Читать книгу Три рассказа. Выпуск №3 - Александр Григорьевич Косарев - Страница 2

Сколько себя помню, всегда удивлялся тому факту, что информацию о спрятанных многие годы назад кладах можно отыскать в самых неожиданных местах и ситуациях. Хотите пример? Пожалуйста!

Как-то судьба свела меня с жителем города Звенигород, который в обычном бытовом разговоре поведал мне одну удивительную тайну. Выяснилось, что в советские годы он поддерживал дружеские отношения с человеком, ставшим незадолго до этого директором Звенигородского историко-архитектурный и художественный музея.

Спросим тут же сами себя: – Что в первую очередь делает человек, занявший столь значимый пост? Ответ будет самым, что ни на есть прозаическим: – Как минимум пару месяцев очередной назначенец вынужден разбираться с делами, фондами, отчётностью и накопившимися за предыдущие годы архивами! Только так, и никаких иных вариантов в те времена (да и в эти тоже) просто не существовало.

Вот и наш новоназначенный директор взялся приводить официальные бумаги музея в относительный порядок. Через какое-то время, в самом дальнем и пыльном уголке изрядно захламлённого архивного помещения, он вдруг наткнулся на тощую папочку из пожелтевшего от времени картона. Хотел было сразу отбросить её в изрядную кучу ненужного мусора, но дата на обложке – Июль 1932 года, невольно привлекла его внимание.

Директор открыл папку и… пока не прочитал её содержимое до последней строчки, ничем иным уже не занимался. Первым документом, с которого и началось его знакомство с находкой, оказалась «Докладная записка» (по сути – обычный донос), написанный на имя Начальника Звенигородского ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление). На хрупком сильно измятом листочке из школьной тетради Лидия Владимировна О – -я сообщала в «компетентные органы» о том, что 3-го июля сего года её окликнул на улице старый знакомый Константин Н – -й с которым она некогда училась в городской гимназии…

Константин был сыном весьма известного в самом городе и далеко за его пределами скажем так бизнесмена, которого она в тексте называла просто «капиталистом». Школьный друг встретил свою бывшую одноклассницу вовсе не случайно. Ему видимо кто-то сообщил, что Лидия на тот момент времени работала в городском Совете в должности делопроизводителя, и имела доступ к географическим картам Звенигородского района. В те далёкие годы достать обычному человеку, как правило, засекреченную карту, было делом совершенно нереальным. Вот только Константину именно карта военного образца требовалась просто позарез.

Наша доносчица естественно поинтересовалась, с какой же целью тому требуется секретный документ. Немного помявшись, Константин в общих словах рассказал своей бывшей школьной подруге, зачем ему потребовалась заветная трёхвёрстка. Всё дело оказалось в немалом по стоимости кладе, который его отец закопал в окрестностях Звенигорода в 1918-м году. Отыскать его он сможет лишь в том случае, если скопирует какую-нибудь карту дореволюционного выпуска.

Здесь пришло самое время на время остановить наш рассказ о кладе и хотя бы несколько слов сказать нашим читателям о самом Звенигороде. Город расположен на левом берегу реки Москвы, в 30 км к западу от Москвы, на Клинско-Дмитровской гряде Смоленско-Московской возвышенности. Звенигород – один из старейших городов Подмосковья, предположительно был основан Юрием Долгоруким в 1152 году, впервые упоминается в духовной грамоте московского князя Ивана Даниловича Калиты в 1339 году. Центром древнего поселения стал кремль на западной окраине нынешнего города. Звенигородцы издавна называют это место Городком. Успенская церковь, расположенная здесь была расписана Андреем Рублёвым и является старейшим храмом Подмосковья.

Главной достопримечательностью Звенигорода по праву считается Саввино-Сторожевский монастырь, сохранивший замечательные памятники архитектуры XV – XVII веков. Монастырь основан в 1398 г. На его территории работает Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей.

Старинный город всегда был славен не только древностью, но так же купцами, да и вообще предприимчивыми людьми, многие поколения которых издревле селились в тех красивейших местах. Отец Константина как раз был из подобного клана звенигородских старожилов. Судя по тексту Докладной записки, не слишком доверяя новым «революционным» властям, он упаковал наиболее ценные предметы, имевшиеся в его распоряжении в семь «банок», которые и закопал неподалёку от места своего проживания.

