Читать книгу Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1 - Александр Дюма - Страница 17

Часть первая
XVII. Ищут Арамиса, а находят только Базена

Оглавление

Не прошло и двух часов с момента отъезда Атоса, направившегося на виду у Блезуа по дороге в Париж, как всадник на прекрасной пегой лошади остановился у ворот дома и звонким «Эй!» окликнул конюхов, толпившихся вместе с садовником около Блезуа, обычного поставщика всяких новостей. Услышав хорошо знакомый голос, Блезуа повернул голову и воскликнул:

– Господин д’Артаньян!.. Скорее бегите, отоприте ему ворота!

Человек восемь бросились к решетке и быстро, словно она была легкой, как перышко, отворили ее. Все низко поклонились д’Артаньяну, зная, что граф особенно ласково принимает этого друга, а такие вещи слуги всегда замечают.

– Ну, – начал д’Артаньян с любезной улыбкой, став на стремя, чтобы спрыгнуть с лошади, – где мой дорогой граф?

– Ах, сударь, какая неудача, – отвечал Блезуа, – и как будет досадно графу, когда он узнает, что вы приезжали! Граф, волею случая, уехал часа два тому назад.

Д’Артаньяна не смутило это известие.

– Хорошо, – сказал он, – я вижу, что ты все еще говоришь на самом чистом французском языке; ты дашь мне урок грамматики и красноречия, пока я буду ждать возвращения твоего господина.

– Это никак не выйдет, сударь, – возразил Блезуа. – Вам придется ждать слишком долго.

– Он не воротится сегодня?

– Ни завтра, ни послезавтра: граф отправился в далекое путешествие.

– Путешествие! – повторил д’Артаньян с удивлением. – Что за вздор ты мелешь?

– Это, сударь, сущая правда. Граф поручил мне надзор за домом и прибавил: «Отвечай всем, что я поехал в Париж».

– А, он поехал в Париж! – воскликнул д’Артаньян. – Больше мне ничего не надо… С этого следовало начать, болтун!.. Он уехал часа два назад?..

– Так точно.

– Я быстро догоню его. Он один?

– Нет, сударь.

– Кто же с ним?

– Какой-то вельможа, которого я не знаю, да еще старик и наш Гримо.

– Они не могут мчаться так, как я… Прощай, я спешу.

– Не угодно ли вам, сударь, выслушать меня? – сказал Блезуа, удерживая лошадь за повод.

– Пожалуй, если ты бросишь свое краснобайство и будешь говорить побыстрее.

– Извольте, сударь. Мне кажется, что граф произнес слово «Париж» так, нарочно…

– Ого, – протянул д’Артаньян задумчиво.

– Да, сударь. Я уверен, что граф поехал не в Париж. Я готов в этом поклясться.

– Что заставляет тебя так думать?

– А вот что: господин Гримо всегда знает, куда направляется наш господин, и он обещал мне, в первый же раз, как они поедут в Париж, взять у меня немного денег, чтобы передать моей жене.

– Ах вот что! У тебя есть жена?

– Со мною была жена, она местная, но господин нашел, что она слишком много болтает, и я отослал ее в Париж; иногда это стеснительно, но порою бывает даже приятно.

– Я понимаю, но договаривай, однако: значит, ты не думаешь, что граф уехал в Париж?

– Нет, сударь, ибо это означало бы, что Гримо не сдержал своего слова, нарушил клятву, а это невозможно.

– Это невозможно, – повторил д’Артаньян мечтательно, но с твердой уверенностью. – Хорошо, мой добрый Блезуа, благодарю тебя.

Блезуа поклонился.

– Слушай, Блезуа, ты знаешь, что я не любопытен… Мне непременно нужно увидеться с твоим господином. Не можешь ли ты… хотя бы (ты говоришь так хорошо)… намекнуть. Скажи одно слово… Остальное я пойму.

– Честью клянусь, сударь, не могу… Я решительно не знаю, куда поехал граф. Подслушивать у дверей я не привык, это у нас строго запрещено.

– Ах, мой друг, – отвечал д’Артаньян, – какое плохое начало для меня! Знаешь ли ты по крайней мере, когда граф воротится?

