Читать книгу На изломе. Роман, повесть, рассказ - Александр Гусаров - Страница 3

Отпуск после окончания второго курса пролетел в одно мгновение. Мама с отчимом, которого Женя уже давно считал родным, в нём души не чаяли. Они были простыми рабочими людьми и во всём старались угодить близкому для них человеку. Он даже не успел осмыслить время, отведённое для отдыха, как вновь оказался в училище.

Проходили дни, недели, месяцы. Подошло время для стажировки роты в войсках. Перед отъездом прошёл слух, что командир батальона полковник Ладышев уходит в запас. Комбата, как и начальника училища, Евгений видел только на общих построениях.

После ужина на площадке перед входом в казарму батальон построился в каре. К ним вышел высокого роста сухощавый полковник со слегка вытянутым книзу лицом и полностью седыми волосами, он прошёл вдоль строя, пожимая каждому руку. Полковник протянул Жене твёрдую сильную ладонь и, улыбнувшись, сказал:

– Успехов. Не подведи меня, сынок.

Каждому из трёхсот курсантов он нашёл сказать что-то своё.

Когда роты пошли на вечернюю прогулку Женя видел, что седой полковник стоял в тени одного из могучих тополей и смотрел им вслед до тех пор, пока курсанты не обошли плац и не исчезли в тёмном желудке казармы.

Все разговоры в последнее время крутились вокруг предстоящей стажировки. Женя попытался что-нибудь выведать у Тулина. Но тот и сам точно не знал, куда едет взвод. К этому времени у них уже был новый ротный. Плотный и невысокий старший лейтенант не считался и не учитывал ничьих мнений кроме мнения руководства. Он горел желанием показать себя и свою роту перед командованием только с лучшей стороны. Отличался он от прежнего командира беспокойным нравом и отсутствием какой-то офицерской внутренней содержательности. Может быть, даже породистости. Позже у них поменяется и начальник училища. На место старого доброго и в тоже время строгого генерала придёт подобно ротному круглолицый и неугомонный полковник Теонов. Как и новый ротный, он горел желанием дорасти до больших звёзд любыми средствами. Не будет у них ни в кости, ни тем более в крови той высокородной офицерской сущности и выправки, как у первых командиров Жени.

– Ротный говорил, поедем в маленький посёлок на берегу Тихого океана, – уже перед самым отъездом просветил Евгения замкомвзвода. Но про точное место стажировки никто из ребят ничего так и не узнал.

До конечной станции они добирались трое суток в обычном пассажирском поезде. Однообразно стучали колёса. Пассажиров было мало. За пыльными окнами пролетали редкие станции и полустанки. От нечего делать резались в карты. Серёга Гребенюк познакомился с девчонкой из соседнего купе и всю дорогу целовался с ней в тамбуре. Оттуда он возвращался помятый и взлохмаченный. Обмениваясь между собой многозначительными взглядами, друзья тактично помалкивали.

Старшина и новый командир роты прошлись по вагонам. Увидев карты в руках курсантов, старшина сделал страшное лицо и за спиной ротного обхватил свою голову руками.

Но тот, усмехнувшись, бросил:

– Пусть играют – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы водки не просило.

Первые три взвода вышли из состава раньше, а взвод Жени ехал дольше всех и на рассвете они увидели перед собою бесконечное тёмно-серое водное пространство. За спинами, теряясь в облаках, возвышались сопки. Дул пронизывавший холодный ветер. Женя бывал на Чёрном и Балтийском морях и видел их в минуты шторма. Но величественная природа близкого океана поразила его: свинцовая гладь и скалистые берега, скудная растительность – всё говорило о бренности человеческой жизни. Сам человек представлялся песчинкой перед грозной стихией, которая и без шторма была безбрежной и пугающей.

