Читать книгу По тайному следу. Кладоискательские истории - Александр Косарев - Страница 3

Довольно часто ко мне обращаются начинающие поисковики, в разных формах задавая примерно один и тот же вопрос. Звучит он как-то так: – Подскажите, будьте так любезны, где вы находите информацию для тех многочисленных статей и книг, которые посвящены вопросам кладоискательства?

Многие из интересующихся моими источниками информации о всевозможных исторических кладах и рядовых бытовых захоронках почти всегда выражают уверенность в том, что я сутками напролёт просиживаю во всевозможных архивах и закрытых для прочих смертных документохранилищах. Обычно я не спешу их разочаровывать и, как правило, отделываюсь неопределёнными междометиями. Но если по-честному, то на самом деле архивы я не слишком люблю и обращаюсь туда только в безвыходных случаях. Архивы, как правило, хороши только для дополнительного уточнения или однозначного опровержения того или иного исторического эпизода, не более того.

Основной же поток исходной поисковой информации я получаю из совершенно иных источников. Каких? Да от самых обычных наших сограждан! Именно так господа читатели! Наибольший поток значимой легендарной информационной основы поступает ко мне от рядовых жителей бывшего СССР в устном или письменном виде! Не покривлю душой, если прямо сейчас заявлю о том, что примерно 70% моих рассказов и более масштабных произведений берут своё начало из заурядных бытовых разговоров.

Именно общаясь с жителями нашей страны, я узнавал о, казалось бы, самых сокровенных их тайнах. Почему они открывались именно мне? Вопрос не слишком корректный. Не скажу, чтобы открывались абсолютно все и всегда, отнюдь. Впрочем, у меня никогда и не было задачи обязательно «раскрутить» своего собеседника на откровенность. Только те из них, кто сам хотел отыскать некие легендарные (или, если хотите, фамильные) сокровища тот без дополнительных понуканий и с лёгкостью расставался с полузабытыми бабушкиными и дедушкиными историями, прекрасно понимая, что я смогу помочь ему в поисках только тогда, когда он сам окажет максимальную помощь нашему кладоискательскому «спецназу».

Кстати о бабушках. Только что вспомнил одну любопытную историю, которая была некогда почерпнута её наследниками именно от их родной бабушки. Дело происходило в электричке Москва – Калуга, ещё в советские времена. Надо сказать, что данный поезд идёт между упомянутыми населенными пунктами довольно долго, на дорогу уходит что-то около 3-х часов. Было обидно потратить это время, бесцельно глядя в окно, и я принялся рассказывать о своих кладоискательских похождениях своим соседям по вагонному отсеку. Никакими литературными упражнениями я в ту пору не увлекался, и разговорный жанр был по сути дела единственным способом хоть как-то донести мои однозначно нерядовые повести до слушателей.

За разговорами время пролетело незаметно. А когда пришло время покидать электричку и все начали подниматься со своих мест, меня тронула за локоть моложаво выглядящая женщина примерно сорока лет. Мы вместе вышли на перрон и пока дожидались рейсового автобуса, она сообщила мне удивительную вещь. Оказалось, что её собственная бабушка некогда так же как и я совсем недавно, поведала своей внучке очень похожую истории. Моя собеседница извинилась за то, что многое уже не помнит, но вкратце пересказала то полузабытое повествование.

Данный эпизод произошёл в конце 1943-го года. Бабушка моей случайной дорожной спутницы, будучи в то время ещё подростком, проживала на границе РСФСР и Белоруссии. Их деревенька (ныне уже совершенно исчезнувшая с лика Земли) стояла на берегу небольшой речки вблизи населённого пункта со странным названием «Блинные кучи». В полукилометре от деревни немцы вели строительство линии обороны. Вёсь световой день они копали окопы и сооружали блиндажи. Строительство осуществляли не боевые части, а специальный строительный батальон, возглавляемый майором Хемке. Майор был человеком не сильно похожим на традиционно внедряемый в общественное сознание образ фашистского захватчика. Он был хотя и требователен, но привлечённых для подсобных работ жителей деревни никогда не обижал. Наоборот, всех гражданских работников он всячески поощрял, выдавая бригадирам дефицитные спички и соль. К тому же все работающие на строительстве гражданские лица имели возможность покушать (после немцев, конечно) в армейской столовой. Причём кормили там, по бабушкиным словам – от пуза!

