Читать книгу Врата. Гость - Александр Дорошенко - Страница 2

А я большая, большая рыба, а вокруг океан, тёплый и глубокий. А ещё я самая большая рыба и мне хорошо, ничего кроме чувства голода меня не тревожит. Мегалодон, восемь миллионов лет назад. Двенадцать метров в длину и тридцать тонн веса. Сегодня штормит, мне это нравится, волны лучше перемешивают живность и маленькие киты и ластоногие вместе с черепахами чаще попадаются мне навстречу. Кого просто проглатываю, кого и перекусываю. Когда просыпается азарт пристраиваюсь в засаду за рифом или прячусь в тоннеле между скал под водой и жду, естественный поток воды через жабры позволяет стоять. А вот и добыча, приличный в половину меня кашалотик, кидаюсь на него, со всего маху, ударяюсь в грудь и кусаю, рву. Я тяжеловат, пищи мне надо много, но долго преследовать добычу не могу, вот и сижу часто в засаде. Пока был молодым, был пошустрее, а сейчас уже не мальчик пора и солидным быть. Кит убит, порвана грудная клетка, люблю кровь и вкус внутренностей. Плыву дальше, сытый, но ненадолго. Погружаюсь поглубже, здесь прохладнее и живности меньше, обитатели океана средних размеров большее любят верхние слои, там и мелочь рачковая для них плещется, тепло им приятнее, они тогда шустрее. Ага, тень пробежала, кто- то там выше меня, надо увидеть, наверное очень аппетитное создание. Переворачиваюсь и радость пропадает, это не ластоногие, это кит побольше, с зубами, левиафан. Он то же меня заметил. Но у меня нет никакой охоты с ним сталкиваться, ещё прежний китёнок не растворился во мне. Однако левиафан похоже голоден или у него плохое настроение, он разворачивается и отплывает, отплывает что бы набрать скорость, да он поменьше, но вполне сравним со мной и зубы у него острые, не в три ряда как у меня, но острые. Ой не хочу, а он уже прёт, мчится прямо мне в бок, делаю резкое движение и уворачиваюсь, когда он промчался мимо, успел зацепить его за хвост, брызнула кровь, но рана не глубокая, он снова разворачивается, что ему эта царапина, вон у него и плавника кончик откушен, тот ещё похоже забияка. Я ухожу опять в сторону, но его намерения серьёзны, придётся злиться и выкручиваться, да я начинаю входить в азарт, спасибо природа, выброс гормонов и я уже не засыпаю, вперёд! Когда он проносился мимо я извернулся и ткнул его в бок, он отлетел и перевернулся, а я ухватил его за нежное брюшко, даже не заметил, как выпустил ему внутренности, а вкусно однако. Плыву не спешу, я сыт и мне хорошо, будет час, будет пища, океан полон живности и рыбки, и ластоногие, и киты и даже создания с длинными шеями и плавниками, но не рыбы, но то же идут в пищу. Но последнее время в моём видении окружающего появилось что- то новое, меня тревожит и тянет туда в сторону где встаёт светило. И когда я открываю пасть что бы впиться в мясо жертвы, то начинаю испытывать странное чувство, пасть начинает закрываться помимо моей воли, приходится прилагать усилия что бы держать её открытой. Что- то внутри нашёптывает мне образы, в которых я не ем кашалотов и других крупных ластоногих, и рыб, я ем мелкую ракообразную живность и зубы мне не нужны, очень тревожные картинки и аппетит стал пропадать, такого быть не может. Однако изменения прогрессируют, я перестал охотиться, мне не хочется перекусывать живое и рвать его на части, я как обычно прячусь в засаде, когда добыча подплывает и я кидаюсь на неё, мои плавники гребут в другую сторону, как и хвост, они меня не слушаются, и перепуганный китообразный улепётывает со всех плавников, он счастлив, он не съеден, а я голоден. Переключился на падаль, прохожу по отмелям в поиске трупов умерших естественной смертью, слава богу на отмелях этого достаточно. Плыву, плыву направленно в одном направлении, в сторону восхода солнца. Меня тянет туда с невероятной силой, питаюсь от случая к случаю и почти не отдыхаю, внутри подсознательно появился срок, к которому я должен успеть доплыть до места назначения, это сильнее любых моих желаний. Через пять дней я доплыл, вокруг на несколько десятков миль океан заполнен моими собратьями, они кружат вокруг условного центра, то приближаясь, то удаляясь. Под нами бездна, глубина невероятная, настолько и я не погружусь, там уже тьма вечная и там свои обитатели из мира тьмы, там холод и смерть. Вокруг ничего съедобного, все разбежались, никто не хочет резвиться среди мегалодонов. Но собратья сосредоточено кружат вокруг центра бездонной океанической впадины, глубиной много километров. Некоторые будто сошедши с ума кидаются на своих же товарищей, успевая протаранить и даже оттяпать кусок мяса, но проглотить не успевают, их убивают другие, рядом находящиеся мегалодоны. Причём убивают бескровно, не используя челюсти и зубы, их толкают с разгона со всех сторон и они погибают от этих ударов, погибнув погружаются на дно. Ещё через день нас стало совсем мало, мы умираем от голода, вокруг ни рыбинки, ни черепашки, под нами бездна где не достать падаль, а чувство голода атрофировалось, мы слабы, нам мерещатся тёплые воды океана, резвые рыбины разных невообразимо ярких цветов и лёгкость, невесомость нас окутывает. Я улыбаюсь, я засыпаю, я погружаюсь, это невозможно, я рыба и я тону, тону и умираю, все вокруг погружаются, кто чуть выше, кто чуть ниже и мало кто вообще шевелит хвостом, мы медленно уходим на дно и там останемся навсегда. Мегалодоны вымерли, собрались над Марианской впадиной и перестав охотиться, утонули, умерев от голода.