Читать книгу Ския. Война демиургов. Теософия - Александр Дюк - Страница 5

Кровавое солнце навиcло над горизонтом, отражаясь в искрящемся снеге, делая его пурпурно-розовым. Вдали виднелись остатки гигантских деревьев, припорошенных снегом, руины величественных зданий и дворцов – остатки былого величия.

Айвен любил наблюдать этот пейзаж перед закатом. Пила и топор лежали немного в стороне.

Он остался последним на поверхности, даже наставники оста-вили его одного и спустились в душное подземелье. Сегодня много дров было выкопано из огромного сугроба и спущено вниз. Раньше Айвен не понимал – зачем наставникам требуется столько дров, но, как-то задумавшись, он забрёл в какой-то потайной коридор и обнаружил приоткрытую дверь.

Оглядевшись по сторонам, он заглянул в слабо освещённое факелами помещение.

То, что он увидел, поразило его воображение. Там стояли статуи, сделанные с наставников.

Скульптор удивительно точно передал их раскосые глаза, при-плюснутые носы и длинные косы, спускавшиеся с затылков. Но больше всего его поразило количество статуй, стоящих ровными рядами, ряды уходили вдаль во тьму грота.

Попятившись назад, он осторожно на цыпочках пошёл в своё помещение. Мысли о непонятных статуях не давали ему покоя. Кого он мог бы спросить?

Наставники отбили у ребят всякую охоту к расспросам. За неудачный вопрос можно было угодить в пыточную камеру. Любой вопрос вызывал у наставников приступ неописуемого гнева. Они буквально испепеляли своими чёрными глазами, этот взгляд не сулил ничего хорошего. Поделиться с кем-то из ребят не имело никакого смысла. Наставники всячески поощряли стукачество и ради куска мяса многие «стучали» на своих сверстников.

Никто не мог сказать ребятам – что хорошо, а что плохо. Боль- шинство из них не помнили о своих родителях. А кто помнил, дер- жал язык за зубами, если он у них ещё был.

Целый день они занимались заготовкой дров, а вечером их, измученных, гнали в капеллу отмаливать грехи. Но всё же в этом приюте Айвен чувтвовал себя немного поспокойнее.

Из прежнего приюта он сбежал.

Айвен вспомнил, как их учили драться на мечах. Мечи, хоть и были деревянными, но оставляли сильные кровоподтёки. Настав-ники поощряли сильных, что очень раздувало их без того раздутое эго. Из них готовили солдат, хотя и непонятно было – с кем они будут сражаться. Против наставников у них не было ни малейшего шанса, а других взрослых они никогда не видели. Разве что между собой. Да, между собой они дрались по любому поводу. Наставники никогда не вмешивались, наоборот, они всячески поощряли эти драки по поводу и без повода.

Единственное исключение было, когда нападали на их любим- чиков, кого они иногда забирали на ночь в свою келью. Только этим любимчикам было дано право всегда носить меч с собой, другие получали меч только на время тренировки.

И вот с одним из таких любимчиков однажды столкнулся Айвен. Айвен не отличался красотой, на его щеке был огромный шрам, который отталкивал его потенциальных насильников. Откуда у него этот шрам, он не помнил. Вообще он помнил себя с довольно позднего возраста. С того момента, когда он уже был в приюте.

Но свою стычку с Эриком он запомнил на всю жизнь. Это было во время ужина. Айвен сидел на длинной скамье и не заметил, как остальные ребята уже встали, он же сидел совсем на краю.

Наевшись, он встал, и скамейка взлетела вверх, так как на про- тивоположном конце сидел Эрик. Тот упал на спину и у него был довольно глупый вид, но он тут же вскочил и схватился за меч.

В зале все разразились дружным смехом, кто-то просто от комичности ситуации, кто-то из злорадства, ведь Эрика многие не любили.

Айвен подошёл и протянул руку Эрику: извини, мол, нечаяно. Тот выхватил меч и нанёс Айвену удар прямо по шраму. Дикая боль пронзила его. Не помня себя, он схватил скамейку и размозжил Эрику череп. Такого никто не ожидал, удар был настолько сильным и быстрым, что у Эрика не было никаких шансов. Айвен сам от себя такого не ожидал.

