Читать книгу Саош Дмит. Книга третья. Стратегия миграции - Александр Дмитриевич Нефедьев - Страница 3

Смелость – это не отсутствие

страха; это власть над ним.

Марк Твен

Неизвестно где и когда. Первый день очередной новой жизни.

Аварийная телепортация в пещеру

Сознание возвращалось мучительно медленно, как будто всплывая с черной глубины. Первые несколько минут было очень трудно вздохнуть, горло и легкие рвались от напряжения. Потом последовал судорожный, с рыкающим хрипом вздох. Голова зазвенела от накатившей волны дикой боли.

Я, как бы со стороны, услышал свой воющий крик. Тело потрясли непроизвольные судороги. Оно скрючилось, затем вытянулось, встав на жесткий мостик, пятки и затылок замолотили об развалившую опору, руки пытались схватиться за воздух. Сознание не справлялось с болевым ударом, с трудом держалось на грани шока. Частично спасал крик, смягчая ужас боли, но помогал он слабо. Моё «Я», как слабенький червячок под сапогом, пыталось вырваться, теряя куски личности. В этом мутном хаосе слышались фразы-запросы: «Сбой реанимации. Отменить? Повторить попытку?» Мелькнула мыслишка, что легче умереть, чем снова и снова испытывать такую муку. Моё второе «Я» подавило её и дало команду: «Повторять попытки до положительного результата». От такой подлянки боль даже усилилась, отбив робкое сопротивление, и я опять отключился в забытье…

Повторный выход на поверхность сознания дался легче. Боль стала намного слабее, уже можно было просто сладостно стонать. Сознание прекратило бастовать и постепенно восстанавливало понимание происходящего, и даже стало понемногу анализировать состояние тела. Результат обнадеживал: ничего не вижу, ничего не слышу, лежу в неудобной позе на куче твердых и острых предметов. Голова свисает, в спину упирается твердый угол, задницу прокололо что-то острое, ноги до колен погрузились в холодную маслянистую массу. Попробовал пошевелить пальцами рук, пробило током по всему телу. «Ура! Всё болит, значить живой», – мысленно обрадовался я, и решил подождать.

Через некоторое время опять попытался поймать хоть какие-то ощущения. Тишина стала разбавляться звоном в ушах. Хорошо. Перед глазами замелькали сначала серые шарики, потом цветные пятна. Отлично. Во рту появился гадостный привкус, типа смеси тухлой крови и свежих какашек. Ну это был уже просто праздник. Порадовали своим присутствием пересохшее горло, забитый нос и наждачный язык. А главное – я дышал. Тяжелый влажный воздух с знакомым запахом тухлой рыбы через широко открытый рот живительной струей напрямую втягивался в болезненно хрипящие легкие. Потом внутри захлюпало. Радостные вдохи и выдохи сменил судорожный кашель. Тело сотрясалось, выплевывая и выхаркивая всю внутреннюю гадость. Боль от неудобной позы усилилась, из проколотой задницы потекла кровь. «И откуда всё взялось», – подумал я, – «ощущаю себя несвежим трупом в куче мусора на свалке. Кто я? Где я? Что со мной случилось?»

Вопросы породили мутные и рваные воспоминания про предательство и безумную попытку спастись. Всплыла картинка отчаянных попыток активировать вшитую в тело пластинку телепорта. Нахлынули пережитые страхи и панические мысли перед шагом в неизвестность: «Как же было страшно. Представлял, что попаду в открытый космос или, на планету с отравленной атмосферой». Страхи всколыхнулись. Воображение добавило страшилок, а новые мысли тем временем зашевелились и побежали веселее: «Итак, что я имею хорошего? Живой. Воняет, но знакомой вонью, и воздухом дышать можно. Это значит, что я на Земле и в каком-то помещении. Уже хорошо. Мог ведь попасть на космический объект без воздуха, или же со стерильной атмосферой. Относительно цел – тело чувствует боль. Это здорово. Проблемы? Память и психика не в лучшей форме. Брат почему-то не ощущается. Ладно, что «тут думать, прыгать надо».

Стал дергать конечностями. Плохо, но шевелятся. С радостью определил, что руки, ноги, голова на месте и работают. Переждал приступ боли и головокружения. Попробовал выдернуть ноги и перевернуться на живот. Сделал это и съехал куда-то вниз. Лицо смачно влепилось в мокрый каменный пол. Язык стал судорожно слизывать соленую влагу. «Ура! Открыть глаза!» – скомандовал я себе, но ничего не получалось. «Брат, отзовись дорогой!» – а в ответ глухое молчание. С трудом вспомнил детали, как меня убивали, замуровали и пытались сжечь. Всплыл в памяти разговор с «Лаборантом». Осознал, что остался один. Совсем один. Страх опять захлестнул удавкой горло и заморозил внутренности, ведь без БНК чувствую себя инвалидом. Встряска помогла вспомнить всё, но легче от этого не стало. Хотя до приступа дело не дошло, но поколбасило знатно.

Бормоча про себя: «Вот опять раскис. Слабак. Так, мужик, держись до прихода наших. Знать бы ещё, кто наши, а кто враги. Теперь никому доверять не буду», – рывком оперся на руки и встал на колени рядом с кучей, как мне показалось, мусора. Опираться руками и голыми коленями на какие-то мелкие и острые предметы было больно, но стало чуть легче. Устроился получше, после чего попытался ощупать голову. «Ага, затылок в норме – странно, лицо опухло, но глаза целы, даже правый глаз что-то видит. Отлично, Григорий, нормально, Константин», – стал приговаривать вслух бодрую присказку.

