Читать книгу Три рассказа. Выпуск №9 - Александр Григорьевич Косарев - Страница 2

Почти всем в нашей стране, да и вообще на всём пространстве, некогда занимаемом СССР не сыскать человека, хотя бы краем уха не слышавшим о невиданном предателе всех времён и народов – украинском гетмане И. С. Мазепе! Имея все мыслимые блага, которые только можно было себе представить, пользуясь всемерной поддержкой российского государя, этот гнусный обманщик и клятвопреступник не только всячески обирал порученных его заботам подданных, но и в трудный для государства момент изменнически выступил на стороне врагов России, примкнув к войскам Карла ХII во время Полтавского сражения.

Но естественно, что мы не будем в этой главе рассматривать военные и политические аспекты данного сражения. Наша задача совсем иная, мы должны проследить судьбу немалых ценностей, которые транспортировали как сами шведские войска, так и обозы Мазепы.

27 июня 1709 года, в первом часу пополудни, раненый король шведов добрался до своей главной квартиры в Великих Будицах. Спустя несколько часов, сюда же стали подходить остатки разбитых возле Полтавы шведских войск. Русские войска висели буквально на плечах отступавшей армии, и после короткого совещания решено было бросить все тяжести, артиллерию, раздать лошадей пехотинцам и отступать к Днепру. С «непобедимой» армией шведов фактически было покончено, но походную казну ещё можно было попытаться спасти. По приказу короля несколько подвод, сопровождаемых надёжными людьми, оторвавшись от отступавших к Переволочне шведов, двинулись кружным путём на северо-запад, к литовской границе.

Так гласит легенда, но мне всё же следует сделать маленькую остановку в повествовании и несколько прояснить обстановку. Прежде всего, насчёт «кружного пути». Нет, здесь заблуждаться не следует! Шведы тоже удирали не абы как, а строго по прямой, т.е. по кратчайшему пути, который мог привести их на берег Балтийского моря. На дворе был как-никак а «посвященный» 18-й век, и географические карты во всех европейских армиях имелись вполне достоверные. Кто не верит, может прямо сейчас взять линейку и приложить её к любой географической карте Европы. И вот на этой-то прямой от Полтавы как раз и лежало селение Варва.

Добравшись через несколько дней, до села Варва, что стоит близ города Прилуки, шведы убедились в безнадёжности дальнейшего пути. Русские отряды перекрыли окрестные дороги и заняли все сколько-нибудь крупные населённые пункты. Рассчитывать же на помощь украинского населения после бегства гетмана Мазепы им не приходилось. Тогда, на горе около Варвы, шведы выкопали глубокий погреб и, перенесли в него содержимое подвод и завалили тайник камнями.

Так следует по легенде, но и здесь не всё так гладко. Вот как описывает данный эпизод Михаил Руденко, некогда имевший смелость (если не сказать наглость) предложить заняться поиском данного клада министру культуры СССР, члену ЦК КПСС Е. А. Фурцевой. Его рассказ я даю расширенно, большими абзацами, чтобы вы могли оценить ту обстановку, в которой рождаются подобные легенды.

«… Ещё в первую мировую войну, незадолго до Брусиловского прорыва в нашем гарнизоне под Перемышлем состоялся смотр войск, на котором я в своём пехотном полку оказался правофланговым. Когда толстый генерал, сопровождаемый свитой, дошёл до нашего строя, он, удивлённый, видимо, моим богатырским телосложением, остановился, затем приблизился ко мне и спросил:

– Скажи служивый, где же на Руси плодятся такие богатыри?

– Родом я из села Варвы Полтавской губернии, ваше превосходительство! – заученно отрапортовал я.

Генерал надолго задумался, как будто колебался – стоит ли продолжать разговор. И, наконец, снова спросил:

– А нет ли там у Вас горы Холодной?

– Так точно, есть! – ответил я, поражённый осведомлённостью генерала.

Он вдруг приблизился ко мне вплотную и очень тихо, почти шепотом спросил:

А известно ли тебе, что шведский король Карл двенадцатый после поражения при Полтаве именно там, на этой горе, захоронил сокровища, награбленные им в русском походе?

– Никак нет, ничего не ведаю! – ему в тон тихо ответствовал я.

Генерал сразу потерял интерес к Василию Васильевичу (дальнего родственника автора заметки) и последовал далее.

