Читать книгу Принцип дельфина: жизнь верхом на волне - Александр Гратовски - Страница 5

Это – о перекошенной истории отношений людей и дельфинов… Мифология человечества пронизана чудесными преданиями о дельфинах и китах.

С ними связаны предания об Атлантиде, Вселенском Потопе, древнегреческих богах, они являлись символами царской власти минойской цивилизации и наследников французского престола, они дали название городу, где на протяжении тысячи лет предсказывал будущее величайший оракул в истории человечества, – все это известно, и нет смысла повторяться.

Интересно другое: во всех этих историях дельфины неразрывно связаны с загадкой, таинственными силами, верховной властью и – всегда – спасением людей. Ни одно другое существо не может похвастаться постоянством таких аналогий и подобной – высшей – репутацией.

Двадцатый век оставил нам, в отличие от мифов, совершенно достоверную информацию о многочисленных случаях спасения людей дельфинами, о дельфинах-лоцманах, на протяжении многих лет водивших корабли, дельфинах-саперах, дельфинах-терапевтах.

На Земле, кроме человека, на сострадание к представителям другого вида, на межвидовой альтруизм способны и дельфины, веками спасающие людей. Какое еще доказательство высокоразвитого сознания требуется скептикам?

Если не считать двух почти аналогичных казусов в дельфинариях, когда веселящиеся туристы пытались засунуть шоколадную конфету в дыхательное отверстие дельфина, а также истории касатки Тиликум, пойманной в двухлетнем возрасте и до конца жизни содержавшейся в океанариуме, нет ни единого случая, чтобы дельфин – хищник, способный с легкостью перекусить пополам двухметровую барракуду, – сознательно нанес вред человеку.

Но девятнадцатый век едва не истребил всех китов, жир которых шел на изготовление масла для освещения, а двадцатый породил промышленные китобойные флотилии, истребляющие дельфинов с целью… производства комбикорма для скота.

Азоры – идиллическая картинка. Здание, в недавнем прошлом бывшее фабрикой по переработке китов и дельфинов.

В Дании, на Фарерских островах ежегодно проходит необъяснимое по своей бессмысленности и жестокости действо: люди убивают китов-пилотов – круглоголовых шестиметровых дельфинов. Сотни дельфинов за время одного «праздника». Море становится алым. Это происходит в Европе в ЭТОМ ГОДУ.

И в прошлом и в настоящем человек – единственное существо на планете, представляющее для дельфинов смертельную угрозу.

Но вместе с тем, мы столько раз видели, как крошечные дети, еще не умеющие говорить и никогда не видевшие дельфинов, завороженно вглядываются в их изображение на экране или гладят рукой их фотографии в книге, что предполагаем, что образ дельфина загадочным образом с рождения впечатан, импринтирован в каждого из нас.

Двух людей хотим вспомнить отдельно.

Жак Майоль – первый человек, нырнувший без акваланга на задержке дыхания на глубину сто метров, чем перевернул представления науки о возможностях человеческого организма. Своим учителем он считал дельфина, с которым, как он уверял, у него существовала постоянная телепатическая связь. Первый человек, заявивший, что существует потенциальная радостная альтернатива технократическому индустриальному человеку – Homo Delfinus. Майоль, который умел, сидя в лодке, вытягивать над волнами руку так, что через несколько минут в нее тыкался появившийся из воды дельфиний нос. Майоль, пытавшийся докричаться до нас и покончивший с собой.

Джон Лилли – нейрофизиолог, начавший исследовать дельфинов с помощью традиционных для его коллег скальпеля и электродов и потом – всю оставшуюся жизнь – пытавшийся вымолить у них прощение за это. Нейрофизиолог, пришедший к ясному осознанию того, что нейрофизиология бессильна там, где единственный путь контакта лежит за пределами всего того, на что способна современная наука.

Он построил в конце жизни странный дом с двумя входами: со стороны суши для друзей-людей и со стороны моря – для друзей-дельфинов. Он первым не побоялся заявить, что в случае дельфинов люди имеют дело с иным видом разума, который по меньшей мере равен человеческому, и заслужил репутацию сумасшедшего.

