Читать книгу Империя зла - Александр Гущин - Страница 6

– Твоих родственников, дядьёв Шипиловых, детей бабушки Ульяны, её троих сыновей, кавказский отдел ГРУ курирует! Опускают русских мужиков в грязь! Зело хотят скомпрометировать, чтобы указать на твою худую наследственность!

– объяснял русскому пареньку шпионскую правду полковник Федосеев.

– Незаметная драка национальностей, на уровне двадцатого века!

– добавлял шпион. Старший сержант воздушно десантных войск Гущин слушал предателя Родины, кое-что рассказывал сам.

– Странную командировку мне и молодому офицеру Жердяеву, организовало военное начальство,

– рассказывал Гущин.

– В Гусь-Хрустальном набрали мы пару десятков призывников, прибыли в Москву. В Москве нарисовалась Валентина Абаринова, селянка, моложе меня на один год. Похоже, что она учится в разведшколе КГБ. Как это она меня нашла? Подсознательно, незаметно перечислила все мои грехи, но я на неё не клюнул. Обиделась девка зело. Она же возле Вовки Дахно крутилась, чего это я ей понадобился?

– Валентина Абаринова – дочь тёти Шуры! Дочь Абариновой-Кочкиной. Династии разведчиков ГРУ по всему Союзу! Династии руководством ГРУ приветствуются. Абаринова выполняла задание учителей разведшколы, недоумок!

– разъяснил невеже ситуацию, матёрый шпион,

– Абаринова защищала курсовой проект по зомбированию личности. Но ты грешник, не подчинился. Абариновой придётся защищать курсовой проект на другой, более глупой личности!

– смеялся над неграмотным Гущиным Федосеев,

– В Гусь Хрустальном тебя армянка Виликян трахнула. Или наоборот. Мужу армянки доложили о твоей агрессии в армянскую семью. Армянин-ГБешник тобой, подлецом будет заниматься. Армянин честно, с достоинством, исподтишка будет разрушать твою никчёмную семью!

Гущин смеялся, отвечал, что он не специалист по неверным жёнам, что он не женат! Матёрый шпион с жалостью смотрел на русского глупца. Глупец, но какая память! Картотека деда Лапы пополнилась несколькими фамилиями секретных разведчиков.

Педик, гомик – фундаментальные термины

российской разведки

Гущин прилетел в Литву из Пскова, где участвовал в спортивных соревнованиях.

– Почему в Литве с парашютом прыгать отказался?

– ехидно спрашивал Михаил Исаевич,

– Тебя ГРУ на твоих подсознательных страхах подловило, вот они и управляют тобой. Почему не выполнил полную программу армейских прыжков? Подсознательно завербован?

Гущин путано объяснял, что как спортсмен соревнований в честь сорокалетия ВДВ, парашютные прыжки пропустил. После спортивных соревнований его подразделение уже выполнило все прыжки. Стрелку-спортсмену надо было прыгать с чужим подразделением. Стрелок был уже дембель, поэтому от последнего прыжка улизнул.

– Майор Лаврёнов вокруг меня крутился,

– объяснял хитрый философ случай трусости,

– Сделал майор так, что я сам должен был хлопотать, чтобы меня взяли на парашютные прыжки. А я человек ленивый!

– Знаешь, что думает о тебе майор Лаврёнов, неграмотная ты деревенщина?

– втолковывал истину советскому солдату шпионских дел мастер,

– Исходя из твоих рассказов, Лаврёнов сотрудник ГРУ. На медкомиссии, при измерении объёма лёгких, ты не дул в прибор измерения, а втягивал в себя воздух. Всё наоборот делал! Извращенец! По тесту кодирования мозга, ты скрытый педераст, педик и гомик. Вот так о тебе думает майор Лаврёнов. И педофилию майор желает тебе пришить, направив в жюри по определению качества военной подготовки малолетних школьниц. Ты закодирован на преступление, должен охотиться на малолеток, как сексуальный маньяк!

– Кто такой педераст, что такое педик?

– тупо глядя на деда, спрашивал неграмотный философ. Дед Лапа объяснял солдату термины советской разведки. Объяснил профессионал, что такое педофилия, кто такой педераст, кто педик, а кто гомик.

Гущин задумчиво протянул,

– Я думал, что советская разведывательная наука, действительно наука! Объявляю открытую охоту на малолетних папуасов в погонах!