Линия обороны была почти готова, но неожиданно Красная армия нанесла сильный удар несколько южнее и по батальону была объявлена спешная эвакуация. Именно в тот самый день и произошло нечто удивительное. Сидевшая на чердаке своей избы будущая бабушка, спрятавшаяся там по настоянию жившей в том же доме родной тётки, видела всё, что происходило на главной деревенской улице. После того, как ранним утром колонна немецкой техники спешно покинула их деревню, около штаба сапёрного батальона вдруг появился майор Хемке, приехавший откуда-то на забрызганном грязью мотоцикле с коляской. Чуть позже к дверям штаба подъехала и небольшая открытая машина, в которую начали грузить ящики, бухты проводов и какие-то инструменты.

Пока майор со своим ординарцем непонятно с какой целью носились по деревне, эта последняя машина была оперативно загружена и незамедлительно отъехала от штаба. В тот самый момент, как она скрылась из виду, майор появился вновь. Он забежал в покинутый штаб и через несколько секунд выскочил наружу, громко ругаясь и даже потрясая кулаками. Но видимо скоро осознав, что руганью делу не поможешь, вновь вернулся в дом, позвав с собой и солдат охраны. Причина такого ажиотажа стала понятна нашей свидетельнице буквально через минуту. Она увидела, как четверо солдат вытащили на крыльцо довольно большой железный сейф. Видимо грузчики забыли о нём в суматохе срочной эвакуации и теперь никто не знал, что с ним делать.

Однако приемлемое решение было найдено достаточно быстро. Немцы завели мотоцикл и подогнали его задним ходом прямо к крыльцу. Затем сейф погрузили в коляску, причём как-то неуклюже, боком, видимо потому, что он туда просто не помещался. После этого майор с водителем уселись на сиденья и мотоцикл, оглушительно «стреляя» дырявым глушителем, медленно отъехал от штаба. Но девочка заметила, что он поехал вовсе не к главной дороге, как все прочие автомобили. Мотоцикл свернул у колодца и двинулся по недавно устроенной дороге в сторону ближайшего леса. Эту дорогу, а так же деревянный мост через реку построили немецкие солдаты, и именно из этого леса ежедневно привозили по два десятка подвод с брёвнами для строительства других укреплений…

После отъезда своего командира немцы шустро разбежались в разные стороны и принялись поджигать дома. Но это у них не слишком получалось, поскольку непрерывно идущий дождь со снегом намочил и стены изб и их крыши. Загорелось лишь пара пустовавших домов да несколько стоящих на отшибе сараев. Девочке на какое-то время пришлось оставить свой наблюдательный пост и спуститься в подпол, откуда домочадцами ранее был прорыт узенький подземный ход наружу, в стоящий отдельно от дома хлев. В случае какой-либо опасности можно было легко перебраться туда, а затем незаметно спуститься в овраг, заросший почти непроходимым кустарником. Но обошлось, их изба (как и ещё несколько соседних) уцелела. Крики уходящих немецких сапёров вскоре затихли вдали, и обитатели деревни начали выбираться из своих укрытий.

Постепенно деревня вновь наполнилась жизнью. Кто-то начал тушить чадящие сараи, кто-то перегонял уцелевшую скотину или звал разбежавшихся детей. И именно в этот момент стал слышен кашляющий звук мотоциклетного мотора. Вскоре со стороны речки показался и сам мотоцикл, правда, везущий лишь одного седока. Вернулся в деревню лишь сам майор, причём форма его была страшно забрызгана грязью. К тому же он явно был ранен, что было видно по тому, с каким трудом он слезал со своего заглохшего мотоцикла. Улица вновь мгновенно опустела. Командир батальона, оказавшись без своих подчинённых тяжело припадая на ногу, побрёл к бывшему помещению штаба, но тот уже жарко горел.

