Читать книгу Нулевой мир 6. Мера Человек - Александр Изотов - Страница 3

«Какого хрена мы должны туда лезть, поднёбыш?»

Мы стояли перед заснеженным ущельем, разглядывая чернеющий вход. Хильда и Фолки за моей спиной беспокойно переминались, оглядывая склон и горную панораму вокруг.

Солнце палило, снег холодил, ветер подвывал. Погода шептала…

Земной сканер так и обрывался впереди, словно натыкался на незримую стену. Углубив своё зрение в грунт, я так же ощутил там непроницаемую границу. Оценив ощущения, я понял, что нулевой барьер вокруг Просветлённой имеет форму сферы.

Хотя, если вспомнить храм в Проклятых Горах, там радиус действия вокруг храма был побольше. Видимо, в нём покоится Просветлённый покруче.

– Мастер первый перст, – сказал Фолки, – Не хотелось бы вот так оказаться нулями перед горной ящерицей.

Хильда ничего не сказала, но ее глаза тоже выдавали сомнения. В руках Волчица держала наследные копьё и щит. Круглый стальной баклер выглядел ужасно – пробитый в центре ударом клинка ангела, и помятые бока. В общем, щит требовал серьёзного ремонта.

– Твои ящерицы рядом с этой Просветлённой будут замерзать, – усмехнувшись, сказал я.

Хильда сняла с пояса и протянула мне топорик.

– Марк, я хотела ещё пройти туда, – она махнула в сторону по склону, – Там Арне… Возьму, что осталось.

Я кивнул.

На Фолки было жалко смотреть, едва она упомянула близнецов. Учитель пережил своих учеников.

Звери кивнули мне и двинулись по склону, проваливаясь в снег. Я некоторое время провожал их взглядом, потом, вздохнув, решил-таки зайти в ущелье. Работа мне предстояла немаленькая.

«Я не знаю, что со мной будет», – беспокойно сказал Белиар.

– Мы уже были там, и ничего, болтаешь без передыху.

Задирая ноги, я попрыгал в ущелье по снежному сугробу.

Я сразу почувствовал эту тонкую грань – вот был человеком, а теперь ноль. На плечах почудился вес одежды и снаряжения, и с каждым шагом доспехи становились тяжелее. На мне было много чего намотано: ни одна шмотка со зверей, павших в битве сверху, не пропала даром.

Осторожно ступая по льду, я направился вперёд. Я здесь уже столько раз был, что даже стал немного ориентироваться.

– Ты здесь? – громко спросил я.

Белиар молчал.

Я поднял левую руку, с повышенной волосатостью и более длинными ногтями.

– Белиар!

Мой голос эхом прокатился под ледяными сводами, ветер подхватил его и унёс за поворот.

«Да здесь я, здесь. Чего орёшь?»

Я почувствовал в его голосе удовлетворение – вроде как заставил меня поволноваться.

«Именно, поднёбыш. Чтобы каждый раз, когда лезешь в какую-нибудь задницу, думал».

Просветлённая, как и в прошлый раз, была здесь. Миниатюрная хрупкая нуляшка протягивала с той стороны руку, словно трогала стекло.

А вот тела ангела не было. Я только вздохнул – его клинок бы мне пригодился.

«Не всё так просто с ауритом и с четвёртой мерой. Ты бы не смог его использовать. Сильверит – вот чем тебе надо в ближайшее время озаботиться, Марк».

– Сейчас, – я кивнул, примериваясь к удару, – Как в девять хозяйственный откроется, то пойду за сильверитом, конечно.

Белиар погрузился в мою память, пытаясь отыскать, что это значит, а я долбанул по льду. Ох, и твёрдый… Так началась долгая, изнурительная работа.

Как же я отвык быть обычным человеком. Сколько я уже здесь, в Инфериоре? И сколько времени я уже не ноль?

Без стихии земли я чувствовал себя беззащитным и слепым, и всё время оглядывался. Падающие обломки откатывались, рождая в пещере эхо и шорохи, и заставляли меня испуганно оборачиваться.

Время текло медленно, и работе не было видно конца. Топор бил по твёрдому льду, с трудом высекая крошки. Руки давно сбились в кровь, и пришлось обмотать топорище, чтобы не скользило.