Что это были за «банки», и из чего сделаны, первоначально установить не удалось, так что мы стали условно считать их за литровые стеклянные сосуды с наглухо закатанными крышками. Почему это так важно? Можно конечно подумать, что нас сильно волновал объём закопанных ценностей. Но нет, совсем иные соображения заставляли обратить внимание на эту вроде как несущественную подробность.

Должен сказать, как поисковик с более чем сотней поисковых экспедиций за спиной, что именно физические параметры запрятанного клада в наибольшей степени влияют на результативность его поиска. Одно дело, если мы заняты поисками стального сейфа весом в три пуда, и совсем иное, если требуется отыскать керамическую крынку. А литровые стеклянные банки это вообще особая статья, ибо нет для кладоискателя хуже упаковки, нежели чем эта. Поэтому наша бригада изначально настраивалась именно на самые плохие изначальные условия предстоящих поисков.

Что касается ценности спрятанного имущества, то она могла быть весьма существенна, даже при, казалось бы, скромных объёмах. Как наверняка всем вам известно, плотность золота составляет 19,3 грамма на сантиметр кубический. Даже с учётом неплотной упаковки можно было легко прикинуть, что в семи литрах объёма могло быть помещено до пятидесяти килограммов золотых монет! Согласитесь, совсем неслабая находка с любой точки зрения!

К сожалению, зловредное стекло не позволяло применить самую действенную нашу технику – установку объёмно-резонансного сканирования. Почему? В данном контексте это не так уж важно, но это был неоднократно проверенный и печальный факт. К счастью в тексте имелись достаточно подробные указания на то, в каком именно месте звенигородской земли следовало искать спрятанное сокровище. В ответном запросе из соответствующего отдела ГПУ упоминалась некая скамейка в некоем парке, монашеский скит и самое главное – присутствовало название местности, в которой был устроен тайник – Мозжинский овраг!

Радости нашей не было предела. Тем более, что вскоре мы узнали о том, что территория Мозжинского оврага имела статус «Особо охраняемой территории». Для нас это была воистину словно музыка с небес, поскольку мы точно знали о том, что подобный статус для ничем не выделяющихся территорий, устанавливался именно органами внутренних дел и именно в тех случаях, когда имелись сведения о пребывании на отмеченных территориях ценных захоронений. С подобными фактами наша бригада сталкивалась неоднократно, и подобный статус выше упомянутого оврага, чуть ли не пальцем указывал на то место, где следовало искать золото.

Теперь «скамейка». Сами понимаете, что словосочетание «скамейка в парке» скорее дезориентирует, нежели конкретизирует в стандартном случае. Ведь, как правило, скамеек в любом парке пруд пруди, и установлены они везде, где только вздумается парковой администрации. Но здесь случай был особый, если вообще не уникальный. Выяснилось, что недалеко от Мозжинского оврага Москва река делает крутой поворот, образуя точечное место с которого открывается потрясающий вид на речную пойму! Да, именно эту точку местные жители до сих пор называют «скамейка», поскольку лучшего места, чтобы поглазеть на красиво изогнутую реку просто не существует.

Но зачем же Константину понадобилась военная карта? Для чего он вообще привлёк к себе в сообщницы бывшую одноклассницу, выдав ей столь секретную информацию? Ведь овраг и пресловутая «скамейка» никуда со своих мест со времён Октябрьской революции не сдвинулись! Наверняка ему нужно было знать ещё одно место, которое было как-то связано с точкой захоронения клада. И этой точкой вполне мог быть православный скит! В те времена, когда православие являлось официальной государственной религией, никто и подумать не мог о том, что церкви, монастыри и прочие культовые места начнут в прямом смысле слова стирать с лица земли. Но вот к власти пришли большевики и немыслимое начало происходить в циклопических масштабах!

Многим нашим читателям, наверное, даже неизвестно, что именно обозначает слово «Скит»? Так вот «Скит» это вовсе не сорт майонеза! В православии так именовалось жилище отшельника, самостоятельное или структурно выделенное в каком-нибудь монастыре уединенное жилище. Монахи, живущие в скиту, принимают дополнительные обеты (например, строгого поста, усиленной молитвы, затворничества и т. п.). Скит обычно закрыт для посещения посторонними лицами…

Иными словами в результате сталинской масштабной богоборческой компании от одной или нескольких отшельнических построек к 1932 г. не осталось и следа! Но на картах, изданных при царском режиме, подобные объекты отражались в обязательном порядке. Так что вот для чего молодому наследнику папочкиных капиталов потребовалась старая карта местности! Ведь на ней было отмечено убежище православных отшельников, которое заодно служило и неким уточняющим ориентиром, указывающим на зарытые в 1918-м году «банки»!

