Читать книгу Акиль - Александр Денисенко - Страница 4

Ноябрь-месяц разменял ещё один день. В субботу ранним утром, Акилина лежала в своей постели, её уши были заняты накладными наушниками, перевязанными жёлтой изолентой.

Дверь её комнаты была закрыта, но даже сквозь громкие басы было слышно, как что-то в соседней комнате шумит.

Девушка сняла наушники и положила их вместе с плеером под кровать.

– Ма-а-а-ам, па-а-ап, что вы там делаете? – окликнула родителей она.

Шум резко прекратился, спустя пару секунд дверь открыла мама.

– Доброе утро, дочь. Мы просто решили собраться пораньше, чтобы не опоздать на свой рейс. – Ответила Алёна.

– Может вам помочь?

– Нет, мы уже все собрали, и через несколько часов выезжаем до автовокзала. Скоро вызовем такси.

– Мам, вы может быть, всё-таки передумаете?

– По-моему, мы всё вчера решили, не будь такой эгоисткой, тебе не идёт подобное амплуа. К тому же, мы с папой давно мечтали куда-нибудь съездить, ты же знаешь, что мы бы взяли тебя, но…

– Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось! – возмутилась Акилина, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом.

– Не переживай, все будет хорошо, мы тебе будем звонить по Skype. Ты даже не заметишь, как пронесутся эти дни

Алёна подошла к кровати и присев на край, обняла дочь, в надежде успокоить.

– Не заметишь, как же… – пробубнила себе под нос Акилина.

Дверь комнаты снова распахнулась, в проёме показался Андрей.

– Девчонки, пошлите-ка, посидим на дорогу и попьем чаю, – позвал он.

– Я смотрю, Дюничка ты уже собрал все вещи?

– Да, чтоб потом второпях ничего не забыть, да и тебе меньше мороки. Идёмте уже за стол, у меня для вас подарочек.

– Хорошо, хорошо, любимый. Мы уже идем, – повторила Алёна.

Дверь комнаты снова закрылась, а мать с дочкой остались наедине.

– Мама, подкати коляску.

– Хорошо…

Опираясь локтями о подлокотники коляски, Акилина села, нарядилась в домашнюю одежду: бирюзовые шорты и жёлтую маячку с неглубоким вырезом; на лицевой стороне был изображён череп с окровавленным язычком, очень длинным и страшным.

Алёна, взялась за ручки коляски, и повезла дочурку на кухню, где отец их уже заждался.

– Смотри, что папа для нас купил.

– То-о-о-ртик… – воскликнула довольная девушка.

– Садитесь за стол девочки, сейчас я за вами поухаживаю! – сказал Андрей.

– Любимый, это так мило с твоей стороны, – улыбнулась Алёна.

Подобно маме, Акиль поддержала улыбкой отца.

На этикетке десерта был изображён персонаж в форме капельки по имени Шокки. Он был одет в мармеладные шорты, походившие больше на апельсиновую корку. Левая его шоколадная рука была с оттопыренным вверх большим пальцем, показывала жест под названием: класс. Обувь на тонких, аппетитных ножках была вылита из синей начинки, от которой слюнки так и просились выбраться наружу, стекая в уголках губ.

Покрытые, стекающей по краям, шоколадной глазурью коржи были поделены между каждым членом семьи. Чуть больше половины торта «Мистер Шокки» отправилось в холодильник.

Алёне попался кусочек торта с наполовину разрезанной розочкой из красно – розового крема. Её дочери вторая половина кондитерского рисунка. Андрею же достался покрытый тёмным шоколадом корж.

– Сегодня «Шокки» выдался на славу! – отметила Акилина, облизав правый уголок рта, измазанный в глазури.

– Согласен, – поддержал дочку Андрей. – Очень вкусно!

– Спасибо, Дюничка, что угостил нас вкусняшкой. – улыбнулась и поблагодарила мужа Алёна. – У тебя глазурь осталась на губах, – она потянулась, и нежно поцеловала мужа.

– Не за что мои дорогие, за такие поцелуи я могу хоть каждый день печь вам торты! – заявил Андрей.

– Ага, пап, но тебе не кажется, что мы разоримся, на таких вкусных тортах?

– Ради поцелуев твоей мамы, я готов пойти и на это.

– Перестань, Андрюш… – Алёна покраснела от смущения.