Фильм Люка Бессона о Майоле («Голубая бездна») на некоторое время сделал дельфинов «модными». Разговоры о них на светских раутах стали хорошим тоном. Дальше этого, впрочем, дело не пошло, если не считать того, что исследованием дельфинов за закрытыми дверьми занялись военные – так, как они это умеют. Их потребительской креативности хватило на то, чтобы обучить нескольких пойманных дельфинов определять местонахождение морских мин. Мы говорили с некоторыми из тех тренеров, и они рассказывали, как дельфины, понявшие что они делают, сходили с ума или разбивали головы о стенки бассейна. Другого продвижения в понимании того, как функционирует сознание дельфинов, не случилось: дельфины умирают на столе «экспериментатора», как только к их мозгу пытаются подключить электроды. Они умеют это делать, как делают крупнейшие духовные учителя человечества – приняв сознательное решение о прекращении дыхания и остановке сердца.

Несмотря на то что для огромного числа людей дельфины и киты до сих пор не более чем «большие рыбы», существование сложнейшего мозга у них уже не требует доказательств. Владение ими сложнейшей системой коммуникаций – также. Способность к общению с нами и доброжелательное, если не трепетное, отношение к нам – доказаны всей историей.

Во всех культурах есть одинаковые мифы о китах и дельфинах. На разных широтах – священные места, связанные с ними.

Предания об Атлантиде, Вселенском Потопе, древнегреческих богах… Дельфы – город величайшего оракула в истории…

Дельфины – вечные символы гармонии, свободы, силы, тайны и самой Жизни. На Земле нет другого существа, которое объединяло бы все эти понятия.

И нет другого существа, вызывающего у человека столько чистой радости. Значит, издавна было знание о том, что на самом деле они являются НОСИТЕЛЯМИ всех этих качеств. Эта связь с ними вписана в нас, вшита в наше сознание.

Дети, еще не умеющие говорить и никогда не видевшие моря, улыбаются, когда видят изображение дельфина. А потом их ведут в дельфинарии…

Мы провели со свободными дельфинами около полутора тысяч часов. Примерно пять с половиной миллионов секунд с дельфинами.

Мы родились в мегаполисе вдали от моря, мы не биологи, совсем не пловцы-спортсмены и не фотографы. Все, чем мы занимаемся, это присутствие человека в настоящем моменте.

Каждый раз мы возвращаемся из этих странствий немыми. Пространство, в котором мы побывали, изменяет содержание нашего словаря, до сих пор приемлемо описывавшего мироздание.

Новый язык пропитывает нас, воспитывает заново. Язык настолько более настоящий, что мы лишаемся возможности говорить и мыслить прошлым.

Мы по-прежнему почти ничего не знаем о них. А то, что знаем, не можем объяснить…

Они плавают со скоростью самых мощных подводных лодок, опровергая все законы гидродинамики.

Температура их тела аналогична человеческой.

Продолжительность жизни сравнима с нашей.

Они общаются друг с другом, даже разделенные непрозрачным препятствием.

Они – цари морей. Никакая акула в здравом рассудке не нападет на здорового дельфина.

В свободных условиях они способны лечить нас.

Конечно, специалистами придуманы такие термины как «ламинарные потоки», «гидрокинезотерапия» и «акустическая эмиссия». Конечно, известно, что ультразвуковые вибрации способны производить массаж на клеточном уровне, но все это не может объяснить, как они это делают? Как они плавают с такой скоростью? Почему акулы признают их превосходство? Как и почему при встрече с человеком, перенесшим инсульт, они направляют целительный волновой импульс именно на пораженную сторону тела? Что происходит, когда после встречи с дельфинами у больных аутизмом активизируется выработка необходимых для излечения белков и восстанавливается «разбитое зеркало» нейронов?

А еще – как они безошибочно и мгновенно узнают людей, рожденных в воде, пусть и никогда после этого не занимавшихся плаванием? Как при попытке захвата пиратами мирного судна, как это было несколько лет назад, они понимают, что происходит, и не дают этому случиться, не подпуская к судну пиратский корабль? Множество «как»…

Эволюция дельфинов насчитывает около пятидесяти миллионов лет. В течение последнего миллиона рядом с ними, переживая озарения и катастрофы детского возраста, зарождается Человек.

Они здесь и открыты. Они не навязывают нам свое общение, как мудрый человек не навязывает его незрелому подростку.

Мы зреем, как можем.