Читать книгу Необыкновенные приключения капитана Шпарина - Александр Евгеньевич Карпов - Страница 2

Часть первая. Абсурд.

Глава 1. За поворотом.

Можно было, конечно, дождаться автобуса, но сегодня, благо всю неделю стояла сухая и ровная погода, Шпарин решил прогуляться до электрички пешком, не спеша побродить по предосеннему тихому лесу и по пути подсобрать к холостяцкому ужину грибков.

«До станции километра три, по прямой, с учётом отвлечения на грибы ─ четыре, пять, вполне успею на „двенадцатичасовую“, пистолет тоже заберу, пусть лежит дома, память о дедуле и реликвия как-никак. И вообще… Мало ли хулиганов ездят в электричках и болтается в округе».

Шпарин подбросил в руке складной нож, когда-то захваченный в сражении с «хулиганами» в ночной электричке, которых очень интересовал его мобильник. Нож остался у Шпарина, а помятые отморозки поехали дальше в пустом вагоне.

Нож и зажигалка отправились в левый карман застиранной маскировочной куртки, одетой поверх футболки цвета хаки, «ТТ» ─ в правый. Пистолет, найденный в начале отпуска при разборе старой рухляди на чердаке, был в отличном состоянии и хранился дедом-ветераном в промасленной тряпке видимо ещё с войны. Пакет с завтраком и старую армейскую алюминиевую фляжку с холодным чаем, он положил в небольшую корзинку. Мобильник и старинный «брегет», опять же дедовский, Шпарин затолкал в карманы джинсов.

Зашнуровывая кроссовки, Шпарин бросил взгляд на резиновые сапоги.

«Погода погодой, а росу ещё никто не отменял. Ладно, не размокну».

Шпарин закрыл дверь, спрятал ключ в тайное место и пошел попрощаться с соседями, пожилой парой, доживающей век в поселке и присматривающей за его домом.

─ Поехал, Миша? ─ спросил сосед, на редкость моложавый дедуля с окладистой седой бородой.

─ Пошел, Тимофей Анатольевич. Прогуляюсь.

Из-за дома вышла уютненькая старушенция в галошах на босу ногу и поставила на траву ведро со свежевыкопанной картошкой.

─ Здрасте, Евдокия Семеновна, ─ поздоровался Шпарин. ─ В заботах с утра?

─ А как же, Миша? Не потопаешь ─ не полопаешь, на пенсию не проживешь. Валера тебя отвезет, приехал за внуками. В школу пора.

У забора стоял микроавтобус «Форд». Сын стариков работал водителем маршрутного такси.

─ Спасибо, ─ поблагодарил Шпарин. ─ Прогуляюсь, погода хорошая.

─ Дом не думаешь продавать?

─ Ни за что.

─ Не продавай, Миша.

Небольшой дом, оставленный умершим дедом в наследство Шпарину, был полон воспоминаний о детстве и служил тихой заводью куда он периодически и в любое время года сбегал от городской суеты, приятелей и любовниц.

─ Когда назад? ─ спросил старик.

─ Дня через три… ─ неопределенно ответил Шпарин. ─ Возможно раньше. Дела срочные.

─ Знаю твои дела. Девушка?

─ Ага, ─ сказал Шпарин. ─ Звонила вчера.

─ Книгу новую привези. Только обещаешь.

─ Привезу. Счастливо оставаться.

Отпуск только начался. И журналистская, и писательская карьера Шпарина находилась, как он сам думал, где-то в начале. Шпарин печатался, был полон новых идей, надежд, и будущее, в отличие от бурного прошлого, представлялось совершенно в голубых и розовых тонах с добавлением других приятных оттенков.

Стена леса начиналась в ста метрах за огородами. Шпарин ступил на первую же тропинку, оглянулся на дом и вошел в лес.

Минут через двадцать усыпанная иголками тропинка вильнула, прервала раздумья о нюансах основной линии будущего романа, обежала замшелый пень, семейку длинненьких мухоморов и раздвоилась под прямым углом.

Левая лесная дорожка, залитая утренним светом, запетляла в высоких корабельных сосновых стволах, правая, во влажных испарениях, коряво нырнула в густые сумерки елей.

С наслаждением вдыхая пряный густой воздух, Шпарин потоптался на развилке, полюбовался поразительной картиной ─ разделенными массивами елей и сосен, и, прикинув направление к станции, повернул направо, сошел с тропинки и тут же запнулся о выступающий корень. Тонкие шершавые стволы бросились на него, обступая со всех сторон. Шпарин вздрогнул, увернулся от летящих в лицо веток, протиснулся меж деревьев и оказался на открытом месте.

«Метаморфозы…».

Быстрая смена растительности немного смутила. Шпарин, не меняя положения, спиной, проскрёбся обратно к тропинке, огляделся и, увидев мшистый пень, вернулся назад.

Незаросший склон холма кривлялся и полого уходил к синей ленте речки. По горбатому деревянному мосту ехала машина. По полю, невообразимым зигзагом, полз трактор. За речкой виднелся посёлок, который он недавно покинул.

Шпарин поставил корзинку, развел руки и, обнимая дали, закричал:

─ Ого-го-о-го-оо-о-о!.. Оо-оо-о-о!..

«Странно, эха нет».

Шпарин уселся на сухой бугорок, сорвал травинку и сунул в рот.

«И росы тут нет… От поселка ушел недалеко. Здесь ещё не был. Блуданул? Сделал круг и вышел с другой стороны? Так получается».

На одиноко стоящую ёлку села ворона и несколько раз каркнула в его сторону.

Подул лёгкий ветерок. Марая голубое небо, полетели быстрые облака.

Мягкая тишина.

«Август. Последние погожие деньки».

Изумрудно-темный лес с желтыми наскоками осени тщательно выстиран ночной влагой.

Теплое солнышко ласково гладит макушку.

«Идиллия».

Клонило в сон. Было так хорошо, как казалось хорошо никогда не было. Хотелось упасть навзничь, растянуться на земле и предаться неге.

Он так и сделал, забыл о мокрых ногах, сцепил руки на затылке и повалился на спину.

Пока Шпарин созерцал красоты окружающей природы и размякал душой, из серой сумятицы облаков выделилось одно, необычно оранжевого цвета и округлой формы и, потянув за собой яркий, резко очерченный хвост, понеслось к земле.

Лениво пожевывая травинку, прищурясь, Шпарин разглядывал необыкновенное облако.

«Прямо аномальщина какая-то…».

Облако трансформировалось в шар, приличных размеров, потом в линзообразную сферу, которая медленно увеличиваясь, стала опускаться ему на голову. Сфера распухла до неимоверных размеров и, касаясь верхушек деревьев, застыла над поляной. Внутри сферы, в машинном зале, бегали люди в халатах и комбинезонах и, ожесточённо жестикулируя, кажется, кричали друг на друга. По залу метались и били разноцветные лучи. Валил дым, горело оборудование. Лица людей выражали растерянность, страх, даже ужас.

«У вас, парни, похоже неприятности», ─ посочувствовал он людям в сфере.

Наполнение сферы смазалось, появились увеличенные, замутненные лица, внимательно смотрящие на него. Лица отодвинулись, проявились фигуры в халатах в уже виденном машинном зале, стоящие у громоздкого аппарата с толстой трубой и громадным раструбом на конце.

Зев трубы, в котором Шпарин увидел себя, лежащего на зеленой траве, разросся на весь диаметр сферы и пыхнул оранжевым огнем.

На склоне резко посветлело. Содержимое линзообразной сферы затянулось зеркальной искрящейся пленкой. Воздух наэлектризовался и, странное дело, начал струиться и зашипел.

«Вы что там задумали, ребята?», ─ чувствуя шевеление волос на голове, наконец, обеспокоился Шпарин, вскочил на ноги, поднял белеющий рядом гладкий камень и взвесил на ладони.

Камень попал в центр сферы.

Небесное зеркало треснуло, противно чмокнуло, заглатывая камень, и побежало кривыми ломаными трещинами к краям. Волнистые, размытые края сферы затвердели, выпрямились, ломаные трещины вернулись к центру, раздался громкий щелчок, вспышка, и сфера растянулась в гигантский призрачный куб. Куб рухнул и накрыл склон. От стенок куба полезла грязная рыжая вата, обращаясь в стремительном движении в рыжий туман. Туман вскипел и распался мириадами летящих оранжевых точек.

Затем куб с ужасающим воем и грохотом взорвался. Ослепительно-тяжёлый поток света впечатал Шпарина в землю и закрыл ему глаза.

Звенящая тишина.

Шпарин полежал, послушал звенящую тишину и осторожно приоткрыл веки.

«Неприятности, похоже, у меня».

Рыжий туман исчезал и эта рыжая гадость, испаряясь на глазах, меняла мир самым непостижимым образом.

В остатках рыжего марева возникла плоская гора. Склоны горы со срезанной верхушкой мгновенно покрылись растительностью. На возвышенность, одно за другим, полезли белые циклопические строения с куполами и тарелками параболических антенн на крышах. Выросли и устремились к небу пирамидальные решетчатые мачты потрясающей высоты. Выросли зеркальные сверкающие конструкции, выросли, попрыгали с горки и побежали за горизонт.

Вернулись звуки. Зашумел ветер, закричали птицы.

Воздух над возвышенностью переливался цветами радуги.

«Не буди лихо, пока тихо. Какого дьявола я бросил туда камень? Но что-то бы изменилось?».

Шпарин, ощущая себя некий прибором, который быстро разобрали и вновь собрали, забыв кое-что привинтить обратно, повалялся ещё немного на зелёной траве, по-размышлял о жизни после смерти и, поставив диагноз: «кратковременное помутнение рассудка», решил вставать.

Мост с машиной, поле с трактором, поселок, исчезли. На месте речки плескалось озеро, в котором лежал полузатопленный двухмоторный самолет. У берега, выставив ноздри из воды, громко фыркал бегемот.

─ Твою мать!.. ─ с чувством сказал Шпарин.

Ворона с ёлкой превратились в березу. Под березой валялись белый камень и Шпаринская корзинка. На дереве, на большом суку, медленным маятником раскачивался голый, подпухший на солнце мертвец. Шпарин переборол себя и пошел к березе.

Висельник был чернокожим.

─ Сходил Миша по грибы! ─ Шпарин поднял корзинку, протянул руку, корзиной остановил мертвый маятник и вернул взгляд на озеро.

К воде крались четверо солдатиков с автоматами. Солдатики, дойдя до камышей, вскинули оружие. Поверхность озера закипела белыми брызгами. Бегемот ушел под воду и тут же, лежа на боку, всплыл. Из-за склона выкатился бульдозер. Солдатики побросали автоматы, скинули форму, и, сняв зелёные трусы, полезли в воду. Обмотали тушу гиппопотама тросом. Бульдозер вытянул бегемота на берег и поволок жалобно ревущее животное за склон. Военные оделись, повесили автоматы на плечи и переговариваясь, весело гогоча, побежали следом.

Солнце стояло высоко, от недавней утренней прохлады и практически безмятежного существования, остались высотные белые разводы в голубом небе и появились очень, очень нехорошие, отвратительные мысли.

Отчетливая достоверность событий, ощущаемая разумом и покрытой мурашками кожей, не давала повода думать, что он сошел с ума и осознание ужасной катастрофы, которая произошла с ним, было близко.

Раздалась автоматная очередь, затем ещё одна.

Шпарин прыгнул на живот, перекатился и замер.

Автоматные очереди приближались. С ближайших крон полетели срезанные ветки.

Из леса один за другим выскочили несколько человек с явно азиатскими чертами лиц и так же, цепочкой, прыгая через Шпарина, побежали к озеру.

Это было слишком.

Шпарин вскочил, вломился в заросли и бросился, куда понесли ноги.

Бег с препятствиями завел его в настоящие дебри. Путь беглецу преградил завал из деревьев. Шпарин остановился, переводя дыхание, наклонился, упираясь рукой в колено, другой ковырнул ствол дуба, обтянутый синеватым и, наощупь, липким мхом.

«Я рехнулся?.. Что, блин, происходит? Ну не сплю же я, в конце концов!».

Шпарин поднял голову, выглядывая солнце, скрытое густой листвой, сориентировался и пошел на Север.

Пробираясь в полнейшей прострации среди бурелома, он услышал звуки цививизации. Где-то неподалёку хлопнула дверь машины, раздались голоса.

Дорога.

Серая лента идеальной бетонки с нестандартной разметкой. Широкие разделительные линии, белые, красные, жёлтые.

Дальше было ещё хуже.

Белый щит на противоположной стороне дороги:

Особая Зона

Ношение документов обязательно

Охранный пункт №6

300 м

Сверху, над текстом, в овале из остроконечных желтых листьев ─ клыкастая морда медведя и два слова:

«Соединённое Губернаторство»

Шпарин зажмурился и с силой провел ладонью по лицу.

Всё осталось на своих местах.

─ Бутафория, ─ выходя на середину дороги, пробормотал Шпарин и потёр подошвой кроссовки желтую линию, красную, заодно и белую. ─ А может и нет…

Шпарин уперся руками в металлический столб, на котором был закреплён щит и с подозрением посмотрел на высокую траву у его основания.

«Капитально врыт».

Держась за столб, он огляделся. Слева от него бетонка уходила в поворот и ныряла в чащу, откуда он только что выполз. Справа вела к недалёкому перекрёстку. За перекрёстком начинались просторные поля, окаймленные полосками леса. В центре перекрёстка, в травяном круге, торчал еще один указатель.

Шпарин бросил столб, повернул направо и пошел к столбу в травяном круге.

На столбе в травяном круге висели аккуратные таблички-стрелки.

«Этот указатель…».

На слабеющих ногах Шпарин начал обходить травяной круг и читать надписи на многочисленных стрелках:

Боровск 23

Губернаторск 106

Семихолмск 2754

Белогорск 482

Зеленодомск 3573

Красносельск…

Белокаменск…

Шпарин судорожно глотнул воздух. Буквы прыгали и мелькали перед глазами. Последняя табличка, самая длинная, добила его:

Государственная Граница 27 Конфедерация Северных Широт

Неизвестно где, неизвестно зачем, неизвестно почему, стоял высокий, молодой симпатичный мужчина, сероглазый брюнет, душа компаний, любимец женщин, морщился и, кажется, собирался заплакать.

От накатывающей истерики отвлекла автоматная стрельба и шум моторов. Со стороны Боровска к перекрестку подлетел автомобиль допотопного вида без номеров и, срезав угол между дорог, помчался по кочковатому полю. За ним пронеслись, совершив тот же маневр, два резвых грузовичка военного обличья, с кузовами, набитыми солдатами в коричневых беретах с помпонами.

Шпарин пошевелил пальцами в изодранных кроссовках, изучил грязные, порванные на коленях джинсы, ладонь с глубоким саднящим порезом. Боль и капающая на серый бетон кровь были очень реальны.

«Михаил Иваныч, вы часом не сбрендили? Какие мысли: параллельный мир, другое измерение, Тмутаракань, на худой конец ─ страшный сон?..».

Сознание никак не хотело мириться с происходящим, ну никак, и, стараясь забыть зеркальную сферу над поляной, черного висельника, бегемота, лихорадочно подбирало версию событий щадящую рассудок. Подбирало и никак не могло подобрать.

Шпарин поднес ладонь ко рту, лизнул и, почувствовав солоноватый привкус, плюнул на серый бетон.

«Не… не могут здесь ездить только те, кто устанавливает идиотские указатели, носит береты с помпонами и устраивает гонки с преследованием. По дорогам должны передвигаться и нормальные люди, которые и объяснят, что к чему».

Становилось жарко.

Шпарин cорвал с обочины лист подорожника, потер о джинсы, удаляя пыль, помял и приложил к порезу, замотал ладонь носовым платком, вытянул из карманов часы, мобильник, уселся в узкую тень, отбрасываемую указателем, и стал ждать нормальных людей.

Дедовский «брегет», который он всегда носил с собой, лежал в левом кармане джинсов, хотя он точно помнил, что положил его утром в правый. «Брегет» был в порядке и, кажется, показывал московское время, он понял это, сверив показания стрелок на циферблате с тенью от столба указателя, такими своеобразными солнечными часами.

Включенный мобильник, не показывая экранной заставки, зашипел как змея. Доведенный до исступления Шпарин, поднял руку, собираясь разбить телефон о бордюр на котором сидел, но мобильник неожиданно щелкнул, сыграл бодрый военный марш, затем сквозь помехи послышалась человеческая речь:

─ «Сем… атый, ответьте Пятому…».

Мобильник пошипел и хриплым голосом ответил:

─ «… взяли… всех… из них двое…».

─ «…так везите… Пятый».

─ «… некого везти… Сем… атый».

Дикий мат.

─ «До… енты?».

─ «Да… адцатый».

─ «Приберите за… бой… ятый».

Телефон пискнул, стал горячим и замолчал. Шпарин выключил мобильник и опустил в карман куртки.

«Те грузовички достали легковушку. Я, скажем, не углубляясь пока в подробности, каким-то образом очутился чёрт его знает где, в какой-то… какой-то глухомани, где никто не живет, район, по всей видимости, перекрыт военными, а чем они тут занимаются, не хочу и думать. Вообще не хочу ни о чем думать. Идти к „Охранному пункту №6“ тоже не хочу, но делать нечего. Может тут кино снимают? Жутковатое такое, современное кино… Со спецэффектами».

Шпарин безнадежно усмехнулся, поднялся, подхватил корзинку и побрел к белому щиту.

Тот самый щит.

Тот самый поворот.

Впереди маячил одноэтажный щитовой домик. Чем ближе к нему подходил Шпарин, тем мельче делались его шаги. Он остановился.

Полосатый погнутый шлагбаум. Колесный вездеход с пулеметом и два тех самых резвых грузовичка. В кювете валялся ржавый остов легкового автомобиля.

От группы стоящих у шлагбаума военных отделился человек и направился к Шпарину.

─ Эй!.. ─ крикнул военный. ─ Это ты болтался, там, на перекрестке? А мы про тебя забыли. Быстренько топай ко мне!

Шпарин тряхнул корзинкой.

─ Да я просто прогуливаюсь здесь, грибы собираю.

─ Не бойся, небольшая проверочка. Потом пойдешь дальше… ─ хохотнул автоматчик, передергивая затвор автомата. ─ Грибы собирать.

«Убьют! ─ вдруг понял Шпарин. ─ Убьют на хрен…».

Спасительная стена леса была рядом. Выстрелов Шпарин не слышал.

Минут через десять здоровье кончилось. Хватая ртом живительный озон, Шпарин привалился к стволу осины, сполз спиной по дереву и вытянул ноги. Ещё минут десять сидел, ни о чём не думая, и смотрел на стоящую перед ним пальму.

Голодная боль в желудке привела в чувство. Организм давным-давно отвык от экстремальных нагрузок и требовал восполнения сил. Только сейчас Шпарин обнаружил, что так и не бросил корзинку. Это было очень кстати. В корзинке до сих пор лежали фляжка с чаем и завтрак в целлофановом пакетике: два яйца, сваренных вкрутую и три бутерброда с тонкими ломтиками деревенского сала. Прислушиваясь к звукам леса и стараясь не смотреть на пальму, Шпарин принялся за трапезу.

На соседней осине, рядом с той, под которой он устроился, орудовал дятел. На Шпарина летели отходы его деятельности в виде небольшой стружки, но он не был на него в обиде ─ какой-никакой, а сторож. Проку от этого сторожа оказалось мало. Шпарин понял это через несколько минут, когда приканчивая последний бутерброд, потянулся к корзинке за фляжкой.

Хрустнула сухая ветка.

Дятел продолжал заниматься ударным делом.

─ И как у тебя башка не отвалится? ─ продолжая жевать, прошамкал набитым ртом Шпарин и, уронив фляжку, полез за пистолетом.

Из кустов высунулся ствол автомата.

Дятел затих слишком поздно.

─ Сиди смирно, косоглазая морда! ─ раздался грозный голос.

Шпарин подавился и зашелся в кашле.

Кусты ольхи раздвинулись и перед ним появился рыжеусый розовощекий здоровяк, лет тридцати, в коричневом берете с помпоном, в камуфляже с множеством карманов. На спине здоровяка толстым коробом висел зеленый брезентовый ранец. Над правым верхним карманом куртки блестел золотом криво висящий овальный знак размером с донце стакана. Из центра знака пучилась оскаленная, зубастая звериная морда.

Шпарин прокашлялся и стряхнул хлебные крошки с футболки.

─ Это у вас кто на ордене изображён? ─ спросил он, завязывая разговор.

─ Медведь. Национальная тварь, ─ машинально ответил розовощекий здоровяк, поправляя знак. ─ То есть зверь.

─ Ордена за просто так не выдают, ─ польстил Шпарин камуфляжнику. ─ Вы, наверное, совершили подвиг?

─ Это не орден… ─ в замешательстве от напора Шпарина сказал здоровяк.

─ И никакой я не косоглазый, у меня совершенно европейский тип лица. У вас какое звание? Полковник?

─ Главный сержант я, ─ опуская автомат, пробормотал здоровяк. ─ Станет тебе полковник ноги по кочкам бить.

─ Получается, если на погонах ГС, ─ то главный сержант, а если, к примеру…

─ Жрёшь, значит, здесь, пока мы за тобой по лесам бегаем, причём в воскресенье, ─ завистливо сказал главный сержант, жадно вдыхая остатки чесночного запаха сала витающие в воздухе.

─ Я здесь при чём? Бегайте, если есть желание, ─ Шпарин пожал плечами. ─ Каждый зарабатывает себе на обед сам, я вот грибы собираю, пожарю с картошечкой.

─ Я тебе пожарю! ─ обозлился военный.

Главный сержант снял ранец и аккуратно прислонил к стволу осины, под которой сидел Шпарин.

Из кустов вылез ещё один камуфляжник с автоматом, помоложе, поменьше и пониже ростом, конопатый, курносый, в таком же берете, с таким же знаком и буквами МС на погонах.

─ Чего с ним болтать? Дайте ему по башке, господин главный сержант, и айда на Базу обедать. Пусть запомнит, что в Особой Зоне нельзя просто так бродить.

─ С ума сошли? ─ спросил Шпарин.

─ Ты кто? ─ ласково спросил главный сержант, упирая ствол автомата Шпарину в грудь.

─ Прохожий, ─ ответил Шпарин, пытаясь отвести ствол от груди. ─ На сегодняшнее утро…

─ А может ты ещё кто-нибудь? А?..

─ Вам больше делать нечего? ─ напряженно сказал Шпарин, думая о том, что придет в голову этим ряженым придуркам, когда они найдут пистолет.

─ Медленно встал и упёрся ручками в дерево. Шевельнешься ─ пристрелю!

Шпарина сноровисто обыскали.

─ Ого! Что это у нас тут!? ─ воскликнул главный сержант, вытаскивая из Шпаринского кармана «ТТ». ─ Попался, шпионская морда! Младший сержант, наручники!

─ У него тут цельный арсенал, ─ сказал молодой камуфляжник, когда содержимое карманов «шпионской морды» перекочевало на сорванную с неё же куртку, разло-женную на траве. Молодой камуфляжник повертел «брегет», зажигалку, складной нож и заинтересовался телефоном.

─ Чего это? ─ спросил младший сержант, покачивая мобильником, зажатым меж двух пальцев. ─ Телефон? Я таких не видал.

Отмахиваться от кровососущих, лежа на спине со скованными руками было совершенно невозможно.

─ Мина! ─ зло сказал Шпарин, истерзанный комарами.

Ответ последовал молниеносно. «Шпионская морда» получила удар в живот, а мобильник упал на куртку.

─ Идиот! Я же пошути-ил… ─ корчась от боли, простонал Шпарин.

За «шпионом» получил своё и младший сержант, ─ прикладом автомата в то же место.

─ Прежде чем бросить, надо сначала подумать, лучше головой, а не тем местом, на котором сидишь, ─ назидательно сказал главный сержант младшему сержанту. ─ А если бы рвануло?

─ Вы почему подчинённых бьёте? ─ спросил Шпарин. ─ Муфлонец рыжий!

«Рыжий муфлонец» застыл. В глазах главного сержанта мелькнуло удивление, присматриваясь к Шпарину, он склонил голову набок, ухмыльнулся и поднял автомат.

─ Додоня, иди на Базу! ─ приказал главный сержант, укладывая палец на спусковой крючок. ─ Давай, давай… пошёл, я тебя догоню.

Ожили переговорные устройства, закрепленные на плечах сержантов.

─ «Десятый»! «Десятый»! База на связи… Ответь «Пятому». Супонев, ты где?».

─ Здесь «Сто Сороковой Девятый»! ─ сказал младший сержант. ─ В Шестом квадрате один «биоб».

─ Здесь Супонев! ─ зло сказал главный сержант. ─ Пришлёпок! Это я не тебе, «Пятый»… Подтверждаю. В Шестом ─ один «биоб». Возвращаюсь на Базу. «Десятый».

─ Додоня, собираемся, ─ сказал ГС. ─ Ранец одевай. Улики в корзину. Пошевеливайся, мудель! Помоги ему подняться.

─ Вопрос можно? ─ спросил Шпарин, приведённый в вертикальное состояние. ─ Что такое мудель и что такое «биоб»?

─ Это два вопроса, ─ сказал главный сержант.

─ Скоро узнаете! ─ отворачиваясь, сказал младший сержант.

─ Уже завтра, ─ подтвердил ГС. ─ У нас с вашим братом долго не чикаются.

Супонев достал из ранца моток веревки, сделал петлю, и набросил Шпарину на шею. Конец веревки привязал к ранцу на спине Додони.

─ Совсем офигели? ─ спросил Шпарин.

─ Так надежней будет, ─ сказал главный сержант. ─ Вперед, Додоня. Я сзади.

Младший сержант рванул вперед. Петля на шее сдавила горло.

─ Поосторожней… ─ прохрипел Шпарин, дёргая головой.

Конопатый камуфляжник остановился и, виновато отводя глаза, ослабил узел.

─ Давай, давай… ─ главный сержант толкнул Шпарина. ─ Пошел!.. Не разговаривать!

Через несколько минут лес расступился. В широком прямом коридоре, вырубленном в чаще, хватаясь за провода, разбегались в стороны опоры ЛЭП.

Главный сержант направился к гудящей металлической опоре и уселся на бетонный столб под ней, разломанный на две неравные части. Положил на колени автомат, стянул берет, вытер беретом изрядную потную плешь в обрамлении жидких рыжих волос и потянулся к фляге на ремне у младшего сержанта.

─ Перекур, Додоня, водички попьем.

─ Пусто, ─ младший сержант похлопал по фляжке. ─ Попил всю. Жарко.

─ Притырок! Прибавь хода! ─ поднимаясь раздраженно скомандовал главный сержант. ─ Так ползти ─ до утра не придем.

─ Мужики, отпустите меня? ─ на всякий случай попросил Шпарин. ─ Нет? Ну, смотрите, вам же хуже будет.

Глава 2. База. Розовый муфлонец и другие.

Между первым забором из колючей проволоки и вторым, дощатым, крашеным в ядовитый зеленый цвет, в тени, часто дыша, высунув языки, лежали собаки. По верху самого высокого, третьего, бетонного, торчали длинные частые металлические усы, толстые стержни с круглыми набалдашниками, вперемешку с коробками похожими на видеокамеры. У распахнутых широких ворот стояла примерно трёхметровая вышка с будкой и, судя по храпу, спящим часовым наверху.

На табуретке, опустив голову, подпирая спиной закрытую дверь небольшого домика, сидел босой солдатик с буквой Р на погонах.

«Особый Охранный Отряд. КПП», ─ прочитал Шпарин на дверной табличке.

ГС притормозил Шпарина и подкрался к солдатику. Раздался сочный звук оплеухи. На вышке проснулись и заржали.

─ Бобков! Дрыхнешь!? ─ процедил главный сержант. ─ Так ты службу несешь? Пойдешь в карцер.

─ Задумался, ─ плачущим голосом сказал солдатик, всхлипнул и отрапортовал:

─ Господин майор Древака в отпуске. Начштаба капитан Трепов вчера уехали в город, с капитаном Балкиным и другими офицерами. Первый, второй и третий взвода отдыхают. Восьмой, девятый, десятый в карауле. Остальные на маршрутах.

─ Без тебя знаю! ─ рявкнул ГС. ─ Ляхов где?

─ Лейтенант Ляхов в штабе, ─ утирая слёзы, доложил солдатик. ─ Вы кого поймали?

─ Важную «шпионскую морду», ─ устало ответил Додоня.

Главный сержант снял петлю с шеи Шпарина, отвязал веревку от ранца, смотал, и потащил еле передвигающую ноги «важную шпионскую морду» дальше. За ними, тихо матерясь, плелся Додоня, увешанный двумя автоматами, со Шпаринской корзинкой и ранцем на спине.

На территории отряда царил идеальный порядок. Прямые дорожки посыпаны гравием, ровные ряды тополей. Всё побелёно и покрашёно. Добротные разноэтажные строения из тесаного камня и такие же добротные одноэтажные казармы, с припиской к каждому подразделению. Над всем этим армейским великолепием доминировала высокая, из темного стекла и металла, четырехгранная башня со светлым шаром наверху.

«Вот откуда они ведут передачи», ─ догадался Шпарин.

«Шпиона» провели мимо огромного бетонного плаца, разрисованного желтыми треугольниками и белыми квадратами. По плацу нарезал круги десяток военных в намордниках-противогазах. С автоматами, саперными лопатками, брезентовыми ранцами за спиной. В беретах с помпонами. Один из солдатиков упал, бегущие за ним остановились, собираясь помочь.

─ Господин средний сержант! ─ крикнули из группы бегунов с полной выкладкой. ─ Ему плохо.

─ Не трогать, пусть сам встает! ─ отозвался, почёсывая щенка, сидящий на корточках в тени тополя, голый по пояс молодой человек с наколками на плечах в виде погон с буквами «СС».

