Читать книгу Боец без правил - Александр Кваченюк-Борецкий - Страница 4
3
ОглавлениеМария Сергеевна, хоть уже давно и разменяла четвертый десяток, до сих пор была женщиной довольно привлекательной. Черноокой, стройной, как газель, с густой прядью темных немного жестковатых волос до самых плеч. С бледно-розовым румянцем на немного впалых щеках, что придавало всегдашнему выражению ее лица некоторую утонченность и изысканность. Оставшись без мужа, она все еще надеялась устроить свою личную жизнь… И однажды ей повстречался тот, кто, как ей казалось, мог сделать ее счастливой!..
Но в действительности произошло то, чего Мария Сергеевна даже в самом страшном сне не могла себе представить…
Ухажер матери не понравился Глебу с того самого раза, как он впервые его увидел. Весь какой-то прилизанный. Взгляд из-под темных бровей хитрющий, как у человека, который собственную выгоду никогда не упустит. Марья Сергеевна звала его Витя. А иногда, наверно, для важности, Виктор Иванович. Что у него, у этого Виктора Ивановича, таилось на уме, никогда нельзя было знать наперед. Говорил он мало. Зато ел всегда за двоих. И это при его-то худобе! Когда мать Глеба о чем-нибудь спрашивала его, он неопределенно пожимал плечами или же отвечал односложно. Либо «да», либо «нет».
– Ма! И, где ты такого урода выцепила, открой тайну? – состроив презрительную мину, однажды поинтересовался Глеб.
Марья Сергеевна строго взглянула на сына.
– Не смей так отзываться о человеке, которого ты пока что совсем не знаешь!
– Человеке?! Да он же – конченный! У него это на роже написано…
– Что?! Что ты сказал?
Мать в сердцах треснула кулаком по столу так, что тарелка, упав на пол, раскололась напополам.
Глеб никак не ожидал от нее подобной реакции.
– Ты – что, влюбилась?..
– А тебе-то – какая разница?! Ревнуешь, что ли?!
Фыркнув, Глеб равнодушно пожал плечами.
– Вот еще скажешь тоже! Было б к кому… Хоть бы раз в дом булку хлеба принес! А то сидит на твоей шее и не чешется. Как будто бы так и должно быть…
Глеб заметил, как в глазах Марьи Сергеевны блеснули слезы. А когда одна из них покатилась по ее щеке, она со злостью утерла ее ладонью.
– С отцом твоим, когда он выйдет из тюрьмы, я больше жить не стану! Ты скоро повзрослеешь. У тебя своя семья будет. А мне – что, прикажешь одной век коротать?
Почему-то Глебу стало вдруг ее жаль. «А ведь она по-своему права!» – немного поразмыслив, решил он.
– Прости, мам! Это я – так, ляпнул сгоряча, не подумав!
– Вот-вот! У тебя с твоим боксом совсем мозги отшибло. Сперва думай, а потом говори. А то, я гляжу, смотришь ты на Виктора, ну, прямо-таки, серым волчонком… Что он, скажи, тебе плохого сделал?
– Да, пока что, ничего! А сделает, сам потом пожалеет!
– Сынок, давай договоримся! Ты свои угрозы оставь при себе. Ладно? А то, не дай бог, натворишь дел, потом поздно будет! Виктор Иванович, сам знаешь, где работает. Так, что, ты поаккуратнее с ним будь…
– Ага! Мент, он и есть мент! Тот же – бандит, только – в форме…
– Прекрати сейчас же, я тебе сказала! Он – хороший и очень порядочный человек!
– Ну-ну! Только живет за твой счет…
– Так, не за твой же! – снова вспылила мать. – К тому же, зарплату ему пока что еще не давали…
Но Глеб ни одному ее слову не верил. Не нравился ему этот тип, и – все тут! Он, словно нутром, чуял, что тот еще себя покажет!.. Во всей своей красе!
Так оно и вышло.
Однажды Глеб, вернувшись со школы, обнаружил, что дома он – не один. «Странно! – это было первое, что пришло ему в голову. – Почему мент – не на работе?» Сняв верхнюю одежду и обувь, Глеб направился, было, в свою комнату. Но Виктор Иванович Головнин был тут, как тут! Он словно прочел его мысли.
– Ты, я вижу, удивлен? – с деланной улыбкой спросил он.
– А чему удивляться-то? – огрызнулся Глеб в ответ. – Я бы на месте моей матери не доверил вам ключи от нашей квартиры.
– Не доверил, говоришь?
– Вот именно! Имею право!
– Конечно, имеешь! – согласно кивнул Виктор Иванович. – Только вот красть-то в вашей квартире нечего.
– Ну, это как сказать! При желании…
– Заткнись, щенок!
Виктор Иванович, аж, побагровел от злости.
– Сопляк! Мал еще со мной так разговаривать! Вот упеку тебя за решетку, будешь знать!
Сжав кулаки Виктор Иванович приблизился к Глебу почти вплотную. Ростом он был выше Глеба примерно на голову и, несмотря на то, что не отличался богатырским сложением, значительно шире в плечах.
– Интересно знать, это – за что?
Кажется, овладев собой, мент нагло усмехнулся.
– Да, за что угодно!
Подросток с нескрываемым удивлением посмотрел на него.
– Вот ты на бокс ходишь! Со всякой шпаной знаешься… Только не говори, что это – не так!
– И что – из того?
– А – то! Может, подскажешь, кто парня одного избил?.. Да, так, что на больничной койке он теперь находится?..
Глеб краем уха слышал об этом случае…
– Какого еще парня?
И Виктор Иванович назвал имя и фамилию.
– Уж, не думаете ли вы, что это сделал я?
– Откуда мне знать, что – не ты? Где – доказательства? Отвечай, недоумок!
Мент неожиданно схватил Глеба за грудки и тряхнул с такой силой, что едва не сорвал тугими прорезями пуговицы его новенького школьного костюма.
– Но-но! Потише!
Глеб с трудом сдержался, чтобы не ответить этому нахалу тройной серией ударов. Так, как учил тренер. Сначала – под дых, потом – в челюсть. Завершающий – в печень!
– Потише?!
Виктор Иванович даже заскрипел зубами.
– Сам в отделение придешь, или повестку прислать?
– Руки! – сказал Глеб, без страха глядя прямо в глаза этому ментяре. – Руки убери, а то ни слова больше скажу!
Следователь УГРО раздумывал пару секунд, не более.
– Слышал я от пацанов про этот случай, но, кто именно беспредельничал, они не откровенничали! – спокойно сказал Глеб, когда Виктор Иванович отпустил лацканы его пиджака.
– И – все?
– И – все!
– Ну, смотри! – пригрозил мент. – Если врешь, сынок, тебе же хуже будет… Я проверю! Я еще раз поговорю с моими свидетелями. Если выяснится, что ты мне солгал, я тебя посажу… Как пить дать, посажу! Так, что будь поласковей со мной, сынок…
И Виктор Иванович скривил рот в усмешке.
– Хорошо, папочка! – не остался в долгу Глеб.
Он уже хотел пройти в свою комнату, чтобы, наконец, снять школьную форму, но почувствовал, как тяжелая ладонь легла ему на плечо.
– Да, чуть не забыл! Марии… То есть, матери твоей, лучше ничего не знать о нашем разговоре. Она – женщина нервная!.. Не правильно все поймет! Ты меня понял?
