Читать книгу Антимаг. Часть 1 - Александр и Евгения Гедеон - Страница 3

Словам Лауры Стриж почему-то поверил сразу. Чего-то подобного он и ожидал: прямо достойное завершение всей случившейся с ним психоделики.

– Ну охренеть и не встать – я для тамагочи ещё и батарейка, – развёл он руками.

О существовании древней, как дерьмо мамонта, игрушки под названием «тамагочи» Лёха узнал от своего старшины в училище. Прапорщик предпенсионного возраста носил такой позывной, непонятный молодым курсантам.

Собственно, этот уникум умудрился поддерживать жизнь своего электронного питомца больше двадцати лет. Во время Первой Чеченской кампании именно забота о виртуальном животном и стала той соломинкой, что позволила тогда ещё девятнадцатилетнему парню не поехать крышей.

А вот у Стрижа, похоже, складывалась обратная ситуация: его «тамагочи» грозился уморить хозяина, предварительно изрядно пошатнув веру в собственную вменяемость.

– Да гребучей Алисе в её сраной Стране Чудес такое и не снилось, мля! Это не грибы у укуренной гусеницы жрать… – злой рык сменился озадаченной паузой, за которой последовал вопрос: – Э, а куда всё делось?

Левая рука вновь приобрела прежний вид. Даже ожог перестал болеть, а волдырь пожелтел, словно не только вздулся, а с неделю назад. Стриж осторожно притронулся к месту ожога, надавил сильнее, а потом просто содрал омертвевшую кожу.

– Мотать-колотить, – поражённо выдохнул он, глядя на розовое пятно на том месте, где должна была быть рана.

Это заинтересовало и Мию. Она оставила вертел с мясом, подошла к Лёхе и повертела руку, разглядывая затянувшийся ожог. Следующую тираду, сопровождаемую эмоциональной жестикуляцией, Стриж не понял, но мысленно обозначил как матерную. Да у него и самого цензурных слов сейчас просто не оставалось.

Наблюдавшая за ним Лаура пояснила:

– Демон обживается в теле и защищает его от разрушения. У магов это занимает несколько недель, но в твоём случае демон сохранил разум…

Она неуверенно пожала плечами, давая понять, что до Стрижа добровольцев на роль одержимых не находилось.

– Может произойти всё, что угодно, – заключила магичка. – Демон быстро адаптируется и сделает тебя сильнее, или же начнёт испытывать нового носителя и убьёт тебя за пару часов, осушив. А может попытается подчинить и забрать контроль над телом. Я слышала подобную легенду о неосторожном маге, допустившем ошибку в плетении покорности. Но ни в одной легенде демон не доставался пустотнику.

Игнорируя вытянувшееся лицо Стрижа, она, явно пересиливая себя, обратилась к Мие:

– Поможешь мне одеться? Я не смогу сама, без служанки. А нам нужно бежать. Как только граф дождётся подмоги и разлом закроют – он отправится в погоню.

Картинно поколебавшись, явно в воспитательных целях, Миа кивнула и снизошла до помощи излишне нахальной малявке.

– Надеюсь, ходить и есть самостоятельно, без служанки, ты можешь? – риторически поинтересовался Стриж просто ради того, чтобы что-то сказать.

Новости выбили его из колеи. Прошлая жизнь подготовила его ко многому, но не к подобному. Демон-паразит с непредсказуемым поведением, трёхголовые Церберы местного разлива, колдуны-прожекторы с встроенными огнемётами, чужое тело – и всё как-то кучно, на одну его бедовую голову. И вишенкой на торте – некий граф, жаждущий их лицезреть. Причём явно не в качестве дорогих гостей.

На фоне всего этого собственная смерть и факт существования другого мира как-то блекли.

– Нехреново так у меня новая жизнь начинается, – вслух подвёл итог размышлениям Лёха. – Прям даже будет, что внукам рассказать.

Тут он понял, что на него красноречиво смотрят две пары глаз.

– А, ну да, – без слов понял намёк Стриж и деликатно отвернулся, чтобы не мешать облачению ясновельможной дамы Лауры из рода Лазурных Кречетов.