Потом почуял вонь грязного тела. Дальше решительно провел мокрой рукой по лицу и попытался пальцами протереть глаза. Что-то получилось. Вернувшееся зрение показало сказочную картину из детских снов: я находился в темной сырой пещере, сверху пробивались мелькающие лучики света. А вокруг в полусумраке наблюдалась большая куча разбитых сундуков, статуй, амфор, сверкающих стекляшек, блестящих желтых монет. Чуть дальше в углу поблескивала круглая лужа, а где-то еле слышно лилась струйка воды. «Надо же, залетел в пещеру Алладина. Очередной сюрпрайз и шутка судьбы», – пробормотал я, равнодушно осматривая сокровища, – «мне бы сюда вместо этих побрякушек кучу еды и воду. Ах да, вода есть», – и я пополз к заветной лужице. Первый же глоток заставил меня основательно проблеваться желчью от соленой горечи. Стал искать место, где услышал знакомый звук струи из водопроводного крана. На карачках добрался до маленького смешного водопадика, вытекающего из пасти каменной акулы на стене пещеры, жадно припал к нему губами и долго пил сладкую пресную воду. Потом умылся и кое-как помыл некоторые особо грязные и вонючие места тела. Мелком отметил, что тело опять сильно изменилось, но изучать себя было лень. Порадовали шорты – остатки нанокомбеза. Пообещал себе, что, когда восстановлю силы, реанимирую этот полезный девайс. Чудом сохранились подранные кроссовки. Взбодрился, встал на дрожащие ноги, шатаясь и держась за стенки, несколько раз обошел пещеру по периметру. И куда я опять попал? Что имею на этот раз?

Ага! Зрение практически восстановилось, и, в мерцающем бликами полусумраке, я рассмотрел вырубленный в базальте каменный параллелепипед пятиметровой высоты с площадью пола квадратов так на двести, а то и больше. В одной торцевой стене темнела большая ниша – купол грота с претензией на ритуальный зал. В нем ровненько так были расставлены, искусно вырезанные из камня: массивный трон с черепами, мрачноватого вида алтарь, несколько столов и скамеек, полукругом стоящие у стен.

На противоположной торцевой стене искусственной пещеры была отчетливо видна сложенная из истинных портальных камней «большая арка» межсистемного грузопассажирского телепорта. Это была бесспорно удачная находка, а главное, по контуру арки еле заметно светилась рамка. «Где же здесь за сотни лет мог сохраниться реактор или генератор энергии? – удивленно подумал я, и воспылал надеждой на халявную подзарядку. Покрутив головой, рассмотрел на каменном потолке пещеры круглое отверстие, через которое пробивался свет. Заметил, что над отверстием растут какие-то зеленые кусты, которые создавали оживляющую игру света в темной пещере. Высоко, не доберешься и не выберешься. «Удивляться не приходиться, – работает «закон зебры», – с печальным ехидством вспомнил я. – Белая полоса была слишком широкой, теперь надо платить – перебираться через черноту, а значит опять предстоит долго и тяжело искать выход. А пока стоит сделать паузу, попить вкусной водички, отдохнуть и проверить свои скудные ресурсы».

Солнечная система. Земля. Неизвестно где и когда. Второй день новой жизни.

Нырялки в неизвестность

Единственный выход оказался в той самой соленой лужице. Это была вертикальная труба стока родника шириной примерно с метр. Глубина не определялась. Сразу же попробовал нырнуть, и ничего не получилось. Перед второй попыткой долго делал дыхательную гимнастику. Затем ногами вниз соскользнул в воду, и пошел вниз. Перебирая руками по шершавой поверхности стока, погружался все глубже и глубже, всматриваясь в глубину. Дна не было, и только в конце погружения увидел, что далеко внизу через темную водную толщу пробивалось слабое свечение. Это было похоже на жалкое подобие шанса выбраться из пещеры. На последних крохах кислорода вынесся на поверхность.

Целую неделю тренировался: нырял снова и снова, напрягая тело и легкие. С грузом и без. Голод, усталость и головная боль убивали надежду, но воля заставляла делать очередные погружения. И в одном из них я добрался до ответвления трубы-кишки, за которым вдалеке был виден свет. Готовился к решающему погружению еще день, больший срок мое тело не выдержало бы. Кстати, попавшее в пещеру через аварийный портал тело, было опять чужим. Образно говоря, из молодого худощавого евразийца среднего роста, я превратился в довольно высокого, но странно худого и гибкого парня лет двадцати. Хотя толком рассмотреть себя в полутемной пещере так и не удалось. Дмитрич и Таро остались в прошлом. Нестерпимо жаль, что потери, как цена новой жизни, оказались очень велики: Брат, тело, способности, … И опять надо было выживать. В период нырялок из прошлых, непонятно чьих знаний, всплыло понимание того, что при погружении под воду очень важно уметь отвлекаться – это помогает бороться с рефлексами. Телу ведь ничего не докажешь – оно привыкло дышать, и паузы в этом занятии для него неприемлемы. Если буду думать о том, как бы подольше растянуть резервы кислорода, ничего хорошего не выйдет – сожгу их еще быстрее.

В качестве отвлечения и развлечения в периоды отдыха от тренировок рассортировал кучу сокровищ и разложил их на каменных столах. Подобрал себе удобный груз на ноги – золотую статуэтку женщины-ангела с руками – крыльями, весом примерно в пуд. Перебрав всё наличное холодное оружие, разочарованно собрал его в кучу – металлические лезвия во влажной атмосфере превратились в прах.

Ради прикола посидел на троне. А вот там в подлокотниках случайно обнаружил трость из кости неизвестного животного с вырезанной из фиолетового камня ручкой в виде головы сокола, и пояс-портупею из разноцветных каменных плашек размером в полпачки тонких дамских сигарет, скрепленных двумя золотыми цепочками. На одной из плашек висела ташка, изготовленная из мелких золотых колечек. Трость сначала попробовал на стене пещеры как альпеншток или валашку, и, неожиданно для себя, выдернул из неё ручку с сохранившимся металлическим лезвием, похожим на потемневший серебряный штык. Трость-стилет оценил, как полезное оружие и инструмент. Интересным сюрпризом оказалось полное соответствие пояса-портупеи моему телу и его слипание с наношортами. Мистика, однако. Как будто для меня был сделан. Трость легко вошла в два подвесных колечка наплечных цепочек на спине. В ташку забросил горсть, выбранных из кучи, наиболее интересных изумрудов и рубинов.