Андрей посмотрел на наручные часы, оставшиеся на память со службы на морском флоте. Как раз там-то он – капитан первого ранга Сафронов, и научился готовить такие вот прелести как «Шокки», заглядывая на кухню судна в свободное от своих основных обязанностей время. Первое время просто наблюдал за работой кока, чуть позже лично обратился к нему с просьбой научить.

Сегодня он зашёл в кондитерскую лавку и купил этот торт специально, чтобы узнать состав, входящий в десерт и готовить самостоятельно.

– Итак, девочки, всё это хорошо, но всё хорошее когда-то должно закончиться…

Андрей убрал за собой и за женой пустые кружки; прошёл в зал и выкатил в коридор два чемодана на колесиках: чёрный, испещрённый серыми линиями, эллипсами и квадратами, а также тёмно-алый с надписью и номером корпорации, где он работал:

«Тинки Pictures», звоните в любое время: 5-68-51».

– Доченька, пока нас не будет, старайся быть на связи и держи мобильник рядом с собой, хорошо? – попросила Алёна.

– Мам, я уже не маленькая, хватит меня поучать!

Алёна встала из-за стола, последовала в коридор за одеждой, где Андрей уже был почти полностью собран.

«Шеви» зелёного цвета от компании «Автоэкспресс», уже ожидала внизу.

Акилина поехала вслед за мамой.

– Всё дорогая, нам пора, и пожалуйста, будь повежливее с Кириллом.

– Я сама разберусь, хватит, я сказала! – огрызнулась девушка.

– Помни, что мы тебя очень любим, и будем скучать. Пока дорогая!

Отец и мама потянулись к девушке, поцеловали её в обе щёки. Губы Алёны оставили на левой щеке дочурки отпечаток от золотистой помады, пахло от неё мёдом или чем-то вроде этого.

Проводив родителей, Акилина в полном одиночестве, вернулась на кухню, допила чай и поставила кролика к остальной немытой посуде в раковине.

«Скучно, мрачно всё как-то…», – подумала про себя девушка и поехала включить музыку на центре, чтобы хоть как-то смыть эту промозглую толику тоски, она включила грустную, душераздирающую песню группы «Bring Me the Horizon» – Deathbeds.*

Она решила принять ванну, занавесившись шторкой, где семейство медведей стояли почти у обрыва горной реки в ожидании нереста.

Приняв тёплую ванну, расчесав тёмно-русые волосы, шатенка забрала их в хвостик светло-синей резинкой. Одним словом – навела марафет.

Не успела девушка до конца одеть маячку с черепом, как в дверь позвонили.

«Наверняка, предки что-то забыли опять и развернули машину обратно», – подумала Акилина. Она до конца одела маечку и парой-тройкой ловких движений развернулась назад, взяла пульт со стиральной машинки и отключила центр, стоящий на книжной полке, в её комнате.

На пороге, перед девушкой предстал высокий блондин, точно похожий на солиста из её любимой рок-группы – «Нервы», Женю Мильковского.** В треклисте её плеера были абсолютно все их альбомы.

Парень был одет в кожаную тёмную куртку. По откинутому назад капюшону можно было увидеть, что на изнанке она была обита мехом пепельного оттенка. На голову была водружена ярко – салатовая шапка, согнутая сзади немного внутрь; на её лицевой стороне красовалась, словно модель на подиуме, представляющая новую коллекцию от «Кавалли» – короткая надпись, вышитая белыми нитями: «GG».

– Мобильник… Ну да, конечно, если бы родители забыли что-то, то обязательно позвонили мне… – произнесла вслух девушка.

– Эм… – переминаясь с ноги на ногу, произнёс Кирилл. – Что, извини?

– Ничего, – с отвращением ответила Акилина, с её чёлки на бирюзовые шорты упали несколько маленьких капель воды.

– И тебе привет, тут… твоя мама передала мне рецепт на необходимые лекарства. – Кирилл покрутил пакетом с названием аптеки «Живика+». – Всё необходимое здесь…

– Ага, привет. Так, давай договоримся, Кирилл. Цитирую то, что уже сказала маме: мне никто не нужен, я справлюсь со всем сама!

– Окей, Акиль, как тебе будет угодно… – Давай так, я обещал твоей маме, что присмотрю за тобой, так что не вредничай, а впусти! – настаивал он.