Чёрт его знает как Миа сумела донести до девчонки вопрос, но прозвучавшее заставило Стрижа навострить уши.

– Почему вы меня понимаете, а я вас – нет? – переспросила Лаура. – Вы – пустотники, души из чужого мира. Вас призывают и заключают в подходящие тела, чтобы черпать магическую силу, пригодную нам, людям.

– Кэ[11]? – раздался обалделый голос Мии.

– Магическая сила разлита в мире, как дождевые капли, – попыталась объяснить девчонка, уловив вопросительный тон. – Мы, маги, способны собирать её медленно, по капле. Вы же подобны яме, в которой быстро скапливается вода. Пустота, которая заполняется разлитой вокруг силой. И её можно черпать.

Звучало бредово. Совершенно бредово, но… Лёха потрогал свежую розовую кожу на месте ожога и покачал головой. В это он бы тоже не поверил, если вдуматься.

– Для вас эта сила бесполезна, – продолжала объяснять Лаура. – Вы не часть нашего мира и не способны её использовать. Но и наши заклинания не действуют на пустотников. Если маг попытается испепелить вас созданным огнём – вы останетесь невредимы.

Лёха вспомнил странное пламя, сквозь которое они с Мией проскочили во время побега.

Кстати о пламени… Стриж, не оборачиваясь, бочком подобрался к костру и повернул вертел, чтобы завтрак не подгорел.

Сказать ему было нечего. Полученная информация с трудом укладывалась в голове жителя двадцать первого века: магия, демоны, «батарейки» из людей… Фильмы про Гарри Поттера стоят в сторонке и тихонько вздыхают от зависти! Для полного комплекта безумия не хватает лишь драконов и девахи, ими управляющей.

– Демоны тоже не принадлежат нашему миру, но для их сил вы уязвимы, – без запинки, слово по учебнику говорила девчонка. – Потому маги подчиняют себе пустотников с помощью демонических артефактов и используют, как источники, из которых можно черпать силу для сотворения заклинаний. Лишённым воли пустотникам не требуется разговаривать – только понимать приказы. Потому для вас создают плетения, дарующие лишь понимание языка хозяев.

Стриж криво усмехнулся. Хозяев, ну надо же. Меньше всего ему хотелось провести остаток жизни на побегушках у какого-то хмыря с волшебной палочкой. Ну, или чем они тут машут перед тем, как колдануть.

Кое-что в рассказе не сходилось. Девчонка сказала «лишённым воли», но ни Лёха, ни Миа таковыми не были. Нестыковочка, которую хотелось бы разъяснить.

Когда эльфийка присела напротив него у костра, Стриж обернулся. Уже одетая Лаура прижимала к груди злосчастную шкатулку и как раз доставала из той перчатки. Лёха запоздало осознал их предназначение и пообещал себе больше не касаться тут никакой неведомой хрени голыми руками.

В той жизни его учили, что смерть может подстерегать где угодно. В куче мусора обустроит лёжку снайпер, валяющийся на обочине пакет из-под сока окажется самодельной миной, а в безобидной легковушке может сидеть, поджидая колонну, смертник. Это были реалии его мира. Ювелирные же украшения всегда оставались безобидными побрякушками, опасными разве что для своих владельцев, попавшихся на глаза бандитов. Кольца с ядом, вроде пресловутого перстня Борджиа, были для Стрижа полумифической экзотикой, сохранившейся в музеях и частных коллекциях.

Надо будет при первой же возможности узнать, что ещё в этом мире таит в себе неочевидные опасности, потому что шарахаться от всего подряд – так себе затея. Та же трава, если вдуматься, может оказаться экзотическим хищным растением. Что теперь – срочно достигать просветления и воспарить?

Мию же явно интересовали более приземлённые материи. Она деловито потыкала птичью тушку ножом, проверяя степень готовности. Убедившись, что есть ещё рано, эльфийка коротким свистом окликнула Лауру.

Судя по оскорблённому виду девчонки, так пренебрежительно с ней никогда не обращались. Эльфийка же ткнула пальцем сперва в шкатулку, затем на свои губы, а после на уши Лауры.

