Читать книгу Умереть тысячу раз - Александр Дзорсе - Страница 4

К гоблинам я стал попадать через определённый отрезок времени. Так, для меня мог пройти всего лишь день между посещениями, а у них – год или даже десять лет. Вот ещё одна загадка на мою голову. Каждый раз, когда я возвращался к ним, приходилось тратить очень много времени, чтобы узнать все произошедшие события за время моего отсутствия. А потом чем-то помогал гоблинам, как правило, это заключалось в том, что я давал советы, тренировал воинов или помогал в торговле.

Научить торговать гоблинов была моя идея, о которой я ничуть не жалею. Вышло так, что однажды я с небольшим отрядом вышел на одну из полян, где велась торговля. Вот там я и посмотрел на «честную» торговлю. Видел, как люди скупают у коротышек мешками травы, чтоб потом продать втридорога, как обменивают ненужные вещи на самоцветы. Торговля процветала, но только не у коротышек.

По какой причине гоблины не могли торговать, ведь они вполне разумные существа, по уровню интеллекта ничем не уступают людям, я не знал. Так почему же они не торгуются? Вот с таким разговором я и пришёл тогда к шаману.

– Скажи, Рр’Е’рГор, какая польза от вашей торговли? Разве охотник сможет добыть в ней себе еды? Разве покажет свою доблесть и станет мужчиной?

– Не скажи… Почему бы охотнику за тот же самоцвет не обменять у людей выделанных шкур, копчёного мяса? И тогда не надо рисковать! Не надо делать ловушки, выслеживать добычу.

– А какой же это тогда охотник, а тем более муж?! Раз не можешь добыть еды сам, то ты не охотник.

– В чём-то ты прав, а прав только в том, что обманывают нас! Нам приходится мириться с таким положением дел. Нас не выпустят дальше нашего края. В другом месте мы или погибнем, или попадём в рабство, что равносильно смерти.

Лишь много позже я понял, что очень многое зависит от общества и его обычаев. Пресловутый менталитет играет очень большую роль.

– Но ведь можно собрать караван!

– Можно! Но кто его поведёт? – лукаво посмотрел на меня шаман.

А я уже решил для себя, что научу гоблинов торговать. Вот так и случилось, что караван пришлось вести мне.

Но до этого его ещё и собрать надо, отобрать охранников, купить лошадей и телеги. Сколько мы извели на это добра! А ещё пришлось договариваться с другими шаманами, чтобы они прекратили торговлю с людьми. Потом пришлось брать от каждого племени по гоблину и обучать их премудростям торговли. Если б я их только сам знал!

Тогда многие из людей поняли, что с гоблинами тоже надо считаться. Пусть рост их и невелик, но ловкость и выносливость компенсировали этот недостаток с лихвой. Луки были чуть меньше, но дальность стрельбы и убойная сила превосходили людские. Да и луки у гоблинов были качественнее. Тетива изготавливалась из жил какой-то рыбы, что делало её абсолютно не боящейся влаги.

Копьями, а точнее, чем-то похожим на нагинаты, они научились владеть вполне прилично. Уж получше людей. Большая длина копья и более длинное лезвие компенсировали маленький рост гоблинов. Ведь в своём крае коротышки их ещё часто используют как шесты на плотах или как остроги.

Мне пришлось немного поработать с гоблинами-охотниками, чтобы сделать из них воинов, но это было лишь в удовольствие, так как они привыкли к подчинению старшим, а владению своими «нагинатами» и луками учились с детства. Не всегда только этих самых «нагинат» хватало. Те гоблины, что убивали меня палками, были из бедного племени и пользовались тем, что осталось.

И вот благодаря каравану мы смогли изменить положение дел. Пусть не всё было понятно тем, кто отправился с нами в путь, но многое из путешествия они смогли для себя вынести.

Но были и положительные моменты. Так, например, меня приняли в ряды гоблинов. Как такое возможно, я и сам не знал, но главный шаман сказал, что духи одобрили это. Тогда я ещё не воспринимал такие слова всерьёз. На Большом совете, после того, как я привёл караван, было решено сделать меня РР’а. Причём при произношении надо было как-то выделять первые два звука в более высокой интонации, а вот звук «а» в более низкой. Пока я этому научился, семь потов сошло. Потом мне объяснили, что это звание приравнивается почти к главному шаману.

Почему мне оказали такую честь, я так и не понял. Мой знакомый шаман только отмахивался и говорил, что так велели духи. Вот так я стал вождём. Что накладывало на меня некие обязательства. Мне приходилось при каждом моём попадании выслушивать, чего гоблины добились, а уж потом давать или советы, или же самому вносить коррективы в общественный строй коротышек.

Но были и неприятные моменты: мои бои так и не прекратились, меня всё так же убивали в сражениях. Только теперь они были, на мой взгляд, какие-то изощрённые. Всё чаще меня посещала мысль, что я чего-то не понимаю, так как нападения были беспричинными – то на мирную деревню, то на превосходящий по численности отряд. При этом нападавшие были как безумные, но действовали вполне осознанно.

После каждого моего поражения я оказывался в доме Лики. За это время мы немного обзавелись хозяйством и вместо землянки отстроили себе нормальный дом, в котором даже мансарда есть. Пусть в диком лесу это смотрится глупо, но я всегда хотел деревянный дом с мансардой.

Теперь мне удавалось притаскивать трофеи из моих «командировок», и часто очень хорошие. От гоблинов я, как правило, приносил самоцветы или жемчуг, а из других мест – золото, серебро, оружие, доспехи, утварь, различного рода палки, именуемые посохами, и всё добро я бережно закапывал подальше от дома, да так, что мог найти только я. Всё могло пролежать в тайниках не одно столетие и не испортиться – эту науку я хорошо выучил у гоблинов, авось пригодится. Получалось, что теперь в свои бои я ходил как на работу. И на деньги, которые удалось добыть, мы и построили дом. Особо богатством не светили.

Ещё был положительный момент: перед каждой отправкой в «командировку» мне приходил будто бы сигнал. Даже не знаю, как объяснить, просто я чувствовал, что вот сейчас будет перемещение. При этом чувство усиливалось с каждым разом, пока я не перемещался. Бывало, на сборы мне давался целый день, а бывало, всего минуту.

Так прошло три года. За это время я наслаждался каждей встречей с Ликой. И мне всё больше и больше хотелось, чтобы она стала матерью моих детей. Что самое интересное, «командировки» становились всё реже. Меня это радовало: возможно, настанет время, когда они совсем прекратятся.

В один из дней мне пришёл очень настойчивый сигнал. Когда я выходил из дома, меня скрутило пополам. Кое-как заглушив боль, я стал лихорадочно размышлять, что это было. Пока мозг анализировал ситуацию, тело уже само понеслось к сараю, где лежали необходимые вещи.

Только я взял в руки мешок, в котором находились тёплый плащ, сухпаёк, туалетные принадлежности, сменное бельё и лекарства, как меня перенесло. А придя в себя, я услышал за спиной треск сухих веток. Подкрадывались тихо, но не хватало сноровки, а у меня уже слух навострился-то.

