Читать книгу Хроники забытых времен - Александр Дмитриев - Страница 3

Пролог

– Смотри-ка! – он подозвал её к себе, рассматривая изящную диадему, украшенную маленькими, раскрывшимися бутонами роз, усеянными бриллиантовой крошкой, будто инеем. Их стебли красиво сплетались, обвивая каркас небольшой, изящной, серебряной короны.

– Красивая! – улыбка растянулась на её лице, а глаза заблестели от счастья.

– Как и ты… – он надел диадему на голову молоденькой девушки лет двенадцати. Её длинные волосы прижались к макушке от тяжести ювелирного изделия.

– Моя королева Севера! – юноша улыбнулся девочке, на щеках которой выступил румянец. Она была смущена таким дорогим подарком, за который он отдал примерно пять сотен дьяров.

– Уилл, не рано ли?

– Рано, но жизнь может измениться в любой момент… – он задумчиво опустил голову, хмыкнув. Тонкие пальцы её нежной ладони подняли его подбородок и осмотревшись вокруг, она поцеловала его.

Он ответил ей взаимностью, приобняв за талию. Её облегающее в талии, длинное, светло-кремовое платье подчёркивало стройность фигуры, и делало девушку восхитительной, словно принцессу.

– К чему ты клонишь? – она изогнула одну бровь, не понимая, на что намекает её близкий друг, с которым она дружит с девяти лет.

– Я к тому, что никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра… Либо ты станешь королевой, либо нищенкой…

– Теперь знаю… – она закрыла свои глаза, из которых по щекам покатились слезинки.

Шмыгая носом, она открыла их, вертя в руках ту самую, но уже потускневшую диадему, сохранившую несколько роз, прижала её к своей груди и снова заплакала.

Это украшение она нашла, когда выходила очередной раз из крестьянской деревни, чтоб продать выращенное на своём клочке земли в ближайших, провинциальных городах Северного королевства.

Но вместо этого, она тогда свернула с дороги и направилась к руинам одного замка, вблизи Чернолесья, рискуя своей жизнью. Она помнила слова того человека, из-за которого попала в эту кабалу.

Каждую ночь, девушка прокручивала у себя в голове это и другие воспоминания. Только они помогали ей хоть на несколько минут перенестись туда, где она была до того, как попала в крепостную зависимость от своего господина. Однако, это же воспоминание вгоняло её в тоску по любимому человеку, с которым она больше никогда не увидится…

– Уилл, я скучаю по тебе… – она произнесла это заплаканным, дрожащим голосом, после чего более менее успокоилась.

Спрятав его подарок, она легла на свою кровать, и обняв подушку, закрыла глаза, пытаясь уснуть.

После нескольких попыток, ей этого не удалось. Она встала с кровати и направилась к входной двери своей хижины, находившейся вместе с хижинами остальных крестьян в деревне, где они жили и возделывали поля арендуемые у своего земельного собственника, который был ещё и королём Севера.

Каждые два дня, крестьяне обязаны были платить ему земельную ренту в отработочной, продуктовой или денежной форме.

Но в отличие от других феодалов, граф Карл Фолтер был человеком жестоким и жадным, а потому брал с своих крестьян практически все, оставляя им лишь малую часть. И если это были продукты, их было совсем немного, а если деньги, то примерно, пару сотен дьяров.

На такие деньги трудно было прожить в нынешнем мире, где цены были завышены практически на каждый вид того или иного товара в торговых лавках, барахолках или на городских рынках.

Но когда Карлия выходила за пределы владений своего господина с небольшой, деревянной повозкой, чтобы продать урожай, собранный с арендованной земли, сама завышала цены. Она старалась продать как можно больше, и получить большую прибыль, которую в итоге у неё все равно заберут, оставив совсем немного.

Возможность покидать владения для торговли выращенным, у девушки вскоре была исчерпана из-за больших, неоплатных долгов. Теперь она попала в личную зависимость от своего господина. Она была вынуждена работать только на его землях, не имея возможность работать на себя. То, что она была в этой беде не одна, её успокаивало, но и одновременно тревожило.

Другие крестьянки также попали в личную зависимость из-за неоплатных долгов по тем или иным причинам. Они, как и Карлия, становились личной собственностью своего феодала, который позволял себе больше чем его вассалы.

Он был собственником жестоким, а потому подгонял несчастных плетьми или насиловал их, иногда отрывая от работы.

Их тела уже привыкли к боли от постоянных избиений и порок, которым они были так или иначе подвержены.

Выйдя из хижины, она осмотрелась вокруг: было тихо, лишь издали раздавался собачий лай, и не только он.

Постоянными гостями, наводящими ужас на деревню были в основном волки и вервольфы, или как их называли в простонародье – оборотни. Реже всего нападали разбойники.

Оборотни прибегали из таинственного леса и нападали на живность, а то и на людей, кусая их, а порой загрызая насмерть. В связи с этим, глава деревни решил обнести поселение стеной из частокола.

Увы, дорога от владений короля Севера – графа Фолтера до ближайшего, небольшого городка вблизи северного моря была опасной. По пути, на повозку с продуктами и на крестьян, везущих их могли напасть либо те самые волки, оборотни, либо шайки разбойников, прячущихся в лесу, так как дорога пролегала как раз близко к нему.

И если тому или иному крестьянину «посчастливилось» быть ограбленным, но оставшимся в живых, ему нечем было заплатить за земельную ренту, а следовательно, он становился должником и был вынужден работать день и ночь, чтобы отработать этот долг.

