Читать книгу Россия и Европа. Начало Руси. I том - Александр Геннадьевич Заиконников - Страница 3

Как правило, первое с чего начинается описание истории России – это обращение к Повести временных лет. Мы немного отступим от этого правила и вспомним о событиях, происходивших в мире во времена предшествующих зарождению Руси. Сама Русь как военно-политическое образование, имевшее государственные признаки, если доверять Нестору (либо другому автору Повести временных лет) появилась в IX веке. Однако не менее важен вопрос: что предшествовало Руси? Люди, населявшие государство не могли появиться одновременно с ним, они какое-то время там уже жили. Как долго они жили на этих землях? Откуда и когда они на эти земли пришли? В этом месте история сталкивается с самой большой своей проблемой – с неизвестностью. Письменных источников IX века, во всяком случае, таких, которые были бы нам известны, у племен населявших Древнюю Русь не было. Не было обнаружено письменных источников, оставленных ими (кроме двух дипломатических договоров) и в X веке. Повесть временных лет появилась только в начале XII века, хотя, как принято считать, и основывалась на более ранних летописях.

Письменные источники близкой к Руси Византии, а также сравнительно более ранние источники римского периода, не дают достаточно четкого ответа на вопрос, что происходило на территории будущего Древнерусского государства до IX века. Сведения, добытые археологами, а также из косвенных источников, достаточны лишь для того, чтобы делать самые общие выводы.

1. Территория

Недостаток информации о событиях предшествовавших образованию древнерусского государства объясняется его периферийным положением. То были бескрайние поросшие лесами земли в стороне от цивилизованного мира. Древнерусское государство сформировалось на Восточно-Европейской равнине, точнее в ее западной части между Карпатскими горами и Среднерусской возвышенностью. В широтном направлении это было среднее течение Днепра и дальше на север к верховьям Волги и еще дальше на север, к берегам Ладоги (озеро Нево). Обширная территория, по площади превосходившая Византию. Византия, занимавшая крайний юг Балкан, часть Италии и Крыма и почти всю Малую Азию, как наследница Римской империи, была в Европе V-XI веков культурно и технически наиболее развитым государством. И она же находилась ближе других европейских стран к тем землям, на которых возникло Древнерусское государство.

К югу и юго-востоку от древнерусских земель, в пространстве между низовьями Днепра и низовьями Волги простирались земли, находившиеся под влиянием Хазарского каганата. Сама Хазария была весьма необычным военно-политическим образованием, компактный центр которого в разное время располагался то в бассейне Терека, то в низовьях Волги. В любом случае, это была узкая полоса прикаспийских земель. Военно-политическое влияние Хазарии распространялось при этом далеко на север – до Средней Волги и на запад – до Днепра. Непосредственно каганом эти земли не управлялись, племена, населявшие их, всего лишь платили хазарам дань.

Иных развитых государственных образований, кроме Византии и Хазарского каганата вблизи тех земель, что в начале X века вошли в состав Древнерусского государства, не существовало. Считается, что климат на широтах Восточно-Европейской равнины в те времена, как и сейчас был умеренным. Отчетливо выделялись четыре времени года. И тем не менее по изменению уровня Каспия за прошедшие столетия можно судить о том, что некоторые отличия климата все же были. Отличалось, например, количество осадков. В VIII-IX веках на участке водосбора Волги их выпадало значительно меньше, чем сейчас и весьма незначительно температурный фон (было теплей). Юг древнерусских земель находился в лесостепной зоне, а центр и север – в лесной. Почвенный слой в основном представлял лесной суглинок и только на самом юге был чернозем. Антропологическое вмешательство в окружающую среду, учитывая натуральный характер хозяйствования славянских племен, было низким. Животный мир был разнообразным и многочисленным, в том числе и по ценным пушным породам зверя. Дорожная сеть была развита слабо. Пространство «аннигилировалось» удобной связью по Днепру, Волге, Западной Двине, Волхову, а также по множеству других рек и речушек, пригодных для примитивного судоходства.

