Читать книгу Вдохновение - Александр Денисенко - Страница 4

Сон в новой постели обнимал тысячами невидимых рук, я тонул под тёплым пуховым одеялом, и меня это вполне устраивало, если бы не одно НО. Крик Андрея неожиданно прервал его:

– ВСТАВАЙ! УЖЕ ПОЛДЕНЬ!

– А… Андрюха, что это у тебя? Привычка – будить человека в самый разгар сна?

– Успеешь выспаться! Спускайся вниз, сегодня много дел.

– Да я бы с радостью, но как спустить эту штуку? Спрыгивать прикажешь?

– Не обязательно, – ухмыльнулся Костя. – Достаточно сказать: «Вниз!». «Колыбель» сама опустится.

– Оригинально, ничего не скажешь… – я протёр сонные глаза и задал команду: —«Вниз!»

«Колыбель» гулко начала спускаться.

– Вот видишь, всё просто! – съязвил Костя.

– Не смешно… – укоризненно взглянул я на него.

– Расслабься, не обращай внимания, у Костяна частенько бывает язвительное настроение. Если была бы премия за самое язвительное настроение, то Костян выиграл бы её не прилагая никаких усилий.

– Что мы будем сегодня делать? Что-то исследовать на вокзале, да?

– Отчасти. Сегодня день абсолютно свободный, а вот вечером постараемся найти что-нибудь интересное на первом этаже, потом вернёмся на второй, здесь меньше всего коридоров и дверей. Намного меньше, чем внизу, – сказал Костя.

Я уже успел надеть брюки, осталась только футболка. Надевать остальное было ни к чему: ясное небо и солнце подавали знаки, что сегодня будет жаркий день.

– Андрей, но ты же сказал: сегодня много дел… Получается, я мог ещё спать и спать? – расстроенно сказал я.

– Всё верно, много дел, – закивал парень. – Уже давно надо быть на ногах, тем более, вам с Кариной предстоит познакомиться с Ильёй. Если захочешь, можешь прогуляться до станции. Кто знает, может, найдёшь что-нибудь помимо деревьев. Думаю, в этих брюках тебе будет жарковато. В твоём сет-боксе есть монеты, так что можешь купить другую одежду, но не растрачивай монеты по пустякам. Их мало, всего тридцать.

– Витёк, вечер здесь настанет быстро. Не знаю, что с этим местом, но время здесь проходит незаметно… – добавил Костя. – Увы, но это так. Мы в комнату переговоров. Ты как, с нами?

– Я? Д-да… я догоню. Вы идите, мне нужно переодеться и ещё кое-что сделать. Я приду к вам позже, хорошо?

– Договорились! – в один голос ответили парни.

– И ещё одно: вы не знаете, где Карина?

– Девчонки давно проснулись, они пошли гулять по вокзалу, – ответил Андрей.

Я остался в спальне, нужно было найти одежду по сезону и проверить, звонили ли родители. На телефоне оказалось больше двадцати пропущенных звонков. Последний – в половине четвёртого, когда нас ещё не было на станции. Они меня обыскались. Я решил позвонить, но связи на станции, как я понял, не было.

Домой из общежития я забрал всё своё имущество: тетрадки, ручки, ноутбук, одежду и средства гигиены. Ничего, соответствующего лету, у меня не было. Найдя монеты в окошке сет-бокса, я отыскал среди них одну с рисунком рубашки, на дисплее аппарата высветилась надпись: Ваша одежда. Огромная коробка появилась у сет-бокса. В ней оказались вещи на четыре сезона подряд. Мне удалось найти то, что нужно: серые бриджи, а футболку я решил оставить свою.

Подойдя к окну, открывающему вид на бенгальские деревья, заметил, что днём, они не искрили, были обычными, как в любом другом уголке Земли. От одного к другому внизу прогуливалась Настя. Её рыжие локоны выделялись на фоне залитой солнцем зелёной травы.

Я спустился к ней.

– Привет, Настя. Это что, какие-то вырезки?

– Добрый день, Вить. Эпитафии, посвящённые творческим людям.

– С чего ты так решила? Ты так уверенно говоришь…

– Я просто прочитала. Подойди сюда, где я стою. Отсюда лучше видно, – девушка указала рукой на дерево, напротив которого мы оказались. – Вот, видишь?

Я прищурился.

На стволе дерева был высечен текст:

«Вдохновение»

Здесь жил, творил и погиб

Строганов Михаил Валерьевич

Возраст: 18 лет

Сезон: осень

(Поэт)

– Поэт?

– Да, на этом и остальных деревьях указаны музыканты, художники, изобретатели… – подтвердила Настя. – Много их, я успела узнать лишь о четырёх. Похоже, до нас на станции побывало много людей, и все молодые, творческие ребята.