Постояв несколько секунд вблизи пожарища, майор заковылял обратно к мотоциклу, но едва он до него добрался, как в наступающих сумерках вдруг грянул выстрел, сделанный из единственной в деревне берданки. Майор опрокинулся на спину, да так и замер в принявшей его в свои объятия широкой луже. Там он и пролежал до утра, поскольку никто из обитателей так к нему не подошёл. На следующий день в деревню въехал конный разъезд наших разведчиков, которые забрали документы убитого зарядом самодельной картечи сапёра, после чего незамедлительно двинулись дальше.

Моя собеседница припомнила, что её бабушка, когда вспоминала этот случай, была очень удивлена тем, что в мотоцикле не оказалось того громоздкого сейфа и ещё тем, что злополучный майор отсутствовал более трёх часов. В общем, наш сбивчивый и сумбурный разговор так толком и не был завершён. Подошёл мой автобус, и мы были вынуждены расстаться, даже не успев обменяться телефонами (ведь мобильных аппаратов тогда ещё не было и в помине). Мне остались на память о той встрече лишь два бесспорных факта: название самой деревеньки и пересказ эпизода с зарытым (скорее всего) сейфом.

Описанная деревня, к большому сожалению, лежала далеко в стороне от тех дорог, по которым мне обычно доводилось ездить. Так что в те места я попал лишь через несколько лет. Попал достаточно случайно и времени на длительное изучение данной легенды не имел. Но за два часа, что было в моём распоряжении, я всё же смог выяснить одну важную вещь. Иными словами мне повезло сделать хорошую рекогносцировку на той местности, где некогда происходили описанные события. Ни самой деревни, ни того моста, ни той дороги, которая некогда вела к лесу, я конечно же не обнаружил. Но по берегу речушки всё ещё прослеживались линии окопов и блиндажей, которыё некогда созидали здесь немцы, и было понятно, что в принципе я на правильном пути. Но когда я добрался до нужного леса, то очень скоро понял, что провести в нём быстрые поиски мне не удастся.

Сами понимаете, лес лесу рознь. Иной лесной массив всем своим видом и даже формой как бы подсказывает поисковику, где и как в нём что-то могли спрятать. Допустим, он хотя и длинный, но не широкий, и к тому же, через него проходит одна-единственная хорошо наезженная дорога. Тут всё ясно – проводи поиски вдоль этой трассы, не углубляясь в лес более чем на 50 метров, и удача будет с тобой. Или нужный лес представляет собой относительно небольшую, круглой формы рощу. Тоже есть подсказка. Прячущий что-либо обязательно будет стремиться в самый центр подобного лесного массива! Именно там и следует расчерчивать полигоны и производить подробную съёмку.

М-м-да, но здесь всё было совсем не так. Этот лес был просто громадный, неправильной формы и пересечён целой сетью оврагов. К тому же там неоднократно устраивали разновеликие вырубки и поэтому весь он был испещрён лесовозными трассам разной степени разбитости. Повсюду можно было наткнуться на скрывающиеся в траве пни и горы гниющих сучьев. Короче говоря – даже малейшего удовольствия от работы на подобной местности не было бы никакого. Лишь разбитые в кровь ноги и очередные разорванные в клочья брюки, были обеспечены мне по полной программе. Кроме всего прочего не было никакой уверенности в том, что сейф был спрятан именно здесь. Чёрт их знает этих немцев, а вдруг они отъехали от деревни километров на пять или десять? Ведь проследить за ними было некому, да и живых свидетелей не осталось.

К тому же меня сильно напрягал и эпизод с возвращением Хемке в деревню. Почему он вернулся один? Где получил ранение? Может быть, мотоциклисты подверглись нападению каких-нибудь партизан или их обстреляли засланная в тыл врага разведгруппа? После подобного нападения им и в самом деле было легче всего избавиться от лишнего груза и уносить ноги налегке. Но в таком случае сейф остался, просто-напросто лежать где-то у обочины у всех на виду. Следовательно, и его содержимое было извлечено довольно быстро и самым незатейливым способом.

