Читать книгу Кубинская история - Александр Иванович Пельдяков - Страница 2
ОглавлениеСССР в то время был страной сплошного дефицита,
Нельзя было купить здесь стоящего ничего,
Поэтому старались съездить за границу
И привезти оттуда кое-чего.
А если заработанных там баксов
Хватало даже на авто,
То самая престижная покупка – «Волга»
Или другое, но советское авто.
До поездки на Кубу
Интересная история произошла,
В середине сентября 1981 года на мое имя в Кушву
Телеграмма Правительственная из Москвы пришла.
Мне рекомендовали в Академии Внешторга 3 года поучиться,
Чтобы потом поехать за границу.
И не в какой-нибудь Габон,
А поработать в международных организациях системы ООН.
Основные требования для поступления были:
Мужчина, хорошее здоровье, чтобы был женат,
Возраст до тридцати пяти лет,
Ну и, конечно, партбилет.
Через полгода, в апреле 1982 года на мое имя из Москвы
Пришла вторая Правительственная телеграмма,
В которой говорилось о сдаче вступительных экзаменов
В начале мая того же года.
Со всей страны были приглашены 75 человек,
Которых разделили на три группы.
И, как оказалось, две из них составляли только москвичи,
А на остальных приходились лишь остатки мест.
От Мингео СССР в нашей группе оказалось шесть человек:
Геолог-съемщик из Екатеринбурга, нерудник из Кузбасса,
Буровик с Кольской сверхглубокой, управленец из Якутска,
Гидрогеолог из Перми и я – геолог-разведчик из Кушвы.
Прошли предварительные собеседования,
Одного из нас отправили домой без объяснения,
Им оказался Иванов, семитской внешности нерудник из Кузбасса,
Одетый в форму африканского колонизатора.
Конкурсная процедура включала
Экзамены по трем предметам:
Сочинение, иностранный язык и политэкономия социализма,
А также тестирование в течение 3 часов на знания и на сообразительность.
Экзамены все на «хорошо» я сдал,
А сочинение на тему «Борьба за мир» я написал,
Поскольку трилогию-мемуары Леонида Брежнева
И современную литературу я вообще не читал.
Потом нас на собеседование пригласили,
С каждым персонально встретились
И ряд вопросов, включая размер зарплаты, нам задали,
На которые исчерпывающие ответы мы давали.
Меня с успехом весь «кагал» поздравил
Из тридцати человек Академического совета,
В том числе академики, профессора,
Но свой вердикт он так и не огласил.
На прощанье сказали мне, поезжай домой,
И через пару недель просили позвонить по телефону,
Чтобы получить окончательный ответ
По поводу приема на учебу.
Через полмесяца я позвонил по телефону,
Ответ был лаконичен в простоте,
Я не был принят потому,
Что не располагал жильем в Москве (!).
Как оказалось, из нас геологов взяли только одного —
Кавказца Боциева, управленца из Якутска,
Родной брат которого уехал в Африку в командировку на три года,
Оставив родственнику на период обучения свое жилье (с его слов).
На том Академическом совете
Представитель Зарубежгеологии был,
Который для решения проблемы
Мне встретиться у них в офисе назавтра предложил.
Мне рекомендовали загранкомандировку в Иран
Руководителем проекта,
Но знание английского требовалось там,
Поэтому решение послать меня на 10-месячные курсы имело место.
До этого в школе и в Томском государственном университете
Немецкий язык я изучал,
Освоить же другие,
Я вовсе не мечтал.
Я был расстроен ситуацией.
В Академию Внешторга я не поступил,
Втянулся в прежнюю работу,
Про курсы я совсем забыл.
В августе уехал я в отпуск к родственникам в Новосибирск,
Но через две недели пришел мне вызов с направлением на курсы.
И надо было возвращаться домой за командировкой,
Чтобы поехать в пединститут Новосибирский.
На этих английских курсах обучался
Мой одногруппник Серж Моисеев за два года до меня
И после окончания он в Африку уехал, в Марокко,
Без знания французского, кстати, языка.
Из двенадцати человек на курсы девять из Мингео не приехали,
Я опоздал на две недели,
Меня там ждали, как «из печки пирога»,
Поскольку для двоих проводить такие курсы было никак нельзя.
Мои коллеги из Владивостока были, старше меня на 10 лет,
Один из рыбного института, другой – из морфлота.
У последнего был уже подготовлен офис в Веллингтоне (Новая Зеландия)
И требовалось лишь подтверждение языка.
Все трое были мы Ивановичи,
Два Александра и Анатолий,
Курсантские имена коллег были Алекс и Тед,
А я, как опоздавший, стал Джорджем на манер английский.
Далась учеба мне нелегко,
Недели три сидел я, ничего не понимая,
Но постепенно втягиваться стал,
Домашние задания выполняя.
Я попросил своих коллег помочь мне разобраться,
Но были несклонные к этому они,
Пришлось мне силы приложить,
Чтобы до сути докопаться.