2. Исторический фон

В IV-VIII веках в Европе имел место ряд событий, оказавших решающее влияние на ее последующую историю. Период, начиная от гибели классической античной культуры до ее возвращения (в лучшие европейские умы) в эпоху Ренессанса, называют Средними веками. Средневековье – достаточно темный период европейской истории. Иногда все Средние века именуют Темными веками, а иногда данный термин относится к промежутку от возникновения первых варварских государств и до начала Крестовых походов. Этот период, с V по XI век еще принято называть Ранним Средневековьем. В одной известной песне поется про то, что у природы не бывает плохой погоды. По аналогии можно сказать, что не бывает и плохих периодов у истории. Атмосфера, в которой с V по X-XI века формировались европейские народы, имела собственный ни с чем несравнимый колорит. Все происходившие в то время процессы двумя словами не опишешь, однако выделить главное все же возможно.

Первое – это, конечно же, торжество христианства. В 312 году нашей эры император Константин Великий уравнял христианство с язычеством в подконтрольной ему части Римской империи. Христианство стало пробивать себе дорогу задолго до победы Константина у Мульвийского моста (312) и закрепилось в империи вовсе не сразу после этой победы. Впереди была и борьба Константина с его восточными соправителями, и языческий период правления Юлиана Отступника. Однако независимо от того сколь долог и тернист был этот путь, именно христианство на развалинах Римской Империи стало «Idée fixe», вокруг которой начала складываться новая Европа.

Второе – это грандиозные по своим масштабам этнографические изменения. За какие-то два столетия все в Европе поменялось до неузнаваемости. И при этом, не один раз. Если во II веке н.э. германские племена готов обитали где-то в районе Балтики, то в IV веке мы видим их господствующими в причерноморских степях. В начале V века готы уже в самом центре цивилизованной Западной Европы. В 410 году одна их часть (вестготы) захватывает Рим, через пару десятков лет она же осваивается на юго-западе Галлии (Франции), а еще через пару поколений занимает Испанию. И это всего лишь один из союзов германских племен. А сколько их было? – Вандалы, свевы, лангобарды, бургунды, саксы, салические и рипуарские франки. И все эти человеческие массы постоянно перемещались. Вандалы во главе с Гейзерихом через Иберию (Испанию) проникли в Африку и дошли до Туниса. Оттуда переправились на италийский берег и в 455 году в свою очередь (после вестготов) разграбили Рим. Из негерманских племен захваченные общим течением метались по Европе аланы. Ужасные гунны в общем контексте, оказались в действительности, не такими ужасными. Угрожая и Риму и Константинополю, ни того ни другого они так и не взяли. Генеральное свое сражение против объединенных сил римлян и германцев гунны проиграли и вообще оказались народом одного правителя – после ухода из жизни Аттилы, они до неприличия быстро исчезли, оставив всех в большом замешательстве. Какое влияние гунны оказали на этнографический характер Европы (если вообще оказали) и кем они были, монголоидами, прототюрками, достоверно сейчас мы не знаем. В итоге, к середине VI века, когда процесс переселения народов начал ослабевать, в бурлящем европейском котле уже можно было различить заготовки будущих европейских наций. Этнографическая карта Западной Европы стала по преимуществу германской, а этнографическая карта Восточной Европы – по преимуществу славянской.

Третье – это Византия. Как известно рыба гниет с головы. Однако наблюдая за тем, как разворачивались события на просторах стареющей Римской империи, утверждать, что в провинциях сохранилось больше здоровья и сил для борьбы, чем в Риме было бы неправильно. Ситуация выглядела критической везде, и новый город основанный (или возрожденный?) императором Константином на месте старого Византия, вряд ли имел больше шансов на успех в борьбе с варварами, чем тот же Рим, или скажем какой-нибудь Гиппон Регий, как и Рим захваченный и разграбленный в свое время вандалами. Однако судьба хранила Константинополь. Зажатый между смертельно опасными тогда Сасанидами и многочисленными, постоянно перемещающимися германскими, кельтскими и славянскими племенами, он пережил и поражение Валента II от готов при Адрианополе (378 г.), и ставший катастрофичным для Запада (но при этом относительно спокойным для Востока) период правления императора Феодосия II (408-450 гг.). И хотя Атилла был еще жив и пугал всех своими дикими ордами, к середине V века стало понятно, что дела у Западной Римской империи шли значительно хуже, чем на Востоке.