На железнодорожную станцию, а точнее к крошечному домику, возле которого заканчивались рельсы, подъехал покрытый тентом новый ГАЗ-66. До штаба дивизии они ехали по серпантину на крутых сопках. Дорога была то ровная, то каменистая, за автомобилем поднимался высокий столб пыли, и песчинки забирались за воротники шинелей, противно скрипели на зубах. Когда пыль оседала, можно было увидеть горбившиеся холмы, терявшиеся в облаках. Дорога резко пошла вниз, и ГАЗ-66 съехал в долину. Они остановились у одноэтажного здания из белого кирпича, обнесённого высоким бетонным забором. Курсантов взвода распределили по частям. Четверо друзей попали в один полк и поселились в приземистом и довольно мрачном строении. Выцветшая табличка над входом скупо гласила: «Офицерское общежитие».

Жителями поселка, куда их забросила судьба и, где стояла часть, были семьи офицеров и прапорщиков, а также ссыльные изо всех уголков страны. Поводы для высылки были самые разнообразные – от политических до криминальных.

На второй вечер знакомства с воинской частью ребята отметили начало стажировки. После непродолжительного застолья Женя и Сергей улеглись спать. А Лера и Каширин решили пойти изучать окрестности и местные достопримечательности. На прогулке они познакомились с уроженкой Ленинграда4, оказавшейся в этих места далеко не за примерное поведение. По дороге она попросила Валеру дать померить шинель и фуражку. Форма пришлось девушке как раз в пору, она умело заправила длинные волосы под головной убор. Валерка напялил на себя её пальто с пышным песцовым воротником. В сумерках они шли, ведя непринуждённую беседу.

Внезапно из-за угла вывернул патруль по гарнизону. Офицер с двумя подчинёнными уже проследовал мимо, но тут, чувство неисполненного долга толкнуло начальника патруля сделать замечание недисциплинированному курсанту:

– Товарищ курсант, вы, почему честь не отдаёте?

– Я честь только лёжа отдаю, – ответила переодетая девушка.

В этот момент мимо них совсем некстати проезжала машина из воинской части. Девушка так и осталась стоять на улице, а Валеру и Каширина повезли на гарнизонную гауптвахту. На ходу Каширин умудрился выпрыгнуть из кузова и сбежать, а Леру в женском пальто засадили за решётку. Но курсантов в посёлке было всего четверо и об этом знали все от мала до велика – появление нового лица в гарнизоне было событием первостепенной важности. Патруль направился к офицерскому общежитию. Каширин в это время уже разгуливал в плавках и тапочках на босу ногу по комнате, а точнее по закутку с двумя солдатскими кроватями. Туда и заглянул начальник патруля.

– А вот и второй, – увидев Володю, сказал немолодой капитан.

В камеру беглеца вернули в таком виде, в каком застали. Валерке пришлось одолжить своему другу злосчастное пальто. Комендант гарнизона на следующий день уже обдумывал, в каком ракурсе их фотографировать. Было затруднение лишь в деталях – то ли делать общий снимок: Леру в дамском пальто, а Каширина в плавках, то ли по одному. Большого труда стоило ребятам замять инцидент. С ними состоялся непростой разговор, и до отъезда приключений они уже не искали.

Стажировка прошла в общении с офицерами подразделений и солдатами, с которыми они проводили занятия. Провинциальная гарнизонная жизнь вдохновения и энтузиазма не прибавила, но и охоту к будущей профессии за такой короткий срок отбить не успела.

Через месяц они выехали обратно на станцию. По пути им встретилась танковая колонна. Мощные машины с грозным гулом следовали одна за другой. Долину застилали плотные клубы пыли. Даже пальцы на вытянутой руке разглядеть было нельзя. На многие и многие километры к небу вздымались песчаные облака, да такие, что не разобрать, есть ли солнце на небе, да и есть ли само небо. Как водитель сумел доставить их на станцию в кромешной мгле, с точки зрения здравого смысла не поддавалось объяснению. Но на поезд они успели.

Глядя в окошко поезда, и покачиваясь в плацкартном вагоне, Лера с многозначительным видом продекламировал строчки стихотворения из солдатской лирики:

Ребята вернулись в стены родного училища живыми и здоровыми. Через какое-то время они с улыбками вспоминали то время, когда им было совсем не до смеха.

