Оглавление
Александр Эткинд. Эрос невозможного. История психоанализа в России
Введение
Глава I. На грани миров и эпох: жизнь и работа Лу Андреас-Саломе
Современница Веры Засулич
Первая встреча
Что-то почти неженское
Не забудь плетку!
Заратустра выходит замуж
Вымысел в гуще невымышленного
«Эротическое»
Моисей и Магдалина
Происхождение оптимизма
Анализ, синтез и благодарность
Глава II. Русская культура модерна между Эдипом и Дионисом
Наука обыденной жизни
Люди лунного света
Алхимия души
Религия Диониса
Новый спаситель
Дионис и Эдип
Символисты на кушетке
«Мусагет» продолжается в Цюрихе
Сопротивление злу силой
Психоанализ против антропософии
Русский Эдип, или Котик-отцеубийца
Вперед к Платону
Дружба была возможна…
…но место оказалось занято
Ильинский переулок, дом Фрейда
Глава III. Случай невроза в поколении революционеров: Сергей Панкеев, он же Человек-волк
Лучшая история в своем роде
Наследник братьев Карамазовых
Прорыв к женщине
Четыре года по часу в день
Волки на грецком орехе
Запасные варианты
Получишь на орехи!
Детство с няней
Россия – сфинкс!
Воспоминания о психоанализе
От анализа до анализа
Загадка Терезы Келлер
Психоз и реальность
Глава IV. Психоаналитическая активность до Первой мировой войны
Русские связи
Первые контакты
Не общество, а журнал
Гипноз и влечение к власти
История о садизме
В кулисах души
До войны
Глава V. Чистая игра с русской девушкой: Сабина Шпильрейн
Все взаимосвязано
Выпустить птичку
Такая практика отвлекает от теории
Сделка с дьяволом
Открытие контрпереноса
Полная честность
Между Юнгом и Ивановым?
Рядом с Фрейдом
У кого из нас невроз?
Все было предопределено
Остатки
Психоаналитик Жана Пиаже
Плакат со словом «любовь»
История вопроса
Она возвращалась не к мужу…
…не к брату…
Она возвращалась работать с наслаждением
Последний выбор
Глава VI. Психоанализ в стране большевиков
На перевале
Ужас пустоты
Поворотили на детей
Первый суицид, первая эмиграция
Письма из Казани
Психоанализ при Наркомпросе
Действующие лица и исполнители
Казанский инцидент
Три организации советских аналитиков
Между Львом Троцким и Васей Сталиным
Проверки и особое мнение
Два заседания в один день
Перенос в условиях коллектива
Куратор умывает руки
Конец
Библиотека Ермакова
Революция и сон
Глава VII. Между властью и смертью: психоаналитические увлечения Льва Троцкого и других товарищей
Огонь и вода
Психоанализ пролетариата
Фрейдомарксизм в России
Адольф Иоффе – пациент
Революция справилась лучше
Ни дня без смысла
Под собственными пальцами
Метафора колодца
Шанс для власти – шанс для психоанализа
Райх в Коммунистической академии
Человек редкой целостности
Советская пушнина – международному психоанализу
Он не стал депутатом Думы. Возможно, он был резидентом НКВД
Самоубийство интеллигенции
Сцена из жизни
Всесильно, потому что верно
Воплощать сны в реальность
Глава VIII. Педологические извращения в системе
Днепрострой в науках о человеке
Пограничные конфликты
Организованное упрощение культуры
Инфраструктура утопии
Траектория Залкинда
Осиновый кол в могилу советского фрейдизма
Те самые дети
На высшем уровне
Глава IX. Посол и Сатана: Уильям К. Буллит в булгаковской Москве
От Вильсона и Ленина к Рузвельту и Фрейду
Бал Сатаны в Спасо-хаусе: три литературные версии
Чего не знала Маргарита
Быть с русскими, как дьявол
Вмешательство высших сфер
Велено унести вас…
Буллит и Джонс действуют
Социально-психологические эксперименты в Варьете
Мастер и зависимость
Сага об иностранной помощи
«Как причудливо тасуется колода!»