В конце концов, сел «в лужу» – на край отверстия в полу пещеры. Осторожно пристроил на ноги балласт – «золотого ангела» и погрузил его в воду. Улыбнулся прилетевшей в голову мысли: «И унесет меня золотой ангел…, на дно морское». Сделал серию торопливых вдохов-выдохов. Тренировки показали, что «собачье дыхание» позволяет подольше оставаться на глубине, но действие его коварно – благодаря ей можно заработать проблемы, еще не начав погружение. Так что решил не злоупотреблять и нырять. Заполнил весь объем легких, задрал голову, вытянулся и «стойким оловянным солдатиком» стремительно ушел под воду, глядя, как удаляется над головой темно зеленый круг прохода в пещеру с телепортом. Проваливаясь в глубину, сильно хотелось посмотреть вниз, но нельзя – скорость большая и сопротивляющаяся водная стихия могла ударить головой об стенку прохода. Почти сразу стало закладывать уши. Пришлось немного стравить воздух через нос. В черепе человека масса полостей, негативно реагирующих на такие перепады – стал их успокаивать доступным способом – всего лишь особым образом сглотнул несколько раз, и все пришло в норму.

На глубине вода начала сдавливать грудь и живот, пустой кишечник недовольно заурчал, и из него непроизвольно вырвалась россыпь мелких пузырьков. Будто сверкающие алмазы они быстро ушли наверх – я мгновенно потерял их из виду.

Отсчитывая вымеренные тренировками секунды погружения, прижал ладони к стене, и в следующий миг руки зацепились за нижний край круглого отверстия, статуэтка сорвалась с ног, и сильный рывок выбил из головы тревожные мысли. Торможение оказалось очень резким, но я был готов к такому удару, не растерялся, и не потерял ни пузырька воздуха.

Подтянувшись, вполз в горизонтальное отверстие и старательно заработал ногами, устремившись к «светлому будущему» в конце освещенной сверху длинной подводной пещеры. В полупустой пока голове бились мысли: «Задача еще не выполнена, а над головой почти пару десятков метров каменной и водной толщи. А вдруг … Думай над тем, какой ты везучий и бессмертный, а не о том, как будешь отсюда выбираться! Самый главный враг ныряльщика вовсе не давление на глубине, и не морские хищники или ядовитые создания – страшнее паники у него врага нет. Ничего не бойся».

А подводная пещера выглядела зловещей норой, словно страшные и жестокие чудовища затаились в её корявых стенах. Сжав зубы и губы, сдерживая стон от рези в открытых глазах, я продолжал движение по мрачной «кишке» вблизи округлых стен с темными провалами и нависающими карнизами. Видел, как всевозможные фигуры из десятков разновидностей коралла всех цветов и оттенков облепили потолок и стены пещеры. Хорошо рассмотрел растущие на дне разноцветные водоросли. Они заколыхались от моих активно работающих ног, и потянулись ко мне, словно руки утопающих. Гигантская мурена почуяла чужое присутствие во встревоженной воде и высунулась из незаметной расщелины, стреляя жутковатыми глазенками и оскалив острые зубы, но не напала. Я тем временем пролетал сквозь тучи разлетающихся разноцветных рыбешек, сверкающих в голубом свете, проникавшем сквозь толщу воды. Внезапно из-за выступа на стене высунулся чудовищный морской лангуст с кучей жёлто-зелёных ног, и уставился на меня маленькими темными глазами. Разглядев угрозу, ракообразное страшилище приготовилось к обороне: встало на дыбы, растопырив все свои конечности. Слегка вильнув и преодолев рефлекторный страх, проскочил мимо. В прошлой жизни я был выносливым парнем, но сил у нового тела было явно поменьше. Зато сейчас выручали его умения, змеиная гибкость и обтекаемость. Изумительный подводный мир, где жизнь и красота, смерть и опасность всегда рядом, пугал и восхищал. «Выход уже близко», – мелькнула чья-то утешающая мысль. А легкие уже требовали свое, хотя на глубине их сильно сдавило. Плотность воздуха выросла и концентрация кислорода в нем, естественно, поднялась. Организм воспринял положительно – скорость насыщения тканей животворным газом резко возросла. Этот эффект очень помогает ныряльщикам при погружении, и он же, к сожалению, губит их при всплытии. Кислорода с каждой секундой становится все меньше, а вот углекислого газа наоборот. Срабатывает дыхательный рефлекс – нестерпимо хочется сделать глубокий вдох. «Терпи… Терпи ещё немного… Еще чуть-чуть…», – читал успокаивающую мантру. Удушье уже не позволяло думать здраво. И тут сверху показалось близкая бурлящая поверхность воды. Остатков разума хватило, чтобы понять главное – дело сделано. И больше не смог подавлять рефлексы паникующего тела – со всей дури замолотил руками и ногами, отчаянно прорываясь наверх – к воздуху, к жизни. Мозг, лишенный кислорода, не реагировал больше ни на что. Ему надо было лишь одно – гладь поверхности, до которой было уже не далеко.

Моё тело вырвалось из воды, выскочив почти до пояса. Рот и легкие втянули воздух вместе с солеными брызгами. Но надрывный кашель не смог забить радость свободного плавания. Хотя радовался я недолго. Рассмотрев место очередного «плацдарма» понял, что угодил опять «как кур в ощип».

Солнечная система. Земля. Неизвестно где и когда.

Подъем по скалам

Откашлявшись, я покрутил головой, посмотрел вокруг, вниз, потом наверх. Увиденная картина мира, после «смерти» и долгого пребывания в темных местах без выхода, поражала воображение – фактически я бултыхался в огромном «тазике» или «кастрюле» с теплой бурлящей водой. Очередной смертельный номер для игрушки в цирке Игроков. С трёх сторон торчат отвесные скалы, с четвертой, навалены огромные валуны, где в узких щелях просматриваются океанские просторы. Волны глухо бьют в них, создавая вокруг меня эффект «кипящего супа». Внизу, в глубине подводной пещеры, замелькали знакомые силуэты акул.

«Забавная картинка. Плаваю, как ощипанный гусь, в красивой кастрюле. А скоро ноги будут укорачивать», – мелькнула в голове мысль из темного прошлого. Опасаясь акул, резво подплыл к ближайшей стене и вскарабкался на небольшой выступ, благо новое тело оказалось весьма ловким. Нагретый солнцем камень еще не остыл и под пальцами ног казался гладким, почти скользким. Обняв скалу, как любимую девушку я слегка расслабился и немного отдохнул, но было очевидно, что долго так не простоять. Тем более уже вечерело и стало холодать.