– Рассказывай, Белиар.

«Что, поднёбыш?»

На хрена он разыгрывает эти сцены, если знает все мои мысли наперёд?

Я даже рыкнул от злости. Наличие демона в душе, насколько я заметил, делало меня слегка неуравновешенным, и сложно было сдерживать порывы ярости.

«Эта нулячья работа кого хочешь выведет из себя, Марк. При чём тут я?»

Кивнув, я усмехнулся. И это тоже – всё тело ломило, и просило только об отдыхе.

Я даже вспомнил свои первые дни в Инфериоре. Тогда, свалившись со столба, я ужом пополз к мечу на земле и просил только об одном: «Пить!»

Сейчас я гораздо в лучшей форме, и могу сбегать к выходу из ущелья, чтоб «подзарядиться» человеческой мерой в любое время.

«Так что не хрен ныть, стоим, и работаем!» – подытожил Белиар.

– Слушай, может, передать тебе управление?

«Тогда я просто смотаюсь отсюда. К червивой бабушке всех этих Просветлённых. И твою драную Волчицу, кстати…»

– Ничего человеческого в тебе нет, – проворчал я и хмыкнул. А ведь в Инфериоре земные поговорки приобретали совсем другой смысл.

«Они ограничивают нас, Марк. Сила – вот что нам нужно, а не вот это вот твоё…»

– Я знаю, что делаю.

«Да в задницу твоего этого проповедника, Перита. Вот, ну похоронишь ты эту симпатичную нуляху, и что, Небо отблагодарит тебя?»

Он ещё продолжал ругаться, развлекая меня кружевными выражениями из Тенебры, но его слова напомнили мне кое о чём.

– Ты видишь в моей памяти разговор?

«С богом?»

– Да.

Белиар нехотя ответил:

«Вижу, конечно. Смотрю, эти небесные пернатые искушать умеют побольше нашего».

– Рассказывай, Белиар, – повторил я, – Ты знаешь, у меня в голове сидела уже ангел, так вот она ни хрена мне не рассказывала.

«Халиэль Огненная Плеть. Да, её клинок я помню до сих пор».

– Клинок?

«А ты думал, кнут? Да, такой у неё вот клинок».

Я покачал головой, потом с нажимом повторил:

– Расскажи мне, что вообще из себя представляет всё царство Регнум?

Топор навернулся, едва не вылетев из ослабевших рук, и я понял, что пора на «подзарядку». Так я называл выход из ущелья и возвращение в меру человека.

***

Сидя самым настоящим суперменом на склоне и впитывая энергию радостного Инфериора, я довольно быстро пришёл в норму. Солнце всё так и искрилось на снегу, заставляя жмуриться. Виды гор вокруг навевали мне великие мысли, но про свою просьбу я не забыл.

«С чего начать хоть, поднёбыш?»

Я, продолжая втягивать энергию земли, сказал:

– Давай про материнские стихии.

«Ну, это смешно, но в Инфериоре их же называют крестьянскими. Земля и вода.»

Белиар напомнил, что демонам недоступна стихия земли, поэтому в моих жилах он впервые её ощущает.

Земля подо мной слегка завибрировала, словно где-то было землетрясение. Прищурившись, я попытался рассмотреть, как далеко внизу, за маревом облаков, ползёт та самая змея. Ползёт, оставляя за собой такую борозду, где можно самолет приземлить.

Отсюда она казалась не больше муравья, но даже здесь ощущалась её мощь. Конечно, змее было далеко до Апепа по величию, но все же…

«И, знаешь, я бы не отказался от такой силы», – мечтательно произнёс Белиар.

Я попробовал отсюда посмотреть меру ползучей твари. Дрожь земли прекратилась, и змея замерла на месте.

«Твою мать, поднёбыш!»

Я испуганно отозвал взгляд. Действительно, ну его на хрен!

Змея поползла дальше, оставляя на пределе зрения тонкий след. Пронесло, как говорится.

– А ангелам доступны материнские стихии?

Я почуял, как Белиар чуть усмехнулся.

«Перьевые подстилки тоже не могут ими воспользоваться. Это особый дар Инфериора своим детям.»

