Читать книгу Баттонскиллъ 3. Рабство Кольца - Александр Изотов - Страница 5

С волнением я схватил дощечку, притянул к глазам, чтобы рассмотреть во мраке. И, едва мне показалась на деревянной поверхности длинная загогулина, как я чуть не завыл от досады – это могло быть только заклинание для земледелия… Наверняка лиана там, или ствол растения нарисован.

– Пипец, – только и вырвалось у меня.

– Герыч, ты чего?!

Я даже не стал рассматривать, а откинулся затылком на жирную руку тролля. Задолбало, неужели никак не сломать эту систему? Неужели только земледелие?

– Дай сюда, – Бобр выдернул у меня табличку, – А чего за знак вопроса такой?

– А? – я непонимающе уставился.

Поговорить нам не дали. За спиной хрустнули железки с ящиками, и мы синхронно нырнули вперёд, оттолкнувшись от руки тролля. Бобр перехватил булаву одной рукой и развернулся, хищно ощерившись.

Я сжал кулаки – моё тесло куда-то запропастилось во всей этой неразберихе. Чуть отступив за спину танка, я полез в кошель, желая хоть чем-нибудь вооружиться. И рука наткнулась на шаманский посох, который мы выбили в пещере с алтарями.

Миг, и через секунду я стоял уже с длинной палкой в руках, угрожая противнику высушенной головой.

Надзорщик запрыгнул на руку троллю и, оттянув меч в сторону, с интересом поглядел на нас. Во второй его руке было зажато моё тесло.

– Гончар, чему вас только учат, нубов? У тебя этим посохом удар будет ещё слабее, чем твоей тяпкой, – он бросил вниз моё оружие, – Систему не обманешь, балласт.

Я с тоской посмотрел на кельт, понимая, что подойти и забрать не просто так получится.

А потом надзорщик увидел скилл в руке Бобра:

– Это что?!

Боря сам только вспомнил о табличке, и кинул её мне.

– Держи, братан.

Во второй раз я теперь смотрел внимательнее: на поверхности действительно был нарисован знак вопроса. Я непроизвольно коснулся кошеля на поясе, ведь там в журнале должно появиться описание скилла.

– Не может быть, – надзорщик, всё ещё удивлённый, спрыгнул вниз.

Я быстро спрятал скилл в кошель, и мы отступили, выставив оружие. Игрок так и не сводил с меня взгляда.

– Надо, – говорил он, – Надо было убить тебя ещё, когда был нюбсом. Ты и вправду стал очень опасен.

Я ничего не ответил, а Бобр чуть ли не выплюнул:

– Пошёл ты, козёл! – и бросился в атаку.

Звякнула сталь, надзорщик легко отразил несколько яростных ударов Бори, и даже успел разок чиркнуть мечом по нагруднику. Впрочем, он всё же отступил на шаг, с лёгким удивлением приподняв бровь.

– Воином будешь, новичок, – он одобрительно кивнул, – Чувствуется мощь.

– Ага, танком.

Надзорщик чуть покачал головой:

– Нет, удар слишком мощный… Ты скорее пойдёшь по ветке нападения.

Боря даже чуть опустил булаву от удивления:

– В смысле?

– Боря! – я едва успел крикнуть.

Надзорщик воспользовался заминкой Бобра, и резко рванул вперёд. Тот успел-таки подставить блок, но противник провёл подсечку, а потом со всего маху тюкнул рукоятью по шлему.

И Боря свалился без сознания под ноги игроку.

– Твою же… – вырвалось у меня.

– А может, и танком будет, – тронув подбородок, задумчиво сказал надзорщик, – Мозгов больно мало.

Я стиснул зубы, стоя, как идиот, с посохом в руках.

– Ну, что ты злишься-то так? – игрок двинулся ко мне, медленно поводя клинком перед собой, – Я ж не убил его.

– Мне что, тебе «спасибо» ещё сказать? – я отступал.

– А мог бы, – зло прилетело в ответ, – Мы следим за обществом, регулируем его, берём на себя ответственность. А такие, как твой папашка, могут лишь разрушать!

– Мой отец не виноват! – бросил я.

Да, глупо. И да, он провоцировал.