Получив отсрочку, осмотрелся ещё раз: без вариантов – надо лезть наверх и где-то там искать выход. Нестабильное сознание бунтовало. Жалкие остатки личности старого пенсионера пугало всё: ощущение высоты, виды морских обитателей в прозрачной воде под ногами, грохот волн за скалами. Второе «Я» – решительный Саош всё четко планировал и рассчитывал. А вот длинное худое тело третьего донора ничего не боялось, оно радовалось морю, скалам, движению, борьбе, в конце концов. Генетическая память подсказывала ему, что сил достаточно, есть необходимое чувство равновесия, сильные руки, цепкие пальцы. А тросточка – выручалочка будет тоже очень кстати.

Итак, у меня в наличии: подросшие наношорты или даже нанобриджи, странная каменная портупея на голом изможденном теле, тросточка-стилет, потрепанный, но стойкий оловянный дух и жалкие ошметки ментальных ресурсов. На смену спортивным кроссовкам пришли неполные наноноски, из которых торчали аномально длинные босые пальцы, но в такой дикой ситуации они должны быть намного эффективней. Лезть придется в полусумраке, когда едва виден следующий выступ, по незнакомой скале, неизвестно куда. Но других вариантов просто не было. В кишащем акулами океане, у незнакомого скалистого берега, без представления о том, куда и сколько надо плыть, шансов выбраться не было. Здесь же была хотя бы иллюзия надежды на скрытые возможности этого худого, но ловкого тела.

Я выбрал подходящее направление подъема, нашел стык между скалами, доплыл до него, и выпрыгнув из воды, достал пальцами до первого выступа. Подтянулся, встал на него, а потом быстро полез вверх, стараясь согреться в движении. Первое время использовал метод Джеки Чана, когда одна пара рука-нога упираются в одну стену, а вторая в другую, лицо смотрит вниз. Перебирая руками и ногами, отталкиваясь от скал, довольно быстро добрался до второго выступа, а вот там, вцепившись пальцами в трещину на козырьке, долго не мог решиться отпустить ноги. Потом они соскользнули, и, как на маятнике, ударились коленями о стенку, за которую зацепились руки. Отскочили как резиновые и снова ударились. Но сильные пальцы, как я и рассчитывал, выдержали. Посмотрел вниз, потом вверх, подтянулся и с трудом залез на второй выступ. Сидя там, подумал: «похоже, что в этом подъеме мне поможет только чудо». Дальше карабкался вверх на одном дыхании: прикосновение пальцев, зацеп, толчок ног, и взята ещё одна высота. Пару раз использовал трость как альпеншток. Каждый раз, наступая на каждый следующий выступ и цепляясь за очередную трещинку, слышал, как жутковато потрескивают хрупкие куски камня и противно скрипят под стертыми пальцами гладкие сколы базальта. Взлетая дальше, успевал избежать разрушения опоры, и облегченно переводя дыхание, цеплялся за следующую.

В некоторых случаях лез с закрытыми глазами, интуитивно находя подходящие бугорки и впадинки. В такие секунды чудилось, что от сверхнапряжения во мне бурлит ярость ментального тела и просыпаются заблокированные способности. Тем временем инстинкты выживания физического тела создавали нужное мне чудо. Сверхчувствительные кончики пальцев, как у профессионального сапера, ощупывали и сканировали камень, ногти намертво впивались в слабые места, крепкие мышцы рук и ног вытягивали легкое тело чуть выше к новой возможности. Так, двигаясь почти без остановок, я преодолел первый наклонный участок и добрался до третьего выступа, расположенного на высоте примерно метров тридцать от подножья скал. Он был шириной примерно в две ладони, и я смог удачно присесть на него, цепляясь раскинутыми руками за пару трещин чуть выше «скамейки». После этого безумного броска почти по отвесным стенам, высота меня больше не пугала. Но, с этой позиции, противоположная скала в этой щели, теперь казалась мне гораздо более удобной для подъёма. Слегка посокрушавшись по этому поводу, закрыл глаза и стал удивительно привычно медитировать. То ли подействовало испытываемое напряжение, то ли дала импульс невероятно рискованная поза на «скамеечке» над пропастью, но моё истерзанное ментальное тело снова подало явные признаки жизни и откликнулось. От восторга я дернулся и чуть не свалился со своего «насеста». Опять выручили поразительно сильные и цепкие пальцы левой руки. Повисев на них несколько секунд, я дотянулся до выступа и опять уселся на него. Когда меня мотнуло вправо, взгляд машинально зафиксировал длинную вертикальную трещину за углом скалы. По ней можно было сделать ещё один рывок наверх.

Я некоторое время постоял лицом к скале, левой ногой упираясь в край выступа и жестко вцепившись пальцами левой руки в спасительную трещину. Затем медленно, как улитка, стал перетекать за угол. Правой рукой в это время старательно нащупывал увиденную ранее трещину. И все эти действия делал с закрытыми глазами. Мышцы рук горели и дрожали от длительного напряжения. Ободранные ноги стало сводить судорогой. Когда боль в мышцах стала невыносимой, я стал подумывать о легком прыжке вниз. В этот переломный момент вспомнил знаменитую корову в самолете и фразу: «захочешь жить, и не так раскорячишься». Подавился неуместным смешком, но тут же поймал проблеск ментального зрения и увидел быстро промелькнувшую картинку, как кончики невероятно длинных пальцев моей правой руки ползут по стене на несколько сантиметров ниже той самой трещины. «Ещё немного, ещё чуть-чуть …» пробормотал я, плавно переместил пальцы чуть вверх, и крепко зацепился за надежную опору. Немного помотавшись на одной правой руке, подтянул тело и перехватился левой чуть выше. Несколько перехватов – подтягиваний и я добираюсь до того уровня трещины, когда могу упираться в неё ещё и ногами. Дальше было легче. Отбив все бока в этой вертикальной трещине, я добрался до небольшой ниши в скале, в которую поместился мой тощий зад, спина и половина головы.