Глава X. Интеллигенция в поисках сопротивления
Наследники Серебряного века
Два смысла сопротивления
Сергей Эйзенштейн в джунглях лебеды
Орфей и толпа
Первый русский постмодернист
Авторство и диалог
Фрейдизм
Фрейд, Лакан и Бахтин
Философ у зеркала
Разомкнутый круг
Возрождение Диониса
Советский человеку советского аналитика
Падают листья
Последняя победа
Заключение
Примечания
Введение
Глава I. На грани миров и эпох: жизнь и работа Лу Андреас-Саломе
Глава II. Русская культура модерна между Эдипом и Дионисом
Глава III. Случай невроза в поколении революционеров: Сергей Панкеев, он же Человек-волк
Глава IV. Психоаналитическая активность до Первой мировой войны
Глава V. Чистая игра с русской девушкой: Сабина Шпильрейн
Глава VI. Психоанализ в стране большевиков
Глава VII. Между властью и смертью: психоаналитические увлечения Льва Троцкого и других товарищей
Глава VIII. Педологические извращения в системе
Глава IX. Посол и Сатана: Уильям К. Буллит в булгаковской Москве
Глава X. Интеллигенция в поисках сопротивления
Заключение
Отрывок из книги
Интеллектуальная история России XX века внутри страны оказалась фальсифицированной в не меньшей степени, чем ее политическая история. Результаты исследований западных историков и историков-эмигрантов, свободные от идеологического пресса, до сих пор, к сожалению, в России остаются малоизвестны. Впрочем, эти исследования в ряде случаев тоже оказывались ограниченными как вследствие недоступности архивов, так и в результате дистанции между их авторами и интересующим их советским опытом. Несчастно общество, правда о котором пишется другими; но и эта правда бывает ущербна – неполна и монологична.
История, написанная изнутри – и тем более изнутри глобального исторического кризиса, – неизбежно субъективна. Но это именно та субъективность, в которой нуждается меняющееся общество. Непосредственное переживание исторического процесса искажает перспективу; но и обогащает ее опытом людей, точно знающих, к чему привела сегодня их История.
.....
Их общей любовью была Россия. «Все настоящие русские – это люди, которые в сумерках говорят то, что другие отрицают при свете», – писал Рильке своей матери. «В его воображении поэта Россия вставала как страна вещих снов и патриархальных устоев», – писала его русская знакомая Софья Шиль. Всю свою жизнь он пытался приобщиться именно к такой России: учил язык, писал стихи о русских богатырях и монахах, переписывался с русскими поэтами и одно время собирался даже эмигрировать в Россию. В его последние дни с ним была его русская секретарша.
В 1898 году Лу публикует в «Ди Цайт» статью под неожиданным названием «Русская философия и семитский дух», в которой дает обзор современной интеллектуальной жизни в России. Она признается, что изумлена накалом происходящей там борьбы за развитие философской и религиозной мысли. Русским пока трудно дается философское возвышение духа, переходящее за пределы наивной религиозной метафизики; и потому их попытки двигаться в этом направлении остаются подражанием немецкой философии времен Шеллинга и Гегеля. Все же абстрактная немецкая философия, продолжала Лу, мало приспособлена к оплодотворению русского духа. Между тем Россия нуждается для своего культурного развития в более систематическом философском воспитании; для этого, полагала Лу, в России есть народ, «который развил в себе талант абстрактного Богопознания до уровня гениальности». Это евреи. По мнению Лу, именно в философии евреи могут оказать более плодотворное влияние, чем в любой другой области. Она ссылается здесь, как на источник информации, на своего друга Акима Волынского, известного литературного критика и издателя. Зинаида Гиппиус писала о нем как о человеке, который, в отличие от многих современников, «еврейства своего и не скрывал… а, напротив, им даже гордился».
.....
