Читать книгу Неприятный запах шпиона - Александр Гущин - Страница 5

Родился я в 1951 году. В семье сельской интеллигенции. Кругом – одни колхозники. Мама моя – директор сельской школы. Ого. Для колхозников – чин. Смотрел я на мир своими глазами. Власть меня с детства решила скомпрометировать. Зачем? Спросите Президента России Владимира Путина-Мутина. У власти всё засекречено, только Президент может открыть архивы спецслужб. Аля Енцева меня нянчила. Аля – научный работник КГБ. Или ГРУ. Или или? Спросите Мутина. Енцева меня компрометировала с октябрёнского возраста. Октябрятами мы младенцев расстраивали. Младенцы плакали. Маленькие плачем обличали обидчиков. Когда я вырос, когда я стал пионером, когда мне уже 9 лет было, мы, пионеры, октябрят обижали. Зачем? Спросите Мутина. Нам наши грехи на наши, на детские мозги учёные КГБ кодировали. Чтобы внушить нам, что мы преступники от природы. Чтобы всех преступников за счёт государственного бюджета контролировать. Спросите Президента. Когда преступник, фашист, нацист, убийца или извращенец всем известны, с ними легче работать. Если извращенец, то это навсегда. Таких пожизненных преступников надо унижать. Аксиома. Семья моя объявлена вне закона. Ювенально. За моей грешной семьёй наблюдают за счёт бюджета государства. Не верите? Спросите Патвиенко или Мутина. Меня, моих братьев и сестёр, друзей, детей, детишек, колхозники из КГБ определили в подопытные. Отдельные колхозники колхоза имени Уйбышева села Арковки Оцкого района Каловской области занимались научной психофизической работой. Серое, некрасивое село Арковка находится в тридцати километрах на юг от ядерного взрыва, что произведён в 1954 году на Оцком полигоне. В Арковке колхозники, а на самом деле учёные психофизических отделов ГРУ и КГБ. Ванова, Баринова-Очкина, Енцевы, Алнин, Риднев, Аумовы и иже с ними, нас, взрослых, девятилетних пацанов, компрометировали сексом с малолетними односельчанками и с другой животной скотинкой. С коровами, с тёлками нас спаривали. Зачем? Спросите Президента Мутина. Мутин всё знает. Психика у нас отяготилась грехами. Нами можно было легко управлять дистанционно. Подсознательно мы, грешники-извращенцы, превращались в управляемые зомби. Зачем Советскому Союзу нужны зомби? Спросите Мутина. Со мною вышел казус. Нас, пионеров, девятилетних извращенцев, было человек шесть. Всех надо было пропустить через человеческих малолетних самок октябрёнского возраста, и через самок животного происхождения. Зачем такой конвейер? Спросите Президента Мутина. Меня пропустили не качественно. Тётя спрашивала меня, попал или не попал? Дядька взрослый заглядывал, куды? под муды, и гудел, – Попал. Наверное, я должен был попасть в орган. В сучий или в подлючий. Меня только посадят на особь, штаны я ещё не расстегнул, говорят, слазь. Готово. Заизвращенился. Зазомбировался я, как клиент КГБ, на будущее самоубийство.

С детства книжками меня Вилов, Ыков и Алнин снабжали, эротическими. В книжках процесс сексуальный, на каждой странице. Такие книжки на насилие тёлок тянут. Если ты слабак, размазня, если возбуждённой тёлки стесняешься, тогда ты избегаешь баб и активно занимаешься рукоблудством. Наука. Не верите? Спросите Президента Мутина. Зомби я. Извращенец. Написали в досье, что я совокуплялся с собакой, с коровой, с тёлкой, с малолетними братьями и с меньшими сёстрами. И со старшей сестрой я совокуплялся. Где? В углу круглого здания. Точно не помню. Так написано в досье. Не верите? Спросите Президента Мутина. Колхозный резидент ГРУ в Арковке тётя Шура Баринова-Очкина, Аля Енцева – завклуб, Ванова – колхозный счетовод-учитель, это учёные КГБ. Учёные всю правду написали про меня и про мою матку. Матка, мать моя тоже, наверное, с кем-то совокуплялась. Но учёные КГБ колхозниками работали. За трудодни. Какие из колхозников учёные? Некачественные. Совокупления перепутали. А я не совокуплялся ни с какими сучками. Елозил. И егозил. С братом боролся. Не сношал я брата. Не сношал сестёр. Не сношал малолеток. И брат меня не сношал. Я елозил и слазил. Девятилетний пацан, чего с меня взять? Мои друзья, сёстры, брат тоже не сношали, и не сношались, но от могущества КГБ, превратились все в зомби. Я – нет. Семью мою компрометировали, потому что колхозники решили уничтожить сельскую интеллигенцию. Почему? Спросите Президента Мутина. Школу нашу сельскую, сотрудница КГБ Очкина сожгла. Мама моя, директор школы, в тюрьму села. Моя Арковская школа сгорела, я продолжил образование в селе Оцком. Смешно наблюдать за поведением преподавателей. Весело учиться в Оцкой средней школе. Учителя, тронутые атомным взрывом, научные работники КГБ. Или ГРУ. Спросите Президента Мутина. Я-то безгрешен, а меня считали зомби. Изучал я методику работы российских спецслужб. Куда не приду, а на меня, на пионера, чекисты сбегались смотреть,

