Читать книгу Проект «Созидатель» - Александр Кожевников - Страница 6

Тяжелая ночь легла на плечи обременяющей ношей. Воздух – плотный и вязкий – неохотно просачивался в легкие. Я сделал глубокий вдох и шагнул за дверь.

– Где мы сейчас? – я остановил свою новую знакомую, тронув ее за плечо.

– Мы у городских стен. Сразу за этой преградой расположился Триглавый храм, – она указала вверх. – Видишь свечение? Это Храмовая чаша предвкушает предстоящий ритуал.

– Мне нужно туда, я один из участников.

– Ты? Ты тот самый спутник собратьев Елизара? – у девушки перехватило дыхание.

– Выходит так, если ты имеешь в виду Драгана и друзей.

– Да, Воислава и Ратибора также.

Я и не заметил, как в глазах этой лисички разгорелось жаркое пламя. Радмила словно поплыла, мечтательно обходя дворик. Снова приблизившись ко мне, она воодушевленно затараторила:

– Великолепно. Ты обязательно увидишь, на что я способна. Немного придется подождать, но после одним из орнаментов я украшу лезвие твоего клинка, – она ненадолго задумалась и добавила. – Я провожу тебя к храму. К следующему утру мне нужно будет твое оружие, которое ты сможешь забрать к полудню.

– Чтобы твою гравировку увидели в храме.

Она хлопнула ресницами, такая увлеченная и озорная, и тут же смутилась от моих слов.

– Это будет ценная услуга с твоей стороны, – голос ее зазвучал уже сдержаннее. – Рисунок же на лезвии можно будет зарядить и дополнить. Это тоже не менее ценная услуга.

Глаза полные ожидания уставились на меня. Мой ответ очень важен для этой мастерицы, и я решил согласиться. К тому же мне хотелось, чтобы ее дивный голос снова звучал рядом со мной. Медленный кивок стал причиной огромной радости, наполнившей энтузиастку с большим молотом. Хотя внешне она лишь улыбнулась, я чувствовал мощную энергию, вспыхнувшую в ней.

Стена все скользила мимо нас. Как я выяснил у нынешней провожатой – до ворот необходимо обойти около четверти города.

– Почему ты так далеко меня приволокла?

– Ты б не выжил, – меня передернуло от того, как спокойно она это сказала. – Люди здесь не те, что в городе. Здесь у стен собрались отчаявшиеся. Их всех не пускают внутрь стен, чтобы содержать город в чистоте. Поэтому некоторые уходят, а некоторые остаются и работают тут. Содержать столицу – такая работа!

– Тогда почему ты здесь живешь?

– Кузня – грязное дело. Мой батенька был кузнецом, хоть и ковал мало. Все время изводил на свои выдумки. Что-то у него да и получалось. Его клинки сейчас считают лучшими. Но появилась новая сталь – из нее сделан твой клинок. Загадкой этой стали мой отец был обеспокоен до самой смерти.

– Ты тоже?

– Загадка не разгадана, а сталь эта пропала. Теперь изделия из нее – очень ценные реликвии.

– Необходимо поскорее усилить лезвие моего оружия, – проговорил я, прощаясь с Радмилой. – До нашей встречи я придумаю как именно.

Я подошел к стражникам у ворот и оглянулся вслед дочери кузнеца – она шла, глядя куда-то ввысь, и улыбалась.

– Зачем в город? – хриплый голос сурового смотрителя прервал идиллию.

– Я иду в храм.

– Тебя в город нельзя пускать, – ехидно вклинился второй смотритель, – не то что в храм…

Он зашелся кашлем, напарник подхватил его и поволок в хибару, которая была рядом, прошипев мне:

– Стой здесь или в город не попадешь!

Когда стражи ворот скрылись внутри, я осмотрелся внимательнее. Передо мной был широкий проем в массивной стене, обрамленный высокими бойницами с узкими окошками. Рассмотреть что-либо через них казалось невозможным, но ощущение того, будто за мной наблюдают, четко шло именно оттуда. Прямо на уровне этих проемов заканчивались створки невообразимых ворот. Каленое железо обрамляло и удерживало огромные шлифованные камни. Рассветное солнце заставляло отражения в них становиться зеркальными, из-за чего глыба теряла свою материальность, словно можно пройти сквозь нее. Слабое темно-фиолетовое марево ложилось на округу.