Население Византии почитало себя римлянами (или «ромеями») едва ли не до османских времен. И тем не менее после Юстиниана, это было уже другое государство, и населял его, можно сказать, новый народ. Жирная черта, отделившая Византию от Западной Римской империи, была проведена в V веке. Эта же черта отделила Византию и от возникших на обломках Западной Римской империи германских государств. Разделение произошло как по линии языка – говоривший на греческом Восток, против латинского Запада, так и по линии религии и культуры. Римский понтифик Лев I настолько рьяно взялся за утверждение своего главенства в христианском мире, что в скором времени его активность закончилась решительным и непреодолимым разводом Святого Престола и Константинопольского патриархата. С точки зрения латинского Запада, греческое православие приобрело со временем форму ереси, сравнимой с арианством. Отношение к католицизму среди православных было ничуть не лучше. Добавим к этому остатки имперского величия, убереженное от разграбления богатство и высокий уровень материальной культуры Константинополя. Все это контрастировало с нищетой, разрушенного варварами и вконец одичавшего Запада. Факторы религии и культуры были решающими не только в отношениях между Западной Европой и Византией, но также и в отношениях между Западной Европой и Россией унаследовавшей от Византии, как ее православную культуру, так и отчасти ее имперское самосознание.

И последнее, что также следует выделить – это «вызовы». Есть мнение, что цивилизация формируется как ответ на вызов, внешний либо внутренний. И западная христианская и восточная христианская цивилизации оказались на рубеже VII-VIII веков перед лицом общей для всех опасности. Появление в VII веке ислама на западе Аравийского полуострова, запустило опасную цепь событий. За короткое время арабскими племенами были завоеваны обширные области, от Средней Азии на востоке, до Вестготского королевства на западе.

Спасителями Европы от вторжения перешедших Пиренеи арабов стали франки. Салические франки легендарного Меровея, в 451 году на Каталаунских полях открывали сражение с гуннами (или их союзниками) и победили в союзе с римлянами и вестготами. Франки Карла Мартелла в 732 году при Пуатье, уже в одиночку, встретили арабо-берберское войско и добились спасительного для западного мира исхода. Христианство взяло верх над исламом также и на востоке. Сильно изменившаяся при Юстиниане и Феодоре Византия, несмотря на постигшие в последующие столетия удары судьбы, оказалась достаточно сильной, чтобы со своей стороны закрыть путь арабам в Европу. В 718 году войска Омейадского халифата целый год осаждавшие Константинополь, понеся большие потери от действий византийского флота и от болгарской армии, а также от голода и сопровождавшего голод страшного мора, были вынуждены отступить, не добившись результата.

Еще одним вызовом, чуть позднее, в IX-X веках стали норманны. После разграбления скандинавскими пиратами в 793 году монастыря на Линдесфарне, потянулась бесконечная череда их морских набегов на Британские острова и на северо-западное побережье материковой Европы. Англо-саксонские королевства в Британии оказались под ударом. Пришельцы с севера по-хозяйски обосновались и на южных берегах Ла-Манша (герцогство Нормандия). Однако в случае если скандинавы оставались на захваченных ими землях, они очень быстро христианизировались и практически бесследно растворялись в местной этнической массе.