Скрючившись, просидел в ней с полчаса, собрался с силами и осмотрелся. На моей стороне вверху просматривалось больше десяти метров совершенно гладкой поверхности до края скалы. Безнадега. В то время как на противоположной стене, точно напротив, я увидел длинный выступ метровой ширины и рядом с ним маленькую пещерку. До неё было около трех метров, но внизу пропасть. Вроде рядом, но как говорится: «близок локоть, да не укусишь». От сожаления заскрипел зубами, выбор, сделанный внизу, теперь казался фатально неверным. Опять ушел в жалкое подобие ментального транса. Через несколько минут меня вдруг охватило чувство уверенности в своих силах, ноги и руки сразу налились знакомой энергией. Выбора не было. В голове метрономом билась крылатая фраза: «Смотри, не смотри, думай, не думай, прыгать надо».

Потом вдруг из глубины рваной памяти всплыли забавные, но очень важные правила: «Нельзя перепрыгнуть пропасть на 98%, но дело надо доводить до конца». Тело расслабилось, а голова стала четко просчитывать все действия для подготовки прыжка: встать на ноги на краю ниши спиной к стене, зацепиться пальцами за стены, отпустить руки, одновременно сгибая колени. В падении тела до угла в сорок пять градусов резко оттолкнуться и прыгнуть вверх-вперед, с расчетом зацепиться руками за край выступа. План был готов. У меня был только один шанс сделать это. Если не достану до края, то следующей, последней в этой, третьей по счету, жизни, остановкой будет «тазик» у подножья скал.

Потратил ещё полчаса, чтобы сделать массаж мышц ног и рук, тщательно размять и укрепить пальцы. Не отдавая себе отчет в своих действиях, привычно подкачал энергию в мышцы, с изумлением и радостью ощущая слабенькую реакцию ментального тела. «Врешь, не возьмешь!», – с резким выдохом крикнул я и слитным движением проделал запланированные операции. Полёт над пропастью был очередным прорывом. Тело вспомнило прошлый опыт прыжков и уверенно переместилось на противоположную скалу. Ошеломляющий удар о стенку чуть не вышиб из меня дух, но необычно сильные пальцы вцепились в край выступа и не дали свалиться вниз. Повисев несколько минут, изо всех сил превозмогая боль, слабость и головокружение, взбрыкнув ногами, подтянулся на пальцах рук и заполз на выступ. Там уже позволил себе потерять сознание.

Очнувшись, долго отдыхал, лежа на широкой каменной ступеньке, с трудом приходя в себя после подъема по скалам и безумного полета над пропастью. Очередная близость смерти на мгновение лишила меня присутствия духа. «Ну сколько можно меня испытывать», – взмолился я неведомым высшим Игрокам, – может быть хватит?» А в ответ лишь легкое хи-хи. Понемногу пережитый ужас сменился знакомым чувством удовлетворения победой над своими слабостями и радостью от появления признаков возвращения ментальных способностей. Я неожиданно остро ощутил, как сладостно ощущать себя живым. Хрипло пробормотал, издеваясь над собой: «Глупый и наивный менталист-идеалист! Мальчишка! Ты опять прошел по самому краешку». Успокоился, поднял голову и с удивлением увидел, что вершины скал сливаются наверху с другим, более неприступным, обрывом. Свесил голову вниз и стало очевидно – щель между скал вела именно к этому месту – к пещерке. Это конечная точка пути. Страха уже не было, зато закипало знакомое бешенство, и появилась злая решимость идти до конца.

Оставалось одно – рассмотреть и прощупать возможный проход через пещерку. Я встал на колени и заглянул внутрь. Неожиданно услышал знакомое шипение, похожее на свист воздуха, вырывающегося из воздушного шарика. А то, что я в тени принял за кучку камней, зашевелилось, и мгновенно стало понятно, что это змея. Разноцветное чешуйчатое тело стремительно встало на хвост и стало угрожающе раскачиваться. Глаза поблескивали в полумраке пещеры. Клиновидная голова напомнила мне родной «Утюжок». Бежать было некуда, а моё голое тельце было беззащитно перед этой красивой тварью. Достать трость из-за спины не успеваю. Оставалось ещё раз попробовать пробудить свои ментальные способности.

Я стоял на коленях, уставившись на змею. Она была уже на расстоянии двух метров от моего лица, готовая сделать стремительный выпад. Любое движение с моей стороны могло спровоцировать ее атаку. Любуясь совершенным телом, я строил паутинку ментального щита, одновременно пытаясь сканировать её матрицу, чтобы ослабить боевой настрой. Время текло как струйка хорошего меда, а змея не подавала признаков расслабления или замедления. И тут подвели мои согнутые в коленях голые ноги, упиравшие в мелкие камни. Левая икроножная мышца дернулась в болезненной судороге и змея атаковала в лицо, как опытный фехтовальщик. Я уклонился вправо, а блестящая голова влетела в слабую паутинку ментального щита с левой стороны головы. Толчком меня наполовину развернуло и туловище змеи закрутилось на моей шее. Прикосновение ее скользких чешуек к коже было ледяным и отвратительным. Я заорал от ужаса. Змея сдавливала мне горло, а громкое шипение било в ухо.

Почувствовав брызги, я с облегчением понял, что гадюка промахнулась, и укус пришелся в ручку от трости. Её ядовитые зубы сломались от удара в камень, голова после броска запуталась в ментальной паутине, а напряженное туловище в два слоя покрыло мою шею. Яростные рывки выталкивали яд, разбрызгивающийся по спине. На одном выдохе я схватил змею за хвост, мгновенно раскрутил её на шее, швырнул в пещеру, выхватил клинок и воткнул его в голову гада. В тот же момент меня затрясло, как от удара электрическим током, а судороги завалили беспомощное тело в яму, где лежала змея. Серая пыльная земля провалилась, и я по инерции опять ударился головой о стенку.

Пришел в себя уже поздней ночью, лежа на животе, в странном полумраке. Вроде бы было темно, а я видел всё как на тренировках ментального зрения. Руки провалились по плечи в теплую труху, а голова покрылась твердой коркой крови. Вспомнив пережитое, стал поскуливать от страха, а потом, свернувшись в клубочек, внезапно уснул в теплой пещерке. Проснулся через пару часов уже ранним утром. Было весьма прохладно.

