Читать книгу Контейнер «Россия» - Александр Клуге - Страница 29

В туманные времена после санкционированного «минскими бандитами» распада Советского Союза на отдельные государства в России существовали гражданские суды, действовавшие независимо от официальной судебной власти. Недалеко от Смоленска один судья, начитавшийся литературы из Брюсселя, практиковал «международное естественное право».

К нему с территории бывшей ГДР приехала женщина. Себя она назвала «жертвой изнасилования в 1945 году, в результате которого родился ребенок». Взрослого ребенка она привезла с собой. К тому времени она уже выяснила, кто мог быть его отцом. Архивы размещенных под Берлином в мае 1945 года полков Красной армии были открыты. Смоленские милиционеры помогли ей за взятки.

Судья постановил, что отец ребенка, вдовец, должен был взять к себе изнасилованную им женщину, которой к тому моменту было уже 62 года. Преступление не вело к заключению брака, однако порождало имущественные отношения с женщиной и зачатым сыном. Имущественные обязательства. Это было новым словом в судебной практике.

В своем решении высокообразованный судья опирался на предложение из «Метафизики нравов» Иммануила Канта, § 25, стр. 213 Полного собрания сочинений. Там написано:

«Но приобретение какой‐нибудь

части человеческого тела есть

в то же время приобретение всего

человека как лица».

Каким образом, спрашивал адвокат подсудимого, часть тела была приобретена во время случившегося? Был физический контакт и была эякуляция. Но ведь от этого обвиняемый не стал владеть ни кожей, ни частями тела, ни мягкими тканями, ни костями жертвы. Любая часть тела, возражал судья, а при необходимости даже сам вид напуганного лица истицы, «распаливший» обвиняемого, является «присвоением». «Части человеческого тела», как их определяет житель Калининграда Иммануил Кант, – это понятие, которое можно толковать достаточно широко. В этом смысле в 1945 году преступник приобрел собственность. Невозможно «приобрести часть человеческого тела», а затем исчезнуть с концами. Последствие поступка – рождение ребенка – было, так сказать, естественно-правовым доказательством приобретения собственности, которое в виду личных обстоятельств не могло быть задокументировано ни договором, ни записью в реестре прав собственности. Сам ребенок является документом. И если рождение человеческого существа явилось следствием приобретения некой части человеческого тела, то доказательство остается в силе на все времена.

На празднике в честь юридического закрепления «брака», который российскому пенсионеру совсем не казался странным, в качестве гостя присутствовал и судья. Кормили икрой, огурцами, картофелем, квашеной капустой. Где пара будет жить, пока не определили. Или в Цвикау, или в Смоленске. Безработный русский был доволен, что состояния его «запоздалой невесты» и ее сына хватит на всех. «Невеста» работала налоговым консультантом в Западной Германии; любовь к порядку, а не финансовый интерес, заставила ее отправиться на Восток в поисках отца ребенка. Признание отцовства казалось ей «естественным». Аналогичным образом судья, признавший «международное естественное право», руководствовался дальновидностью. Два года спустя его уволили. Однако счастливая компания, обосновавшаяся в Смоленске, часто приглашала его к себе в гости. Таким образом, преступное событие в мае 1945 года счастливо разрешилось много лет спустя.