Но я бросился вперёд и, замахнувшись, ударил, как тяпкой. Эх, мне бы чудо великое…

Но нет, клинок легко срезал навершие посоха, и высушенная голова неведомой твари улетела в сторону лица тролля, пробитого топором. Послышалось, как она плюхнулась в сопливое месиво на полу.

А мне в грудь воткнулся ощутимый пинок, и я со всего маху грохнулся на землю. Выбило воздух из лёгких, заискрило в глазах.

Пошатываясь, я сразу вскочил, выставив обрубок посоха. Лёгкие так и поджимало спазмом, у меня вырывался кошель, но времени на передышку не было.

– Ты даже держишь неправильно.

Я покосился на свои руки. Ещё б знать, как это – правильно держать.

– На что вы надеетесь? – надзорщик вытянул лицо, – Вот на что?! Ничего не умеете, не знаете…

– Как тебя зовут?

– Моё имя тебе ну ничего не скажет.

– Но ты тоже болтаешь без умолку, – усмехнулся я.

– Дерзкий нуб, – надзорщик неожиданно перестал улыбаться и пошёл вперёд.

Один взмах мечом, другой. Я пытался, старался, но через две секунды уже стоял без оружия.

– Видишь? – мне в нагрудник упёрся меч, – Даже без магии.

– Тебя научили.

– Да, – надзорщик озарился довольной улыбкой, потом требовательно протянул другую руку, – Отдай.

– Что?

– Не умничай. Отдай, что выпало из тролля. Этому миру не нужно такое.

Я непроизвольно сжал кошель, упрямо поджал губы. Только через мой труп он получит то, что принадлежит мне.

– Тебя никто не будет убивать. Обнулим, заберём то, что нам нужно. И живи дальше спокойно.

– А друзья?

– Тоже обнулим. Всё будет нормально.

– Нет у меня внутри ничего.

– Нам лучше знать.

– Уже обнуляли, – вырвалось у меня, – Нет там ничего!

Глаза надзорщика округлились.

– Обнуляли?! – он аж чуть не задохнулся, – И после этого ты стал игроком?

Я уже пожалел, что проболтался, а игрок снова потёр подбородок:

– Твоя тётя, она же в Забвении? И ведь умолчала… Ну, надо же, как недальновидно.

– Не троньте её.

– Это уж нам решать. Впрочем, – он улыбнулся, – Она же не знает, что искать.

– Знает. Я всё знаю, – процедил я сквозь зубы, – Песни Небытия там нет.

– Ой, ну я тебя умоляю, – надзорщик снисходительно качнул головой, – Ну само название песни за себя говорит. Тёте твоей надо было просто раскинуть мозгами.

Я поражённо открыл рот, пытаясь переварить всё, что услышал. А игрок снова протянул руку:

– Ну, давай, отдай скилл. Ремесленники должны оставаться балластом.

– Что? – у меня от удивления чуть не отвалилась челюсть.

Надзорщик фыркнул, поняв, что сболтнул лишнего, но потом усмехнулся. Типа, не страшно.

Голос, прозвучавший под сводами склада, заставил вздрогнуть нас двоих:

– Ведун, отойди от мальчишки!

Этот голос теперь я узнал бы из тысячи. Чернецов, бывший друг моего отца, кричал со стороны другого проёма, где должен был находиться вход в тот самый секретный портал. Но проём от нас закрывала огромная туша тролля.

Вдруг воздух передо мной качнулся, послышался протяжный звон стали, и меч надзорщика отъехал от моей груди. А потом из пустоты проявилась стройная фигура, облачённая в облегающее чёрное – она то и отодвинула кинжалом клинок.

Голос Глазьевой, чуть приглушённый костюмом, звучал довольно враждебно:

– Игрок Ведун, вы превышаете полномочия.

Надзорщик недовольно поджал губы, но отступил на шаг назад.

– А вам не кажется, Екатерина, что название твоего отдела обязывает не вмешиваться? – холодно спросил он, – Вроде бы тут нюбсов нет?

Я сразу вспомнил, что Глазьева работает в Отделе Невмешательства. И ей мягко намекнули, что её юрисдикция – нюбсы.

– Функции Надзора представляю я, – через пару секунд модератор Чернецов показался на груди тролля.