Та озадаченно моргнула и эльфийка вновь показала связку «губы-уши».

– Вы хотите говорить на моём языке? – наконец догадалась магичка.

Миа кивнула, а Лаура задумалась.

– Это возможно, но займёт время, – предупредила она. – Нас будут искать. Может Старый Змей и занят охраной разлома, но кого-то в погоню он точно пошлёт. Мы должны уйти как можно дальше.

Лёха переглянулся с Мией. С одной стороны – да, лучше уходить. С другой – среди вояк не было никого, похожего на егерей или лёгкую пехоту. Только кавалеристы в латах. Плюс ливень надёжно смыл следы беглецов. Так что пока прибудет подмога с профильными специалистами, пока разберутся, в каком направлении искать… А вот понимание ситуации и оперативный обмен информацией им жизненно необходимы. Как и еда – сил предстоит потратить немало.

Решившись, Стриж повторил жест Мии, показав, что тоже хочет быть понятым.

Несмотря на по-летнему тёплое утро, его всё ещё знобило. Не помогала даже близость к костру – тепло просто улетучивалось, словно где-то внутри кто-то забыл прикрыть форточку в Арктику.

Поддавшись порыву, Стриж медленно выдохнул, опасаясь увидеть морозный парок.

Ничего. Странно.

Нечто отдалённо похожее Лёха испытывал всего раз, когда ещё на третьем курсе его угораздило распороть руку и потерял довольно много крови. Может, у прежнего владельца тела малокровие? Не, вряд ли – тогда чёрта с два он скакал бы таким лихим козликом всю ночь, да ещё и под грузом в виде девчонки. Но опять же – хрен знает, что там за физиология у остроухих.

Может, дело всё же в демоне и том ледяном амулете?

Никто, кажется, не замечал, что Стрижа знобит в тёплое летнее утро.

– Не уверена, что смогу, – предупредила Лаура, выуживая из шкатулки что-то, похожее на золотое стило. – Я изучала полную структуру этого плетения в книге и, если верно разобралась, всё получится. Но я ещё никогда не пробовала это на практике.

Миа вопросительно мотнула головой, словно предлагая Лёхе идти первым. В принципе, логично: он и так кандидат в покойники, а значит лучший подопытный из них двоих.

– Нашли, блин, лабораторную крысу, – зло проворчал он, но согласно кивнул.

Раз уж карма у него сегодня такая – все шишки огребать, – то и фиг с ним. Хуже уже вряд ли будет.

Вновь свиснув, Миа ткнула пальцем сперва в Лёху, затем в Лауру и демонстративно провела ножом у горла.

Молчаливое предупреждение поняли все. Новость о невосприимчивости пустотников к магии ставила Мию в позицию, позволяющую диктовать свои условия. Вообще, с того самого момента, как «эльфийка» услышала о судьбе пустотников в этом мире, её симпатий к спасённой явно поубавилось.

Лёхе стало интересно: сумеет ли эльфийка при необходимости выполнить угрозу? Сам он вряд ли смог бы спокойно зарезать подростка. И очень не хотел проверять это на практике. И, говоря откровенно, не особенно горел желанием иметь дело с тем, кто может.

На Лауру, похоже, угроза подействовала. По крайней мере, на нож она косилась с опаской.

Повинуясь жесту девчонки, Стриж закатал рукав рубахи до плеча.

– Хоть на жопе ничего не нарисовали? – мрачно поинтересовался он, разглядывая затейливый золотой узор, охватывающий бицепс.

Сложный, полный мелких деталей рисунок напомнил виденные по научно-популярному каналу национальные орнаменты. Передача была то ли про инков, то ли про ацтеков, то ли про какой-то ещё глубоко безразличный Лёхе народ.

Там, в графском лагере, было не до подробного осмотра и татуировку он попросту не заметил. А на переодевающуюся напарницу он тогда вежливо не смотрел. Как оказалось – зря. Кто знает, какие ещё сюрпризы скрывают их новые тела?

