Читать книгу LOVE STORY с неожиданной концовкой - Александр Дворкин - Страница 5

Настя заметила, что в последнее время Дима вел себя подозрительно. Он стал активно переписываться с кем-то. Задерживался после работы. И у него появилась та самая привычка класть телефон экраном вниз, чтобы не было видно, кто ему звонит или пишет. А если отвечал на звонок, обязательно выходил из комнаты.

Разводиться Настя вообще не планировала. Она не была полностью уверена, что любит Диму. Но все-таки прошло уже четыре года после выпуска из универа и свадьбы в то же лето. Это нормально, что страсть уже не та. К тому же ей нравилось, что она такая низкая и хрупкая рядом с ним, а он рослый и полный. Что она любит готовить еду, а он – мыть посуду. Что ей не приходилось далеко ходить пешком в дорогих жмущих туфлях, потому что папа Димы отдал ему свой Форд. В общем, они отлично подходили друг другу.

Самое удивительное, что когда Дима начал активно переписываться по вечерам, он одновременно с этим стал как-то больше заботиться о жене. Как-то раз в обычный четверг даже привез цветы.

– Это он из-за чувства вины себя так ведет, – сказала подруга.

– У него точно кто-то есть, – подтвердила другая.

Настя не знала, что делать. Когда она напрямую спросила Диму, что происходит, он ответил:

– Я тебе говорил уже. У меня на работе очень важный новый проект. Звонят и пишут новые коллеги. У нас там даже объединили два отдела под этот проект. Вот и общаемся, советуемся.

Ситуация казалась Насте тупиковой. Она ведь тоже хотела, чтобы у Димы все получилось с этим проектом. И в то же время чувствовала себя доверчивой дурой.

Так бы все и продолжалось дальше, но однажды утром Настя проснулась от сильнейших рвотных позывов. Она еле успела добежать до туалета.

– В чем дело? – Спросил Дима, когда она вышла. – Сильно тошнит?

– Да. И еще у меня уже давно должны были начаться….

Она не договорила, но он и так все понял. Настя читала по его лицу, как он ошеломлен, напуган. Загнан в угол. Как он готов прямо сейчас сорваться и убежать в дверь навсегда.

– Ты имеешь ввиду… Ты беременна? – Спросил Дима.

– Не знаю.

– Но ты делала тест?

– Нет. Я боюсь одна делать.

– Жди, я мигом, – сказал он, оделся и убежал.

Через полчаса Дима вернулся с двумя тестами.

– Зачем столько? – Спросила Настя.

– Вдруг один соврет. Или непонятно будет. Помнишь, как в тот раз? Бери. Эти самые дорогие. Импортные.

На первом тесте проступили две полоски. Одна потемнее, с четкими границами. Вторая полоска более светлая, размазанная, но она явно была, если присматриваться.

Вечером Настя попробовала другой тест. Результат тот же.

Дима очень нервничал и все время спрашивал, как так могло случиться. Четыре года ничего не было, и вот тебе – пожалуйста! – хотя они всегда были очень аккуратны и не позволили себе ни единого исключения.

Если в течение дня они еще сомневались, то вечером уже прикидывали расклады. Оба говорили много, взволнованно, но ничего конкретного не произнесли. Заглядывали в глаза и отворачивались. Беседа шла по кругу.

Настя с сожалением отметила, как сильно Дима разочарован. Он старался скрыть это, но она слишком хорошо изучила его. В том, что он не стал ее в чем-то винить или сам не стал отнекиваться, Настя увидела хороший знак. Было похоже, что он не собирался ее бросать. Хотя, кто знает, все же он так изменился за последнее время…

Уже в три часа ночи договорились, что назавтра Дима отвезет ее к хорошему врачу, про которого Насте рассказывала подруга. Нужно сделать все, чтоб знать наверняка.

В итоге Дима не только отвез Настю, но и сопровождал ее все время. Позвонил на работу и сказался больным. А сам ждал в коридоре дорогой частной клиники. Здесь играла успокаивающая музыка, горел приглушенный свет, как в ресторане, а по углам в вазонах росли живые комнатные пальмы.

Напротив гинекологического кабинета Дима сидел на мягчайшем кожаном диване, как на иголках. Когда Настя вышла из кабинета, он тут же подскочил с ее сумочкой, протягивая руку, чтобы зачем-то поддержать под локоть, будто она в любой момент могла упасть в обморок.

– Ну что? – Спросил он. – Да? Или нет?

Настя так посмотрела на него… Она растерялась. Ей тоже было неуютно здесь.

– Пошли в машину? – Попросила она. – Там поговорим.

– Пойдем. Но ты просто скажи: да или нет?