В его руке покачивалась та самая резиновая дубинка, которой он мне угрожал ещё на историческом допросе.

Лицо надзорщика окаменело, он поднял глаза, разглядывая появившийся силуэт.

– Чернец, тебе известно, кто это?

Модератор Чернецов приближался.

– Да.

Игрок, названный Ведуном, резко дёрнул головой, с вызовом посмотрел на модератора.

– И? Ты вот так спокойно заступаешься за сына врага?

– Я лишь выполняю закон, – Чернецов спрыгнул и присел возле Бори, потрогал живчик на шее.

– Живой, живой, – Ведун похлопал по своему кошелю, – Тем более, свитки воскрешения при мне.

– Почему ты не доложился, что нашёл беглецов? – спросил модератор.

Ведун задумчиво пожевал губы, а потом задал встречный вопрос:

– А вы? Доложились?

Екатерина и Чернецов молча переглянулись.

– Что-то мне кажется, у вас обоих тут личные мотивы, – насмешливо продолжил Ведун.

– Закон един для всех, – нервно бросила Екатерина.

– Это мы – закон! – глаза Ведуна сфокусировались на мне, а потом он щёлкнул пальцами, – Замри.

Да ну твою же… за ногу!

Глазьева сразу же подняла кинжал, упёрла в шею Ведуну.

– Если бы ты не был в Надзоре… – с ненавистью прошептала она.

– Спокойно, спокойно. Я его не собираюсь трогать.

Ведун осторожно отодвинул Екатерину, протянул руку под её взглядом, потом нагло залез в мой кошель и поднял над головой табличку:

– Видели?

Екатерина ничего не сказала. Чернецов с усмешкой бросил в ответ:

– Ну, скилл, и что? Это ж нуб, давно пора выбить.

– Третий! На пацана смотри, не видите, что ли?

Глазьева развернулась, во все глаза разглядывая меня.

– Твою ж дивизию, – вырвалось у модератора, он тоже уставился на меня, – Действительно.

Я пытался двигать губами, чтобы хоть что-то сказать. А Ведун отдал табличку моим защитникам, и сам отошёл на шаг назад.

– И тётя у пацана, оказывается, обнулила его.

– Обнулила?

Чернецов ошарашенно обернулся на Ведуна, потом вытаращился на меня. Потом на табличку, и снова на меня.

– И уже три скилла? – Екатерина спросила это испуганным шёпотом, – Так он же вроде как на первом курсе.

– Так вот почему непонятно тогда было. Я вижу, вроде как нюбс, и в то же время запперс, – модератор чесал седой затылок.

– Не поняла… – Глазьева всмотрелась в табличку, и теперь тоже переводила взгляд то на меня, то на скилл, – Знак вопроса?!

– Слушай, на моей истории это впервые, – Чернецов уже нервно тёр щетину.

Ведун в этот момент незаметно вытянул что-то из кошеля, замерцал слабым светом, а потом стал сливаться с пустотой. В последний миг, прежде чем пропасть из виду, он обернулся, подозрительно глянув за спину.

И тут на краю зрения показалось движение под головой тролля. Там была густая тень, где поблёскивала кровь, перемешанная с соплями, и вот в этой черноте что-то явно начало ворочаться.

– Три скилла, Гончаров, – Герман только и повторял, – После обнуления.

– А может, в журнале у него посмотреть, что за знак вопроса?

– Я уж учёбу-то и не помню. Там про это пишется?

Я таращил глаза, силился сказать слово, но не мог даже пошевелиться. А во мраке Глазьева с Чернецовым только и делали, что вертели табличку, обсуждая её, как дети новую игрушку. Да это «замри» ещё круче «мута» будет: там-то просто молчишь, а тут полный паралич.

И мои защитники оба тупят, про всё забыли. Ну, три скилла, и что такого? Вот про обнуление, это я зря…

Я зажмурился, пытаясь хоть что-то придумать. А скиллы мои могут работать?

Ну, Катя, извини. А впрочем, не извини.

Послышался тугой щелчок под костюмом Глазьевой, и она, округлив глаза, вдруг обхватила сама себя:

– Да чтоб тебя, – и уставилась на меня, – Георгий!

– Чего случилось? – Чернецов поднял глаза, а потом крутанул головой.