– Тоже не знаю.

– Вспомни, Блезуа, сделай усилие!

– Вы не верите моей искренности?.. Вы меня чувствительно обижаете!

– Черт бы побрал его позлащенный язык! – проворчал д’Артаньян. – Лучше бы встретить простого мужика, он сказал бы мне все, что нужно… Прощай!

– Имею честь, сударь, всенижайше вам кланяться.

«А, чтоб тебя! – подумал д’Артаньян. – Какой несносный болтун!»

Он в последний раз взглянул на красный дом, повернул лошадь и поехал с видом беззаботного человека.

Доехав до конца стены, скрытый от всех посторонних взоров, он тяжело вздохнул и сказал:

– Обсудим положение. Неужели Атос был дома? Нет. Все эти лентяи, стоявшие сложа руки посреди двора, бегали бы как сумасшедшие, если б хозяин мог видеть их. Атос путешествует?.. Это непостижимо. Он ужасно любит таинственность. Вообще не такой человек нужен мне. Мне нужен ум хитрый, терпеливый. Мой герой живет в Мелюне, в знакомом церковном доме. Сорок пять лье! Четыре с половиной дня! Ну что ж, погода прекрасная, и я свободен. Проглотим это пространство.

Он пустил лошадь рысью по дороге в Париж. Через четыре дня он приехал в Мелюн, как и задумал.

Д’Артаньян имел обыкновение ни у кого не спрашивать дороги. Он всегда полагался на свою проницательность, которая никогда его не обманывала, на свой тридцатилетний опыт и старую привычку читать по внешнему виду зданий и лицам людей.

В Мелюне д’Артаньян сразу разыскал церковный дом, красивое оштукатуренное здание из кирпича. Виноградные лозы вились вдоль труб, а на крыше виднелся высеченный из камня крест. Из залы, расположенной в нижнем этаже дома, доносился говор или, лучше сказать, гул голосов, похожий на писк птенцов, сидящих в гнезде под крылом матери. Один голос громко называл буквы азбуки. Другой, густой и певучий, бранил шалунов и поправлял ошибки учеников.

Д’Артаньян узнал этот голос. И так как окно было открыто, то он наклонился с лошади, раздвинул листья винограда и крикнул:

– Базен! Милый Базен, здравствуй!

Низенький толстяк, с плоским лицом, с коротко стриженными – чтобы походить на тонзуру – седыми волосами и в черной бархатной ермолке на голове, встал, услышав голос д’Артаньяна, впрочем, даже не встал, а, скорее, подпрыгнул, уронив табуретку. Ученики бросились поднимать ее, и между ними завязалась битва не хуже той, какую затеяли греки, чтобы отнять у троянцев тело Патрокла. Букварь и линейка тоже выпали из рук Базена.

– Вы здесь! – вскричал он. – Вы, господин д’Артаньян?!

– Да, это я. Где Арамис… то бишь шевалье д’Эрбле?.. Ах, опять ошибся! Где господин главный викарий?

– Сударь, – отвечал Базен с достоинством, – его преосвященство в своей епархии.

– Что такое? – сказал д’Артаньян. – Так он епископ?

– Откуда вы явились, что не знаете этого? – перебил Базен довольно непочтительно.

– Любезный Базен, мы, язычники, люди военные, знаем только, когда кого-нибудь производят в полковники, генералы или фельдмаршалы; но о епископах и папе, черт меня побери, вести до нас доходят только тогда, когда три четверти мира знает об этом!

– Шш! Шш! – сказал Базен, вытаращив глаза. – Не портите мне детей, которым я старюсь внушить добрые нравы.

Дети действительно оглядывали д’Артаньяна и любовались его лошадью, длинной шпагой, шпорами и воинственным видом. Они особенно удивлялись его громкому голосу, и когда он произнес свое любимое словцо, вся школа закричала: «Черт побери!» – со страшным хохотом, визгом и топаньем. Мушкетер усмехнулся, а старый учитель совсем потерял голову.