Состояние тела было ужасным. От жажды пересохли губы, во рту всё закаменело, воздух с трудом прорывался через распухшее горло. При всём этом еще и тошнило. По всем признакам, после неудачной попытки пробить лбом гранитную стенку, получил сотрясение содержимого моего нового мозга. Положение усугублялось тем, что тяжелый подъем, приступы страха, интенсивное потоотделение лишили моё тело жидкости. «Если не найду воду до утра, то вряд ли выживу на этой скале», – вяло и безразлично подумалось мне. Тут же вспомнил про змею, нашел её, разрезал брюхо клинком и стал судорожно высасывать кровь. Сохранившиеся рефлексы инопланетного дикаря легко взяли верх над брезгливостью гнилого интеллигента. А новому телу было всё по кайфу. Частично утолив жажду, принялся жадно грызть ещё теплое мясо. Через час от двухметрового представителя пресмыкающихся осталась голова и горстка костей. «И куда всё влезло. Килограмм пять было, если не больше», – удивился я, щупая как прежде плоский живот.

А силы прибавились, и голова стала меньше болеть. Ментальное зрение явно тоже усилилось. Приободрившись, заставил себя встать на четвереньки и осторожно вылезти из пещерки. Сел на теплый камень выступа, свесив ноги в жуткий колодец между скал, и уставился в небо. Теплое голубое сияние неба и темный сине-зеленый океанский горизонт вскружили голову, но прохладный утренний бриз быстро привел в себя и высушил мокрое тело. От выступа, на котором я сидел, до вершины оставалось метров тридцать, но возможностей и ресурсов тела добраться туда уже не осталось. Складывалось впечатление, что после эйфории «космических успехов» кто-то очень могущественный стал систематически проверять меня «на вшивость». Тоскливо рассматривая окружающую райскую картину, вспомнил одну притчу.

Одна ворона, глядя на то, как на юг собирается стая гусей, решила лететь с ними. Вожак стаи, узнав про это, строго смотря на ворону сказал:

– Ворона, ты же птица не перелётная! Как ты собираешься лететь? На что получил ответ:

– Отстань! Я большая! Я сильная! Я всё смогу! Я всё сумею!

– Ну, будь по-твоему, полетим-посмотрим!

Утром стая полетела на юг, а вместе с гусями полетела и наша героиня. Когда пришло время останавливаться на ночлег, угадайте, кого не было дольше всех?!.... Да, вы абсолютно правы! Её не было час, другой, третий… Наконец, когда солнце уже почти село, возле стаи приземлилась уставшая, голодная, взъерошенная ворона. Вожак снова подошёл к ней и сказал:

– Ворона, подумай! Ты птица не перелётная, а нам через море лететь три дня без остановки. Не долетишь ведь!

– Отстань! Я большая! Я сильная! Я всё смогу! Я всё сумею!

Утром стая вновь встала на крыло и продолжила путь. Через три дня после того, как стая окончила свой перелёт в чудесных тропиках за морем, на горизонте появилась маленькая точка.

Да! Это была та самая Ворона! У неё был жуткий вид! Мокрая, язык на плече, половины перьев нет, от хвоста осталось лишь перо!

Ворона шлёпнулась возле стаи, не в силах перевести дыхание и вымолвить хоть слово!

Гуси собрались вокруг неё, и вожак сказал:

– Да, ворона! Ты действительно, Большая! Ты Сильная!!!

– Отстань! Я большая! Я сильная! Но какая же я всё-таки ДУ-У-У-Р-А!!!

Солнечная система. Земля. Неизвестно где и когда.

Подземелье с сюрпризами

Отбросив грустные мысли, решил проверить глубину ямы, в которой лежала змея. Выбрасывая руками землю в воду, выкопал нору глубиной с метр. Потыкал везде тросточкой и обнаружил в каменной стене забитое сухой землей небольшое отверстие. Предположил, что эта пещерка с выступом забирает дождевую воду и сбрасывает куда-то вниз. Раскопал дыру в стене и, изогнувшись почти под прямым углом, безоглядно втиснул своё новое тело, удивительно кстати тощее, в узкий лаз, едва превышающий ширину моих плеч. Кашляя и чихая от пыли, прополз несколько метров, прощупывая тросточкой стены и пол. Вдруг она проткнула глиняную пробку, и сразу повеял влажный сквозняк.

Мой восторг был неизмерим – появился очередной ШАНС выжить. А где-то далеко внизу раздавались слабые звуки капающей воды. В узкой наклонной трубе, опять ведущей вниз, с трудом мог поместиться только очень худой и супергибкий человек – такой как я. «Специально под такой случай тело подобрали что-ли», – удивился я очередным чудесам, – даже Таро здесь бы не пролез». Продвигаясь ползком, минут через пятнадцать обнаружил, что проход стал горизонтальным, но и сузился до такой степени, что назад уже дороги не было. Развернуться было невозможно, да и раком ползти назад и вверх сил и возможности не осталось. Теперь можно было только двигаться по этому «шкуродеру» дальше и молиться, чтобы впереди не было тупика. Раздирая плотную кожу плеч, коленей и локтей, периодически пробуя на прочность свою новую голову, с леденящим комком в пустом животе, я протискивался всё дальше и дальше. Несколько сантиметров – отдых, еще несколько сантиметров – опять отдых.

Стал чувствовать ребра – как же они выпирают некстати! Как ни странно, иногда помогала ползти каменная портупея: создавала эффект смазки или салазок, но, к сожалению, не всегда и не везде. А вот и очередной камешек впился в грудь и чертит борозду по животу. Бодрит только звук, как где-то внизу гулким метрономом капает вода. Но вдруг каменные стены стали сужаться, грозя окончательно заклинить тело. В очередной раз приходит мысль: «всё, конец». Спасением стало разветвление «трубы» на два прохода. Полез вправо, где было шире, но через несколько метров меня шокировали остатки толстых металлических прутьев древней решетки, по несколько сантиметров выступающие из стен прохода. Увидев их, я тупо расслабился, положил голову на руки и отключился от осознания непреодолимого препятствия. Точнее, опять банально уснул.

Проснулся, наверное, через пару часов, о чём поведало моё замерзшее и затекшее тельце. С огромным трудом и чудовищным усилием воли размял его, и уже ни на что не надеясь, машинально притронулся тросточкой до одного из зловещих прутьев, торчащих из стены, и не поверил своим глазам, когда тот рассыпался в черный порошок. Судорожно дергаясь, я устранил остатки решетки и пополз дальше. К счастью проход стал постепенно расширяться и в нём появились «боковички». Подземной живности хватало, но, к моей радости, она была мелкой и частично съедобной.