Пока Лаура, закусив губу, сосредоточенно изучала рисунок, Стриж рассматривал странный предмет в её руке. С виду – литой кусок металла без видимых отверстий, желобов для краски, или завинчивающихся деталей.

– Будет очень больно, – «обрадовала» его девчонка. – Но недолго. Мне нужно нанести семь линий, чтобы изменить плетение.

– Вот где ты раньше была, когда я тату-мастера искал? – хмыкнул Лёха, жестом подбадривая Лауру.

Всё ещё ожидая появления иглы, он с недоумением наблюдал за приближением к руке золотого стила.

Когда острие прикоснулось к телу, вместо укола Стриж ощутил жжение, будто от попавшего на кожу кипящего масла. Лёха зашипел от боли, но руку удержал, хотя очень хотелось прекратить пытку и влепить подзатыльника юной садистке. Вспомнилось, как на втором курсе с однокашниками по пьяной лавочке «проверяли силу воли», держа запястье над огнём зажигалки. Тогда алкоголь играл роль обезболивающего, а вот сейчас такой «анестезии» не было. Пришлось терпеть, благо хоть было на что отвлечься: наконечник стила плавился, застывая на коже золотыми линиями.

– Гребучее средневековье, – выругался Стриж, отворачиваясь, чтобы скривить от боли рожу. – Что ж вы, гады, всё по живому норовите…

Память, как водится, подбросила занимательный и совершенно бесполезный в этой ситуации факт: раны в Европе вплоть до девятнадцатого века лечили, заливая в них кипящее масло.

Лёха от души понадеялся, что здесь медицина шагнула дальше.

Боль в плече сменилась назойливым зудом.

– Убери это! – удивительно властно для малолетней соплюхи приказала Лаура.

– Тон смени, – отозвался Стриж, оборачиваясь, – пока…

Что «пока» – он не договорил, обнаружив очередной сюрприз от своего демонического «тамагочи»: на плече выросла чешуя, защищающая от ожогов.

– От души спасибо, братан, – поблагодарил Лёха «квартиранта». – Но вот сейчас – вообще не в тему.

Откуда-то изнутри поднялась волна нечеловеческой злобы. Хотелось порвать девчонку, причинившую ему боль, а потом сожрать, купаясь в горячей крови.

Последнее желание вызвало чувство полного охренения и осознание чужого присутствия. Тот, кто сидел в его теле, бился в бессильной ярости, желая растерзать мучительницу.

Наверное, что-то отразилось на лице Стрижа. Возможно даже в буквальном смысле – очень уж по-хозяйски «пассажир» начал менять его тело. По крайней мере Лаура уже не пыталась приказывать, а медленно, не делая резких движений, поднялась и попятилась.

– Если демон овладеет им, то убьёт всех нас, – теперь в её голосе звучала даже не тревога, а плохо скрытый страх.

И обращалась она к Мие, обеспокоенно наблюдавшей за Лёхой.

– Мои силы истощены, я не сумею его остановить, если он переродится в какую-то тварь, – предупредила Лаура, не особенно заморачиваясь тем, что Стриж тут и слышит её. – И ты вряд ли сумеешь. Но вместе…

Взгляд эльфийки не отрывался от Лёхи. Она ничего не предприняла, но приглашающе махнула рукой, предлагая девчонке развить мысль.

– Ты – пустотница, я могу черпать из тебя силу после привязки, – быстро проговорила Лаура. – У меня есть с собой артефакты, привязка происходит почти мгновенно.

– Ну абзац… – протянул Стриж, с тревогой прислушиваясь к своим ощущениям.

Для полного счастья ему только одержимости демоном не хватало. Нет, ну что за грёбаный мир: человек из его мира тут либо марионетка какого-нибудь сраного местечкового Дэвида Блэйна, либо транспорт для демона. Срань полная. Ну вот почему он не попал, как все нормальные люди в беллетристике, в земное прошлое? Учил бы сейчас советских конструкторов командирскую башенку к танку приваривать, или в нормальном средневековье без всякой магии прогрессорством занимался.