– Подожди…

– Вить… ты куда?

Я подошёл ещё к трём деревьям из первого ряда. Эпитафии на стволах в правой стороне были посвящены девятилетней девочке-художнице и двадцатилетней девушке-пианистке. Если верить надписям, то обеим удалось возвратиться домой. Об этом говорили пометки: «Здесь жила, творила и покинула станцию…»

Но в этой четвёрке, помимо покойного парнишки-поэта, художницы и пианистки, был и писатель, которого настигла та же участь. Ему, как и мне, было девятнадцать лет. Звали его Юрий. Ниже пометки (Писатель) находилась надпись, что-то вроде послания: «Ответ скрыт в пустой монете». Интересно, что бы это могло значить?

– Иди сюда, Вить, иди быстрее… Тут что-то ещё написано.

Я снова взглянул на крону ствола. Настя прочла вслух:

– «Счастлив тот, кто помогая ничего не просит взамен. У кого-то лето в мыслях, лично осень нравится мне…»

– Похоже, это какие-то рифмованные строчки, – произнёс я задумчиво.

– А что, неплохо! – отозвалась девушка. Она ещё раз просмотрела строчку, читая про себя.

– Хотелось бы текст прочесть полностью. Кстати, как думаешь, парни знают об этих эпитафиях?

– По-моему, нет. Насколько помню, я и Марина прибыли вторыми после Андрея и Ксюши. При нас они и не подходили к деревьям, хотя я могу и ошибаться…

«Странно, им что, вовсе не интересно из-за чего сверкают эти деревья?» – подумал я.

– … может, тебе лучше спросить у них? Если хочешь, я могу пойти с тобой, – предложила она. – Мне здесь всё равно делать нечего.

– Конечно, пошли.

– Тебя искала Карина.

– Правда? А где она?

– Она с Мариной и Ксюшей. Они где-то на вокзале. Решили ещё погулять, а я отправилась на свежий воздух.

Когда мы отошли от деревьев, я мельком заметил силуэт в одном из окон второго этажа. Я подумал сначала, что это мне привиделось, но силуэт снова мелькнул, и я вспомнил об Илье.

– Спасибо. Слушай, ты иди пока, а я схожу наверх. Расскажи ребятам об этих надписях. Если встретишь Карину, скажи, что скоро я приду.

Проходя по освещённому коридору правой части второго этажа, я миновал десятки дверей: открытые и запертые. Те, что были открыты, приводили в участки, которыми уже давно не пользовались, или в туалеты с выключенным светом. А к запертым я и подходить не стал. Добравшись до середины коридора, обнаружил слева от себя приоткрытую белую дверь.

Сквозь зазор между дверью и косяком мне удалось разглядеть небольшую, хорошо освещенную угловатую комнату со столиком, полным карандашей и кисточек; рядом стояли набор из красок в тюбиках, емкость с водой и органайзер с фломастерами. В центре комнаты была видна половина холста, сбоку от него – окно. Время от времени в зазоре проскальзывала чья-то рука, держащая тремя пальцами карандаш и, по всей видимости, набрасывающая линии эскиза, как это обычно бывает у художников.

Подглядывать дальше было неудобно. Поэтому я постучался:

– Я не помешаю?

На мгновенье рука с карандашом остановилась.

– Открыто, это ты, Андрей? Или Костя?

– Нет. – Я открыл дверь полностью. – Я – Виктор, новенький. Мы с моей… знакомой попали сюда сегодня утром.

Запнулся, потому что не ожидал увидеть перед собой спинку инвалидной коляски. Рука положила карандаш обратно в органайзер. Коляска повернулась в мою сторону, и на меня взглянул парень с короткой стрижкой, тонкими губами и серыми глазами.

– Очень приятно! А я – Илья. Наверное, ребята тебе обо мне рассказывали. Проходи, – он подъехал ко мне и указал на видавшее виды кресло. – Садись, не стесняйся.

– Да, мы с Кариной вчера обратили внимание на старинные часы в комнате переговоров. Настя говорила, что ты вчера весь день был здесь.

– Я размышлял, что бы нарисовать, пока не кончилось моё время. Меня вдохновляет только лето, только в этот сезон я могу творить! А Карина – твоя девушка?

– Что? Не-ет, мы познакомились только вчера, незадолго до того, когда пришёл поезд, который привёз нас сюда, – объяснил я.

Парень взгрустнул, понимающе нахмурившись и опустив уголки губ.

– Тебе удалось что-то придумать, да? Это акула? – я перевёл взгляд с Ильи на холст, установленный за ним на деревянной подставке.