В следующий миг модератор схватил нас обоих и рванул в сторону. Я лишь успел заметить, как над нами пролетело склизкое тело неведомой твари, а потом мой затылок шарахнулся об пол.

Да уж, падать парализованным, то ещё удовольствие.

Несколько секунд я мог только таращиться в потолок, рассматривая искры в гудящей голове, и слушая звуки битвы вокруг.

– Сзади, Герман!

– Вон он, держись!

– Ведун, сраный предатель!

Ведун, судя по всему, решил не болтать попусту, и преследовал только одну цель – убить. Я едва успел отмереть и задвигал онемевшими конечностями, когда надо мной показалась его тень.

Блеснул клинок у горла…

Тут же Чернецов столкнул Ведуна, они улетели в сторону, следом пронеслась неведомая тварь. За ними, паровозиком, через меня перепрыгнула Глазьева.

– Фу-у-ух… – разлепились мои онемевшие губы.

Я перевернулся, замотал головой. Моё тесло, вот оно! И пополз на четвереньках, вжимая голову в плечи.

Вокруг сверкали редкие скиллы, хлопали магические свитки. Мимо меня в тело тролля пролетел бутылёк и раскрылся огненным цветком на его боку. Горящая жидкость потекла вниз, в лицо дохнуло жаром, я закрылся рукой, но дотянулся, схватил-таки кельт.

Потом сел, хищно выставив перед собой оружие. Ну всё, теперь в бой!

И заорал, глядя, как на меня несётся чудовище. Это была болотная кикимора, только с неё будто кожу сняли. Вся в потёках слизи, с проступающими венами, но с вполне зубастой пастью…

Которая сразу сомкнулась на подставленном кельте, и меня потащило по полу. Прямо в горящее пятно.

Я вскочил на колени, попытался хоть как-то забуксовать. Пятки влетели в огонь, я зашипел, и тут же пасть кикиморы перекусила рукоять кельта.

– Не-е-ет! – я схватился пальцами за её зубы.

Пасть едва не сомкнулась, но меня вдруг оттолкнули в сторону, и в лицо ударила мягкая шерсть.

И песня грохнула под сводами склада:

– В Древний нам Прорыв, или на выселки!!! Камни метать или лететь стрел-о-ой?! Стре-ляй! – голос Лекаря ворвался, как гром.

Танцуя на цыпочках, я едва не свалился в горящую лужу, но извернулся и прыгнул вперёд. Кувыркнувшись, я свалился в кровавые сопли тролля.

Поскальзываясь, я опёрся на локти и колени в попытках встать. И тут же меня вжали в пол, прижали щекой в слизь – сверху рухнула львица, сама прижимаясь ко мне.

На миг мелькнула кикимора, прыгнувшая на нас, но её снесло густой шрапнелью, словно пулемётной очередью.

С криками кикимора шлёпнулась о бок тролля, потом плюхнулась рядом. Львица сразу же буксанула, царапая когтями по сопливому полу, и вгрызлась в горло недобитому мобу, а потом откинула его в горящее пятно.

Я поднял голову, таращась на спасителей. В том проёме, куда мои тиммейты тогда унеслись от погони, стояли Биби и Лекарь.

И ёж…

Только заметно подросший, покорно стоящий под ногами своей хозяйки, да ещё вывернувший иголки вперёд, будто ракетная установка.

Эти же иголки торчали в боку тролля над нами. На мой удивлённый взгляд львица только фыркнула, повела бровями: мол, не спрашивай.

– Солнце моё, взгляни вон туда! – Лекарь указал пальцем на развалины ящиков, – Ну-ка, о-гонь, где-то прячется вра-аг!

Биби махнула в ту сторону, и в следующий миг ёж опустошил половину спины, послав в том направлении залп из иголок. Снаряды вырывались с характерным «пиу-пиу», весь склад заполнили звуки обстреливаемых ящиков, а потом заорал Чернецов:

– Да вашу дивизию, нубы проклятые! Это ж Глазьева!

Лекарь и Биби вытянули лица, виновато переглянувшись. Я кое-как вскочил, уцепился за бока тролля, чтобы вылезти наверх. И успел увидеть, как в дальнем проёме мелькнула фигура Ведуна.

