Читать книгу Театр абсурда. Возможен, если вечность струится по венам - Александр Дзе - Страница 18

– Здравствуйте, – говорю я.

– Здравствуйте, – отвечают они мне.

– Вы по какому вопросу? – это я уже спрашиваю.

– Да мы все по наболевшему, – говорят и смотрят куда-то вдаль, – наболело, вот и пришли.

– Хорошо-с, – говорю, – для начала представьтесь.

– Да безымянные мы, – говорят, а сами уже в пол оборота развернуты, – нет у нас ни имен ни званий.

– Так, как же мне вас называть, милейшие? – это я говорю удивленно, но все же в пределах дозволенного. – Может вы роду, какого али племени?

– Нет у нас ни родов, ни племен, – вздохнули они, и совсем уже было повернулись спиной, – аки пчелы мы на поле, да только зима на поле том хозяйка.

– Да постойте, постойте же, – я бросился к ним и стал разворачивать лицом к себе, – может занятие у вас есть, дело жизни, может, имеете?

– Имеем, – вздохнули они еще протяжней, чем прежде, – имеем милостивый государь. Глупцы мы, разрушающие собственное существование.

– Вот, уже лучше, – обрадовался было я, – хотя постойте, что вы такое говорите? Вы глупцы, разрушающие собственное существование?

Они снова вздохнули и кивнули.

– Но чем именно вы занимаетесь? – со стороны я казался крайне встревоженным.

– Мы выращиваем фрукты и овощи в рекордно короткие сроки, мы собираем втрое больше обычного и везем все это людям, городским жителям.

– Кхм, кхм, – я ненадолго задумался, – на первый взгляд звучит вполне жизнеутверждающе и даже благородно, доложу я вам. От чего же вы так сильно расстроены?

– Мы уничтожаем землю под нашими ногами, – они вздохнули уж совсем грустно и жалостно, – мы заливаем её химическими удобрениями, выжимаем все соки и оставляем опустошенной и заброшенной. Реки и озера истощаются, птица и рыба не водится, а мы лишь пожимаем плечами и идем дальше. Мы идем по земле, оставляя за собой пустыни и топи, и все-то нам сходит с рук.

– Эге, – выдохнул я, – удручающая картина, господа хорошие, такими темпами вы действительно все окружающее нас существование вскоре превратите в серую дымку и утренний сон.

– Дык ведь и это еще не все, – они были расстроены еще больше чем прежде, и мне казалось, что в этом они достигли пика человеческих возможностей, – не вся правда это и горе нам если утаим от тебя хоть малую её часть.

– Так сказывайте, сказывайте скорее, глупцы мои ненаглядные! Если чувствуйте, что пришло то время, когда тайное становится явным, то сказывайте незамедлительно!

– А, правда в том, что поддерживают нас, поддерживают и рублем и словом добрым, да не абы кто, а сами широкие слои!

– Как же это так? – говорю. – Как же вас широкие слои поддерживают, или не знаю они о ваших преступлениях против собственного существования?

– Знают, все знают, да только глаза закрывают и головы отворачивают, не хотят смотреть они на преступления наши.

– Отчего же не смотрят они, отчего же головы свои повинные от вас отвернули?

– Да от того, что не хотят ждать они, хотят все и сразу, и сейчас! Помидоры подавай им свежие, огурчики первый сорт да залюбуешься, да перчик как маслом писаный, и все круглый год хотят, а не поднесешь им да ко времени обеденному, так и лютовать начнут!

Я стал размышлять вслух:

– Стало быть, природу обмануть хотят? А кого обмануть то хотят? Это как же муравей малый, да стены вселенной попирать то будет? Себя, соколики вострые, себя обманули, панибратушки, – я воззрился на своих посетителей, – Циклы природные рушат, родными своими спинами да законы неписаные попирают? А вы им, стало быть, помогаете, да чем только можете?

– Помогаем, чем можем, отдаем все что припасено, что хотят соколики, все им подносим, – они замолчали, как бы ни решаясь сказать, – но вместе круг этот чертим, государюшка! Вместе в круге том окаянном заперты. Без головушек повинных и нас бы не было, не было бы глупцов, существование разрушающих! Горе всем нам горюшка, да никакой ложки не хватит, чтобы горе то выпить иль съесть!

Я надолго погрузился в раздумья.

– Да ребятушки мои оголтелые, да сизые вороны мои хвостокрылые! Большие дела да с малых дел начинаются, не одни вы тут повязаны, тут полсвета вместе с вами да подвязалося! Коллективным тут решать будем разумом, да на глупость коллективную же, да набросимся! Дам я делу этому ход первоочередный, чтоб одумался народ огородный!

В общем, они ушли, а я остался. Такие дела.