Приблизительно в то же время приобрела свои законченные формы империя Карла Великого. В 800 году Карл принял императорский титул в Риме, желая продемонстрировать преемственность между Римской империей и той державой, которую он теперь создал сам. В действительности, империя Карла Великого не имела никакого отношения к разрушенной Римской империи, хотя она и придала организованности европейскому миру. Порядок же, как это хорошо известно, рождает благосостояние. Походы викингов на зажиточные (в сравнении со всей остальной Европой) франкские земли, предпринимались с целью банального грабежа. Что касается земель к востоку от франков – северной части Германии, никогда не бывшей римской и населенной все еще не принявшими христианства саксами, и далее, к востоку, в сторону Одера (там начинались земли славян), то захватывать в этих землях (кроме рабов) было особенно нечего. Скандинавская экспансия на востоке, носила по этой причине, несколько иной, чем на западе характер.

Что еще могло заинтересовать викингов? – Величественный константинопольский двор. Все мы слышали про варяжскую стражу на службе у византийских императоров. Скандинавы были не против испытать удачу в Царьграде, – как на службе у басилевса, так и в безмерно любимом ими деле грабежа. Однако попасть в Византию было непросто. Морским путем приходилось огибать всю Европу, продвигаясь мимо областей, население которых относилось враждебно к норманнам. Самым коротким и относительно спокойным путем в Византию, был путь по речным системам Восточной Европы, через земли славян.

3.Славяне

Первые упоминания о славянах мы встречаем у древнеримских авторов. Но непосредственно со славянами римляне не общались, поэтому и информация у них весьма скудная. Плиний Старший живший в I веке нашей эры и служивший в Германии, слышал, что за ее пределами находятся земли населенные негерманскими племенами. Говоря о Скифском (Балтийском) море, Плиний среди племен, населявших его юго-восточные берега, упоминал германцев, сарматов, венедов, скифов и гирров. Из перечисленных племен венеды были славянами. Это следует из того, что название «венеды» использовалось и в более поздние времена. Готский историк Иордан в VI веке писал о многочисленности венедов и о том, что они именуются еще «склавинами» и «антами». Римский историк Тацит, разделял венедов и германцев, но в то же время, отмечал, что венеды по образу жизни были ближе к германцам чем к кочевникам сарматам.

Плиний Старший помещал земли венедов между территорией занятой германцами и племенами фенов. Если северные германские племена жили тогда к востоку от Эльбы, то соответственно далее, в междуречье Одера и Вислы должны были начинаться земли славян. Восточную границу этих земель определить сложно, возможно это было южное побережье Рижского залива. Дальше на восток, в уходящих в бесконечность лесах обитали финны.

Численность венедов, начиная с I века нашей эры, постоянно возрастала. В конце II века через их земли, со стороны Балтики и по направлению к Черному морю, прошли племена готов. Считается, что на этногенез славян готы существенного влияния не оказали. Их было относительно немного и славянские земли они преодолели быстро. В то же время, не исключено, что какая-то часть славян, последовала за готами и поучаствовала в создании так называемой Черняховской археологической культуры. Так, например, Певтингерова карта (римская дорожная карта IV века) помещает венедов не только на южных берегах Балтики, но и к западу от Карпат, и на Нижнем Днестре.

В IV веке отмечается усиление готов и их разделение на два крупных племенных союза – остготов и вестготов. В германский эпос вошел вождь Германарих, подчинивший помимо остготских племен также множество «северных племен». Иордан, спустя два столетия составивший жизнеописание Германариха, отмечал, что свирепствовавшие в его время (VI век) славяне, некогда были покорены Германарихом и презираемы. С течением времени славяне, увеличившись численно, расселялись на юг, запад и восток от тех областей, которые первоначально занимали. После того как германцы массово двинулись в окультуренные провинции бывшей Римской империи, западные и южные группы славян захватили бассейны Эльбы и Дуная. На востоке, славянские племена в результате предположительно трех волн миграции, заселили области, где впоследствии возникнет Древнерусское государство, то есть Среднее и Верхнее Поднепровье, и земли к югу от озеро Нево (Ладоги). В этногенезе славян, вне всяких сомнений, приняли участие неславянские племенные группы – остатки германского населения, кельты, фракийцы, финны, сарматы.

