Читать книгу Ожог от зеркала - Александр Доставалов - Страница 11

Глиняная птаха в кармане запищала переменчивой трелью. Вызов на связь; судя по руладам, Варька. Тарас вытащил «соловья», щелкнул клювом.

– Слушаю.

– Мя-ау, – сказали на том конце. Точно Варька.

– Как дела? – спросил школяр.

– Мяау, мя-ау, – доложилась Варька. В смысле, не особенно дела, могли быть и получше.

– Ты чего хотела? – не слишком вежливо поинтересовался Тарас, но сбить Варьку с поэтической волны не удалось.

– Мя-а-ау. Мур-р-р.

– В смысле, чтобы я приехал?

– Мя. – Утвердительная интонация не нуждалась в пояснениях.

– Ты, кстати, Никиту видела сегодня?

– Мя, – снова сообщила его пассия, но на этот раз интонация была противоположной. Мол, на хрена тебе Никита, если я, красавица, с тобой воркую.

– Да не мякай, скажи, видела или нет?

– Мя, мя, мя.

– Точно нет?

– Мя. Мя-ау, мур-р, мя-ау!

– Вечером приеду.

– Мур-р.

– Мур, – лаконично попрощался Тарас и щелкнул клювом глиняной свистульки. Спустившись с верхней площадки, он уселся на сиденье. Вагон медленно катился в район, где жил Никита. Тарас надвинул на глаза форменную кепку и попытался задремать.

– Нет, ты представляешь? Стиральное корыто опять искрит.

– У тебя ж было такое.

– Было. Было, чтоб ему мордой об забор, поганому наладчику. У вас, говорит, порошок просрочен. Как будто тараканье крыло портится. Его хоть год держи, хоть четыре года.

– Ага. То-то у тебя полка в подсобке завалена. Запаслась.

– И у тебя были бы завалены, если бы возможность появилась. А я что вынесла, то вынесла. И тебе, кстати, целую коробку тогда дала.

– Неполную.

– А ты не жадуй. Сама тоже... В огороде без цветов. А таракан – он всё равно не портится.

– Так там же не только таракан. Там ещё мыло, корица, там намешано что твои салаты.

– Ты хоть салаты мои не трожь. Я ей про корыто, она мне про салаты. Или ты считаешь, оно нормально, когда вместо чистого белья из корыта дым с искрами идет?

– Дым-то чёрный?

– Дым цветной. Нормальный дым, чинить можно. Что ж, думаешь, я совсем без понятия?

– А Манечкин мужик, он не могёт?

Одна из громкоговорящих женщин сменила интонации на шёпот, свистящий и почти такой же звучный.

– Вона, школяр сидит, попросила бы его. Он бы враз твою корыту настроил.

– Не согласится, – ответили таким же шёпотом, – а согласится, так знаешь сколько запросит? Проще новое купить.

– А ты крылом рассчитайся. Тараканий порошок каждому нужен. Так слежится, а так хоть в пользу пойдет.

Тарас приподнял кепку. Теток, оказывается, было три. То ли третья молчала, то ли он путал голоса. Школяр встал и пошел к выходу из вагона. Посадские тетки снова завозились за спиной.

– Пошел, пошел барчук, как же.

– Гребостно яму простой женщине помочь.

– Понавыучивали на свою голову...

Тарас почти не слышал нарочито громких реплик. Он уже спрыгнул с медленно идущей конки. Ни искрящее корыто, ни порошок его не интересовали. Школяр снова почувствовал себя хуже.

Тарас открыл мощную резную дверь, крытую темным лаком. Звякнули китайские колокольцы. Никита лежал в малой гостиной – на столе, наполовину укрытый махровым полотенцем, и «принимал массаж».