Да оставался, конечно же, и вариант такого развития событий, что сапёры всё же смогли закопать свой груз и были обстреляны уже на обратной дороге. Но как проверить и подтвердить подобную гипотезу? Одно дело, если бы где-то в лесу имелась какая-либо местная достопримечательность. Какая-нибудь поляна с одинокой сосной, или древний курганчик…, ну-у что-то такое, что позволило бы майору отыскать сейф впоследствии. Иначе непонятно зачем его вообще было решено отвезти в лес. Взорвать железный ящик к чертям собачьим и вся недолга. Но нет, его повезли куда-то в лесные дебри…, черти. Значит, всё же рассчитывали отыскать его впоследствии! Но чтобы отыскать сейф, позарез нужна была какая-то примета! А то искать нечто зарытое под деревом в том месте, где миллион подобных деревьев – затея заранее обречённая на провал…

В общем, уехал я из Смоленской области в тот день не солоно хлебавши, так и не придя к какому-то однозначному решению. И вернуться к пропавшему в 1943 году сейфу меня через много лет подвигло одно интересное изобретение, которое мне как раз предложили опробовать в деле. Один мой коллега по поисковому хобби попросил протестировать недавно созданное устройство «объёмного резонанса» для определения самого факта наличия тех или иных цветных металлов на конкретной местности. Он и сам хотел бы воспользоваться только что созданной аппаратурой, но на тот момент обладал крайне незначительными познаниями в многосложном искусстве поисков кладов.

Тренировочная экспедиция по испытанию новой техники (по моему настоянию) была проведена в окрестностях города Рославль (Смоленская обл.). Именно вблизи данного города произошло одно мало кому известное событие, длительное время не дававшее мне покоя. Поскольку данный случай был поразительно похож на эпизод с пропавшим сейфом мне, наверное, следует сказать несколько слов и о нём.

Эта крайне загадочная история случилась в деревне Малые Кириллы, которая находится на трассе Рославль – Москва относительно недалеко от самого города. Рассказал мне о нём местный поисковик, которому в свою очередь данную легенду поведала родная тётка. Дело так же происходило во время войны Германии с СССР, причём в самом её начале. В один из июльских дней 1941-го в дверь их дома, что тогда стоял практически на окраине деревни, громко постучали. На пороге избы стоял щуплый рыженький солдатик в грязной форме и без головного убора. Он попросил напиться, но поскольку все домочадцы как раз садились завтракать, то и его тоже пригласили подкрепиться вместе со всеми.

Голодный солдатик не заставил себя долго упрашивать и принялся набивать себе рот так быстро, будто не кушал неделю. Наевшись, он впал в некое сомнамбулическое состояние, которое было вполне сравнимо со своего рода наркотическим опьянением от обильной еды. Именно тогда старшие и начали расспрашивать забредшего к ним служивого о том, что же привело его к ним в дом. Язык полусонного солдатика, которому никак нельзя было дать больше 19 лет, быстро развязался и он откровенно поведал о своих недавних приключениях.

Выяснилось, что команда, от которой он вчера отстал, уснув во время короткого привала, входила в состав специальной роты, которая занималась весьма необычным делом. Вначале они сопровождали из Смоленска ящики, в которых находились всевозможные банковские и музейные ценности. Но после того, как две из шести машин их колонны были подожжены во время авиационного налёта, командир колонны приказал срочно зарыть подведомственные караулу ценности. Часть солдат осталось на месте боя, перетаскивая и закапывая те сокровища, что были сняты с разбитых машин. Остальные же грузовики поехали к другому населённому пункту, который солдатик назвал как «Костёр». После выполнения задания обе команды должны были встретиться на окраине (как он выразился) какого-то Кирилла…

На это заявление ему подсказали, что кроме Малых Кирилл, где он как раз и пребывал, есть ещё и Большие Кириллы, до которых нужно было идти ещё около километра по дороге на восток. А заодно и поинтересовались, много ли добра они спрятали в лесу? Солдат встал, отряхнул гимнастёрку, усмехнулся и буркнул в ответ: – Даже вашим внукам и половины не прожить…

Далее события развивались следующим образом. Вслед за ушедшим на восток утренним гостем по дороге густо повалили колонны беженцев, а с 3 августа 1941 года по 25 сентября 1943 года Рославль и его окрестности были оккупированы [битая ссылка] немцами.