– О чём ты?

– горячился матёрый шпион. Гущин подмигнул деду Лапе, профессиональному разведчику страны Советов,

– Пошли дед на речку! Педики любят ловить рыбу! Гомикам нравится ловить раков! А советские разведчики, дед, судя по твоим ответам, любят искать, где у рака срака!

Как друзья шагали

на запад

Друзья зашагали к реке, разговаривая на различные темы. Диверсант-десантник говорил о заметке советского корреспондента, напечатанную в газете Правда. Якобы в Америке на неугодных, ФБР и ЦРУ составляют досье.

– Миллионы досье составлены!

– излагал, заинтересовано, Александр,

– Что по этому поводу думаешь, дед?

– Статью главный редактор советской газеты по неграмотности пропустил,

– отвечал дед Лапа,

– КГБ и ГРУ составили десятки миллионов досье на собственных угодных и не угодных граждан. Все советские люди, приезжающие иностранцы, все незаметно проверены, и незаметно проверяются на дистанционных детекторах Правды. Советская печать освещать этот опасный вопрос не будет!

– Я тоже так думаю, Иван Шарипович!

– ответил Александр с серьезным выражением лица.

– Оказывается ты не такой уж дурак!

– размышлял Федосеев, шагая вместе с другом на запад. Друзья говорили о будущем. Гущин решил поступить на учебу в Ленинградскую мореходную школу.

– Я видел небо, посмотрю море!

– заявил десантник Лапе.

Не уведомляя прокурора

нейрокодируют детей и прочее глупое население

Весной 1972 года курсант Ленинградской мореходной школы (ЛМШ) или «Шмоньки» Александр Гущин приехал из Ленинграда к родителям в село Марковку. Вскоре рыбачил на Апроськином озере, что находится недалеко от Леньшина яра. Здесь, в 1961 году его, десятилетнего пацанёнка, нейро-кодировали разведчики ГРУ, он и она. Молодая семейная пара из Москвы искала в российской глубинке дитя, дичь «для охоты».

В 1972 году совершеннолетняя дичь превратилась в охотника. Рядом с «дичью», с диверсантом-курсантом, в темном плаще с огромным капюшоном, сидел знакомый читателю бывший разведчик ГРУ, а теперь разведчик Центрального разведывательного управления США, Федосеев Михаил Исаевич. Александр говорил шпиону, что ему надоели военные игры, ведущиеся против него, мирного человека, советскими военными разведчиками.

– Ехал я со старшим братом-офицером в Марковку, через Москву, дед,

– рассказывал приключения Александр.

– Брат в форме старшего лейтенанта, а я в морской форме курсанта мореходной школы, без погон. Кстати сказать, и без фуражки. Вдруг в московском метро встречается сержант Галкин, которого я в «учебке» военной части 71363 учил быть солдатом. Галкин демобилизовался и, не замечая моего брата, старшего лейтенанта, обращается ко мне,

– Здравия желаю, товарищ старший сержант, разрешите обратиться?

Ты мне дед так засуричил мозги своими спецслужбами, думаю, что это не случайная встреча. Такую встречу могли организовать только, как ты говоришь, психофизики из ГРУ. Я просчитал вероятность такой встречи, она оказалась крайне мала. Фуражку «забыть» в Ленинграде мне подсознательно «рекомендовали» психологи советского Абвера. Без фуражки я для разведчиков голый член. Фуражка для меня почему-то противна. Непонятная психологическая паутина! Объяснить всё может только настоящая философия, сгусток всех наук. Я решил поступить на мирный философский факультет Ленинградского университета!

– Фуражку тебе закодировали на подсознание по принципу, «на воре и шапка горит». Ты подтверждаешь свои грехи, поехал без опасной для тебя фуражки. Нейро-кодированный ты! Точно ко времени встречи с Галкиным приехал! Ты и брат твой – зомби! Пухнет твоё отвратное досье! Не поступишь в Университет, безголовый!

– отвечал дед Лапа,

– В высшее учебное заведение не поступишь, ты отброс общества!

Шпион оказался прав. Летом 1971 года, собрав документы, Гущин с трудом навязал их приемной комиссии заочного философского факультета Ленинградского университета.

– Работаешь моряком, поступай в мореходное училище! Университет не море!

– внушали ему ученые мужи.