– Да замолчите ли вы, шалуны! – закричал он. – Ах, господин д’Артаньян, вот вы приехали, и прощай мои добрые нравы!.. Как всегда, вместе с вами приходит беспорядок!.. Просто столпотворение вавилонское!.. Ах, какие несносные мальчишки!

Достопочтенный Базен стал раздавать направо и налево затрещины, от которых ученики его принялись кричать еще громче, только другими голосами.

– А где епархия Арамиса? – спросил д’Артаньян.

– Его преосвященство Рене состоит епископом в Ванне.

– Кто выхлопотал ему это место?

– Наш сосед, господин суперинтендант финансов.

– Кто? Господин Фуке?

– Конечно, он.

– Так Арамис с ним в дружбе?

– Господин епископ каждое воскресенье говорил проповедь в капелле господина суперинтенданта в Во; и потом они вместе ходили на охоту.

– Вот как!

– И господин епископ часто работал над своими нотациями… то есть я хотел сказать – над своими проповедями, вместе с суперинтендантом.

– Так он стихами, что ли, проповедует, сей достойный епископ?

– Сударь, не шутите над религией, ради бога!

– Ладно, Базен, ладно. Так что Арамис в Ванне?

– В Ванне, в Бретани.

– Ты скрытен, Базен, это неправда.

– Но, сударь, ведь священнический дом пустует.

– Он прав, – промолвил д’Артаньян, глядя на дом, вид которого говорил об отсутствии хозяина.

– Но монсеньор должен был написать вам о своем посвящении.

– А давно он посвящен?

– Уже месяц.

– Ну, так времени прошло немного. Я не мог еще понадобиться Арамису. А почему ты не поехал с ним, Базен?

– Нельзя, сударь, у меня здесь дело.

– Азбука?

– И мои прихожане.

– Как! Ты исповедуешь, ты аббат?

– Почти. Таково мое призвание.

– А ты прошел предварительные ступени?

– О, – сказал Базен с апломбом, – теперь, когда мой господин назначен епископом, мне в этом нет надобности.

И он самодовольно потер руки.

«Решительно, – подумал д’Артаньян, – с этим человеком ничего не поделаешь».

– Вели дать мне поесть, Базен.

– С удовольствием, сударь.

– Цыпленка, бульон и бутылку вина.

– Сегодня суббота, день постный, – заметил Базен.

– Мне разрешено, – возразил д’Артаньян.

Базен посмотрел на него с сомнением.

– Ах ты, лицемер! – закричал д’Артаньян. – Так ты, слуга Арамиса, надеешься получить позволение совершать злодеяния, не пройдя предварительных ступеней, а мне, его другу, не разрешено даже поесть скоромного в субботу? Базен, будь со мною любезен, или, клянусь богом, я пожалуюсь королю, и ты навсегда лишишься права исповедовать. Ты знаешь, что король утверждает епископов? Король на моей стороне; значит, я сильнее вас.

Базен двусмысленно улыбнулся:

– О, на нашей стороне господин суперинтендант!

– Так ты издеваешься над королем?

Базен ничего не ответил, но улыбка его была довольно красноречива.

– Давай ужинать! – попросил д’Артаньян. – Скоро семь часов.

Базен обернулся и приказал старшему ученику пойти к кухарке. Тем временем д’Артаньян занялся осмотром дома.

– Ну, – сказал он пренебрежительно, – господин епископ живет неважно.

– У него есть замок в Во, – молвил Базен.

– Который, может быть, стоит Лувра? – спросил мушкетер с насмешкой.

– Он гораздо лучше, – ответил Базен хладнокровно.

– Вот как? – воскликнул д’Артаньян.

Может быть, он стал бы спорить и отстаивать превосходство Лувра. Но тут он заметил, что лошадь его все еще стоит на привязи у ворот.

– Черт возьми! – сказал он. – Вели-ка позаботиться о моей лошади. У твоего господина, верно, нет такого коня.

Базен искоса взглянул на лошадь и произнес:

– Господин суперинтендант пожаловал нам четырех лошадей из своей конюшни, и каждая из них стоит четырех таких, как ваша.