– Гля, гля, гля,

– говорили,

– Особь.

В средней школе я комсомольцем стал. Пионерок малолетних мне начали в постель подбрасывать. Для сексуального насилия. Жил я в селе Оцком, на квартире у пастуха Орчагина. Орчагин, как работник спецслужб, меня коровой нейро-кодировал, на предмет насилия безвинной скотины. Не смог Орчагин меня скомпрометировать. Я не по коровам, по тёлкам я промышлял. Может быть Орчагин, неумелый работник КГБ? Спросите Президента Мутина. До армии меня, бравого несовершеннолетнего комсомольца напоили водкой, и сориентировали на изнасилование малолетней школьницы. Малолетней-то, малолетней, но сисястой такой, пионерки. Зад пионерки – во. Шесть пивных кружек. После полового акта, которого я не совершал, как преступника, меня повязали пионерским галстуком. Без заявления пострадавшей. И посадили меня в тюрьму. Били, допрашивали, требовали признания. Устали бить, повели следствие. Выяснилось, что не сношал я эту мололетнюю развратницу. Эта малолетняя блядь, жопастая такая, сисястая проститутка, к огорчению советских следователей, целомудренной оказалась. Невинной целочкой. Девицей. Суд, грязь, обвинения. Но экспертиза. Экспертиза показывала, что не было секса. Невинную, зарёваную девку, выгнали из зала суда. Меня отпустили. Отправили в армию, в стройбат. Строительный бушлат выдали. Я говорю,

– Не хочу я в стройбат, потому, как безвинно-осуждённый я. В стройбат уголовников, и всяких бестолковых строителей берут. А я не строитель. И не уголовник. Я – десантник.

Пока я за правду боролся, бушлат у меня украли. Белорус, военком орал, что это очень важно, что бушлат украден. У тебя украли бушлат или ты украл – это не важно. Важно, что я скомпрометирован воровским, сексуальным скандалом. Поэтому мне оружие нельзя доверять. Но я настаивал на отрицании всякого секса, и в десантники напрашивался. Я в десантных войсках с автоматом, с ножом мечтал служить, потому, как я спортсменом-парашютистом подрабатывал. Кто упрямей, тот и выиграл. Надоел я белорусу-военкому. Полковник, военком, белорусским матом отправил меня из чёрного колхоза имени Уйбышева на Зилупу, на реку Синюю. В Белоруссии река Синяя, в Латвии эту же речку Зилупой называют. На синей Зилупе – десантники. В Латвию привезли меня поездом. В Советской Армии, в Латвии, у города Зилупа, часть воздушно-десантная раздвояивалась. Расположилась часть в Белоруссии, на Синей, и на Зилупе. У синей Зилупы нас, призывников, высадили. Офицеры вооружённых сил СССР сбежались. На меня показывают и говорят,

– Гля, гля, гля – особь!