– Эй, ты же соратник Драгана, ты был в Глубинной роще с нами! – донеслось откуда-то сверху. На голос я поднял голову.

– Тебя велели провести к храму, как только ты придешь, – со стены выглядывал веселый энтузиаст. – Сейчас я впущу тебя.

– Прости, но я тебя не знаю.

– Мы не знакомы, но тебя знают все, кто там был, – и парень скрылся из виду.

«Интересно», – подумал я, а меж створок уже появился просвет, в который легко можно пройти.

Ворота тихо закрылись за мной. Веселый парень, кричавший со стены, встречал меня.

– Идем! Елизару сообщат о прибытии. Необходимо начать ритуал как можно скорее, потому что это в твоих интересах.

От ворот вела широкая аллея, по которой мягко стелились рассветные лучи, но мы пошли вдоль стены. Маленький переулок, где два человека могли лишь с трудом разминуться, опоясывал весь город. Просторным местом, кроме Входной площади у ворот, в этом кольце оказался хозяйственный двор городского хранилища. Добравшись туда, я поразился педантичной чистоте, царящей на каждом метре, увиденном мной. Мы вошли внутрь этого здания. Поражаться я не перестал, ведь такая чистота сопровождалась отсутствием других людей. Мой спутник спешил, поэтому все вопросы я отложил на потом. Мое внимание переключилось на комнаты, через которые мы проходили. Большей частью нам встречались просторные пустые залы. Все обрамлено резными узорами – каждая деревянная часть: двери, полки, шкафы и столы. Множество символов и узоров сплетались в единые повествования. Даже на полу были начертаны различные схемы и знаки. Но разбираться в этом было некогда, точнее задерживаться не настроен мой провожатый. Когда я остановился у огромной винтовой лестницы, уходящей глубоко вниз и лишь на пару этажей вверх, то был отдернут за руку с шипящим: «Пойдем!» Куда только делась дружелюбность, льющаяся из него ранее. Так мы вышли в длинный коридор, в конце которого светился яркий свет. Стены в нем плавно перетекали из резных деревянных в гладкие мраморные, украшенные декоративной ковкой. Когда глаза адаптировались к яркому свету, после сумрачного хранилища, мой взгляд попытался охватить всю панораму просторного помещения. Длинный и высокий зал просто светился отблесками стен. С балкона, куда мы вышли, открывался прекрасный обзор.

Мы прошли к стене слева и спустились по боковой лестнице. Устланный мохнатыми коврами пол жалобно щелкнул, и вокруг моих ног уплотнился воздух. Чем больше я подходил к центру храма, тем сильнее сжимало меня. Это ощущение поднималось выше, пока не достигло моего горла. Плотное невидимое кольцо сдавило мою шею. Я пару раз хрипнул, на что паренек, пришедший со мной, лишь выжидающе посмотрел. Молча и безразлично. Меня наполнила злоба, я вспомнил о своем кулоне и сконцентрировался на своем дыхании. Шарик без моих каких-либо усилий раскрутился, разливая тепло по телу. Я задержал дыхание на миг, и со всех сил вдохнул полную грудь. Кислород хлынул в легкие так стремительно, что я подавился им и закашлялся. Мне хватило одного прыжка, чтобы дотянуться к моему провожатому. Резкий выпад вперед плечом опрокинул его на мягкий ковер, а из носа пустил кровь, оставляющую слипшиеся пятна ворсинок. Пока дыхание нормализовалось, парень медленно поднялся и так же медленно стал в стойку, будто держал натянутую тетиву. От его ладоней начал исходить жар, колебля воздух. Заметив это, я выхватил клинок и сорвался с места. Я старался обогнуть по кругу, появившегося соперника, но добрался к первой же колонне и укрылся за ней от шквальных залпов пламени. Стрелку необходимо было только шевелить кистью у плеча, чтобы раз за разом отправлять к цели очередную стрелу. Он не давал мне даже выглянуть. Пока источник угрозы оставался на месте, мною перебирались варианты, как склонить исход схватки в свою сторону. Когда мое укрытие затрещало, обещая вскоре обрушиться – пришло время действовать. Один из обломков, который лежал у самых ног, аккуратно был схвачен моей левой рукой. Правая же с силой воткнула в еле стоящую колонну клинок. Я запрыгнул на него и приготовился. Колонна не выдержала. Ее куски разлетелись в стороны, и я нырнул сквозь пыль и крошево, одновременно бросая в противника мраморный снаряд. Мой залп угодил в локоть, выставленной вперед руки, и увел очередную огненную стрелу в сторону. Я ощутил, как она скользнула рядом, обжигая мне голень. Приземлившись, сделал кувырок и выставил стопу. Благодаря инерции это движение угодило в грудь нападавшего и сбило его с ног.