─ Здравствуйте, господин средний сержант! ─ поздоровался Шпарин. ─ Я начинаю разбираться в воинских званиях Соединенного Губернаторства. Но по уставам, принятых в армиях мира, подчиненные должны обращаться к старшему по званию. Когда вам присвоят очередное звание, где вы будете накалывать новые погоны? На пузе? Клоуны хреновы.

─ Закрой пасть! ─ посоветовал главный сержант и осведомился:

─ Что натворили, Кесин?

─ Отпустили «биобов», слюнтяи. Говорят, понимаешь, там женщины, дети… ─ ответил средний сержант, продолжая чесать за ухом у лохматого щенка. ─ Приедет начальство, пусть разбирается.

─ Ляхов в штабе?

─ В штабе. Гуляют!.. ─ средний сержант раздраженно кивнул на открытые окна второго этажа длинного здания в кустах жасмина. Его нежно-дурманящий запах Шпарин почувствовал еще у ворот Базы.

─ Идем, шпионская морда! ─ главный сержант толкнул Шпарина в спину. ─ Покажу тебя начальству, какое ни есть.

У каменного, из серого туфа, крыльца штаба стояла квадратная, в рост человека, металлическая клетка с живым медведем внутри. В дальнем углу валялся растерзанный ботинок. Медведь, держась лапами за прутья, глухо ворчал и шатался из стороны в сторону. Завидев подходящих, зверь затих и, как показалось Шпарину, посмотрел именно на него.

─ Чует зверюшка мясу, ─ подмигивая и пропуская Шпарина вперед, сказал младший сержант.

─ Устал я от тебя, Додоня, ─ затаскивая Шпарина в штаб, сказал главный сер-жант.

На первом этаже ни души. Пост дежурного по штабу ─ стол с табуреткой, одиноко стояли напротив входной двери. Супонев выдвинул ящик стола, разворошил аккуратную стопку бланков и, полистав журнал с фотографиями голых женщин, скрутил его в трубку.

─ Бардак! ─ сказал главный сержант и повернул голову в направлении хрюкающих звуков в конце коридора.

В специальной нише, где хранилось знамя части в малиновом чехле, под аркой висел часовой.

Шпарин прислонился к стене.

Додоня с отвисшей челюстью попятился.

Главный сержант приблизился к нише.

Всё оказалось гораздо проще.

Чтобы было удобнее охранять знамя, часовой воткнул в верхнюю часть деревянной арки штык-нож автомата и, повиснув на его ремне, дремал.

─ Да-а-а!.. ─ протянул главный сержант, разглядывая многочисленные отметины вверху арки. ─ И куда только начальство смотрит, в том числе и я?

Часовой проснулся и ошалело захлопал глазами.

─ Урмикин! Я смотрю это вошло у личного состава в привычку, но попался именно ты, ─ процедил главный сержант и врезал солдатику в челюсть.

Солдатик ухватился за автомат и вместе с оружием свалился на пол.

─ Мордобой, как основной метод воспитания подчиненных, ─ подходя к стонущему часовому, воскликнул Шпарин. ─ Замечательная статья получится.

─ Стоп, ─ главный сержант прихватил Шпарина за футболку и повернул к себе. ─ Ты что сейчас вякнул? Про статью.

─ Так, мысли вслух.

─ Нет, скажи. Это ведь ты, это ты написал ту статью… То-то, я смотрю, рожа твоя мне до тошноты знакома. Ах, ты ж, писака!..

Лицо Супонева дышало ненавистью. Узко поставленные противные сизые глаза сблизились с увесистым носом. Главный сержант поднял кулак. Казалось еще секунда, и он вобьет Шпарина в стену.

─ Бросьте, товарищ главный сержант. Я у вас в гостях с сегодняшнего утра, вчера меня здесь не было. И снимите, наконец, кандалы. Пожалуйста.

Конвоиры с пойманным шпионом поднялись по лестнице, прошли по длинному коридору и оказались у двери, из-за которой доносился шум.

─ «Помощник начальника штаба», ─ громко прочитал Шпарин. ─ Здесь, я надеюсь, накормят, напоят, выслушают безумно уставшего писателя и отправят домой к жене и маленьким деткам.

─ Счаз-з… ─ сказал младший сержант. ─ Морковку дадут вам понюхать.

Супонев толкнул дверь.

В кабинете помощника начальника штаба стоял ядреный запах перегара и плавали клубы дыма.

За столом, заставленным пустыми и полупустыми бутылками с этикетками «Водка Глобаревская», на металлических стульях со спинками, сидели четверо и дурными голосами пытались петь.

Из четверых ─ трое при погонах с буквами «С», один, самый молодой, судя по двум серебристым звездочкам, офицер, худой и белобрысый, совсем мальчишка.

Заметив входящих, белобрысый синеглазый офицерик вскочил, шатаясь, поднёс ладонь к виску и, заикаясь, и глотая буквы, прокричал:

─ Сташш-и дежуны… по шта-а-бу… ппом штаа-ба лейнант Ляхов-в…

─ Вы бы ещё проституток привезли, ─ бросая на стол журнал, сказал главный сержант. ─ Спаиваете личный состав, Алексей Игоревич. Сержанты, свободны!

─ А, Суп-понев! Прис-аживайтесь, господа… Прошу закусить, ─ лейтенант упал на стул и, спросил, прикрыв один глаз:

─ Кта эта-а?

Не отвечая лейтенанту, главный сержант склонил голову к рации:

─ На связи «Десятый». Троих из сводной дневной смены ко мне в штаб. Стоп, не надо. Сами справитесь. Бобкова с КПП ─ в карцер, Урмикина с 1-го поста ─ в карцер. И найдите того козла, который должен дежурить по штабу. Найдёте ─ в карцер. Конец связи. «Десятый».

Супонев, посмотрев на Шпарина, ухмыльнулся и сдвинул локтем тарелки на середину стола. На свободное место поставил корзинку, извлек «ТТ» и положил рядом.

─ Р-рзрешите… ─ непонятно у кого попросил лейтенант, схватил пистолет и прицелился в Шпарина.

─ Рас-стлелять!

─ За что? ─ возмутился Шпарин.

─ За всё! ─ сказал лейтенант.

─ А где презумпция невиновности? ─ спросил Шпарин. ─ Где она?

─ Вы эта б-б-росьте, голубчик, ─ явно кому-то подражая, пробормотал лейтенант, поднимаясь со стула. ─ Вы, г-голубчик, шпион и диверсант. Вас надобно, знаете ли, эта… рас-стлелять, если не сознаетесь… Немедленно. О-о…

Мутный взгляд лейтенанта, поблуждав по комнате, вновь остановился на Шпарине.

─ И второй, пусть тоже со-со-знаётся. Вы, господа, меидя видели? Он вам я-я-зыки развяжет.

Лейтенанта качнуло. Раздался выстрел.

─ Придурок!.. ─ охнул Шпарин, дрожа жилкой на виске. ─ Ну и придурок!

─ Чта-а?.. Не сметь!.. ─ лейтенант икнул и уронил пистолет.

─ Шли бы вы отдыхать, Алексей Игоревич, ─ Супонев обошел стол, поднял пистолет и взял лейтенанта за локоть. ─ Я ими займусь.

─ И то, п-авда, ─Алексей Игоревич зевнул и по дуге направился к выходу. ─ Так на вас на-на-деюсь, г-авный сержант.

Супонев подошел к окну и перегнулся через подоконник.

─ Эй, Кесин! Заканчивай. Штрафников в карцер, сам рысью ко мне.

─ Лучше галопом, ─ выказал Шпарин знакомство с естественными лошадиными аллюрами. ─ Или иноходью… Но галопом быстрее.

─ Ты у меня догалопируешься! ─ главный сержант вернулся от окна и, окинув взглядом стол, неожиданно весело предложил:

─ Додоня, дербалызнуть хочешь?

─ Кто ж не хочет, господин главный сержант, ─ младший сержант глотнул слюну. ─ Не в наших правилах отказываться, если начальство настаивает.

─ Ты, Додоня, дипломат! ─ изумился Супонев, выбирая стакан почище.

─ Пополнее наливайте, ─ попросил младший сержант.

Пока младший сержант глотал водку, Шпарин рассматривал кабинет.

─ Ещё! ─ выдыхая, попросил младший сержант.

─ Обнаглел, Додоня, ─ сказал Супонев и вылил из бутылки остатки водки в протянутый стакан.

Внимание Шпарина привлёк большой, во весь рост, цветной портрет лысого старикана, лет шестидесяти пяти, в посеребрённых бороде и усах. Долгополый синий мундир, аксельбанты из золотой проволоки, золотые пуговицы, золотой пояс. На перевязи, ярко-красного цвета, висел палаш в изумрудных ножнах. Во лбу старикана темнело круглое отверстие.

«Его Превосходительство Генерал-Губернатор Глобарь Епифан Аристархович», ─ гласила надпись под портретом.

─ С мечом до колена, я так понимаю, ваш предводитель, ─ сказал Шпарин. ─ Солидный мужчина.

─ Ну, вы… ─ окосевший Додоня шагнул к Шпарину.

─ Отставить, младший сержант! ─ приказал Супонев. ─ Автоматы в оружейку, обедать-ужинать и спать. Завтра трудный день. Ранец сними. Пошел.

Главный сержант вернул «ТТ» в Шпаринскую корзинку, сунул корзинку на пустую полку открытого стенного сейфа, повернул ключ и положил в карман.

─ Улики, ─ сказал Супонев и кивнул в сторону стола. ─ Можешь пожрать пока, что найдешь… коллега. В последний раз… Водку не трогай.

Схватив алюминиевую ложку и, обтерев её низом футболки, Шпарин немедленно уселся за стол.

─ Ваше гостеприимство восхищает. Изящный удар прикладом неплох, не говоря о стрельбе по живой мишени. А может лейтенант и не в меня целил, а в Генерал-Губернатора? Очень и очень тронут.

Супонев потянул полуоткрытую дверцу другого сейфа, стоящего рядом и присвистнул. Среди бумаг, папок и прочих канцелярских принадлежностей, одна полка была забита бутылками с водкой.

─ Спиваемся потихоньку, ─ Шпарин наворачивал тушенку из банки, хрумкал огурцом, капал на уже совсем грязную и потную футболку соком помидора. ─ Скоро вас можно будет брать голыми руками.

Супонев, не обращая внимания на Шпарина, послонялся по кабинету, порылся в ящиках столов и подошел к портрету Генерал-Губернатора. Посмотрев на дырку во лбу Генерал-Губернатора, перевел взгляд под ноги. На полу валялась сплющенная пуля. Главный сержант оттянул нижний край портрета, прислонил щеку к стене, заглянул, и, узрев что-то за портретом, снял портрет вообще.

─ У вашего лейтенанта хобби ─ сейфы, ─ Шпарин запил еду водой из горлышка графина. ─ Кроме этого, за портретом, я насчитал шесть штук. Знаю я эту традицию, прятать всё наиболее ценное в сейфах за портретами руководителей государства или любимых жён. У вас есть любимая жена? У меня нет. И сейфов тоже нет.

─ Заткнись! Жри молча, ─ главный сержант достал из нарукавного кармана несколько зазубренных пластинок и, поколдовав над замком, удовлетворённо потер ладони.

─ У вас обнаруживается всё больше талантов, ─ наблюдая за манипуляциями главного сержанта, уважительно заметил Шпарин. ─ В наших краях вы бы пользовались бешеной популярностью, в определённых кругах… Спасибо за ужин. Может уже и расскажете мне, что к чему? В какие такие отдаленные места я попал, где всё не так, как у нормальных людей в нормальных воинских частях. Что это у вас тут за Особая Зона?

Воздух в кабинете сгустился. Глаза защипало. В тело вонзились тысячи маленьких иголок. Шпарину показалось, что голова его распухла, превратилась в пульсирующий сгусток, набитый спрессованными мыслями и вот-вот треснет. «Мбум-бум-бум! ─ застучало в ушах. ─ Бум-мбум-бум… Зу-з-з-зу-з-зу-з…», ─ сменился стук визгом. По кабинету запорхали оранжевые точки. Предметы в кабинете, фигура главного сержанта заколебались и приобрели размытые очертания.

Кабинет раздвоился. Одинаковые главные сержанты в одинаковых кабинетах стояли у открытых маленьких сейфов и заглядывали внутрь. В одном кабинете главный сержант расстегнул ранец, извлёк из него толстую папку жёлтого цвета и положил в сейф. В другом ─ пуча глаза, держался руками за голову и кривился от боли.

Визг в ушах сменился стуком. Голова прекратила распухать. Боль, иголки и оранжевое мельтешение исчезли. Кабинеты соединились в один. Предметы в кабинете и главный сержант вернулись в обычное состояние.

─ Тебе это незачем знать, ─ отнимая руки от головы и продолжая заглядывать в сейф, ответил Супонев. ─ Совершенно незачем. У шпионов жизнь коротка. Как правило!

В сейфе находились несколько папок и пистолет. Супонев вытащил папку, ту самую, толстую, желтого цвета и неспешно изучил содержимое.

─ Ничего не понимаю, но лейтенанту конец, ─ главный сержант бросил папку обратно в сейф, взял пистолет, проверил обойму и положил оружие в карман. ─ Грёбаный конфедерат.

─ А я понимаю? Если вы, местные, ничего не понимаете, то я тем более.

Шпарин облизал губы и вытер рот тыльной стороной кисти. Он силился вспомнить ─ видел ли себя в тех кабинетах и раздумывал сообщить или нет главному сержанту о видении. Решил не сообщать, посчитав увиденное за приступ слабости и очередное кратковременное помутнение рассудка, но не выдержал и сказал:

─ Нет, у вас тут что-то происходит! Балдеете, время от времени?

─ Ничего у нас тут не происходит. Работаем… Отлавливаем шпионов вроде тебя, ─ отворачиваясь от сейфа, ответил Супонев и недобро подмигнул Шпарину. Глаза главного сержанта поменяли цвет с противного сизого на не менее противный грязно-жёлтый.

─ Сдаётся мне что происходит, и вы не тот, за кого себя выдаёте, ─ Шпарин посмотрел на открытый ранец, валяющийся у открытого сейфа. ─ Я, эта-а… в этом просто убежден!

─ С чего бы «эта-а» в этом? ─ спросил розовощекий главный сержант, копаясь у себя в таком же розовом ухе.

─ Сейф! ─ сказал Шпарин. ─ Папка! Вы глаза свои видели?.. И слишком много на себя берете, не смотря на невысокое звание.

─ Может ты и прав, ─ сказал Супонев, продолжая дергать мочку уха.

Шпарин присмотрелся и разглядел в центре мочки миниатюрную клипсу.

Из-за розовой мочки вылезла тоненькая проволочка с крохотной бусинкой на конце. Раздался еле различимый тончайший свист, который тут же прекратился.

─ Прошу связь с «Другом». «Чистая линия». «Белый букет чертополоха», ─ сказал Супонев.

─ Какой букет? ─ переспросил Шпарин. ─ Может красненького? Портвейна?..

─ «Чистая линия». Закрытый канал. Назовите кодовое имя», ─ раздался тихий бесполый голос.

─ Муфлон, ─ ответил главный сержант, косясь на Шпарина.

─ «Назовите второе кодовое имя».

─ Глотка.

─ «Соединяю».

─ Муфлон. Рыжий… С большой глоткой, ─ сказал Шпарин, все еще весело блестя глазами. ─ У нас муфлоны водятся в горах или в пустынях, но большое их количество, как ни странно, проживает в городах. Это же такие городские козлы… И у вас, получается, они везде.

Супонев пожевал нижнюю губу и погрозил Шпарину кулаком.

─ «Друг» на связи».

─ У меня, кажется, «негодяй», ─ сказал Супонев. ─ Большой «веселый негодяй». Подчеркиваю, «веселый негодяй». Мои действия?..

─ «Кажется? В игрушки играете?».

─ Возникли проблемы, ─ нерешительно сказал главный сержант.

─ «Разберитесь и решайте проблемы».

Проволочка с бусинкой спряталась в клипсу. Главный сержант снял с пояса наручники и приковал Шпарина к стулу.

─ Некоторое время придётся побыть одному. Кстати, если ты запамятовал, муфлон, ─ хищник, редкий, опасный хищник.

В кабинет влетел одетый средний сержант Кесин.

Супонев поднял брови.

─ Не спешим, сержант?

─ Две доходяги отрубились, пришлось отправить в госпиталь.

─ Идём брать Ляхова, ─ сказал Супонев. ─ Дуй за автоматом.

─ Я давно подозревал белобрысого, ─ обрадовался средний сержант. ─ Продался, значит, а такой молодой.

─ Возраст ни о чем не говорит, ─ Супонев с сожалением посмотрел на Шпарина. ─ Разорваться что-ли? Ладно, тобой я займусь, когда вернёмся.

Дверь кабинета захлопнулась. Шпарин подождал пока гулкие шаги не стихли и рывками, вместе со стулом, подобрался к сейфу. Профессиональное любопытство взяло верх над осторожностью.

─ Ошибка, товарищ главсержант. Я такого от вас не ожидал. Приковывать нужно обе руки и сейфы закрывать. Итак, посмотрим из-за чего весь сыр-бор.

Шпарин вытащил желтую папку, прижал подбородком к груди, свободной рукой развязал тесёмочки и положил на колени. В правом верхнем углу папки красная выпуклая надпись: «Высшая степень секретности». «Дубликат». Чуть ниже: «Департамент Закрытых Исследований». По центру черными буквами: «Принципы моделирования пространства. Рабочая версия. Научный руководитель проекта профессор Гамкин».

Рукописные листы, мелкий, стремительный почерк. Множество исправлений, зачеркиваний, дописок на полях. Шпарин, не вглядываясь в текст, вытаскивал из папки лист за листом, пробегал глазами и убирал назад. Одной рукой делать это было сложновато и он, вместе со стулом, припрыгал к столу. Дело пошло быстрее.

Схемы, формулы. Формулы, схемы…

В коридоре послышался топот, Шпарин, не успев просмотреть и пятой части содержимого папки, на оседланном стуле бросился к сейфу.

Дверь распахнулась, на пороге возник главный сержант и увидел дремлющего Шпарина.

─ Как всё прошло, поймали лазутчика? ─ Шпарин зевнул и потянулся.

─ Не твоё дело, ─ Супонев подозрительно осмотрел внутренности сейфа. ─ Ты хорошо себя вел в моё отсутствие? Ничего не трогал?

─ Я хорошо воспитан, ─ обиделся Шпарин. ─ И, как я мог, при столь гостеприимных хозяевах?.. ─ пытаясь выдернуть руку из наручника, добавил он многозначительно.

Главный сержант вернулся без берета, с царапинами на лысине и ссадиной на подбородке. Кесин отсвечивал здоровым тёмно-лиловым синяком под левым глазом и пытался стянуть оторванный рукав, собранный в гармошку на локте, не замечая, что застёгнут пуговицей у запястья.

─ Какое у вас прозвище или кличка в кругу сослуживцев? ─ любуясь фингалом, спросил Шпарин.

─ Не скажу! ─ набычился сержант.

Главный сержант стоял перед зеркалом и изучал повреждения.

─ Ну, так как, схватили оборотня? ─ не унимался Шпарин.

─ Лежит твой оборотень под брезентом с дыркой в башке. Настигли. Еще немного и ушел бы, ─ сообщил из зеркала Супонев. ─ Сопротивлялся отчаянно, мерзавец.

─ Куда бы он ушел? ─ процедил Шпарин. ─ Датый? С двух шагов в меня не попал. Убили, мерзавцы, пьяного помначштаба. Убили, без суда и следствия.

─ Да, ты, ты… ─ захлопал противными грязно-жёлтыми глазами Супонев. ─ Ты что болтаешь?

─ Дотявкается он у нас, ─ средний сержант содрал рукав и, тихо напевая, стал вытирать им штык-нож автомата. ─ Додухарится.

─ Откуда кровь? ─ показывая пальцем на штык, спросил главный сержант.

Кесин достал из кармана грязную тряпицу, развернул и показал два человеческих уха, нанизанных на кусок толстой веревки.

─ Ребята говорят приказ вышел: за каждого пойманного шпиона, живого или мёртвого, орден дают. Доказательство.

─ Эх!.. Совсем дурак стал! ─ устало сказал главный сержант. ─ Выбрось немедленно. Нет такого приказа. С вами скоро чокнешься.

─ Да, это точно, ─ согласился Шпарин. ─ С таким контингентом недалеко и до больнички. Один Додоня чего стоит. А этот вообще идиот. Психушка с мордатыми санитарами ждут вас не дождутся.

─ Опять он обзывается, ─ засопел Кесин. ─ Господин главный сержант, и почему вы при нем всё говорите и рассказываете?

─ И в самом деле, почему? ─ спросил Супонев. ─ А потому, что он никому никогда ничего не скажет. Не доживёт до обеда.

─ Никогда не говори никогда. Это у нас примета такая и, представьте, она работает, ─ спокойно заметил Шпарин. Сказал спокойно, а холодок в груди почувствовал и всегда его чувствовал, с самого начала, когда проклятая сфера свалилась ему на голову. А ещё говорят про инопланетян. А эти то, кто?

Главный сержант подтянул свободный стул и уселся напротив Шпарина.

─ Выкладывай! ─ сложив ладони и похрустев пальцами, сказал Супонев. ─ Имя, фамилия, звание. Кто, куда, зачем, откуда… Советую больше не шутить. Иначе проблемы на твоей смазливой морде возникнут сразу после того, как ты откроешь рот.

─ По морде бить нельзя, ─ подал голос Кесин. ─ Следы останутся. Начальство будет недовольно.

─ А мы не по морде, ─ игриво сказал главный сержант. ─ Мы по почкам, мы по печеночке… Мы сами начальство.

─ Повежливее, повежливее, ─ предупредил Шпарин. ─ Иначе проблемы возникнут у вас. Обратная связь, так сказать.

─ Да ты что? ─ наотмашь хлопая Шпарина по щеке, удивился Супонев.

Шпарин завел свободную руку назад, обхватил спинку стула, резко поднял ноги и ударил главного сержанта в лицо.

─ Сволочь! ─ лежа на полу и ощупывая физиономию, простонал Супонев. ─ Нос…

─ Обратная связь, ─ сказал Шпарин, снова поднимая ноги.

Голова Шпарина вспыхнула адским пламенем и взорвалась миллионами искр.

─ Убил? ─ услышал он через время голос главного сержанта. ─ Не убил.

─ Сейчас исправим, ─ сказал голос Кесина. ─ Добить?

─ Нет, ─ сказал голос Супонева. ─ Много свидетелей… Он зарегистрирован. Надо было в лесу кончить… Этот пришлёпок, Додоня, засветил. На КПП видели. Запри его до завтра, где-нибудь.

─ Все приемники забиты… Разве в подвал? Схожу за ключами.

Шпарина отстегнули от стула и притащили в подвальный этаж. Длинный ряд металлических дверей с небольшими оконцами, забранными решетками. Вонь. Тускло горели светильники. Из окошек смотрели бледные лица.

─ Я, Палыч, скоро с ума сойду, ─ побрякивая связкой ключей, пожаловался Кесин. ─ В последнее время то черные, то красномордые, теперь второй день косоглазых водят. Ловят и водят. Ловят и водят.

─ Новые гости не скоро пожалуют, эти последние, ─ главный сержант заглянул в одно из окошек. ─ Авария у них на «Холме» серьезная. Так, что самое время заняться врагами внутренними.

Кесин остановился у последней двери.

─ Здесь эти, которых сегодня у озера прихватили. Куда б вашего засунуть? Может его в овраг, пока начальства нет?

─ Ты эти разговоры брось, Кесин! Инструкции забыл? Знаю я про твои художества. Смотри, попадёшься, пеняй на себя!

─ А вы?

─ Мне можно.

─ Почему мне нельзя? Это люди? Образины какие-то не нашенские. Вообще не пойму я, что происходит. Никто не понимает… Идешь, иной раз с ребятами по маршруту, вдруг накатит что-то, волосы дыбом, заледенеешь весь и не знаешь, чего хочется, то ли в землю зарыться, то ли на дерево забраться и завыть во весь голос. Вот парни и звереют.

─ Покайтесь, гады! ─ проревел Шпарин, впадая в яростное нецензурное мессианство. ─ Выродки, мать вашу и туда, и сюда… ─ он добавил ещё несколько очень плохих слов о близких родственниках сержантов и вспомнил чернокожего на березе. ─ Расисты! Воздастся вам на том свете за грехи ваши. Голыми задами на угольях будете сидеть, и черти, хари ваши противные, макать будут в ацетон вместо водки.

Последнее, что увидел Шпарин в ту секунду, был кулак главного сержанта.

Голова Шпарина стучала по ступенькам лестницы и, страдая от боли, он думал не о том, что сейчас она расколется, как орех, а о том, что эти сволочи, сдерут ему вместе с волосами всю кожу с затылка и на кого он тогда станет похож.

Тащили его наверх за ноги, препираясь о преимуществах и превратностях службы в охранных отрядах.

─ Не, буду подавать рапорт о переводе, ─ бубнил средний сержант. ─ Отправьте меня обратно в корпус.

─ Дурак ты, Кесин, ─ ворчал главный сержант. ─ Где такую службу найдешь? Год за три, как на войне.

─ Так война идет, непонятно с кем, против кого.

─ Какая война, Кесин?

─ А ящерка из второго квадрата? Зубья с мою руку. Сожрала троих пока не загнали в болото. Утопала, завывая так, что мороз по коже. Ребята натуральным образом обоссались.

─ Жалование армейского капитана.

─ А самолет? Бомбы бросил, питомник порушил, обезьяны взбесились, кусались, самцы гонялись за женщинами.

─ Кормежка бесплатная.

─ А конники в одёжах из шкур, с луками-копьями?.. Перебили половину девятого взвода, пока самих не постреляли.

Сержанты вытащили Шпарина наверх и бросили возле клетки с медведем.

─ Я знаю, где его пристроить, ─ сказал главный сержант. ─ Будет ночевать с «мишей».

─ В клетке? Он его сожрет.

─ Рядом. Неси из пыточной оснастку.

Смеркалось. Жизнь на Базе затихала. На небе появились звезды. Шпарин, задрав гудящую голову, высматривал знакомые созвездия.

«Большая Медведица… вот она, а вон созвездие Ориона. В конце лета Орион появляется в этой части звездного неба. Точно. Я на Земле. Но вот где?».

─ Почему ваш флаг в штабе? ─ спросил Шпарин. ─ Флаг должен гордо трепетать на свежем ветерке. У вас он, мне представляется, черного цвета, с черепом и костями и место ему на верхушке самой высокой березы.

─ Убь… Убь… ─ простонал главный сержант. ─ Я тебя сейчас убью.

Вернулся Кесин, волоча за собой что-то длинное и звенящее.

─ Так, как у вас с верой? ─ Шпарин вернулся к теме покаяния. ─ А также с нежностью и любовью к ближнему?

─ Заткнись! ─ главный сержант надел на Шпаринскую шею металлический обруч с цепью.

─ Решил удавить? ─ Шпарин замотал головой. ─ Избавиться от свидетеля гнусных деяний?

Главный сержант щелкнул замком на обруче и подергал цепь.

─ Прошляпил такого важнючего шпиона. И где? В самом штабе! Как повлияет это событие на дальнейшую карьеру главного сержанта Супонева или как там его на самом деле…

─ Никак не повлияет… Залез, гад, в сейф-ф-ф… ─ наваливаясь на Шпарина, забрызгал слюной главный сержант, собираясь и в самом деле его придушить.

─ Недоглядели, господин главный сержант! ─ засуетился Кесин, просовывая руки к горлу Шпарина. ─ Палыч! Палыч!? А давай я? Давай я?

─ Убивают! Безвинно-о!.. ─ заорал Шпарин, отбиваясь ногами от лежащих на нем сержантов. ─ Карау-уул!.. Караул, в ружье! Враги среди нас! Шпионы-ы-ы!..

Вопли Шпарина, отражаясь от стен зданий в вечернем прохладном воздухе, гулко загуляли по Базе. Из казармы напротив штаба выскочил офицер.

─ Чего-чего?.. ─ главный сержант встрепенулся, бросил Шпарина и поднялся с колен. ─ Замолчи…

─ Что вы делаете, главный сержант? ─ подбегая, закричал офицер. ─ Немедленно прекратить! Забылись? Оставьте его! Завтра прибывает из отпуска командир. Я доложу о вашем поведении, главный сержант!

─ Есть, лейтенант! ─ пробормотал Супонев. ─ Так точно!

Офицер вернулся в казарму.

─ Литеха ─ козел! ─ сказал Кесин.

─ Довыпендривается, ─ сказал Супонев. ─ Этот Осинкин.

─ Хоть один нормальный человек… ─ задыхаясь и кашляя, просипел Шпарин. ─ Нашелся…

─ Ну ты и сволочь! ─ сказал главный сержант.

─ Я? Я сволочь? ─ изумился Шпарин.

─ Завтра тебе все равно финдец придет. Так, Кесин, протаскивай цепь через клетку, замок вешай с той стороны, чтобы писака не добрался. Вот так. Всё, порядок.

─ Устал я, сержант, сегодня, как собака. Кстати, бывший помначштаба изволили оставить некоторый запас. Так, что приглашаю, закуска найдется.

«Ублюдки».

Шпарин подергал скованными руками цепь. До клетки меньше метра. Медведь лежал рядом, на боку и, просунув сквозь прутья лапу, пытался дотянуться до соседа, делая это осторожно, словно играя, так, что Шпарину было совершенно не страшно.

─ «Пожрать нету?»

─ Нету, ─ Шпарин вздрогнул. ─ Это ты сказал?

Медведь побренчал цепью.

«Показалось».

─ Ну, что, тёзка, судя по их замашкам, похоже, мне и правда завтра «кирдык» придет, – пожаловался Шпарин медведю и тоскливо посмотрел в ночное звездное небо.

Шпарина похлопали по плечу.

Он повернул голову.

Медведь все-таки дотянулся до него.

─ «Не боись, братан! Прорвемся! ─ пронеслось у Шпарина в голове. ─ Мы их порвем! Тебя, как зовут?».