…В июле 1917 он, наконец, вернулся домой, где для него самого и всех односельчан начались новые мытарства, связанные с нашествиями на Варву то белых, то зелёных, а чаще всего красных, воевавших со всеми остальными. Когда, наконец, всё вроде бы успокоилось, начались вокруг горы Холодной странные события, несколько лет подряд по ночам жители села видели издалека на горе какие-то огни. По местному базару поползли слухи об орудующих на горе конокрадах и беглых каторжниках. Василий Васильевич же, памятуя о словах генерала, смекал про себя: это скорее всего недобитые комиссарами белые, хоронясь среди местного населения или же пробираясь на советскую территорию из-за границы, пытались-таки докопаться до королевских сокровищ.

… – После того как Карла побили под Полтавой, отряд шведов, спасаясь бегством, на короткое время останавливался на Холодной горе – самом высоком месте во всей округе, опасаясь нападения со стороны преследователей либо местного населения. Тогда часть жителей была согнана шведами на гору на какие-то земляные работы, после чего никто назад не вернулся. Что именно было закопано на горе – осталось тайной, и люди долгое время обходили её стороной.

…С годами интерес к кладу на горе не только не исчез, а наоборот, усилился: до революции были неоднократные попытки проведения там раскопок. По словам моего отца, Якова Тимофеевича, «колодцы» копали как одиночки, так и целые бригады местных жителей и даже приезжих. Отец подчёркивал, что попытки докопаться до захоронения кончались неудачами, так как искатели упирались всякий раз в завалы из камней, преодолеть которые они не сумели.

…Возникает другой важный вопрос. Почему же отряд шведов решил захоронить сокровища именно в горе Холодной? Да потому, что, начиная с этого места (а Варва стоит на берегу реки Удай, впадающей в Днепр) и далее на северо-запад, то есть в сторону Швеции, на десятки километров тянутся непроходимые топи. Именно потому, столкнувшись с непреодолимым препятствием, командир шведского отряда и решил захоронить сокровища там, на вершине горы Холодная, у самой кромки начинающихся за рекой Удай непроходимых Пинских болот…».

Впрочем, нам ведь совершенно неважно, кто именно и как именно закопал. Давайте лучше для начала попробуем оценить массу и стоимость спрятанного шведами имущества. Оценим её естественно сугубо приблизительно, исходя из самых незамысловатых общеметодических соображений. Итак, несколько телег… это сколько же будет на вес? Поскольку слово «несколько» обычно обозначает некое количество больше трёх, то будем считать, что шведами на горе был спрятан минимальный груз, всего-то с 4-х подвод. И, соответственно, общая масса спрятанного вряд ли сильно превышает 1200 кг. Реально ли представить такое захоронение для тех далёких от нашего времени лет? Вполне. Вспомним, что у Карла под ружьём было более 35.000 солдат. Каждому нужно было в месяц заплатить, допустим, хотя бы по 10 монет жалования. А каждая серебряная крона в те времена весила не менее 20-и граммов.

Множим, делим и получаем удивительный результат. Ага, вот Вам уже выползают целых 7 тонн презренного металла, которые полководцу всегда нужно было иметь под рукой. Причём ежемесячно! Да ценности самого короля, да дорогое сердцу коллекционное оружие, да всевозможные военные регалии, да трофеи… Так что, упомянутые мною чуть выше 1200 кг. являются самой минимальной оценочной массой захороненного шведами имущества. И даже если в некоем тайном «подвале» лежит всего 1,5 – 2 тонны серебра, то всё равно стоимость его на нынешний момент может достигать 250.000$. И это ещё раз повторю, самая минимальная оценка стоимости спрятанных в 1709 году ценностей шведского полководца. Максимальная же…, легко улетает за пару и более миллионов зелёных бумажек!

Каковы же перспективы найти данный клад теперь, через столько лет после знаменитого сражения? Ведь попытки отыскать мифический клад Карла XII предпринимались не раз и не два, и как-то всё безрезультатно. Но с точки зрения современного поисковика, данная проблема имеет вполне определённое и положительное решение. Если пресловутая гора не застроена хибарками садоводов и там не возведён какой-нибудь завод по производству тяпок, то поиски вышеупомянутого клада отнимут не больше недели и обойдутся в скромную сумму, эквивалентную полутора – двум тысячам долларов. Так что особых проблем здесь нет. Только вот руки у меня всё никак не дойдут…

Но это то, что касается ценностей, спрятанных шведами. Совсем иное дело – выяснить, куда делись сокровища, принадлежавшие соратнику Карла XII-го – украинскому гетману Мазепе! В отличие от вполне конкретного и логически правильно локализованного клада на горе Варва, бесследно исчезнувшие личные ценности Ивана Степановича Мазепы не имеют даже такой географической привязки. Но всё же кое-какие указания на то, где следует искать гетманские ценности, сохранились в народной памяти. Но вначале мы с вами рассмотрим вопрос об источниках гетманского богатства.