Кровь бросилась в лицо д’Артаньяну. У него зачесались руки. Он посмотрел на голову Базена, обдумывая, куда хватить кулаком. Но вспышка эта тотчас же прошла, д’Артаньян успокоился и усмехнулся:

– Черт возьми! Я хорошо сделал, что оставил королевскую службу. А скажи-ка мне, любезный Базен, сколько мушкетеров у господина суперинтенданта?

– На свои деньги он купит всех, сколько их есть во Франции, – отвечал Базен, закрывая книгу и выпроваживая учеников из залы ударами линейки.

– Черт возьми! – сказал д’Артаньян в последний раз.

Тут ему доложили, что ужин готов. Он пошел за кухаркой, которая провела его в столовую, где ожидал накрытый стол.

Д’Артаньян сел за стол и решительно атаковал жаркое. «Мне кажется, – думал он, запуская зубы в цыпленка, которого, видимо, забыли откормить, – что я напрасно не поступил в свое время на службу к этому господину. Суперинтендант, должно быть, могущественный вельможа. Право же, живя при дворе, мы ровно ничего не знаем. Лучи солнца мешают нам видеть крупные звезды; а они такие же солнца, только немного подальше от земли, вот и вся разница».

Д’Артаньян любил, для своего удовольствия и пользы, заставлять людей говорить о предметах, занимавших его. Поэтому он всячески стал тормошить Базена, но тщетно: от державшегося настороженно Базена ничего не удалось добиться, кроме однообразных и преувеличенных похвал суперинтенданту финансов. С досады Д’Артаньян тотчас по окончании ужина попросил, чтобы ему указали место для ночлега.

Базен ввел д’Артаньяна в неуютную комнату, где он увидел скверную постель. Но мушкетер был нетребователен. Базен заявил ему, что Арамис взял с собою ключи от остальных комнат. Это нисколько не удивило д’Артаньяна, так как он знал, что Арамис часто прячет у себя вещи, которые никто не должен видеть. Поэтому д’Артаньян так же решительно атаковал жесткую постель, как раньше жесткого цыпленка. Ему не меньше хотелось спать, чем прежде есть, и потому он заснул так же быстро, как обглодал цыплячьи косточки.

Выйдя в отставку, д’Артаньян дал себе слово, что будет теперь спать так же крепко, как прежде чутко; хотя он дал себе это обещание от души и с твердым намерением неукоснительно исполнить его, однако же вскоре после полуночи его разбудил стук экипажей и топот коней… Внезапно свет проник в его комнату. В одной рубашке он соскочил с постели и подбежал к окну.

«Неужели король решил вернуться? – подумал он, протирая глаза. – Такая свита может сопровождать только короля…»

– Да здравствует господин суперинтендант! – кричал или, лучше сказать, вопил кто-то в окне нижнего этажа.

Д’Артаньян узнал голос Базена. Базен орал изо всех сил, одной рукой размахивая платком, в другой держа свечу.

Перед глазами д’Артаньяна в окне первой кареты промелькнуло лицо блестящего вельможи. В то же время в карете раздался громкий хохот, вероятно, относившийся к странной фигуре Базена. Свита тоже хохотала.

– Я должен был догадаться, что это не король, – сказал д’Артаньян. – Никто так от души не смеется, когда проезжает его величество.

– Эй, Базен! – закричал он своему соседу, который высунулся из окна, чтобы подольше видеть карету. – Кто это такой?

– Господин Фуке, – отвечал Базен важно.

– А все эти люди?

– Двор господина Фуке.

– Ого! – пробормотал д’Артаньян. – Что сказал бы Мазарини, если б слышал это?

И он снова лег в раздумье, спрашивая себя, каким образом случается, что Арамису всегда покровительствует самый могущественный в королевстве вельможа.

«Неужели он счастливее меня? Или я глупее его?.. Эх!..»

Словом «эх» д’Артаньян, научившись мудрости, оканчивал теперь каждую свою мысль и фразу. Прежде он говаривал «черт возьми!», похожее на удар шпор. Теперь он состарился и шептал только философское «эх», служившее уздой для всех страстей.

Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1

Подняться наверх