На стукачей военной разведки, на «гляшников» я картотеку завёл. Меня на Зилупе изучают, я – их. В этой Советской Армии до посинения, к рукоблудству под одеялом меня приучали. К эрзац-сексу. Не верите? Спросите Президента России. Параллельно, занимаясь по ночам рукоблудством, я солдатиков воспитывал. Командиром я стал скоро. У меня лидерские качества развиты чрезмерно. Как гаркну – колени у командира полка подгибались. Звание старшего сержанта я быстро получил. Из-за нехватки офицеров, заместителем командира по ядерным целям на батарее я был. Я – замком по яйцем. По ядерным целям. Пушка у самоходно-артиллерийской установки восьмидесяти пяти миллиметровая, а заряды от сотки. Тактический ядерный снаряд, мощностью в килотонну, на двадцать километров улетает. И без ядерного заряда бабахнет такая пушка, башня танка «Леопард» в Зилупе. Командир моей батареи восьмидесяти пяти миллиметровых самоходных орудий, офицер Арёнов не знал, что я рукоблудный извращенец. Ну и двигал, дурак, меня по карьере. Я ефрейтор, сержант, старший сержант. Раньше батарея Арёнова в отстающих числилась. При мне батарея Арёнова и с открытых, и с закрытых позиций, лучше всех отстрелялась. При генеральском начальстве, на учениях, с закрытых позиций за двадцать два километра пятью машинами я все цели накрыл. Все военные и спортивные призы Арёнов взял, батарея отличной стала. Арёнова генеральское начальство заметило. И качественно отметило. Арёнов сентиментально расцеловал мои рукоблудные руки, и уехал учиться в Москву, в военную Академию. Потом Арёнова вернули, назад, в часть, когда разобрались, что отличной его батарею извращенец сделал. Запил водку офицер Арёнов, опустился. Ходит, плюётся, блюёт. Зимой при начальстве полез в Зилупу. Опозорился офицер на всю Латвию.

Меня, гвардии старшего сержанта, офицеры, сотрудники спецслужб СССР не любили. Потому что звание моё – сержант, а соображение и рык, генерала. В латвийскую гражданскую школу чекисты меня командировали. В синюю зилупскую школу, от военной части, советская военная комиссия приехала. Военный смотр. Детскую военную подготовку смотром, оценками офицеры и я, всех оценяем. Оценки я ставил латвийским школьницам, как они строем прошли, как военную песню спели. Я – сержант, сижу в офицерской военной комиссии. Сидит полковничья военная комиссия, на детишек зилупских и на меня «зилупически» смотрит. Глядят на меня военные, синим, холодным взглядом. Меня на педофилическое преступление высшая советская, офицерская комиссия ориентирует. Нейро-лингвистически, подсознательно, мне малышню латышскую, советские офицеры военной разведки, рекомедуют сношать. Наука! Не верите? Спросите российского Президента. После нейро-кодирования моих бестолковых мозгов, «военные приятели» в ночную самоволку пригласили. Ночью я должен был педофилически изнасиловать латышскую малолетку. Потому как закодировали мне мозги, научные работники советской военной разведки, на сексуальное малолетнее преступление. Не верите? Спросите Путина-Мутина. Военные учёные, и колхозники чёрного колхоза имени Уйбышева закодировали меня не качественно. Военные думали, что у человека всё как у латыша – х…й да душа! Но у меня ещё кое-что было. Я сориентировался иначе. Разыскал совершеннолетний женский пол, укрылся у очаровательной Летголы, у зилупской вдовушки. Вдову латвийские власти продвигали по профсоюзной линии. Раздвинув профсоюзные ножки, взгромоздился я на союзную вдову. Латвийскими глазами вдова глядит на мою, на советскую, на синюю зилупу. Возбуждается. Десантника на себя, латышка, любовно тянет. Обнимает.

Гитлеру не снилась такая реальная разведывательная организация, какая в Советском союзе! Внутри государства СССР сила непомерная! Изучив на Зилупе военную часть, посношав союзных вдов, познав внутренности Советского союза, я отправился за границу.

Мореходная школа в Петербурге, пардон, в Ленинграде – невидимая школа мощного советского КГБ. Кто такой КГБ? Спросите Президента Мутина. По окончанию срочной службы в Советской Армии, матросом работал я в Балтийском морском пароходстве. Трудился матросом заграничного плавания. Мне визу-то открыли, потому что я зомби. Легко управляем. Мною управляли главные Управления Государственной безопасности. За мной шпионили. Я шпионил за шпионами. Весело работать с комитетчиками и с управленцами, которые знают, кто я есть. Я – лох! Зомби. Моряк-рукоблуд. И служил я на Зилупе. На Синей. На теплоходе «Михаил Лермонтов» я до корабельного плотника вырос, в партию коммунистическую вступил. Меня, коммуниста, тут же закодировали на секс в попочку комсомолки. Не попал я в комсомольское дупло! Промахнулся. И попал в нужный орган.