Но демон не торопился с подчинением. Стриж всё ещё чувствовал чужие злость и желание убивать, но телом вполне владел. А вот милая девочка Лаура стелила мягче чужеродной твари, но вела к тому же результату. Сама же недавно рассказывала, что маги лишают свои «батарейки» воли. А также то, что пустотники невосприимчивы к её магии. Много ли будет толка, даже восполни Лаура магическую силу?

Похоже, Миа тоже прекрасно помнила эти нюансы и отрицательно покачала головой. А потом снова указала на Лёху и повторила связку «ухо-губы».

– Я не могу завершить плетение, пока он обрастает чешуёй! – в голосе Лауры недовольство смешивалось с плохо скрываемым страхом. – И зачем это, если его подчинит демон?

Миа вопросительно посмотрела на Стрижа. Тот пошевелил руками, встал, подпрыгнул, затем пару раз отжался и, удостоверившись, что всё в порядке, показал эльфийке большой палец.

– Норма, – объявил он результат нехитрого теста, а затем озадаченно уставился на чешую, соображая, как её убрать.

Ничего дельного в голову не приходило. Вообще как приручают демонов? На Земле такая живность если и водилась, то вымерла немногим позже динозавров. Последних выживших всякие рыцари и святые доколошматили, не сообразив даже инструкцию потомкам на всякий пожарный оставить. Сиди теперь, соображай, что да как.

– Э, квартирант, – без всякой надежды на успех окликнул демона Лёха. – Есть кто дома?

И постучал кулаком по лбу.

Тишина.

Не исключено, что демон просто пребывает в ужасе, сообразив, куда и к кому попал. По крайней мере Стриж точно бы ударился в панику, оказавшись в башке такого долбоклюя с собачьим везением.

Потыкав ножом птичью тушку, Миа отложила ту в сторону и поманила Лёху пальцем:

– Вэну[12].

– Бамбармия, – огрызнулся Стриж. – Киргуду. Чё надо?

Эльфийка жестом попросила его сунуть ногу в огонь. Босую ногу. В огонь.

– Тебя что, эта сопля заразила садизмом? – едко поинтересовался Лёха. – Или ты всегда такой была?

Эльфийка похлопала себя по плечу, а затем, наклонившись, по ступне.

– Вот я осёл… – вздохнул Стриж, поняв задумку. – Извини, дружище, был не прав.

Всё верно: демон защищает тело носителя. Сейчас угрозы плечу нет, а если сунуть ногу в костёр – он переключится на новый источник угрозы. И, вполне вероятно, уберёт чешую с плеча.

Вытащив с помощью меча головню из костра, Лёха поднёс её к ноге. За жаром не последовало ожидаемой боли: как он и надеялся, демон оперативно кинулся устранять новую угрозу.

– Татуируй, фигли встала? – рявкнул Стриж на опешившую девчонку.

Та растерянно моргнула, но тут же бросилась завершать рисунок. До того, как чешуя вновь отросла на плече, она успела нанести ещё две линии.

– Вот засранец… – выругался Лёха, закидывая головешку обратно в костёр.

Мир закружился перед глазами, и лишь рухнув в грязь Стриж запоздало осознал, что ноги его не держат.

– Демон его истощает, – услышал он голос Лауры.

Он попытался сесть и возразить, что всё в норме, но сумел лишь повернуться набок. Слабость навалилась такая зверская, какой не было даже после марш-бросков на первом курсе. Стриж понял, что ощущает выброшенная на берег медуза – то же, что он сейчас.

Да ещё этот грёбаный холод…

– Татуху завершила? – хрипло поинтересовался Лёха.

Ответа не было, что подводило к неутешительному выводу: его до сих пор не понимают. Значит, и работа не закончена.

Чёрт…

Когда Миа помогла ему сесть, Стриж едва не скрипел зубами от злости на собственную беспомощность. Но стоило эльфийке сунуть ему под нос кусок жареной дичины, как все мысли улетучились. Есть хотелось просто адски.

Уже вгрызаясь в мясо Лёха задумался над невольным каламбуром. Он, или демон в нём адски хочет есть? А, плевать! Мясу ощутимо не хватало соли, но голод – действительно лучшая приправа.