Генеральный есаул И. С. Мазепа был избран гетманом Левобережной Украины в 1687 году. Всеми правдами и неправдами скопив огромные богатства, он постепенно стал одним из богатейших людей на Украине. Значительную часть его состояния составляли многочисленные царские пожалования. Мазепа сумел втереться в доверие Петру Первому и неизменно пользовался его щедротами. Другую часть ему удалось выдавить из своих подданных за 20 лет гетманства.

В доносе на Мазепу, который в начале 1798 года подали царю Петру недруги алчного гетмана, говорилось так: «Гетман распоряжается самовольно войсковою казною, берёт сколько хочет… С десяти городов гадяцкого полка идут ему все доходы, кроме того, у него во власти есть волости и сёла значительные, а он берёт себе доходы с порукавчиных и арендовых с большим умножением… За полковничьи места берёт взятки… После смерти генерального обозного Борковского Мазепа отнял у жены его и у малолетних детей имение и присвоил себе…».

Именно на финансовой стезе и произошло сближение вечно нуждающегося в средствах Карла ХII и разжиревшего на российских харчах предателя Мазепы. Они нашли друг друга по блеску золота. Отчаянный вояка манил гетмана «незалежностью» от царя (ну, прямо как современный ЕС), а тот манил своего западного партнёра крадеными наличными. Есть легенда, будто собираясь встать на сторону врагов России – шведов, Мазепа послал королю Карлу ХII 30 возов с серебряными и золотыми монетами. Может быть, молва несколько и приукрасила размер подношений, но не в этом суть. Ясно, что такая финансовая подпитка вполне могла иметь место – средства, как говорится – позволяли!

Впрочем, оставим на время чистую политику, и обратимся своим взором к исчезнувшему богатству гетмана. Судьба самого Мазепы известна и описана достаточно хорошо, а вот судьба его капиталов прописана весьма слабо и мутно. Известно, что до Северной войны основную часть своих богатств гетман Мазепа хранил в городке Батурине, бывшем с 1669 года столицей малороссийских гетманов. В октябре 1708 года Мазепа, сказавшись царю больным, уехал в Борзну и уже оттуда отправил тайное «посольство» шведскому королю.

21 октября к нему прискакал его доверенный – Быстрицкий, с ошеломительной вестью о том, что шведская армия подходит к реке Десне! Впору было радоваться, но одновременно гетмана уведомили о том, что в Борзну от Петра едет «правая рука императора» – Александр Данилович Меншиков! Встревоженный Мазепа помчался «как вихорь» в Батурин. Всю ночь гетман отдавал приказы и распоряжения, а утром на другой день отправился из Батурина в Короб. На третий день, 24 октября он переправился через Десну и прибыл на встречу к королю Карлу во главе полуторатысячного отряда. С той поры гетман, или кто там он уже был, находился при дворе Карла ХII.

А где же в это время находилась его казна? Мнения исследователей расходятся. Одни настаивают на том, что Мазепа возил её с собой в походном обозе. Другие же утвержаают, что большая часть накопленных богатств, всё же ждала гетмана в Батуринских подвалах. Лично мне более привлекательна вторая точка зрения, но спорить с историками я не берусь. Но, так или иначе, а по любому варианту немалые ценности начали путешествовать вслед за беспокойным гетманом. Первоначально обоз с казной нашёл убежище в Прилуках. В конце января 1709 года обоз с казной был отправлен в Лоховицу, а в феврале в Хорол. И вот здесь в убегающем обозе предателя произошла первая потеря – часть телег с «пожитками» Мазепы отбили русские войска, преследуя отступавшего из Лоховицы шведского генерала Крейца. В марте обоз перебрался в Великие Будищи, где тогда располагалась главная квартира Карла ХII. Именно здесь казна оставалась до самого Полтавского сражения.

В этой битве, как известно, объединённые шведско-леводнепровские силы потерпели сокрушительное поражение. Прекрасно понимавший, что настала пора уносить ноги, Мазепа незамедлительно ударился в бега. Достоверно известно, что он, переправляясь через Днепр в районе Переволочны, захватил с собой как минимум два бочонка с золотыми монетами. Предание утверждает, что во время переправы гетман приказал бросить часть сокровищ в Днепр, не имея возможности их спасти.