─ Отвали, зверюга! ─ заорал Шпарин.

Медведь засопел, убрал лапу и уполз в дальний конец клетки.

«Схожу с ума! Слетаю с катушек…».

─ Спокойной ночи! ─ на всякий случай пожелал Шпарин медведю. Уснуть на голой земле с разбитой головой, скованными руками и хомутом на шее не получалось. Разглядывая ночное небо с яркими звёздами, Шпарин думал о том, что бы делал сейчас, не пойди он сегодня в этот треклятый лес. Может быть, сидел на лавке у дома и беседовал после нескольких рюмок чая с соседями о политике. А может кувыркался на скрипучей деревянной кровати без сна и мечтал. Или всё-таки уехал в город и засел, наконец, за новый роман?

И только начал подремывать, баюкая боль, как послышались голоса, из штаба чуть ли не в обнимку вывалились оба мучителя. Сон сняло, как рукой.

─ Где тут неугомонный наш? ─ весело сказал главный сержант. Казалось, он забыл о распухшем носе и недавнем инциденте. ─ Жаль водочки не прихватили. Хочешь? Последнее желание ─ закон! Кончились твои шпионские игрища.

─ Так я принесу, ─ Кесин хихикнул. ─ Щас сбегаю. Главный сержант сегодня добрый.

─ Помянули лейтенанта? ─ спросил Шпарин.

Били его ногами недолго, но сильно.

Короткой потной ночью снились кошмары. Запомнился лишь один, последний, где измученный Шпарин скачет верхом, цепляясь за рога розового муфлона. За ним гонится тоже верхом, на медведе из клетки, главный сержант, размахивая цепью с обручем, как арканом. Все действо происходит на плаце, разрисованным желтыми трехугольниками. Плац полон молчаливых зрителей в военной форме. «Не уйдешь! ─ орёт Супонев, одетый в средневековые доспехи. ─ Все равно достану!». «Рога от дохлого муфлона», ─ Шпарин, не оглядываясь, показывает ему фигу. Среди зрителей стоят плечом к плечу Додоня и Кесин. Кесин целится в Шпарина из снайперской винтовки. «Погоди, так вернее, ─ говорит Додоня, поднимая гранатомет. ─ Не будет мучиться». Кесин стреляет первым. Шпарин вместе с муфлоном кубарем катятся по бетону. «Финита», ─ говорит главный сержант, оборачиваясь к зрителям. Три солдата, в таких же, как у Супонева доспехах, крючьями утаскивают мертвого муфлона. Зрители молча опускают большие пальцы рук вниз. «Рога теперь наши. Жри, «миша», заслужил, ─ показывая на Шпарина и снимая с медведя конское седло, счастливо произносит Супонев. ─ А ты говорил: «никогда не говори никогда».

Глава 3. База. Утро. Новый поворот.

Прохладное летнее утро.

«Приснится же такая пакость. Моя жизнь превратилась в пакость, в мерзость, в какое-то дерьмо. И почему это произошло именно со мной, а не с дядей Юрой, алкоголиком из соседнего подъезда или хотя бы с Венькой Сенцовым, который женился на Ленке, моей первой любви? Наверно именно это и называется: оказаться не в том месте, не в то время, не в ту минуту, не в ту секунду…».

Шпарин стоял четвертым с левого края шеренги, на квадратной зеленой площадке, обрамлённой лесом, довольно далеко от основных построек Базы. Стоял без наручников и хомута с цепью, мокрый, трясся от ненависти, утренней прохлады, и даже из последних сил топал ногой. Утром его разбудили, полив водой из ведра. Сняли кандалы. Дали отлить, дали напиться из того же, впрочем, довольно чистого ведра и привели сюда.

«Моё природное хладнокровие, мой весёлый нрав, моя честность, моя порядочность, мой… что ещё… моя смелость… самообладание, не дадут сгинуть в этом проклятом мире, где я оказался волею судеб…».

С хладнокровием, а также с самообладанием было уже не очень. Дело явно шло к концу. Скорее всего к той самой дыре за спиной.

Около полусотни солдат построены буквой «П». В основании буквы неровная шеренга людей, разнообразного вида и обличья. Воняет не пойми чем. За шеренгой ─ широкий и длинный, метров пять на десять, прямоугольный провал в земле и две высокие трубы. Тяжёлая крыша провала отъехала в сторону, порождая неприятные ощущения за спиной.

Рядом со Шпариным нервно топталась троица рыжеватых мосластых мужиков в коротких серых туниках. На всех троих поверх туник металлические пластинчатые панцири, на ногах плетеные короткие кожаные сапоги, оставляющие пальцы открытыми. На молодом мужчине, последнем в шеренге, ─ порванный в нескольких местах малиновый плащ, застегнутый на правом плече бронзовой пряжкой.

«Неужели римляне!? – поразился Шпарин, удивляясь и им, и тому, что ещё может удивляться. ─ Быть не может! Но я их во сне видел».

Мужчины, похожие на римских легионеров выглядели вызывающе, бросали свирепые взгляды на солдат и, то и дело, хватались за пустые ножны для мечей, висящие на перевязи на правом боку.

Вдоль шеренги прохаживался тучный офицер с длинными бакенбардами, загнутыми к самым уголкам рта. Прежде чем двинуться с места, он долго смотрел на Шпарина. На зеленых погонах по серебристой звезде. Коричневый берет лихо заломлен вверх. За офицером следовали, повторяя его движения, несколько таких же заломленных беретов. Но у майора, Шпарин слышал, как к тому обращались, берет, выглядел круче всех. Видимо это и был командир Особого Охранного Отряда майор Древака. Позади офицеров, вместе с Додоней и Кесиным, стоял Супонев, с распухшим носом залепленным пластырем, при новом, тесноватом ему головном уборе и делал вид, что совершенно не знает вчерашнего пленника.

Майор начал с дальнего конца шеренги и остановился у крайнего, тощего, в длинной хламиде, седого старца. Старец замахнулся на майора посохом и закричал на незнакомом языке.

─ Бесполезен, ─ неожиданным приятным баритоном сказал майор.

Подскочили солдатики и старец полетел в провал.

Следующим оказался толстенький, невысокого росточка джентльмен в растерзанном черном смокинге.

─ Бесполезен, ─ сказал майор и джентльмен завизжал, улетая в яму.

Пришла очередь азиатов. Их было около двух десятков.

─ Каменоломни или народные стройки? ─ спросил майор у офицера с двумя звездочками на погонах, впритирку стоящего за ним. ─ Оглох, лейтенант!?

─ Переизбыток! ─ заглядывая в черную папку, доложил тот. ─ Заявок нет.

─ Ликвидировать! ─ сказал майор.

Азиаты, прижав руки к груди, подправляемые стволами автоматов, сами попрыгали куда надо.

Крыша провала задвинулась. Из труб вылетело пламя. Воздух наполнился отвратительным запахом.

Шпарин сел на траву и обхватил голову руками.

Несколько человек из шеренги бросились на солдат.

Автоматные очереди.

Трупы побросали в провал.

Обход продолжился.

─ Собирают всякую дрянь, ─ сквозь зубы процедил майор.

─ Проблемы на «Холме», господин майор, ─ доложил офицер с четырьмя звездочками на погонах. ─ Посмотрим остальных?

─ Капитан Трепов, процент отсева высок как никогда. Мы отобрали всего пятерых. Вроде бы ничего… А, Трепов?.. Отправляйте.

Отобранная пятерка обрадованных, бронзовокожих, длинноволосых и здоровых на вид мужчин в теле, в ботфортах и рубахах-кольчугах, думающих, что они счастливчики, покинула под конвоем площадку с крематорием.

─ А это что за чучело? На обезьяну не похоже… Вы кого поймали? ─ озадаченно спросил майор.

Босое, с длинными спутанными волосами «чучело» было одето в потертые кожаные коричневые курточку и короткие штаны до колена.

─ Это, кажется, баба, ─ сказал майор, разглядев под кожаной курткой приличные выпуклости на груди. Майор подошел к «чучелу» и убрал волосы с лица. ─ Не лишена привлекательности. Симпатичная мордашка. Золотые кольца в ушах. Глаза большие. Смотри, как зыркает. Волос на ногах и морде нет, и хвоста нет. Ежели её отмыть сгодится для утех низших чинов, а может и не низших, ─ пошутил майор.

─ Мы её не ловили. Она бродила по опушке леса, потом пришла и сама стала в строй, ─ доложил капитан Трепов. ─ Одна из диких людей. У нас есть несколько таких экземпляров. Вероятно, сбежала из питомника. Оставим для утех? Отправим назад?

─ Сам туда иди, ─ прорычало существо, обводя войско жуткими чёрными глазами. ─ Я вас сейчас утешу.

─ А-а-а-а… ─ Трепов закачался и схватился за голову.

Близстоящих солдатиков и офицеров охватила паника. Парочка воинов уронила оружие и свалилась замертво.

Существо огромными прыжками помчалось к лесу.

─ Ну и чёрт с ней, ─ майор заложил руки за спину и покачался на каблуках. ─ Продолжим. Вот, что, раздолбаи…

Магия существа не оказала на майора никакого воздействия. Он лишь вздрогнул и на секунду прикрыл глаза.

─ Расходный материал выглядит чрезвычайно убого. Одежда порвана, почти все избиты. Мне доложили, что на Базе бардак! На Базе чрезвычайное происшествие! Многих «биобов» не доводят до Базы!.. А вон того!.. ─ майор показал на Шпарина. ─ Вчера хотели убить прямо у входа в штаб. Начальник Департамента лично посоветовал мне скорейшим образом прибыть в Отряд. Я прибыл! И что я вижу?!..

─ Немедленно разберусь! ─ капитан вытянулся.

─ Вы, как начальник штаба должны постоянно контролировать ситуацию. Доведите до подчиненных мой приказ о неукоснительном исполнении «Свода инструкций по задержанию и препровождению „Биологических объектов“ на территорию Базы». Уличенные в неисполнении «Свода» будут немедленно переведены в разряд «биобов», отправлены в питомники Центра для опытов или на «Игры». Пусть офицеры вдолбят это в головы подчиненных. С вами мы ещё поговорим, ─ с угрозой в адрес капитана добавил майор.

─ Будет исполнено, господин майор.

─ Испортили отпуск, раздолбаи! ─ майор остервенело поковырял траву каблуком высокого синего ботинка. ─ Размудаи, разбубуи… Отпускай вертоплан! ─ заорал он лейтенанту, скачущему за спиной.

Лейтенант отпрянул и забубнил в рацию.

Стоящий у края леса пятнистый сигарообразный аппарат с медвежьей мордой на фюзеляже повернул двигатели на коротких крыльях вертикально вверх. Лопасти дрогнули, начали движение и быстро превратились в два бликующих круга. Аппарат качнулся, немного нырнул вперед и резко ушёл в небо.

Майор, отдавая руководство сортировкой несчастных в руки капитана, махнул рукой.

─ Заканчивайте, Трепов.

Начальник штаба быстрым шагом пошел вдоль шеренги.

─ Ликвидировать!

─ Ликвидировать!

─ Бесполезен!

─ В печь!..

─ Ликвидировать!

Через короткое время в живых из «биологических объектов» остались Шпарин и троица осатаневших легионеров.

─ Что с этими? ─ спросил капитан Трепов у майора.

─ С этими?.. ─ майор пристально рассматривал Шпарина.

Шпарин присматривался к автомату солдатика, стоящего в метре от него.

«Шаг вправо… по яйцам… хватаю автомат…».

─ Может оставим? ─ сказал майор. ─ Крепкие, здоровые, злые. Научим, обучим, и вольются они в нашу дружную семью, и будут служить на благо новой родине и отцу нашему Генерал-Губернатору.

Майор приблизился к Шпарину.

─ А, Михаил Иванович?..

─ Что?!.. ─ чуть не потерял сознание Шпарин.

─ Вот и я говорю: что? ─ сказал майор.

─ Не понял? ─ главный сержант, обретающийся рядом, подпрыгнул на месте. ─ Как это ─ Михаил Иванович?

─ Тебе и не понять, ─ буркнул майор и протянул к Шпарину руки. ─ Ну, здравствуй, Миша! Я всё сомневался ─ ты это или не ты.

─ Карты на стол! ─ завопил главный сержант, вытаскивая из внутреннего кармана кителя сине-красно-жёлтое удостоверение. ─ Я капитан Супонев! Департамент Безопасности. Прошу объясниться, господин майор!..

─ У-у-у!.. О?.. А-а!.. ─ раздались крики.

Молодой легионер в плаще ударил ближайшего солдата ногой в пах, подхватил подающий автомат и, не зная, как с ним обращаться, взял оружие за ствол и сильным ударом свалил начальника штаба. Легионеру тут же в спину воткнули штык. Его товарищи бросились на помощь. Образовалась свалка. Шпарин немедленно ввязался в схватку, получил скользящий удар прикладом по разбитому затылку и был повержен на землю. Мелькали кулаки, приклады автоматов, поднялась беспорядочная пальба. Но силы были не равны.

─ Куда стреляете, идиоты!? ─ когда побоище закончилось тихо сказал майор, оглядываясь по сторонам и теребя вырванный пулей клок ткани на рукаве кителя.

Раздался ещё один выстрел. Супонев добил раненого легионера в плаще. Берета на капитане опять не было и появились новые ссадины на розовощекой физиономии.

С легионерами было покончено. Несколько служивых валялись на земле, не подавая признаков жизни, потом зашевелились и начали вставать.

─ Звери-и-и!.. ─ простонал один из солдатиков, заливаясь кровью и пытаясь приладить на место почти оторванное ухо.

─ Не то слово, ─ вторили остальные, приводя себя в порядок.

Шпарин вспомнил нанизанные на веревку уши помначштаба. Он сидел на траве, его тошнило, а в голове метрономом стучала фраза майора:

«Ну, здравствуй, Миша! Ну, здравствуй, Миша… Ну, здравствуй…».

Начальник штаба лежал с проломленным черепом и подергивал ногами.

─ Не жилец, ─ Супонев наклонился к начальнику штаба. ─ А жаль, сегодня хотел арестовать. Дружок Ляхова. Кто из них главный теперь не узнаешь.

─ Хорошая у вас компашка собралась, ─ сказал майор. ─ Одно начальство.

─ У нас, у вас! Какая разница? ─ Супонев озирался, поигрывая пистолетом. ─ Хотя, как это ─ у вас? ─ возмутился он, отрывая у солдатика ухо и бросая на землю. ─ А кто командир этого сброда? Но среди офицеров есть ещё подозреваемые. У них и узнаем, кто главарь осинового гнезда.

Стоило капитану произнести эти слова, как из группы военных, принимавших участие в битве с легионерами, отделились два офицера и, петляя, понеслись к лесу.

─ Догнать! ─ крикнул Супонев.

Время было упущено. Беглецы быстро удалялись. Чёткий строй солдат давно сломался, большинство, пользуясь моментом, улеглись на траву и не слышали капитана. Некоторая часть военных толпилась у основного места событий.

─ Огонь! ─ скомандовал майор. ─ Стреляйте по ногам.

Супонев нажал на курок. Вместо выстрелов раздались щелчки. Мерзко матерясь, капитан полез за новой обоймой.

Обрадованные возможностью хоть кому-то отомстить за недавнее унижение и побои в схватке с легионерами, солдаты принялись лупить длинными очередями. Результат не замедлил сказаться.

Один из беглецов нашпигованный пулями сделал несколько кульбитов и упал.

─ Мудустрелы! ─ крякнул майор. ─ Дайте-ка мне ружьишко.

Ему подали автомат, майор прицелился, выстрелил… и голова последнего беглеца разлетелась вдребезги.

─ Как вы сказали такая стрельба называется? ─ насмешливо спросил Супонев. ─ Ну, то слово, которое вы произнесли?

─ Донесение о произошедшем будем писать вместе. Не вздумай состряпать что-нибудь эдакое сам, ─ выписывая рукой в воздухе замысловатый узор, сказал майор. ─ Понял? А куда девался Михаил Иванович?

Шпарин ползущий к лесу, лелея надежду скрыться, услышав голос Древаки, распластался на земле и замер.

─ Убили? ─ подбегая к Шпарину, крикнул майор.

─ Отпустите меня, ─ прохрипел Шпарин, сжимая в кулаках вырванные пучки травы. ─ По-хорошему-му…

─ Поживее всех неживых, ─ расстроился Супонев.

─ А-а!? Мутанто капитано-главсержанто. Как успехи в борьбе с грёбаными конфедератами? Быстро вы движетесь по служебной лестнице. Прямо прыжками.

─ Миша, ты живой и это самое главное! Какое счастье… Опоздай я на день и тебя бы не было, ─ майор помог Шпарину подняться. ─ Я вижу тебе досталось.

─ Так всё же: кто это? ─ хмуро спросил капитан в форме главного сержанта.

─ Потом… ─ отмахнулся майор. ─ Где адъютант?.. Лейтенант, машину! В госпиталь, отдельную палату, самую лучшую. Помыть, обработать раны, одеть, накормить…

─ Усыпить, ─ вставил Супонев.

─ … сделать всё как положено! Вечером ко мне.

─ Мои люди поедут с ним.

─ Не возражаю, ─ кивнул Древака.

В длинный, уродливого дизайна, зеленый автомобиль погрузились адъютант, как две капли похожий на шпиона Ляхова, такой же белобрысый и тощий, Кесин, Додоня и Шпарин.

Додоня оттеснил водителя и уселся за руль.

─ Соскучился, ─ заявил младший сержант. ─ Счас покажу вам класс.

Авто с высокими и широкими колесами, тупой мордой, открытым верхом, распугивая бредущих солдат, рвануло по травяному полю.

─ Построиться! ─ послышался сзади окрик майора. ─ Ползете, как стая муфлонов.

─ Послушайте, лейтенант, ─ подвигаясь на сиденье к адъютанту, сказал Шпарин. ─ Вы, часом, не брат Ляхову? Уж больно похожи. Прямо вылитый убиенный помначштаба.

Лейтенант, отодвигаясь, ожесточенно замотал головой.

─ Тогда скажите, а и вправду муфлон опасный хищник?

─ Что вы? ─ морща нос, ответил за лейтенанта Додоня. ─ Муфлончик совсем не опасный. Это такая замесь барана с козлом и носатым кабанчиком. Полорогий ─ тот вкусный. А криворогий муфлончик ─ вонючий и кусучий. Мраз-зота…

─ … и смахивает на главного сержанта, ─ досказал Шпарин. ─ То есть на капитана.

Спина Додони затряслась от смеха.

─ Что и требовалось доказать, ─ Шпарин удовлетворённо откинулся на спинку сиденья и отметил, что отношение к нему совершенно изменилось. ─ Хорошая машина, сиденьев аж пять штук, идёт мягко, а как быть, если ненастье или враги нападут?

Додоня молча нажал какую-то кнопку. Из дверок выползли толстые стекла и металлические щитки. Сцепляясь между собой, они через несколько секунд образовали единое целое, закрыв автомобиль.

─ О! ─ сказал Шпарин. ─ Супер!

─ Не знаю, что вы имели в виду сказать, ─ Додоня гордо тряхнул головой. ─ Но это вездепроход специального назначения. Выпускается только для охранных отрядов.

«Вездепроход» задергался и через несколько метров остановился.

Младший сержант начал тыкать кнопки на щитке приборов.

─ Может горючее кончилось? ─ спросил Шпарин, соображающий в этих делах.

─ Точно, ─ подтвердил Додоня. ─ Кончилось.

─ Ты заправлялся сегодня? ─ Додоня отвесил водителю подзатыльник. ─ Тащи канистру.

Пока водитель лазил в багажник, Шпарин обратил внимание на Кесина. Сержант сидел сзади и, как не отворачивал голову, второй фингал на правом глазу выделялся ярче первого.

─ Не прячьтесь, ─ сказал Шпарин. ─ Теперь ночью вам можно ходить без фонаря, извините, без света.

─ Это вы нас извините, за вчерашнее, ─ Кесин опустил голову. ─ Мы ж не знали, кто вы на самом деле.

─ Да, уж, ─ Шпарин осторожно потрогал затылок. ─ А кто я, по-вашему?

─ Начальству виднее, ─ не задумываясь, ответил Додоня, принимая канистру у водителя. Младший сержант положил канистру на капот и отвинтил крышку. ─ Начальство лучше нас знает.

─ Утром залил, а в бак забыл. Думал полный, ─ сказал водитель.

─ Думать надо головой, а не тем местом… ─ повторил Додоня фразу Супонева, подставляя под струю рот, потом голову. ─ Хорошо-о… Будете?

Глаза Шпарина полезли из орбит и второй раз за утро его потянуло очистить желудок.

─ Большое спасибо, но я бензин не пью, ─ отказался он, борясь с тошнотой.

─ Не знаю, что вы имели в виду сказать, но это вода. Водители специально ездят к роднику, там она мягчее, для двигателя лучше. Вы верно забыли.

─ Забыл, забыл, ─ повторил, задумываясь, Шпарин.

Глава 4. База. Башня. Вечер.

Вечером башня из темного стекла казалась особенно зловещей.

Шпарина привели к ней в сумерках, опустили на лифте на пятый подземный этаж и начали готовить к промыванию мозгов. Легкий мандраж при виде темного стеклянного здания с надписью над входом «Лабораторный комплекс», сменился предчувствием ужасных и унизительных процедур, стоило ему оказаться в помещении забитом аппаратурой. Развешанные на стенах средневековые орудия пыток, скорее для антуража, чем для их применения, совсем не прибавляли оптимизма, а мощные слесарные тиски, закреплённые в углу металлического стола, и хирургические инструменты, разложенные на белой клеёнке, повергли его в тихий ужас.

Люди в чёрных халатах, подпоясанные узкими кожаными ремнями, содрали одежду, усадили Шпарина в металлическое кресло, вдели руки и ноги в широкие хомуты, намертво пристегнули к подлокотникам и ножкам, надели на голову ажурный сетчатый шлем и распахнули веки маленькими прищепками. На рукавах палачей в чёрных халатах краснели шевроны с чёрными цифрами от единицы до одиннадцати.

За прозрачной перегородкой в небольшом кабинете сидели майор Древака и капитан Супонев, сверлили друг друга глазами и беззвучно открывали рты. Супонев был одет в новый мундир, свернутый на бок нос удлинился, под глазами зрели синяки. Капитан держался очень уверенно. Древака выглядел утомлённым и стал ещё толще. Не смотря на трагизм ситуации от зоркого взора Шпарина не укрылись мертвенная бледность и ставшая гуще поросль бакенбард на лице майора. В более спокойной обстановке разительные перемены бы насторожили, но сейчас Шпарина волновали действия людей, толпящихся вокруг спецкресла.

─ Уважаемый Геннадий Илларионович, включите микрофон в кабинете, послушаем о чём начальство беседует, ─ деловито крепя на теле Шпарина присоски с датчиками, попросил молодого блондина в очках, добрейшего вида седенький толстячок с пронзительными голубыми глазами. ─ Жаль, что начальство рядом. Не терпится запустить руки в живот. Каков экземплярчик!..

─ Пытать будете? Внутренности выворачивать? ─ спросил Шпарин у людей в чёрных халатах. ─ А халаты чёрные почему? Чтобы крови не было видно?

─ Пытать не будем. Пока, ─ бодро ответил узкобородатенький, седенький толстячок. ─ Шутка. Конечно же будем. Сначала поиграем, потом я вырежу вам все что можно. А это уже не шутка.

─ Кто-бы сомневался, ─ процедил Шпарин. ─ У вас на рожах так и написано: мы злобные душегубы.

Толстячок довольно осмотрел работу, подергал присоски, потёр ладошки и представился:

─ Я ваш новый доктор. Профессор Давкин.

Толстячок хихикнул.

─ Люблю, знаете ли, всё сам делать.

─ Я вижу, ─ Шпарин разглядывал человеческие органы в сосудах на стеллажах. ─ С энтузиазмом вытаскиваете внутренности. Убейте меня сразу.

Майор за прозрачной перегородкой покашлял и грозно произнёс:

– Рапорт о твоей деятельности на вверенной мне территории без санкции Департамента завтра будет лежать на столе у министра. Никто не отвертится. В том числе и твое высокое начальство. Такие вещи согласовывать надо или, хотя бы, предупреждать коллег.

─ Санкции были, уверяю вас, ─ нагло сказал Супонев, закидывая ногу за ногу. Капитан без разрешения взял со стола майора папиросы «КОМСОСТАВ» с надписью через всю коробку «БЕЗ НИКОТИНА», вытряс папиросу и щелкнул зажигалкой. ─ Достаточно одного звонка.

─ Сомневаюсь, капитан, иначе я бы о тебе знал. Мое начальство, в отличие от твоего, всегда ставит меня в известность о предстоящих акциях. Но ты хорошо поработал. Разоблачил вражескую агентурную сеть. За два года ни одного прокола. Даже я тебя не раскусил.

─ Значит, говоришь, карты на стол? ─ продолжил майор. ─ Хорошо.

Древака вынул из кармана кителя сине-красно-белое удостоверение, раскрыл и поднес к носу Супонева.

─ «Департамент Тайных Операций и Контршпионажа. Древака Ферапонт Максимович. Полковник», ─ прочитал Супонев.

Капитан вскочил, уронил папиросу и вытянулся по стойке смирно.

─ Господин полковник! Ни сном, ни духом!..

─ Полковник? ─ удивился очкастый блондин.

─ Прервёмся, коллега, на пару минут, ─ насторожился толстячок, махая рукой чёрным халатам. ─ А вы двигайтесь, двигайтесь…

─ Что творится? ─ Шпарин покачал головой. ─ Дурдом. Не знают звания начальства.

Профессор покосился на металлический стол с тисками.

Блондин в очках отрицательно помотал головой.

─ Рано. Мы не звери.

─ Естествопытатели-вырыватели, ─ сказал Шпарин.

─ Потом, ─ ласково сказал профессор. ─ Потом, после окончания необходимых процедур, рекомендованных начальством, я покажу, как это делается. В живую.

─ Человеческие органы на продажу? ─ поинтересовался Шпарин. ─ Наверно заработали кучу денег? Органы нынче дорого стоят. А как же клятва старого грека?

─ Спокойно, профессор! ─ очкарик схватил толстячка за руки.

─ Спокойно, капитан! ─ сказал за перегородкой майор.

Древака убрал удостоверение в карман, достал другое и снова поднес к носу капитана.

─ Читай: «Шпарин Михаил Иванович. Капитан. Специальный агент». Это он тебе нос подправил?

─ Чуть более двух лет назад агент Шпарин был переправлен к конфедератам для внедрения в тамошние оппозиционные круги под видом диссидента, бегущего от насилия властей, запрещающих свободу слова, мысли и так далее… Я сам его готовил и натаскивал. Один из лучших кадров. В течении короткого времени завел друзей и единомышленников в элитной журналисткой и писательской среде. Благосклонно принят в структурах близких к власти. Приобрел приятелей среди офицерского состава Министерства обороны. Завел многочисленных любовниц. Помимо постоянно печатаемых критических статей и пасквилей в адрес бывшей родины, издал несколько тонких книжек той же направленности, два любовных авантюрных романа, принятых на «ура» и фантастический роман «Записки Скитальца». Когда успел?.. Часто выезжал на различные конференции за границу, естественно не на родину, где читал лекции и участвовал в диспутах по поводу правильного, настоящего цивилизованного пути развития государственности при современных реакционных и диктаторских режимах власти и их исправлении. Заметь, это почти цитата из последнего выступления на публике, перед тем, как он исчез.

─ Очень гладко и тонко намекает на бунт или революцию, ─ Супонев прищурил глаза.

─ Несколько раз арестовывался за зубодробительные скандалы в питейных заведениях высшей пробы, каждый раз уходя от ответственности благодаря связям на верхнем уровне. Любимец женщин. Множество вызывающих интрижек со светскими дамами. Использовал их на всю катушку для получения информации военного значения. Для этого даже женился два раза за два года. Первый ─ на дочери начальника одного из управлений Министерства обороны. Второй ─ на дочери министра Военной промышленности. Представляешь, как ему пришлось потрудиться… Агентурное имя ─ «Весельчак».

─ Поразительная работоспособность, то есть дикое здоровье, ─ вздохнул Супонев.

─ Он и у нас занимался тем же самым, если ты помнишь. Я про писательскую и журналистскую деятельность. А ты про что?

─ Про всё сразу. Я помню. И ту статейку в «Губернских Новостях» ─ «Неуставные отношения в роте капитана Супонева». Он её написал!

─ Теперь ты прекрасно понимаешь зачем он писал подобные статьи. Имея в виду его здешние оппозиционные заслуги, ему удалось достаточно легко стать своим там. Этому способствовало и то, что к конфедератам он перебежал отнюдь не с пустыми руками. Он утащил с собой данные о наших секретных военных проектах. Конечно «дезу», но «дезу» отличного качества. Над ней не один месяц трудился целый коллектив специалистов. К его успехам, кроме литературных, необходимо отнести передачу информации особой важности о новейших военных разработках конфедератов, по изучению коей нам стало ясно, что конфедераты отстают от нас не очень далеко. Что касается «Холма»… По данным других агентов работы в этом направлении ведутся и в Конфедерации, ─ Древака сделал паузу. ─ Но возникает вопрос: Как документы из сейфа, из опечатанного кабинета профессора Гамкина оказались в сейфе у Ляхова, причем в первозданном виде, не на электронных носителях или, хотя бы, микрофильмированными. На территорию Центра доступ разрешен ограниченному кругу лиц. Но кто и как? Кто-то подставил Ляхова и вместе с ним меня. Не верю, что он шпион. Кто-то орудует на Базе и в Центре. Лейтенант сопротивлялся при аресте?

─ Отчаянно… Пришлось пристрелить.

─ Будут проблемы! ─ поглаживая правую бакенбарду, сурово произнес майор.

─ Ошибочка вышла, господин полк… майор, ─ Супонев вытер вспотевший лоб.