Привычно передвигаясь ползком, а затем на четвереньках, я пробирался в глубь скалы, упираясь в противно влажные и скользкие стены этого извилистого подземного хода, изнутри похожего на кишку или гофрированный шланг для унитаза. Чем дальше шел, тем шире и выше он становился. И тут впереди появился слабый свет, и потянуло более свежим воздухом. Я с трудом прохрипел: «Ура-а-а-а!». Дальше удалось встать на чуть полусогнутые ноги и пойти более уверенно.

В конце долгого извилистого пути вышел на маленький балкончик без перил, и увидел перед собой купол огромной пещеры. Сверху, из широкого овального отверстия в потолке, сверкающими струями бил свет. Внизу, узкой стороной ко мне, поблескивал серебряными чешуйками огромный бассейн с темно-синей водой, окруженный с трех сторон широкими ровными каменными террасами, поднимавшимися над водой примерно на полметра. «Примерно, с большое футбольное поле» – вслух прикинул я его размер, – «или даже больше». Справа и подо мной в двух стенах огромного подземного зала темнела дюжина больших прямоугольных отверстий, сравнимых с въездами в гаражи для фур. Вдали бассейн упирался в глухую стену, похожую на ворота шлюза. Размером она была с брежневскую девятиэтажку. Слева от террасы поднимались каменные ступени лестницы, напомнившую мне Потемкинскую лестницу в Одессе. Они вели наверх, в другую более светлую пещеру, в глубине которой были заметны зеленые заросли.

Вся эта картина недвусмысленно говорила о древности сооружений, об инопланетном происхождении пещеры и бассейна. От балкончика до воды было около десяти метров, но сбоку из стены торчали небольшие выступы, по которым я медленно и осторожно спустился на левую террасу. После спуска отдышался, лег на край и ладошкой попробовал на вкус воду из бассейна. Солоноватая, но пить было можно. Всматриваясь в тёмную глубину, ощутил приближающую опасность. Волосы дыбом встали на всём теле, и мураши толпой побежали по спине. Шарахнувшись от бассейна, осторожно пошел дальше по левой террасе вокруг подземного озера, поглядывая на мрачные провалы входов в пещеры.

Добрался до стены, похожей на ворота шлюза. Осмотрел её. Дотронулся до неё и неожиданно ощутил ментальный импульс. Интересно. Заглянул в бассейн. Там, под нижней кромкой «ворот» на приличной глубине был заметен узкий, меньше ладони, просвет. Отметил также, что вода в щели заметно волновалась. По контуру «ворот» отчетливо просматривалась щель с небольшим выступом на внешней стороне и внушительным карнизом наверху. Легко было представить, что это «задвижка», закрывающая бассейн от внешнего мира. Чудеса, да и только. Опять я попал в загадочное, но неуловимо знакомое место. «А вдруг это база клана космических беглецов?» – спросил я себя, и испытал чувство «дежавю».

Вернулся под балкон и ещё раз осторожно подошел к краю террасы и попробовал рассмотреть что-нибудь в глубине тёмно-зелёной воды. Несколько минут всматривался в гладкую поверхность, но ничего не увидел. Чувство опасности стало меньше, но совсем не пропало. Решил заглянуть в одну из пещер. С террас к ним вели своеобразные крылечки, цивилизованно разделенные на две части: четырёхметровый гладкий спуск и три высокие ступени метровой ширины. Я, преодолевая страх, поднялся по ступеням, прошел вглубь одной из пещер и очутился в большой подземной комнате. В ней было пусто и мрачно, но на дальней стене опять был виден контур «ворот», только гораздо меньших по размеру. «Но фура здесь точно проедет», – прикинул я. В трёх следующих пещерах картина была аналогична первой. В пятой я обнаружил в стенах пять закрытых «малых ворот» и винтовую лестницу. Она была искусно вырезана в стене вокруг красивой колонны. Долго поднимался по ступеням. Наверху обнаружил небольшой грот. В глубине лежала груда больших камней, закрывавших выход. Сквозь узкие щели пробивался свет и ароматный тропический воздух. Уши ласкал ритмичный грохот близкого водопада.

С трудом раскачал и вытащил из завала несколько камней. Выбрался наружу и увидел живописную картину: позднее утро, склон заросшей тропической зеленью большой горы и синее пространство воды до горизонта. Жарко. Всё цветет и пахнет. Недалеко от грота рокотал водный поток, далеко внизу с грохотом падающий в океан.

Измученный, весь в грязи и засохшей крови, я, с каким-то особым чувством гордости за преодоленные трудности, улегся отдохнуть на теплом камне. С огромным наслаждением дышал тропическим воздухом и любовался открывшимися видами. На изрезанном каменистыми морщинами зеленом склоне горы были видны живописные водостоки и водоскаты. По плоским каменным плитам разного уклона и размера, текла вода. Приветливо мерцали блики океанских волн, истошно кричали морские птицы. От этих звуков очень хотелось кричать, смеяться и плакать!

Стараясь осторожно передвигаться по каменному склону, попробовал лучше осмотреть место. Часть плит были покрыты мокрыми водорослями или листьями. Измученное тело подвело, и на одной из таких плит я не удержал равновесие, поскользнулся, и, по гладкой поверхности желоба с водой покатился вниз. Не успел испугаться, как через несколько минут пролетел через зеленую завесу и свалился в тропическую ванну с теплой водой. Успел подумать: «как в аквапарке» и быстро вынырнул. Отфыркиваясь, осмотрелся. Я находился в небольшом круглом озерце глубиной чуть выше моего роста. С трех сторон его окружали отвесные каменные стены, но с одной стороны была заметен довольно широкий уступ над обрывом. Сверху шатром свисали ветки тропических растений, а между ними с громким шелестом прерывистых струй по широкому пандусу падал небольшой водяной поток. Некоторые тяжелые капли долетали до моей головы и гулко разлетались мелкими брызгами. С четвертой стороны – обрамленное зелеными лианами окно с видом на океан. За ним высокий обрыв. «Если бы попал туда, то точно не выжил бы», – мельком подумал я и передернулся.