Тогда меня Герой Социалистического Труда капитан дальнего плавания Ганов к детишкам в детскую комнату, игрушки ремонтировать направил. У иностранных пассажиров советского теплохода детишки в детской комнате, под присмотром незаметной девицы – научной работницы ГРУ. Я рядом, детские стульчики ремонтирую, педофилически кодируюсь на будущее изнасилование иностранного дитяти. И в море, и в портах – педофилические учения у советской разведки. Купаюсь я на пляжах полуострова Флорида, а мне секретный сотрудник КГБ, приятель, механик, неумело рассказывает принцип снятия шортиков, стаскивания трусиков с американских школьниц. Неумело рассказывал чекист, непрофессионально. Из-за этого советского балбеса, я не смог совершать качественные извращения с иностранными, с капиталистическими детишками. Некачественные, тоже не смог. Может быть, механик был неумелым сотрудником российских спецслужб? Спросите Президента Мутина.

Наглость непомерная у советских, у российских чекистов! Намекаю, что всё о них знаю, и не буду я сношать капиталистических детишек!

– Не буду,

– говорю,

– Сношать и свою, родную, радостную советскую детвору!

Не верили мне КГБешники. Может быть, они были не сотрудниками КГБ, как умный Мутин, а являлись глупыми сотрудниками ГРУ? Об этом надо спросить Общественную палату. Члены Общественной палаты, что вы знаете о нынешней работе ФСБ, ГУ ГШ и СВР, с глупым, с мирным российским населением?

Забросив коварное море, перешёл я на береговую работу. Поехал в отпуск на озеро Байкал. Выпить я не дурак. В Иркутске напоили меня на дармовщинку, и подложили под бок развратного младенца. Хорошо, что я, с пьяну, не разобрал, какого пола была жертва. Крутил я дитя так и эдак, не зная, с какого бока трахнуть. Так и, не трахнамши, уснул. Проснулся я, протрезвел, и удивился. Какой же я упорный! Брат мой старший такой же был, как я. Работу брат потерял. Устроили чекисты брата в детскую школу, чтобы педофилию шить. Шили, шили. Не пришили. Не успели. Брат от недоумения, от разрыва сердца умер. Но брата мужа сестры, тренера девиц, чекисты умудрились подловить на малолетке. В тюрьму школьного тренера определили. Вот так я стал родственником извращенца. Я, как мой брат, после Байкала, тоже должность потерял. Искал работу. В Петербурге предлагали охранником в детский садик. Из Москвы знакомый писал, что может меня устроить в Кремлёвский детский сад. Догадался я, что педофилическое изнасилование мне мечтает пришить сам Мутин. Иначе откуда такое упорство с такими замечательными совпадениями? Надоела мне канитель с педофилическими изнасилованиями. Я книжку написал, с фамилиями путинских извращенцев, с фамилиями коллег Мутина. И опубликовал. Западные оппоненты Мутина рады. Россию я в дерьме вывалял. От меня тоже завоняло. А что делать? Если Россия хочет меня уничтожить, как мне быть? Да здравствует Мутин? У работников мутинских спецслужб мозги как у крокодилов. Уговорам мозги ящеров не внемлют. Хищник намеревается вас цапнуть. Надо крокодила ударить ломом, чтобы крокодил тебя зауважал.

Я драться не люблю и жил всегда тихо. Если вспомнить 1992 год, этот год наступил на горло Советскому союзу. Советский союз развалился, и притихло вроде. Меня не трогают, и я никого не трогаю. Тишина. Рай. А тут, бац, 2000 год! Мутин работник КГБ, в Президенты вылез. И – началось. Опять. Я уже пенсионер, старик. У меня и член-то не стоит, висит на пол шестого, но навалились на меня, как на мёртвого. Шьют мне дела такие, что я подумал, что Мутин именно на мне диссертацию свою, секретную, защитил. Сексуальную. Теперь Мутин в двадцать первом веке диссертацию вторично защищает. Сестрёнка моя младшая, свихнулась. Не знает она, что чекистки могут на подсознание незаметно вопросы задавать. Прокручивает информацию в мозгу сестра, что ей чекистки психофизически на мозги накатали-нагадили. Подруга сестрёнки – чекистка, засранка Иванова считает, что пятьдесят семь лет назад сестрёнка моя сексом с братьями занималась. Не может ничего понять моя сестрёнка. Вхолостую работает мозг сестрёнки, перегревается. В разнос мозг пошёл. Умирает сестра. Гибнут мои родные. Внучка трёхлетняя моя щебетала, как птичка. После наездов психофизических специалистов Президента Мутина – замолчала. Напрягаясь, младенец слово едва выговаривает. Младенец в чём виноват?