─ А другие? ─ спросил Древака.

─ Другие?.. Не понял?

─ Другие почему побежали?

─ На всякий случай, от греха подальше.

─ На всякий случай честные офицеры не бегают, но нам простят лейтенанта, если мы выведем на чистую воду того, кто за этим стоит. Вернёмся к Шпарину. Отпечатки пальцев совпадают, но есть одна неувязочка и, пожалуй, одна из самых важных, ─ майор постучал указательным пальцем по клавишам монитора. По экрану поплыли кадры. ─ Полюбуйся.

─ Три месяца назад. Рапорт патрульной группы №44 соседнего 7-го заградотряда о стычке на границе с патрулем потенциального противника в результате которой имелись жертвы с обеих сторон. На нашей стороне обнаружен труп мужчины переходившего границу, причем пули прилетели с той стороны. Это же подтвердили выводы экспертов, прибывших на место происшествия и насчитавших три ранения не совместимых с жизнью в спине перебежчика. Узнаешь?

─ Шпарин! ─ поразился капитан. ─ Во всяком случае очень похож на моего.

─ Теперь объясни, как Шпарин, убитый три месяца назад, мог вчера разгуливать по лесу. Кстати, чем он занимался, когда ты его брал?

─ Сидел и жрал бутерброды. Перед задержанием его видели у шестого охранного пункта.

─ С чем его взяли?

─ Пистолет, телефон, специалисты определили, как вещи никогда не выпускавшиеся ни в одной стране. Никаких документов.

─ Чем дальше в лес, тем больше вопросов, ─ Древака походил по кабинету, похрустел пальцами рук и резко повернулся на каблуках ботинок. ─ Знаешь, что нашли при убитом перебежчике? Ни за что не догадаешься. Незаконченную рукопись книги с вложенным в нее железнодорожным билетом на поезд Семихолмск-Губернаторск. Судя по отметке на билете, билет был куплен во Фряжске. Видимо оттуда он и отправился домой. Только что это нам дает?.. Рукопись ─ этакое пособие для начинающих борцов с диктатурой власти. В шутливой форме. Его стиль. «Советы розоватым муфлонам». Ёрничает чересчур, но мне понравилось… В рукописи обнаружили зашифрованные куски текста. Часть рукописи безвозвратно испорчена. Но то, что удалось расшифровать приятно удивило. Шпарин возвращался с интересной информацией, ─ Древака усмехнулся. ─ В том числе и о работающих на конфедератов офицеров спецслужб. Среди сотрудников спецслужб упоминается некто под кодовым именем «Муфлон». Нет мыслей не этот счет?

Капитан сжал и разжал кулаки.

─ Дальше ещё интереснее. Когда вернулись забрать труп, трупа на месте перестрелки не оказалось. Никаких следов.

Древака покатал по столу багровый цилиндрик.

─ Но вот это, ─ задумчиво произнёс майор. ─ Вот это нашли в траве в том месте, где лежал труп.

─ Женская помада?

─ Из женского подарочного набора. Такие производит известная парфюмерная фирма у конфедератов в Семихолмске.

Древака снял колпачок и понюхал багровый столбик.

─ Внутри газовая субстанция. Спектральный анализ ничего не прояснил. Спецы из третьей лаборатории теряются в догадках. Светили и тем, и этим… В центре сосуда ─ кристалл, в кристалле крохотная капелька. Заметна лишь при тысячекратном увеличении. Учёные «головастики» уверяют, что это миниатюрнейший клон человека.

Капитан потерял интерес к цилиндрику.

─ Куда же он девался? Я имею в виду труп Шпарина.

─ Самому не терпится узнать, ─ Древака спрятал «помаду» в карман кителя. ─ Сейчас у него, у трупа, и выясним. А скажи-ка, капитан…

─ Весельчак! ─ с издевкой произнёс профессор. ─ Однако вы загадочная личность! За работу, коллеги! Геннадий Илларионович, отключите микрофон в кабинете.

Шпарин сидел голый, в одних трусах до колен, выданных в госпитале, и с содроганием ждал продолжения. Во рту у него пересохло, в голове стучали маленькие молоточки

─ Сейчас я расскажу, как мы будем работать. Я буду задавать вопросы, а вы отвечать. Не задумываясь, ─ профессор уперся в подлокотники кресла и наклонился к Шпарину. ─ Это «Фаза 1». Оу!.. Вы боитесь! Прекрасно. Если «Фаза 1» пройдет гладко ─ все довольны, и вы возвращаетесь в распоряжение полковника.

─ Далее. «Фаза 2». Начинаем всё сначала. Будете врать, а я это увижу, уверяю вас, сразу последует удар током небольшой силы. Итак, вопрос ─ неверный ответ ─ удар. Напряжение с каждым плохим ответом будет увеличиваться.

─ Профессор! ─ сказал Шпарин. ─ Давайте возьмем свои слова обратно. Я не тот, кто вам нужен. Давайте мило побеседуем, а потом вы доложите начальству, что я обычный дурачок, случайно попавший вам в лапы, простой дурачок, удивительно похожий на вашего шпиона и от меня никакой пользы нет и не будет. Я не поп, рассуждать насчет грехов, но мой случай вам зачтется.

─ Я думаю польза от тебя будет. При не достижении нужного мне результата ─ «Фаза 3». Химия. В вену вводится препарат, и ты выбалтываешь все, что знаешь и не знаешь, при этом твои мозги вскипают. Не каждый после такой процедуры остается в своем уме. «Фаза 4» ─ жесткое сканирование и по окончании ты растение, в лучшем случае. Это понятно? Но я тебе помереть не дам, будешь в сознании. Ты у меня покорячишься. Понятно?

─ Понятно, ─ кивнул Шпарин. ─ Только зачем? Я и так расскажу, что знаю. Я понимаю ─ вы профессионалы, только какой это профессионализм если не сочли нужным закрепить голову, а я ведь наверняка начну трепыхаться, биться и поврежусь раньше времени. Могу шею сломать. Полковник за преждевременное умерщвление объекта по лысинке не погладит. Вам это надо?

Толстячок застыл с открытым ртом.

─ Он прав, профессор. Ещё вы забыли прикрепить датчик к мошонке, ─ напомнил кто-то из чёрных халатов, стоящих позади Шпарина.

─ Никогда не поздно, ─ приходя в себя, хихикнул профессор, сверкая голубыми глазками. ─ Я тоже люблю это наблюдать. Это так волнительно. Меня это так возбуждает, так возбуждает…

─ Умру раньше времени, ─ заявил Шпарин. ─ Не получите никакой информации. Выгонят с работы или сожгут в печке ─ слишком много знаете.

─ Молчать!.. ─ заорал профессор.

─ И подслушивать начальство нехорошо ─ будут проблемы, и вообще, скажу я вам, допотопными методами работаете, по старинке.

Профессор, вытаращив голубые глазки, тяжело задышал, схватил со стола скальпель и, прижав к животу Шпарина, повел вниз.

─ Ты больная сволочь, а не доктор, ─ сказал Шпарин, глядя на струйку крови бегущую к паху.

─ Профессор!.. ─ воскликнул очкарик. ─ Рано! Начальство рядом!

Профессор ухмыльнулся и отдал очкарику скальпель.

─ Перевяжите на скорую руку. Посмотрим на его печень немного позже.

─ Готово! ─ через минуту доложил очкарик. ─ Перевязали.

─ Начали! ─ сказал профессор. ─ Запись! «Фаза 1». Ну, подожди у меня, «Весельчак».

Глава 5. Ночь. База. Мучители и неожиданный друг.

Древака толкнул прозрачную дверь.

─ Запись! «Фаза 3», дробь два, вторая инъекция, препарат «Альфа 001», ─ профессор подступал к Шпарину со шприцем в руке.

─ Стоп! ─ сказал майор, отводя профессорскую руку. ─ Стоп!

Шпарин полулежал, полусидел в кресле, удерживаемый хомутами. Разрезанные зелёные трусы в крови валялись на полу. Голова свесилась набок. Мужское достоинство Шпарина с металлической прищепкой и отходящей от нее проводом багрово стремилось к потолку.

─ Вот это «агрегат»! ─ изумился Древака.

─ Да, уж… ─ завистливо подтвердил Супонев.

─ Имея такое достояние, можно всю жизнь не работать, а ездить по курортам и снимать богатеньких дамочек, то есть работать проститутом. Или «альфонсом». Капитан, ты смог бы продвинуться на этой стезе? А вот он смог, с пользой для государства.

Супонев хмыкнул, но глаз от Шпарина не отвел.

─ Однако к делу. Я вижу он без сознания. Насколько я знаю из практики, подобного состояния ваши пациенты достигают аккурат к своей кончине. Вы не перестарались, профессор, пока мы беседовали с капитаном? Почему у него живот в бинтах?

─ Таким доставили, господин майор! И все время врет. Врет! Несет околесицу. С досье совпадают лишь имя, фамилия, год рождения. Ещё тот экземплярчик… Хочу ввести ему препарат «Альфа 001», среднетяжелой избирательной направленности, созданный в нашей лаборатории по заданию Департамента, ─ явно недовольный появлением начальства доложил узкобородый профессор, вращаясь вокруг кресла.

─ Статистика применения препарата достаточно позитивна? ─ осведомился Древака.

─ Препарат новый, использовался ограниченное количество раз, ─ нехотя ответил профессор. ─ Методика применения отработана не совсем до конца, но сдвиги есть.

─ Ну, и… ─ раздраженно бросил Древака.

─ Из восьми испытуемых шестеро показали положительный результат, ─ потеряв блеск в голубеньких глазках, уныло доложил профессор. ─ Допустимые незапланированные потери. Процент убыли биологических объектов сопоставим…

─ Вы мне еще лекцию прочитайте, ─ спокойно начал майор. ─ Я просил вас, профессор, деликатно, можно даже сказать бережно, отнестись к нашему гостю, а вы наплевательски отнеслись к моим пожеланиям и, опоздай я на некоторое время, я в этом совершенно уверен, своими экспериментами умертвили бы ценного агента.

Майор глубоко вздохнул и выдохнул.

─ Вы вредитель, профессор Давкин! ─ рот майора исказился. ─ Кто ваш заместитель?

─ Я, господин майор, ─ вперед выдвинулся высокий блондин в очках. ─ Эскулап медицинского корпуса третьего ранга Евпахов.

─ Данные профессора Давкина верны? ─ вкрадчиво спросил Древака.

─ Не совсем… наоборот… не верны, ─ запинаясь, ответил эскулап третьего ранга.

─ Да или нет?

─ Совсем не верны.

Вокруг профессора Давкина образовалась пустота. Чёрные халаты расступились, образовав круг, внутри которого находились профессор и кресло с обмякшим Шпариным.

─ Выведите его из этого состояния! ─ приказал майор профессору. ─ Как вводили, так и выводите.

─ Сейчас сделаем еще один укольчик и будем как огурчик, ─ почти напевал профессор, совершенно напрасно думая, что гроза миновала.

─ Вот так, ─ сказал Давкин, с нежностью протирая ваткой место укола.

─ Ну!.. ─ прорычал Древака. ─ Скоро? Какую ввели дозу?

─ Всего пять кубиков, ─ промямлил профессор. ─ Для начала.

Шпарин не шевелился.

─ Сейчас, сейчас, антидот подействует, не беспокойтесь, господин майор.

─ Что стоим? ─ продолжал бушевать Древака. ─ Снимите с него оковы, этот дурацкий колпак и все остальные прибамбасы.

Пока черные халаты вместе с профессором рьяно сдирали навесное оборудование со Шпаринского тела, очкастый эскулап третьего ранга подкрался к майору и начал шептать тому на ухо.

─ Вот как? ─ сказал майор. ─ Интересно! Это совсем меняет дело.

─ Я убеждал, ─ Евпахов повысил голос, забыв о близком присутствии профессора. ─ О необходимости изменить состав препарата и продолжить исследования сыворотки на приматах и только потом переходить к испытаниям на людях. Вот результат непонятного подбора составляющих и непродуманной методики: тридцать семь обезьян протянули копыта, извиняюсь, лапы. Из двадцати единиц «биобов» ─ все двадцать трупы. Скажу больше: по твердому убеждению сотрудников лаборатории и моему, профессор Давкин ─ маньяк.

─ Как двадцать?! ─ воскликнул майор. ─ Профессор доложил другие данные. Вот только одного не пойму, что можно выведать у макак, если они макаки?

─ Не скажите, господин майор, хотя «Альфа 001» и недостаточно отработан, у него большой потенциал. Подопытные особи делали попытки подражать человеческой речи, а некоторые приматы довольно членораздельно выражали недовольство питанием, грубым отношением персонала питомника и, что особенно меня поразило, жаловались на профессора Давкина.

─ Наглая ложь! ─ запротестовал профессор.

Супонев, удобно устроясь на кожаном диванчике, стоящем в отдалении от центра событий, с удовольствием наблюдал за происходящем. Ему было хорошо. Чистый медицинский спирт приятным теплом разливался по желудку. Пока майор разбирался с персоналом лаборатории, Супонев, предоставленный самому себе, побродил по лаборатории, открывая и закрывая стеклянные шкафчики. В одном из шкафчиков обнаружилась стеклянная колба с бумажной наклейкой «спирт». Капитан, прихватив колбу, сходил в туалет, где из крана текла холодная вода. Теперь происходящее выглядело совсем в другом цвете.

─ Мошенник ваш профессор, ─ по-доброму сказал Супонев. ─ Есть давным-давно отработанные методы, способные развязать язык кому угодно.

─ Я вижу, ─ Древака посмотрел на распухший капитанский нос.

─ Далее ─ побочные эффекты, ─ эскулап медицинского корпуса размашисто показал на Шпарина. ─ У всех испытуемых увеличились пенисы…

─ Вот это здорово! ─ немедленно отреагировал Супонев.

─ … в том числе и у приматов, ─ продолжил Евпахов. ─ Но потом, в процессе изысканий, стали происходить совершенно непонятные вещи. Все подопытные лысели, волосяной покров исчезал отовсюду, от головы до ног, независимо от введенной дозы.

─ Вот это плохо! ─ опечалился Супонев.

─ … у некоторых объектов лопнули глаза и даже, в отдельных случаях, начали трескаться черепные коробки.

─ У нас был похожий случай, ─ сказал Супонев. ─ Когда Додоню во втором квадрате звезданули по голове боевым топором. Огромный волосатый и вонючий верзила в медвежьей шкуре постарался. Трещина была ого-го какая. Ничего, выжил.

─ А где наш маньяк? ─ озаботился майор. ─ Что-то я его не вижу.

Профессор Давкин, предчувствуя неладное в судьбе, потихоньку, прячась за спинами сотрудников, двигался к выходу.

─ Вот он! Хватайте его! ─ скомандовал майор. ─ Свяжите и положите вон там в углу. Заклейте рот, чтобы не тявкал и не мешал работать. Мы ещё к нему вернемся. Шпарина я ему не прощу.

─ По времени: пора, ─ посмотрев на часы, уверил очкастый эскулап. ─ Антидот проверенный, сейчас начнет действовать.

─ Не понимаю, как он остался в живых, после вашей «Альфы»? ─ удивился Супонев. ─ Судя по твоим рассказам, клиент должен был уже превратиться в лысое, безглазое чудовище с лопнувшей черепушкой.

─ Я подменил препарат, ─ скромно сообщил эскулап третьего ранга. ─ Первую инъекцию делал я и вместо чистого препарата ввел клиенту комбинатуру состоящую из мощных синтетических доминантов увеличивающих потенцию, строго дозированное количество препарата «Альфа 001», плюс… э-э… удары электротоком, такой вот получился эффект. Если он агент, для работы этот феноменальный результат не повредит. Даже напротив.

─ Даже напротив, ─ подтвердил Древака. ─ С этого момента ты начальник лаборатории. Буду ходатайствовать о присвоении внеочередного медицинского звания, ─ объявил майор. ─ Но скажи, какими мотивами ты руководствовался, подменяя препараты?

─ Самыми простыми человеческими чувствами, господин майор. Памятуя, конечно, в первую очередь, о вашем приказе об особом отношении к пациенту.

─ Не завирайся, ─ сказал Супонев. ─ Подсидел начальничка, испытывая собственные наработки.

Шпарин пошевелился.

─ Женщину хочу! Омаров! Икры черной, шампанского! Водки и сала! Шпротов принесите, ─ не открывая глаз, громко пожелал недавний кандидат на тот свет.

─ Бредит? ─ огорченно спросил Древака у эскулапа третьего ранга.

─ Слетел с катушек! ─ сказал Супонев с довольным блеском в глазах.

─ Не слетел, тебя переживу… ─ Шпарин открыл глаза и потянулся. ─ Здравия желаем, господа офицеры и мастера заплечных дел!

─ Женщин сколько угодно, водки и сала тоже, а насчет остального… ─ растерянно обратился новый начальник лаборатории к майору. ─ Но какой эффект от моего препарата!..

─ Об этом поговорим позже, ─ Супонев похлопал по плечу эскулапа, пока еще третьего ранга. ─ Молодец, медицина!

─ Инквизиторы! ─ пробормотал Шпарин, сполз с кресла и, покачиваясь, встал на ноги.

─ Это навсегда? ─ с ужасом спросил он, смотря вниз. Потом, подумав, с некоторым сожалением добавил: ─ Или пройдет?

─ А как бы тебе хотелось? ─ угрюмо спросил Супонев.

─ Да, как бы вам хотелось? ─ в свою очередь спросил эскулап третьего ранга. ─ Все в наших руках, вернее в моей формуле.

─ Пусть остается как есть, ─ Шпарин решительно кивнул головой. ─ Пригодится!

─ Еще бы!.. ─ с сарказмом сказал Супонев.

─ На том и порешим, ─ сказал майор. ─ Но в первую очередь необходимо прояснить некоторые моменты, связанные с твоим неожиданным появлением. И, как бы ни устал, залезь-ка ты, Миша, обратно в кресло, но сперва оденься, наконец.

Пока Шпарин одевался в госпитальную робу, ярко-зелёный офицерский пижамный комплект с надписью на спине «Особ. Охр. Отр. 4 отд.», профессор, до сих пор валяющийся в углу, дал знать о себе диким криком.

Каким-то образом профессор сумел освободиться от пут и, схватив шприц с «Альфой 001», бросился на эскулапа третьего ранга.

Нового начальника лаборатории спас вездесущий Супонев. Подставив Давкину ногу, капитан ловко подхватил его, развернул и толкнул в сторону спецкресла, куда тот был моментально усажен и вдет в хомуты своими сотрудниками.

─ Не ожидал я от вас такой прыти, профессор, ─ сказал майор, подходя к креслу.

─ Наговоры, ─ пряча глаза, выдавил Давкин. ─ Это просто смешно.

─ Позвольте, позвольте! ─ сказал Евпахов, обращаясь к Древаке. ─ У меня все записано. Хотите посмотреть? Есть запись, где профессор зажимает в тисках голову «биоба», одетого в мундир, боюсь произнести… Генерал-Губернатора. Представляете, что чувствовал бедняга?

─ Не представляю! ─ Древака скривился. ─ Но как-нибудь в другой раз. Есть дела поважнее. Будем действовать традиционными методами. У нас есть выбор, «Альфа 001» или… Что там у тебя ещё?

─ Масса препаратов ─ пентонал натрия, аминазин, амитал натрия, скополамин. Последний не рекомендую, наряду с реальными воспоминаниями, может вызвать ложные, а также амнезию.

─ И всё-таки?

─ Я бы применил для достижения максимального эффекта комбинацию из этих препаратов. Единственный минус ─ испытуемый впоследствии полностью потеряет память, но до этого момента скажет всё, что знает. Комбинация мною полностью проверена и отработана. Если господин майор прикажет, то до применения сыворотки потребуется всего несколько минут для проведения экспресс-тестов физического состояния профессора.

─ Правильно, ─ сказал Супонев, примеряя сетчатый шлем, недавно побывавший на голове Шпарина. ─ Страхуешься на случай если профессор склеит ласты.

─ Обижаете, господин капитан. Тесты необходимы для правильного подбора дозы.

─ А я про что говорю, ─ согласился капитан. ─ Не налазит, зараза.

─ Нажмите регулятор сверху и панели раздвинутся, ─ подсказал Евпахов, прикладывая к разным участкам тела профессора небольшой аппаратик с индикаторами и шкалами.

─ Во… Теперь впору. На кого я похож? ─ спросил капитан у Древаки.

─ На придурка, которому все надо полапать, ─ отстраненно ответил майор, занятый своими мыслями.

Супонев обиделся, снял шлем и уселся на диванчик рядом со Шпариным.

─ Пошутить нельзя?

─ Я готов, ─ сообщил эскулап третьего ранга, показывая майору шприц наполненный мутной жидкостью.

─ Итак, ─ Древака обратился к присутствующим. ─ Кого мы видим перед собой? Мы видим профессора Давкина. На самом деле это позор всего Медицинского Корпуса Департамента. Профессор запорол программу по созданию нового вида сыворотки доверенную вашей лаборатории, не думаю, что это просто халатность и, что особенно удручает, запятнал себя маниакальными издевательствами над «биобами» и подопытными животными.

─ Это было всего два или три раза, ─ захныкал профессор, на глазах теряя благообразный облик.

─ Во… сознался-таки, скотолог, ─ сказал Супонев, толкая локтем в бок Шпарина. ─ Даже не знает сколько раз их пользовал.

─ Постоянно и множество раз. У меня все записано, ─ вступил в разговор Евпахов. ─ Мерзость, не передаваемая словами. Так вводить или нет?

─ Вот отчего они передохли! От ужаса. Не, если с обезьянами, то не скотолог, ─ Супонев задумался. ─ Обезьяны ведь не скотина, а тогда кто?

─ Тогда приматолог, ─ предложил Шпарин. ─ Как, кстати, поживает твой шнобелёк? Побаливает?

─ А-а? ─ задергался капитан. ─ Ах ты, гад!

─ Отставить! Не перебивать начальство! ─ прикрикнул на них майор и потыкал указательным пальцем в сторону кресла. ─ Мне кажется, что это не все преступления так называемого профессора Давкина. Мы узнаем кто он на самом деле.

─ Это он подбросил секретную папку в сейф лейтенанта, ─ сказал Супонев. ─ Я уверен!

─ Это ты! ─ сказал Шпарин. ─ Я видел.

Майор кивнул Евпахову.

─ Приступай.

С профессора сорвали халат, разорвали рукав белоснежной рубашки, новый начальник лаборатории с нескрываемым удовольствием помассировал профессору руку, пощупал вену и медленно ввел препарат.

─ Все вон! ─ приказал майор, когда допрос профессора Давкина пребывающего в бессознательном состоянии, закончился. ─ Всё, что видели ─ забыть. Унесите профессора. И ты, Евпахов, тоже иди.

─ Позволю заметить: он ещё живой.

─ Ты знаешь что делать ─ «Альфа 001», удавку на шею, что хочешь… Только не здесь. Подашь рапорт о гибели профессора при неосторожном обращении с новым препаратом.

Чёрные халаты утащили профессора. Древака устало потёр лоб.

─ Евпахов, вернись. Надо закончить дело. Хочу сегодня всё расставить по местам.

─ Шпарин! ─ сказал майор Супоневу. ─ Забыли про Михаила Ивановича.

Все трое посмотрели на диванчик. Михаил Иванович опять уснул, свернувшись калачиком, спал спокойно, как в своей постели, как-будто не было ни вчера, ни сегодня.

─ Нервы, как канаты, ─ нехотя заметил Супонев. ─ Поразительно.

─ Это может быть реакцией на перенесенные испытания. Также такое поведение встречается у людей, подготовленных и неординарных, с устойчивой психикой, ─ сказал Евпахов.

─ Кстати, насчёт психики, Евпахов. У тебя есть специалисты по гипнозу?

─ Так точно, господин майор! Есть пара-тройка спецов. Один спец очень хорош. Но неадекватен. Держим на всякий случай. Работает у Пригова в кабинете психоаналитики. Но вроде бы как уже поздно?

─ Что-о? ─ Древака округлил глаза. ─ Немедленно разбудить и доставить. Самого лучшего. Исполнять!

─ Минутку, господин майор! ─ Супонев обратился к Древаке. ─ Разрешите полюбопытствовать на записи нового начлаба. В порядке подтверждения голословных обвинений.

─ Он же признался? ─ удивился Древака. ─ Нет, вы все здесь больные… Хорошо, любопытствуй, но без звука. Эскулап, выдай ему записи.

Евпахов сходил к сейфу в дальнем конце лаборатории, принес несколько маленьких квадратных кассет и убежал выполнять приказ. Когда эскулап вернулся, уже не один, Супонев сидел на стуле и пялился в экран монитора, просматривая записи нового начлаба, Древака перечитывал распечатку допроса профессора Давкина. Шпарин спал мертвецким сном.

─ Какая сволочь, ─ бормотал Древака. ─ Покусится на святое! Готовил в составе группы покушение на живой символ государства, отца нашего Генерал-Губернатора. Столько лет водил всех за нос. Получается и здесь конфедераты протянули длинные лапы. Что он тут блеял?.. Серия смертей при невыясненных обстоятельствах среди пациентов Экспериментального Центра нейрохирургии и психологии, где профессор обретался в должности завотделением. Профессиональный убийца в медицинском халате. Везде поспел, маньяк… Гадил где мог!.. Матерый шпионище. Заканчивай, капитан, перевозбудишься! На кого же он всё-таки сейчас работал? Так и не выдал.

─ На всех сразу, подряд, кто платил, ─ отрываясь от экрана, сказал со знающим видом капитан. ─ Взгляните, господин майор! Здесь нет мартышек, везде «чучело» и профессор. Он её снимал… У них отношения… Смотрите, вот «приматолог» дарит ей цветы, вот она в ночной рубашке, голая. Он с ней жил. Ни за что не догадаешься, что это «чучело». Нормальная такая бабенка… Как, кстати, «чучело» пробралось на территорию Базы, через вашу замечательную систему охраны? Его видели и в жилом квартале. С охранных пунктов и от поисковых групп ещё полгода назад начали поступать сообщения, что какая-то волосатая тварь в кожаных штанах шляется по Зоне. Никак не удавалось поймать.

─ Выясним, ─ майор задумался. ─ Может мы зря так быстро прикончили профессора? Поторопились?

─ Не зря, ─ заволновался Супонев. ─ Не зря! Использованный материал…

─ Надо выписать из Департамента нового профессора. У нас профессоров много. Евпахов, ты что капитану подсунул? Капитан расстроился, ожидая эдакого животного натурализма, животной экспрессии, содомии.

─ Сейчас, сейчас, наверно перепутал, ─ Евпахов бросился к сейфу, порылся и принёс новую кучу кассет.

Майор бросил взгляд на экран, бросил бумаги на стол и зевнул.

─ Это и в твой огород камень, капитан. Каменюга!.. Кто мог подумать? Спасибо эскулапу третьего ранга за бдительность. Евпахов, убери эту мерзость. Полюбопытствовал, капитан?

Супонев пожал плечами.

─ Медицина не моей части.

─ Не увиливай. Главное ─ поймали мерзавца, не допустили покушения. По чьей протекции он у нас оказался? Вот где начало цепочки. Размотаем, выйдем на всю группу. Слушай, Супонев, он тебе никого не напоминает?

─ А кого он мне должен напоминать?

─ Профессора Гамкина! Профессор исчез с ассистентом несколько месяцев назад. Удивительное сходство. Ежеле сбрить бороду, усы, одеть очки… А?.. Гамкин ─ Давкин, Давкин ─ Гамкин, может они родственники?

─ Стерегли профессора, как дочку генерал-губернатора перед свадьбой, а он смылся. Опять вопрос к вашей замечательной системе охраны.

─ Сбежал, скрылся с секретными документами. Нигде не можем найти. Ищем с твоими коллегами из Департамента Безопасности.

─ Выкрали конфедераты.

─ Активность супротивника в последнее время усилилась до безобразия. Не успеваем отлавливать вражеских шпионов, но вряд ли, мы бы знали.

─ Посодействуйте в получении очередного звания, Ферапонт Максимович. Вы с моим начальством водку пьёте, в банях паритесь… Перехаживаю в капитанах третий год. Посодействуете, Ферапонт Максимович. Или к себе возьмите.

─ А ты шельме-ец, Супонев, шельмец. Подумаем.

Древака вернулся к мысли, прерванной капитаном.

─ Удивительное сходство… Сделай завтра запрос по своей линии. По Давкину и отдельно по Гамкину. Осторожненько так сделай. Официальный запрос, не вызывающий ненужного внимания: прошу, мол уточнить, некоторые данные…

─ Уже сегодня, ─ хмуро сказал Супонев, мучаясь от изжоги. ─ Десять минут первого.

─ Значит сегодня. Пора заняться тотальной проверкой всего Отряда, Базы и Центра. Я носом чую, что не все ладно в наших рядах.

Майор потянулся к Супоневу.

─ От тебя свежачком несет. Ты, что, выпил? Занимаемся серьёзным делом, а ты…

─ Совсем немного, Ферапонт Максимович, надоело всё донельзя, ─ Супонев смутился. ─ Хочу в отпуск.

─ А ты выпей ещё, может перехочется, ─ Древака кивнул на стеклянный шкафчик, где стояли банки с человеческими глазами. ─ Заодно и закусишь. Какой отпуск, сам видишь, что творится, шпион на шпионе. Кругом враги.

─ Господин майор! Больше не повторится!.. ─ поклялся Супонев и добавил:

─ В рабочее время.

─ Оставляешь путь для отступления, ─ смягчился Древака. ─ Ладно, проскочили.

Майор, наконец, обратил внимание на приведенного Евпаховым носатого, черноволосого, полусонного, морщинистого человека лет пятидесяти пяти со стеклянным взглядом. Кудрявая, в седых кольцах, борода свисала до груди.