– Философ обязан жить не в океане, а в университетской философской среде, работать хоть в кочегарке, но на берегу!

– ворковала очаровательная женщина-философ. Пообещав, что если поступит в университет, то устроится работать по специальности философа, то есть кочегаром в кочегарку, Александр был допущен к экзаменам. Профилирующий предмет «история» сдал безрукому преподавателю на «хорошо», за сочинение получил «неуд». Не сдав экзамен, Александр не смог стать советским философом. Михаила Исаевича Федосеева проблемы Александра не волновали. Шпион подозревал, что Гущину присвоена высшая степень вербовки, отведена роль «мальчика для битья». «Охмурив» лоха-деревенщину, вербующий получит уже не два денежных оклада, а в три раза больше, плюс повышение в звании. Летом и осенью 1971 года дед Лапа дважды приезжал в Ленинград, чтобы встретиться с будущим матросом заграничного плавания. Наблюдал за окружением моряка. Шпион заметил, что на экскурсии в военно-медицинском музее, что находится близ Витебского вокзала, разведчики ГРУ незаметно сделали Гущину кодировку мозгов, против привычки курения, испугав возможностью ракового заболевания лёгких. Диссертации советских учёных ГРУ говорили, что Гущин, после этой кодировки, никогда не возьмёт в рот сигарету.

Дважды потопленное

пароходство

Общежитие мореходной школы находилось в Ленинграде на Двинской улице в доме десять. Школа, на той же улице, в здании под номером один. Александр дружил с курсантами Николаем Пауниным, Степаном Ветровым, Николаем Соколовым. Общался с Владимиром Гузем, с курсантами Нуждиным, Клюевым. Заходил к Гущину Боровский Василий. Василий поступил в мореходную школу несколько ранее. Боровский в отделе кадров школы помогал оформлять документы на вновь прибывших. Начальником мореходной школы был преподаватель Суворовский, затем Пинаев. Мореходная школа готовила мотористов и матросов для Балтийского морского пароходства. Для БМП.

БМП было создано пятьдесят лет назад. Советское пароходство вело историю от Петербургско-Любекского общества, основанного в 1830 году. К 1941 году в составе пароходства было 20 транспортных судов. В июле 1941 года в БМП были переданы сорок судов Латвийского и Эстонского пароходств. В военном августе 1941 года советские профессиональные вояки, с помощью немцев, утопили в Балтийском море пять тысяч человек и 40 транспортных судов. Утопили вояки два Балтийских пароходства начала 1941 года. В этом дважды потопляемом пароходстве Александр Гущин должен был работать после окончания учёбы в мореходной школе. Диплом на звание матроса второго класса Гущин получил в сентябре 1972 года.

Сурова правда жизни! Диплом надо подтвердить! Чтобы стать матросом, надо поработать практикантом! Перед первым рейсом на пассажирском теплоходе Александр Пушкин, на Монреаль, дед Лапа и матрос-практикант встретились. В шумном пивном баре шпионы разговорились.

Примечание эксперта. Третий раз утопил Балтийское пароходство господин Путин в девяностых годах двадцатого века. В настоящее время обломки пароходства всплывают. Виктор Харченко создал холдинговую кампанию под названием Балтийское морское пароходство.

Пивной бар с видами на Смольный

и на пункт сдачи стеклотары

В Ленинградском пивном баре «с видами на Смольный и на пункт сдачи стеклотары» проходили встречи курсанта мореходной школы и предателя, матёрого шпиона ЦРУ. Федосеев требовал от матроса, работающего в стратегически важном Балтийском пароходстве, подробнейшего рассказа о словах и жестах его собеседников, о тональности разговора, не собираясь уже расшифровывать невеселому вечному абитуриенту свою точку зрения. Гущин категорически не соглашался, заявляя, что прекратит все их встречи. Он де, якобы, философ, ему важна точка зрения деда, который не тот, за кого себя выдает. Дед, якобы шпион-профессионал, а философу важна точка зрения профессионала.

Если читатель думает, что в Советском союзе можно спокойно разговаривать двум шпионам в пивном баре, то ошибается читатель! Всюду уши! Разговор философа и шпиона был обычным разговором обывателей. Приведем отрывок их беседы.