– С похождениями пора завязывать, – как-то за ужином произнёс Серега.

Лера согласился:

– Всё, больше никаких приключений.

Наполненные учёбой и полевыми выходами дни летели, словно на крыльях. Однажды Володя Каширин попросил Евгения:

– Женя, а ты не поможешь мне в одном деле?

– В каком? – насторожившись, переспросил он.

– Мне надо со Светкой разбежаться.

– Да чем же я тебе помогу? – удивлённо пожал плечами Женя.

– Я всё продумал, – проникновенно заговорил Каширин. – После отбоя ты зайдёшь к ним. Светка там будет одна. Галя работает в ночь. Скажешь ей, что я с другой девчонкой познакомился и пропал.… Вот тебя за мной и послали, но ты не знаешь, где она живёт и, поэтому на всякий случай зашёл проверить. Познакомишься поближе…. Светка сначала поведёт тебя телевизор смотреть, потом на кухню чай с вареньем пить, потом в свою комнату, альбом с фотками покажет, ну а потом… ну дальше ты сам сориентируешься.

– Так она же знает, что мы друзья.

– Ты пойми, Женя, я сам не могу сказать, что у меня другая, а тебе это сделать проще. Я уже ей рассказал, что мы с тобой разругались, и что тебя в другую роту переводят. Короче, скажешь ей, что я жениться собрался.

– Всё ты предусмотрел.

– Она ведь тебе нравилась?

Женя пожал плечами.

– Не знаю.

– Я же видел, какими глазами ты на неё смотрел, когда мы у них были. Ведь нравилась?

Холодов нахмурился.

– Ну, нравилась. Всё равно как-то нехорошо это – на чувствах играть.

– Ты что, мне не друг?

Женя в ответ тяжело вздохнул.

После отбоя, часов в двенадцать, когда все окончательно улеглись. Каширин растолкал его.

– Вставай, Женька, пора…

– Подлец же ты Каширин, – открывая глаза, проворчал Женя. – Да и я не лучше.

– Женька, в последний раз выручи. Больше ни о чём тебя просить не буду, – прошептал Каширин.

Женя вышел из казармы и, стараясь миновать освещённые участки, прокрался к высокому бетонному забору. Секунда и он уже был на другой стороне, с усмешкой подумав про себя: «Не зря поход в самовольную отлучку называют: «по тонкому льду». На душе было жутковато и одновременно тянуло совершить рискованный шаг.

Вот и знакомый пятиэтажный дом. Он вбежал на четвёртый этаж и робко протянул руку к кнопке звонка. За дверью послышались шаги.

– Кто там?

– Света, это я Женя, друг Володи, мы его разыскиваем, – морщась от явной неправды, проронил он.

– Привет! – сказал он, как только она открыла дверь.

– Привет, – оглядывая Женю, удивлённо проговорила Света.

– Каширина у тебя нет? А то его вся рота ищет.

– Нет, его давно не было. А что случилось?

– Может, появится? Нельзя подождать?

– Проходи.

Женя прошёл в знакомую комнату с серо-голубыми шторами на окне. Опустился в кресло. Девушка присела в соседнее.

– Он с какой-то девчонкой познакомился и последнее время у неё пропадал, а мы даже не знаем, где она живёт. Мы с ним в последнее время не общаемся, – выпалил Женя.

Было видно, что Светлане новость про девчонку не понравилась. Она машинально включила телевизор и посмотрела на него.

– Значит, он ко мне больше не придёт?

– Наверное, нет. Он, кажется, жениться собрался, но я на всякий случай подожду? – От этого вранья у него на душе стало совсем неуютно.

Она пожала печами и холодным тоном произнесла:

– Подожди.

Минут пятнадцать они смотрели мелодии и ритмы зарубежной эстрады. С экрана телевизора лилась проникновенная лиричная музыка.

– Может, чаю попьём? – словно что-то решив для себя, предложила Света.

«Всё как Каширин расписал. Телевизор. Чай», – подумал Женя и, ответил с готовностью:

– Давай попьём.