─ Принуждённо наёмный эскулап медицинского корпуса последнего ранга Миазмов, ─ нечетко выговаривая слова, представился человек со стеклянным взглядом. ─ Специализация ─ экстрасенсапарапсихолог. Также медиум. Вижу человека насквозь. Выворачиваю мозги наизнанку. Влюбляю, разлюбляю. Навожу порчу. Двигаю предметы. Брею на расстоянии. Потомственный колдун в тридесятом поколении. Где клиент?

В лаборатории усилился запах алкоголя.

─ Что-о!? ─ теряя самообладание, завопил майор. ─ Евпахов! Ты кого привел? Да он пьян! Что он несет? Идиот! Расстреляю! ─ майор лапнул пустую кобуру, забыв, что оставил табельное оружие в штабе. ─ Взбесились все? Сумасшедший дом!..

─ Я давно догадался, ─ качая ногой, меланхолично произнёс Супонев. ─ Полагаю, что это прекрасно знаете и вы.

─ Есть сотрудники похуже, ─ сказал эскулап третьего ранга. ─ Как справедливо изволили отметить вы, господин майор, и капитан Супонев, мощные электромагнитные поля и, как следствие этого, микро и макроклимат вокруг Центра и Базы не способствуют сохранению в должной мере нормального психофизиологического состояния персонала. А насчет этого идиота, как вы только что выразились, Миазмова, вы, наверное, запамятовали, что сами отобрали его в позапрошлом году из осенней группы «биобов», как вполне профпригодного. Он так и не привык к новой действительности, не ассимилировался и потихоньку спивается. Правда днем ни грамма.

─ Кстати, о способах замутнения сознания и получения дополнительных ощущений. Недавно обнаружил в казармах связки сушеных мухоморов, в разных укромных местах, даже в оружейке. Больше всех, как всегда, отличилась вторая рота. Ходят, как пьяные, а не пахнет. На последних стрельбах результаты удручающие, сами видели… Это вам к сведению о психофизиологическом состоянии. Сушат и жрут, ─ Супонев победоносно посмотрел на Евпахова.

Шпарин, притворяясь, что спит, уже давно слушал разговоры палачей и как-то довольно спокойно раздумывал, чего ещё такого эти гады могут с ним сделать, но только до того момента пока не появился очередной мучитель.

─ Ладно, ─ неожиданно просыпаясь, сказал Шпарин и опустил ноги на пол. ─ Расскажу все, как на духу, только уберите нового психа.

─ Как хотите, а я не верю всем этим гипнозам, наговорам, порчам и прочей ерунде, ─ заявил Супонев, не подозревая, как глубоко ошибается.

─ Хотите, покажу, что умею? ─ прорычал «псих», нетрезвый потомственный колдун, упираясь взглядом в ближайший к нему стеклянный шкафчик. Миазмов напрягся, морщины на лбу сошли в одну извилистую линию. Экстрасенс театрально выбросил руки вперед. Стеклянные дверцы разлетелись вдребезги, на пол посыпались колбы, пробирки и прочая медицинская утварь. Шкафчик качнулся и рухнул вниз. Немного сдвинулась с места, почти незаметно, и остальная мебель.

─ Ого! ─ воскликнул майор, отодвигаясь на всякий случай от экстрасенса.

─ Вы меня удивляете, Эфир Спиритович! ─ поразился новый начлаб. ─ Раньше такой энергетики у вас не наблюдалось.

Миазмов повернулся к Супоневу, невнятно произнес несколько фраз, потряс бородой и снова махнул руками.

─ Прямо факир в цирке… ─ начал Супонев, но договорить не успел. Сначала на нем лопнул ремень на камуфляжных штанах, потом разлетелась молния, а сами штаны опустились вниз, обнажив толстые розовые ляжки в ярко розовых трусах.

─ Всё в масть, ─ подытожил Шпарин. ─ А где у него пиписька?

─ Охо-хо-хо!.. ─ прикрывая рот рукой, засмеялся эскулап третьего ранга. ─ И правда не видно…

─ Уху-ху… ху!.. ─ начал смеяться майор, но быстро осекся. ─ Верю, верю. Хватит. Беру свои слова обратно… насчет идиота.

Супонев, затравленно озираясь и придерживая штаны руками, заметался по лаборатории.

─ Возьмите, ─ сжалился над капитаном Евпахов и подал резиновый жгут для остановки крови.

─ Мастерство ─ оно навсегда, не пропьешь, ─ сказал экстрасенс, наблюдая, как капитан, чертыхаясь, приводит форму в порядок. ─ Так который тут клиент, и чего с ним делать?

─ Этот молодой человек, ─ Древака показал на Шпарина. ─ Покопайтесь у него в мозгах. Я хочу знать, кто он на самом деле.

─ Я подданный Российской Федерации, ─ гордо сказал Шпарин. ─ Хочу видеть консула или, хотя бы, звонок в посольство.

Миазмов застыл, как вкопанный.

─ Кто вы?.. ─ очень и очень удивленно спросил экстрасенсапарапсихолог.

─ Садитесь в кресло, Шпарин! ─ сказал Супонев, переходя на вы. ─ Хватит паясничать!

─ Да, да, Михаил Иванович. Раздевайся и садись в кресло, снять можешь одну курточку. Я понимаю, что ты натерпелся, перепсиховал, вот и несешь всякую чушь. Немного терпения и все прояснится, ─ чуть ли не отечески увещевал Древака.

─ Как, опять? Не имеете права. Я буду жаловаться. Все, что вы делаете ─ нарушение прав человека, ─ покряхтывая, как старик, постанывая, Шпарин полез в кресло. ─ Напишу жалобу в Страсбургский суд. Ответите перед мировой общественностью.

─ Прекрати, Миша. Посмотри вокруг, ты не на допросе в застенках у конфедератов, а у себя дома, в родном отечестве, ─ майор растроганно погладил Шпарина по голове. ─ Наверное…

─ Видите синяки, ушибы и раны на моём сравнительно молодом теле. Это всё ваши муфлонцы. Ну, сколько можно? ─ пожаловался Шпарин. ─ Скажу также, что на меня гипнотические чары никогда не действовали, уже проверено. Никакие экстрасенсы, цыганки-гадалки и прочая оккультная шушера не могут воздействовать на меня никоим образом. В жизни, и по роду своей работы, я не раз сталкивался с подобной публикой и эти ваши приколы не более чем дурацкие фокусы.

─ Давай, внушай, ─ приказал майор экстрасенсу.

─ Сейчас я стану читать вторую главу романа «Любовные связи», ─ Миазмов с нескрываемым любопытством разглядывал Шпарина. ─ Знакомы с этой книгой? Своеобразное, к слову сказать, чтиво, непонятно почему восторженно принятое в своё время критикой и лучшей половиной человечества, но им виднее.

«Интересно, интересно, ─ Шпарин поёрзал в кресле, совсем по-иному смотря на экстрасенса. ─ „Любовные связи“ мой первым роман, откуда он про него знает?».

─ Вы будете внимать спокойной размерности предложений, их отточенной законченности, затем на тридцать второй странице расслабитесь, почувствуете гармонию с окружающим миром, на тридцать третьей странице, на двадцатой первой строке уснете полным, глубоким сном и ответите на все вопросы, которые я задам.

─ Спорим, что не усну? ─ азартно воскликнул Шпарин. ─ Ну-у… Вот хотя бы на прекрасные рыжие усы капитана. Вы сбреете их на расстоянии, как обещали.

─ Ах ты, подкидыш!.. ─ Супонев двинулся к спецкреслу. ─ Руки так и чешутся, дать тебе по роже. Совсем обнаглел, цепляется по каждому поводу и без повода.

─ У тебя, Супонев, есть над чем поработать, ─ Шпарин полез из кресла. ─ Зубов полная пасть. Я мастер по их удалению.

─ Но-но, перестаньте! ─ прикрикнул Древака. ─ Возможно он наш коллега. А вот ежели не коллега, тогда делай, что хочешь, хоть шкуру с живого сними. Давай, Миазмов, приступай к заданию.

Экстрасенсапарапсихолог начал по памяти читать роман, чем вызвал у Шпарина ещё больший интерес.

Тридцать вторая страница, тридцать третья, тридцать четвёртая, Шпарин не засыпал, зато уснул Супонев. Шпарин вертелся в кресле, закрывал глаза, имитируя дремоту, потом открывал их, вызывая раздражение у присутствующих, иногда делал замечания по тексту.

Тридцать пятая страница. Шпарин не спал.

Майору надоело слушать про хитросплетения любовного многоугольника.

─ Хватит. Заканчивай, Миазмов. Твой метод не действует.

─ Проспорили, ─ торжествующе сказал Шпарин. ─ Я предупреждал. Сбривайте усы у рыжего муфлонца!

Супонев проснулся, вскочил с диванчика и спрятался за спину майора.

─ Вколите ему «Альфу»! ─ с трагической ноткой в голосе попросил капитан, закрывая ладонью низ лица.

─ Не знаю, не знаю. Вкалываем сыворотку ─ получаем информацию и вместе с ней снова обретаем ценного агента, но обеспамятевшего, или никому не нужного «биоба». Можно, конечно, поэкспериментировать… Но стоит ли рисковать? Пример налицо ─ Гамкин, тьфу, Давкин. Твоё мнение, Евпахов, почему он не впадает в транс?

─ Меня в младенчестве уронили. Упал головой вниз. Сильно ушибся, с тех пор плохо сплю, ─ заявил Шпарин, поднимаясь с кресла.

─ Вот вам и разгадка, ─ тучный Древака сам уселся в спецкресло. ─ Довольно удобно, если не принимать во внимание некоторые нюансы сидения в нём. Ну, Евпахов, я жду.

─ Помните историю с нелегалом конфедератов, готовившим покушение на Генерал-Губернатора. Я тогда служил в главном филиале корпуса Департамента в Губернаторске. Подвергнутый регрессивному гипнозу он признался, что участвовал в нескольких удачных покушениях, каких именно, на кого и когда, выяснить не удалось. Был закодирован на нескольких уровнях, на каждом новом задании представлял себя совершенно другим человеком и вел себя соответствующим новому сознанию образом. Память агента после каждого задания тщательно стиралась, установить удалось лишь то, о чём я сказал ранее.

─ Я в курсе. Это вообще не наш случай. Я тебя спросил, почему Шпарин не поддается гипнозу, а ты рассказываешь мне разные шпионские истории.

─ Я считаю, что Миазмов симулирует погружение агента в гипноз. Такое у меня сложилось впечатление. Поверьте, я в этом кое-что понимаю. Разрешите попробовать мне.

─ Да-а? ─ удивленно произнес майор. ─ Что же ты раньше молчал? Ну, давай, пробуй.

Прошло несколько минут.

Супонев, подвязанный жгутом, рыскал по лаборатории в поисках спирта.

Миазмов, выпучив чёрные глаза, стоял рядом с майором, сидящим в кресле.

Евпахов стоял напротив Шпарина и делал пассы.

Шпарин мечтал о гранате в руке.

─ Не получается, ─ признался Евпахов. ─ Как будто стена передо мной. Это Миазмов мешает. Как вам не стыдно, Эфир Спиритович?

─ Зря я назначил тебя новым начлабом, ─ сказал майор. ─ Иди с глаз долой.

─ Куда идти, позвольте узнать? ─ расстроился Евпахов.

─ Спать иди!

─ Слушаюсь, господин майор! ─ Евпахов вытянулся и направился к выходу.

─ Значит так! ─ сказал Шпарин. ─ Или вы меня кончаете, прямо здесь и сейчас! Или оставляете в покое. Всё! Я больше не могу.

─ Кон-чаем… ─ отрываясь от найденной новой колбы со спиртом, отрыгнул Супонев. ─ Прямо сейчас.

─ Ну, зачем же так сразу, Михаил Иванович, ─ нежно сказал майор, с любовью глядя на Шпарина. ─ Кончаем… Есть ещё один тестик. Повернись ко мне спинкой.

─ Юра!? ─ оборачиваясь, крикнул он Супоневу. ─ Принеси-ка со стола в кабинете, мою папочку. Да, эту, она там одна. Опять спирт хлещет. Без закуски… Ну, что с ним делать? Миазмов, снимите с Михаила Ивановича бинты.

─ Кто это сделал? ─ помрачнел майор, увидев свежий, сочащийся кровью, надрез на животе Шпарина. ─ Новый начлаб?

─ Больная сволочь, которую вы недавно отправили на другой свет вместо меня.

─ Терпи, Миша, ─ сказал Древака. ─ Терпи. Сейчас закончим.

Древака достал из принесенной Супоневым папки пачку фотографий.

─ Так, сличаем… Ага-а… Совпадают. Полностью.

Шпарин повернулся.

─ Что совпадают?..

─ Входные отверстия от пуль. Одна дырка прямехонько под левой лопаткой, две других под правой.

─ У кого? ─ спросил Шпарин.

─ У тебя, ─ ответил майор. ─ И у трупа. Совпадают. На одном расстоянии друг от друга, в тех же местах. И пупок глубокий.

─ Это ты? ─ спросил майор, показывая Шпарину фото.

─ Я… ─ ответил пораженный Шпарин. ─ Только мертвый. Причем совсем.

─ Вот, ─ сказал майор. ─ Вот! Самое главное. Так, где ты находился целых три месяца после того, как тебя при переходе границы убили конфедераты?

Экстрасенс слегка покашлял и незаметно для майора повращал глазами. В голове у Шпарина что-то щёлкнуло. Терять было нечего.

─ Уполз обратно к конфедератам. Пришел в себя и потихоньку уполз. Наткнулся на деревеньку, где одна добрая бабуля выходила. Местная знахарка. Заговоры, отвары всякие, примочки.

─ А пули? Пули, кто вытащил? ─ сверля глазами Шпарина, спросил Супонев.

─ Сами вылезли! ─ отрезал Шпарин. ─ Кто, кто? Бабулька и достала. Усилием воли. Она же вроде него, ─ он кивнул на Миазмова. ─ Колдунья такая… добрая.

─ Пусть скажет, отчего он попёрся обратно к конфедератам, когда уже находился на своей территории, ─ настаивал Супонев, заглядывая в пустую колбу. ─ Не верю я ему. Не верю и всё.

─ Перепутал, ─ Шпарин продолжил сочинять историю чудесного спасения. ─ Интересно, а куда бы ты попёрся, истекая кровью, с тремя дырками в обоих боках? В какую сторону?

─ Подобные случаи зафиксированы, ─ тяжело дыша, подтвердил эскулап третьего ранга Евпахов, появляясь на пороге лаборатории. ─ В чрезвычайно… стрессовых ситуациях… отдельные личности, проделывают… невероятные для человека, пребывающего в обычной обстановке… вещи.

─ Какое мнение имеет на этот счёт представитель потусторонних сил? ─ майор обратился к Миазмову. ─ Возможно ли, чтобы человек, получив ранения не совместимые с жизнью, прополз несколько километров и остался жив?

─ Однозначно согласен. Я знаю историю погромче. В прошлой моей жизни, в городе, где я жил, в психушке случилась драка между страдальцами, с мордобитием и поножовщиной. Так вот, один придурок, получив несколько ударов заточкой, сиганул, чтобы не быть зарезанным до смерти, через трехметровый забор, перебежал в потоке машин шестирядную магистраль, забрался без всяких приспособлений на фонарный бетонный столб, где сидел, поливая кровью прохожих, пока не приехали скорая и пожарная машина с лестницей. А ещё…

Супонев перестал разглядывать колбу.

─ Хорошо бы послать человечка на ту сторону, наведаться в ту деревеньку и расспросить бабульку о постояльце.

─ Это целая операция, ─ майор поморщился. ─ Переход границы, прикрытие перехода, прикрытие возвращения. Слишком долго и хлопотно. Нет, не годится. Евпахов, окажи помощь Михаилу Ивановичу.

─ Отвали, ─ с ненавистью сказал Шпарин эскулапу. ─ Я сам. Как-нибудь…

─ Давайте, давайте, вам самому не справиться.

─ Раньше справлялся и сейчас справлюсь.

─ Повернитесь. Ну что вы, в самом деле… Это не я сделал, капитан.

─ Пока не капитан, ─ сказал Древака. ─ Обезболь ему рану, Евпахов.

Евпахов сделал укол, быстро и аккуратно обработал рану, наложил новую повязку.

Древака поманил Шпарина поближе и повернул спиной к Супоневу.

─ Самый последний неоспоримейший тест. Помнишь прощальную баньку перед твоим уходом к конфедератам, с девчонками и прочими нехитрыми развлечениями?

─ Ну, помню… ─ осторожно соврал Шпарин.

─ И я помню, ─ майор прищурился. ─ Так что у тебя на жопке? На левой половинке?

─ Родинки… ─ растерянно ответил Шпарин. ─ Три родинки… С самого рождения.

─ Точно, три родинки, образующие равнобедренный треугольник, ─ сказал майор и сдернул со Шпарина пижамные брюки.

Больше всех обрадовался Миазмов. Евпахов довольно дружелюбно улыбнулся. Супонев застыл с открытым ртом, но быстро пришел в себя и попытался всё испортить.

─ Треугольник не равнобедренный, ─ усомнился капитан. ─ И родинки на правой стороне.

Все четверо наклонились, рассматривая Шпаринское мягкое место.

─ Я наверно тогда перепутал, ─ пробормотал Древака. ─ В баньке… А в досье местоположение родинок почему-то не указано. Главное они есть.

─ Сколько времени прошло после баньки, ─ равнодушно сказал Шпарин. ─ Поправился на конфедерацких харчах, жопка и увеличилась, естественно и расстояние между родинок изменилось, ─ добавил он, глядя на потолок, где вдоль плит перекрытия, от стены к стене, начали змеиться тонкие трещины.

─ А вещи, пистолет, телефон? Пусть объяснит! ─ не унимался Супонев.

─ Достал, муфлон криворогий. Это новейшие разработки конфедератов, ─ пренебрежительно ответил Шпарин, окончательно входя в роль. ─ Прихватил с собой.

─ Проверка закончена! ─ торжественно объявил майор Древака. ─ Капитан Шпарин! Департамент Тайных Операций, в моем лице, поздравляет вас с возвращением на родину. Господа, поприветствуем капитана!

Раздались жидкие аплодисменты адресованные голому Шпарину. Супонев хлопал со всеми, но с такой кислой физиономией, что Шпарину страстно захотелось глотнуть сладкого чая.

Новоиспеченный капитан, пока майор не вспомнил про ещё какие-нибудь приметы у двойника на теле, поспешил одеться. В том, что двойник существовал, пусть и когда-то, Шпарин больше не сомневался. Он поглядывал на потолок. Трещины увеличились, начала осыпаться штукатурка, но этого никто, кроме него, пока не замечал.

─ Да, кстати, Евпахов, а почему ты вернулся? Я ведь велел тебе идти спать, ─ запоздало удивился майор.

─ Господин майор! ─ удрученно произнес эскулап третьего ранга. ─ Профессор Давкин пропал, вернее его тело. Я заглянул в морг, перед уходом, там его нет. На столе, где лежал профессор, мокрое место. Мистика. Во всем здании кроме нас ни души. Я проверил. Связи тоже нет.

─ Почему не доложил сразу?! ─ Древака побелел. ─ Да я тебя в порошок сотру! Опять не предупредили…

Внезапно раздался сильнейший удар, сотрясший здание. Завибрировал и заходил ходуном пол. Погас свет. Взвыли сирены и тут же затихли.

─ Спокойно! ─ крикнул Древака. ─ Сейчас включится аварийное освещение.

─ Землетрясение? ─ Шпарин балансировал в темноте на расставленных ногах.

─ Какое землетрясение?! «Умники» на «Холме» балуют, включили «машинку» на полную мощность, ─ зло ответил голос майора. Глаза у всех во мраке начали светиться разным цветом. У Древаки зеленым. У Супонева светились красным цветом, у Евпахова жёлтым, у Миазмова синим.

«Сборище вурдалаков», ─ подумал Шпарин, пятясь в темноту. Он потерял равновесие и свалился на пол.

Зажглись тускло-жёлтые аварийные светильники.

─ На выход! К лифту!.. ─ крикнул Древака, вываливаясь из спецкресла и на четвереньках, вместе с Супоневым и Евпаховым, бросился к бронированной двери с кодовым замком.

Раздался ещё один удар. Теперь, кроме пола, задвигались и покосились стены. Летели стеллажи, падали шкафы, звенело бьющееся стекло.

Потолочная плита над дверью, которую пытался открыть майор, раскололась и рухнула вниз, накрыв сразу всех троих. После очередного удара упала ещё одна, рядом, вместе с какими-то приборами, стульями, после чего в разгромленной лаборатории стало тихо.

Шпарин с Миазмовым, не сговариваясь, полезли под широкий и массивный металлический стол с тисками и хирургическими инструментами. Места под ним оказалось достаточно, чтобы усесться спиной к спине и вытянуть ноги.

─ Выдержит? ─ Шпарин на ощупь попробовал толщину металла. ─ Ты глаза их видел? У тебя были синие. А у меня?

─ И у тебя.

─ Значит «мы одной крови». Помнишь, у Киплинга?

─ Помню. Только Маугли нет.

─ Маугли это я. Тоже потерялся, в более зрелом возрасте. Утащили злые дяди.

─ Этих дядей тебе не приручить. Давай пересядем, не могу разговаривать не видя собеседника, ─ сказал Миазмов.

─ Давай.

Они пересели.

─ Как там Москва? ─ спросил Миазмов.

─ А?.. ─ высовывая на разведку голову, переспросил Шпарин.

─ Москва, говорю, как? Плохо слышишь?

─ Москва? Стоит, наверно, в пробках, ─ машинально ответил Шпарин, возвращая голову под стол. ─ Давно там не был.

─ И я давно.

─ Ха-а! ─ недоверчиво произнес Шпарин. Наконец до него дошло. ─ Так ты из наших? Уникальный случай. То-то, думаю, обороты речи знакомые, как у шарлатанов в рекламе. Потом книга, даже я не помню дословно написанного, а ты декламировал, будто её читал. Феноменальные способности. Откуда? Только конспективно.

─ Не поверишь. До этого самого случая работал простым инженером. Всё, как у всех. Работа, дом, семья. Поехал в деревню к родне. Пошли на рыбалку. Гроза. Молнии! Прошила насквозь, вошла сзади в плечо, вышла из ступни. Очнулся, перед глазами трава, цветочки, жучки ползают. Мужики по старому поверью закопали в землю, до головы. С тех пор почувствовал дар, какую-то силу, не понятную самому. Первым экспериментом стал дворовый петух. Кукарекал громко спозаранку. В один из приездов я высунулся в окно и пожелал ему заткнуться. На время перестали нестись куры… Ушёл с завода, стал лечить людей. Давал представления, гастролировал…

Шпарин смотрел на еле различимое в полумраке лицо Миазмова и напряженно думал.

─ Вспомнил! ─ воскликнул Шпарин, выпрямляясь и больно стукаясь головой о крышку стола. ─ О-ё… Вспомнил, где тебя видел. ДК турбинного завода. Три года назад. Меня туда случайно затащила одна подруга, любительница этих дел. «Эфир Миазмов. Практическая магия, телекинез и другие паранормальные явления». Даже афишу вспомнил. Так значит это ты.

─ Хорошая память. Хорошие были времена, ─ экстрасенс взгрустнул. ─ Эфир Миазмов мой сценический псевдоним. В нашем мире меня звали Сергей Николаевич Маралов. Что чернявый и кучерявый ─ в роду цыгане были.

─ А как здесь оказался? Как тебя взяли?

─ Опять же идиотский случай. Из-за той проклятой рыбалки. Поехали с другом в мою деревню. Проехали пару кварталов и тут вспомнили о забытых снастях в гараже. Пришлось возвращаться. Вот и не верь после этого приметам.

─ Как деревня называется? ─ быстро спросил Шпарин.

─ Тростянка. Большое село. Семьдесят дворов.

─ Знаю, ─ сказал Шпарин. ─ Это недалеко от меня. Километрах в тридцати. У меня в Авдеевском небольшой домик. Дед с бабулей жили. Я к ним пацаном на каникулы ездил. Похоронил прошлым летом. Померли друг за другом… в течение месяца.

─ Ехали на моей машине, за рулём приятель. Я, после поддачи на дне рождения другого приятеля, дремал на пассажирском сиденье. Он меня растолкал. Попали в полосу странного рыжего тумана. Вижу необычную дорожную разметку, красные, желтые, белые полосы. Приятель ─ бывший автогонщик, любитель давить на «газ». Еле вписался в поворот, и мы тут же врезались в шлагбаум. Вылетел через лобовое стекло, смог даже в горячке встать на ноги, посмотреть на машину. Машина в хлам, шлагбаум дугой, потом потерял сознание.

─ Запомнил ещё что-нибудь?

─ Видел мельком какой-то щит, строения возле шлагбаума, кажется танки.

─ Охранный пункт №6. Был я там. А приятель?

─ Больше не встречались. Погиб, наверно. Не пристегнуты были. Повезло, что жив остался, а может и зря остался. Часто об этом думаю. Ну, а ты, твоя жизнь?

─ Конспективно… Отца не помню. Матушка рано умерла. Армия, военное училище, горячие точки. После ранения комиссовали. Поездил по стране: грузчик, верхолаз, продавец, таксист, докер, монтажник, журналист… Нигде не осел, вернулся домой. Работаю…

─ Работал, ─ сказал Миазмов.

─ Работал… ─ с надрывом сказал Шпарин. ─ В «Городских Историях». Книжки пишу…

─ В «Городских»? Еженедельник? Подожди… ─ Маралов прищурился.

─ Колонка «Мужчина и женщина. Современные вызовы».

─ Развлекательно. Читал я твои книжки и эти твои… опусы, читал. Развлекательно, но претенциозно. И сексу много. Ты ─ сексист.

─ Эссеист.

─ Как писателем заделался?

─ Заделался?.. ─ Шпарин усмехнулся. ─ Сложный вопрос.

Они помолчали, прислушиваясь к тишине.

─ Часто такое? ─ спросил Шпарин.

─ Чудес хватает.

─ Я заметил. Вылазим?

─ Кажется, прекратилось, ─ сказал Миазмов. ─ Но лучше подождать. Была попытка вернуться домой. Первая и последняя. Закончилась недельным карцером и каждодневным битьём. Никакие способности не помогли. В живых оставили и на том спасибо.

Экстрасенс ухмыльнулся в полутьме подстолья.

─ Хочешь услышать, как я наивный собрался уехать домой? Только не смейся.

─ Хочу, ─ сказал Шпарин, с трудом выбираясь из-под стола. Миазмов последовал за ним. ─ Все тело затекло. Вторые сутки лупят, связывают, развязывают, связывают, развязывают, что-то вкалывают, допрашивают. Устал, меры нет. Давай, говори…

─ Выбрал я автомобильчик, по-моему мнению, самый скоростной на Базе и угнал. Выбил ворота на КПП…

─ В чем идея заключалась? ─ спросил Шпарин, разминаясь и кашляя. В воздухе всё ещё стояла густая пыль.

─ Добраться на предельной скорости до места, где клубился тот рыжий туман. Была надежда…

─ Взлететь? ─ раздраженно спросил Шпарин. ─ Какая чушь!

─ … пересекая полосу тумана, попасть обратно на свою дорогу.

─ Хочешь, скажу, чем закончился твой побег? ─ Шпарин приблизился к плите, накрывшей Древаку. ─ Никакого тумана. Никакой обратной дороги. Тебя догнали, прострелили колеса, вытащили из машины, набили морду и увезли на Базу. Дальше я знаю.

─ Примерно так, ─ согласился Миазмов. ─ Только по колёсам не стреляли. Бесполезно. Колеса литые, из особого материала, можно сказать вечные.

─ Ничего вечного не бывает.

Шпарин нагнулся, пытаясь заглянуть под плиту.

─ Вот это номер, не хуже твоих фокусов. Их тут нет. Пропали, исчезли, растворились.

─ Значит светопреставление не закончилось, продолжение следует, ─ пробормотал, ёжась, Миазмов.

─ Давай выбираться. Составим уцелевшую мебель и вперед, наверх, через этот пролом, ─ предложил Шпарин, не слушая экстрасенса.

─ Не получится. Мы под землей. Пятый подземный этаж. Наверняка лестница завалена, лифт поврежден и на всех этажах то же самое, а на поверхности вместо здания куча обломков. Не выбраться.

─ Тогда спать. Раскопают. Перед сном поболтаем. Есть у меня наболевшие вопросы. Но жрать хочется больше, чем спать. Вот ведь, как человек устроен, вместо того, чтобы молиться о спасении души, он думает о том, как бы набить брюхо. Может я один такой?

─ Не один, ─ утешил Миазмов. ─ Но сомневаюсь, что раскопают.

─ Что так?

─ Я просто знаю.

─ Не нагнетай. Давай устраиваться. Подвинем пару столов к этому, под которым сидели, там и заляжем. Хорошо бы найти чем укрыться.

Шпарин стал обходить помещение.

─ Ба-ба-ба… Тут что-то есть. Иди сюда.

На другом конце лаборатории, в стене, пробивалась узкая полоска света.

─ Дверь, ─ сказал Шпарин. ─ Если бы не катаклизм, я бы её не заметил. «Катаклизм» переводится с греческого, как потоп, но мы же не греки. Что за ней? Не терпится узнать.

Шпарин навалился на перекошенную дверь и вместе с ней упал на пол небольшой комнаты.

─ Тайная пещера профессора. Полностью меблированная, правда в несколько разобранном виде. Диван, два кресла и столик сохранился. Ай да страстный приматолог! Надеюсь опыты с мартышками он проводил не на этом диване.

─ В спецкресле он проводил.

Шпарин открыл светло-коричневый ящик, лежащий на боку.

─ Холодильник. А я думал, что у них ничего такого не водится.

─ Водится. И телевизоры водятся, и телефоны, и компьютеры. Много чего водится, о чем мы даже и понятия не имеем.

─ Мобильников у них нет, ─ сказал Шпарин, рассматривая внутренности холодильника.