– Да, – еле слышно шепнула Настя.

Больше всего она сейчас боялась, что Дима бросит ее. Не здесь и сейчас, конечно, но очень скоро. На днях. Пока не поздно. В машине на вопросы о сроках и обо всем остальном она отвечала односложно:

– Меньше месяца. Да, наверное, в ту самую ночь. Ты тоже тогда почувствовал что-то? Правда? Хм… Не знаю. Не знаю. А ты?

О ребенке они не думали. Только друг о друге, о своих отношениях. О будущем, какое их теперь ждало.

Они продолжали бесконечно искать варианты, и Настя чувствовала, как нечто особенное, прозрачное решительно приближается к ней, как акула, сужая круги. Нечто очень значительное. Судьбоносное. Будто видеокамеры снимали их с Димой в блокбастере на Оскар.

Они говорили и говорили, пока Дима не подскочил на месте, как ужаленный. Его начало тошнить так же, как утром тошнило Настю. Из туалета муж вернулся спустя аж два часа. Совершенно бледный и блестящий от нездоровой испарины.

– Что с тобой?

– Не знаю. По ходу, траванулся.

– Чем? У нас из еды вроде все свежее.

– Да я, кстати, вообще ничего сегодня не ел, кроме завтрака.

Диме было плохо всю ночь. Заснул он только перед самым рассветом.

Когда на следующий день приехал домой, рассказал:

– Короче, ты не поверишь. Из инфекционной меня почти сразу отправили к гастроэнтерологу. Трубку глотать. Там у меня тоже ничего не нашли. Сказали, на отравление не похоже. В итоге мне вообще терапевт, это уже третий за сегодня врач, прописал настойки пиона, пустырника и валерианы. Типа, это у меня на нервной почве.

– Я так и думала, – сказала Настя. – А сейчас как?

– Ну, так, жить можно.

– Есть будешь?

– Нет.

С этого дня у Димы абсолютно пропал аппетит, хотя он всегда слыл большим любителем вкусно и много покушать. И вообще он вел себя странно. Но на работу продолжал исправно ездить и переписывался по телефону также активно.

А Настя все меньше и меньше узнавала мужа. Сама она давно прекрасно себя чувствовала, никаких симптомов, а вот Дима каждое утро подолгу не выходил из туалета. Есть он почти совсем перестал. Все время выглядел каким-то несчастным, измотанным и потерянным.

Затем все больше изменений она стала замечать в каких-то едва уловимых мелочах. Например, он громко и от души хохотал над посредственной комедией, которую они от нечего делать пересматривали уже второй раз. А в конце мелодрамы, когда Настю пробило в концовке на слезу, Дима рыдал, как ребенок. Чуть ли не белугой ревел. И это при том, что раньше он просто ухмылялся на любой финал любого кино. Да, у него была одна-единственная реакция на все фильмы.

К майским праздникам тошнота у него прошла, но аппетит не восстановился.

Началась бессонница. Как раз в это время Настя сосредоточилась на своих симптомах, и с некоторым удивлением обнаруживала некоторые из них. Все же человеческое тело, особенно женское – это невероятно удивительный механизм!

Но полностью сосредоточиться на себе Насте не давал муж. Стоило ей только заикнуться о каком-либо симптоме, как у Димы проявлялись эти же ощущения и недомогания, но в тысячу раз сильней! А ведь большинство симптомов она даже сама не испытывала, а просто рассказала мужу о прочитанном в книге для беременных. Это было очень обидно!

Дальше – больше. Дима стал раздражительным, и постоянно жаловался то на одно, то на другое, то на третье. Тошнота прошла, но теперь у него болели зубы, ломило поясницу, пухло лицо.

И еще у него теперь постоянно скакало настроение. Однажды в необъяснимом припадке депрессии он вообще признался Насте, что поступил в университет только потому, что мама настояла, а он не хотел. И на работу он устроился опять же из-за нее. А спустя полчаса стал взахлеб рассказывать, что у него на работе самый восхитительный проект в мире, и он гордится, что участвует в нем.

И все эти симптомы – одновременно. В самом начале ее беременности! Что же будет дальше?

Димины странности лишь обижали Настю. Это она должна быть хрупкой и ранимой! Это о ней должны заботиться. Ее должны жалеть, холить и лелеять. Готовить бульоны, растирать мазями, носить на ручках.

С другой стороны, если Дима так сильно переживал ее симптомы, значит, он правда ее любил. Ведь посторонний человек не может так сочувствовать! И значит, зря были все эти страхи насчет любовницы.