Достойный человек – цыган из ГРУ

Дед Лапа говорил Гущину, что он привязался к нему, как к сыну, и ему не безразлично с кем тот общается. Монолог деда Лапы политически был безупречен,

– Самый достойный товарищ для тебя это Василий Боровский. Не пьет, собирается поступать в высшее мореходное училище, его держись, бери пример! Соколов вряд ли тебе посоветует хорошее, а вот Клюев, Владимир Гузь и Степан Ветров это хорошие люди! Ветрова Степана пример бери, работящий человек! Наблюдай, с кем он общается! Паунин Николай служил в медицинской академии, туда не всякого берут! Но легковат Паунин, мелок. Паунина бесы ведут! Цыган Уваров, приходивший к девкам в одно с тобой общежитие, достойнее Паунина! Цыгана Шапира уважает! Достойный человек – цыган!

Для Гущина означало, что курсанты мореходной школы Василий Боровский, Виктор Гузь и Степан Ветров, Клюев уже завербованы. Эти его приятели опасны, но интересны для Лапы. Так как Александр дружит со Степаном Ветровым, то его нужно опасаться в первую очередь. Следить, с кем тот общается. Паунин сексот, в армии был завербован, но очень уж балбес. Паунин не смог Гущина вербануть на сексе с коровой. Поэтому Паунин бросил флот, и устроился работать в колхоз дояром. Возможно, Паунина, как не очень ценного сотрудника, ведут психофизики из ГРУ. Об Уварове Александр услышал впервые и был удивлен информированностью деда Лапы. Шапира, махровая еврейка лет пятидесяти, днём сидела на вахте женского общежития, куда курсант мореходной школы, учащийся «Шмоньки», часто захаживал. Шапира проводила нейро-психофизические опыты с семьёй Гущина, когда тот женился. Шапира четырёхлетнего сына Гущиных закодирует на побег в метро. Младенца, обезумевшие родители, к счастью, найдут. Затем Шапира уедет к родственникам в государство Израиль. То, что Шапира представительница советских спецслужб Гущин не верил.

– Еврей против еврея?

– удивленно вопрошал Александр, когда комбинаторы шли по Потемкинской улице.

– Русские воюют против русских!

– уверенно отвечал Александру шпион Федосеев.

– Твоего любимого шпиона Рихарда Зорге, свои же советские разведчики сдали японцам! Рихард Зорге и для Сталина и для своего руководства оказался слишком умным. Слишком умный, значить опасный! Умников, власть предержащие, уничтожают всегда, во всех странах! Советские власти, советскому народу, о Зорге вешают лапшу на уши!

– Свои Зорге сдали?

– удивлялся деревенский философ.

– Зачем?

– Бей своих! Чтобы чужие боялись!

– язвительно пояснял тупому философу умный советский шпион-оборотень.

– Ветров и Паунин выпивают с тобой на детских площадках. Из тебя педофила изготавливают! Свои КГБешники тебе в парке малолетнюю девицу психофизически подвели, а ты её, даже пьяный, не трахнул. Но целовала она тебя! Значить ты незрелый, недозрелый, некачественный педофил! Толпой в драке курсанты ЛМШ на мужчину с ребёнком напали! Ты находился в толпе! У тебя в досье дерьма выше крыши!

При расставании будущий моряк шепнул Федосееву на ухо,

– Не бил я того, с ребёнком. Не верю ни единому твоему слову!

– Отчего же?

– удивлялся матёрый шпион.

Рейс Монреаль – Рига

В первый рейс второго октября 1972 года Гущин пошёл на пассажирском судне практикантом. Матрос привыкал к жизни моряка, и она ему не понравилась. Как вспоминал десантник, теплоход Александр Пушкин длиной был 176 метров. Водоизмещением Пушкин был, примерно, восемнадцать тысяч тонн. Мог брать на борт до семисот пассажиров. Количество членов экипажа доходило до трехсот человек, где-то полторы сотни женского и полторы сотни мужского населения. При таком количестве экипажа назначался пятый помощник капитана, помощник по экипажу. Пятый помощник устраивал спортивные соревнования, организовал фотогазету. 13 октября 1972 года, фотогазета пассажирского лайнера Александр Пушкин, вывешенная на видном месте шлюпочной палубы, изобиловала фотографиями официантов, барменов и прочими красивыми спортивными людьми, одетыми в дорогие костюмы фирмы Адидас, в костюмы фирмы Пума. Освещались соревнования по стрельбе. Официант занял второе место, бармен – третье. Практикант Гущин занял первое место, но его фото в газете не было. Занявший призовое место стрелок Гущин стрелял в робе матроса. Запачканного, грязного практиканта поостереглись фотографировать по причине чистоты советской фотогазеты.