Тут же подскочил наставник, тот, у которого бывал Эрик, и схватил Авена за ухо и начал с яростью его трясти. Неизвестно чем бы всё это кончилось, если бы внезапно не возникла фигура настоятеля. Наставник тут же отпустил ухо Айвена и сложил руки у своей груди.

– Что плохого сделал тебе этот мальчик? – спросил настоятель. – Он честно выиграл эту схватку, почему ты схватил его за ухо? Или ты ещё больше хочешь обезобразить лучшего фехтовальщика школы?

Наставник побагровел, но против настоятеля не отважился ничего возразить.

– Пойдём, мальчик, со мной, – сказал настоятель и взял Айвена за руку.

Они долго шли по коридору, пока не подошли к двери, за которой был кабинет настоятеля.

Настоятель посадил Айвена на грубо сколоченный табурет. Сам же опустился в обшитое шкурами кресло. Он сидел долго молча, закрыв высокий лоб рукой. Через какое-то время он поднял на него свои чёрные пронзительные глаза.

– Значит, так, мальчик, житья здесь тебе больше не будет, я знаю Диего, он не отступится, пока не уничтожит тебя. Постоян-но заступаться за тебя я тоже не могу и не хочу. Конфликт с Диего и его бандой мне не нужен. Сегодня ночью я запру тебя в карцер рядом с выходом. Там очень холодно, но в полночь тебе откроют, дверь на поверхность будет тоже открыта. Иди на восток, под поваленным обгорелым деревом найдёшь мешок с провиантом. Оттуда иди строго на юг. Вас же обучали ориентироваться на местности?

Айвен молча кивнул.

– Так вот, путь тебе предстоит долгий – недели на три. Найдёшь. Думаю, ты всё же найдёшь огромную скалу, сложенную из огромных плит, вернее, две скалы, а между ними узкий проём. К одной из скал пристроена капелла. Так вот, вход в подземелье – через ту капеллу. Пойдёшь к настоятелю и скажешь, что у тебя было видение, что отныне ты хочешь служить Господу. Будешь готовить дрова, ухаживать за скотом, словом, что тебе прикажут. Ни слова о том, что здесь произошло, – настоятель потёр лоб, подумал и добавил: – Ах да, назовёшь себя Айвеном. Ты меня понял?

– Да, отче, – ответил Айвен. Наставник поднялся, отвёл его в карцер, закрыл тяжёлую дверь.

Добирался Айвен пять недель, но всё же он нашёл скалу с по-косившейся капеллой. Долго стучал. Ему наконец открыли. Первое помещение, куда он попал, был карцер, но после холода и голода наверху он ему показался даже уютным.

Постоянно приходил один из наставников и с пристрастием расспрашивал – откуда он взялся.

Переход из приюта в приют был довольно редким явлением. Своё прежнее имя Айвен забыл.

Была у него такая способность – забывать всё то, что таило для него опасность. Это лучший метод не выдать информацию даже под пытками.

Наконец его оставили в покое и послали вместе с другими детьми заготавливать дрова.

Вечером их посменно гнали в капеллу на богослужение. Церковь была довольно маленькой, дети сидели впритык друг к другу – так было теплее.

Настоятель, крупный высокий мужчина с раскосыми глазами, сурово глядящих из-под лохматых седых бровей, повторял всегда одну и ту же проповедь, так что дети уже наизусть знали её содер- жание. Он говорил: «Дети, не уподобляйтесь вашим телесным роди- телям – жутким грешникам и идолопоклонникам, которых настигла кара Господня. Радуйтесь, что вы попали в лоно церкви, где о вас пекутся ваши духовные отцы, и которая спасла вас от неминуемой гибели и мучений ада. Вы видели, сколько там, наверху, разрушен- ных храмов деревянным и каменным богам? Не спасли боги ваших телесных родителей от неминуемой кары Господней, сейчас они на- ходятся в Гиене огненной, и нет им никакого спасения. Амен».

Затем дети дружно пели «Амен», после чего выстраивались в очередь на исповедь.

Исповедь – это прямое приглашение к стукачеству. Потому как дети говорили не о своих грехах, а о грехах других детей. Поэтому и стукачи оставались незамеченными, потому как все были обяза- ны идти на этот обряд.