─ Есть и мобильники ─ видеотелефоны. Они вроде китайцев. Стоит попасть им в руки стоящей вещи, тут же скопируют, переделают и выдадут за свою. Даже улучшат. К примеру ─ моя «Нива», на которой мы врезались в шлагбаум. Через несколько месяцев их на Базе появилось три штуки. Кузов почти тот же, а внутри это что-то.

─ Ребята шустрые. Пока мне одно понравилось, машинки-то ихние на воде ездят.

─ Шустрые, ─ согласился Миазмов, присоединяясь к Шпарину в изучении содержимого холодильника. ─ Бывшая «Нива» тоже на воде. Как раз на одной из них я и пытался удрать.

─ Запасы впечатляют, поужинать хватит, ─ констатировал Шпарин. ─ И выпить есть. Вино. Бутылки не разбились. Видимо спирт профессор не любил. Консервы и фрукты. Незнакомые фрукты мы кушать не будем.

─ Зря, вот этот тёмно-синий хорош. Нечто невообразимое по вкусу, как если к сливе добавить малину, ананас и горький шоколад одновременно. Я пробовал.

─ Не будем, не хватало проблем еще и с желудком, ─ Шпарин отверг синий плод и достал из холодильника несколько консервных банок. ─ Это нам подойдет. «Консервы мясные с рисом». Четыре банки. «Консервы свиные с горохом». Две банки. О! «Языки муфлона в остром соусе». Три банки. И просто консервы овощные. Четыре банки. Производитель… так, кто производитель? «Военно-полевое хозяйство №17 имени Генерал-Губернатора». На крышках кольца. Открывай. По одной. Сегодня в подземелье пир. Я такой голодный, что съел бы поросёночка небольшого роста, но без ушей. Остальное растянем, если про нас забудут.

─ Теперь вино. Коллекционное! Медали. Да это просто романтика ─ «Луговой ветерок», «Лесная роса», «Летняя ночь». Но какой циничный набор: тушенка и такое вино!

Шпарин разбросал деревянные панели и извлёк из кучи битой посуды две вилки.

─ К сожалению тарелки и бокалы разбиты. Вино будем употреблять из горлышка. Хорошо бы лапки помыть и личико сполоснуть.

Шпарин подошел к умывальнику и покрутил вентили.

─ Вода есть, видимо стекает с верхних этажей, не все трубы полопались.

Шпарин разделся по пояс, потрогал живот, поморщился, и протянул руки к тонкой струйке воды.

Миазмов изучал спину Шпарина.

─ Эти ранения…

─ Командировка в одну горную республику. Не люблю вспоминать.

─ Извини, ─ сказал Миазмов.

─ Двойник! ─ с тихой яростью в голосе произнес Шпарин, сдергивая полотенце с крючка над раковиной умывальника. ─ На фото ─ вылитый я. Совершенно невероятные совпадения, вплоть до ранений и родинок. Я скоро, выражаясь простыми словами, просто рехнусь от этого удивительного места и обалденных впечатлений, которыми уже напичкан по самое «не могу»… Какие были планы, господин Миазмов!

─ Забудь про них, ─ сказал экстрасенс. ─ В параллельном мире или в другом измерении, ─ это ещё вопрос, куда мы попали, наши пытливые исследователи непознанного вполне допускают существование двойников.

─ Хочешь сказать, что где-то рядом болтается твой двойник.

─ Ну, да. Может и не рядом, но скорее всего он есть, ─ Миазмов умылся, бросил полотенце на диван и уселся в кресло. ─ Хотелось бы с ним встретиться.

─ Также увидеться с женой, ─ Шпарин взял бутылку вина и стал давить вилкой на пробку, пытаясь протолкнуть её внутрь.

─ С чьей женой?

─ Со своей, согласно теории о двойниках.

Шпарин справился с первой бутылкой и принялся за вторую.

─ Посмотреть на своих детишек, но сделанных чужим мужиком.

Миазмов, осмысливая услышанное, часто заморгал и заёрзал в кресле.

─ Так, что в твоей теории изъян, дорогой ты наш колдун в тридесятом колене. Такой вот морально-этический временной конфликт. Но разрешимый. Можно убить двойника, без всякой жалости. Они ведь тут все чокнутые, мочат друг дружку почем зря и чуть ли ни всех, кто попадает к ним в лапы. Будто в игры играют. И ничего им за это не бывает, и тебе не будет.

─ А тебе?

─ И мне.

─ Здорово придумал! ─ расстроился Миазмов.

Шпарин совладал со второй бутылкой и принялся за третью.

─ А можно жить всем вместе и давать представления: «Молочные Братья-Близнецы в параненормальном шоу».

─ Сам ты ненормальный! ─ обиделся Миазмов.

─ Тогда отзови свою теорию и сразу станет легче.

─ Ладно, отзываю. Но всё равно буду думать, чего ты тут наплёл.

Третья пробка не поддавалась.

─ Не думай, лучше помоги. Покажи фокус. Покажи, как это делаешь, вытащи пробку. После того, как развалил шкафчик, тебе это раз плюнуть. Может и остальное твоя работа?

─ Не буду. У меня стрессовое состояние.

─ У всех стрессовое, ─ поднатужился Шпарин, борясь с пробкой. Пробка подалась, но к его удивлению выскочила вверх.

─ Передумал, ─ захихикал экстрасенс. ─ У меня лучше получается, когда я злюсь и вообще мои способности после насильственного переселения увеличились во много раз.

─ Я запомню, ─ Шпарин протянул бутылку. ─ Пробуй. «Летняя ночь». Правда в подвале.

─ Сначала ты, ─ отказался Миазмов.

─ Ладно, ─ Шпарин сделал несколько глотков. ─ Неплохо, но крепковато.

─ Мм-м… крепковато, ─ пробуя, согласился экстрасенс.

─ Теперь «Луговой ветерок». Прекрасное вино, ─ Шпарин облизал губы. ─ Прекрасное…

─ Очень хорошее, ─ подтвердил Миазмов, делая то же самое.

─ А это ещё лучше, ─ передавая бутылку «Лесной росы» экстрасенсу, сказал Шпарин. ─ Просто восхитительное.

─ Восхитительное, ─ употребив треть бутылки, Миазмов прикрыл глаза.

─ Теперь питаться, а то напьемся. Ты, я вижу, опять того, на старые дрожжи. Я раньше и не подозревал, что колдуны лакают спиртное, как обычные люди, полагал профессия не позволяет, ─ сказал Шпарин, подвигая к себе банку с языками муфлона. ─ Попробуем язык врага моего. Жаль хлебушка нет.

─ Пищеварение не враг народного общения, ─ вдруг выдал вновь захмелевший экстрасенс, вонзая вилку в банку с овощами. ─ Удивительный мы народ, стрессоустойчивый. В любой непростой ситуации находим выход и не сдаёмся.

─ То-то ты его нашел. За ужин скажем спасибо пропавшему трупу профессора, хоть он меня и чуть не замучил. Интересно, куда они подевались, Древака и сопровождающие его лица?

─ Не волнуйся, скоро опять их увидишь, майора и всю камарилью. Только всё будет выглядеть несколько иначе. Может и меня увидишь, не удивляйся, если я тебя не узнаю. Вообще ничему не удивляйся, для тебя же будет лучше.

─ Реинкарнация что ли? Как всё запутано, ─ сказал Шпарин, выбирая вино. ─ Тебе, Эфир Спиритович, освежающий «Луговой ветерок», мне «Летняя ночь». Сказка, а не вино. Расскажи мне ещё какую-нибудь сказку про эту замечательную страну, где мы так приятно проводим время, пока ты ещё чего-то соображаешь.

Миазмов поперхнулся и облил бороду вином.

─ Ну, вот, теперь стирать придётся, ─ заметил Шпарин.

─ Я в любом состоянии соображаю, ─ обиделся экстрасенс, отряхивая бороду. ─ А пью от тоски, незаслуженных страданий и безысходности. Твой оптимизм поражает. Помучаешься с моё, тоже запьешь.

─ Не собираюсь здесь оставаться, ─ Шпарин привстал с дивана и отобрал у Миазмова бутылку. ─ Хватит на сегодня.

─ Останешься. Выхода нет. Не вижу.

─ Простая логика. Вход он же выход. Если мы заблудились в темной комнате и потеряли входную дверь, нужно понять, где её искать. Можно наощупь, что очень долго, а можно попросить включить свет. Сразу нам его не включат, но если очень настойчиво попросить, свет мы, думаю, увидим.

─ Отдай бутылку, ─ проворчал Миазмов. ─ Ты разбередил мои душевные раны. Но есть проблемка, такая маленькая проблемка, что, если тёмная комната не комната, а лабиринт, где будешь ползать пока не сдохнешь.

─ Выход из лабиринта виден сверху.

─ Туда ещё надо забраться, на этот верх. Пропуск у тебя есть? Отдай бутылку.

─ Пропуск мой новый статус. Забыл? Я теперь капитан Вооруженных Сил Соединенного Губернаторства. Департамент Тайных Операций. Элита, ─ Шпарин усмехнулся, возвращая вино. ─ На! Возвращаю с условием. За тобой рассказ. Не верю, что после неудачного побега, ты оставил попытки найти выход. Давай, делись информацией. Два года достаточно большой срок, чтобы понять суть происходящего.

─ Я знаю, что ты хочешь услышать. Кто в доме хозяин, кто заправляет этим сумасшествием? Что это за «Холм», постоянно всплывающий в разговорах, при упоминании которого, Древака со своими подданными кривятся и морщатся, как при геморрое.

─ В самую точку, ─ сказал Шпарин. ─ Ну и…

─ Моя версия такая: «Холм» ─ некий Научный Центр, где пытаются интенсивно экспериментировать с пространством. Он где-то тут, недалече. Я даже расшифровал аббревиатуру, не берусь утверждать на все сто, но в моём переводе это звучит как «Хронооптический линейный модулятор».

─ Пресловутая машина времени? Плохо верится.

─ Но ты здесь?

─ Вообще-то здесь, ─ неохотно согласился Шпарин и посмотрел через проем двери во тьму разгромленной лаборатории.

─ Возятся в основном у себя во времени. Иногда прорываются в чужие эпохи и тогда попутно прихватывают всё, что попадется под руку. По-моему, эти посещения носят случайный, плохо управляемый характер. Как они это делают, какие технологии задействованы, не понимаю и не знаю. Судя по постоянным сбоям и частым авариям технологии совершенно сырые. Определённо сырые, как инженер говорю, но работают.

─ Видел я этот Центр и кое-что ещё, ─ сказал Шпарин, вспоминая фантасмагорическое зрелище за озером, двух Супоневых и жёлтую папку в кабинете помначштаба. ─ Теперь ясно, зачем существует Охранный Отряд и База. Буфер между гостями и настоящим. Приёмная зона. Зона, где фильтруют попадающее в сети. Полезное оставляем, ненужное в печку. Человеческая жизнь ничего не стоит. Они плохо кончат.

─ Мне по большому счету и сейчас хорошо.

─ Кормят, поят, тепло, светло и мухи не жужжат. Иногда, правда, что-то стучит по башке, глазёнки вылазят на пузо, но это детали. Зато никто не запрещает жрать водяру. А среднерусская действительность? С ознобом во внутренностях! А щемящая причастность к бескрайними родными просторам, полям и лесам? Сдался?

─ Лесов тут тоже хватает.

─ Ещё нелепица. Нескладушка, ─ сказал Шпарин. ─ Древака ─ командир Охранного Отряда и полковник Департамента Тайных Операций.

─ Есть у меня ещё одна мыслишка на сей счет, не решаюсь сказать, ─ Маралов с жалостью посмотрел на Шпарина. ─ Они меняют реальность! До сих пор не понял?

─ Можно сколько угодно упражняться в создании околонаучных теорий, но мы и на шаг не приблизимся к разгадке. А этот рыжий туман?

Миазмов поставил бутылку на стол.

─ При изменении несущей частоты сигнала, думается мне, ─ воздушная среда меняет цвет. А вон там, ─ экстрасенс ткнул пальцем в обломки шкафа. ─ Есть вино. Ещё две бутылки.

─ Пей, алкоголик, ─ равнодушно сказал Шпарин. ─ Пойду всё-таки посмотрю, как отсюда вылезти. Ты со мной?

Миазмов отрицательно мотнул головой.

Шпарин встал с дивана и сделал шаг к лаборатории.

Аварийные светильники, сочувственно подмигнув, погасли. Раздался звук бьющегося стекла.

─ Это не я, ─ сообщил Миазмов.

─ Точно не ты, тебе это незачем, иначе бутылку мимо рта пронесёшь, ─ согласился Шпарин, падая на диван. ─ Но скажи честно, как ты это делаешь? Помнится, в ДК турбинного завода на такие трюки ты способен не был. Передвинуть стакан с водой, отыскать в зале с помощью подсадного какой-нибудь предмет, распилить женщину в ящике, это я понимаю. Но битьё стёкол с опрокидыванием шкафа и сдёргиванием штанов ─ высший класс. Как?

Вместо ответа Шпарин услышал невнятное бормотание.

─ Понятно. Готов. Теперь и поговорить не с кем.

Далее события, о которых Шпарин вспоминал только с использованием нехороших слов и внутренней дрожью, приобрели совершенно невероятный характер, даже в контексте виденного за двое суток.

Стены комнаты заволновались, скривились. Воздух зашипел, пошел слоями и вскипел. Фигура экстрасенса обозначились оранжевым цветом, вспыхнула и стала прозрачной.

─ Фильм ужасов, ─ с тоской сказал Шпарин. ─ Кончайте дурить, гады!

Тело Миазмова потеряло очертания, заблекло и исчезло.

«Всё! Сейчас умру! ─ ужаснулся Шпарин, разглядывая свои прозрачные руки. ─ Вот твари, чего удумали, ─ решили опять меня растворить, как кусок рафинада. Разложат на атомы и поминай как звали. Никто и не вспомнит кроме, пожалуй… Светки, Маринки, Светланы Андреевны. Ну, Милки Звирник. Может Татьяна вспомнит, Бушина, ─ целый год любовь крутили. Чуть не женился. Или из последних подруг… Анна из турагенства. А из мужиков, кто? Кому денег одолжил, ─ обрадуются. А из настоящих? Кое-кто вспомнит… Эх, завещание не написал. Нужно было в детский дом какой всё завещать…».

Неиспытанная раньше боль раздирала тело, каждая клеточка молила о пощаде, просила не дать потерять себя, не соскользнуть с этой грани, где ломаются и крошатся, стираются и выворачиваются представления о бытие.

Мутные оранжевые волны заполнили помещение светящимся туманом.

Туман сожрал окружающие предметы, разверзлась бездна, сознание Шпарина растеклось густой сверкающей жижей, померцало, померцало и медленно потухло.

Глава 6. База. Девушки.

Прохладное летнее утро.

«Ничего не хочу вспоминать, ни о чем не буду думать, ничего не хочу знать, ничему не буду удивляться. Буду плыть по течению. Гребок, переворот на спину, отдых, гребок, переворот на пузо. Куда-нибудь приплывём…».

Голоса.

─ Давление в норме, пульс в норме, сердце в норме. Практически здоров. Да-а, красавец!

Шпарин очнулся в просторной, ослепительно белой комнате. Голый, свежий, чистый, как младенец.

«На что они намекают?».

Двое в белых халатах.

─ Профессор Агриппов.

─ Доктор Лихоркин, эскулап четвертого ранга.

─ С возвращением, капитан!

─ Закройте окно, сквозит, ─ раздраженно попросил Шпарин, натягивая одеяло на подбородок.

Распахнулась дверь. Держа на вытянутых руках поднос, в палату вступила медсестра, в розовой пилотке и коротком розовом халатике.

─ Завтрак господина капитана, ─ сообщила длинноногая медсестра чарующим голосом.

─ Мы удаляемся, ─ профессор нехотя попрощался. ─ Не забудьте, капитан, ровно в двенадцать, майор Древака ждёт вас в штабе. А вы… Инга, кажется, одевались бы, поскромнее. Из-за вас, девушки, весь госпиталь на ушах стоит.

─ Пусть стоит, ничего с ним не сделается, ─ сдерзила девушка, скосив тёмно-синие глаза на Шпарина. Медсестра аккуратно поставила поднос на прикроватную тумбочку и подняла с пола полотенце, упавшее со спинки кровати. Низ розового халатика приподнялся.

Шпарин посмотрел на точёный профиль лица, на то, что было видно под халатом, поймал взгляд медсестры и понял, что попался.

Дверь за врачами с треском захлопнулась.

Шпарин почувствовал напряжение, одеяло в районе живота поднялось. Он стиснул зубы и перевернулся на живот.

─ Форма господина капитана, бельё, посмотрите, ─ девушка открыла стенную нишу и расстегнула халат. ─ Господин капитан больше ничего не желает?

─ Желаю! Вы даже не представляете, как желаю! ─ поворачиваясь на спину, простонал Шпарин.

Медсестра повернула защёлку в дверном замке и, раскачиваясь, как модель на подиуме, пошла к Шпарину.

─ Лежать! ─ приказала девушка, заметив попытку Шпарина привстать на кровати. Медсестра сбросила халат, пилотку и распустила узел блестящих чёрных волос.

Шпарин никогда не видел, как прыгает пантера на жертву, но кажется, девушка проделала именно это.

Несколько минут дикой скачки и несдерживаемых воплей.

Задергалась ручка двери.

─ Инга, у тебя всё в порядке? ─ послышался возмущенный голос доктора Лихоркина. ─ Инга!? Капитан!!..

─ Я в душе! ─ отозвался Шпарин, сжимая талию медсестры. ─ Безобразие, горячая вода кипяток!.. Ошпарился!

─ Не хочется, но надо, ─ выскальзывая из объятий Шпарина, прошептала девушка. ─ Если не выйду, начнётся переполох. Заканчиваю ровно в пять. Можешь встретить. Если не сможешь, мой домик тридцать восьмой, на Шестнадцатой линии. Ты должен помнить, два года не так много, чтобы забыть. Если, конечно, не передумал… Ну, ладно, не буду. До встречи, милый. Не провожай.

Девушка оделась и выбежала из палаты. Шпарин ожесточенно поскрёб пальцами лицо и волосы.

«Два года… Милый? Выходит, мы раньше встречались, были любовниками или ещё хуже… А куда хуже или лучше? Постойте. Запутался. Раньше был не я. То есть я и не я. Теория о двойниках в действии. Опять этот вечный вопрос: что делать? Девушка чудо, как хороша. Да не найти слов описать её… Невидимая стрела „амура“? Любовь с первого взгляда? Признайся себе в этом. Когда-нибудь это должно было случиться. Но так сразу и где?.. Я в это верю? Миша, Миша…».

Сидя на кровати, мотая головой, Шпарин очередной раз понял, ─ влюбился, окончательно, бесповоротно и навсегда.

«Расслабляться некогда».

Сделав невероятное усилие, запретив себе думать о девушке, направился в ванную комнату. Раскрыл ладонь, пощупал живот и, не увидев вчерашнего разреза, недоверчиво хмыкнул. Принял ледяной душ. Побрился. Начищая зубы перед зеркалом, вывернул голову, пытаясь разглядеть затылок и остальные части тела, которым досталось больше всего. Никаких следов от недавних издевательств не наблюдалось.

Шпарин вышел из ванной. Прихватив с подноса завтрак ─ булочку с маслом и сыром, кофе, оставив какую-то кашку на блюдечке с цветастой каёмкой, как был голяком, так и пошел к окну.

«Осмотрим окрестности театра военных… и не знаю, каких ещё действий».

Над лесом в небо поднимался плотный столб дыма, вокруг которого кружили вертолёты, еле видимые отсюда, с четвертого этажа.

Шпарин распахнул окно и перегнулся через подоконник.

Вертолёты оккупировали плац, заняв всю его площадь. В ближнем от госпиталя углу плаца стояла группа военных, среди которых Шпарин разглядел знакомую фигуру. Это был Древака. Живой и невредимый. Древака размахивал руками, показывая офицерам то на столб дыма, то на светлый шар до недавнего времени венчавший верхушку черной башни. Шар, проделав просеку среди рядов тополей, валялся у стены штаба, там же стоял автокран и грузовик. Самой башни не было и в помине, даже развалин. Кроме башни исчезли несколько зданий и появились другие.

Предсказания экстрасенса начали сбываться.

«Ночка оказалась веселой, утро началось очень неожиданно, денек, кажется, будет не хуже. Осталось примерить новую форменную одёжку и можно на выход, то есть на сцену».

Форма сидела, как влитая. Лёгкие высокие синие кожаные ботинки по ноге.

Шпарин вернулся в ванную к зеркалу, потрогал золотистый знак с медвежьей мордой, провел пальцем по орденской планке из четырёх квадратиков.

«Совсем другой человек. Здравствуйте, капитан!».

Шпарин отдал отражению честь, щёлкнул каблуками, сорвал берет с головы, сунул за поясной ремень рядом с пустой кобурой, повернулся через левое плечо и выскочил из палаты.

В коридоре новый сюрприз. Очкастый эскулап третьего ранга Евпахов, поменяв чёрный халат на белый, с висящим на шее фонендоскопом, беседуя с очкастым доктором Лихоркиным, неторопливо шествовал навстречу.

─ Капитан, ─ останавливаясь, вежливо кивнул доктор Лихоркин. ─ Хотелось бы переговорить с вами, касательно одной нашей знакомой, с которой вы провели непозволительно долгое время наедине сегодня утром. Видите ли, капитан, я питаю определённые чувства к упомянутой особе и, надеюсь, она тоже. И я не понимаю, как она оказалась не на своем этаже, в вашей палате и чем вы там могли заниматься, как я уже упомянул, так долго?

─ О чувствах и непозволительно долгом времени наедине вам расскажет сама Инга! Если захочет! ─ отодвигая доктора Лихоркина, сказал Шпарин. ─ А мне хотелось бы узнать о самочувствии вашего коллеги. Не сказалось ли лежание под потолочной плитой на его здоровье?

─ Простите, не имею чести знать. Вы кто? ─ испуганно отреагировал эскулап третьего ранга и, увлекая за собой доктора Лихоркина, побежал по коридору.

─ Витязь без пальто! ─ рявкнул Шпарин. ─ Бегом по рабочим местам, пока я вас не порвал, как… ─ запнулся он, забыв продолжение. ─ Как одна собака резиновое приспособление для согревания тела в холодное время.

Эскулапы торопливо скрылись в ближайшей палате.

─ Дуэль, ─ приоткрывая дверь, пропищал доктор Лихоркин. ─ Категорически заявляю! Вечером, после работы.

─ Непременно, ─ пробормотал Шпарин, проходя мимо. ─ На скальпелях.

База встретила Шпарина летящим тополиным пухом и казалась вымершей.

«Где военный народ? Странное у вас тут заведение. Настоящий театр абсурда. Вчера был август, а сегодня по всей видимости июнь, что ли. Да, ребята, вы не перестаёте меня удивлять, я зверею всё больше и больше, с каждой минутой. И память стала подводить. А собаку ту звали «Тузиком».

Отмахиваясь от пуха, назойливо лезшего в рот и нос, по хрустящей гравием дорожке Шпарин направился к плацу.

Материализуясь, как из воздуха, мимо него, отдав честь, молодцевато промаршировали Додоня и Кесин.

─ Воины! Где ваш командир? ─ поинтересовался Шпарин. ─ Я имею в виду капитана Супонева.

─ Не можем знать, господин капитан! ─ в один голос ответили оба. ─ Сами ищем. Только не капитана, а главного сержанта. Пропал со вчерашнего дня.

Когда Шпарин добрался до плаца, группа военных уже закончила посадку в самый большой вертолёт. Последним на борт поднялся начальник штаба Трепов.

За вертолетом лежал блестящий шар, на боку валялся опрокинутый подъемный кран и стоял грузовик с переломанным кузовом.

─ Отойдите подальше, капитан, ─ сказал Шпарину плотный низкорослый человек в чёрной форме, состоящей из потертых кожаных куртки и штанов. ─ Столько времени потеряли из-за этой штуковины, так и не засунули, будь она не ладна, только аппарель помяли. Каждый раз сам по себе скатывается обратно. Как живой! Не хочет с нами лететь. На вид легкий, а на самом деле тяжёлый, зараза. Тонн пять, не меньше.

Шпарин обошел вертолет и, протянув руку к блестящей поверхности шара, тут же отдернул ладонь. Излучающая легкое сияние поверхность шара была горяча как вскипевший чайник.

«А шарик совсем не тот, что торчал на крыше башни».

Человек в лётной форме вытащил башмаки из-под колес вертолёта, забросил в люк, поднялся сам, нажал на что-то там внутри и трап, как металлическая змеюка втянулся во чрево вертолёта. Люк захлопнулся.

«Древака на борту. Трепов жив и здоров. Вчера валялся на траве с разбитым черепом и дергал ногами. Все участники вчерашнего хит-парада пребывают в хорошей форме».

Из иллюминаторов смотрели лица офицеров. Пробежав взглядом по борту Шпарин, увидел безучастную физиономию адъютанта Древаки, похожего, как две капли воды на предателя Ляхова.

«В штаб, ─ решил Шпарин. ─ Противник оголил фронт, пошарим у него в окопах. К тому же надо забрать личные вещи».

Помахивая грязным ведром, из боковой двери офицерской столовой вышел знакомый толстячок в белом переднике, забрызганным кровью, белом поварском колпаке, белых штанах и куртке.

─ Жучка, Дуська, Машка, Дамка! ─ крикнул толстячок и оглушительно свистнул. На зов, немедленно примчалась поименованная свора собак и, усердно виляя хвостами, уселась полукругом у ног кормильца.

─ Профессор Давкин собственной персоной. Ещё один оживший мертвец, ─ громко сказал Шпарин, подходя к толстячку.

─ Да как вы такое говорите, господин капитан. Моя фамилия Капустков.

─ Решил переквалифицироваться в работники кухни, перейти с обезьян на ближайших друзей человека. Чем кормим? ─ Шпарин заглянул в ведро. ─ Надеюсь не хвостами гамадрилов?

Шпарин схватил толстяка за руку.

─ Бегемотин-ной, гиппопотаминой.

Толстяк вывернулся и спрятался в столовой.

─ И ведь никто ни за что не сознается, ─ Шпарин саданул ногой по двери. ─ Или действительно им всем память отшибло.

─ Жаль, что я тебя вчера недорезал, ─ глухо донеслось из столовой.

─ Так-та-ак! ─ воскликнул Шпарин, наваливаясь на дверь. ─ Значит кое-что помним!

─ Вызываю караул!

─ Мы еще увидимся, больная сволочь!

Шпарин продолжил путь к штабу. Мысли закрутились вокруг летающей техники.

«Отличная возможность унести отсюда ноги. Куда угодно, лишь бы убраться с Базы. Там посмотрим… Заберу отобранные вещи и вперед. Стоп! А Инга? А документы? Без документов никуда. Положим документы я раздобуду в штабе. Но Инга, захочет ли она?».

Шпарин остановился.

«Хоть возвращайся обратно в госпиталь и объясняйся с неожиданно возникшей ниоткуда любимой девушкой».

Шпарин повернулся и пошел к госпиталю.

«Всё так просто? Сейчас приду и скажу: Инга, я прибыл с того света и, похоже надолго, летим со мной. Нет, не так. Инга, любовь моя, я жить без тебя не могу, хотя мы знакомы пять минут! Это если честно. А не честно? Остаться в шкуре двойника? Начинать отношения с вранья? Ни за что. Выясню отношения как следует всё обдумав. Сначала дедушкин „брегет“, документы, оружие и карту, карту обязательно раздобыть».

Шпарин повернулся и пошел к штабу.

От штаба неслись завывания, приглушенный рёв, и запах жасмина.

«Неужели медведь взбесился? Ничего удивительного, взбесишься от такой жизни».

Штаб оказался на старом месте. В клетке вместо медведя сидел Супонев в форме главного сержанта. Вчерашний коричневый узник, прикованный цепью к клетке снаружи, с обручем на косматой шее, лежал на ступеньках крыльца штаба.

─ Здрасте! ─ сказал Шпарин. ─ Давно сидим?

─ Выпусти меня, Шпар-рин! ─ прорычал Супонев, раскачиваясь и дергая прутья клетки.

─ Звереем потихоньку?

─ Ю-ю-юй… В туалет хочу. Выпусти!

─ Гадь в клетке ─ места много.

«Хоть этот в здравом уме, хотя может и не совсем в здравом».

─ В звании понизили. Снова главный сержант? Зачем ты туда забрался?

─ Древака посадил, ─ нехотя признался Супонев.

─ Ну-ну, колись, заменитель медведя.

─ Хотел убить Ляхова.

─ Опять? Ты уже убил его! ─ изумился Шпарин. ─ Если мне не изменяет память.

─ Когда это? ─ искренне удивился Супонев. ─ Живой. Сидит в кабинете. Пьет каждый день. Ничего не боится. У него дядя заместитель Начальника Департамента.

─ Ты навлекаешь на себя большие неприятности. Дядя племяша тебе не простит.

─ Плевать, пусть делают, что хотят.

─ Расскажи мне про вчерашний вечерочек. Куда вы все пропали? Не хочешь?.. Или не помнишь?

Шпарин прошелся возле клетки, потрогал замки.

─ Зачем подбросил Ляхову папку с секретными документами?

─ Не понимаю о чём ты! ─ в глазах Супонева мелькнула плохо скрытая ненависть.

─ Понимаешь! Это я не понимаю в какие игры вы тут играете, но ты играешь не на своей стороне. Я тебя просчитал.

─ На той же, что и ты, Шпарин! Если ты Шпарин… Договоримся? ─ осклабился капитан в форме главного сержанта.

─ Вот что, Супонев! Услуга за услугу. Сейчас я поднимусь наверх, пообщаюсь с Ляховым, а затем, когда вернусь, ты расскажешь о чем ты хочешь договориться.

─ Докажи, что ты настоящий Шпарин! Докажи, что не «биоб», ─ Супонев прищурился. Противные желтые глаза превратились в маленькие щелочки.

─ С большим удовольствием! ─ Шпарин положил руку на кобуру. ─ Пристрелю чокнутого дэбэшника. Как такой расклад?