Разворачиваюсь к гостям и в ту же секунду ухожу перекатом от пущенной стрелы и подползаю к большому валуну. Более-менее укрывшись за ним, стал осматривать окрестности и понял, что нахожусь на территории одного из племён гоблинов, вон, даже следы их пребывания имеются. Но где они сами?

Пока я предавался размышлениям, «гости» стали меня окружать, и моё шестое чувство говорило, что ещё не все сюрпризы мне показали. Или сейчас попробовать договориться, или же придётся драться.

– А эр! Ри РР’а! – выкрикнул я в надежде, что это гоблины.

Но надеждам не суждено было сбыться, ответа я не услышал.

Резко поднимаюсь и запускаю в ближайшего противника нож. Человек? А, не важно! Меня хотят убить. Сразу же чувствую, как пущенная немного справа стрела проходит по касательной, задевая мышцы правой руки. Больно, но терпимо. Это ненадолго, регенерация у меня теперь такая, что ящерицы обзавидуются, а сражаться я могу и левой рукой. Второй нож попадает лучнику в горло, и я сразу же ухожу в перекат от ещё одной стрелы. Прячусь за другим валуном, чуть в стороне от первого. Кажется, я вспомнил, как называется это место с кучей больших камней – ЫргГ’риРы, что в переводе – место, где духи говорят с живыми. Странные мысли лезут в голову.

Очередная стрела царапает правую руку. Что ж так не везёт! Никак не получается подобраться к лучнику. Стрельбу он ведёт отменно, не давая мне ни секунды высунуться и оглядеться. Судя по всему, оставшиеся обходят меня слева и справа. Достаточно одного точного выстрела – и мне конец. Быть или не быть – вот в чём вопрос. Странный вопрос – конечно, быть!

Быстро выскакиваю и сразу ухожу в кувырок, только ноги почувствовали опору, прыгаю в сторону лучника. Кувырок, прыжок, шаг влево, шаг вправо. Первая стрела – тридцать метров. Вторая – двадцать пять. Кувырок и перекат – девятнадцать. Уклоняюсь, и вот пятнадцать метров. Движение рукой.

Он уклонился от трёх ножей! Да кто он такой? Двенадцать метров! Уклоняюсь от стрелы и прыгаю вперёд на пределе своих сил. Восемь. Последний нож. Попал! В руку. Выхватываю меч из-за спины и буквально просачиваюсь сквозь кусты, за которыми прячется стрелок.

От первой моей атаки лучник уклонился. И что самое странное – он не выпускает из рук лук. Вторая атака. Противник принимает мой меч на верхнее плечо лука и отводит в сторону. Бью левой рукой в скулу. Сразу наношу колющий удар в живот. Вытащив меч из тела, на развороте сношу голову. Всё. Это тебе не дуэль. Я за все свои смерти привык использовать любую возможность, чтобы победить.

Прикрываю глаза и прислушиваюсь. Противники затаились метрах в пятидесяти от меня. Ждут. Ну что ж, вы хотели убить меня, теперь убью вас я! Это не месть, а голый расчёт, врагов в живых не оставляют, и второго шанса я давать не собираюсь, научен горьким опытом.

Я собираю свои ножи, делая вид, что не знаю о присутствии врага, и думаю, что делать дальше. Идти за остальными ножами и обыскивать трупы на предмет полезных вещей не имеет смысла, так как пока меня частично закрывают ветки, попасть в меня очень сложно. Очень грамотная позиция для стрелка. Место это представляло собой пятачок земли диаметром два – три метра, заросший по кругу кустарником. При этом с него всё отлично просматривалось. Получается, лучник был не такой уж простой. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что на плече лука в том месте, где, по идее, должна быть зарубка от моего меча, ничего нет. Пришло осознание, что мой меч резал шкуру демона как масло, а тут какая-то деревяшка – и ни следа от удара! Вот теперь я всерьёз задумался, кто это такие, а следовательно, мне нужен «язык».

Я побежал в лес в противоположную сторону от поляны, на которой я появился. Метров через сто по крутой дуге стал огибать поляну. Противника я нашёл там, где он и затаился: всё это я прочёл по следам. Оценив предполагаемого «языка», пришёл к выводу, что он ничего не знает. Он явно нервничал, постоянно оглядываясь, следовательно, не очень опытен, новичок. Новички, как правило, знают мало. Умер он быстро: нож вошёл прямо в глаз.

Я даже не стал вынимать его, сразу отправился на поиски второго, надеясь, что тот окажется для меня полезен. Противник был опытным, не стал ждать на одном месте, а последовал за мной. Вот только добыча не по зубам. Подлый удар со спины по голове – и у меня пленник. Пока я его связывал и обыскивал на предмет колюще-режущих вещей, на поляне появились ещё действующие лица. Взвалив на плечо свою добычу, я побрёл встречать посетителей.

Надо сказать, вновь прибывшие вели себя по-хозяйски и уже успели снять всё с двух трупов. Хотя я их понимал, это ведь их земля, а люди здесь чужие, и грех разбрасываться одеждой и бронёй при её дефиците.

– РР’а?! – неуверенно спросил старший отряда.

А я заметил, как правильно взяли меня в кольцо и как мгновенно были натянуты луки у двух стоящих поодаль гоблинов.

– А ты ждал кого-то другого, р’А? – усмехнулся я.

– Шаманы предупредили меня, что ты появишься здесь, но мы опоздали. Тебя нашли быстрее. – А парень-то волнуется, видно, что-то действительно серьёзное.

Скинув с плеча свою ношу, которая при падении пришла в себя и сейчас смотрела на меня, я обернулся к р’А.

– Этого нужно охранять! Позже его допросим. А тебя как звать? – Мне было интересно, как такой молодой гоблин достиг звания р’А, что значило маленький вождь маленького племени, а если по-простому – командир отряда.

– Лис! – как-то даже гордо, на мой взгляд, произнёс гоблин.

Но сейчас меня больше интересует его полное имя. Лис – это прозвище, точнее, для гоблинов это второе имя, которое даётся за определённые заслуги, есть ещё третье имя, которое дополняет второе. Основное же имя несёт в себе информацию, из какого племени гоблин, какого рода и, что важно, из какой семьи.

– А полное имя?

– РыР’аГ’оРо!

Значит, Лис из племени рыбаков, а вот род у него интересный – что-то вроде охотящихся с копьём, гарпунщики. Семья оР. Последняя буква «о» в звучании полного имени означает, что он наследник. Интересно, почему же наследника отправили с отрядом встречать меня?

Сидя на одном из валунов, в большом количестве раскиданных на поляне, я наблюдал за Лисом и его маленьким племенем. Что-то изменилось в жизни гоблинов, что-то страшное пришло в их жизнь. Я видел такие взгляды, когда брал города. Так смотрят женщины и дети на завоевателей. Неужели люди стали причиной горя? Хотя чего гадать, вон пленник лежит, можно его спросить.

Костёр уже разгорелся довольно хорошо, поэтому я достал из сумки несколько свинцовых шариков, закинул их в железную миску и поставил в огонь. Я не надеялся, что пленник сразу всё расскажет, поэтому лучше подготовиться к пыткам. Пленник на мои действия смотрел с непониманием. И правда, зачем расходовать металл, если всё можно сделать с помощью ножа? Но неизвестность всегда пугает, а этой пытке меня научили в одном из племён, очень, знаете ли, громко визжал пытуемый и очень хорошо всё рассказывал.