С чего бы это чекист Мутин, в нынешнем в 2017 году оборзел от безнаказанности? Когда чекисты Мутина только меня обгаживали, я не обижался. Я – мужик! Ты меня толкнул, я – тебя. Я тоже в чайник ссал чекистам. Чекист мне дерьмо на постель клал, я ему – в чайник. Так и жили. Тут вижу, семью, невинных родственников моих, добивают. Тогда я в суд российский кинулся. У чиновников судейских справедливость я решил найти. С 2003 по 2017 годы я всякие заявления в суды таскал. В Конституционные и в Верховные. Заявы я на чекистов строчил. Куды там! Реагируют чекисты не по закону. По морде. По моей. Мутину власть, всласть! За то, что я заяву на чекистов в суды носил, меня мордовали, ломали рёбра, в сумасшедшие дома определяли. В Финляндию сотрудники Службы внешней разведки, приятели Мишки Фрадкова, меня вытесняли. Чтобы я из России сбежал. Остался я в России, воюю в одиночку. Один в поле не воин! А тут санкции против России. Мутина не все бизнесмены поддерживают. В 2017 году моё заявление в Следственный комитет Бастрыкин-Кастрыкин принял. Против Мутина оппозиция объявилась. В 2018 году перевыборы Президента будут, я нужен кому-то стал. Алю Енцеву на допрос вызывали. Аля Енцева, старуха-чекистка свихнулась от допроса. Оказывается на меня Енцева набрехала.

В Советское время чекисткам брехать можно было. А сегодня – нельзя. Потому что нанотехнологии, цифровой масштаб мышления ныне. От брехни колхозной, аналоговой, цифровые подводные лодки «Курск» взрываются. Тонут. Цифровые космические ракеты, от колхозной лжи, падают и горят синим пламенем. Сегодня много собственностей, много справедливых мнений. Каждое мнение надо выслушать. А в Советское время было одно единое, колхозное мнение-решение. Оказалось, что колхозное мнение брехнёй называется.

После того, как все узнали, что меня обрехали, меня извращенцем перестали дразнить. Теперь шпионом обзывают. Потому как умный я, знаю много. Еврей умнее меня. Знает еврей больше русского, а еврея нынче не трогают. Не бьют еврея и не мордуют. Якобы поглупел нынче еврей, дурнее русского оказался. Отвернулись костоломы КГБ от глупого еврея, сотрудницы ФСБ умного русского мужика щиплют и раскалывают.

Я не шпион, я – мужик, я не претендент на кресло Президента. Одного прошу, оставьте мужика русского в покое! Мужик добропорядочно жить хочет. Чтобы добра было порядочно! Если русского мужика оставите в покое, он, дурак, думать будет, что под охраной он полиции, и под охраной спецслужб Президента. Вы, учёные КГБ, ФСБ, ГУ ГШ, СВР желаете властвовать – властвуйте! Но если власть не обеспечивает безопасность, тогда русский мужик не повинуется. Бунтует. Когда государство образующая нация бунтует, государство разваливается. Когда перестают доверять, начинается агония власти.

Ныне мужик русский сподвижников ищет. Судите меня, судите Путина, люди! Сполох! Сестрёнку психофизически убивают! Безграмотные чекисты, колхозники власть захватили! Колхозник Путин, как Гитлер, тринадцатый год правит!

7 сентября 2017 года.

P.S. 9 декабря 2018 года, моя младшая сестра, Бунакова Маргарита, умерла. Её курировали-нейрокодировали колхозная сотрудница КГБ-ФСБ Иванова Людмила, и сотрудница ГРУ Тиковенко Вера.