В этом случае значимой поисковой информации так же было до обидного мало. Понятно, что около города Рославля были сделаны как минимум два крупных захоронения по-настоящему ценных вещей. Но где они были сделаны – оставалось для меня полнейшей загадкой. Никакого населённого пункта «Костёр» в тех местах обнаружить не удалось и не имеющее ясных перспектив расследование (равно как и случай с сейфом) было отложено до лучших времён. А поскольку в какой-то момент эти самые «лучшие времена» действительно наступили (появилась новая аппаратура), было решено попробовать одни выстрелом убить сразу двух «зайцев».

В общем, чтобы не слишком затягивать своё повествование, расскажу только о конечных результатах нашего расследования. При движении по трассе в окрестностях Рославля наша техника довольно быстро уловила ответный сигнал о наличии в земле золота, который исходил со стороны трассы Рославль – Смоленск. Сигнал имел чёткую локализацию, которая привела нас в небольшую рощицу на окраине населённого пункта «Остер». Только тут до меня дошло, что «Остер» это и есть тот самый «Костёр», о котором некогда вскользь упомянул заплутавший солдатик. Оставалось только притормозить около подозрительной рощи и осмотреть её со всевозможной тщательностью. Был бы рад прямо сейчас сообщить вам о сделанных там находках, но, к сожалению, кроме солидной давно оплывшей ямы ничего более существенного там отыскать не удалось.

Именно в этот день нам стало понятно, что наша техника указывает не только на фактическое присутствие ценного металла в том или ином месте, но и на то, что он когда-то там был спрятан! Факт конечно не слишком приятный, но он всё же давал определенную надежду. Ведь если наша техника выявляла даже микроскопические следы драгоценностей в почве, то уж реальное кладовое захоронение она уж наверняка должна была обнаружить.

Вновь усевшись в экспедиционную машину, мы уже через несколько минут выявили очередной сигнал. На сей раз, он привёл нас в безлюдную местность между посёлками Крапивенский и Глинка. Там, за узкой полосочкой придорожной растительности, мы отыскали даже не яму, а целый масштабный карьер, который (судя по размытым откосам) так же был выкопан много десятилетий тому назад. Можно предположить, что если захоронка на окраине Остера имела какую-то привязку к сохранившейся с военных времён карте, то первое захоронение (которое как раз и устраивал заплутавший солдат) точных топографических привязок не имело. Поэтому тем, кто уже после окончания войны занимался возвращением спрятанных ценностей, пришлось выкопать столь масштабный карьер.

По идее можно сворачивать поиски и ехать в Смоленск, но случайно попавшееся при просмотре карты название «Блинные кучи», мигом подняло моё настроение. Времени ещё было достаточно и до той деревни, где предположительно был спрятан немецкий сейф, можно было доехать минут за сорок, не больше. Там можно было предметно проверить не только работу нового аппарата, но и удостовериться в правдивости старой легенды. Конечно, я и понятия не имел о том, что было спрятано в том сейфе, но резонно полагал, что без какого-то количества драгоценных металлов там точно не обошлось. Иначе, зачем было его куда-то вывозить и прятать в самое неподходящее для этого время?

Смоленские дороги оказались не столь хороши, как нам представлялось изначально и до нужного места мы добрались только через час. Остановились на берегу реки и включили аппаратуру. Но мои ожидания не оправдались, «золотая» частота молчала. Сомнения принялись терзать мою душу. Либо в том сейфе золота не было вовсе, либо количество его было столь мизерно, что майор без особых проблем мог бы унести его в своих карманах. Но что же он, в таком случае, пытался спасти? Нам оставалось проверить прочие настройки и в случае неудачи, можно было смело поворачивать восвояси. Проверили местность на бронзу, медь и серебро, причём именно в последнем случае действительно был получен некий отклик, правда, не слишком активный. В общем лишь к концу рабочего дня нам стало понятно хотя бы что-то.

Во-первых, было выявлено примерное местоположение этого небольшого скопища серебра. Оно располагалось где-то в трёх километрах от реки, т.е. примерно в том месте, где я в своё время проводил первую рекогносцировку, именно в том самом лесу, где немцы заготавливали брёвна. Стало так же понятно и то, что серебра в тайнике столь мало, что если бы не сам сейф, отыскать его имевшейся в нашем распоряжении аппаратурой было бы совершенно невозможно. Однако масса железного ящика, который мы оценивали не менее чем в 60 – 80 кг., давала нам некоторую надежду на то, что тайна почти семидесятилетней давности наконец-то будет раскрыта.