Вопрос о прародине славян – это достаточно сложный вопрос. В наше время, в арсенале историков появились новые, ранее недоступные методы исследования. По итогам генетического изучения славянского населения Восточной Европы, все чаще стала озвучиваться версия, согласно которой прародиной славян была территория современной Украины. Пеньковская культура (анты) изначально сложилась на Среднем Поднепровье и в низовьях реки Псел, а Пражско-Корчакская культура (склавины) на западе Украины, землях современных Венгрии, Чехии и Словакии. При этом миграционные потоки изначально шли в западном направлении. Так, появившиеся на Дунае в VI веке славяне были мигрантами в основном из состава Пеньковской и в меньшей степени Пражско-Корчакской культур. Представители последней в это же время или чуть ранее осваивали север, заселив Висло-Одерское междуречье (Восточная Германия, Польша). Такие выводы были сделаны на основе анализа распространенных среди современных славянских народов (русских, украинцев, белорусов, словенцев, чехов, поляков, сербов, хорватов и болгар) Y-хромосомных гаплогрупп. При исследовании руководствовались предположением, что мигрирующая часть этнической группы всегда составляет меньшинство и эта меньшая часть подвергается на новом месте большим генетическим изменениям, чем оставшаяся на месте «материнская» группа. Так, из состава пропорций в генофонде названных славянских народов соответствующих гаплогрупп (R1a, R1b, N1c, J2 и др.) и их генетической близости (по данным гаплогруппам) с другими славянскими народами была вскрыта закономерность, согласно которой наибольшее число генетических связей с другими этническими группами присутствует у украинцев. Исходя из этого был сделан вывод, что именно Украина стала отправной точкой первых славянских миграционных потоков. Озвученные выводы, конечно, не могут безоговорочно приниматься на веру, ввиду, во-первых, предположительного характера заложенной в основу этих исследований пропорции мигрирующего и немигрирующего населения, а во-вторых, в силу ограниченных размеров самих выборок.1

По сообщению византийских источников, в начале VI века славяне, обитавшие на берегах Дуная, стали представлять опасность для Византии. Но подобно тому, как в IV веке готы, несмотря на всю свою силу, оказались неспособны в Нижнем Поднепровье противостоять гуннам, так и в VI веке славяне были побеждены новым, пришедшим с востока народом. Нарушителями спокойствия стали авары, привнесшие в Европу важное технологическое новшество – стремена, значительно упростившие верховую езду. Авары (о прототюркской, или о монгольской принадлежности, которых опять-таки спорят историки) повторили судьбу гуннов. Создав сильное военно-политическое образование – Аварский каганат, на землях от Днепра до Дуная, авары (или «обры» по русским летописям) через пару столетий бесследно исчезли. Они растворились среди местных народов. Память об этом интересном явлении отразилось в старинной поговорке «погибоша, аки обри». Еще в народной памяти остались смутные воспоминания о высокомерии и жестокости этого азиатского народа. У Нестора встречаем упоминание о том как обры в свои повозки вместо лошадей и волов запрягали женщин славянского племени дулебов (одного из наиболее многочисленных и сильных на тот период славянских племен).

Начиная с VIII-IX веков славяне получили уже вполне различимое разделение на западных, южных и восточных. Название венедов, вне всякого сомнения, носила группа близкородственных племен с общим происхождением и общим языком. Но со временем, между племенами венедов, что вполне естественно при их расселении по Восточной Европе, начали возникать различия. Следует сказать, что все славяне до начала VIII века еще жили в условиях родоплеменного строя. Ремесленное производство носило кустарный характер. Гончарный круг не был распространен до середины I тысячелетия нашей эры. В то же время славяне с древнейших времен умели обрабатывать железо. На территории их компактного проживания I-IV веков нашей эры обнаружено множество металлургических центров. Племенная верхушка пользовалась привозными украшениями и привозной бронзовой и стеклянной посудой. Из характера погребений следует также, что уровень ремесленного производства и степень развития торговли в западных и южных областях населенных славянами были выше, чем в восточных. На юго-западных окраинах славянских земель могла даже ходить римская монета. Дальше на север, в глубине славянских лесов, торговля была развита слабо и была исключительно меновой.