Усевшись напротив, эльфийка махнула рукой Лауре и тоже принялась уплетать мясо. Стриж удивился было, что Миа зажала еду для девчонки, но та вновь взялась за своё странное стило и он скосил взгляд на плечо. Чешуи не было.

О предстоящей боли он старался не думать. Нечего заранее настраивать демона на защиту. Не хватало ещё вырубиться от того, что «тамагочи» вытянет из него последние силы на очередную манипуляцию с телом.

Изгнав мысли о расплавленном металле на коже, Лёха сосредоточился на еде. На вкус – совсем как дома, в детстве, когда у бабушки в деревне они с соседскими пацанами жарили на костре набитых из рогатки голубей.

– Верования проклят… – она запнулась и исправилась, – эльфов запрещают есть животных, – сообщила Лаура, примеряясь к незавершённой татуировке на плече.

В животе у неё отчётливо заурчало, но девчонка ничего не попросила и вообще демонстрировала вселенское равнодушие к трапезе.

– Я – эльфийский православный атеист, – прожевав, ответил Стриж и потянулся за следующим куском.

Оговорку он пока проигнорировал. Всё равно девчонка не поймёт вопроса.

Миа отщипнула кусок мяса, сунула тот в рот, прожевала и демонстративно облизала пальцы. Лёха сосредоточился на этом приятном зрелище, чтобы как можно дольше отвлекать демонического паразита и дать время на завершение татуировки.

Металл вновь обжёг кожу, но на этот раз чешуя не отрастала. То ли демон удачно отвлёкся на созерцание облизывающей пальцы эльфийки, то ли перешёл в энергосберегающий режим, то ли тоже «отключился» от недостатка сил. А может тварь наконец-то сообразила, что не защищает, а убивает носителя.

– Скажи что-нибудь, – отведя стило велела Лаура.

– Господи, ну вот что всегда так однообразно? – устало возмутился Лёха, из которого снова попёрли туповатые шутки. – Почему именно «Что-нибудь»? Хоть бы раз кто что-то пооригинальнее спросил. Эх, ладно… Что-нибудь.

– Мне больше нравилось, когда я тебя не понимала, – сообщила Лаура и посмотрела на Мию. – Ты готова?

Та вопросительно уставилась на Стрижа.

– Норма, – ухмыльнулся тот, показывая большой палец. – Только тестирование бесит однообразием.

Последнее было сказано исключительно для того, чтобы позлить девчонку: очень уж ему не нравились её хозяйские замашки.

– Мы тратим драгоценное время, – напомнила Лаура, проигнорировав последние слова.

Какое-то время Миа задумчиво жевала, затем снова облизала пальцы, вытерла руки о штаны, закатала рукав и подставила Лауре плечо с такой же, как у Лёхи, татуировкой. С ней дело пошло быстрее: без осложнения в виде чешуи корректировка золотого рисунка заняла от силы полминуты. Всё это время эльфийка шипела сквозь зубы от боли и зло что-то говорила.

В какой-то момент поток незнакомых слов оформился во вполне знакомую матерную брань и Стриж обрадованно воскликнул:

– О, зашибись! Я теперь хоть понимаю, когда ты в семь загибов заворачиваешь! А то вас, потомков Кортеса, иной раз хрен поймёшь: то ли вы в любви объясняетесь, то ли уже приготовились кишки на шпагу наматывать.

– Я тебя понимаю… – обрадованно и немного удивлённо сообщила Миа.

Переведя взгляд на Лауру, эльфийка нахмурила брови:

– Это странно. Слишком легко и быстро. Раз, – она щёлкнула пальцами, – и у меня в голове знание чужого языка. У вас все так умеют?

– Стучать зубилом по камню – тоже не сложно, – оскорбилась девчонка. – Но почему-то не все могут ваять статуи.

Высказавшись, она развернулась и с независимым видом вернулась к тёплому лежаку под навесом. Сев, она принялась бережно раскладывать по местам стило и перчатки.

– Видимо, что-то вроде импланта с программой-переводчиком, – предположил Стриж, с детства любивший фантастику. – На вид – просто, на деле – задолбаешься его создавать.