Все полученные из старого доноса сведения, конечно же, нужно было тщательно проверить с помощью рекогносцировки на местности. Так что едва сошёл снег, мы двинулись на «пикник». Не хочу сказать, что мы рассчитывали на какой-то сногсшибательный и немедленный результат, но, то, что мы увидели в окрестностях Звенигорода, нас изрядно удивило. Да, совсем забыл сказать, каким образом были связаны «скамейка» на берегу Москвы реки, скит и овраг. А связь их была наипростейшая и очевиднейшая. Если от извива реки протянуть прямую линию через месторасположения убежища отшельников, то она вскоре упрётся…, правильно, прямо в Мозжинский овраг! Стало быть, поисковые работы нужно было вести именно там, в месте пересечения ложа оврага с умозрительной прямой, прочерченной на карте.

Но когда мы спустились непосредственно в промытую вешними водами грандиозную овражную канаву, то сразу увидели следы от многочисленных шурфов, выкопанных явно более полувека тому назад. Что ж, с одной стороны мы могли поздравить себя, с тем, что сделали правильные выводы из полученной информации. А с другой…, всем было предельно ясно, что в той же самой точке некогда славно поработали настоящие профессионалы поисковых дел. Судя по объёму проделанной работы, здесь трудился не какой-то там одиночка, а немалый коллектив работников плаща, кинжала и штыковой лопаты. Так что по идее наши шансы на отыскание заветных «банок» стремились к абсолютному нулю.

Иные точно опустили бы руки и, понурив головы, отправились восвояси…, но только не мы. Любопытства ради мы всё же произвели тотальное обследование подозрительного участка оврага, казалось бы досконально перекопанного нашими предшественниками. И… да, мои нетерпеливые читатели, находки не замедлили появиться. Были найдены: позеленевший патрон от револьвера «Наган», две потёртые медные монетки 1925 и 1928 года, мелкая серебряная монета 1895 г., мундштук с серебряным ободком, кусок цепи, и несколько металлических обломков, идентифицировать которые не удалось. Ни золота, ни серебра, ни каких-либо банок вообще!

Тем не менее, сделать некоторые выводы можно было вполне. Наганы, как известно, активно использовало ЧК, ГПУ, НКВД и иже с ними. Монеты так же могли быть утеряны теми, кто вёл здесь масштабные раскопки. Т.е. всё как бы указывало на то, что поиски действительно вели российские спецслужбы. Только одно тревожило душу и вызывало определённого рода сомнения. Если 7 банок были ими найдены, то почему Мозжинский овраг до сих пор значится особо охраняемой территорией? Здесь могли быть сразу два правдоподобных ответа. Либо искомые банки ГПУ-шники всё же не нашли…, либо они имели сведения о том, что в данном районе имеются и иные ценные захоронения…

Так что в наших головах вроде как сама собой возникла идея масштабной проверки всей территории, прилегающей к восточной окраине Звенигорода. Для осуществления этой задумки мы приехали туда ещё раз, ранним майским утром, привезя с собой не только соответствующую технику, но и упорно не желавшего никуда ехать экстрасенса. Он всячески отбивался он наших настойчивых предложений, мотивируя свой отказ необходимостью срочно сажать картошку на огороде. Пришлось клятвенно пообещать ему помочь с посадками, в том случае, разумеется, если наш поход окончится полной неудачей.

Начали мы, как это обычно происходит, с использования установки объёмно-резонансного действия. Благо для пуска её в работу, вдоль берега реки имелась очень удобная просёлочная дорога, проходящая к югу от интересующего нас района. Буквально через пять минут стало ясно, что нечто такое ценненькое пребывает (или пребывало ранее) где-то всего в 300-х метрах от дороги. Мы недоумённо переглядываемся. Ведь до перекопанного вдоль и поперёк оврага более километра! Так что обнаруженный объект (по идее) никак не мог иметь никакого отношения к кладу отца Константина. Впрочем, от былой нашей уверенности вскоре не осталось и следа. Взяв несколько пеленгов на свежезасечённый объект, мы быстро поняли, что он точно так же пребывает на умозрительной линии, соединяющей «скамейку» с бывшим скитом!