На шлюпочной палубе десантник, а ныне матрос-практикант, мыл общественные туалеты, на судне они назывались гальюнами. Отвратно одетый туалетный работник напугал пассажирку, явившись перед ней в коридоре, покрытом коврами и зеркалами, в морской рабочей робе. Роба была из непонятного материала, непонятного цвета и пошита так отвратно, что явление Александра на сверкающей пассажирской палубе можно было сравнить с явлением Нобелевского лауреата при получении Нобелевской премии не во фраке, а в колхозной телогрейке. Чтобы не пугать цивилизованный народ, Александр драил гальюны в парадной форме матроса.

Одежда философа

и зима

По окончанию рейса теплоход был поставлен на ремонт в порту Рига. Нормальных денег не платили. Туалетного работника, бесплатно поработавшего и на ремонте в Риге, направили в Ленинград. Практикантам советских рублей практически не платили. В Монреале выплатили за месячный рейс пятнадцать канадских долларов. Александр купил на них эскимоску на искусственном меху. Наступила зима, денег не было. Завербованный чекистами «друг» подарил куртку. В эскимоске и в куртке друга было жарко. «Друг» проводил операцию «Куртка». Гущин вокруг себя ничего не замечал. Тело потело. Ноги мёрзли. На ногах Александра болтались летние сандалии в мелкую дырочку. Общая площадь отверстий в правой сандалии, как подсчитал Александр, составляла 3,140625 квадратных сантиметров. Площадь отверстий в левой сандалии, составляла 3,1875 квадратных сантиметров. Голову моряка покрывала широкополая летняя шляпа. Уши философа мёрзли.

В Ленинграде до марта 1973 года практикант бесплатно работал на Канонерском судоремонтном заводе. Бесплатно ремонтировал теплоходы Долинск, затем Кегостров. 22 марта, в день весеннего равноденствия, практиканта направили назад, в Ригу. В Риге Гущин бесплатно, за харчи, ремонтировал пассажирский теплоход Эстония. На «Эстонии» старпом и «матрос-портняжка» проводили с ним, и его невестой провокации, согласно планам КГБ. Матрос-портняжка нагло лапал невесту подопытного. Отслеживали чекисты реакцию клиента. Государственная политика СССР это провокации.

Потом был ремонт теплохода Михаил Лермонтов. За широкополую шляпу моряки прозвали вечного ремонтника судов «Алексеем Максимовичем Горьким». Гущин «стремительно» делал карьеру. Практикант в апреле 1973 года достиг звания матроса второго класса. Матросу второго класса жалованье платили. Вскоре на голове морехода засветилась кепка «а ля Шерлок Холмс». Матрос занялся сочинительством детективных рассказов, подписывая опусы псевдонимом Шурик Колос.

В Риге, у могилы Яниса Райниса, дед Лапа выговаривал подельнику, что тот перестал быть разведчиком. С теплохода Александр Пушкин туалетный работник привез всего-то несколько фамилий.

– Советская разведка циклично на числе «пятнадцать» выдаёт тебе десятки собственных сотрудников. А ты ни бе, ни ме, ни кукареку! Клещами у тебя информацию вытягиваю! Тебя только бабы интересуют!

– выговаривал Федосеев матросу,

– Бабы и выпивка!

– Советская разведка активно борется с онанизмом. Я не рукоблудствую! Теперь в совдепии бабником нельзя быть?

– ехидничал Александр,

– Моральный кодекс строителя коммунизма, пиво пить запрещает? Твои кегебешники, из мирного теплохода Александр Пушкин сделали боевой центр подсознательной вербовки иностранцев! До фонаря мне возня твоих шпионов! Я открыл антипротон! Протона нет в атомных ядрах! Я нейтрино с правой сандалии не могу поймать!

– Антипротон? Нейтрино? Что это за нейтрино? Философ! Это из твоего, никому не нужного объединения фундаментальных взаимодействий?

– горячился дед Лапа,

– Покажи антипротон, говномой!

Александр доставал листок, где были числа и арифметические действия:

1809 / 1728=1,046875.

1836 / 1728=1,0625.

1,046875×192=201.