Земля подо мной отозвалась радостью, будто кивнув словам демона.

Встав, я снова направился в ущелье. Мозоли на руках удивительным образом уже заросли, а сила так и струилась в жилах, ей будто не терпелось снова приняться за работу.

Но едва я пересёк незримый барьер, где снова накатилась усталость.

«Сила. Нам нужно больше силы!»

По ощущениям обычного нуля, я будто отдыхал всего минут пять. Ладно, хоть ладони остались целыми.

– Продолжай, демон.

«Поднёбыш, ты бы сам сначала понял, что тебя интересует. Я в твоих мыслях разобраться не могу».

Усмехнувшись, я решил пройти дальше по ущелью, и после коридора с ледяными колоннами открылось место битвы с Безликими. Тел давно не было, но здесь осталось то, что я не забрал.

Длинный, изогнутый как сабля, клинок Безликого неплохо лежал в руке. Копья у меня подходящего пока нет, так что пригодится. Я собрал доспехи Безликих и отнес весь этот ворох к выходу из ущелья.

Затем снова топор и лёд. Замах, удар, замах, удар…

– Давай так, – продолжал я, – Что такое Медос?

«Средний мир. Охрана зажравшихся божков в Целесте.»

Мои брови подпрыгнули. Всё-таки, новость, что боги тут не в единственном числе, меня немного удивила. А как же то, что Абсолют один?

«Не путай Абсолюта и целестовскую шваль».

– Так объясни.

«Знаешь, твоя память мне подсказывает что-то про Олимп.»

Сказанное Белиаром слово неожиданно нарисовало мне картинку. Теперь понятно, что эти боги – просто сверхсущества, сидящие в импровизированном Олимпе – Целесте.

– И сколько их, этих богов?

«Ну, должно быть двенадцать.»

– Дерьмо нулячье! – выругался я, саданув ещё сильнее.

Топор чуть не вылетел из непослушных рук.

«Что?»

– Да ничего! – зло рыкнул я.

Моя пятая точка подсказывала мне, что вот это вот «должно быть двенадцать» выльется в очередное «защитить тринадцатого».

«А, вон ты про что. Ну, если ещё и посчитать последнего дьявола в Тенебре…»

У меня округлились глаза.

– Рассказывай, Белиар!

В который раз я пожалел, что не могу залезть в его воспоминания.

«И нечего там делать, в моих воспоминаниях!»

Белиар, усмехнувшись, поведал, что раньше дьяволов было больше. Но война, случившаяся ещё на заре времён, неплохо так почистила Тенебру.

Я только ещё больше путался, но голова вдруг выдала неожиданную задумку.

– Постой, а боги… это ведь…

«Пятая мера, да.»

– Твою-то мать, – я прикусил губу, – Это что, если я продолжу подниматься по мере, то могу стать таким сверхсуществом?

Белиар расхохотался, и слушать его смех было обидно.

«Ага, тринадцатым! Держи карман шире, как говорят в твоём мире. Уже несколько тысяч лет ничего не меняется ни в Тенебре, ни в Целесте».

– Ага, из нуля тоже невозможно…

«Да было уже такое, поднёбыш, и не раз. Ты думаешь, ты единственный? Тот демон, сидевший под Лазурным Городом, тоже далеко продвинулся. Но ты не представляешь мощь бога.»

Я только упрямо поджал губы.

– Что-то я не ощущаю здесь их мощи. Такое чувство, как будто их нет.

«А это всё Небо. Этот барьер не просто так стоит. Впрочем, боги сюда и не спешат соваться, боятся они…»

– Кого?

«Да вот кого ты сейчас откапываешь. Вот таких вот нулей. Ты представляешь себе, чтобы божество, способное повелевать мирами, вдруг стало слабым и немощным?»

– Какими мирами? Абсолют же создает…

«Это да. Но боги спокойно могут править в созданных Абсолютом мирах, вот и развлекаются, как могут. А Инфериор обходят за… как думаешь, слово «километр» тут уместно?»

– То есть, даже если бога сюда спустить, в это ущелье…

«Да, именно так. Но, конечно, Инфериор нельзя оставлять без внимания, и ты тому хороший пример.»

