Оглавление
Александр Игнатенко. Зеркало ислама
Введение. Слово и образ
Как сердце превратилось в зеркало, или метафорическое употребление зеркала
Сердце-зеркало как орган мистического постижения истины-зеркала
Зеркало в теологии: проблема возможности/невозможности лицезреть бога
Зеркало глаза и глаз зеркала, или философы о зрении
Постижение реальности/ истины через цельнообразные знаки зеркала мира
Постижение реальности/ истины через зеркало: суфийские святые и спящие
Вселенское зеркало как хранилище цельноо́бразных знаков
Мир – бог в зеркале, или как возник совершенный человек
Маджнун и Дон Кихот – архетипические сумасшедшие. Чем отличается исламская культура от европейской
Приложения
Приложение I. Хорхе Луис Борхес. Два царя и два их лабиринта
Два царя и два их лабиринта277
Приложение II. Александр Игнатенко. Арабский – язык без метафор (Ибн-Таймийя о принципах экспликации коранического текста) [При рассмотрении концепции Ибн-Таймийи созникают ассоциации с новеллой Хорхе Луиса Борхеса «Фунес, чудо памяти», в которой тот пишет: «В XVII веке Локк предположил (и отверг) возможность языка, в котором каждый отдельный предмет, каждый камень, каждая птица и каждая ветка имели бы собственное имя». Герою новеллы Борхеса «не нравилось, что собака в три часа четырнадцать минут (видимая в профиль) имеет то же имя (название. – А.И.), что и собака в три часа пятнадцать минут (видимая анфас)». Ибн-Таймийя подтвердил возможность существования такого языка. Оказалось, что он существует. Арабский и есть такой язык.]278
Примечания
Отрывок из книги
Метафора может многое поведать о двух вещах – о том, что исходно обозначается каким-то наименованием, и о чем-то другом, на что это наименование переносится. Вернее, не о двух вещах, а о двух представлениях — о том, как люди представляли две вещи, те вещи, которые как-то сближались, в чем-то отождествлялись из-за уверенности человека, что они обладают общими чертами или свойствами. Метафора сгусток представлений, понятных и в некотором смысле обязательных для людей конкретной культуры и определенной эпохи. Для нас, удаленных от временного, культурного контекста употребления метафоры, она может быть неочевидной и требовать реконструкции, направленной на восстановление не во всем понятных и уж наверняка не сразу понятных нам представлений, зафиксированных в словах. Возьмем достаточно простой для понимания пример из Библии [К Библии в данном случае мы обращаемся из-за большей ее близости к русскоязычному читателю.]: небо – Зеркало. «Ты ли с Ним (с Богом. – А.И.) распростер небеса, твердые, как литое зеркало?» – обращается к Иову Елиуй16. Из этого сравнения следует, что Зеркало в представлении того, кто эту метафору употребляет, является металлическим (оно отливается из металла) и имеет твердую поверхность. И в представлении этого человека тверды небеса (вспомним небесную твердь), уподобляемые Зеркалу.
Но в Священном Писании есть и более сложный для понимания пример. Во Втором послании апостола Павла коринфянам сказано: «Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа»17. Понять, какие свойства Зеркала здесь подразумеваются (или ему приписываются), можно только в том случае, если нам будет ясна суть описанной апостолом Павлом ситуации. А ситуация станет понятна тогда, когда мы сумеем понять, какое именно подразумеваемое свойство Зеркала заставило употребить Зеркало в качестве метафоры.
.....
Метафоры этого ряда употребляются и без соотнесения с античными мыслителями. Например, аль-Газали считает, что «верующий [мусульманин] зеркало [другого] верующего: в недостатках другого видит он свои недостатки»23 [Не исключено, что это перифраза одного из хадисов Пророка, который приводится ниже.]. У мистика Джаляль-ад-Дина Руми встречается изощренная метафора: смерть – Зеркало. Смерть встречает человека подобно Зеркалу, отражающему лицо как оно есть – либо прекрасное, либо безобразное. Смерть ставит человека перед его поступками – хорошими или дурными24.
Есть и хадис, приписываемый Пророку, с употреблением Зеркала в метафорическом смысле. Приведем его полностью. «Мысль (мышление) {фикр} — чистое зеркало, рассуждение {и‘тибар} — предупреждающий [об опасности] добрый советчик. И достаточным для тебя правилом пусть будет то, что ты убережешь других от нелюбого тебе [самому]»25. Ясен нравственный смысл этих слов Пророка. Но вовсе не праздным представляется вопрос о том, почему мышление (мысль) сравнивается с чистым Зеркалом. Потому, что оно что-то показывает? Не исключено. Однако, если мы более внимательно рассмотрим контекст высказывания, то увидим, что Зеркало здесь – подразумеваемая метафора тождественности. Человек подобен другим людям – так же, как отражение человека в Зеркале подобно самому человеку. Тогда подразумеваемый смысл будет примерно таким. Мышление человека – Зеркало, позволяющее установить то, что он – такой же, как другие. И совершенно органичным видится в этом случае окончание хадиса: не совершай по отношению к другому того, чего ты бы не хотел по отношению к самому себе.
.....