– Остановись! – голос принадлежал Елизару. Он остановил меня, когда избиваемый мной уже захлебывался кровью.

– В чем дело? – прокричал я, поднимаясь с обмякшего тела. – Это ты подстроил?

– Скажу откровенно: ты не мог участвовать в таинстве! Эта честь была заслужена Правидом. Теперь его заменишь ты.

– Елизар, мне такие игры не по душе.

– Вижу, что ты не испытываешь ко мне доверия. Прислушайся к моим товарищам. Воислав и Драган согласились со мной, и их уверенность в тебе укрепила и меня в решении, хоть я и сомневался.

– А проиграй я ему, – я покосился на слабо дышащее тело Правида, – что тогда?

– Действо прошло бы без твоего непосредственного участия. Прекратим этот разговор, нам пора!

– Да, но мы еще не закончили!

Елизар согласно кивнул и прошел через зал от главного входа к дверям, ведущим на задний двор.

Глоток свежего воздуха и беглая оценка окружения еще больше взбудоражили мое состояние. Небольшое пространство с огромной чашей на пьедестале. У постамента стоял тот самый голем, поглотивший глубинчика. На него я уже реагировал спокойнее. Несколько людей ждали нас. По их удобным, на мой взгляд, одеждам и доспехам я предположил, что вне таких собраний они являют собой элитных командиров.

– Елизар, суровое ты подобрал охранение для ритуала.

– Искусные предводители умелы во всем. Все, что произойдет здесь, исполнится их делом. Используйте шар! – повелительно обратился он к присутствующим. – Ты, Алекс, подойди к ним и повторяй все действия!

Таким развитием событий я остался недоволен, но пошел. Вершитель ритуала остался позади, чтобы наблюдать за действиями нашей четверки «жрецов».

Я постарался почувствовать себя комфортнее в этом деле. Каждый взгляд на Храмовую чашу ввергал меня в это состояние. Не зря она является центром ритуала. Ее история может очень пригодиться. Но каковы же у чаши свойства? Теперь я – сама наблюдательность, и роль чудесной емкости откроется мне.

Процесс запущен. Мы выстроились полукругом перед постаментом. Я стал крайним справа, а перед нами на подставке лежала зеленая сердцевина, вынутая из голема.

– Готовимся к замене, – мерно произнес один из напарников, но кто именно – я не видел. Меня занял шар, напоминающий игрушку для предсказаний.

Далее стали разыгрываться роли. Второй слева жрец-воитель плеснул в чашу жидкость с острым запахом, не давая ей пролиться движениями рук. По щелчку первого чаша вспыхнула, третий резко вскинул руками, и порыв воздуха влился в пламя. Я тоже не растерялся и, сконцентрировавшись на чаше, раскрутил свой медальон. Все смотрели на меня и ждали, ведь я даже не двигался. Уже было появившуюся ухмылку на их лицах, стерла вспышка, расползающегося в стороны, огня. Он полился словно кисель за края, стекая на каменного пленника.

Теперь же мы вытянули руки перед собой. Теряться в действиях я не мог, поэтому повторял за остальными. Воспоминания об установке тотема на краю рощи помогли мне. Так же сосредоточив внимание на ощущениях в ладонях, я направил энергию в чашу. Откуда-то пришло понимание, что суть в самой чаше, и ее наполнение ни к чему. Голем так же неподвижно взирал на нашу четверку, а я смотрел в его грудь. Казалось, еще чуть-чуть, и он исчезнет в мареве, окружившем Храмовую чашу. Когда ее силуэт почти скрылся в кремовом облаке, тогда пришла очередь зеленой сердцевины. Двое средних манипуляторов подошли к ней и протянули тонкую нить, соединившую шар с големом. Я оглянулся, но Елизара не увидел. Проделав манипуляции с нитью, все снова стали на свои места и устремились взглядом к чаше. Над ней уже высился сын знавца, устроивший этот ритуал. Легким движением он приподнял край священной посудины. С другой стороны на каменную фигуру полилось нечто мутное, почти прозрачное, но искрящее. Такой, наверное, была бы лава из недр земли, будь она прозрачной – такая же горячая и обжигающая.

Голем стал растворяться в льющемся потоке. Он не плавился, его тело просто становилось нематериальным и сливалось с призрачной лавой. Такой же становилась и связующая нить. Это состояние постепенно приближались к шару на подставке. Тот, едва растворение коснулось его, задрожал и начал плавно стекать по стальным прутьям на землю.

Снова включились в процесс его вершители. Сердцевина освободила животное, хранящееся в ней, но это было уже совсем другое создание. Я подскочил к нему, мигом убрал сгустки, окутывающие освобожденного, и взял его на руки. Фырк не шевелился, но был теплым, хоть и сильно мокрым.

– Что ты делаешь? Положи его обратно! Это существо необходимо очистить, – громко произнес Елизар.

– Очистить? – прокричал я.

– Он полон опустошающей энергии.

– И каким образом убрать ее?

– Нельзя чтобы этот вид энергии рассеялся. Мы сожжем ее вместе с носителем.

– Я не позволю! Лучше придумай, как это сделать, оставив животное живым!

– Нужна жертва взамен, более сильная, чем твой питомец, и сейчас.

– Какая еще жертва?

– Энергетический сосуд.

– Энергетический… – я задумался, но рукой уже доставал нужную вещицу. – У меня есть кольцо Ратибора, хватит ли его?

Лицо Елизара не выказало удивления, но вот голос слегка сел и выдал его недоумение:

– Этого хранилища энергии хватит. Соедините сосуды! – обратился он к троице командиров.

Они обвязали нитью глубинчика, привязали кольцо и положили их в чашу. Она была уже пуста.

– Что теперь?

– Зависит от чаши. Ты можешь идти. Отдохнуть нужно каждому из вас. За малыша будь спокоен. Благодари Ратибора за это кольцо, оно решило положение. Да, еще, я приведу тебя снова сюда, и ты сможешь лично забрать этого глубинчика.

– Хорошо. Тогда я пойду, – ответил я Елизару и скрылся за дверью храма.

Только когда остался один, то понял, что голем приобрел способность поглощенного им зверька. Фырк контролировал его и пришел ко мне. Я облегченно вздохнул, ведь глубинчик, к которому я стал привязываться, оказался жив.

Полуденное солнце на миг пробилось сквозь свинцовый слой туч и осветило зал храма. Я пролежал, как мне показалось, полдня, но на деле – всего четверть часа. Мягкий ковер располагал придаться умиротворению, и мне так хотелось согласиться с ним. Только ворох мыслей, скопившийся в моей голове, напоминал о себе беспокойством, приправленным избытком частей мозаики.

Первое, что необходимо предпринять, для собственного довольства – опустошиться. Я слишком наполнен. Этот мир притянул меня. Словно мои идеи решили, что без их владельца не столь занятно воплощаться в реальность. Ведь живущие здесь приняли постижение как должное, а оценить его по достоинству некому.

Я очнулся от мыслей, и оказалось, что мое тело бродило по залу, а глаза рассматривали орнаменты на стенах. И снова мой взгляд зацепился за знакомые сочетания линий. Эта часть эмблемы органично вплелась в общую композицию. Мне хватило простой ухмылки, чтобы спокойно направиться к выходу.

Меня встречали. Трио командиров-жрецов стояло у дверей. Они сразу подошли ко мне, и один заговорил:

– Смышлено ты себя вел, кое-чем помог нам в ритуале. Мы и сами управились бы, но с тобой было веселее.

– Вам, а тебе больше всех, не по душе, что стороннего человека поставили на равных с вами. Я все-таки полагаю, сторонний вполне может оказаться высокого ранга, – таким был мой ответ.

– Высокого? Может быть, но опыта явно ему следует поднабраться.

– Только если он не осознает этого, – влился в разговор друг моего собеседника. – Осознание постижения есть ключ к мастерству.

– Это подождет! Будет время подготовиться и занять позицию, – высказался я.

– А также укрепить ее, – включился третий. – Весьма полезная точка зрения. Столь выгодный человек со стороны способен раскачать чаши весов, отсыпав лишнее.

Первый шагнул ближе и взял меня за локоть:

– Есть нечто, которое мы тебе сейчас покажем, – он потянул меня за собой.

– Елизар одобрил нашу идею, – подал робко второй собеседник. Ведущий меня продолжил:

– Глаза странника, глядящего на мир – порой я мечтаю о таком взгляде. Рассматривал ли ты стол, за которым ты ешь. Едой заняты и рот, и глаза, и даже уши. И в эти мгновения странники творят судьбы.

– А после вдоволь жрут. Дерем, ты сможешь почерпнуть достаточно ценного. Возможно, мы обретем соратника, может быть, противника, но узнать его все равно стоит. Меня зовут Хойт, – третий протянул мне руку, и я освободил свой локоть из цепкой хватки. – Яромир и Дерем смутились спросить, как зовут человека, заслужившего благосклонность Елизара.

– Алекс, – ответил я.

Я хотел было пожать ему руку, но он согнул свою в локте и выставил перед собой, выжидая. Я помедлил и сделал так же. Предплечье Хойта уперлось в мое с небольшим нажимом. Таким же образом меня поприветствовали и остальные.

Мы прошли невеликую площадь, полностью мощенную и обрамленную газоном с узкой кромкой воды, пересекли улицу и вошли в переулок. Дорожка шла вверх. По пути Дерем продолжал рассуждать о взглядах на одни и те же вещи, подкрепляемый примечаниями Яромира и критикой Хойта. Ни в один переулок мы не свернули, хоть и миновали их около пары дюжин. Все прямо и прямо. В итоге мы пришли на маленькую площадку. Здесь стоял мелкий фонтан в центре и пара мраморных скамеек. Этот участок обрамляли мраморные перила. Но наиболее впечатляющим был вид, открывающийся на город.

– Мы пришли в смотровую точку города. Ее создали вместе с Триглавым храмом, – начал введение Хойт.

– Алекс, взгляни на творца чудесной атмосферы в душах ценителей, на это сочетание камня и жизни! – наконец Деремом была озвучена просьба, мучившая его все время нашего знакомства.

Я поставил руки на перила и позволил себе насладиться пейзажем, предоставленным мне. Невысокие дома только пытались дотянуться до моего взора, в отличие от зданий за моей спиной, у которых крыши касались площадки. Как оказалось, мы находились не на вершине холма – вниз от площадки, прямо передо мной, уходила отвесная стена с окнами и балконами.

– Это крыша здания Военного совета, который защищает горожан в войнах владык, – в ответ на мой заинтересованный взгляд вниз произнес Яромир.

Свои мысли на сей счет я оставил на потом, и взглядом заскользил по улочкам.

Множество опрятных людей перемещались по чистым брусчатым дорогам. Все они излучали умиротворенность и лучились добротой. Шла обычная городская жизнь. Но стоило вниманию зацепиться за городские ворота, и картина обрела новые краски. Люди, работающие там, сильно контрастировали со светлым образом громадного селения.

– Что там происходит слева у ворот? – я обернулся к моим новым знакомцам.

– Время уборки прошло, и теперь светлины лишают город излишеств, – ответил Дерем.

Несколько человек в черных плащах, на плечи которых спадали длинные всклокоченные волосы, несли полные корзины различного хлама и мусора. Также они гнали двух человек, грязных и полураздетых, которые несли большой сверток.

– Пришел-ушел, – проговорил сам себе едва слышно Яромир.

Ворота открылись, и эта группа вышла за стены, унося то, что пачкает все вокруг.

