Читать книгу Я грустью измеряю жизнь - Александр Иванов - Страница 2

Я психотерапевт. Средствами своей души я помогаю своим пациентам, средствами своего творчества я помогаю своей душе. И если я начал печататься, то я стал открытым для общества, и это стало ещё одной темой для духовных уроков.

Меня могут некоторые упрекнуть, что в моём творчестве много грустно-печального или, как говорит сейчас современная молодёжь, депрессушного. А вы почитайте А. С. Пушкина, сколько у него депрессушного: прощание с природой, унылым уголком, друзьями, жизнью… и голос мой не будет боле слышен…

Может быть, поэт как раз и канализировал депрессию через свои стихи. Я не хочу становиться даже в дальний ряд с Александром Сергеевичем – Боже упаси! – но, может быть, и у меня приблизительно такой случай. Кстати, а вы много ли слышали веселых романсов? Возможно, что и грустно-печальное интерферирует, как говорят физики, в печально-светлое.

Грустно-печальное не может обойтись без темы смерти и одиночества. По поводу смерти у меня есть библейская парафраза: смерть – это мерило жизни, а если у нас не будет мерила, чем мы жизнь померяем?

Принятие смерти и, как для людей моего возраста, предопределение смерти с представлением страданий близких при наступлении оной – это тоже тема духовных уроков для обеих сторон. Без знания этого никуда не деться. Вспомним Екклесиаста: «…живые знают, что умрут, мёртвые ничего не знают».

Про одиночество коротко, одной строкой. Одиночество для многих всегда, почти всю жизнь – проблема номер один.

Аристотель писал о катарсисе – очищении через трагедию. Может быть, через грустно-печальное очищается не только пишущий, но и читающий. И напоследок: