Читать книгу Беллери Холл - Александр Денисенко - Страница 9

Мы с Кеем были ещё новичками в школе этого химика Хаспина, поэтому решили, что самым верным будет держаться вместе до конца, и быть друг у друга на виду.

В коридор первого этажа процесс хаотического движения в одном направлении не прекращался ни на секунду. Пройдя немного влево от директорского кабинета, мы встретили Пулью. Она сказала, что мы идём не в том направлении, и сказала следовать за ней. Сказать честно, то я был рад, когда увидел её (Хоть одна местная знакомая в Хаспине) – подумал я тогда.

– Ребята, пошлите за мной, я отведу вас в блок «Е»!

– Блок «Е»?

– Да, – ответила Пулья.– Блок «Е», по–другому спальня «Е». Всего их шесть Блоков в алфавитном порядке: от «A» до «F». – Первые три занимают ученики Хаспина старшеклассники, остальные мы на класс ниже, впрочем, вы увидите всё сами – продолжила она.

Я внимательно вслушивался в её слова, из–за громких криков учеников, бегущих к лестнице, Пулью было слышать всё труднее.

– Девочки спят по левой стороне от входа, парни напротив.

Когда мы поднялись на третий этаж, и прошли по коридору к спальне «Е», то мы с Кеем встали на месте в недоумении, от того что мы увидели в спальне просторной, красиво обставленной спальной комнате:

Вместо кроватей, здесь были установлены специальные капсулы или что–то вроде этого, спускающиеся вниз и поднимающихся вверх при помощи довольно странных, но при этом очень удобных механизмов, на подобие тех, что бывают в поездах.

Не собираясь гадать, про себя я назвал их «колыбелями». Стеклянный колпак, установленный поверх «колыбели» сначала медленно поднималась наверх. Когда тот или иной Ребёнок Аппсонии уютно располагался в неё, то колпак, так же медленно опускался вниз, издавая звук пресса, подобный тому, когда закрываются створки нашего школьного автобуса, оставляющего после себя большое серое облако пыли.

– Попробуй Рой – предложила мне Пулья.

– Я? Вы это серьёзно?– спросил я, направив указательный палец в сторону груди.

– Да–да ты, только не напруди в штаны – подколол меня Кей, усмехнувшись.

– Ну… хорошо – я направился в конец спальни, туда, где были расположены два абсолютно друг от друга ничем не отличавшиеся окна.

– А что там? – спросил Кей, стоя позади меня.

– Там… Триония – предположил я.

– Нет… не совсем… – поправила меня Пулья, её ледяной голосок был полон страха. Интонация её голоса дала знать, фраза была не закончена полностью.

Тогда я чисто случайно подумал про себя, что орбиты Хаспина устремлены прямо на этот загадочный и в то же время мрачноватый Беллери Холл.

Колпак вправо от меня, предпоследней от окон колыбели медленно открылся.

– Залезай…– крикнул мне кто–то из детей позади, он был жёлтого цвета кожи.

– Сейчас–сейчас – повторял я шёпотом, было жутко неудобно да ещё притом, что меня торопили.

Я медленно залез в спустившуюся ко мне на механизме колыбель, лёг, после чего стеклянный, прозрачный заострённый по краям колпак накрыл её и меня естественно. Механизм медленно поднял эту колыбель, в которой я сейчас находился.

Места в колыбели было достаточно, и я спокойно мог сидеть, поджав под себя ноги. Повернувшись влево, я заметил, показанный мне Кеем жест «класс?» с поднятым большим пальцем вверх и зажатой почти в кулак ладонью.

Было такое чувство, что я король Спарты и на арене сражаются двое, от меня зависит жизнь очередного, потерпевшего поражение война, и сейчас я бы сохранил его жизнь, наверное, потому что я не жестокий человек, а может и по другим причинам.

Пулья в свою очередь смотрела на жест, продемонстрированный Кеем, она попыталась повторить его, но из–за сросшихся в некоторых местах, четырёх, а не пяти как у нас с Кеем пальцев. В конце концов, получилось что–то на подобие, но не совсем то, что нужно.

Я в ответ показал то же самое, потому что, здесь и, правда, было классно. На тот момент я открыл для себя какие–то новые, но ещё мне непонятные ощущения.

Пулья, Кей и остальные ребята начали тоже укладываться спать. Я увидел довольную белоснежную улыбку друга, повернувшись вправо. Его колыбель медленно поднялась вверх, на тот уровень, что был и я.

Всё время, начиная с того момента, как мы с Кеем попали в «сырую ловушку» и сейчас я продолжал скучать о близких мне людях – маме и папе, и конечно же о Джине Скинфорт, которая уж точно сейчас была на полпути к Далласу. Я смотрел в окна Хаспина, и пытался мысленно пытался разгадать тайну о месте и по ту сторону школы.

Под собой я почувствовал, что–то не то. То, что вызывало у меня, едва уловимое раздражение в одном месте… И когда взглянул вниз, то увидел, лежащую под подушкой футболку со смайликом посредине. Ах да… совсем забыл рассказать вам, что эти футболки являлись чем–то вроде формы, школьной формы Хаспина. Они отображали те чувства и эмоции, что испытывали их обладатели. Так что, можно было легко вычислить того бездельника, что отлынивает от работы на уроках. Или отличить правду ото лжи, и радость от чувства подавленности. А ту одежду, что была у меня на пиратском корабле–гиганте: «Скай – Стилз», я решил выбросить в положенное для мусора место. Мусорные контейнеры стояли в столовой на втором этаже, так же на лестничных клетках между этажами и в местах для справления нужды.

Я надел футболку, смайлик на ней начал постепенно загораться голубым цветом, лёг, разместившись поудобней, и рисунок на, подаренной мне футболке начал выполнять работу проектора, подобно тому, через который воспроизводят фильмы в кинотеатре Портленда «Living Room Theater».

На стеклянном колпаке, точнее эту самую работу выполнял не весь смайл, а его глаза. Устремив взгляд на колпак, я начал читать отображающийся электронный текст:

Привет Рой…

Эта футболка мой тебе подарок. Носи его, мне будет очень приятно видеть тебя в ней!

Хочу рассказать о волнующем вас с Кеем вопросе о Беллери Холл:

Беллери Холл – это старый город, город детских страхов, страхов детей Аппсонии – всех учащихся школы Хаспин. Вы с Кеем вполне могли бы быть исключением и, окружающие вас страхи для вас не представляют никакой угрозы, но, к сожалению точного ответа, я дать не могу, так как до конца в этом не уверена.

Я на секунду отвёл свой взгляд на окна, из орбит которых были видны лишь макушки ветвей, длинные деревья тянулись их Трионии – местного парка.

Снова, обратив внимание на полученное мной послание от Пульи, как я понял из подписи ниже и продолжил читать, отыскав тот отрывок, от которого отвлёкся.

К примеру, у меня единственный страх – это Плэспины, не знаю, успели ли вы встретиться с ними лицом к лицу… Но я очень их боюсь; у Стейджа всегда были самым главным страхом до коликов в животе, и есть эти огромные цветы, название которых – Кеббоны. Они растут у подножия скал. На фоне этих растении Стейдж в большинстве случаев чувствовал себя карликом.

Если честно здесь шла речь о парне моего возраста, у которого колыбель в спальне «D» была больше, чем у какого–либо старшеклассника. Мало верилось в трусливость этого большого парня – подумал я.

Естественно, он сторонился этих цветов, когда находился в городе не только из–за их габаритов, была ещё одна немаловажная причина:

Вместо нектара, внутри они хранят страшно опасный яд, название которого, я, если сказать по правде никогда не слышала, это не так важно. Но если он попадет, на какую либо ткань или вещь, то тут же либо уничтожит по мановению волшебной палочки. Либо парализует, то существо внутрь, которого он попадёт.

Поэтому, чтобы такого не было, главное правило Хаспина гласит:

Ни в коем случае, не пересекать границу – между Трионией и Беллери Холл!

Иначе за этим последует наказание, и далеко не детское.

В город могут отправляться исключительно старшеклассники, прошедшие полную подготовку школы – Хаспин, научившиеся справляться со всеми опасностями, с которыми им предстояло встретиться.

Я всего лишь хочу предупредить вас с Кеем, чтобы вы были, как можно осторожней!

Пулья.

Я закрыл глаза, и постепенно, отключив свои мысли, погрузился в сон.

Когда я проснулся, то заметил, что Кей и в се остальные в своих колыбелях уже отсутствовали. Моя колыбель медленно опустилась вниз, колпак, издав изначальный звук пресса автобусных створок.

Я вылез из собственной колыбели, и как планировал вчера ночью перед сном. Последовал к мусорному контейнеру, но на мгновенье снова в окна, не заметил никаких особых изменений, отличающих день от ночи. Было точно так же темно, еле–еле свет проступал сквозь извивающиеся ветви могучих деревьев.

Позже, вышел в коридор третьего этажа, заглянув в соседние спальни моих ровесников, и учеников постарше, не обнаружив никого из них, ни в первом, ни во втором случае я последовал дальше – на этажи ниже.

В школе на удивление было пусто и необычайно тихо, когда я исследовал второй и первый этажи. На втором в основном не было ничего, кроме – медпункта, и находившейся на лестничной площадке – библиотеки.

Выбросив экипировку в контейнер, я пошёл на кухню, туда, где Дети Аппсонии обычно: завтракали, обедали и ужинали в предназначенное для этого время.

В закрытом помещении ветер обычно не прогуливается, поэтому я обернулся и вышел обратно в коридор; мои волосы начали колыхаться на воздушных волнах; железная дверь распахнулась, и тут до моего слуха донеслась мелодия «Аве Мария». Та, под которую мы вместе с Джини танцевали, сбежав с дискотеки на озеро Онтарио после церемонии вручения аттестатов.