Описывая характер древних славян, Тацит сообщает, что венеды «разбойничая, бродили между певкинами и фенами». В отличие от кочевников-сарматов они строили постоянные жилища и могли быстро перемещаться пешком. Венеды, судя по всему, уже тогда были земледельцами, однако, несмотря на оседлый образ жизни, часто нападали на соседей. Воинственный нрав подтверждается как инвентарем их погребений, так и знакомством римлян со славянским вооружением (рассказ Тацита о больших венедских щитах). Готский историк Иордан, напротив, низко оценивал боевые качества венедов. Негодуя по поводу их усиления в VI веке, он писал, что в славные времена Германариха, (IV век нашей эры), венеды были покорены готами, так как были сильны разве что своим числом, а отнюдь не воинскими навыками.

Что касается характера родоплеменной организации славян, то считается, что подобно другим народам, они управлялись вождями и советами старейшин. Наверняка существовали и общие собрания племен. Ко времени разложения родоплеменной общины и появления имущественного расслоения, славяне уже были организованы в крупные племенные союзы. Складывались условия для образования первых славянских государств.

4.Восточные славяне

К началу IX века у восточных славян сложились следующие племенные группы.

На юге, в районе будущей столицы Древней Руси, Киева жили поляне. Считается, что поляне платили дань хазарам, то есть находились если и не под прямой властью, то в политической зависимости от каганата. Лицом на юг, в сторону низовий Днепра проходила южная граница полянских земель. Эта линия соответствовала границе степной зоны, позднее она стала южным пограничьем Киевской Руси. Однако в VIII-IX веках южнее полян можно было встретить еще и других славян – уличей, а к западу от уличей – бужан, тиверцев и белых хорватов. По обе стороны от нижнего течения Днепра простиралась ровная как стол степь, не стесняемая почти никакими естественными преградами. Эта область Евразии служила широким коридором связывавшим Восток и Запад. Каждое новое движение азиатских народов в Европу (вплоть до османских времен) происходило через эти земли.

Вслед за гуннами, аварами, болгарами, в конце IX века через днепровские степи в Европу хлынули угры (венгры). В середине X века, после поражения от германского короля Оттона Великого (на реке Лех, 955 год) угры осели на среднем Дунае, создав Венгерское королевство. На этногенез полян они, скорее всего, значимого влияния не оказали. Маршруты их движения пролегали южнее, а территории, подконтрольные полянам, не были целью завоевательной политики угров. И тем не менее между полянами и венгерскими племенами имели место контакты. Это отражено как в топонимике Киева (Угорская гора – Аскольдова могила), так и в прямом упоминании в Повести временных лет о стоянке угров возле Киева: «Идоша угры мимо Киева, горою еже ся зовёт ныне Угорское, и пришедше к Днепру, сташа вежами». Эти события, согласно летописи, имели место быть во времена Олега Вещего. Кроме того, существует упоминание в одном позднем венгерском источнике об осаде уграми Киева в 898 году, однако достоверность информации содержащейся в нем, вызывает сомнения.2

На севере, на противоположном краю славянских земель, обитали ильменские племена, так же известные как словене. Земли, которые они занимали, представляли обширные лесные области от верхнего течения Волги до Финского залива и Ладожского озера. Подобно тому, как южная граница земель полян стала южной окраиной Древнерусского государства, так же и северные рубежи словен превратились со временем в северную границу Руси. Словене, в рассматриваемый исторический период, подобно полянам, вероятно также не были самостоятельны, с той только разницей, что находились в зависимости не от хазар, а от скандинавов. Нельзя исключать того, что отношения словен и варягов (будем придерживаться традиционной точки зрения, что «варяги» это скандинавы) отличались от характера контактов полян с хазарами. Так пришельцы с севера могли селиться на славянских землях (Старая Ладога), чего, по всей видимости, не делали на юге хазары (хотя, данное предположение оспаривается). О влиянии скандинавов на древнерусскую историю будет рассказано позднее, теперь же бросим беглый взгляд на оставшиеся племена восточных славян.