─ Не надо, ─ сказал Супонев, отскакивая к задней стенке клетки.

─ Почему сам не вылез? Где твои любимые отмычки?

─ Древака отобрал. И удостоверение, и пистолет.

─ Вот и сиди молча. Я скоро, ─ сказал Шпарин, поднимаясь по ступенькам.

─ Весельчак… ─ совсем тихо позвал Супонев. ─ Найди ключи от замка. Они у него в кабинете.

─ Попробую, ─ буркнул Шпарин, скрываясь за дверью.

─ Нахрапом взял! Он же без ствола! Кобура пустая, ─ злобно и довольно громко пробормотал Супонев. Капитан присел на корточки и сжал кулаки. ─ Может и настоящий. Ненавижу. Надо было при встрече в лесу завалить и никаких проблем. При первом удобном случае…

«Вот подлые души. Что я им сделал? Но вопрос поставлен неверно. Что я могу сделать? Посмотрим, кто кого завалит. Отчего это я вас буду тут жалеть? Не перепутай вы меня с двойником…».

Первый этаж. Дежурный по штабу и часовой на 1-м посту отсутствовали. На полу валялся автомат с примкнутым штыком.

«У нас бы за такое не знаю что сделали, но очень кстати, ─ Шпарин поднял оружие. ─ Совсем наш „калаш“, только легче. Где штабные? По всем военным канонам в штабе должна кипеть деятельность, сновать сотрудники, звонить телефоны…».

Второй этаж. Шпарин шел по коридору, читая таблички, и дергал подряд все ручки дверей, пока не добрался до знакомого кабинета.

Ляхов, неловко подвернув под себя руку, лежал на черном кожаном диване лицом вниз и громко храпел. Рядом с диваном валялась пустая бутылка из-под водки. Уши лейтенанта были на месте. Шпарин их потрогал. На всякий случай.

«Холодные. Какое здоровье надо иметь, чтобы столько пить? Куда я попал? Не воинская часть, а сборище убийц, пьяниц и психов».

Шпарин положил автомат на стол и огляделся.

«Проведем небольшое расследование. На стенах кабинета следы от пуль. Перестрелка действительно имела место и Супонев не врет. Изодранный портрет Генерал-Губернатора пребывает на полу. Пустые бутылки. Стулья повалены. Сейфы открыты. Бумаги разбросаны. Сначала пьянка, обыск, потом драка и стрельба. Видимо в этот момент и вмешались потусторонние силы в лице Древаки».

Шпарин заглянул в сейф, который недавно прикрывал портрет Генерал-Губернатора и достал желтую папку. Сейчас надпись на папке была иной: «Свод инструкций по задержанию и препровождению Биологических Объектов на территорию Базы».

Шпарин хмыкнул и бросил папку в сейф.

«А что ты хотел? Театр абсурда, смена декораций. Значит и вещей моих нет. Можно не искать».

Он всё-таки заглянул в тот сейф, куда Супонев убрал его корзинку.

«Жаль „брегет“. Память о деде и раритет как-никак. Вот так попадают в чужие эпохи странные вещи. „ТТ“ тоже жалко, хотя в обойме было всего три патрона. Ну что же, здесь больше делать нечего, пойдем вскрывать кабинет майора».

Ляхов захрипел, перевернулся и открыл мутные глаза.

─ Ключи от кабинетов, сейфов, где? ─ Шпарин энергично потряс лейтенанта за плечо.

─ А-а-а… Кта эта-а?..

«Бесполезно. Пьяный в стельку».

─ Твой кошмарный сон! ─ вытягивая пистолет из кобуры Ляхова, сказал Шпарин зловещим голосом и сделал страшное лицо.

─ А-а-хренеть… ─ Ляхов зевнул, бессильно махнул рукой и отвернул голову.

«В таком состоянии ты ничего не поймешь. Гаденыш!.. Дать бы тебе в морду, но некогда приводить в чувство».

С дверью кабинета Древаки он справился быстро – воткнул штык автомата в щель между замком и дверной коробкой и вывернул довольно хлипкую дверь.

Кабинет как кабинет. Стол, бумаги, ручки, телефон. В углу напольный массивный сейф. На столе приличных размеров монитор с клавиатурой.

«Компьютер или что-то в этом роде», ─ потыкав клавиши, решил Шпарин, обошел стол и раздвинул шторы на деревянной панели.

«План. База Особого Охранного Отряда. Какой, к дьяволу, план, когда всё меняется чуть ли не каждый час. Хотя, хотя… планчик соответствует действительности. Башни нет… Новые здания и казармы. Оперативно».

Шпарин сместился правее и раздвинул другие серые шторки на панели рядом.

«Ты же хотел карту. Вот тебе и карта. Так… Губернаторск… Боровск… Я где-то здесь…».

Шпарин убрал палец, вырезал штыком кусок карты, сложил и положил в карман. Сорвал карту с панели, скомкал и поджег зажигалкой, найденной на столе.

«Сейф двухсекционный. Комбинированная система запирания. Без сигнализации, кажется. Вот и все мои познания. Штыком не откроешь. Придется звать на помощь ублюдка из клетки».

Шпарин положил автомат на плечо и спустился вниз. Он уже знал, что будет делать.

─ Выходи, «медвежатник», ─ Шпарин сбил замки прикладом. ─ Нужны твои ловкие руки. Идём в кабинет Древаки. А ты, тезка, сходи в столовую, ─ предложил он медведю. ─ Пообедай. Смотрю, ты исхудал. Там за повара, весь в белом, очень вкусный толстый дяденька с бородкой. Заходи прямо через парадный вход.

─ «Спасибо, братан, ─ благодарно проурчал медведь. ─ Где столовая?».

─ Вон туда беги, ─ показал Шпарин. ─ По запаху найдешь.

Медведь, звеня цепью, боком понесся по гравийной дорожке.

«Никого не удивляют говорящие животные. Или их слышу только я».

─ Лихо ты дверь раскурочил, ─ сказал наверху Супонев.

Шпарин пожал плечами.

─ Сейф? ─ косясь на автомат, спросил Супонев. ─ Наручники сними.

─ Сейф, cейф, ─ подтвердил Шпарин, снимая наручники.

─ Дорого обойдётся!

─ Открывай, потом торговаться будешь.

─ Я не в том смысле. Статья тяжелая. Расстрелять могут.

─ Какая статья? Вы тут каждый день трупами отмечаете. Кто бы говорил, только не ты, ─ держа на прицеле Супонева, Шпарин сел на стул подальше от сейфа, но так, чтобы видеть внутренности, когда тот откроется. ─ Ключей нет и отмычек нигде не вижу. Справишься?

─ Ключи в столе во втором ящике, он их с собой не носит, боится потерять, а цифры я наизусть помню.

─ Вот как?

─ Забыл, где я служу? ─ Супонев набрал код. ─ Давай ключи. Знаю, зачем тебе сейф нужен. Документы. Собрался смыться, пока Древака с комиссией на «Холме». Ты не настоящий Шпарин! Без документов с Базы тебе не уйти. И бабы своей тебе не видать, как ушей!

─ Не твоя забота. Работай.

─ Готово! ─ ухмыльнулся Супонев, распахивая дверцы сейфа. ─ Что дальше?

─ А дальше ты вскрыл сейф полковника и Ляхов тебя пристрелил.

─ Шпарин, ты этого не сделаешь!

─ Очень даже сделаю. Всё равно ты завтра оживёшь.

В нос ударил отвратительный запах. От Супонева понесло дерьмом.

«Обгадился, подонок».

─ А может и не оживешь. Такой у вас тут на первый взгляд бестолково-загадочный временной круговорот, ─ Шпарин достал из кармана пистолет Ляхова и выстрелил Супоневу в голову.

Шпарин сходил в кабинет помначштаба, протер пистолет носовым платком и бросил рядом с диваном, на котором храпел Ляхов.

«Прости, юный алкоголик. Тебя спасет твой дядя, меня же спасет время, которого так мало, чтобы унести отсюда ноги».

Шпарин вернулся в кабинет Древаки, обошёл тело капитана, лежащее в луже крови, и заглянул внутрь сейфа.

«Вот я и убийца. Самое интересное ─ никаких угрызений и раскаяния, будто занимался этим всю жизнь. Вообще-то занимался, когда-то, в другой жизни… А с другой стороны, если следовать всяким теориям о двойниках, реинкарнациях, параллельных мирах и прочих потусторонних вывертах, то очень может быть и в этой. И, если так, то мне очень жаль. Во всяком случае сейчас. Получается, что в каждом из нас сидит зверская зверюга, ждущая своего часа».

Шпарин доставал из сейфа бумаги, просматривал и кидал на пол.

«Досье настоящего Шпарина здесь, конечно, нет. Как хотелось бы взглянуть! Где документы? „Корочки“! Мне нужны его „корочки“. Удостоверение. Насколько я знаю, документы перед уходом сдают. А двойника перебрасывали отсюда. Значит, они должны быть здесь. Оправили в архив? Или они в „секретной части“? Посмотрим в другой секции. Быстрее… Так, посмотрим внизу. Женская помада. Древака что-то говорил о ней капитану…».

Шпарин покрутил багровый цилиндрик и бросил в сейф.

В объемистой кожаной папке находились сине-красно-черные удостоверения. В каждое был вложен плотный листок с фотографией. Шпарин нашел удостоверение двойника.

«У нас с ним одно лицо, но у двойника глаза наглые. Наглющие, просто хамские».

Лист из тонкого картона на первый взгляд не представлял из себя ничего примечательного. «Карточка движения». Графы с цифровыми кодами удостоверений: прибыл ─ убыл, сдал ─ получил. Все подписи в графах: сдал ─ убыл. Судя по девяти остающимся в папке удостоверениям, девять агентов находились на задании и он в их числе. Графы одной из карточек «прибыл, получил» были заполнены. Само удостоверение отсутствовало.

«Лицо девушки кажется знакомым. Блондинка. Темно-синие глаза. Короткие волосы… Три женщины. Пятеро мужиков. Девушки очень и очень ничего себе. Милые мордашки. Где они, что с ними, живы, работают, убиты, об этом знает только Древака. Мне какое дело? ─ Шпарин рассовал по карманам трупа часть удостоверений агентов. ─ Если опять оживет ─ ему не выкрутиться. Остальные уничтожу. Пусть поломают головы».

Шпарин снял штык-нож, вытер платком автомат, бросил рядом с телом капитана, зашел в туалет, помучился, но порезал удостоверения на мелкие кусочки, кинул в унитаз и спустил воду. Прокрался на первый этаж, осторожно выглянул из двери и вышел на крыльцо штаба. Штык-нож полетел в кусты жасмина.

«Никого и тополиный пух. Медленно иду на плац. Прогулочным шагом. Если повезет ─ улечу. А Инга?».

Шпарин с тоской оглянулся на госпиталь.

«Другого случая может не представится. Останусь ─ расколят и что со мной будет? Спалят в печке. Но я, же вернусь?».

Шпарин скрипнул зубами, ускорил шаги, подходя к плацу, вытянул из-за ремня ненавистный берет с помпоном и нахлобучил на голову.

«Вот, кажется, моя счастливая лошадка».

─ Полетное задание? ─ показывая удостоверение, строго спросил Шпарин у лейтенанта в новехонькой черной кожаной форме с сине-золотыми погонами, наблюдающего за погрузкой. Головного убора на летчике не было.

─ Летун второго класса лейтенант Дремов. Сейчас закончим и в Боровск, ─ не глядя на удостоверение, пробасил, отдавая честь, зеленоглазый вертолетчик. Отдал честь своеобразно, хлопнув кулаком по груди.

─ Вам куда? ─ как таксист спросил лейтенант.

─ Губернаторск.

─ Из комиссии?

─ Нет, ─ ответил Шпарин, посматривая в небо. ─ Срочное дело. Отпуск.

─ А-а!.. ─ лейтенант улыбнулся. ─ Не только срочное, но и очень хорошее.

─ Давай поживее! ─ посмотрев на часы, крикнул летчик солдатам грузящим в вертолет деревянные ящики. ─ Из Боровска улетите быстро. Из Боровска каждый час какой-либо борт идет на Губернаторск. А если к вам попадешь, ─ бывало и по два дня сидели. Поганые места. Как ни прилетишь ─ всегда что-нибудь происходит.

─ Это точно, ─ сказал Шпарин, смотря в небо.

«Не хватало появиться Древаке и конец путешествию».

Левая нога начала выбивать дробь по бетонке плаца.

«Иду вразнос. Нервы сдают. А сколько можно? Двое суток непрерывного сумасшествия плюс сегодняшняя веселая ночка. Милый доктор Евпахов, повар Давкин. Убийство. Инга! Я постоянно думаю о ней, на автомате делая остальное и никуда от этого не деться».

─ Миша-а! ─ услышал он женский голос, с которым уже бы не спутал никакой другой.

Бегущая женская фигурка в розовом халатике среди тополей, на краю плаца, рядом с вертолётом.

«Инга!».

Шпарин сделал несколько шагов навстречу.

─ Миша! ─ сказала девушка, заглядывая ему в глаза, так глубоко, что Шпарину стало не хватать воздуха.

─ Миша! ─ повторила она, хватая его за рукав. ─ Сбегаешь? Два года… Зачем ты это делаешь? Неужели это нельзя было сделать завтра, послезавтра или вообще никогда не делать? Что с тобой? Зачем?

Заплыв далеко в море и поймав открытым ртом случайную приличную волну, Шпарин однажды тонул. Сейчас происходило то же самое. Медленное погружение в темное, темно-синее море, полное слез.

Отчаянный поиск нужных слов.

─ Капитан, заканчивайте, ─ раздался бас лейтенанта. ─ На борт.

─ Инга! ─ прошептал Шпарин, пряча лицо в волосах девушки. Нужных слов не было. ─ Инга!..

─ Шпарин!? Ты что? ─ Инга оттолкнулась от него, как от стенки, улыбнулась, вытирая слезы, и пошла прочь, постукивая каблучками по шевелящемуся от пуха бетону.

─ Жена? ─ спросил вертолетчик.

─ Нет!

─ Женат?

─ Нет!

─ Что не берешь с собой? Такую не отпускают!

─ Обстоятельства, ─ сказал Шпарин, глядя вслед согнутой фигурке, обхватившей себя за плечи. ─ Пока неразрешимые. Понимаете, если поймать всех кошек, каких я видел в жизни и, выражаясь фигурально, засунуть мне в душу, и они начнут там скрестись, это примерно и будет то состояние, в котором я сейчас нахожусь.

Шпарин всмотрелся в лицо вертолетчика.

─ А я вас помню. Легионер. Теперь пилот. Стояли недавно вместе перед аутодафе. Ну, точно. Нос с горбинкой, зеленые глаза, рыжие волосы. Запоминающаяся внешность.

─ Мало ли кто с кем стоял рядом, всех не упомнишь, ─ вертолетчик отвернулся. ─ На борт! Штурман в машине, бортмеханик отсутствует по уважительной причине.

Шпарин забрался в вертолет, уселся на откидное сиденье и пока летчики запускали двигатель от нечего делать толкнул ногой ближайший к нему длинный ящик. Без маркировки. Из плохо обработанных досок. Едва закреплённая крышка ящика сдвинулась и Шпарин увидел ряды аккуратно уложенных ровных палок с металлическими наконечниками. Вскрыл другой. Сорвал крышку у короткого ящика, здесь находились переложенные тканью обоюдоострые мечи в ножнах.

«Очень интересно. Мастерские у них тут что ли? И куда мы всё везем?».

Шпарин надел наушники и прислонил нос к иллюминатору.

Двигатели шумно набрали обороты, корпус вертолета прекратил вибрировать и База медленно ушла из-под ног.

«Никаких запросов, никаких переговоров с наземными службами. Ладно, их здесь может и нет. Но в этом, как его, Боровске они обязаны быть. Полное радиомолчание. Просто взяли и полетели. Флуктуация, кавитация, турбуленция. Хотя кавитация не из этой оперы».

Сплошной лес. Дым от пожара уже не поднимался вверх, потерял силу и стелился понизу.

Через несколько минут справа появился комплекс, окруженный антенными полями. Ряды гигантских овальных зеркал и проволочных катушек на треногах уходили за горизонт. Прямоугольники пожарных машин под зеркалами казались букашками. В антенных полях стремились к небу белые башни. В центре круга из башен пульсировал стекловидный прозрачный кокон. Внутри кокона бесновалась оранжевая масса, кипела и набрасывалась на стенки. Верх одной из высотных башен развален. Из пролома выглядывал кусок раскаленной спирали и фыркал желтыми искрами.

Вертолёт ушел левее, солнце вышло из облаков и ударило по глазам.

«Холм», проклятый «Холм»! И почему его не разнесло совсем? Нет, подождите, Михаил Иванович, здесь вы не правы. Идейка оформилась, не до конца, но всё же… «Холм» единственный путь домой. Когда-нибудь я доберусь до него. Одному не справиться. На север через юго-запад. С Базы куда угодно, затем обратно. Пусть пока постоит на месте».

Шпарин положил руки на колени, опустил голову и под невесёлые мысли, и рев турбины незаметно задремал.

Он очнулся, когда вертолет резко дернулся, провалился вниз, начал делать разворот и пошел на снижение. Шпарин прильнул к иллюминатору. Мимо них параллельным курсом проскочил такой же вертолет, с таким же бортовым номером.

─ «Проклятье!», ─ послышался в наушниках голос Дремова.

─ «Едва не столкнулись! ─ простонали в наушниках. ─ Система оповещения не сработала. На локаторе его не было. Возвращаемся, командир?».

─ «Хочу сделать доброе дело. Над этими гиблыми местами может случиться самое невероятное. Можно даже увидеть свою прабабушку, сидящую на облаке или, что ещё хуже, самих себя, летящих рядом».

─ «Первый и последний мой рейс сюда с вами, командир!.. Мне хватило той сверкающей штуки, которая зависла над нами, когда мы подлетели к Зоне».

Вертолёт жестко сел на бетонный плац в один из желтых кругов в белом треугольнике.

«Здравствуй опустевшая База и Особый Охранный Отряд. Давно не видались. Жив остался, и слава богу. Но, кажется, на эти края его влияние не распространяется. Интересно, сидел ли я в том вертолёте? Не будем расстраиваться. Уберусь отсюда немного позднее. Зато увижу Ингу».

─ Выходите, капитан, ─ сказал пилот, открывая люк. ─ Не знаю почему, но вы мне симпатичны. На прощание хочу вам кое-что сказать. Никто не знает сколько у него жизней. Сегодня показалось ─ у меня последняя, а у вас теперь есть кое-что в запасе. Надеюсь, вы выпутаетесь. Понимаете, о чем я? Идите к своей девушке и будьте счастливы. Когда-то меня звали Дремиус. Не моё время. Пусть у вас всё будет хорошо.

Шпарин поднял голову и, обхватив затылок руками, смотрел на исчезающий в небе вертолет, пока тот не превратился в маленькую стрекозу. Навстречу этой стрекозе неслась другая. Несколько секунд, и они слились, превратились в пылающий яркий ком и ссыпались вниз огненным дождем.

«Как он сказал, „не моё время“? Надеюсь, моё наступит не скоро. Он знал, что произойдет. Определенно знал и дал мне шанс. Мы все здесь похожи на кукол, которых переставляют с места на место, дергают за веревочки, заставляя кривляться и верить, что они играют в настоящую жизнь. Кукловоды сидят на „Холме“. Листают чужие жизни, как книгу, вырывают страницы и вклеивают в неё листы, взятые из другой».

Шпарин снял берет и сунул за ремень.

«В столовую, навещу профессора! А где тополиный пух? Снова август?».

Шпарин миновал перевернутый кран, грузовик и увидел экстрасенса.

Экстрасенс, одетый в форму без погон, стоял у блестящего шара и с подозрительной периодичностью плевал на его поверхность. Смотрел, как шипит и испаряется слюна, и снова плевал.

─ Здравствуйте, господин Маралов! Замечательное занятие вы себе нашли, Сергей Николаевич, этак вы скоро обезводитесь, ─ насмешливо сказал Шпарин, вспомнив настоящее имя экстрасенса. ─ От всей своей широкой души рад лицезреть вас живьем, а не в виде прозрачной субстанции. Где борода?

─ Просыпаюсь вчера у себя в комнатке, чую что-то не так. Хвать за бороду, а её и нет, ─ простодушно ответил Маралов. ─ Так, легкая небритость. У вас, я наблюдаю, также большие изменения в лучшую сторону. Чему я тоже радуюсь от души. Рад, что вы живы и здоровы, в полной памяти и уме. Видел, как в вертолет залезли. Одно огорчает, попыточка ваша смыться не удалась, а я не так давно намекал вам, даже настаивал ─ нет выхода, останемся здесь навсегда. А вы, презрев мои увещевания, всё-таки попытались. Хорошо закончилось так, а не иначе. Порхала бы сейчас ваша душа в облаках.

─ Я, грешным делом, увидев вас, с воодушевлением харкающего на этот круглый предмет, решил: «Всё, тронулся, слетел с катушек экстрасенс».

─ Совсем наоборот. Невероятная ясность сознания. Помню перипетии некоторых прошлых превращений, что, сознаюсь, наблюдалось не часто. Одно хорошо ─ всегда возвращаюсь в своё тело. Хозяева «Холма» почему-то снова пощадили меня, да и вас, товарищ капитан, тоже.

Шпарин прошелся вокруг шара.

─ Забавная вещица, но зачем на неё плевать?

─ Провожу небольшой эксперимент. Там внутри кто-то есть. Полагаю, это какой-то контейнер. Смотри.

Маралов плюнул. Шар пыхнул розовым и слегка колыхнулся. Изнутри послышался слабый звук.

─ Видишь? Реагирует даже на незначительное местное изменение температуры поверхности.

─ Попробуй пописать.

─ Экий ты шутник, Миша! ─ Маралов на мгновение задумался. ─ Увести на «Холм» для вскрытия не получилось. Пытались на месте сверлить, рубить, колотить, резать, ничего не выходит.

─ Хочешь идейку услышать? Вода. Простая вода. Пригнать пожарную машину и обильно полить водой, если он так бурно реагирует на влагу. Обязательно что-нибудь произойдет.

─ Не произойдёт. Это он на меня так реагирует. Кажется, там женщина. Я с ней пытаюсь установить связь, телепатически.

Шпарин внимательно посмотрел на Маралова и вздохнул.

─ Я так и сказал майору: «Послушайте старого инженера, умники!». Но он махнул рукой и приказал больше ничего не предпринимать. Кстати, он тебя обыскался. Но я не сказал, что ты улетел. Об этом знал только я и та девушка, медсестра из госпиталя. Она вчера приходила сюда на плац ещё раз, вечером. Постояла, всплакнула и ушла.

─ Кто обыскался? Древака? Он же с комиссией улетел на «Холм»! Ничего не понимаю. С Ингой я простился минут сорок назад.

─ Миша, зачем мне врать? Ты отсутствовал почти сутки.

Шпарин схватился за подбородок.

«Щетина. Суточная. Я себя знаю. Брился сегодня утром. Значит сегодня это вчера или вчера это сегодня. Нормально дреманул в вертолете. Выспался. Если бы не вертолетный двойник и доброе сердце Дремиуса, где бы я сейчас был…».

Шпарин поведал Маралову про неудачный полет и ящики с копьями и мечами.

─ Изощряются, как хотят, ─ согласился Маралов. ─ Бредятина отборнейшая, конечно, в диком, дурнейшем сне не придумать, но всё происходит именно так, как происходит и ничего с этим нам не поделать. Мы пленники.

─ Ответы на «Холме», ─ сказал Шпарин. ─ Здесь никто ничего не скажет и на «Холм» просто так не попадешь. Надо как можно скорее выбраться отсюда в большой город, тогда станет ясно, что вообще происходит. И если там творится то же самое ─ нам точно крышка.

Шпарин не сдержался и сам плюнул на шар.

─ Эх, связаться бы с нашими, вызвать авиацию и раздолбать тут всё к «ядрёной фене»!

─ Неплохая мысль.

Маралов согнулся пополам.

Глядя на него, начал смеяться и Шпарин, сначала тихо, нервно, потом во весь голос, до слёз.

─ Необходимо срочно принять сто грамм, ─ вытирая глаза, сказал он. ─ Иначе не выжить. И пообедать. Постоянно морят голодом, нехорошие владельцы зазеркалья.

─ Офицерская столовая или моё скромное жилище? Тут недалеко от штаба есть примечательное заведение для господ офицеров и прочего персонала Базы. Называется «Пункт обеспечения продуктами». Ассортимент изумительный. Всё бесплатно, как при некогда постоянно обещаемом светлом будущем. Спиртное по талонам. Его же контрабандой привозят выезжающие на волю офицеры.

─ В столовой орудует ультразлобный профессор. Режет людей, как скотину. Упырь от медицины превратился в повара. Но, возможно, его уже нет в живых. Я наслал на него порчу. Евпахов тоже перекрасился. В обычного врача. Не узнает. Если так, то память наши неизвестные хозяева оставляют своим подданным очень избирательно.

─ Идем в бесплатную лавку? ─ обрадовался Маралов. ─ Надоело в одиночестве водку хлебать. У меня и талончики припасены. Разжился у сожителей по домику. После предыдущего светопреставления пропали и не вернулись. Теперь проживаю один.

─ Потопали. Только бы не попасться раньше времени на глаза майору.

─ Не попадем. Древака торчит в поле и руководит раскопками.

─ …?

─ Самое главное не рассказал, ─ экстрасенс хлопнул себя по лбу. ─ Шарик этот выпал из НЛО, когда тот задел башню где тебе устроили допрос с пристрастием. Всё совпало по времени. Пролет НЛО и изменение реальности, запущенное на «Холме». Я уверен ─ изменение реальности и спровоцировало катастрофу.

─ НЛО здесь не хватало! Но нечего шастать над запретной зоной. Получается и на них есть управа?

─ Погоди, дослушай до конца. Я воспроизвел события прошлой ночи: «Холм» включает свое дьявольское оборудование, пролетающая мимо «летающая тарелка» теряет управление, цепляет нашу башню, повреждается, отскакивает к «Холму», рушит там, что встречает на пути, возвращается и врезается в площадку с местным «освенцимом», оставляя от последнего одни воспоминания и треть корпуса на поверхности.

─ Хоть это неплохо. Чужаки раздербанили крематорий!

─ Сначала Древака и Трепов хотели тарелку вытащить, пригнали бульдозеры, но ничего не вышло. Бульдозеры заглохли. Древака разозлился и приказал вызвать подкрепление в виде танка, одного из трех, имеющихся на Базе, чтобы пальнуть в тарелку. Снова «фиаско». И танк заглох, не успев прицелиться. Потом с перепугу решили забетонировать, чтобы и видно не было. Согнали весь личный состав Базы. Несколько солдатиков, из тех, кому стало любопытно как устроена тарелка и пытавшихся вскрыть её ломами, тут же покрылись волдырями от неизвестного излучения. Фонит сильно. Трава в одночасье пожелтела и высохла. Бета, гамма… Замеров никто не производил. Древака передумал ─ где взять столько бетона, и, прекратив это дело, приказал выставить оцепление, окопать место происшествия траншеей и засыпать тарелку землей. Так что они там сейчас копают глубокий ров вокруг тарелки. Дураки. Всё это муть оранжевая. Они за своими вернутся.

─ Кто «они»?

─ Инопланетяне. Вот, дежурю, жду, когда прилетят.

Шпарин закатил глаза.

─ Полный, несусветный идиотизм. Ты вроде трезвый. Или нет? Так можно и посинеть, ожидаючи гостей небесных. Ты, что, всю ночь на поле торчал? Бродил от шара к «тарелке»?

─ Ну не всю… Зря ты на него. Мне даже его жалко.

─ А себя не жалко, остолоп забывчивый? Точно, здесь тебе лучше, чем дома.

Они подошли к штабу. Шпарин шел молча и сверкал глазами.

─ Кстати, насчет порчи. Вчера, говорят, медведь из клетки порвал главного кулинара по фамилии Капустков. Офицеры пришли в столовую и застали обедающего медведя. Как раз закончил обгладывать вторую поварскую ляжку. Миша, это ты его выпустил?

─ И что с медведем?

─ Сбежал. Выломал окно и выскочил. Искали, искали, так и не нашли. Ещё новость. Грохнули Супонева, отстрелили голову. Тоже вчера, когда ты улетел. Подозревают Ляхова. Арестован и сидит в подвале под штабом. Кто-то успел доложить наверх и тут же последовал звонок дяди из Департамента. Приказано доставить убийцу в Губернаторск. Признайся, это сделал ты? Ты ведь отчаянный! Супонев всё равно достал бы тебя. Признайся, ты провернул это, да так, что улики пали на Ляхова?

─ Конечно не я. С какого дуба ты рухнул? Ночные бдения доконали тебя, колдун.

Шпарин замедлил шаги и остановился.

«Приказано доставить… Так-так-так…».

Навстречу им, огибая штаб, шла Инга. Распущенные черные волосы, белая блузка, белые брюки.

Шпарин положил ладонь на плечо экстрасенса.

─ Планы резко меняются. Придется тебе и сегодня хлебать водку в одиночестве. Ты меня так и не видел, понял?

─ Понял. Чего непонятного?

─ Привет! ─ сказал Шпарин. ─ Вот и я.

─ Здравствуйте, молодой человек! ─ небрежно сказала Инга. ─ Мы встречались?

У Шпарина вытянулось лицо.

Инга улыбнулась, чмокнула его в щеку и подхватила под руку.

─ Идём, Шпарин.

─ Завидую, ─ вздыхая, сказал им вслед Маралов. ─ Такая киса. Сногсшибательная.

─ Ещё бы, ─ не оборачиваясь, сказала Инга. ─ Красивая и умная.

Девушка привела Шпарина в квартал однотипных одноэтажных домиков, утопающих в деревьях. Прямые улочки, невысокие заборчики, кое-где цветы.