– Нет, не акула, – замотал он головой. – Ты далёк от истины. Я покажу, что получилось, когда закончу. Без обид.

– Хорошо.

– Можно вопрос?

– Да.

– В поезде Андрей случайно не показывал вам трюк с сет-боксом?

– В поезде… нет…

Я соврал, вспомнив, что Андрей не должен был показывать нам этого трюка.

– А если честно? Не бойся, мне ты можешь сказать правду. Впрочем, я это и так знаю, просто уточняю.

– Ну… хорошо, показывал. Он сказал, что может получить из-за этого трюка по шее.

– Правильно сказал. В прошлый раз он сам в этом признался, хотя и не должен был заказывать лето. Это произошло, когда я сюда попал.

– А от кого он получил бы по шее?

– От ребят, они изначально договорились не использовать монетки по пустякам, вне сезона. Но я его не выдам.

– Спасибо. Но как ты понял, что он снова ослушался?

– По смене времени года. Этим утром я сидел здесь и пытался уснуть после работы над эскизом, как вдруг за окном начался снег, который шёл всего пару секунд. Не знаю, успел ли кто-то ещё, кроме меня, заметить?

– Насколько я знаю, нет. Иначе, ребята ему бы устроили взбучку, когда он начал знакомить нас.

– Хорошо. Пусть это останется тайной.

Незаметно для нас обоих мы проговорили с Ильёй до самого вечера. Я рассказал, что мы собирались исследовать первый этаж и предложил ему быть с нами. Мне хотелось узнать этого парня лучше. Поколебавшись, я всё-таки предложил помощь и отвезти его к остальным ребятам.

– Ты уверен? – уточнил он.

– Да.

– Имел опыт?

– Опыт? Нет, не приходилось, – признался я. Мне пришла в голову мысль, что он не рискнёт довериться неопытному парнишке.

– Ну хорошо, вперёд.

***

– Привет! Нашёлся? Я тебя обыскалась, – обратилась ко мне Карина при встрече. На улице уже все были в сборе, столпившись возле деревьев. Андрей и Костя стояли с фонариками наготове; Марина и Настя о чём-то перешёптывались; Ксюша не отпускала из виду пса Борзика, который играл с ней. Она держала резиновый мячик на вытянутой над головой руке, а он, подпрыгивая, пытался достать.

– Добрый вечер всем. И вовсе я никуда не пропадал, просто подружился с одним классным парнем. Кстати, знакомьтесь. Это – Карина, а это – Илья, – я указал на парня в коляске.

– Привет, – кивнул Илья Карине.

– Привет, я так и поняла. Очень приятно!

– Как спалось в колыбели? Я только сейчас начинаю приходить в себя, – поделилась своими впечатлениями девушка.

– Я спал, как младенец, – поделился я.

– Как младенец? Искрящиеся деревья вас не очень впечатлили? – ухмыльнулся Илья.

– Конечно впечатлили, но всё это так странно…

– Боюсь, это только начало. Ладно, поехали к ребятам.

Теперь мы были все вместе.

– Здорово всем.

– Привет, Илюха.

– Удалось что-то новое найти?

– Ничего, кроме того, что нашли вы с Настей блестящие таблички, – Костя включил свой фонарик, и луч света пронзил воздух, отразив распластавшийся на траве жёлтый круг. Затем круг переместился на эпитафию в честь молодого поэта, о котором мы уже знали.

– Всё ясно.

– Дальше в лес мы заходить не стали, решили не рисковать. Скоро должны зажечься огни.

Илья прочёл начальные строки об осени.

– Красиво, – отозвался Костя.

– Я бы с удовольствием тоже что-нибудь сочинил. – Илья повернул голову ко мне. – А у тебя есть какое-то хобби?

– Да, есть. Я пишу прозу, поступил в институт, хочу получить литературное образование и стать писателем. Хотя в детстве мне нравилось рисовать.

– Ничего страшного. Писатель – тот же художник, только его картины – это движущиеся истории.

– Классно сказал! Спасибо, – поднял я большой палец вверх. Мне было очень приятно от сказанных им слов.

– А я вот стихи пытаюсь писать, – вмешался в разговор Костя.

– И как успехи? – поинтересовалась Карина.

– Не скажу, что всё идеально, но я стараюсь.

– Давно начал писать?

– Полгода. Да, не меньше!

– Дашь прочесть что-нибудь?

– Да, без проблем.

– Ну что, возвращаемся обратно? Нам ещё нужно прогуляться по первому этажу, может быть, что и отыщем. – Андрей, насвистывая какую-то мелодию, направился в сторону вокзала. За ним тронулись и остальные.

Я повёз Илью вслед за остальными, стараясь не отставать.