Хорошо быть богатым, без зависти подумал Тарас, глядя на довольную морду своего цветного. Над ним хлопотала Ивановна, знакомая Тарасу массажистка, по практике превосходившая любую знахарку с дипломом, а по пришепёту – ведьму. Ивановна употребляла множество мазей, мед и обычные наговоры, сочетая их творчески и бессистемно. Получалось здорово, но результатов она не запоминала и не записывала. Тарас пытался отследить критерии её выбора, но так и не сумел. Она и рассказывала, не делая секрета из методы, вот только понять её ласковую околесицу не было возможности. «Воробьи сегодня чиркали, надысь, лето жарким будет, вот мы ему стеклышком-то и разотрем под плечо, мячик-ключик поскачи, ветром напасть унеси, вот как мой дед в тайге шишки кедровые собирал, так и я орехи. А теперь палец вдавить глубоко и воском его смазать».

Логики тут не было, только практика и чутье. Сегодня это могло быть розовое масло, а завтра, ровно в той же ситуации, спиртовая растирка. Но в результате клиент расслабленно балдел, набираясь энергии и здоровья. Вот как сейчас – приятный запах, желтый звон от поля и грязная пена на полу. Все шлаки вывела. Ему бы так от порчи избавиться. Вывел всю дрянь через поры и тряпочкой стер. Жаль, уровень не тот. Не поможет, как чистить уши при лихорадке. Несоприкасаемые вещи. А может, баньку по-звенящему пройти? Тарас внутренне оживился, понимая, насколько хороша идея. Если правильно всё приготовить, подействует. Вытопит по струнам хворь. Это шанс, настоящий шанс. Вот только денег надо немерено. И разрешение с кафедры. И чуть не так, наоборот, сам себе гвозди в крышку вколотишь. Сейчас-то можно рискнуть, терять-то нечего... Сварог, всё просто как дважды два. Почему это раньше в голову не пришло? Вот только дорого. Совершенно не по ногтям. Это не козла на бойне купить. И даже не стадо козлов. Это как всю бойню целиком. Столько серебра не найти, хоть весь курс раскрути на ногти. Тарас огорченно щелкнул языком. Потому, видно, и не думалось в эту сторону, что нереально. Как воздушный шар-гондолу купить.

Сильные пальцы теребили расслабленную шкуру Никиты, безжалостно и с разворотом её оттягивая. Никита взмыкивал, покряхтывал, но терпел с удовольствием матерого мазохиста.

Тарас посмотрел в зеркало. Лицо было маской, сквозь которую смотрели усталые глаза. Сел в кресло и принялся листать потрепанную книжку. Мысль о звенящей бане не давала покоя. Бургомистр, сказывали, дважды в год её проходит. Без всяких причин. Просто для здоровья. А тут... Если это принять, то задача переводится в «найти бы деньги». Много, конечно, очень много. Но хоть понятно, что искать. Ноготочки, всего лишь ноготки. Занять... Столько не занять. Попросить Никиту занять? В принципе вариант, хоть и хлипкий. Что ещё? Выиграть на боях. Не с его удачей, но почему бы не попробовать. На ставку легче набрать. Хоть какой-то шанс. Или грабануть кого-нибудь. Из богатеньких мироедов. Не получится. И нехорошо. И даже если получится, ведуны в два счета вычислят. То бишь сразу после баньки придется в бега уходить. В леса, к разбойникам. Тарас перевернул страницу. Какая-то часть его сознания рассматривала гравюры – в книге осаждали крепость. Мелкие человечки в металлических колпаках лезли на стены, с которых их поливали кипятком. Хотя лучше к разбойникам, чем в яму. Запах ароматического масла создавал духоту. Ивановна всегда перебарщивала с добавками. Вдруг вокруг Тараса всё поплыло, так, как обычно бывает при внутреннем пророчестве. Если не почудилось, то последняя мысль сбудется. Кого это он накаркал, разбойников или яму? Консистенцией запахов комната напоминала опиумную курильню. Тарас захлопнул книгу.

Из магии Ивановна практиковала только отговоры, бессистемную болтовню, где также была самоучкой. Типичный бабий бред с переворотами зелёного в кислое, а девятнадцати – в движение теней. Работало там чуть-чуть, иногда и что-то. В основном это был звуковой фон, помогающий расслабиться.

Несколько минут Тарас наблюдал, как терзают мускулистое, чуть заплывшее жирком тело его цветного, получил предложение помучиться следом и отрицательно помотал головой. Ему это сейчас не пошло бы на пользу. Наконец массаж закончился.