─ К тебе или ко тебе? ─ спросила Инга.

─ У меня не прибрано. Пыль там, беспорядок. Некогда было навести порядок, только вернулся, ─ сказал Шпарин.

─ Понимаю. Куча пустых бутылок и грязной посуды. Отмечал возвращение. Эх, мужики!

Инга увлекла Шпарина на другую улицу, они ещё раз свернули и остановились у одного из домов. Девушка открыла калитку и вошла в палисадник.

─ Не забыл? Входи.

В прихожей Инга бросилась на грудь и, обнимая, впилась в губы.

─ Соскучился? Я так ждала, когда ты вернешься, ─ прерывисто дыша, сказала девушка и, заглядывая в глаза, спросила:

─ Помнишь Красносельск, четыре дня в той пустой гостинице? Нам было так хорошо вместе. Повторим? У меня недельный отпуск, потом снова командировка.

─ Помню. Конечно, помню, ─ Шпарин осторожно снял руки девушки с плеч. ─ Поел бы чего-нибудь. А куда командировка?

─ Ты изменился, Шпарин! У тебя всегда на уме сначала была любовь, а уж потом вопросы.

─ Извини, вымотался.

─ Сдаешь? Иди в душ, потом я. Легкий ужин и постель до утра, как в старые времена. Так просто от меня не отделаешься. Халат можешь взять мой, тебе подойдет, ты и правда сильно похудел, похоже заграничные девки выжали из тебя все соки. Но я тебя быстро восстановлю, понял?!

«Что-то тут не так, ─ стоя под тугими струями воды, соображал Шпарин. ─ То она говорила про два года ожидания, теперь выплывает какая-то гостиница, командировка. Опа… Карта в кабинете. Красносельска в Губернаторстве нет. Он на территории Конфедерации. Попалась. Она была там, когда двойник с хамскими глазами портил тамошних девушек. И ещё резвее стала. Так измениться за сутки, которые я пропадал неизвестно где. Притворялась в госпитале? Кто их, баб, поймет? По собственному опыту знаю. Как хорошо всё начиналось. Обидно».

Шпарин обернул вокруг пояса полотенце и вышел из ванной комнаты.

Инга в белых трусиках стояла у низкого столика с тарелками, и, накрутив на палец прядь волос, разглядывала удостоверение двойника.

─ Изменился, изменился. Неужели ты подрос? В твоем-то возрасте? Правда… Теперь, чтобы дотянуться до твоих губ, мне приходится становиться на пальчики. Глаза какие-то другие. Усталые… И не только глаза, ─ поворачиваясь, сказала девушка и уперлась взглядом в разрез полотенца.

─ Ух, ты! Это конфедераты поработали? Или наши? Отложим душ на потом?

─ Наши, наши, ─ Шпарин выскользнул из рук девушки. ─ Недавно закончили, буквально вчера. Для пользы дела, которому я служу.

─ Надо быстрее провести испытания.

─ Проведем. В душ, а я пока перекушу.

«Еще один прокол. Испытания уже проводились».

─ Пять минут, и я твоя.

Шпарин схватил с тарелки кусок ветчины, не прожевав, проглотил, и прислушался. В ванной плескалась вода. Сунул в рот другой кусок и принялся за обыск.

«Почему мне здесь все время хочется есть? Знаю. Слишком большой расход энергии. Что я делал дома»?

Первым делом он повыдергивал ящики комода, бегло осмотрел и задвинул.

«Пописывал статейки, книжки. Спортом почти не занимался. Гантельки по утрам. Пробежки ─ через день на третий. Раз в неделю, редко два, ходил в спортзал».

Шпарин порылся в ящиках серванта, полазил в большой красивой тумбочке и прислушался. Вода ещё шумела.

«Поесть любил, но питался умеренно, чтобы живот не рос. Блюл фигуру. Часто ленился и много спал. Но и работал много. Спал с женщинами. Ну и что? Все спят».

Шпарин открыл дверь спальной комнаты, постоял у кровати, застеленной розовым покрывалом с черной пантерой и, повинуясь неожиданному импульсу, поднял одну из подушек. Под подушкой лежал пистолет. Он вернул подушку на место, прошел к шкафу и сдвинул в сторону зеркальную дверь. На плечиках, среди платьев, висела военная форма с лейтенантскими погонами.

«Приехали! Ближе к теме. Какой? Зачем девушке из госпиталя пистолет? Он меня расстроил».

Шпарин сунул руку в карман мундира.

«Удостоверение!.. Не хочу открывать. Почему? А потому, что сейчас все изменится».

Шпарин тряхнул рукой, удостоверение развернулось на две половинки.

«Департамент Тайных Операций. Инеева Виктория Игоревна. Лейтенант. Специальный агент». Блондинка с короткой стрижкой. Это фото я видел в кабинете майора».

Шпарин вернулся в гостиную, уселся в кресло, машинально взял кусочек колбасы и незаметно опустошил всю тарелку.

«Разберёмся. Спокойно! Варианты. Инга обманула, что она Инга. На самом деле она Вика. Зачем? Дальше. Есть ещё одна Инга, моя, а Вика сейчас моется в душе. Двойники? И обе спали с двойником. Одна давно, любила и ждала два года, другая не ждала и делала это, когда случалось встретиться. Где? Где случалось… За кордоном? Скорее всего. Есть третий вариант. Они сёстры… и обе работают в госпитале. Эта для прикрытия. Я влип по самую макушку!».

Вода в ванной перестала шуметь. Из душа, блестя капельками влаги на коже, вышла нагая Вика.

─ Перекусил? На полигон! ─ сказала девушка, ставя ногу ему на колено и показывая пальцем в сторону спальни.

─ Я, собственно, пойду, наверно, ─ отворачиваясь и теряя голос, закашлял Шпарин. Глаза предательски косили. Вика ему помогла, повернув его голову к своему животу.

─ Куда это ты собрался, бабник несчастный? К Инге? ─ голос девушки задрожал.

«Вот и прояснилось. Может остаться? Они ведь похожи, как две капли… Фигуры, лица, голос и остальное…».

─ А кто обещал жениться? Там в Красносельске!

Не зная Шпарина, это был перебор.

─ Я обещал? Да ты спишь со всеми подряд… ─ брякнул Шпарин наобум.

─ Сплю! Но не со всеми и не подряд! ─ крикнула Вика. ─ Я тоже служу Родине. Сколько раз вытаскивала тебя из дерьма… Забыл? Давно бы болтался на веревке на центральной площади Красносельска, где они вешают пойманных шпионов.

Вика схватила тарелку и разбила об пол.

─ Убью-ю! ─ завопила девушка и, как большая дикая кошка, метнулась в спальню.

«Убьёт! ─ испугался Шпарин, схватил форму, ботинки и бросился в прихожую к двери. ─ Пристрелит, как бродячего пса».

Входная дверь сама по себе открылась. На пороге стоял исхудавший Древака, бакенбарды отросли и превратились во что-то непонятное.

«Призрак! Заболел что ли?».

─ Вот ты где! ─ майор затолкал Шпарина в дом. ─ Семейные разборки?

─ Не сошлись во взглядах на жизнь.

В спальне во весь голос рыдала Вика.

─ Лейтенант Инеева, слышишь, после выходных, в понедельник, в девять нуль-нуль ко мне в штаб!

─ Есть, господин полковник! ─ выходя из комнаты и одевая на ходу халат, сквозь слёзы ответила лейтенант. ─ Подлец ты, Шпарин! Пошёл вон отсюда!

─ Хватит, лейтенант! Прими успокоительное и ложись спать. Поняла, Вика? Мы уже уходим.

─ Поняла, ─ девушка плакала, кулачками вытирая слёзы. ─ Лучше бы он остался…

─ Эх!.. ─ крякнул Древака и подергал бакенбарду. ─ Я, пожалуй, выйду, подожду снаружи, а вы тут договорите без меня. Не долго, капитан!

─ Прости, Вика, я гад, ─ сказал Шпарин. ─ Можно я оденусь у тебя, а не на улице?

─ Одевайся, ─ Вика села на боковушку кресла и принялась водить пальцем по столу, рисуя треугольники. ─ И ты меня прости, чуть не убила. Если бы убила, то и сама не стала жить. Понимаешь?

─ Я люблю Ингу. Тебя я тоже люблю, но немного меньше, ─ Шпарин с ужасом вслушивался в свою речь. ─ Или так же?..

─ Так не бывает, Шпарин. Не бы-ва-ет. Ладно, вали. Я всё знаю. Инга сама рассказала. Про госпиталь, чем вы там занимались, какой ты хороший… Ты думаешь она паинькой была все два года? Ага. Ты знать ничего не знаешь!

─ Тогда зачем?

─ А ты догадайся!

─ Я пошел, ─ сказал Шпарин. ─ Увидимся. Пока.

─ Это вряд ли.

─ Почему?

─ Я просто тебя не узнаю.

На улице, опираясь спиной на штакетник забора, стоял Древака и дымил папиросой.

─ Видел Ингу Игоревну. Заходил к ней. Отпросилась с работы и тоже плачет. Ты бы разобрался с ними, Михаил Иванович. Как-то не очень… всё получается.

─ Разберусь, ─ Шпарин скрипнул зубами. ─ С этой разобрался. Застрелить хотела.

─ Вика? ─ колыхая животом, рассмеялся Древака. ─ Она может. Отчаянная… Очень импульсивна, но хороша, зараза.

─ Вот именно ─ «зараза»!

Кошки в душе у Шпарина заскреблись с новой силой. Не оборачиваясь, он знал, ─ девушка стоит у окна и сквозь тонкую тюль смотрит на него.

«Вернусь… Будто, что-то забыл. Слушай, ты и в неё влюбился?».

─ Не вздумай, ─ сказал Древака, уловив его мысли. ─ С Ингой тебе будет лучше. Она другая. Хотя, как знать.

«Вот именно. Сплошные зигзаги, плавно переходящие в тихое помешательство, во всяком случае идёт куда-то туда, но никак не придет. Может, действительно, лучше хряпнуться и тихо жить в ладу со всеми и с самим собой? А?..».

─ Отправлю её куда подальше. В Семихолмске есть вакансия помощника секретаря посольства. Пусть там задом крутит. Посол, говорят, очень любит таких баб. Неординарных и непредсказуемых.

─ Говорят?

─ Ну, по моим данным, если тебе так хочется.

«Блин! Уже ревную?».

─ Пойдём-ка, провожу тебя до Инги Игоревны, а то вернёшься. На твоем месте я бы сегодня крепко выпил. Впрочем, не стоит. Неизвестно где ты потом очутишься, у какой из сестер.

Солнце катилось к верхушкам деревьев. Появились комары. Древака сломал ветку низкорослой рябины без плодов и, монотонно, и в такт шагам, замахал перед лицом.

─ Адрес помнишь?

─ 16 ─ 38, ─ быстро ответил Шпарин.

«Всё проверяет?».

─ Ферапонт Максимович, вы их различаете?

─ А ты, как думаешь? ─ Древака усмехнулся. ─ Влюбленные мальчишки в форме, да и не только мальчишки, взрослые воздыхатели, конечно, путаются. Зайди днём в госпиталь, поставь рядом, не отличишь. Но если захотят, отличишь. И характеры совершенно непохожи. Ты же спишь с ними, обеими!

─ Да знаю я, знаю, просто так спросил.

«Отличие есть, маленькое, у Вики на попке, на правой стороне, крохотный шрамчик, успел рассмотреть, когда в спальню за пистолетом кинулась. И что-то ещё, что-то я чувствую, но не могу ухватить… Интересно, обо что она поцарапала попу?».

─ И я знаю. Две таких женщины ─ это много, чересчур много, даже для тебя, известного жеребца. Так, что бери Ингу и катись с ней в отпуск, который тебе положен после длительной командировки.

─ К конфедератам? ─ пошутил Шпарин и тут же пожалел.

─ До сих пор ищут. Подняли шумиху в прессе. Пропал, выкрали, убили. Как же, известная личность и вдруг исчез. Даже твои бывшие пассии волнуются. Надо обдумать. И Вика там крутилась, вместе с тобой, во вражьем стане. Возьмешь Ингу и вперед. Никто не отличит. Отдохнешь с пользой для дела. Шутка, ─ Древака хитро ухмыльнулся, остановился и вдруг спросил ледяным тоном:

─ Где был целые сутки?

─ Честно?

─ Ты уж постарайся.

─ Если честно… ─ Шпарин запнулся. ─ Завис… у одной подруги.

─ Ладно, поверим, ─ как-то быстро согласился Древака и ткнул веткой рябины в небо. ─ Смотри, что вытворяют!..

Над лесом возник блеклый купол света. Из купола полезли разноцветные нити. Нити, хаотично двигаясь, цепляя и обматывая друг друга, сплели разноцветные шары. Разномастные шары, маленькие и побольше, вращаясь, закружились вокруг центрального, самого большого и косматого, слепящего глаза шара.

Бледно-голубая планета, с ярко очерченными контурами неземных материков, покачиваясь, прошла над головами и врезалась, разметав малышей, в косматый шар. Вспышка. Небо мгновенно поделилось на квадраты. Квадраты обратились в кубики и заплясали по небосводу. Новая вспышка и кубики сплавились в оранжевое облако.

В облаке беззвучно проплыл табун низкорослых черно-белых полосатых лошадок, важно прошествовало стадо маленьких мохнатых слонов, за ним, в высоких желтых травах, потянулись кучки смешных антилоп, с кривыми и погнутыми рожками на головках. За антилопами не особо скрываясь, открыв пасти и тяжело дыша, протащилась семейка львов.

На африканский мираж обрушились, распугав зверей, отряды конников на лохматых лошаденках и бросились, открывая рты в крике, навстречу лавине всадников, несущихся в облаке пыли. В жестокую сечу врезались мерно марширующие колонны людей в сверкающих доспехах, обнажили мечи, ощетинились копьями и развернулись в боевые порядки.

─ Добрый вечер, Ферапонт Максимович, и приятному молодому человеку здрасте! ─ послышался густой женский голос из палисадника дома, возле которого они стояли. ─ Вы не к нам?

─ Не к вам, Таисия Митрофановна, ─ ответил Древака. ─ Идем мимо, прогуливаемся.

─ Зашли бы, чайку попили, ─ предложила дородная Таисия Митрофановна.

─ Или чего покрепче, ─ появляясь из-за спины необхватной Таисии Митрофановны, добавил капитан Трепов, одетый в майку и мятые цивильные штаны.

─ В другой раз, ─ сказал Древака. ─ Хотим навестить одного старого друга, он тут недалеко от вас проживает. Отдыхайте без нас.

─ А друга, часом, не Инга Игоревна зовут? ─ усмехнулась Таисия Митрофановна. ─ Она недавно тут проходила, приодетая, накрашенная, вся из себя такая. Дошла до перекрестка и вернулась. Так, что друг ваш сейчас дома.

Шпарин посмотрел на номер дома Трепова. Номер тридцать. Через восемь домов Инга.

«Тяжёлый будет разговор. А вот интересно, окажись я здесь один, на середине пути, без полковника, куда бы я двинул? Нелегкий выбор. Подобные случаи с близняшками довольно широко описаны в литературе и показаны в кино. Но легко и просто бывает в вымышленном мире… А я где сейчас?».

Шпарин перемахнул через низкий заборчик.

─ Таисия Митрофановна, разрешите собрать небольшой букетик, ─ показывая на цветник у дома, сказал Шпарин. ─ Очень надо.

─ Да уж я сама соберу, если очень надо, ─ согласилась Таисия Митрофановна. ─ Такому симпатичному брунету, разве откажешь.

─ Розы не будем, они с шипами, а красные тюльпаны в августе чудо как хороши. Добавим темно-синих, как глаза у друга. Вот, получайте.

─ Премного благодарен, ─ поблагодарил Шпарин, кланяясь. ─ Очень любезно с вашей стороны.

─ Не за что, капитан, ─ сказала Таисия Митрофановна. ─ Только выходите через калитку, у меня от ваших прыжков сердце тряхнулось.

─ До завтра, Илья Никитьевич, ─ попрощался Древака с Треповым. ─ До свидания, Таисия Митрофановна.

─ Узнаю старого Мишу, ─ одобрил Древака прыгучесть Шпарина. ─ А то какой-то квелый вернулся. Если бы не физиономия «дэбэшника», дырки в спине и родинки, не знал, что и думать про тебя. Доведу до дома Инги Игоревны и, пожалуй, вернусь к Треповым, посидим, попьем чайку. Соскучился по семейной обстановке. Моя не за что не хочет жить на Базе.

«Ещё бы. А меня опекает как сына. Занятно».

Шпарин считал дома. Тридцать один, тридцать два… тридцать восемь.

─ Не наделай глупостей, Миша, ─ сказал Древака и ушел.

«Дверь. За дверью Инга. За двумя улицами Вика. Ну?..»

Шпарин сел на крыльцо.

«Буду сидеть пока сама не откроет. Видела меня или нет? Пошуметь?».

Солнце спряталось за деревья. Роились комары.

«Что я, собственно, комплексую? Как мальчишка. С Викой ничего не было. Устоял. Правда Инга об этом не знает, наверняка думает иначе. Но это сегодня не было, а раньше вовсю. Вот неутомимый двойник, как подставил. Не решаюсь зайти к любимой девушке».

Шпарин, отгоняя комаров, помахал букетом. Понюхал красный тюльпан, синий. Никакого запаха. Схватил листок губами и попробовал пожевать.

─ Если кто не знает, сообщаю: букеты обычно дарят, а не едят.

Инга в длинном белом халате стояла в проёме распахнутой двери и, прищурив припухшие глаза, смотрела на него сверху вниз. Волосы завязаны в «конский хвост». Из маленьких ушек, до плеч, свисали подвески-цепочки из серого металла с камнями внизу.

─ Голодный, не накормили? Как там Вика? Затащила в постель? Похоже нет, если пришел.

Шпарин вскочил и протянул букет. Инга молча отстранилась, пропуская его в дом, и приняла цветы.

«Раз впустила ─ не все потеряно. Стены и потолки сосновые. Экологично. Обстановка идентична, разве шторы другие. Духи? Даже духами похожими пользуются».

Пока Инга занималась букетом, Шпарин плюхнулся на диван и лихорадочно соображал с чего начать разговор.

Инга поставила вазу с цветами на круглый стол, забралась с ногами в кресло напротив и поправила халат.

─ Поговорим?

─ Поговорим.

─ Нелегкий выбор? ─ озвучил Инга недавнюю мысль. ─ Да, Шпарин? Иногда его сделать невозможно, особенно, когда женщины одинаково красивы. Хочешь, я тебе помогу? Один звонок и сюда, чем бы вы там не закончили, примчится Вика. Звонить?

─ Не примчится, ─ угрюмо сказал Шпарин. ─ Мы с ней расстались.

─ Это ты так думаешь, а я её знаю, как саму себя. Примчится. Она тебя в покое не оставит. И я тоже. Решим втроем, как жить дальше. Или с кем жить. Интересный вопрос: по чьей инициативе расстались?

─ По моей. Я тебя с ней перепутал. Ошибся.

─ Раньше не путал, ─ Инга улыбнулась кончиками губ. ─ Или путал? Бедный, как глазки сразу забегали. Я всё про вас знаю. И она про нас. Звоню?

─ Звони!

Инга набрала номер.

─ Госпожа Инеева? Не желаете поучаствовать в мероприятии, посвященном окончательному выяснению отношений с любовником? ─ Инга отвела трубку от маленького ушка. ─ Ругается.

─ Сама такая… Не придёшь? Нет? Бросила трубку, ─ Инга снова улыбнулась. ─ Примчится. Десять минут, не больше. Замечай время.

Инга вскочила с кресла и уселась рядом. Халат распахнулся, а рука поползла по груди Шпарина вниз.

─ Слышал, Шпарин? У нас десять минут, может последний раз.

─ Не успеем, ─ отодвигаясь, напрягся Шпарин.

─ Успеем, всегда успевали, ─ Инга взъерошила ему волосы на голове. ─ Кого испугался, дурачок сероглазый? Что застанет? Пусть смотрит, как в зеркало.

«Уже и дурачок. На кой я им нужен? Других мужиков нет? В чём дело? Неужели и правда такая любовь? А с Ингой надо поосторожней. Девушка не так проста, как казалось. Девушка с характером. Тоже резва не в меру. А глаза то, глаза какие стали, холодные и циничные!».

Стук в дверь.

─ Открыто! ─ крикнула Инга. ─ Заходи, принцесса.

«Вика!».

Короткая легкая полупрозрачная юбка небесного цвета, такая же блузка-распашонка.

«С ума сойти. Ну, что делать, что?..».

─ Садись рядом, прелестница, ─ Инга похлопала ладонью по дивану. ─ Могла бы и голой заявиться.

─ Могла, ─ Вика сбросила туфли и уселась в кресло. ─ Легко. Всё равно на улице темно.

─ Да уж знаю. Ты и не такие номера проделывала, ─ сказала Инга.

─ Как, впрочем, и ты, ─ парировала Вика. ─ Зачем звали? Тоже не складывается?

Шпарин криво усмехнулся.

─ Тебе весело, Миша? Сейчас вместе повеселимся! ─ сказала Инга, темнея глазами.

─ Он про тебя не всё знает, а если бы знал, не сидел рядом.

─ Я могу и пересесть, а ты расскажи, ─ Инга побледнела и перебралась в пустое кресло. – Расскажи!

─ Не буду, сама рассказывай.

«Что-то расхотелось мне с ними в эти игры играть. Пора признаваться. До сих пор ни одна не догадалась. Но ведь сдадут, моментально сдадут Древаке. Недавно была надежда на Ингу, что поймёт, и я приобрету нового союзника, вернее союзницу, теперь нет. Вика со всей своей агрессивностью, кажется, проще будет. И ещё одно. Всё время вертится на уме. Неясные сомнения. Хуже всего. Кто на самом деле был со мной в госпитале? У вертолета? Если начальство не различает, то что обо мне говорить. Признаюсь. Будь, что будет!».

─ Девушки, девушки, не нужно ссориться. Хочу сделать заявление, ─ Шпарин запнулся, подбирая слова. ─ Заявление по поводу своей личности.

─ Новенькое вряд ли услышим, ─ настороженно сказала Инга.

«Эта что-то подозревает».

─ Ты кобель, каких свет не видел, ─ Вика затопала босыми ногами и залилась звонким смехом. ─ Это мы знаем. Вот удивил, но мы тебе всё простили. Правда, Инга?

─ Правда, ─ нехотя подтвердила Инга. ─ Работа есть работа. Но спать с обеими ты больше не будешь!

─ Дамы, не перебивайте, ─ сказал Шпарин. ─ И так голова кругом идет от вашей красоты и безумного шарма.

─ Чего, чего, безумного? ─ спросила Вика, надувая губки. ─ Я сейчас обижусь.

─ У нас так говорят, подразумевая необыкновенное обаяние и привлекательность.

─ Другое дело, ─ Вика, накрутив прядь волос на палец, принялась кончиком водить по губам.

─ Прекрати, ─ сказала Инга. ─ Детская привычка. Никак не отучишься.

─ Отстань! Где ─ у нас? У конфедератов?

─ Дамы! Я не Шпарин! То есть Шпарин, но другой. Я из другого мира.

─ Пришелец? ─ Вика захихикала. ─ Инга, ты чем его опоила?

─ Я «биологический объект», как здесь нас называют. Мы двойники. Того Шпарина больше нет. А я случайно оказался в ваших краях. Меня забрали и перетащили.

─ Раньше ты наркотиками не увлекался, ─ Инга привстала с кресла, всматриваясь в глаза Шпарина. ─ Зрачки расширены. Неужели прихватил в госпитале? И давно это?

─ На первый взгляд различий не видно, но внутри, вот тут, ─ Шпарин показал на грудь. ─ Я совершенно иной.

─ Видела я твоё отличие, очень отличается. Раньше отличие было поменьше, ─ сказала Вика, показывая размеры руками. ─ Да, Инга?

─ Я справлялась у полковника. Они с ним это сделали! Да, Шпарин? Раздевайся, наркоман!

─ Зачем? ─ возмутился Шпарин, отступая к двери.

─ Для более детального осмотра, если настаиваешь, что ты это не ты. В госпитале как-то не до того было. Надо же знать с кем жить дальше или не жить.

До прихожей шагов десять, до двери гораздо больше.

«Глупо получилось. И кто меня за язык тянул: „Пора признаваться, пора признаваться“. Теперь сдадут. Ситуация выходит из-под контроля».

─ Девушки, отпустите с миром. Зачем вам он, то есть я? Мужиков других нет?

─ Стоять! Вот, как заговорил! Сбежать хочешь? Обещания надо выполнять, ─ Инга, звякая подвесками, забежала за спину Шпарина и преградила дорогу.

«Неужели двойник и этой предложил руку без сердца»?

─ Никто не знает почему женщина любит того или этого мужчину. Неизвестные законы природы. Любит и всё, ─ сказала Вика. ─ Правда, Инга?

─ Не хочешь, не надо. Тогда это сделаем мы, ─ Инга схватила Шпарина за локоть и подтащила к дивану.

─ Мягче будет, если вдруг упадешь. Раздевайся, Вика.

─ Дамы, что вы задумали? Любовь втроём?

─ Время выбирать, Шпарин!

Инга вставила кассету в проигрыватель, из динамиков в углах комнаты полилась тихая ритмичная музыка и девушки неторопливо разделись.

─ Останешься с ней или уйдёшь со мной, ─ стоя на месте, в такт мелодии Вика принялась извиваться, имитируя движения змеи. ─ Вот так, любимый. И не иначе.

─ Прямо сейчас, милый! ─ сказала Инга, пританцовывая и повторяя движения Вики. ─ Выбирай, Миша-а!..

«Безумный стриптиз. Двойной удар ниже пояса».

Девушек вдруг стало четыре, восемь, скоро ими заполнилась вся комната. Они выглядывали из прихожей, спальни, лезли в окно. Танцевали и кривлялись. Комната с девушками завертелась перед глазами, быстрее и быстрее, и он закружился вместе с ней.

─ Alles, ─ сказал Шпарин, пролетая мимо дивана. Пол ударил в лицо, перевернул и, глядя мутнеющими глазами в потолок, остатками сознания он успел подумать: «Опять убили».

Голоса.

─ Что с ним?

─ Кажется, обморок. Довела парня.

─ Кто, я?

─ Раздеться, чья идея?

─ Голых баб не видел? Видел, всяких. Это была часть плана.

─ Бедный, его Древака допросами замучил. Они над ним издевались.

─ Вот, вот, не из простого любопытства.

─ Зачем в госпитале на него прыгнула? Мы же договорились, когда вернётся, спокойно сядем вместе и разберемся.

─ А ты зачем его домой притащила?

─ Любовь, знаете ли, милочка. Мы с ним такое пережили у конфедератов! Такое…

─ Вот, именно пережили. А я не в счёт?

─ В счёт, в счёт. Что делать будем?

─ Он говорил про другой мир.

─ Говорил…

─ С ним и правда, что-то не то. Я ещё в госпитале заметила.

─ Обнимает не так?

─ Ну, это и остальное… Нежный стал. А так всё в порядке.

─ Понятно… Всё! Больше ничего не говори, а то опять взбешусь.

─ И ты заметила?

─ Смотрит как-то не так и говорит не так, немного иначе, не как раньше. И у нас до главного дело не дошло. Если бы дошло, только ты его и видела.

─ В твоих способностях я не сомневаюсь.

─ А я в твоих.

─ Другого Шпарина я не хочу.

─ А я не знаю.

─ У него веки дрогнули. Шевелится. Вдруг нас слышит, пойдём на кухню.

Шпарин долго полз по ковру, пока не уткнулся в ножку стола.

«Где эта проклятая дверь? Голова раскалывается. Я грохнулся об пол. Это всё с голодухи. Нафиг мне такая любовь. Хочу домой».

Звякнули подвески и женский чарующий голос произнес:

─ Куда это ты собрался, милый? Ты и так дома.

«Я сказал это вслух»?

─ Инга? Вика?

─ Догадайся! Бедный, ударил головку. Крови нет, небольшая шишечка, ─ девушка помогла ему подняться. ─ Иди сюда, садись на диванчик. Покушаешь, сделаю укольчик, восстанавливающий силы, поспишь и всё будет в порядке.

─ Легкий ужин и спать? ─ Шпарин пощупал голову. Левая сторона лба опухла и сильно саднила.

─ Ага, ─ сказала девушка, подтаскивая к дивану низкий столик с тарелками. ─ Сейчас принесу суп из языков муфлона. Объедение. Ты всегда его очень любил.

Девушка, ступая босыми ступнями по полу, грациозно двигалась по комнате. Завязанные в пучок волосы бились по плечам, позвякивали подвески, от искрящихся камней отлетали яркие лучики.

─ Вот, ешь, а я пока приготовлю укол.

─ Что за укол? ─ Шпарин быстро опустошил тарелку. ─ Спасибо, очень вкусно.

Девушка обернулась и бросила на него загадочный взгляд.

─ Это слово от тебя я слышала редко. А укол ─ снотворное, легкое… с витаминами, чтобы ты ни о чем не думал и выспался, как следует.

─ Бриллианты? Ты прелесть! ─ сказал Шпарин.

─ Ты же сам мне их подарил. Забыл? Мне и ей. А таких слов я вообще никогда от тебя не слышала.

─ Всё меняется.

─ Рада за тебя. Что ты говорил о другом мире, других мужчинах?

─ Забудь! Временное умопомрачение. Что-то нашло, хотел вас подразнить.

─ Додразнился. Раздевайся и под одеяло. Пора делать укол.

─ Может не надо укол?

─ В постель! Ложись на живот, ─ девушка погладила спину Шпарина и поставила колено на его ногу. ─ Бедный, как только выжил! Не пищать!

─ Я привычный, с недавних пор, ─ пробормотал Шпарин, пытаясь дотянуться до бедра девушки.

─ Всё позже, ─ почему-то вздохнула девушка, отводя его руку. ─ Позже, когда выспишься.