– Частица Абсолюта, – кивнул я.

«Вы всегда движетесь в единое целое, а богам это не нужно. Говорят, раньше всё было по-другому – появлялся Абсолют, создавал мир, но затем исчезал. Потом появлялся следующий, и всё заново.»

– А сейчас?

«А сейчас это всё непонятный замысел последнего Абсолюта».

– То божество в белой пустыне сказало, что Абсолют всегда один.

«Поднёбыш, не заморачивайся. Даже я не могу понять всю эту кухню.»

– Ясно. То есть, что-то происходит, и никто не может понять, что?

«Ну, судя по тому, о чем болтали перьевые подстилки, какой-то бог вознамерился собрать частицы.»

– Ага, все, кроме одной.

«Не знаю, что у него получится, но точно знаю, что дьявол в Тенебре как-то связан с ним.»

– В смысле? С божеством из Целесты?

«Именно. Едва я выяснил это, как меня решили принести в жертву, чтобы создать алтарь Бездны», – в голосе демона сквозила настоящая обида.

Звучало так, будто самого ценного сотрудника, который вывез на себе столько работы, мало того, что прокатили с премией, так ещё и нагрели с зарплатой.

«Отличное сравнение, поднёбыш. Но, ничего, наш с тобой ход конём навряд ли кто ожидал».

– А этих ангелов разве не воскресят? – с сомнением спросил я, вспомнив о таинственном властелине.

«Кто знает, но даже боги не могут делать это бесконечно. Тем более, чтобы не заметили другие. Но пока у нас точно есть время…»

– В смысле другие заметили?

«Ой, поднёбыш. Там, наверху, и в Медосе, и в той же Целесте такая грызня, что ваши приораты рядом не стояли. Даже наша Тенебра… как же тут… видел у тебя в голове такую фразу… А, вот! Наша Тенебра нервно курит в сторонке.»

Я только качнул головой.

– Да что же они делят-то, эти твои боги?

«Миры.»

– И мой, родной мир?

«Они мечтают о нём с тех пор, как нашли. Но твой мир охраняет магия Абсолюта, и она же позволяет богам проникать в Инфериор.»

Договорить нам не дали. Я уже потратил пару часов, освободив только обмякшую руку, когда меня позвали. Звонкий голос Хильды эхом прокатился по ущелью:

– Марк!

Мне почудилось, или я услышал нотки радости в её голосе? В последнее время Волчица только злилась или грустила.

Со вздохом посмотрев на сбитые в кровь руки, и ощутив, как опять ломит всё тело, я понял, что действительно нужен перерыв.

Выйдя из ущелья, я опять ощутил приятное течение силы по венам. О, Инфериор, как же я тебе рад!

Хильда и Фолки стояли возле Арне, лежащего на снегу. Он был без сознания, его доспех на груди был пробит и отливал спёкшейся кровью. Бледный, почти синий парень, но живой.

– Я думала, он мёртв! – Хильда всплеснула руками, потом подскочила, умоляюще заглянула в глаза, – Помоги ему, первый перст!

Фолки тоже смотрел на меня с надеждой.

Я только вздохнул. Как быстро всё изменилось, и теперь я для них – великий кудесник.

«А я тебе говорю – нам с ними не по пути. Я бы вообще их всех положил тут, дух лишним не бывает. И проблем никаких.»

Опустившись на колени перед Арне, волевым усилием я пустил мысль в его организм.

Молодец паренёк, наука хитрожопого Фолки не прошла для него даром. Клинок прошёл почти рядом с сердцем, пробив лёгкое, и я был уверен – это не случайность.

– Он закрыл меня от удара, – шепнула Хильда.

Я уже привычным усилием направил стихии по жилам парня. Вода в крови, земля в костях, огонь в плоти. Восстанавливаем, очищаем, сращиваем. Процесс долгий, и требует…

«Твою поднёбную мать, Марк. Дай сюда!»

Меня в сознании будто нагло подвинули, и я ощутил резкий прилив жара – словно волна огня пронеслась по моим мышцам, и вошла в грудь Арне.

– Аха-а-ап! – Арне резко раскрыл глаза, и закашлялся, отплёвывая кровь.

«А то ты так до ночи телиться тут будешь, со своими стихиями.»

– Марк, вот это сила, – Фолки изумлённо покачал головой, рассматривая мою красную руку.

Хильда тоже смотрела на неё, но ничего не сказала.

– Мастер… первый перст? – слабый голос Арне звучал удивлённо.

– Так, я еще не закончил там, – поднявшись, я опять подхватил топор.

***

Белиар был прав – я провозился почти целый день.

Я заблаговременно заставил Хильду уйти с Арне подальше, ведь сила Просветлённой могла превратить парнишку в нуля со смертельной раной.

Фолки помогал мне изредка, хотя тоже не понимал, что мы тут возимся. Тем более, неведомая магия ущелья его пугала. Звери до последнего не могли поверить, что «обычная нуляха» – источник этой силы.

– Если бы встретил такую, сразу бы пришиб, – устало садясь на склон, сказал Фолки, – Это ж надо, обычный ноль, и зверей превращает в таких же. Куда только Небо смотрит? – он приложил два пальца ко лбу.

Тем более, промороженное тело Просветлённой пришлось освобождать с великой осторожностью, хрупкие конечности того и гляди грозились обломиться. Казалось, она сама стала льдом за века, проведённые тут.

Но вот она оказалась в моих руках, эта хрупкая статуя. Хорошо, что здесь был мороз, не хотелось бы видеть, в какую мякину она оттает.

«Так, и что теперь?» – чуть насмешливо спросил Белиар.

«В ХРАМ!» – голос Абсолюта не просто грохнул – он оглушил, едва не бросив меня на колени.

«Твою червятину, это что было?» – испуганно отозвался Белиар.

– Знакомься, демон. Это был Абсолют.

Осторожно удерживая холодную Просветлённую, я вышел из ущелья. Снег тут был уже протоптан в тропинку, а вот подниматься по склону было довольно затруднительно.

Фолки попытался мне помочь, но едва взял девушку на руки, как его стала беспокоить рана. Идти он не смог, и, осев на снег, виновато посмотрел на меня.

Меня почему-то магия нуляхи не убивала, хотя ран до этого и у меня было хоть отбавляй.

Я приказал зверю оставаться тут, чтобы он быстрее восстановился, и пошел наверх. Идти по рыхлому снегу, проваливаясь по колено, было трудно, и наверняка этот путь я запомню надолго.

Потому что обычному человеку тащить даже такую, казалось бы, лёгкую девушку, было невероятно трудно. Особенно с демоном внутри, который поливал мою беспечность таким матом, что мне даже было стыдно перед Просветлённой.

Когда я подошёл к храму, то едва смог подняться по ступеням. На верхней я упал, отбив колени.

«Поднёбыш, вот только попробуй тут помереть. Я же тебя везде достану!» – Белиар поддерживал меня, как мог.

Мне удалось устоять, кое-как я выпрямился и вошёл под своды храма. Огни в чашах у стен будто вспыхнули.

В душе появилось смутное чувство, что я знаю, куда идти. Проковыляв до статуи, украшенной тремя металлами, я осторожно опустил тело. Руки сами зацепились за плиту в полу, зазор у которой был чуть больше, чем у остальных.

Срывая ногти в кровь, я пытался сдвинуть плоский камень и вытянуть его из паза. Я вставлял ножи, пытаясь поддеть, наступал на них ногами. Прищемил пальцы, раздробив мизинец.

Я и сам удивлялся, зачем так страдаю. Хотя проповедник Перит в моей душе точно знал, что делал.

Полчаса мучений, и наконец в полу открылась яма. Осторожно опустив туда тело Просветлённой, я кое-как задвинул плиту обратно. А потом, упав на пол без сил, стал смотреть на лицо статуи.

Ауритовое пламя на одной ладони, и корруптовое на другой. Равновесие…

«Свершилось, сильная воля…»

Краем зрения я увидел, как в храм залетел светляк, отливающий самыми разными цветами. Залетел, замер на мгновение над расколотым алтарём, а потом вонзился мне в грудь.

«Ох, поднёбыш!» – Белиар едва не закричал от восхищения, – «Это дар!!!»