Так оно и произошло. Не сразу, разумеется. Всей поисковой команде пришлось изрядно походить и попотеть, пока мой магнитометр однозначно не указал на то, что под нашими ногами скрывается солидная масса металла. Человеку непосвящённому может показаться, что вот она победа, на расстоянии вытянутой руки. Лишь протяни её и греби сокровища лопатой! Ан, нет, господа, не так всё в этой жизни просто. Как в русском народном эпосе: – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Да, по идее нам следовало принести лопаты и начать бодренько копать землицу. Вот только одно соображение останавливало от этой скоропалительной акции.

Ведь все мы помнили о том, что майор Хемке был из сапёрного батальона, а не какого-либо иного. А, как известно, именно сапёры чаще всего занимались тем, что прикрывали пути своего отхода и оборонительные полосы полями всевозможных мин. Следовательно, у нас была вполне реальная возможность наткнуться при раскопках на оставленный немцами «сюрприз». Как выявить его в полевых условиях? Вопрос был, как говорится, не из простых. Ни магнитометр, ни так называемый «глубинник» не способны отличить железо противопехотной мины от железа сейфа. Возникает вопрос – как копать, когда понятия не имеешь о том, что у тебя под ногами?

Так что пришлось возвращаться в Москву и готовиться к следующему этапу работ более тщательно. Пока был подобран подходящий для нашей задачи георадар, пока его оператор прошёл учебный курс и самостоятельно отработал 50 часов на специальном полигоне, нечего было и думать даже о начале раскопок. Тем временем прошло ещё два месяца. Началась осень, пошли дожди…

Примерно в середине сентября наша команда вновь появилась в окрестностях Блинной кучи. Площадка над местом пребывания некоего металлического предмета была очищена от корней, тщательно выположена и теперь являла собой идеальный «пятачок» пригодный даже для игры в «городки». После подготовительных работ в дело вступил оператор георадара. Обследуемая площадь на самом деле была крохотной, и радарное сканирование много времени не заняло. Но вот обсуждение и осмысливание результатов обследования, так сказать итоговый приговор, отняло у нас не менее полудня. После долгих споров, наконец-то сошлись на том, что между поверхностью земли и кубообразным предметом в глубине имеется ещё нечто весьма небольшое. Иными словами была реальная возможность того, что майор Хемке всё же оставил на после себя некий неприятный сюрприз.

Что было делать? По опыту прошлых лет я прекрасно знал о том, что даже после нескольких десятилетий нахождения в земле, мины и прочие взрывчатые снаряды могли в полной мере сохранять свои опасные свойства. Всё дело было в том, что их взрыватели, как правило, изготавливались из цветных металлов, куда как менее подверженных разрушающей стальные предметы коррозии. Следовательно, их физическая сохранность, а значит и работоспособность, оставались высокими.

Но на такой случай у опытных поисковиков есть проверенный метод. Называется он – «Параллельная шахта». В чём его смысл? Смысл в том, чтобы физически разобщить лежащие в вертикальной плоскости предметы, чтобы можно было вытащить их по отдельности. Для этой цели выкапывается вертикальный шурф размером метр на полтора вплотную с тем предметом, который нас интересует (в данном случае с сейфом). По углам этого шурфа устанавливаются длинные (до трёх метров) брусья сечением 10х10 см. Получившуюся мини-шахту изнутри обшивают досками в шахматном порядке.

Вся эта конструкция погружается в землю до тех пор, пока не удаётся достигнуть того слоя земли, на который опирается искомый предмет. Далее осторожно откапывается верхняя часть того объекта, который следует вытащить первым. Едва данная часть предмета обнажалась, следовало вбить прямо над ней (горизонтально) не менее десятка заранее нарезанных кусков арматуры, так, чтобы стальные палки этаким «потолком» отделили тот же сейф от возможной минной ловушки, лежащей выше. Далее железный ящик следовало обкопать со всех доступных сторон и попробовать оттянуть в сторону новой шахты, чтобы облегчить сам подъём. Да, это был смертельно опасный номер, но иного выхода у нас не было, поскольку загадка немецкого сейфа крепко овладела всеми нашими помыслами и желаниями.