– Как скажешь… – отмахнулась от парня она.

– Ну вот, так-то лучше.

– Коли ты уже пообещал моим родителям, так и быть, проходи… – занудным и злым голосом произнесла Акилина.

Пакет, полный необходимых лекарств, таких как: Кетостерил, Курантил, Хафитол и это ещё не всё – зашуршал.

Кирилл зашел и запер за собой железную дверь на засов.

Молча, не произнеся ни слова, Акилина снова отправилась в ванную комнату, чтобы завершить свои дела. Кирилл, скинув курточку да зимние найковские кроссовки, прошёл в зал. Здесь его встретила «Пристань»; на неё парень засмотрелся, так и не выгрузив пакета-толстячка.

– Ты собираешься целый день пялиться на неё, или всё-таки займешься своими делами? – нарушила, сложившуюся идиллию девушка за спиной парня.

Кирилл сначала оторвал свой взгляд от картины, висящей на стене, потом простояв ещё секунду, обернулся назад:

– Что? Да, сейчас… сейчас я всё сделаю! Просто засмотрелся, – улыбнувшись, ответил Кирилл и принялся за дело.

Девушка с безмятежным лицом, промолчав в ответ на его улыбку, укатила в свою комнату. Она просто заперлась на ключ.

На полку, под новеньким ЖК—телевизором, Кирилл поставил лекарства изъятые из пакета, начал разбирать вещи и осваиваться в квартире.

На полке выше лежали всякие безделушки, на которые обратил внимание Кирилл: цветной кубик-рубик, набор канцелярских товаров в органайзере-бунгало, так же здесь, будто притаившись на охоте, лежал, отрастивший огромную густую рыжую гриву, пластмассовый лев – герой уолтдиснеевского мультфильма – Симба.

Пройдя немного левее, парень наткнулся на фоторамку зелёного цвета. Под её стеклом стоял снимок, на котором Акиль стояла в жёлтой бейсболке с надписью: «Горный лагерь – «Бейсужок».

Её волосы были светлее и убраны внутрь, сама ещё девочкой лет четырнадцати она была одета в перламутровый спортивный костюм. Здесь она улыбалась, была более жизнерадостной. Светлые эмоции так и били фонтаном сквозь фото, сделанное, по меньшей мере, три с половиной года назад, где девочка ещё стояла на ногах, на фоне поросших сочной зеленью гор.

«Интересно где бы это могло быть?», – прокрутил вопрос в голове парень.

Чуть повыше, тоже в рамке, но уже под пластиковой прозрачной панелью красовались пять листов формата А4 с печатным текстом; среди них такие названия: «Благодарность за участие в литературном конкурсе: «Война».

– За стихотворение: «Белая шинель» Акилине Сафроновой присуждается третье место. – Вслух прочёл Кирилл.

Дальше на себя обратило внимание стихотворение под названием: «Никотин», достаточно крупного на первый взгляд содержания, но на самом деле это было преувеличением. За это произведение Акилина получила второе место; по крайней мере об этом свидетельствовала очередная грамота.

Ещё здесь были три семейные фотографии в разных по размерам рамках. На той, что больше среди остальных, были изображены родители в красивых костюмах: Алёна в свободном, чуть приталенном платье из шёлка изумрудного цвета, для придания эстетичности на ней были очки, в них она выглядела шикарно; Андрей сидел напротив в кителе со службы, и водружённой на голову фуражкой.

На коленях у отца, ещё совсем малышкой, сидела в голубом платьице Акилина, на её ножки были одеты джинсы и туфельки на маленьких каблучках. Ножки свисали с его колен.

На двух остальных фотографиях, уже девушкой, Акиль сидела в инвалидном кресле, не способная передвигаться привычным для обычных людей образом. С каждой фотографией было видно, как она становится более женственной.

Кирилл не сразу понял что, но что-то очень похожее на силу подсознания заставило его обернуться назад. С противоположной стенки на паренька глядела картина-барильеф – это был портрет воющей на луну серой волчицы с глазами такими необыкновенными, что можно было влюбиться, и на некоторое время показалось, что он и вправду почувствовал это необъяснимое действо.

– Да уж… чувствую, здесь будет очень весело… – иронично прошептал Кирилл.

Он понял, что сейчас в этом месте нечего ловить и отправился к себе в квартиру, находящуюся параллельно с квартирой девушки.