Я не садист, просто по-другому нельзя и не получится. Пусть наши демократы попробуют в средневековье своими демократическими методами расколоть какого-нибудь вора. Я посмотрю и посмеюсь.

Пока плавился свинец, я дал указание вбить крепкие колышки в землю. Пленника я оглушил и им замерял, где должны быть вбиты колья. Что поделать, быть ему привязанным за руки и за ноги к ним. С него сняли всю одежду, зачем добру пропадать, и, полив из фляги лицо будущего мученика, я задал вопрос:

– Кто ты?

Немой вопрос в глазах.

– Кто ты? – повторил я на другом языке.

Тот же результат.

Мне пришлось повторить вопрос несколько раз на разных языках, пока наконец он ответил на языке довольно маленького королевства.

– Что вы делаете на землях гоблинов?

– Странный вопрос, не находишь ли? Погоди, так ты что, не знаешь?! – И он начал хохотать.

– Ничего странного в этом не вижу. Повторяю: что вы делаете на землях гоблинов?

– А что, по-твоему, мы тут делаем?

– Не хочешь по-хорошему? Ладно. – И я капнул немного свинца ему на ладонь, предварительно наступив на руку, чтобы он не смог скинуть горячий металл.

Пленник задёргался. Я постоял так минут пять и повторил:

– И так, что вы делаете на землях гоблинов?

– Да пошёл ты!

В этот раз я вылил свинец на внутреннюю сторону предплечья. Потом на ногу. Пленник рассказал всё, когда я дошёл до лобка. И надо было строить из себя героя? Всё равно под пытками сознаются рано или поздно все. Правда, по мне так уж лучше рано.

Из рассказа пленника выходило, что земли гоблинов приписали к одному из недавно образованных королевств, захватывающим всё новые и новые территории. Гоблинов негласно списали в утиль. Было дано указание уничтожать все селения и всех его жителей. На вопрос о количестве войск был дан ответ, что королевству помогает ещё кто-то. Кто такой этот помощник, выяснить не удалось даже после того, как я применил более жёстокие пытки. Единственное, что сказал человек перед тем, как умереть, – это кто-то могущественный и помогает он как-то странно, ни воинов не дал, ни провианта, ничего.

После того как я закончил допрос, ко мне подошёл Лис и попросил идти вместе с ним на совет шаманов. Что странно, у гоблинов были шаманы, но вождей не было, вернее, они были, но их правление сводилось к командованию отрядами, а чтобы руководить всем племенем – никогда.

Путь до совета занял трое суток. Мы шли от одной стоянки гоблинских родов до другой, и почти все они были пусты. На реках все переправы и мосты были уничтожены, но к какой бы реке мы ни подошли, везде нас встречали охотники с приготовленными для нас лодками. К концу путешествия наш отряд значительно вырос.

Гоблины, как я смог понять, к моей встрече подготовились основательно. Это видно хотя бы по тому, сколько за мной послали охотников и как они себя вели, то есть вели себя, как опытные воины. Да и по тому, как они заметали следы и как грамотно делали переправу через реку, видно было, что они опасались нападения. Значит, такой случай, как со мной, не первый.

Совет шаманов проходил на довольно большом острове одного священного для гоблинов озера. Расстояние между островом и берегом километра два. Ни один простой гоблин не мог ступить на этот остров, если он не был приглашён. Мне же, видно, выпала честь быть там первым среди людей. Или уже не совсем людей?

Встречал меня шаман племени охотников, вот только выглядел он не лучшим образом. Хотя старость никого не красит.

– Что, сильно я постарел, да? – вместо приветствия обратился ко мне Лягушонок.

Мне позволено так его звать, ведь именно я дал ему второе имя. Как и многим гоблинам. Что поделать, но первое время я просто не мог запомнить их имена и давал клички в зависимости от характера или схожести того или иного гоблина с животным. Потом долгое время объяснял, что означает слово «лис», «волк», «лягушонок»… Что удивительно, мои клички гоблинам понравились, и это вошло в традицию. Было только одно но: таких зверей, как на Земле, в этом мире не водилось совсем, и мне приходилось пояснять, почему одного я назвал Волком, а другого – Орлом.

– Сколько меня не было?

– Почти пять десятилетий. Многое произошло за это время, но не это главное. Пойдём, тебе выделили один из фигвамов. – На последнее слово я невольно улыбнулся.

Когда я первый раз увидел жилища гоблинов, то невольно сравнил их с жильём индейцев. Но вот беда, я исконно русский человек и в первое посещение обиталища гоблинов обозвал его фигвамом. А у гоблинов ведь как? РР’а сказал, что это фигвам, значит, это фигвам. Вы спросите, как же я столько времени с ними общался и ни разу не был в их жилище? Вот так! Пока меня не сделали РР’а, я был для них чужаком, пусть и очень полезным, но чужаком.

– Заходи, там тебя ждёт еда и всё, что ты любишь для хорошего отдыха. Совет начнётся завтра утром. Все разговоры завтра, сейчас не до этого. И вот ещё что. Я рад, что ты пришел, Егор! – И Лягушонок ушёл, а я лёг на походную раскладушку и уснул.

Утро встретило меня тучками на небе и туманом, будто намекая: будущее не определено. Вот такая муть лезет с утра в голову. Хотя надо признать, иногда она помогает отвлечься от дурных мыслей. А меня, если честно, немного потряхивало, я мог лишь строить догадки, что попросят гоблины и что они будут решать на своём совете. Но за то, что это связано с нападениями, я готов биться об заклад.

Сделав зарядку, я стал заниматься с мечом, пока меня не окликнул один из учеников шамана. Он принёс мне завтрак и принадлежности для умывания. Кто бы что ни говорил, но гоблины очень чистые существа и за своей гигиеной следят. Умывшись, я плотно позавтракал, запил еду травяным отваром, и ученик повёл меня вглубь острова на совет.

Когда мы дошли до небольшой горы, гоблин отодвинул кусты, сдёрнул дёрн, и моему взору предстала массивная деревянная дверь. Гоблин взялся за кольцо, выполняющее роль ручки, и потянул на себя. Когда дверь открылась, я увидел пещеру, ведущую вниз.

Спускались мы, по моим прикидкам, минут двадцать. Впереди шёл ученик шамана, держа перед собой факел и следя, чтобы я не отставал. Скажу честно, пещера меня сильно удивила, так как с одной стороны наводила на мысль, что она рукотворна, а с другой – кто мог такое сделать? Высота – метра три, и ширина такая же. Ступеньки не очень крутые и даже, на мой непрофессиональный взгляд, сделаны, как говорят, одна к одной. Ни сталактитов, ни сталагмитов не наблюдалось. До этого времени я в пещерах не бывал и судить не могу, но конкретно в этой пещере стены гладкие, чем-то похожие на тротуарную плитку. Вот как, скажите, это могли сделать гоблины с развитием ремёсел сродни нашему средневековью?

Вышли мы в просторный подземный грот. От удивления я аж раскрыл рот. То, что увидел, было великолепным, красивым, завораживающим и пугающим одновременно. Грот был размером с футбольное поле, высота его – как пятиэтажный дом. С потолка через равные промежутки свисали сталактиты, на концах которых светились непонятные шары. У противоположной стены от входа в грот текла небольшая речушка, впадающая в озеро. Чуть левее от меня располагалось что-то вроде амфитеатра, сцена которого представляла собой плоский валун метра три в диаметре. Полукругом возле сцены были расставлены камни, будто стулья.

Шаманы были уже здесь. Ученик повёл меня к одному из «стульев». Проходя мимо верховных гоблинов, я с каждым здоровался, но очень тихо, так как акустика в гроте была потрясающей!

Как только я сел, на сцену вышел Лягушонок:

– Слушайте меня и не говорите потом, что не слышали! Беда пришла в наши края, и вы все это знаете. До этого мы жили в мире с людьми, но они превзошли себя подлостью своей. Им показалось мало того, что на протяжении многих лет они обманывали наш народ, теперь они решили его уничтожить! Вы все говорили с духами, вы все знаете, что они сказали. Без помощи РР’а нам не выжить. Народ озёр и рек перестанет существовать. Так вот же, он сидит перед нами.

Речь Лягушонка воспринималась мной как пафос. Увы, я привык слышать подобные речи по телевизору, но здесь мне казалось это глупым. Своё мнение пришлось поменять, когда я увидел, как горят глаза моего друга и всех шаманов. Лягушонок говорил, разжигая в себе и во всех присутствующих пламя мести, обиды и надежды. Вот так, наверное, разогревали сердца людей ораторы Земли.

– Скажи нам, РР’а, что ты думаешь обо всём этом? – встал справа от меня один из шаманов, кажется, его зовут Рыб.

– Если уважаемые шаманы не заметили, я тоже человек. И честно скажу вам: не все люди настолько уж плохи. И я не совсем понимаю, о чём говорили вам духи, и вообще что происходит.

– Всё просто, Егор: нас убивают! – влез Лягушонок. – Вырезают целые семьи, роды! До племён дело ещё не дошло, но и так уже уничтожено слишком много. Люди приходят и вырезают всех без разбора: стариков, детей, женщин. А мы не можем им ничего сделать. Племена уходят вглубь края, но люди не прекращают нас преследовать и убивать. Гоблины заходят всё дальше и дальше, и скоро им некуда будет уходить, так как потом будет большая вода и горы.

– Стоп! А вот отсюда поподробнее! Большая вода – насколько большая?

– Большая вода огромна, даже если плыть два дня, её не пересечь!

Я задумался: море или океан? Ни то, ни другое я в этом мире ещё не видел. Что это даёт гоблинам? Мореходство, кораблестроение, рыболовство. Мореходство – вопрос спорный, так как нет кораблей. Кораблестроение – тоже вопрос сложный, так как нет мастеров. А вот рыболовство… Сейчас ведь гоблины фактически питаются рыбой.

Горы. С ними не совсем понятно. Если есть полезные ископаемые, хорошо, но опять же – нет специалистов. Чем я могу помочь? Да почти ничем. Ещё эти духи… Кто это и что? И вообще, рассматривать ли под этими духами что-то конкретное или нет? Может, это всё выдумки?

Мои размышления прервал Лягушонок:

– Каков твой ответ, РР’а?

– Скажите, на что вы готовы, чтоб выжить? И не просто выжить, но и победить?

– Духи сказали, чтобы мы слушались твоих советов! – ответил Лягушонок.

– Да!

– Да!

– Духи не ошибаются!

– Ты немало сделал для нашего народа! Духи благоволят к тебе!

– К чёрту духов! Представьте, что их нет и никогда не было. И сейчас вам решать, на что вы готовы для победы! Какие принципы и законы предков вы готовы растоптать, чтобы ваши потомки жили? Чтобы у вас были потомки.

– Мы не понимаем тебя, РР’а! – поднялся с камня пожилой шаман.

– Духи говорят только с вами или со всеми гоблинами?

– Если гоблин не шаман, духи не говорят с ним.

– Представьте, что вы не шаманы. Вы, скажем, рыбаки, и духи никогда с вами не говорили, и вы даже не знаете об их существовании. Представили?

– Ох и трудные же испытания ты нам предлагаешь, но мы попробуем, – ответил за всех пожилой шаман.

– Пробуйте, думайте. Я подожду.

Пока шаманы совещались, я ходил по гроту и таращился на светящиеся приятным зеленоватым цветом шарики, висевшие на сталактитах. Мне казалось, они живые, но как такое возможно? И ещё меня занимал грот. Не знаю, как это описать, но, по мне, он был очень уютным, что ли, и красивым. Как-то так. Стены шершавые и тёплые, пол ровный, с красноватыми прожилками, мерно мерцающими от зеленоватого цвета шаров, и ни одного острого камня. Дойдя до озера, с удивлением обнаружил, что оно абсолютно прозрачное и глубиной примерно метра два. В нём плавали рыбы.

– РР’а! Мы готовы ответить на твои вопросы! – подошёл ко мне Лягушонок.

– Хорошо. Скажи, а что это за место? – Меня распирало любопытство.

– Понимаешь, Е’рГор! – Ого, а Лягушонок нервничает. Почему-то всегда, когда это происходит, он не может правильно выговорить моё имя и всегда его коверкает на гоблинский лад. – Это место – наш дом!

К Лягушонку присоединился пожилой шаман, который, видимо, увидел на моём лице недоумение и решил продолжить:

– В этом месте впервые появились на свет наши предки. Здесь они росли, учились и произвели своё первое потомство. До нас дошли лишь сказания, что однажды мы увидим того, кто произвёл нас на свет.

– Вы сказали – произвёл? Не произвела? То есть вы уверены, что он – мужчина. Но ведь производят на свет только женщины.

– Ты мудр, РР’а, но ведь если ты вырастишь семя, то, значит, и ты произвёл на свет пшено, не так ли?!

– Но…

– Не торопись, РР’а, я ещё не всё сказал. Сквозь время предки донесли до нас знание, что он вернётся. И что мы были произведены на свет им. Это всё, что мы знаем. Сам он уже давно не выходил к своим детям и не давал наставления. Знаем лишь, что мы не единственные дети, а он – не единственный родитель.

Я впал в прострацию. Вот так новость! Кто произвёл их на свет? Бог? Демиург? Инопланетяне? Для чего? Зачем? Вопросы в голове стали возникать моментально. Это что же получается: их создали в этом мире, но как? И в этом ли мире? Возможно, их сюда принесли или привели, как несмышлёных детей в ясли.

Вот с такими мыслями я вернулся к сцене. Шаманы стояли плотной толпой и смотрели на меня. И только я хотел задать вопрос, как ко мне обратился Лягушонок:

– Мы обдумали твои слова, РР’а! Мы поняли, что ты хотел нам сказать, и знаем, что нельзя всегда надеяться на духов. Обдумав всё, мы пришли к выводу, что готовы на многое для того, чтобы народ гоблинов существовал дальше. И не просто существовал, но и процветал.

– Будет трудно. Очень. Многим это не понравится, но другого выхода я не вижу. В первую очередь придётся очень тяжело вашим женщинам.

– Мы примем любое твоё решение.

– Тогда, пожалуй, начнём!

И завертелось. Устанавливались новые законы, которые сначала приходилось объяснять шаманам, чтобы те донесли их остальным. Всех взрослых гоблинов отправили на постройку «линии Маннергейма». Конечно, не было бетонных блоков, дотов и колючей проволоки, но было много рек, заболоченных мест и оврагов. И это всё укреплялось или создавалось. Там, где был пологий спуск к воде, делалась насыпь, укреплённая со стороны гоблинов частоколом. В некоторых местах возводились башни, на которых впоследствии будут установлены метательные машины. Копали отводы рек, чтобы заболачивать места. Всё делалось, чтоб осложнить продвижение людей.

Было ещё одно распоряжение, касающееся женщин. В силу того, что гоблины были слабее людей и малочисленнее, каждой гоблинше, достигшей детородного возраста, вменялось родить ребёнка, чтобы хоть немного увеличить численность. Можно, конечно, смеяться над таким решением и обсуждать его, но иного выхода я не видел. Так как в первых столкновениях при организованном вторжении большинство мужчин погибнет, то пусть хотя бы оставят после себя потомство.

Но это было не самое худшее из указаний. Я решил, что гоблинам не помешает разбавить кровь. Шаманы долго возмущались, не желая идти на такой шаг. Пришлось напомнить, что они обещали исполнять все мои указания. А указание было таким: оплодотворять человеческих женщин, чтобы те рожали детей. Потом, если они не смирятся со своей участью, убить их, или, если смирятся, делать второй женой. При захвате детей действовать в зависимости от возраста: маленьких воспитывать как своих, а если дети уже достаточно взрослые – в рабы их и отправлять на работу по возведению укреплений.

Последним указанием я хотел добиться увеличения силы и роста гоблинов путём смешивания крови. Человеческие дети подрастут и станут такими же членами семей, а впоследствии наделают детей-полукровок.

Возможно, вы видите другой выход, но я его не видел. Да, жестоко. Да, немилосердно. Но это для выживания расы. На что пошло бы человечество для выживания? Думаю, на многое. А эти указания вводились только на время этой войны. Надеюсь, только ЭТОЙ войны.

Изменения коснулись и уклада жизни, помимо того, что мужчинам разрешалось брать вторую и третью жену, так ещё осиротевших детей должны были воспитывать всем родом. Не стало более охотников. Точнее, охотники как таковые остались, но теперь это слово обозначало исключительно охоту. Появились регулярные войска и воины. Появилось стандартное вооружение: копьё, метательные топорики, лук, у некоторых меч или секира, щит. Были введены рода войск. Кавалерии не было, но были копейщики, лучники и мечники. Причём копейщики всегда были с луками, но без щитов. Когда я хотел отобрать у них луки, мне доказали ошибочность этого решения. В речном крае копьё или длинный шест – необходимый атрибут. При стрельбе из лука копьё втыкалось в землю, и гоблин в считаные секунды выпускал стрелы, после чего мог уже пользоваться копьём. Чтобы закинуть лук за спину и убрать колчан, уходило времени и того меньше. Но мне всё же удалось гоблинов заставить носить щиты. Правда, они были небольшие, в диаметре сантиметров всего пятьдесят – шестьдесят. В общем, по мне, так странные копейщики, это если не брать в расчёт то, что у каждого был ещё и метательный топорик, а то и два. Мечники же щиты носили, но наотрез отказались бросать луки. В итоге и мечники, и копейщики были с луками и с топориками!

Немного поразмыслив, я решил ввести в обиход маленькие арбалеты для дам. Война идёт на уничтожение расы гоблинов, и любой выстрел не будет лишним. Мужчины сначала роптали, но потом поутихли, а некоторые их взяли и себе.

Были введены в армии устав и правила. Главное гласило: «Смерти достоин тот, кто мог, но не оказал помощь своему боевому товарищу»; второе: «Если в бою побежит один трус, то будет казнён весь его десяток, если побежит десяток, казнят сотню».

Ужесточены и законы. Не только за серьёзные преступления, а за любое маломальское прегрешение виновные наказывались смертью. К таким преступлениям, как убийство, приравнивались: блуд мужчины, неверность жены, кража, грабёж, скупка краденого, троекратное невозвращение долга, насилие слабого. Менее весомые прегрешения карались ссылкой за линию.

Когда первая линия обороны была более-менее возведена, я решился на один шаг. По моему, пришло время навестить селения людей. Тысяча гоблинов по моему указу готовилась к походу. Главным было то, что мы шли не убивать, а пленить. Гоблины брали с собой большой запас верёвок, коими будут связывать пленников. Тысяча была поделена на сотни, сотни – на десятки. Каждый знал свои обязанности. Порядок в тысяче был на высоте, я лично этим озаботился.

На пятый день после окончания строительства первой линии обороны мы выступили. Идти предстояло дня два, потом ещё дней пять спускаться по реке на юг, оттуда три дня в глубь леса, ранее принадлежащего гоблинам, забирая уже на север. Конечно, можно было бы и напрямик, но не хотелось нарваться на отряд, который встретил меня в первые минуты моего появления.

Наше путешествие было бы относительно лёгким, если бы не пришлось тащить с собой лодки, на которых мы плыли по реке. Но всё обошлось без происшествий, в лес мы вошли незамеченными. Разделились на сотни, одна осталась охранять лодки, остальные на равном удалении друг от друга выдвинулись в путь.

Шли мы частой гребёнкой, это нужно, чтобы максимально исключить возможность нашего обнаружения и чтобы в случае чего выявить по максимуму диверсантов людей.

Но никого по пути мы не встретили и на девятый день вышли из леса. Местность, где раньше велась торговля с гоблинами, будто вымерла. Вот что мешало двум расам жить в мире? Ответ не известен.

Дождавшись ночи, мы выдвинулись к первому поселению людей. Предстояло трудное дело: сначала захватить деревню или село, а потом отконвоировать кучу народа. И самое сложное будет не в захвате, а именно в конвоировании. Придётся учитывать массу нюансов, и ещё неизвестно, как себя поведут гоблины. Да и люди тоже.

Пока я размышлял, мы приблизились к деревне, огороженной частоколом, возле ворот имелись два наблюдательных пункта. Что-то подобное я ожидал, но гоблины приготовили лестницы для штурма и ещё кое-какие сюрпризы, которые жители и увидят, или не увидят, в ближайшее время.

Гоблины окружили деревню и стали разжигать костры. Как только они разгорались, коротышки доставали из заплечных сумок небольшие рулоны из кожи и трав. Все, наверное, делали в детстве дымовуху, так вот и эти тюки были пресловутой дымовухой, только вместо бумаги использовалась выделанная кожа, а вместо селитры или пин-понгового шарика – забавная травка. Она безвредна, если, конечно, её не высушить и не поджечь. Дым этой травы усыплял всех разумных существ, у человека, вдохнувшего его, после пробуждения вырабатывался иммунитет на этот дым, правда всего дня на два. Вот такая травка растёт у гоблинов на озёрах, и о её свойствах, как я понял, знают не все. И её гоблины будут кидать за частокол.

В деревне поднялся переполох от обилия костров вокруг. Наблюдатели, видно, не шибко хорошо несли свою службу, иначе давно заметили бы нас. А так или спали, что скорее всего, или ещё чем занимались.

По моей команде гоблины направились к частоколу. Шли организованно, первые ряды, прикрывшись щитами, несли факелы. Вторые несли луки, а третьи – дымовухи. Пусть это всё перестраховка, но лучше так, чем по глупости терять своих воинов.

Деревню мы взяли быстро. Большинство людей нанюхалось дыма и уснуло. Сопротивление было оказано только в одном доме. Из него пару раз вылетели стрелы, ранив двух гоблинов. По-видимому, в нём обитали люди, знакомые, с какой стороны браться за оружие, или же, возможно, кто-то из диверсантов. Этот дом гоблины под прикрытием щитов просто закидали через выбитые ставни дымовухами. Через двадцать минут дым валил из дома так, что казалось, это была одна сплошная труба какого-нибудь завода.

– Гирт, Лев! Проверьте дом, но аккуратно, зря не рискуйте.

Сразу же два десятника моей личной сотни принялись исполнять указание. Один десяток, открыв дверь дома, скрылся в темноте коридора, второй держал на прицеле окна. Но ничего не случилось. Вышел Гирт и подошёл ко мне:

– РР’а, в доме пять человек в броне. Ещё двое с луками в лёгкой броне, но они странные какие-то. И одна женщина. Всё.

– Мужчин раздеть и связать. Женщину обыскать и связать. Всех тащите вон к тому дому. И пусть такую же процедуру проделают со всеми!

Ко мне подошёл десятник третьей сотни.

– РР’а, мы нашли кузницу. Она на другом конце деревни.

– Бери в помощь одну сотню, и обыскивайте все дома.

Кузница нам нужна. Точнее, нужен кузнец. Много чего ещё нужно, но всё будем решать постепенно, пока же возьмём в этой деревне всего по максимуму.

Когда гоблины почти заканчивали с разграблением домов, люди стали просыпаться. Некоторые попытались оказать сопротивление, но охранявшие их бойцы сразу дали понять бесперспективность этого. Пусть гоблин слабее человека, но из лука хорошо умеет стрелять, да и если ударит палкой по голове, далеко не убежишь.

Увидев, что все пленники более-менее пришли в себя, я направился к ним. Взирали на меня с удивлением и ненавистью, но мне это было до одного места, и не такое видел. Особенно меня интересовали лучники, все остальные пока подождут. Гоблинам ещё предстояло распределить награбленное добро по сумкам, чтобы потом всё сгрузить на пленников.

– Гирт! Оттащите лучников в сторону, мы с ними побеседуем!

Десятник с помощью трёх гоблинов отволок их от основной массы людей. Приблизившись к лучникам, я стал внимательно разглядывать их, пытаясь понять, в чём же их странность. Худые и высокие, похожие на жерди, руки длинные, такими удобно стрелять из лука. Да они этим и занимаются, глаза с азиатским разрезом, но при этом они большие, как у европейцев, – смотрится необычно. Уши чуть вытянуты вверх и заострены. Уши! Твою ж мать! Неужели?! Эльфы? Присмотревшись, понимаю, что на эльфов они не тянут. Тогда кто? Полукровки? А почему нет?! Тогда получается, что неведомый союзник людей – эльфы? Но зачем им это? Или всё же эльфы ни в чём не виноваты? И просто эти два случайно затесались сюда? Нужно узнать.

– Кто вы такие? – обратился я к лучникам, но они лишь презрительно ухмыльнулись.

Ну-ну…

– Гирт, дай нож.

– РР’а, может, позвать Ыргу? Он справится, – протягивая мне нож, посоветовал десятник.

Ну да! Ыргу, имеющий большие претензии к людям, убившим его сына, теперь у нас что-то вроде палача.

– Не стоит, мне с ними самому нужно побеседовать! Посмотри, чтобы мне не мешали.

Десятник понятливо кивнул. Сообразительный парень. Сняв с одного ботинок и, размотав портянку, без всяких церемоний воткнул нож в пятку и прокрутил. Лучник заорал и задрыгался, я же, перевернув его на живот и сев на него, попросил Гирта подержать ногу. А сам стал искать в сумке мешочек с солью. Когда он был найден, я, не вынимая ножа из раны, раздвинул её края и высыпал туда соль. Лучник уже не кричал, а выл на одной ноте, из его глаз текли слёзы.

– Мне продолжить или вы соизволите говорить?

Пытки мне не доставляли удовольствия, просто этот способ самый быстрый и действенный, это я уяснил за все свои предыдущие «смерти».

– Что ты хочешь знать? – спросил второй лучник.

– Повторяю: кто вы?

– Люди, кто ж ещё. Что, не похожи?

– Честно? Нет! И давай подробней: откуда вы, что делаете в этой деревне? И, самое интересное, кто твои родители?

– Родители – люди, мамка точно! А отца не видел ни разу, но мамка сказывала, что и он человек. Люди тоже бывают разные да непохожие.

– Да, но не с такими отличительными чертами, а точнее, ушами.

– Уши как уши! У гоблинов они вон вообще как лопухи.

– То у гоблинов, а у вас они ох как не человеческие.

– И что?

– А того. Отца, значит, ты не видел. А соседи твои? И сам откуда будешь?

– Как откуда? Отсюда родом и буду! А что соседи? Соседи сказывают, что и отец человеком был, пока у гоблинов в болоте не утоп. Вытащить не смогли.

– Допустим, я тебе верю. Лук откуда?

– Лук от отца достался! Мать его продавать не хотела, так до моего взросления и сберегла. Стрелять в егерях научился.

– Служил, значит? Здесь с каким заданием?

– Десять лет в лесах на границе со степью. Сюда домой на побывку приехал и для пригляда.

– За кем пригляд? Уж не за отрядами ли, что к гоблинам ходят? – В это время второй лучник что-то промычал, и мой собеседник как-то даже поник. – Говорить не положено? Понимаю, но и ты пойми, я же всё равно узнаю. Вопрос только – как? Твой товарищ, видно, с первого раза не понимает.

– Скажу, чего уж там. Пригляд за деревней, да отрядам помогать с маршрутом. Я же здесь вырос, места знаю. У гоблинов бывал не раз. Король-то наш земли хочет захапать, но пока он сюда не сунется, у него проблемы с королевством Крейге. Крепкий орешек оказался, с наскока не взял. Вот и дали указание открыто не переселяться, а делать небольшие рейды и всех гоблинов вырезать под корень. Ну что, убьёшь хоть быстро?

– Хм, может, и не убью. Посмотрим. Но за жизнь спрошу, и, возможно, вам это не понравится, – гаденько усмехнулся я. – Вы к женщинам как относитесь?

– Нормально, как все, – удивился лучник.

– Ну, значит, договоримся, – улыбнулся я.

Больше эти два лучника мне были без надобности. Всё, что нужно, я узнал, а добавить им нечего, так как просто не знают. Беспокоил меня только один вопрос: неужели эльфы решили разбавить свою кровь? Или это что-то другое? А может, не эльфы? Тут, как говорят, без пол-литра не разберёшься. И всё же нужно понять, что это за союзник у королевства?

Когда все дома были разграблены, а связанные пленники выстроены в колонну, мы выдвинулись обратно. Дорога заняла в два раза больше времени. Проблемы возникли при переправе через реку, уж очень много народа решило, что это самый удобный случай сбежать. Да только не учли, что это земли гоблинов. Поймали их через день. Выявив зачинщиков, я приказал казнить их. В тот же день перед всеми им надели на шею верёвки с камнем, связали руки и ноги и бросили в воду.

Всего мы пленили триста двадцать шесть человек. Семерых пришлось казнить. Из трёхсот почти сотня – дети. Кузнеца мы отыскали, уж очень была приметна его могучая фигура. Его семью и его самого я приказал охранять лучше остальных и в случае непредвиденных ситуаций не травмировать. С ним я хотел переговорить по прибытии к гоблинам.

Всё награбленное доброе, кроме продуктов и режущих предметов, тащили пленники. С людьми обращались предельно вежливо, но на грубость отвечали грубостью. Пару раз наказывали особо нерадивых, коими были мужики, когда-то одетые в кольчуги. Одному пришлось располосовать спину палками, а второму отрезать язык. Лучников я не убил, их под охраной тоже вели в поселение гоблинов. Когда я им рассказал, что они у меня будут в роли племенных бычков, то вдоволь налюбовался их ошарашенными лицами. Конечно, рискованно, но война вообще рисковое дело.

Когда преодолели линию, то как-то даже груз с плеч упал. Возникло чувство, будто я попал к себе домой, хотя, может, так и есть, ведь гоблины мне стали как младшие братья и сёстры. В лагере, который в скором времени станет городом, меня встретил Лягушонок.

– Удачен ли был поход, Егор? – с шуткой спросил мой друг.

– И не сомневайся, старый! Как у вас тут?

– Начали строить вторую линию. Стали добывать глину и камни для закладки башен.

– Это хорошо. Придумал, где размещать людей будешь? И кого куда уведёшь?

– Если есть плотники и каменщики, то сейчас же уведём вглубь. Кузнеца-то удалось взять?

– Каменщики вряд ли есть, скорее плотники. Кузнец есть. С ним будем отдельно говорить. Ты, я и Гирт.

– А Гирт зачем? – удивился Лягушонок.

– Смышлёный парень, будем из него генерала делать, не всегда же я у вас бываю.

– Это да! – вздохнул друг.

– Шаманы прислали девушек?

– Да, как и обещали, от каждого рода десять девушек.

– Ты говорил с ними?

– Нет.

– Что ж, вот и ещё одно дело, которое стоит сделать незамедлительно. Веди к ним, что ль, поговорим.

Лягушонок кивнул и повёл меня через весь лагерь. Повсюду копошились гоблины. Копали ямы для фундамента, отмечали на земле будущее расположение строений. Подопытные мамы находились чуть в стороне от лагеря и были отгорожены небольшим забором, охраняемым воинами.

– Лягушонок, я что-то не понял, они там насильно сидят? – удивился я открывшейся картине, так как с шаманами было оговорено, что приглашать только на добровольной основе.

– Нет, РР’а! Просто те, кто согласился, имеют родственников, которые против.

– Во избежание эксцессов?

– Да.

– Пойдём тогда посмотрим на добровольцев.

Один из воинов, охранявших девушек, увидев нас, направляющихся в их сторону, скрылся за забором и, судя по крикам, стал наводить порядок. Войдя за ограду, я увидел развешанное бельё, в одном из углов лежали корзины и лоза для их плетения, чуть в стороне – небольшая поленница дров, а посреди двора выстроились девушки. Хм, что-то подобное я и ожидал: у всех девушек был какой-нибудь дефект – у одной обожжена половина лица, у другой не было ступни, и она опиралась на костыль… В общем, всё понятно, для этих девушек моё предложение – шанс заиметь семью. При нынешних законах это сделать трудно, насилие карается смертью, а тут им предлагается на добровольной основе заделать семью. Плюс ко всему, если они родят, то воспитанием детей должны заниматься шаманы, а весь род будет помогать мамашам растить детей.

– Ну что ж, девоньки, вы сами пошли на это. Могу только пожелать вам терпения. Понимаю, мы, люди, для вас непривлекательны. – Тут раздались несмелые смешки. – Но поймите, это нужно.

Дальнейшее можно назвать пустой болтовнёй. Я рассказывал, как это важно, как это поможет в дальнейшем и прочее, прочее. Всем в принципе и так было ясно, почему эти женщины и девушки согласились на этот фарс, и ещё неизвестно, получится ли что-то из этой затеи. Но ничего не сказать я не мог, мне хотелось оправдаться, и в большей степени перед собой.

Потом Лягушонок повёл меня к себе в дом, чтобы там побеседовать с кузнецом.

И вот мы сидим, а напротив нас стоит с угрюмым видом кузнец. То, что он угрюмый, мне понятно, не понятно только, зачем его так связали. Он был обмотан верёвками, почти как мумия. Если гоблины боятся его только по виду, то в дальнейшем это большая проблема. Да, мужик был метра два ростом, при этом говорят: косая сажень в плечах, но выдавало его лицо. Оно было добродушным, немного округлым, без каких-либо шрамов и отметин, нос совсем немного был с горбиной, губы чуть припухлые, а щёки слегка раздуты – ему бы Дедом Морозом быть на праздниках! А глаза… с небесно-голубым отливом, в которых был испуг.

– За что его так? – киваю на кузнеца.

– Удрать думал! Но ты же запретил его калечить и причинять ему вред, вот его и замотали.

– Ну и зачем ты хотел удрать? – Вопрос риторический, но с чего-то же надо начинать разговор.

– Будто сам не знаешь? Мне вот больше интересно, почему тебя гоблины слушают? – А голос у кузнеца был под стать ему, могучий бас.

– А здесь секрета нет, могу рассказать. Только зачем тебе это? От больших знаний большая печаль.

– Умно говоришь! Да только чтоб гоблины человека слушались – не было такого.

Лягушонок при этих словах аж зубами заскрежетал.

– Давай так! Я тебе расскажу, почему меня слушают и что гоблинам нужно от вас. Сейчас тебя развяжут, надеюсь на твоё благоразумие. Согласен?

– А не боишься?

– Нет. Смерти я не боюсь, а убить меня не так просто. Да и куда ты потом денешься? Тебя просто убьют, а так есть шанс пожить и, возможно, даже хорошо.

– Даже так? И много от нас требуется?

– Не от вас! А от тебя! Пока только с тобой из всей деревни разговор веду.

– Кузнец нужен?

– Нужен, не скрою! Хотя и без тебя сможем обойтись. Но и сам понимаешь, не отпустим.

– Убьёшь?

– Нет. Видел стройку, пока сюда добирались? – Дождавшись кивка, я продолжил: – Рабочие руки везде нужны, а с твоей силой тем более.

– Рабом сделаешь, значит?

– Сделаю! Не гоблины на ваши земли пришли, а вы к ним. Конечно, конкретно не вы, но извини, на войне как на войне, расплачиваться пока придётся вам.

– А что с семьёй?

– Гоблины тебе предлагают вот что: ты со своей семьёй будешь жить в глубине их земель, чтобы мыслей о побеге у тебя не возникло. Работа у тебя будет та, чем ты и раньше занимался. Дом тебе поставят, кузницу тоже. Семью твою не тронут, если будешь нормально вести себя. В принципе, ты будешь полноправным гоблином, вернее, человеком с правами гоблинов. Остальным придётся несладко. Если есть каменщики, то могут так же, как и ты, войти в общество гоблинов. Только работать они будут здесь, а их семьи будут жить там, где ты.

– Ну, пока всё ясно и гладко.

– Это не всё. Главное то, что только полезным людям разрешат войти в общество к гоблинам. А остальным, увы, придётся тяжко. Женщины должны будут родить от гоблинов. За исключением пока твоей жены и дочери, так как ты, если согласишься, считай, уже гоблин.

– Э-э-э… Но это же… это… – Кузнец от возмущения стал хватать ртом воздух, сжал кулаки, и взгляд его изменился.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Трим.

– Послушай, Трим. Если женщины хотят жить, то придётся им это сделать, в другом случае смерть их будет ужасна. А после родов, если женщины захотят, то могут сами воспитывать детей и даже выйти замуж. У гоблинов нет понятия испорченная или обесчещенная женщина. Гоблины судят по поступкам. И уж если женщина пригожа и хозяйка хорошая, то любой может взять её в жены, независимо от того, кто был у неё до него. Но блуд карается, и строго, вплоть до усекновения головы. Понял?

– Понял, чего уж не понять! Но вот то, что рожать придётся…

– Да послушай ты! Это необходимо! Или их силой обрюхатят, а потом все месяцы, пока не родят, они будут сидеть под присмотром. И это если смирная будет, а нет, то свяжут и кормить будут через силу!

– Ик! Да как же так?!

– А вот так! Мужикам можешь сказать, что и им придётся обрюхатить не шибко красивых гоблинш. А будут артачиться, заставим! Десять палок – и дело сделают лучше прежнего. Родившихся детей возьмут на воспитание и будут растить всем родом и племенем, а тем женщинам, которые родят, будут всячески помогать, если, конечно, это всё будет сделано добровольно.

– Но всё же неправильно, чтоб человек да с гоблином. Мерзко это! – выпалил Трим и тут же вжал голову в плечи.

– Мерзко. Война вообще мерзкое дело! Могу только сказать, что если человек будет полезен обществу и жить будет по законам, то и трогать его не будут. А тут и законы другие, нежели в королевстве, и порядок лучше. Поживёшь – увидишь. Налоги меньше… Да что я тебе рассказываю! Вот Лягушонок сидит, с ним пообщаешься, он всё тебе расскажет. Да, и права первой брачной ночи здесь нет, как нет и непомерной дани. И обидеть тебя просто так никто не может, пусть это даже верховный шаман.

– Говоришь, что прям аж завидно! По-твоему, жить в королевстве хуже, чем у гоблинов?

– Не хуже, но труднее! Здесь нет дворян и их самоуправства, а есть законы! Чуешь? Но с жильём проблемы, его придётся строить, да налаживать быт. А уж если бы всё это было, то и жили бы намного лучше, чем в королевстве. Так что выбор у тебя невелик. Согласен или нет?

– Да, выбор и правда невелик. Согласен. А с остальными поговорю, не все, конечно, согласятся, но, думаю, пару семей толковых и полезных найду. Да и вдовушек парочку уговорю.

– Вот и славно. Гирт!

В дом вошёл сотник.

– Проводи Трима, заодно познакомитесь, он теперь будет гоблином, хе-хе. Иди, расскажешь основные законы да присмотришь за ним.

Возможно, какие-то великие силы хранили нас, а в особенности гоблинов, так как с разбавлением крови всё вышло очень хорошо. В том плане, что мужики обрюхатили гоблинш и даже не сильно возмущались. Также несколько человеческих вдовушек забеременели от гоблинов. Естественно, недовольные были, но когда двух или трёх женщин утащили в сарай и там проделали всю процедуру, роптать перестали. Уж лучше добровольно, да ещё потом можно надеятся на помощь, чем просто быть связанной все девять месяцев.

Дальше пошло совсем хорошо. Сделали ещё три выхода за пленниками, и все три удачные. Всего за все походы пленили тысячу одиннадцать человек. Всем разъяснили что и как, и большую роль в этом сыграл Трим. Вот уж с кем нам повезло. Он лично объяснял людям ошибочность сопротивления и приводил доводы в пользу гоблинов. А то, что родить придётся, так не всем и невелико горе. Артачиться же не надо. Пойдём, мол, покажу, есть тут три женщины уже почитай на четвёртом месяце. Увидели? Прониклись? Будете рожать? Отлично.

Кузнецов стало трое, а в одном селе удалось добыть и каменщика с артелью. Правда, на строительстве укреплений первой линии их не оставили, семей нет, увезли немного вглубь строить третью линию обороны.

Через девять месяцев после первого похода родились малыши. Что я могу сказать? Нервничал, когда рожала одна из гоблинш, будто это моя Лика рожала и это мой ребёнок, моё будущее потомство и моя гордость. Когда же роды закончились, я буквально влетел в комнату и, распихав всех повитух, взял в руки младенца. На меня смотрели жёлтые глаза с огромным зрачком, кожа серая с зеленоватым оттенком. Волосики на голове торчали в разные стороны. Нос похож на кошачий. Губ почти не было, лишь тонкие полосочки бледно-розового цвета. А уши похожи на крылья птицы, и даже ушное отверстие находилось «под крылом», вместо человеческой мочки – кожистые перепонки, на ощупь мягенькие. В целом малыш довольно симпатичный, и, главное, это был мальчик. И он был больше, чем чистокровные дети гоблинов при рождении. Теперь осталось только ждать, время покажет, удалась ли моя задумка.

Малышу нужно дать имя. Но что придумать? А почему бы не назвать его Рождённый? Например, рождённый на латыни – Natus. Пусть будет Натус. Так и нарекли.

Через неделю разродились все гоблинши и женщины первой партии. Различия в младенцах хоть и были, но незначительные. Все на взгляд были здоровые, да и шаманы это подтвердили.

А ещё через месяц я вернулся к своей жене. Но больше всего я испытал потрясение, когда вместе со мной к Лике попал и Натус. Впору было кричать и материться, но я сдержался, лишь виновато улыбнулся своей любимой и протянул свёрток. Перед женой пришлось оправдываться. Ну не знал я, что так выйдет. Конечно, всей правды я ей не рассказал, лишь объяснил, что спас младенца, когда был у гоблинов. Лика лишь взглянула мне в глаза и, что-то там увидав, ошарашила меня тем, что нянчиться с этим малышом придётся мне да ждать ещё одного. Я скоро стану папой.