Тем временем в небесах над городом сгустились тучи. Я видел по всей линии горизонта яркую солнечную синь, но над городом хмурилось и обещало перерасти в грозу. Я развернулся, вскинул взгляд на шпили храма и произнес:

– Мой взгляд странника не подвел меня. Ты, Дерем, прав, и я хорошо рассмотрю стол, предлагающий мне еду. Возможно, я снова найду оплошности мастера, сделавшего жертвенник таким. Каков бы ни оказался он, главное, что с него можно есть, а перебрав – на нем плясать. Теперь же небеса хмурятся, а вымокнуть мне совсем не хочется. Пожалуй, я пойду, а вас непременно еще увижу и удивлю.

Они молчали. Мои слова подтвердили их мысли. Я также молча прошел мимо них. Ни один взгляд не проводил меня, лишь Хойт, когда я прошел мимо него, легонько кивнул. Пока я спускался, начал накрапывать дождь. Он поспешно нарастал и скоро уже лил беспрерывным потоком. Оглушительный раскат грома сотряс округу. Улицы уже очистила вода с небес. Они были пусты и стерильны. Даже ручьи под ногами сновали прозрачные и бессорные. Я растворился в потоках стихии и наслаждался, ведь тоже удостоверился в своих суждениях. Им не сказал, что меня совсем не волнует проблема стола, была бы на нем еда и дело, ради которого ем.

Я брел к воротам, согреваемый под прохладным душем с помощью медальона. Неожиданно на меня навалилась усталость, сопровождаемая большим желанием прилечь и уснуть. Единственным местом, где это осуществимо, я посчитал дом Радмилы. Мое участие в ее делах оказывается выгодной штукой, поэтому прогнать меня будет сложно. И насколько я могу быть эксплуататором? Такой черты характера за собой не замечал. Подменило меня отчасти в этом мире.

Я вышел за ворота и прошел мимо стражей, пристально глядя на них, чтобы они запомнили меня и после впустили обратно. Те только уныло глянули в мою сторону и занялись игрой в кости. Стена медленно скользила мимо, а путь приближал к дому с кузней в подвале. Над лисьим домом вился плотный столб дыма. Я вошел в уже знакомый дворик и прямиком подошел к двери. На мои удары о створки никто не вышел, даже после того, как я постучал стальными подошвами. Осмотревшись, я соорудил себе навес, под которым присел и стал ждать, пока дождь утихнет. Капли бились о стену и творили бурю брызг, а единственный зритель сего представления ждал его окончания.

Когда небесные резервуары почти иссякли, над землей стал сгущаться туман. Сквозь него я отправился в лагерь у Норы. Дорогу вспоминать не было смысла, ведь различить что-либо в нескольких метрах стало невозможно. Поэтому я взял курс в нужном направлении и побрел.

Туман словно застилал разум, превращая мысли и образы в белесые сгустки, плавающие в призрачной пустоте моей головы. Иногда выходило собрать некую мысль воедино, и я цеплялся за нее, чтобы не потеряться в окутывающей пелене.

Предоставлен сам себе, и нужно выбрать вектор движения. Никого не заботит ведомый человек. Меня сделали приближенным, пришла пора добраться до их уровня. Я сам глубоко влез в жизнь здешнего мира. Мне необходимо вернуться обратно.

Стали сгущаться сумерки. Я брел и наткнулся на двух человек с оружием на поясе.

– Как мне добраться до Норы? – с надеждой на ответ спросил я.

– Ты почти добрался, иди по этой тропе, – ответил один из них.

– Скажите, Драган еще в лагере?

– Нет, он выступил перед дождем в путь. Воислав ушел вместе с ним, – предугадал патрульный следующий вопрос.

– Спасибо за ответы.

– Пожалуйста, – они пошли дальше и растворились во мгле.

Вокруг становилось виднее, и скоро я различил забор, освещенный множеством факелов. На нем один к одному стояли дозорные. Как только они заметили меня, я прокричал:

– Воислав меня привел сюда.

Я дождался, пока открыли ворота, позволив войти. Сразу нашел лежак Драгана под навесом и грузно упал на него. Сил почти не осталось. «Предоставлен сам себе», – пронеслось мгновенной вспышкой в голове, и я провалился в сон.

В этот раз спалось спокойно.