Девушка миновала несколько хижин, в том числе дом главы поселения и дошла до небольших, деревянных ворот, выходящих на дорогу, ведущую до города.

Она долго смотрела на них, имея непреодолимое желание сбежать. Но тут же боль в спине усеянной рубцами от порки, напомнила ей о том, как она уже пыталась сбежать однажды.

– Я сбегу от вас, и вы не сможете меня остановить… – она проговорила тихо, ёжась от холода из её уст струился пар.

Не смотря на долгожданное наступление лета после долгой зимы, холодный воздух ещё напоминал о ней.

Вскоре она отвернулась от ворот, и направилась обратно к своей хижине, раздумывая над тем, как спланировать идеальный побег, без угрозы преследования.

Уилл

Как обычно, юный барон любил иногда прогуливаться за пределами Винтерхельма верхом на своем коне. Но он был не один, его отец велел капитану стражи посылать одного из своих людей, чтоб тот ездил с ним и оберегал от любой опасности в это непростое время.

Юноша ездил то в город, что был вблизи порта, то в другие окрестные города и даже заглядывал в крестьянские деревни, надеясь увидеть там свою любимую.

Но он даже и не знал, что она находится так близко.

Вскоре силуэт юноши, сидевшего на коне и его телохранителя приближались к довольно большому замку с его суровым и величественным видом, присущим всем замкам северного королевства. Массивные, внешние стены внушали неприступность и защищенность цитадели Винтерхельма. Внутренние, вторые стены удваивали это качество, закрывая наполовину весь замковый ансамбль. Многие завидовали семейству Винтроуз из-за их родового замка, даже Карл заглядывался на него.

Ничего так не хотелось Уиллу, как улечься на ложе и уснуть без задних ног. Он каждый раз думал, где могла быть его девочка. Ведь в последний раз он видел её у себя в замке, когда та гостила у него после именин. Тогда ей исполнилось двенадцать.

Его взор пал на темную гладь озера Слёз, в которой отражались, будто написанные кистью, очертания руин стены, некогда ограждавшей свящённые воды, а также очертания замка и окружающая его природа. За башнями, донжонами и флигелями виднелось большое дерево, а под ним, росли небывалой красоты, розы, покрытые инеем. Они были гордостью и символом дома Винтроуз. В этот сад приходили как и члены семьи, так и дворня, чтобы провести время в умиротворении, и полюбоваться сказочными цветами. Это место, как и озеро было особенным для многих северян.

Недолго думая, юный барон спешился и раздевшись, нырнул в священные воды с разбегу, взбудоражив их до небольших волн. Он плескался и вновь нырял. Он почувствовал, как всё его тело перестало ныть от усталости, будто переродившись заново и обновившись. Уилл направился к берегу, постепенно выходя из воды. Схватив свою рубашку, он вытерся ею и надел на себя. Мокрая ткань очертила его изящное, стройное тело и плоский живот с заметными кубиками.

Надев кожаные штаны, он заправил в них верх, и затянул на талии пояс с ножнами для меча, который при раздевании перед купанием, выпал где-то рядом. Подняв его с земли, юноша вложил оружие в ножны с характерным, протяжным скрежетом.

Стражник, прикреплённый к мальчишке для его защиты, никак не напоминал о своём присутствии, будто его не было с ним. Однако, если он заметит какую-либо угрозу, то вступится за его жизнь. И будет защищать ценой своей.

Уилл заскочил на своего коня, и поехал к восточным воротам. За ним последовал его телохранитель, он сохранял молчание, и лицо его выражало невозмутимость, а порой оно было будто каменным.

– Открыть ворота! – громко скомандовал капитан стражи, увидев приближающегося юношу, сидящего верхом на чёрном коне.

Через какое-то время послышался звон больших цепей, который плавно опустил перекидной мост, позволяющий, в мирное время пройти через заполненный водой, ров между двумя стенами.

Когда массивные деревянные ворота внешней стены открылись, Уилл пришпорил коня и помчал во двор. Перекидной мост слегка задрожал под стуком копыт.

– С возвращением, милорд! – конюх подошёл к коню юноши и помог ему спешиться, после чего повёл скакуна в конюшню. Его телохранитель же направился в казармы, чтоб поесть и отдохнуть. Двор Винтерхельма был довольно просторным и позволял вместить и конюшню, которая находилась в самом конце замка, недалеко от чертога.

Сам замок заложен в благоприятной местности, недалеко от Священного озера. Также, его южные ворота смотрели на дорогу, ведущую к королевскому тракту, который в свою очередь вёл в столицу королевства Витториании – Дарлин.

Зевая, юноша зашёл в фойе донжона, которое представляло собой высокую башню или корпус замкового ансамбля. Последнее в этом замке выполняло роль жилых помещений хозяев владения.

Особенностью Винтерхельма было не только в его расположении, но и его своеобразная обманка: во всем замке имелось два донжона, и один был выше и шире другого. Но в этом корпусе не было места покоям хозяев. Здесь, по большей части располагалась казарма, где жили стражники и склад провианта, которого хватало примерно на шесть месяцев и было рассчитано на два или три месяца во время осады. Также, на первом этаже имелся главный атрибут защитной и неприступной фортификации – колодец с водой. Подобная роскошь была не во всех замках, по тем или иным причинам. Это могла быть лень и абсолютное безразличие хозяина к улучшению своих владений, который обеднел и запил.

Донжон, который был ближе к восточным воротам и смотрел на озеро Слёз, выглядел скудно, это и было особенностью данной хитрой уловки этого замка. Чтобы враги не добрались до хозяев замка, а стражники могут дать отпор неприятелям в любом случае.