Айвен не любил исповедь. Он придумал себе короткий без-опасный текст, который наговаривал настоятелю на ушко.

Однажды, во время заготовки дров, к ним присоединилась не-большая группа наставников. Выглядели они довольно странно. То есть вид, одежда, всё было как у наставников, но глаза были какие-то мутные, с поволокой. Другие наставники учили их обращаться с топором и пилой. В ответ на указания они только мычали, в работе проявляли рвение, но были настолько неловки, что часто ранили самих себя. Дети недоумённо поглядывали на новых наставников, но спросить взрослых не решались, помня о их крутом нраве.

Потом группу новых наставников убрали, им просто дали другой участок работы, и Айвен часто слышал стук их топоров вдали.

Ночью Айвену приснился сон, как будто наставники дрались между собой на мечах, кроме того, у них были длинные копья, и они отрабатывали приёмы то с копьями, то с мечами.

Вот он проснулся. И действительно, откуда-то доносились при- глушённые гортанные крики и шум схватки. Айвен ещё хорошо помнил шум тренировки на мечах. Но зачем понадобилось настав- никам тренироваться, ведь они в совершенстве владели искусством ведения боя любым оружием? Затем раздался мерный топот сотен сапог – как будто кто-то обучал целую армию ходить строем.

Затем это стало продолжаться каждую ночь. Все дети спали, умаявшись от непосильного труда, и никто не слышал ночных тре- нировок.

Постепенно Айвен привык к ночному шуму и не обращал на него никакого внимания.

Но как-то под утро он услышал скрип отрывающихся ворот.

«Что-то рано», – подумал он, вскочил и начал одеваться. Почему-то коридоры были пусты, а ворота открыты настежь.

Мальчик вышел наружу, но и там никого не было. Затем он услышал тяжёлый топот сотен ног, с минуты на минуту они должны были выйти из подземелья.

Айвен на всякий случай спрятался за камнем, осторожно из-за него выглядывая.

Стройными рядами, ощетинившись копьями и держа факелы над головой, из ворот выходило войско. Лица людей были прикрыты капюшонами, но Айвен знал, что все они на одно лицо, как впрочем, и лица всех наставников и настоятелей. Войско двигалось навстречу восходящему солнцу.

Возвращаться в подземелье было опасно, и мальчик пошёл на место заготовки дров и спрятался там. К счастью, его отсутствие на утренней молитве никто не заметил, и Айвен незаметно присоединился позже к работающим ребятам.

Наставников стало заметно меньше, на их участке был только один, и тот, завернувшись в огромный тулуп, спал на подстилке из опилок. Ребята были предоставлены сами себе. Но всё же продолжали работать, зная о том, что среди них достаточно предателей, которые вечером доложат настоятелю поведение каждого за целый день.

Бежать ни у кого не хватало смелости. Да и куда бежать, когда кругом всё завалено снегом? К тому же все дети, исключая Айвена, не имели ни малейшего представления о том, что находится там, за ближайшим окружением приюта.

Айвена побаивались, он был неразговорчив, появился неиз- вестно откуда. И первое, что предприняли дети, так это то, что они попытались его избить. Но об этом многие из них пожалели. Айвен мастерски отбил атаку, а затем принялся избивать обидчиков поодиночке.

Ох и досталось им всем тогда, и если бы не вступился настоя- тель, то незвестно, чем бы всё это кончилось. С тех пор мало кто пытался вступить с ним в конфликт, а те, кто больше всех от него получил, стали набиваться к нему в друзья. Ведь им тоже хотелось научиться драться так, как дрался он. Так и возникла клика Айвена, которая держала в страхе всех остальных детей.

Подойдя к одному их своих друзей, Айвен сказал, чтобы присмо- трели за стукачами и что ему надо ненадолго отлучиться. Они тут же огранизовали заварушку, и Айвен смог незаметно исчезнуть.

Мальчик довольно хорошо изучил окружающию местность и довольно быстро обнаружил относительно недалеко девчачий приют. Он прятался в ближайших камнях и наблюдал как работают девочки. Само сознание того, что мир состоит не только из муж- ского пола, поднимало ему настроение. Общение мальчиков и девочек было строго запрещено наставниками и только во время больших религиозных празников им позволяли слышать девчачий хор или даже видеть их издалека.