И, несмотря ни на что, это было потрясающее место – скрытое каменное джакузи с теплым душем Шарко! Контраст после моих приключений в таинственных подземельях был разительным. Вцепившись в подозрительно ровный каменный подоконник со стоком для дальнейшего спуска воды, я долго рассматривал смутно знакомый пейзаж тропического острова или полуострова. Всматривался в пролетающих птиц, изучал береговую линию. Тело при этом наслаждалось купанием в теплой воде и относительной безопасностью, так как обнаружить это место извне было практически невозможно. А мелкая живность после боя со змеей меня почему-то стала бояться. Пользуясь случаем, старательно вымылся и осмотрел тело. Слегка удивился тому, что наношорты-бриджи стали похожи на короткие брюки, а наноноски превратились в подобие резиновых сапожек без каблуков. А внешность разочаровала: высокий и худой до безобразия, бледный юноша – акселерат. На голове короткие светлые волосы. Черты лица вообще плавали, из-за чего невозможно понять, а тем более запомнить, как я выгляжу.

Короче, Саош Дмит приобрел по случаю смерти новую жизнь, другую внешность и тяжелый характер. Если раньше к людям относился, так сказать, терпимо и с пониманием, то теперь весьма недоверчиво и негативно. Ну да ладно, попозже разберусь с самим собой и набросаю план на будущее, раз оно у меня появилось. Несколько часов плавал, отмокал и балдел. Райское место, как хорошо было бы здесь отдохнуть пару дней. Но не тут-то было, в качестве платы за наслаждения, стал терзать голод. Делать было нечего, надо было возвращаться в пещеру и искать еду. После «подвига скалолаза» я приобрел несокрушимую уверенность в себе и своем теле. Поэтому спокойно вылез на «подоконник», как опытный гимнаст прошел по уступу, быстро нашел подходящий маршрут и стал ловко карабкаться вверх по склону. Вход в грот был под козырьком и с изгибом. На «четвереньках» забрался внутрь и аккуратно заложил камнями отверстие. «Теперь срочно ищи еду», – настойчиво пробурчал желудок, и я с ним согласился.

***

Поднявшись по постепенно сужающейся «Потемкинской лестнице», метров через триста дошел до тупика, в конце которого увидел красивую каменную арку входа. Направился внутрь, легко пройдя сквозь защитную мыльно-ментальную плёнку. Попал в небольшую светлую пещеру, наполовину заросшую густым папоротником. Другая половина была засыпана чистым белым песком, а слегка вогнутый пол пересекала извилистая каменная канава метровой глубины, по которой протекал узкий ручеёк, вытекающий в сток с обработанными краями. Через него хорошо просматривался океан. Дыра в базальтовой стене двухметровой толщины смотрелась жутковато, как будто бы её пробили сильным ударом изнутри. Глядя на это отверстие, подумал, что оно похоже на пробоину от выстрела ручного гравиодеструктора.

За зарослями папоротника, у истока ручья обнаружился небольшой бассейн с водой как парное молоко. «Вот и очередное джакузи нашлось», – порадовался я и опять полез купаться. Но, «голод не тетка», пришлось быстренько заканчивать с удовольствиями. Пошел дальше и обнаружил вход в следующую пещеру. Он был также закрыт невидимой глазу ментальной пленкой, через которую пришлось прорываться уже с немалыми усилиями, чему только радовался, так как чувствовал возвращение способностей.

За аркой обнаружилась огромная пещера, которую сразу же захотелось назвать «Ботанический сад». Широкое отверстие в десятиметровом потолке хоть и заросло сверху тропической зеленью, но все равно пропускало достаточно много света, чтобы внизу, в середине зала вырос настоящий тропический лес. Действительно, здесь как в реальном ботаническом саду росли кокосовые пальмы, ананасы, манго, финики, папайя, виноград и многое другое. Конечно, за много лет растения одичали, но есть их было можно, особенно мне. Не глядя по сторонам, прытью рванул к еде. С жадностью набросился на бананы и виноград. Порезал тростью и с аппетитом съел ананас. Потом клинком срубил несколько спелых кокосов, вскрыл их и выпил вкуснейшее молочко. Набив желудок, стал осматривать «Ботанический сад» более внимательно. Моим глазам предстал удивительный подземный мир. В пещере был странно сухой и вкусный воздух, что весьма необычно для тропиков. По скалистым стенам и полу бегали безглазые сверчки, пауки и несколько разновидностей пещерных ящериц, похожих на небольшую игуану. На стенах заметил древние наскальные изображения, изображающие рыб, птиц и человеческие лица с ясно различимыми глазами, носом и ртом. Несколько таких лиц имели круглые головные уборы, похожие на шлем.

Пару раз обойдя пещеру по кругу, сделал ещё несколько интересных открытий. Во-первых, много лет назад это была жилая пещера. Что-то типа индейского «хутора». В середине пещеры сразу под отверстием в потолке росли, скорее всего, одичавшие сады и огороды. Занимали они половину общей площади, которая, по грубой прикидке, составляла около двух гектар. Слева от входа стояла дюжина хорошо сохранившихся хижин, типа бунгало, а справа возвышались два каменных двухэтажных дома с непривычной архитектурой частично встроенных в стены пещеры. Хижины и дома великолепно сохранились за счет ментальной консервации. При попытке войти в помещения, путь, так же, как и в арках, преграждала ментальная защита, похожая на мыльную пленку. С большим трудом смог попасть только в самую маленькую хижину. Во-вторых, между каменными домами располагалась огромная веранда с видом на океан с проходом в виде резной каменной арки с пленочной защитой. С внешней стороны веранда была закрыта прозрачным материалом, в форме огромного ветрового стекла современного спортивного автомобиля, а над ней козырьком нависали тропические растения. В-третьих, на веранде стояли два массивных инопланетных ложемента. В них лежали мумии, высохшими лицами обращенные в сторону океана. Как и следовало ожидать, одна мумия была когда-то женщиной, другая – мужчиной.

Вид с веранды потрясал воображение. Трудно было описать это великолепие. Я сразу вспомнил любимую книгу детства – «Таинственный остров» Жюль Верна. Мой «Ботанический сад» был похож на его «Гранитный дворец». От избытка впечатлений меня потянуло в сон. Шатаясь и зевая, я дотащился до доступной мне хижины, прорвался сквозь тугую пленку и завалился спать на какой-то топчан.