Преподавателей было трое, как и нас:
Речь разговорная, специальность и грамматика,
Поэтому постоянно они спрашивали нас,
Не удавалось так просто отсидеться в классе.
Потом в лингафонном кабинете занятия пошли,
Мы тексты после занятий там прослушивали.
Английскую речь усваивали мы,
На следующий день прослушанное рассказывали в классе.
Частенько спать ложился ночью в два часа,
Вставал я в шесть часов утра
И ехал в переполненном автобусе около часа,
Чтоб на занятия успеть к восьми.
Я в это время жил у родственников в Академгородке,
Они меня на время всей учебы приютили
И даже комнату в коттедже выделили мне,
В которой все стеллажи в книгах были.
Мне речь английская далась сравнительно легко,
К тому же я купил магнитофон
И слушать мог, когда удобно,
Чего не скажешь о моих коллегах, они не понимали ничего.
Теперь мои коллеги просили меня прослушанное перевести,
Чтобы не выглядеть на занятиях дураками.
Я пару раз остался с ними позаниматься,
А потом решил, мне же надо было еще около часа до дома добираться.
Мои напарники в общежитии при пединституте жили,
Не надо было им ехать никуда,
Поэтому у них и времени было довольно много,
А что касается непонимания речи, то это их была беда.
Я их догнал к 7 ноября,
Мои результаты стали заметнее тогда.
Коллеги погрустнели, видя мой успех,
И стали чрезмерно заниматься.
Я стал свободнее учиться,
Английскому стал меньше времени уделять.
И когда мы отбыли на зимние каникулы,
То у одного из них в самолете сердечный приступ приключился.
Время быстро пролетело, курсы близились к концу,
Впереди ждала загранка.
Я досрочно с отличием закончил десятимесячные курсы
И готовился поехать в Иран.
Там случилась заваруха,
Свергли шаха Пехлеви,
Предложили мне тогда ехать
За границу, что в дали.
Зарубежгеология меня с семьей отправила на Кубу в те года,
Когда Страна Советов еще была жива,
Но много стерлось в памяти с тех пор,
А что-то, может быть, и навсегда.
Я молод был, почти что в возрасте Христа,
И кое-что уже я натворил,
Что два отчета в ГКЗ СССР я защитил,
Позднее звание «Первооткрыватель месторождения» за них я получил.
За неделю до отлета пригласили нас в Москву
И решили дать нам важное Ц.У.
Сдали на хранение мы партийные и профсоюзные билеты,
Обменяли нам 900 рублей на travel-чеки.
Побывали мы в ГКНТ, в ВЦСПС
И на Старой площади в ЦК КПСС.
С нами встретились различные инструктора
И сказали, что там можно, а что – нельзя.
Полный список нам вручили
Из необходимых там более 60 вещей,
Чтобы жизнь на Кубе
Была чуть-чуть повеселей.
И в него входили галстук,
Чашки, ложки, вилки и кастрюли,
Куча полотенец, простыней,
Всяческая одежда для детей.
И различное шмутье,
Чтоб прикрыть свой зад,
Это же Гавана,
А не Тринидад.
Пару дней мы по Москве шныряли
И тот самый кубинский дефицит собрали.
Напряжение тока оказалось там в 2 раза ниже, чем в СССР,
Для советских электроприборов мы нашли автотрансформатор 220/110 вольт.
В Москве в гостиницу «Алтай» на ВДНХ нас поселили
И целую неделю мы там прожили.
А с нами было еще 200 кг груза
И это была страшная обуза.
Билетов на Гавану не было,
Нам предстояло только ждать,
Но здесь помог один из нашей вылетавшей группы,
Чей родственник работал в центральных органах КПСС.
С вечера заказали два такси,
Чтобы весь кубинский дефицит
И свое добро
В Шереметьево-аэропорт увезти.
Утром прикатили заказанные такси,
Мы все погрузили
И рванули мы в аэропорт,
В неизвестность впереди.
Часов 16 мы летели на ИЛ-62м за океан
И сели для дозаправки в ирландском аэропорту Шаннон,
Там нам залили топливные баки,
Ведь это даже вам не Магадан.
Мы посетили супермаркет здесь же в аэропорту Шаннон,
Во все глаза смотрели мы, как дикари,
Но ничего купить мы не могли,
Имея на руках лишь «деревянные» рубли.
Летели мы запад,
Обогнали 6 часов
И в Гавану прилетели в тот же день,
Около 17 часов.
Мы приземлились в аэропорту Хосе Марти 30 июня,
На улице стояла адская жара,
Когда мы вышли из салона самолета,
Спина намокла сразу же от пота.
А поселили нас в Гаване
В перевалочный отель с названием Брусон.
Всю ночь автобусы там рядом громыхали,
Для нас он был как страшный сон.
Кроватей на всех не хватило,
Как не хватило на всех простыней,
А без кондиционера в воздухе жара стояла