Он уже пристроился на своём излюбленном месте и приготовился наблюдать, как внезапно кто-то напал на него сзади и закрыл ему гла- за. Одним махом Айвен скинул обидчика и хотел нанести удар, но его руки сразу опустились – на него смотрели прекрасные девичьи глаза.

– Что ты тут за нами подглядываешь? – спросила девочка, не- искусно изображая гнев, глаза её выдавали скорее любопытство и озорство.

– А ты кто такая, чтобы спрашивать? – буркнул оторопевший Айвен. Он первый раз был так близко с девчонкой и чувствовал себя скованно.

– Ну ладно, не дуйся. Меня зовут Эли, а тебя?

– Айвен, – промямлил мальчик, покрываясь густой краской.

– Давай отойдём немного подальше, а то нас могут обнаружить наставники, – сказала Эли.

Они пошли в руины какого-то строения. Так началась их дружба.

Встречались они как можно реже, чтобы не быть обнаруженными наставниками или кем-то из детей. Из рассказов Эли Айвен узнал о жизни девочек в приюте. Девочки подвергались насилию в приюте со стороны наставников, из-за этого девочки относились с презрением к мужскому полу. Настоятели всячески эту ненависть поддерживали и говорили что такова мужская природа и они, де-вочки, должны с этим смириться.

Однажды в их приют привели девочку, она была связана по рукам и ногам. Долгое время её держали в карцере и скорее всего пытали. Через какое-то время её пустили в спальню к остальным. Наставники объявили всем, что она ведьма и чтобы никто с ней не общался.

Она и сама ни с кем не разговаривала. Самые бойкие девочки всячески пытались её обидеть, чтобы выслужиться перед на-ставниками. Одна из них пыталась расцарапать ей лицо, но за неё вступилась Эли и отшвырнула нападавшую. С Эли связываться боя-лись, так как у неё были хорошие отношения с настоятелем.

С тех пор девочки подружились и со временем Алина, так звали девочку, рассказала ей историю своей жизни.

С её слов Эли узнала, что далеко на Юге есть поселения людей, что там нет никаких настоятелей и что настоятелей там называют захватчиками и клонами. Что там, на юге, живут взрослые белые мужчины и женщины. И что её выкрали клоны, когда она собирала грибы и отбилась от остальных. Но Алина просила Эли никому об этом не рассказывать, потому как если наставники узнают, что она проболталась, то её непременно убьют. Эли поклялась не расска- зывать девочкам эту историю.

– А почему ты мне рассказываешь Эли? – спросил Айвен, строго глядя на Эли.

– Айвен, пойми, я поклялась не рассказывать девочкам, но ты же мальчик.

– Хитрая ты, Эли, – улыбнулся Айвен.

– Я что-то сделала не так?

– Да нет, я вот просто думаю, можно ли тебе доверять?

Эли рассмеялась и сказала полусерьёзно, полушутя:

– Друзьям стоит доверять, врагам не советую.

Через какое-то время у детей возник план побега. Эли давно уже хотела сбежать, но не знала куда. Потом, когда познакомилась с Алиной, она уже знала куда, но девочкам бежать, не ориентируясь на местности, довольно сложно. И тут появился Айвен. Всё скла-дывалось как нельзя кстати.

Бежали они перед рассветом. Айвен поджидал девочек в раз-валинах того здания, где они обычно встречались с Эли.

Дети никогда не сбегали из приютов, к тому же мало кто из них был приспособлен к жизни на поверхности, да и наставников явно не хватало после ночных событий. Так что детям удалось довольно далеко пробраться на юг.

Алина всё никак не могла узнать местности, и дети стали впадать в уныние. Приюты на их пути больше не встречались, несколько раз они натыкались на отряды клонов, идущих на восток. Но каждый раз всё обходилось. Айвену даже удалось один раз утащить у них мешок с провизией. В каждом отряде присутствовал один настоящий наставник, который руководил.

Постепенно местнось менялась, всё реже встречался снег. Стали видны дороги, ведущие на юг. В лесах или, вернее сказать, в об- горелых их остатках дети находили грибы и ягоды.

Для Айвена это был настящий деликатес, ведь в приютах ничего, кроме мяса, он не пробовал.

Идти по дорогам было легче и веселее, но и опаснее, дороги использовали клоны.

Как-то, наевшись ягод, дети задремали на полянке, вдруг их разбудил топот многих ног.

Айвен вскочил на ноги, крикнул: «Бежим!» – и дети бросились в противоположную сторону.

Но было уже поздно, их заметили воины, погнались за ними. У измученных дорогой детей было мало шансов убежать от взрослых. Единственное, что им мешало, так это оружие, которое они не выпускали из рук, и латы, которые были на них надеты. Это давало детям некий шанс, но всё же расстояние неумолимо сокращалось.

Внезапно на дорогу выскочил белый мужчина с посохом в руке и перегородил дорогу воинам. Айвен остановился. Девчонки за-кричали: «Айвен, бежим!». Но Айвен только махнул им рукой. Он был поражён смелостью незнакомца, вставшего на пути десятерых хорошо обученных и вооружённых воинов. Что он сможет сделать со своей палкой против длинных копий, ведь он даже не достанет ни до одного воина, прежде чем тот насадит его на копьё?

Да и пробить латы палкой явно не реально. Но то ли от неожиданости, то ли по каким-то другим неведомым Айвену причинам – воины остановились, ощетинившись оружием.

Незнакомец стоял твёрдо, уперев посох себе в сапог. Он пристально смотрел на воинов, под его взглядом они как-то съёжи-лись, судорожно держа своё оружие.

Айвен видел, как побелели кисти их рук. Напряжение росло, а воины никак не решались сдвинуться с места. Затем как в трансе они начали стягивать с себя латы. Внезапно незнакомец выкрикнул:

«Меч!». И воины как по команде выхватили свои мечи и направили на наглеца. Следующая команда, которую выкрикнул незнакомец была: «Делай как я!», при этом он воткнул воображаемый меч в солнечное сплетение и выкрикнул: «ХА!». Воины повторили его движения с настоящими мечами и вонзили их себе в живот. «ХА!» – выкрикнул снова незнакомец и сместил воображаемый меч вправо и вниз. Воины со стеклянными глазами распороли себе животы. По-сле трёх выкриков «Ха!» воины вырезали себе в животе треугольник и вытащили свои мечи – вслед за ними выпали их внутренности. По- стояв одно мгновение, они рухнули навзничь. Один из последних воинов – явно их предводитель, собрав свои внутренности руками, попытался отползти в сторону. Но незнакомец выхватил меч у одного из умирающих и воткнул ему между лопаток, при этом он про- говорил: «Кто меч возьмёт, тот от меча и погибнет!».

Айвен остолбенел, такой развязки он никак не ожидал. К тому же он первый раз в своей сознательной жизни видел белого взрослого мужчину. Мужчина подошёл и положил свою руку на плечо Айвену: «Как тебя зовут, мальчик?».

Айвен молчал, он всё ещё не мог справиться с шоком. Тут под-скочила Алина и бросилась незнакомцу на шею:

– Мишель, дорогой Мишель, ты всё же нас нашёл!

Мишель подхватил девочку и начал её кружить.

– Ах, Алина! Алина, вот к чему приводит непослушание!

– Айвен, его зовут Айвен! – затараторила Алина. – Он помог нам выбраться из плена. А это – Эли, она всё организовала.

– Хорошо, дети, пошли домой, только просьба не отбиваться. Ты ведь теперь знаешь, Алина, чем это может обернуться?

Алина потупила взгляд.

– Прости, Мишель я так перед тобой виновата!

– Ну ладно, что было, то прошло, пошли, нам предстоит ещё долгий путь.

Айвен всё украдкой посматривал на Мишеля. Он был высокого роста, одет в длинную белую рубаху. Волосы спускались по плечам и было непонятно то ли они седые, то ли это был их естественный цвет. Особенно выделялись его голубые добрые глаза – это был та- кой контраст в сравнении с колкими чёрными глазами настоятелей.

– Мишель, – робко спросил Айвен, – можно тебе задать вопрос? Мишель широко улыбнулся, и от его улыбки какая-то тяжесть просто ушла с сердца мальчика. Это был первый взрослый мужчина, который так запросто позволял с собой разговаривать.

– Конечно, Айвен, спрашивай.

– Что означает та фраза, которую ты произнёс: «Кто меч возьмёт – от меча и погибнет»?