1836×201=369036.

Гущин утверждал, что антипротон числом 369036. Шпион Федосеев, указывая на число 1836, говорил, что это год основания села Марковки! 1728 это год рождения какого-то предка Гущина!

– Сам рассказывал, теперь тянешь муде к бороде!

Гущин отвечал, что 1728 это число «массы». 1728 это доцанд или дюжина «гроссов».

– Число 1728 это дюжина дюжин дюжин! 201 это электрон. 369036 антипротон. Вот и объединились взаимодействия!

– восклицал уборщик пассажирских судов. Шпион Федосеев изрёк недоумку истину,

– Советские ученые доказали, что объединение фундаментальных взаимодействий дело далекого будущего. У тебя кишка тонка, объяснять такие сложные вещи! Говномой ищет на помойке нейтрино! Спин нашёл, антипротона, когда спину гнул, в корабельном унитазе! Делом надо заниматься, делом, не бездельем!

– добавлял шпион с горечью. С сожалением произносил,

– Почему не пошёл в рейс на теплоходе Кегостров капитана Фечина? Кегостров это разведывательный корабль от академии наук. Отслеживает космические спутники и еще кое-что. Мы с тобой такую бы структуру вскрыли! Ты задержал отход стратегического судна, отказавшись идти в рейс на Кегострове половым, дневальным. Длительность рейса всего восемь месяцев! Недолго! Марья Филлиповна, кадровичка, грушница, начальница группы научно-исследовательских судов, личным твоим делом в тебя швырнула! Передала нестандартного матроса опять в пассажирскую группу! Она рассчитывала, что тобою ГРУ будет заниматься. А на пассажирском флоте – работники КГБ. Через восемь месяцев рейса…

– Вот именно, через восемь месяцев!

– отвечал Гущин.

– Я жениться собрался, и такой длительный рейс. Дневальным, половым на Кегострове идти предложили.

Гущин надулся, как индюк и изрёк,

– Старший сержант воздушно десантных войск никогда не будет дневальным, официантом, халдеем! Пусть твои марионетки-разведчики прислуживают! Халдейство не по мне! А кого больше на пассажирском флоте, сотрудников ГРУ или сотрудников КГБ, не спеша, подсчитаю!

– Ладно, забыли,

– ворчал Михаил Исаевич.

– Спасибо за фамилию старпома и за фамилию матроса-портняжки-провокатора с теплохода Эстония.

Махинаторы расстались, причем старый комбинатор, предатель Родины Федосеев, непонятно приговаривал, уходя,

– Грубые психологические цепочки выстраивает КГБ, чтобы только завербовать не вербуемого! Последовательно, упорно советские шпионы опускают сознание советских людей ниже ватерлинии! В мирное время воюют с мирным населением! В мирное время советские спецслужбы угробят государство, супердержаву – СССР!

Плотник

супротив столяра

13 апреля 1973 года, приказом номер 262, начальника отдела кадров Балтийского морского пароходства Гущин получил выписку для работы судовым плотником на пассажирском теплоходе Михаил Лермонтов капитана дальнего плавания Героя Социалистического Труда Оганова Арама Михайловича. Плотником Гущин трудился под руководством матроса-столяра Костромина. Столяр, зная, что Гущин подсознательный сексуальный маньяк, с матерными шутками весело и тщетно вербовал плотника. Федосеев понял, что досье Гущина переполнено его мифическими сексуальными преступлениями.

– Кто из разведчиков Тоцкого района так удачно сливает брехню Главному разведывательному управлению? Кочкина-Абаринова? Вовка Дахно? Счетовод Иванова-Каньшина? Завклуб Валентина Шенцева?

– удивлённо думал полковник. Костромин относился к Гущину согласно тексту досье. Отношения между людьми в СССР определяли советские спецслужбы.

– Судовой плотник супротив столяра,

– подражая Чехову, шутил шпион Федосеев. На пассажирском лайнере плотник проработал пять лет. Полгода в 1973 году, затем с 1974-го по 1977-й годы. С апреля по июнь 1978 года Александр совершил плавание на дизельэлектроходе Балтика. Затем полгода, в 1978 году, находился в рейсе на теплоходе Михаил Лермонтов. Вместе с Героем Социалистического Труда капитаном дальнего плавания Огановым Арамом Михайловичем совершил Гущин кругосветное путешествие.