Как раз в те дни, когда Настя вроде как окончательно убедилась в верности мужа, Дима учудил нечто совсем уж неадекватное. Той ночью Настя проснулась от какого-то шороха на кухне. Димы в постели не было. Настя прошла на цыпочках на звук, щелкнула выключателем, и когда на кухне загорелся свет, ахнула! За столом сидел Дима и жевал Настину помаду, будто это какой-нибудь эклер с шоколадом! Рот и пальцы у него все были в красном. А глаза совершенно дикие.

– Извини, – сказал он, продолжая энергично пережевывать ее Мейбеллин, – ничего не мог с собой поделать. Эта твоя помада очень вкусно пахнет, хотя на вкус дрянь несусветная.

Оказалось, что за час до этого Дима успел еще и мыло в ванной покусать!

По крайней мере, на следующее утро было совершенно очевидно, от чего его тошнило в этот раз.

– Не знаю, что со мной такое творится, – расстраивался он потом. – Похоже, мне действительно нужна помощь.

Нашли самого дорого врача с лучшими отзывами, какого могли себе позволить. Взяли кредит под это дело.

Дорогой врач оказался солидным мужчиной, больше смахивающем в строгом деловом костюме на юриста или бизнесмена. Он гонял Диму по анализам от одного врача к другому.

Дима сдавал кровь, мазки, тесты, психологические проверки и прочее, и прочее. Процедура затянулась на много дней, и Настя даже стала сомневаться, что отзывы об этом враче в интернете настоящие, а не проплаченные. Больше смахивало на то, как будто из них выкачивают деньги за обследования.

Но вот наконец наступил день, когда из клиники позвонили и пригласили Диму с женой к врачу.

– А мне зачем ехать? – Удивилась Настя.

– Не знаю. Администратор сказал, твое присутствие обязательно.

На приеме врач сообщил, что у Димы синдром кувады. Под этим неприятным названием крылось все, о чем догадывалась Настя.

– Физически ваш супруг полностью здоров. Проблема эта чисто психологического плана. Это редкое заболевание, но за свою практику я лично встречал несколько таких случаев. Если что-то сильно болит, можно принять средство чисто для снятия симптома. Лечить ничего не надо. Закончится это, когда родится ребенок.

Он рассказал еще немного, ответил на вопросы и проводил недоумевающую пару до двери. В лобби Настя отдала Диме сумочку и попросила подождать здесь, а сама вернулась в кабинет.

– Извините, можно еще на минутку? – Спросила она врача.

– Да, что вы хотели?

– Я правильно поняла, что раз мой муж так сильно… переживает, значит, очень любит меня?

– А почему вы спрашиваете? Для вас это не доказательство? – Улыбнулся врач.

– Ну, вдруг такое случится, что у него кто-то появится…

– Для психики синдром кувады и любовь – это два разных процесса. Большего я сказать не могу. Если хотите, могу дать направление к семейному психологу.

Настя сама не понимала, что ее дернуло вернуться к врачу, но долго ждать ответа по поводу ее тревог не пришлось. Это была женская интуиция.

Настоящим ударом для Насти стало, когда муж этой же ночью раскрыл ей страшную правду. У него случился этот очередной его безумный эмоциональный порыв, и он признался, что у него есть другая.

Настя не спрашивала его об этом. Он просто сказал это! Вероятно, не справился с чувством вины. Ляпнул и тут же пожалел.

Он не смог смотреть Насте в глаза и уехал посреди ночи, а она осталась одна.

Она лежала, маленькая на большой постели, и чувствовала, как ноет от обиды левый висок. И думала о том, как Дима в это самое время лежит в объятиях той, другой, и тоже чувствует эту же ноющую боль. И любовница обнимает его, «беременного» от нее.

В конце недели, поздно вечером Дима вернулся. На него было жалко смотреть.

– Я приехал спросить, – сказал он с порога.

– Что?

– Хочешь, я ее брошу. Я ее люблю, но у нас ведь будет ребенок. И мы отлично подходим друг другу. Я смогу. Я справлюсь и брошу ее, несмотря на то, что правда люблю ее, как никого никогда не любил. Даже тебя. Но если ты хочешь, – голос его дрогнул от слез, и он не договорил, а беззвучно прошелестел губами, – я вернусь.

Настя не сразу нашлась, что ответить. Она была уверена, что этот момент настанет. Такой уж Дима есть. Она всеми возможными способами сдерживалась в предыдущие дни, чтобы не звонить ему, хотя время и сроки играли против нее. А теперь, когда Дима стоял перед ней, Настя всеми силами сдерживалась, чтобы не расцарапать ему лицо.

Она так и стояла молча, не зная, что ответить, пока Дима вдруг не буркнул: