Читать книгу Афган неизведан. Книга 3 - Александр Елизарэ - Страница 8

Кто из рядовых солдат не мечтал втайне от других сослуживцев получить какую-нибудь сытную и спокойную должность подальше от построений, зарядок и тем более выездов на боевые действия. Подальше от требовательных командиров и неуемного старшины роты. Такая должность была и в нашем десантном батальоне.

Итак, все по порядку. Ближе к местечку древнего Кабула – «Теплый стан», компактно базировались несколько воздушно-десантных частей, а именно парашютно-десантный батальон связи, (в котором служил автор в качестве рядового бойца-радиста), отдельная 80-я разведывательная рота 103-й дивизии. И была у нас всех единая столовая, располагавшаяся в огромном стальном ангаре. Соседний с нами отдельный 130-й инженерно-саперный батальон, на сколько я помню, питались саперы в другой столовой.

Служил в нашей столовой, уже более года, один «дед», конечно, названный так по сроку службы. Имел он звание ефрейтора и в скором времени, месяца через три готовился к увольнению в запас и отбытию на Родину в качестве геройского десантника.

Однажды, в октябре 1985 года, наш папа-ротный командир, гвардии капитан Колывань, застукал нескольких дедов за полезным делом, они набивали себе на накаченные и худые плечи десантурские наколки с парашютами и ИЛАми, все как положено. Среди дедов был и наш доблестный и толстый, как кот, хлеборез и он же маслобой. Фишка была в том, что деды в один день стали дембелями и пора было готовиться к скорому увольнению из опостылевшего Афгана.

Папа очень удивился, когда увидел незнакомого ему, почти голого и лысого жирненького мужчину в вечернем расположении нашей второй роты. Из разговора он понял, что это и есть наш отважный боец дембель-хлеборез и маслобой, который очень редко ночевал в кубрике. Но он был военным второй роты связи, значит в прямом подчинении папы.

– О! Здравия желаю, командир… – весело сказал хлеборез и принял стойку, подтянул живот.

– Добрый вечер. Сколько раз были на боевых?

– Я?..

– Ну конечно, вы, не я же… Товарищ ефрейтор? – строго спросил командир роты – капитан Колывань.

– Не был, товарищ гвардии командир. Я это…, хлеборез!.. Масло еще вам приносил и старшине… Сейчас очень хорошее есть…

– Так, а наколочку лепите, как бывалый десантник! И удостоверение хотите получить?

– Так точно!..

– Вы радиотелефонист?

– Так точнос… Блин, но я уж и забыл все?..

– Кем числитесь в роте?

– Радист-телефонист, короче, 2-го класса.

– Вот и прекрасно, готовьтесь к боевым, выходим примерно через неделю. Я попрошу командира вашего взвода, вспомнить вместе правила работы на переносной радиостанции. Все понятно? Или пулеметчиком пойдете, это я мигом вам устрою…

– Есть! Но, моя хлеборезка, масло… – чуть не плача переспросил ефрейтор.

– Назначим молодого солдата! Место хорошее, да и смену вам нужно готовить, сколько же можно масло в столовке жрать? Не так ли?

– Так точно…

– Наколки набивать прекратить! А то вы у меня все домой полетите, не скоро, в конце декабря! Дед Морозы! Ха!

Командир роты быстро покинул кубрик, а деды и дембеля принялись хохмить над уже бывшим хлеборезом…

На следующий день, а это было просто невероятно, меня, комсгрупорга взвода, выловил прямо на открытой площадке для занятий рукопашным боем, новый наш прапорщик, он же старшина. Был небольшого роста и щуплый такой старикашка, лет пятидесяти. Мы вообще сомневались, что он был из десантуры. А старый прапор недавно улетел в Союз, тот самый зверь – бешенная горилла.

И гордо мне так говорит новый прапорщик:

– Рядовой… Ко мне, солдат! Подойди! Хватит качаться и мучить в стойках бренное тело, в любом случае до дембеля тебе еще далеко…

– Ну ни так и далеко, я уже черпак! Тов. гвардии прапорщик, по вашему приказанию!

– Слушай, Александер, командир роты решил именно тебя сделать новым хлеборезом и маслобоем! Во как, цени доброту командира!

– Позвольте узнать, за какие такие грехи? – опешил я, ведь эта должность в мои планы не входила.

– А папа все никак забыть не может, как ты прекрасно отработал на Панджшерской операции официантом. Вот и решил тебя!.. Ты солдатик чистоплотный и так далее…

– Я вообще-то на Панджшере и с рацией ходил и печку топил и ночь в караулах стоял часовым. Нашли официанта, блин! – громко выругался я.

– Но-но, разговорчики! Пошли новое место службы осваивать, сдам тебя в рабство начальнику столовой. Он уж тебя быстро определит в хлеборезку, до конца, ха…

– Никак нет! Хлеборезом работать не пойду! Не обучен и не тянусь. Не смогу! – громко рапортнул я.

– Ну-ка, живо, щегол! – закричал прапорщик и резко схватил меня за ухо.

Как раз мимо проходили взводные офицеры и замполит нашего батальона.

– В чем дело, солдат? Старшина, что у вас тут? – грозно спросил майор Сычев.

– Так, вот этот – оборзевший солдат – приказ командира роты не выполняет! Ух!

– Ясно! В чем дело, рядовой? – обратился ко мне замполит.

– Не могу работать хлеборезом, я радист переносной радиостанции согласно штатному расписанию роты! Кроме этого, комсгруппорг взвода и редактор стенной газеты!

– Хлеборезом, тебя?.. – рассмеялся громко замполит и грозно посмотрел на скисшего старшину.

– Вы что там, с ума сошли? – буркнул замполит на старшину и склонился над старичком. – У нас каждый радист на счету! Развели здесь балаган…

– Так, рядовой, свободен, убежал быстро, – скомандовал мне мой взводный командир.

Я дал деру, но все же еще слышал обрывки разговора.

– А я откуда знал! – покраснел прапорщик. – Отец родной приказал, я исполняю! Я человек в армии маленький. Мне чоли самому хлеборезом?

– Ясно, ясно… Передайте ротному, чтобы другого солдата подыскали, лучше из молодых, тех, кто не готов к боевым. У кого дефицит веса, например…

– Я-то, что, ясно, товарищ майор! Разрешите идти?

– Идите, конечно! Раз, два!

Когда прапорщик растворился в жарком мареве, офицеры громко рассмеялись. Они держались за животы и не переставали смеяться. Над кем они смеялись, было не совсем ясно, но смеялись они дружно и заразительно. Хорошо видно сбросили стресс.

А бывший хлеборез пошел на боевые вместе с ротой и папой. Их четверку высадили на горном хребте, в районе Чарикара. А на обратном пути их вертолет подбили из пулемета. Говорят, наш хлеборез наделал в штанишки, но сели в Кабуле нормально. А вот тяжелая и секретная радиостанция Р-130 была повреждена и вскоре списана в Союз, дала дембеля. Хлеборез даже успел получить медаль «За БЗ», все его друзья удивлялись, одна операция и сразу медаль, может за прошлое масло?..

В роте, мою безграничную борзоту не оценили, сказали, мол, дурак я, что отказался от такой должности, о которой каждый солдат во сне мечтает. И командир роты после этого заточил на меня клыки.

А я что, я не хлеборезом сюда пришел, я радист носимых радиостанций. Курок ВДВ! У меня и в военном билете так написано, а про хлебореза ни слова.

Но, как потом оказалось, я все сделал правильно. И официант из меня – хреновый.