– Тебя учили биться на мечах? – вопросом на вопрос ответил Мишель.

– Да, я был в фехтовальной школе.

– Вас учили тому, что меч делает вас сильнее и что он даёт вам преимущество над противником? – продолжил Мишель.

– Да, этому и учили нас наставники.

– А как чувтвовали себя те, у которых в данный момент не было меча?

– Ну, наверное, незащищёнными, невооружёнными, – немного замялся Айвен.

– То-то и оно! Наставники доводили до вашего сознания две вещи. Первое, что вы с мечами сильны, и второе, что без меча вы беззащитны и разоружены, правильно?

– Выходит так, – согласился Айвен.

– И если у тебя в данный момент нет меча, то ты должен подчиняться тому, у кого этот меч есть.

– Да, по всему выходит так. Но когда мы столкнулись с Эриком, ему его меч не помог.

– Значит, ты плохо учился в школе наставников, – улыбаясь произнёс Мишель. – Если бы ты воспринял все тезисы, которые они вам внушали в явной и неявной форме, то должен был бы упасть на колени перед Эриком и просить о милости?

– Да, но я этого не сделал. Я просто огрел его скамейкой, на которой мы сидели, и его меч ему не помог.

– Значит, твоим наставникам не удалось тебя разоружить.

– Как можно меня разоружить, если у меня нет оружия?

– Твоё оружие находится здесь, – Мишель показал мальчику на его лоб, – здесь и здесь, – и он показал на грудь и живот, – Если это оружие у тебя вышло из строя, то никакое другое оружие тебе не поможет, оно создаст только иллюзию защищённости. Это было в твоём случае с Эриком. Если твоё внутреннее оружие в правильном состоянии, то всё в твоих руках. И не только в руках, даже твои мысли становятся оружием. Обучая вас фехтованию, эти «наставники» на самом деле разоружали вас с той целью, чтобы вы без- условно подчинялись их наставлениям. И если вы верите в то, что наличие оружия делает вас сильнее, то эту иллюзию разрушит тот, кто по-настоящему вооружён, и ещё, ко всему прочему, он умудрится использовать оружие нападавшего против него самого.

Айвен задумался. Слова Мишеля заставили его взглянуть совсем иначе на всё то, что с ним произошло. Не всегда учитель преследует те цели, которые предполагает ученик.

Через какое-то время они подошли к горе, которая по своим формам скорее напоминала полусферу. На её неприступной вер- шине располагался замок.

«Как они туда поднимаются?» – подумал Айвен.

Мишель постучал посохом по огромному валуну. Валун отка- тился в сторону, и за ним появился освещённый проём, в который они вошли.

Скала оказалась пустой внутри. Длинные коридоры освещались непонятным Айвену образом. Затем они зашли в большое помещение, в которых стояли длинные столы и скамьи.

«Тут они, наверное, едят» – подумал Айвен

С другого входа вошла группа взрослых мужчин и женщин – все в белых одеждах. Они сердечно поприветствовали Мишеля, затем обратились к детям.

– О, Алина, наконец-то ты вернулась и даже кого-то с собой привела.

– Да, – ответила Алина, – знакомьтесь – это Эли, а это – Айвен. Они единственные дети, которые достойны. С остальными мне так и не удалось наладить контакт.

– Так это всё было подстроено? – удивился Айвен.

– Что значит, подстроено? – ответила высокая статная жен- щина, – просто дети из нашей общины идут на такой подвиг. Они дают себя украсть, чтобы помочь тем детям, которые достойны лучшего. Бывает так, что дети возвращаются одни, не найдя ни одного ребёнка в приюте, до сознания которого можно было бы достучаться. Или ты не рад тому, что сюда попал?

Айвен смутился:

– Конечно я очень рад. И вы ответите мне на все мои вопросы?

Взрослые весело улыбнулись.

– Да, в этом мальчике духовный голод сильнее физического. Конечно, мы ответим на все вопросы, но для начала поешь.

В первый раз в своей жизни Айвен поел каши. Оказывается, пи- таться можно не только мясом. Да, он ел в лесу грибы и ягоды, но не мог себе представить, что этим можно было действительно наесться.