– Уходит, – заорал я, пытаясь перелезть через тролля, и одновременно тыкая пальцем в сторону беглеца.

– Оставь его, – крикнул модератор, – Убьёт тебя!

Чернецов был сбоку, держал на руках бездыханную Екатерину, рукой ёрзая в кошеле в поисках свитка.

Оставь… Легко сказать! Я, сжимая пальцы на доспехе тролля, несколько мгновений боролся с собой: мозги или эмоции, мозги или эмоции?!

Большой, жирный сгусток светящегося опыта над тушей немного отвлёк, помогая принять верное решение.

Я устало съехал назад. Чернецов прав: даже если погонюсь за ним, с большей вероятность помру, чем поймаю.

– Герман, – крикнул я, – Только не говори, что мы не сможем взять опыт.

Чернецов, который как раз читал свиток, поднял взгляд и недовольно бросил:

– У тебя полминуты, Гончаров. И сразу дуйте отсюда, пусть с вами Гномозека разбирается.

Он протянул руку к поясу, потом бросил мне мой скилл.

– И про это не забудь ему сказать. Иначе я решу, что ты идёшь против закона.

Полминуты – это нереально мало времени. Поэтому я, поскальзываясь от резкого рывка, первым делом побежал к Бобру, стал шлёпать по щекам.

Когда Глазьева, незаслуженно пострадавшая от залпа нашего ёжика, стала хватать воздух, мы все пятеро носились уже вовсю, собирая богатый урожай.

Куча опыта и лут, который уже не лез в кошели. Блонди ругалась на чём свет стоит, пытаясь втиснуть в свой инвентарь целый ворох украшений – какой-то гоблин явно любил моду.

Но полминуты уже истекли. Я вздрогнул, когда меня коснулась рука. Обернулся – Екатерина.

Она не улыбалась, но и не хмурилась. Взгляд светился теплотой, немного даже озорной.

– Молодец, Георгий, не растерялся, – Екатерина повела плечами, ей явно было неудобно, – Но только больше так не делай.

– Ну почему же, – Чернецов рядом неожиданно улыбнулся во все тридцать два зуба.

Было крайне непривычно видеть обычно хмурого ветерана таким счастливым.

– Эй, – Глазьева всё же свела брови, хотя сама сдерживала улыбку.

– Это, пожалуй, самое крутое заклинание, что я видел в своей скучной жизни, – модератор показал мне большой палец, а потом рыкнул, – Чего встали?

– А?

– Чтоб духу вашего тут не было, плееры! – Чернецов ткнул пальцем в сторону, – И это, Гончаров, чтоб никакой самодеятельности!

***

Плита секретного входа за нами закрылась, и мы, чертыхаясь под огромным весом всевозможного лута, побрели к светящемуся в конце коридора порталу.

Я едва держался на ногах, но бежал окрылённый. Скорей, добраться до Батона, и посмотреть в журнале, что за скилл. Подсчитать, чего мы набрали. Нутром-то я чуял, что проблемы только начинаются, но тяжёлый груз в руках перевешивал все неприятности.

И про отца… Я должен всё узнать. Я должен всё понять! Почему ремесленники должны оставаться ремесленниками?

И что там с Песней Небытия?! Вот пипец, как же я подставил свою тётю…

Я стиснул зубы от досады, но меня вырвали из размышлений:

– А я не понял, братан, чего ты там натворил? – Бобр пыхтел рядом, – Семян этой под куртку насыпал?

– Кому «этой»?

– Ну, прилизанной. Которая вся такая, в обтяжку.

– Ну, типа семян, – улыбнулся я.

– Анхук хё бра, – Блонди зафырчала от смеха, Биби тоже захихикала.

– Круто, бро, – с одобрением закивал Бобр, – Какой хук, слева, справа?

– Какой хук, деревня? – Лекарь тоже засопел от смеха, – Лифчик он ей расстегнул!

Я впервые ощутил на себе взгляд, полный удивления и обожания. Словно я божество, что спустился с небес и принёс на грешную землю новое знание, которое открывает двери в светлое будущее.

На портале как раз появился наш ректор, Гармаш Дворфич, когда Боря яростно зашипел мне в ухо:

– Ядрён бато-о-он! Ты и на ботанике так сможешь?!