Вы скажете, что точно такая же ловушка могла быть спрятана и под железный ящик. Но правы ли вы? Поставим себя на место зарывающих сейф немцев. Это как бы они умудрились соорудить ловушку под такой тяжестью? Ведь механизм срабатывания мин той поры основывались именно на критическом давлении на капсюль взрывателя! Получается так, что они сами под себя подложили бы бомбу, которая могла взорваться в любую секунду? Нет, вряд ли они были такими дураками! Куда как проще было вырыть яму, свалить в неё груз, присыпать его землицей, а ближе к поверхности установить ловушечку для особо любопытствующих…

Сам-то майор точно знал, что за мина была здесь установлена и на какой глубине. Её он мог запросто уничтожить, взорвав сверху небольшой заряд тротила. Ба-бах, и можно спокойно раскапывать свой тайник, поскольку стальному сейфу взрыв сверху никак не мог сильно повредить. Мы же так поступить не могли, сразу по нескольким причинам. Поэтому начали готовиться к строительству шахты, морально готовясь к тяжкому труду в грязи и тесноте.

Основные раскопки, за недостатком времени, начались лишь на следующий день. К счастью сейф (а это был именно он) был закопан не слишком глубоко. Но вот вытащить его из липкой глины на поверхность оказалось крайне трудно. Если на строительство шахты ушло около шести часов, то на непосредственное извлечение сейфа – более десяти! Ещё большие мучения нам пришлось претерпеть, когда мы волокли его железную тушу к реке по перепаханному лесовозами лесу, а затем переправляли через её топкое русло. Была уже глубокая ночь, когда наконец-то наши труды увенчались относительным успехом, облепленный грязью сейф застыл у багажника нашего автомобиля.

Увы, покой нам только снился. Тяжеленный ржавый уродец никак и никуда не помещался. Пришлось до утра созидать самодельный прицеп из кусков оставшейся арматуры и двух тракторных колёс с ближайшей свалки. Только на таком монстре удалось к утру (очень осторожно и неторопливо) доставить нашу находку в Рославль, где он к обеду был распилен «болгаркой» пополам…

Каково же было наше разочарование, когда верхняя часть сейфа была наконец-то снята, и нам открылся вид на его содержимое. На первый взгляд это была просто куча неопрятного бесформенного мусора абсолютно ничем не напоминающее хоть какие-то ценные вещи. Ситуация стала проясняться только тогда когда половинку сейфа опрокинули на бок и разложили находки по полу гаража, в котором велись наши слесарные работы. Только тогда по частично очищенным металлическим и деревянным остаткам стало понятно, что же майор Вермахта хранил в своём сейфе. Ни за что не догадаетесь, что именно собирали некоторые оккупанты на территории СССР. Они коллекционировали… старинные иконы!

Это было несомненно! Оклады, окантовка, частично уцелевшие доски из морёного дерева и даже сохранившиеся кое-где полудрагоценные камни старинной огранки однозначно указывали на этот неоспоримый факт. Сам я никогда не был специалистом в этой сфере церковной живописи, но майор видимо был и любителем и одновременно мотивированным ценителем. По некоторым признакам нам постепенно удалось выяснить, что он хранил у себя не менее пятидесяти старинных икон 15 – 17 веков! Где он взял такую редкость, что потом хотел с ними сделать? Размышлять над подобными вопросами мы, конечно же не стали, поскольку восстановить утраченное всё равно было невозможно. Так что после всех нечеловеческих трудов и весьма ощутимых затрат нам досталась лишь кучка серебряных и латунных пластин, номинальная стоимость которых была ничтожна.

Что можно сказать в заключение? Жаль, конечно, безвозвратно погибшие произведения искусства, но упрекнуть себя в чём-либо я не мог. Мы-то со своей стороны сделали всё, что было в наших силах и даже немного сверх того. Так что пусть возможные критики сделают больше нас!