Читать книгу Четыре стены - Александр К. Барбаросса - Страница 5

Смотрю на них и удивляюсь: вроде бы уже взрослые люди, а поступают как несмышленые дети. Иногда до старости. Уже старики, а все равно иной раз чисто дети. Притом, что к старости все равно многие превращаются в детей. Мы опекаем их с момента, когда они только приходят. Разговариваем с ними, объясняем, что хорошо и что плохо. Они отвечают нам, улыбаются и смеются. Радуются нашему приходу, рассказывают, как им хорошо, как их все любят. Когда с ними плохо обращаются, они грустят и просятся назад. Мы их уговариваем потерпеть, напоминаем, что они сами выбрали это. Они соглашаются с нами и успокаиваются. Но если им все время плохо, они плачут и снова просятся назад, даже злятся. Тогда мы меняем струны, и, естественно, вместе со струнами меняется их музыка. Это их дороги и тропинки, по которым они пойдут в будущем. Бывает, что мы не в силах поменять струны, потому что кто-то до нас уже поменял их. Случается. И, видя, что мы пытаемся помочь, но ничего не выходит, они вдруг начинают хохотать. Но этот злобный смех, слышный только нам, не их настоящий – беззаботный и радостный. Мы все равно таких не оставляем, присматриваем за ними. И по возможности оберегаем. Но помимо нас за ними следит тот, кто подменил им струны. Он бережет их для своих целей, неведомых нам. Мы, конечно, понимаем для чего могут поменять дороги, поэтому оберегаем наших подопечных с первой минуты. Еще мы советуемся с теми, кто оберегал их предшественников, и если там все было хорошо, то это вселяет надежду, что с нашими не произойдет ничего плохого. Хотя надо быть бдительным все время, ведь через несколько лет они забудут наш язык и почти все, что так хорошо понимали сначала. Вот здесь и нужно особое внимание: не проследить, как они совершат какую-нибудь опасную ошибку. Ведь это тоже может привести к смене струн, а значит и музыки, которой они звучат, взаимодействуя с окружающим миром. Гармоничные звуки собираются вместе в аккорды, образующие мелодию дороги. Те, кому сменили дорогу, не возвращаются очень долго. Они обижаются на того, кто с ними так поступил, и не хотят приходить. И все равно, даже вынужденно ступая по ложному и темному пути, они стараются, иногда неосознанно, оставить для себя возможность исправить это в будущем, когда они всё-таки придут снова.

Еще наших подопечных можно сравнить с планетами, движущимися по своим персональным орбитам, которые неизбежно пересекаются. Вот тут и происходит самое интересное. Когда они приближаются друг к другу, бывает так, что одна из планет становится спутником другой на время. Но орбиты почти всегда неизменны, и рано или поздно планеты все равно расходятся. Есть случаи, когда орбиты совпадают до такой степени, что две планеты образуют систему и двигаются вместе очень долго. Иногда орбита проходит через большое скопление других планет в течение какого-то времени, а потом ее путь на годы лежит через отдаленные и пустынные края, где встречаются только астероиды, кометы и обломки метеоритов. Ведь орбиты у всех разные – короткие и не очень, но часто в компании других планет. А есть и очень большие орбиты, проходящие по самым затерянным уголкам космоса, где идет бесконечная бомбардировка, оставляющая шрамы в виде впадин и кратеров. На такой планете рельеф постоянно трансформируется, вместо морей вырастают горы и наоборот. Там, где шумели зеленые леса, все покрывается льдом. На месте морей появляются безжалостные пустыни. И, если орбита такой планеты-путешественника при всей своей длительности достаточно коротка, чтобы снова встретиться с бывшими компаньонами по космическому туризму, то не факт, что следующее пересечение пройдет по предыдущему сценарию. Ведь за это время изменились обе планеты, но ту, которая вернулась из большого путешествия, уже трудно узнать из-за многочисленных трансформаций и деформаций. Вот так и наши подопечные: кому-то суждено двигаться в относительно комфортном режиме в компании других планет, а кто-то уходит в дальнее плавание, преодолевая пояса жизненных астероидов и комет. И звук, который издает такая планета, хоть и редко меняется, но становится заметно тише, теряясь в бесконечности и отражаясь только от безжизненных обломков из камня и льда. Но даже там, среди темноты и безмолвия, можно встретить такого же одинокого путешественника.

Мой подопечный как раз такой. Если продолжать аллегорию с космосом, то это была красивая планета средних размеров, на которой вовсю бушевала жизнь – теплые океаны, густые леса, множество живности. Но лет через тридцать относительно спокойного вращения с большим количеством безвредных орбитальных пересечений эта планета вышла на свою «траекторию одиночества» и вошла в пояс астероидов. Нам-то, конечно, хорошо видно всю орбиту, и мы понимаем, где конец путешествия или его этапа. Астероиды шли по орбите довольно плотным потоком с редкими и короткими перерывами. Так уж устроено, что астероиды тоже заканчиваются. Ближе к концу полоса препятствий сильно уплотнилась, и бедная планета с большим трудом двигалась по орбите, подвергаясь граду ударов. На девятый год прохождения пояса астероидов, чудом сохранив свою флору и фауну, она была покрыта кратерами, ее океаны, равнины, горы и пустыни несколько раз поменяли свое положение. Полюса ходили ходуном от изменения направления вращений. Звук у планеты стал очень тихим, но не исчез и не поменялся. А вдалеке весело крутились целые галактики практически без препятствий на своих орбитах. Музыка у них была гармоничной и плавной. Здесь же астероиды шли безостановочно, ударяя планету с разных сторон. Стараясь сохранить вращение и не сойти с орбиты, упорная планета сильно замедлила движение. Даже появился риск, что астероиды могут увести ее за собой, окружив плотным ударным кольцом. Звук планеты стал почти неслышным. Потратив много энергии на сохранение траектории, она практически остановилась, приближаясь к капитуляции. Как известно, самая темная ночь наступает перед рассветом. Астероиды тоже вращаются и, сталкиваясь друг с другом, меняют направление движения. В конце полосы препятствий летел, дробя в пыль меньших собратьев, огромный ледяной обломок размером с четверть зажатой в тиски планеты. Приблизившись, он, круша все вокруг, ослабил ударное кольцо, и моя планета из последних сил возобновила вращение с таким мощным полем, которое отбросило гиганта в сторону и освободило путь к свободе.