Здесь требуется некоторое разъяснение для наших читателей. Ситуация для отступающих с поля боя складывалась так, что быстро убегать можно было только верхом, т.е. сидя в седле. А перегруженная лошадь быстро бежать не может физически, как её не погоняй. Свободных лошадей, видимо, было очень мало, и поэтому перегружать их было нельзя ни в коем случае. Вот отсюда и два бочонка (т.е. только на запасную лошадь гетмана), и вырисовываются. Примерно 100 – 110 кг, были они весом, не меньше. Где-то сравнимо с весом солидного, хорошо откормленного всадника с обычным кавалерийским вооружением.

Были ли брошены оставшиеся без конной тяги ценности в воды реки? Вполне возможно. А почему нет? Раз шведы после сражения смогли спасти только часть из ранее присланных Мазепой средств, то, следовательно, другую их часть вынуждены были спасать сами «мазепинцы». Вы же помните, что шведам (согласно легенде) прислали 30 подвод, а спасти они смогли только «несколько». А как же тогда поступили с остальными ценностями? И если с лошадьми у них было туго, то вполне возможно, что они могли (после ускоренного марша к Днепру) утопить несколько тонн монет и прочих ценностей с лодок и плотов при переправе. Ведь именно так поступали в подобной ситуации многие беглецы, в том числе и бегущие из Москвы французы, и это случилось всего через сотню лет после Полтавы.

Кстати сказать, есть большие сомнения в том, что Мазепа смог спасти только 2 бочонка с золотом. Доподлинно известно, что, находясь в изгнании, он дал «в долг» Карлу ещё 240 тысяч талеров. К тому же, после смерти Мазепы, в его казне оставалось ещё 160 тысяч червонцев, не говоря уж о серебряной утвари и различных украшениях. Давайте для ясности ещё раз поднимем хронику событий и выстроим их в наглядную таблицу.

Начало октября 1708 г. – Мазепа принимает окончательное решение перейти на сторону шведов.

22 октября 1708 г. – Мазепа в своём замке в Батурине.

24 октября – соединение с войсками Карла.

1 ноября 1708г. – штурм Батурина войсками Меншикова.

12 ноября 1708г. – вторичное посещение Батурина.

27 июня 1709 года произошла Полтавская битва

18 марта 1710 г. – смерть Мазепы.

Смотрите, основательно подкрепиться денежными средствами Мазепа мог только дважды, в ночь с 22 на 23 октября и 12 ноября. И если исходить из того, что вначале гетман взял с собой только часть своих запасов, то во время второго посещения, случившегося после штурма города, он наверняка мог забрать всё остальное. Ведь никаких иллюзий на возвращение к прежнему статусу у него уже точно не было. Его имения и ценности разыскивались и конфисковывались специальными представителями царя Петра по всей Украине. Надеяться на прощение вору и предателю Мазепе было просто нелепо. Значит, нужно было уносить и увозить с собой всё, что было можно!

К тому же, нужно учесть и то, что в Батурине после 22 октября никаких ценностей могло и не быть. Ведь хитрый и расчётливый Мазепа вполне мог устроить свои тайники и в других местах. Так, в полуверсте от города находится ещё один «адрес», по которому могли быть сделаны ценные захоронения. Название этого места – Гончаровка. В последние годы своей жизни Мазепа особенно заботился об укреплении и обустройстве этого селения, избрав его своей загородной резиденцией. Его новый замок находился на крутом берегу реки Сейм и был окружён мощным валом. Возможно, именно там были спрятаны некие ценности «на чёрный день», кто знает?

Всем известно, что у опального гетмана была и ещё одна резиденция – на хуторе Поросючка под городком Бахмач. Именно в Поросючке в ноябре 1798 года все старейшины, полковники, сотники и знатные войсковые товарищи принесли присягу на верность Мазепе и подтвердили готовность «надеяться на протекцию шведского короля». То есть, имеется некоторая вероятность того, что и там заложено некоторое ценное захоронение. Остатки этого строения находятся неподалёку от современной железнодорожной станции Бахмач, в так называемом Поросюцком лесу, на искусственном острове, образованном широкими копаными рвами, соединёнными с протекающей вблизи речкой Бахмач.

Выходит, что у нас имеется несколько подходящих мест, в которых могут быть укрыты ценности, оставшиеся со времён далёкой и почти забытой Северной войны. Перечислю их ещё раз.