Огромные, преимущественно лесные пространства между словенами на севере и полянами на юге, занимали племена древлян, радимичей, дреговичей, кривичей и северян. С запада к ним примыкали волыняне, а с востока, в верховьях Оки, – вятичи. Под каждым из этих названий следует понимать, разумеется, не отдельное племя, а союз племен. Всякий славянский союз имел свою территорию, огороженные частоколом небольшие поселения и даже сравнительно крупные города. Самыми известными из таких городов были древлянский Искоростень и кривичский центр Гнёздово.

У Н.В. Гоголя мы можем найти черновые наброски его «Русской истории», которые интересны в первую очередь тем, что он (вслед за автором Повести временных лет) заостряет внимание читателя на характере южных и северных «славян русских». Вот, что он пишет о различиях северных и южных «русских славян».

«Смирны, довольно согласны между собою все племена.

На юге более развития мирной жизни. Браки носят вид законности, Отцы и дети живут почти отдельно. Стыдливость замечена между полами. Поляне бо своих отец обычай имяху тих и кроток и стыдлив к родителям и к племени велико стыдение. И брачные обычаи творят.

На севре начиная с древлян (северяне, радимичи и вятичи), грубее и меньше развития. Жизнь в лесах. Удобств никаких жизни. На самой низкой степени гражданственности. Отцы, снохи живут вместе. Стыдливости никакой. Стыдливости браков не было. (А радимичи, вятичи и север один обычай имяху, живяху в лесе, яко же всякой зверь. См. Нестор.) Распри и ссоры оканчивались частым убийством, неслышным у других».3

Опираясь на авторитет Нестора (или другого автора Начальной летописи), проявлявшего местечковый патриотизм, и выставлявшем полян на чьих землях стоял Киев, в лучшем свете относительно прочих восточных славян, Н.В. Гоголь поддается характерному для малоросса искушению приукрасить русский юг и очернить русский север. Вопрос о развитии гражданственности у полян, с одной стороны, и у прочих восточных славян, с другой, следовало ставить исходя из роли тех и других в вопросах формирования государственности Руси. Верно ли то, что русская государственность началась с Киева, то есть с полян? Или может быть с Новгорода и Ладоги (ильменские словене и кривичи)? Внес ли свою лепту в это дело также Искоростень у древлян? И, соответственно, приняли ли в этом участие другие славянские племена: вятичи (Корьдно), северяне (Чернигов)? Если опираться исключительно на летописные источники, то идущие в нашем списке за полянами, кривичами и ильменскими словенами восточнославянские племена в деле государственного строительства не показали себя почти никак. Одни из них послужили материалом, из которого создавалось Древнерусское государство (дреговичи, радимичи, северяне, волыняне). Другие, а речь в первую очередь о вятичах и, конечно же, о древлянах, выступили яростными и непримиримыми противниками объединенного восточнославянского государства. В то же время, Киев (город полян) – «мать городов русских», стал первой столицей объединенной Руси, дав ей в поздней историографии соответствующее название. Как известно именно Киев был стольным городом первых русских исторических властителей – Игоря, Ольги, Святослава, Владимира, Ярослава. Дает ли это основания полагать, что уровень «гражданственности» полян был выше, чем у их ближайших соседей? Да, но не вполне, а только отчасти и с одной очень важной оговоркой. В середине IX века, на этапе государственного становления, Киев, скорее всего, не был первым политическим центром Руси. Государственность, под которой на раннем этапе мы должны понимать возникновение сильной и ориентированной на внешнюю экспансию военизированной власти, была по целому ряду признаков, занесена в Киев извне. Первые же ее очаги, возникли на севере – в пограничье славянских и скандинавских земель, на берегах Ильменского озера, в районе Ладоги. Подобно тому, как столица средневековой Руси из Киева в XII веке была перенесена на северо-восток, в Залесскую Русь – во Владимир, точно так же и в IX веке, центр зарождающегося русского государства был перенесен из северных славянских земель в Киев, как в место более удобное по причинам военным и экономическим.