волшебные лепешки, как их там звать?

– Непременно все окончательно определим, – снова влез Чиа. – И лепешек у нас не будет. Разве что девчонки на костре попытаются испечь. А так – мы нормальные ребята, вполне согласны на тушёнку и сгущенку, ибо в наше время за ловлю кроликов с последующим их тушением с приправами можно огрести по голове от окрестных селян.

Он заговорщически и несколько испытующе улыбнулся, пытаясь по моему лицу угадать, помню ли я, что там был за кролик. А я, между прочим, помню даже то, что тушили его не во время похода по реке, а гораздо позже. За подробностями – к аглицкому профессору, он об этом куда лучше меня рассказал.

– Ладно, сгущенка так тушёнка. Хотя вообще я в походы предпочитаю брать более современные и менее тяжелые припасы, сублиматы всякие. Но – як пан бажає.[2] А по какой реке пойдем-то? Тамошние ребята, ну, в смысле хранители, шли по Андуину Великому. А наша великая река давно уже превратилась из Днепра в днепрохранилище, ходить по ней скучно, да и небезопасно – теплоходы всякие шныряют. Опять же, никаких водопадов Рэроса я обеспечить не смогу. Пороги и те под водой давно.

– Не, Днепр – это и вправду скучно, – скривился Чиа. – Мы по нем уже ходили на пароходике на островок ниже по течению, никакого кайфа. И остров загажен. Нам бы чего-то более дикого.

– Но со скалами! – встряла Лэра. – Хотя бы с камнями какими-нибудь, если водопадов нет. А то противно и неинтересно, если по берегам только камыши и коровы. Я коров не люблю.

Она улыбнулась чуть смущенно и в этот момент показалась мне почти симпатичной. Кажется, дева юная коров не только не любила, но и побаивалась. Думала было в этом признаться, но застеснялась. Ладно, все мы человеки, все чего-то боимся. А страх перед крупным рогатым скотом все же более объясним, чем боязнь мышей, пауков и лягушек. Тот хоть бодается, лягается и вообще, как следует из официального названия, размером не обижен. А эти – безвредные, в сущности, тварюшки. Некоторые даже полезные – комаров едят. Ладно, к делу, к делу!

– Чтоб совсем дикие места, да чтоб со скалами и без коров, так это надо в Сибирь ехать. Кстати, если сравнивать толкиеновскую карту с нашей Евразией, так Андуин – это что-то вроде Оби или Енисея получится, хотя и течет в другую сторону. Если хребет этот, под которыми пробирались Фродо со товарищи, уподобить Уралу.

– Мглистые горы, – подсказал Чиа, кажется, весьма и весьма довольный тем, что и среди старперов моего поколения попадаются знатоки трилогии. Эх, парень, как мы ею зачитывались в свое время, ты даже не представляешь! И как плевались, увидев киноподелку на эту тему.

– Во-во, Мглистые. Натуральный Урал пониже будет, и пещеры в нем пожиже и без орков, по ним из Европы в Азию не пройдешь, хотя тоже есть на что посмотреть. Но в Сибирь – это дорого и добираться долго, даже если самолетом. Впрочем – ваши денежки… Да, между прочим, на Урале тоже речки есть очень даже симпатичные: Белая, Юрюзань, Чусовая… Тут вам и скалы, и пещеры, и даже водопады попадаются.

Честно говоря, мелькнула у меня мыслишка развести клиентов на уральский поход. Там в самом деле красиво. Во всяком случае, было красиво лет тридцать тому назад. А я с тех пор туда так и не выбрался.

– Нет, нам бы поближе, – переглянувшись, почти хором выдали эти двое.

Эх, не будет мне Чусовой, жалко…

– А поближе будет и с коровками, и с крестьянами. Все же Европа XXI века – это вам не Средиземье. Но что-нибудь побезлюднее постараюсь подобрать. А пойдем на чем?

– В смысле?

– В том смысле, что челнов из волшебной эльфийской древесины у меня нет. Могу предложить байдарки, катамараны, рафты, пээсэны…

– Пээсэны – это чего? – Витька снова встрял, буквально ухватился за возможность вставить слово. Наверное, просто напомнил о своем присутствии. Мол, все же он выступает посредником между парочкой заказчиков и не по делу разболтавшимся исполнителем Ромой, не забывайте, детки, об этом…

– ПСН – плот спасательный надувной. Здоровенный такой резиновый диван. Есть на шесть человек, есть на десять. В свое время – очень популярное средство сплава.

– Не, диванов не надо, – поморщилась дева юная, сама вызывающая ассоциации именно с означенным предметом мебели (и совсем не сексуальные ассоциации, увы). – У Толкина челны были. Что из перечисленного вами больше подходит под определение челна?

– Байдарка, безусловно.

Она явно опечалилась:

– Байдарка – она же узкая, на ней перевернуться легко. Я видела на Днепре, как на ней спортсмены плавают. И кувыркаются.

По-моему, она боялась даже не столько перевернуться, сколько не поместиться в байдарку – с такой-то «мадам сижу».

– Так то – спортивная байдарка. Она узенькая. А я вам туристические предлагаю. Почти метровой ширины.

– Метровой? – она с сомнением покачала головой и развела ладони, пытаясь представить себе, сколько это – метр. Поскромничала. Я поправил. Ладошки вялые, влажные…

Она еще раз вздохнула и решилась:

– Ладно, пусть будут байдарки.

2

Как господин желает (укр.)

Веслом по разным местам

Подняться наверх