Затем их познакомили с другими детьми. Они были разного возраста, некоторые, как и Айвен, сбежали из приютов захватчиков. Некоторые не знали ничего о том мире, из которого вырвались Айвэн с Эли. Но все они учились у мастеров в школе Посвящения. И хоть многие из них достигли уже довольно высокого посвящения, на их поведении это никак не сказывалось, все были дружелюбны и готовы придти в любую минуту на помощь.

Айвен наслаждался каждой минутой, всё в этой школе достав-ляло ему удовольствие.

Дневные прогулки по горам в поисках целебных трав, послео- беденный покой, вечернее общение, где любой ребёнок мог задать вопрос мастеру и получить обстоятельный ответ.

Как-то Айвен задал вопрос: почему у самих мастеров нет детей?

Ему ответила Мара, женщина уже более преклонного возраста:

– Знаешь, Айвен, этот мир подстерегают такие потрясения… зло подняло свою голову и пытается поработить весь мир. Даже больше скажу, ему это удастся. Поэтому мы не хотим, чтобы наши дети были в порабощении у зла. Ведь через наших детей мы сами привязаны к этому миру и не сможем быть нейтральными к происходящему, как от нас этого требуют космические иерархии. Когда-нибудь ты это поймёшь.

Айвен промолчал, пытаясь запомнить каждое слово, но он не всё понял, о чём ему говорила мудрая женщина.

Прошло время, Айвен многому научился в школе Посвящения, он уже прошёл несколько ступеней, но вопросов становилось не меньше, наоборот, чем больше он знал, тем больше ему хотелось знать. Однажды Мишель повёл его в библиотеку, что находилась наверху в замке. Было уже темно, на небе ярко сияли звёзды.

– Айвен, – тихо начал Мишель, – как ты думаешь, может ли там, среди звёзд, существовать планета, похожая на нашу?

– Я думаю, что да, почему бы и нет…

– Я хочу предложить твоему вниманию книгу, она ответит тебе на многие вопросы. Она написана во времена прежней цивилиза- ции, и поэтому многие моменты могут быть тебе непонятны. Но я всегда буду рядом и готов ответить на любой вопрос. Эта книга о планете Ския, которая, как и мы, находится в безграничных про- сторах Вселенной. Он снял с полки свиток, накрученный на две ру- кояти, и вручил его Айвену. Айвен погрузился в чтение…

Ския.

Эта история произошла или, быть может, произойдёт, а может быть, она происходит здесь и сейчас где-то рядом или невыразимо далеко. Кто знает? Но где-то там, в просторах Вселенной, между большими и малыми звёздами, следует своей орбитой маленькая планета под названием Ския. Планета не отличалась ничем особенным, но было в ней нечто… а впрочем я расскажу вам эту историю, но выводы о прочитанном вы будете делать сами. Итак…

Планета населена людьми, но их жребий нельзя назвать завидным, так как население было порабощено. Но кто же были эти поработители? Если бы вы стали спрашивать жителей Скии, то услышали бы самые разнообразные ответы. Одни бы сказали, что это довольно успешный менеджмент планеты. Другие – что это неотъемлемая часть общества. Ну а третьи утверждали бы наверняка, что это – старшие братья человечества. Но лишь немногие имели бы смелость и честность назвать их поработителями и монстрами.

Никто не мог сказать точно, когда началось это порабощение и откуда взялись поработители. Человеческая память не любит сохранять память о своих неудачах и поражениях, но очень древние легенды говорили о том, что монстры существовали ещё до появления первых людей, что они очень помогли первым людям адаптироваться на Скии.

Так уж устроена человеческая психика: если невозможно дать отпор врагу, то необходимо наделить его какими-то симпатичными чертами, и это превращает подавление в приятное совместное проживание.

Так как монстры обладали магическими качествами, то и спорить с ними было очень затруднительно, и очень скоро была создана зависимость людей от монстров так, что без участия монстров любой шаг казался немыслимым. За свои услуги монстры требовали ни много ни мало – половину от того, что производили люди. Особенно любили монстры нечто, производимое людьми.

Это нечто трудно перевести на земной язык, но для простоты понимания, я назову ЭТО пирогами. Особенно охотно люди пекли эти пироги к праздникам, и не было на Скии ничего, чего бы монстры любили больше, чем эти пироги.