Они прошли на кухню. Она поставила чайник на газовую плиту. Он встретился с ней взглядом, и голова слегка закружилась от томной глубины её глаз.

– Варенье будешь? Вишнёвое? – спросила она.

– Конечно, – предчувствуя во рту вишнёвую сладость, ответил Женя.

Света поставила перед ним вазочку с вареньем и разлила чай по бокалам.

– А что у тебя с ним произошло, почему вы не общаетесь? – спросила она.

– Да так, разругались.

– Из-за чего?

Он махнул рукой.

– Теперь что об этом говорить, всё равно меня в другую роту переводят.

– Помиритесь, – сказала с улыбкой Света.

– Скорее всего, нет, – с глубокомысленным видом врал Женя. – У нас с ним принципиальные разногласия практически по всем вопросам. – От этой лжи ему снова стало страшно не по себе, но отступать было некуда. Одна ложь неизбежно влекла за собой другую.

Он пригубил чай и взял ложечкой варенье.

– Какое вкусное. Сама делала?

– Мама.

После чаепития она вскинула на него длинные тёмные ресницы и предложила:

– Хочешь, я тебе свои фотографии покажу?

– Покажи, – тихо произнёс Женя.

Она провела его в спальню, где стояла широкая кровать, покрытая голубым ажурным покрывалом. Они присели прямо на неё. Света раскрыла альбом и стала поочерёдно показывать фотокарточки.

– Вот тут я совсем маленькая, – сказала она, показывая на кудрявую девчушку на снимке. – А это мы уже в институте в лаборатории. – Светлана показала на фото с молодыми людьми в белых халатах. – А это я на первом курсе. Это наш выпускной, – продолжала она перебирать снимки.

«Зачем я ввязался в чужую жизнь?» – внезапно подумал Женя. Ему вдруг опять стало стыдно и неловко. Захотелось встать и уйти, но неудобно было оборвать Светлану и он, сделав над собой усилие, досмотрел фотографии до конца. Она закрыла альбом и бросила на него взгляд полный манящей глубины. Женя встретил её взор и отвел глаза в сторону.

– Я пойду, Володька, наверное, уже не придёт.

Она вздохнула и, похоже, даже расстроенным голосом произнесла:

– Что же, иди.

Женя не чувствуя под собою ног сбежал по лестнице и распахнул дверь подъезда. На улице он с облегчением вобрал в себя полную грудь воздуха, радостный и счастливый пока до конца не осознавая отчего. «Пусть Володька сам разбирается со своими подругами», – твёрдо решил он. Много позже, он, может быть, пожалеет об упущенной возможности близости с красивой девушкой. Но тогда в нём появилось чувство уважения к самому себе и ощущение необъяснимой словами внутренней чистоты.

Женя подошёл к бетонному забору и оглянулся по сторонам. Мимо него прошла неизвестно откуда взявшаяся в такой поздний час стройная девушка. Улыбаясь, он пробормотал:

– Чур, меня, чур…

Будто преодолевая заграждение на полосе препятствий, он перемахнул через забор, и через пять минут уже сладко спал в своей кровати.

В четвёртом часу утра Женя услышал громкий крик дежурного по роте:

– Рота подъём! Тревога!

Он быстро оделся, заскочил в ружейную комнату, выхватил из пирамиды автомат, подсумок с магазинами, закинул за спину противогаз и поспешил вслед за остальными.

У входа в казарму в полумраке стоял командир роты. Он негромко подал команду.

– В колонну по три, в направлении ворот, шагом – марш…

Они шли, позванивая металлическими частями снаряжения и оружием по улицам спящего города. Через пятнадцать минут взвод рассаживался в кузове автомобиля, а через два часа курсантский батальон ротными колоннами начал подниматься к туманным вершинам сопок. Всё, что было до этого, показалось Жене мелким и несущественным. Он шёл плечом к плечу со своими товарищами, ощущая весомую тяжесть боевого оружия. И у него на боку при каждом шаге подрагивала в чехле сапёрная лопатка с выбитым на полотне двуглавым орлом и датой выпуска – 1910 год.