Школяр дождался, пока Ивановна заберет свои шесть золотых, упакует шкатулочки с мазями, и вежливо кивнул на прощание. Потом развернулся к Никите и улыбнулся, оскалив верхние клыки.

– Уйди, глюк противный, – расслабленно попросил Никита, укрытый поверх халата ещё и длинным полотенцем. По правилам сегодняшних притирок, ему следовало подольше сохранять тепло. Тарас добавил к улыбке полноценный оскал, а потом ещё и рычание. Никита соизволил повернуть голову и вопросительно на него посмотрел.

– Попался, окорок, – плотоядно облизнулся Тарас и медленно, «подкрадываясь», поплыл на Никиту движениями то ли волка, то ли вампира из какой-то сказки. Расслабленный глаз Никиты имитировал тревогу.

– Или барсук, или баран. Лесная и мясная жертва. С ароматами, с приворотами... – Руки Тараса стали оттачивать невидимый клинок. – Вкусный баран. Барсук с целебным салом. Чё зыришь, вкусный баран? – Хищная засада стала напоминать движения массажиста, к чему прилагался гастрономический пришепёт: «Натираем тушку перцем, шпигуем унутрь сольцы, и сверху маслицем, чтобы шкура мягше, да растирочку по кругу, чесночку, сальца, мясца, обрубаем два яйца...»

– Я не понял, я барсук или баран?

– Барсучонок. Барин, и ещё сучонок.

Ленивый Никита резонно заметил.

– Я вот кому-то дам пяткой в нос, и посмотрим, кто из нас сучонок.

Тарас на мгновение задумался, затем испугался, попросил жалостно:

– Не бейте меня, дяденька.

Никита засмеялся.

– Ладно, не буду, – согласился он и повернулся на бок, аккуратно подоткнувшись полотенцем. – Чего рычишь-то?

– Работа такая, – объяснил Тарас. – Всё вокруг так весело. Мне нужны твоя душа, деньги, что-нибудь пожрать, пиво и ещё деньги. А потом я тебя съем, ароматная Красная Шапочка.

Никита отрицательно покачал головой.

– Денег нет. И долго не будет, брат.

Тарас нахмурился. Никита продолжал:

– Зато с остальным порядок. Пива в погребе нацедим, жрать полно чего, душа у нас одноцветная, так что бери. Что там ещё? Есть меня не надо. А денег нет. Поскольку десяток золотых тебя явно не устроит.

– Говорил дураку, не ставь на урода. Панцирник, панцирник...

– Говорил... Ты и в прошлый раз то же говорил, а тогда мы выиграли.

– Кстати, вспомнил, пива мне нельзя.

– Чего это вдруг? Заболел, что ли? У меня домашнее, с травками.

– Ну да. Вроде как заболел. Хотя если с травками...

– С травками, вкусное. Полезное для здоровья. Простуду лечит и всякую хворь.

– Ну ладно, пивной знахарь. С травками соглашусь. Напоследок можно, – непонятно добавил Тарас, чем заставил Никиту удивленно поднять бровь.

– Странный ты какой-то. Покурил, что ли?

– Ладно, – подытожил Тарас. – Ещё пять минут вылеживайся, бо я сегодня добрый. – Он был не только добрый, а вроде как навеселе. То ли сказывалось улучшение, то ли заклятие пошло вразнос и уже затронуло нервную систему. – Потом сошкребаем пиво, закуску, десять золотых и идем позориться в «Цепи». Возьмем там пару кружек, а добавляться будем из жбанчика.

– Зачем куда-то идти? Тут и так классно.

– Тут скоро папик твой придет, будет разговоры разговаривать. Подбадривать меня будет, на равных со мной, недотёпой, общаться. Надоело. И воняет здесь, как в коптильном цехе. – Никита молча закряхтел, переворачиваясь, и встал точно в мягкие тапочки. Тарас ухмыльнулся и продолжил: – Так что вперед, Синяя Шапочка. Пошли на свежий воздух.

– Почему Синяя? – буркнул Никита.

– Ладно, Красная, – вернулся на прежние позиции Тарас, и они вышли на свежий воздух.

Но сначала долго, до краев, цедили в погребе жбан.