Читать книгу Любовь нельзя убить - Александр Кваченюк-Борецкий - Страница 12

Освежившись в душе, Клим решил навестить одну знакомую, которая, как и многие из тех, для кого Лондонград стал новой родиной, проживала в Холланд Парке. У ней был там свой небольшой особняк, и звали ее Настасья Поклонская. Точнее, княжна Анастасия. Этот титул она, то ли унаследовала от далеких предков, то ли в свое время купила в Москве… Проживая за рубежом, Анастасия считала, что такая статусная и весьма затейливая канитель, как титул, была молодой женщине крайне необходима, также, как и отличная родословная породистой лошадке. Короче, у ней частенько собирались соотечественники, чтобы хорошо провести время и пообщаться с себе подобными на родном языке. С княжной Клим познакомился, когда искал в Холланд Парке жилье. Остановившись возле приглянувшегося ему особняка, он вышел из «Taxi» и подошел к низенькой оградке, окаймлявшей зеленый лужок, по которому с маленькой и очень забавной собачонкой на поводке неспешно прогуливалась девушка довольно приятной наружности… Клим окликнул ее по-английски… Вскоре они уже приятно беседовали, охотно обсуждая разные темы, в том числе и ту, что волновала Клима. При этом со стороны казалось, что это – отнюдь не случайные знакомые, которых судьба свела впервые в жизни всего несколько минут назад, а те, кто хорошо знают друг друга не первый год подряд…

В этот раз лужайка была пуста, наверно, потому, что слегка накрапывал августовский дождь, и Клим, пренебрегая вымощенными булыжником дорожками, прошел напрямки по аккуратно стриженой траве к парадной двери двухэтажного особняка, на крыше которого располагалась обширная терраса.

– Не может быть! Клим, неужели это – ты?

Настя раскрыла ему объятья.

– Какими судьбами?

Устюжанин протянул ей бархатную коробочку. Она, не мешкая, тотчас открыла ее и вынула… Перстень! Золотой, с довольно объемным изумрудом и мелкими фантазийными бриллиантами вокруг него.

– Клим! Ну, Клим! Разве, так можно? Ты меня балуешь!

Настасья потому была всегда рада видеть Устюжанина, что он никогда не приходил к ней в гости без подарка. И еще потому, что нравился ей. Настя была белокурая, небольшого роста. У нее были правильные черты лица и очень умный проницательный взгляд черных глаз. Ее отец был какой-то солидный чиновник. А мать – домохозяйка. В свое время они послали дочь учиться в Лондон, а потом купили ей там же особняк.

– Почему бы – нет? Ты ведь знаешь, я до сих пор не женат. Имею право!

Княжна Климу нравилась, но не более того. Как-то раз, когда после вечеринки они остались в особняке княжны совсем одни, она вдруг обняла его и поцеловала в губы. Правда, для этого ему пришлось наклониться. Но дальше этого дело не зашло. Клим знал, что, если переспит с Настей, то непременно женится на ней. И тогда с бизнесом в России ему придется завязать. Причем навсегда. Это было написано на лице у княжны. Она не потерпела бы измен, разлук… Она была честная, чистая и во всем обстоятельная. Конечно же, его денег хватило бы им с избытком, чтобы ни в чем не нуждаться до конца жизни… Еще детям и внукам бы осталось. Плюс деньги ее папаши. Но Клим считал, что такая жизнь – не для него, и жениться ему еще рано. Вероятно, он тогда еще не встретил ту самую… Единственную и неповторимую! А теперь… Теперь, даже здесь, в Лондоне, он все время думал об Ирэн. Может быть, ей позвонить?.. Немного позднее… Не сейчас! Или не стоит? Пусть не думает, что он запал на нее, и – все такое прочее…

– Пойдем!

Настя взяла его за руку.

– Я тебя познакомлю…

Они вошли в гостиную.

За столом сидели двое джентльменов. Одного из них Устюжанин узнал сразу.

– А а а… Климушка! Дорогой! С приездом – тебя!

Хакимов поднялся из-за стола и протянул Устюжанину руку. Это был крепкий мужчина средних лет с залысиной и восточным типом лица. Он имел свой бизнес в Лондоне, о котором предпочитал не говорить вслух. С ним Клим уже виделся прежде, поскольку тот часто бывал в доме у княжны. Звали его Карим Закирыч.

Другой…

– Это – Джеймс! – представила довольно молодого и высокомерного на вид молодого человека Настасья. – Коренной бритиш… Но немного говорит по-русски… А это – Клим Устюжанин! Олигарх!

– Благодаря тебе, Настя! – сказал Джеймс, холодно кивнув Климу.

– М… да! Я тут от нечего делать стала обучать русскому…

– И, к тому же, небезуспешно! – с усмешкой добавил Хакимов.

– В каком смысле?

По тому, какие красноречивые взгляды бросал Джеймс на княжну, Клим сразу же заподозрил неладное.

Настя, потупив взор, невольно замялась.

– Джеймс недавно сделал мне предложение!

Хотя Клим и не имел серьезных видов на Настю, но ревность невольно кольнула его в сердце. Он был уверен, что княжна тайно влюблена в него и, конечно, ждала, когда ей сделает предложение он, Клим Устюжанин, но никак не какой-то там Джеймс. Он – хоть и чистокровный англичанин, но человек вполне заурядный… Куда ему было тягаться с ним, Климом Устюжаниным!.. Одним из немногих!.. Избранным!

– Поздравляю! – без особенно энтузиазма обронил Клим.

– Но я пока не дала согласие! – словно бы оправдываясь, вяло возразила Настя и немного виновато посмотрела на Клима.

Этот взгляд девушки не ускользнул от внимания Джеймса.

– Я думаю, это – дело времени! Ведь так?

Молодой рыжеволосый Бритиш был уверен в себе. Он был одет в серую рубашку с рукавами до локтя, которая гармонировала с цветом его глаз, и черным узким галстуком поверх нее. На нем были брюки такого же цвета, как и tie herring1, и на ногах – лодочки. Верхняя пуговица рубашки была застегнута, а стоячий воротник упирался ему прямо в подбородок. Его нос бульбочкой на конце постоянно морщился у переносицы, а редкие зубы при разговоре слегка обнажались. В мочку левого уха была вдета золотая серьга в форме гитары с бриллиантом посредине.

Настя ничего не ответила Джеймсу.

– Олигарх – это значит очень богатый человек, который украл деньги у своего народа? – спросил он по-английски, в упор глядя на Клима. – Настя, переведи, пожалуйста…

Княжна усмехнулась.

– Клим довольно хорошо говорит по-английски!

– Похоже, я не очень-то понравился твоему будущему жениху!

Клим сказал это в шутливом тоне.

– Но ведь вам выгодно, чтобы мы держали наши деньги в ваших банках и вкладывали их в вашу экономику! И – потом… Благодаря нам, такие женщины, как Настя – тоже здесь, и вы можете предложить им свою руку и сердце!

Джеймс отрицательно мотнул головой.

– Причем здесь – это? Обманывать свой народ, в любом случае – плохо!

– А, кто вам сказал, что мы его обманываем? У вас не совсем достоверные сведения на наш счет!

Но бритиш упорно стоял на своем.

– Вы – нечестный человек! У вас – очень много денег! А ваши люди – нищие!

Клим едва сдержался, чтобы не заехать этому Джеймсу по физиономии, но вовремя встретил полный мольбы взгляд Насти.

– А – что, у вас в Британии совсем нет бедных людей?

– У нас – все люди равны! А богатство не дает превосходства одних над другими… Бедность происходит из политического и социального неравноправия. Поэтому у нас нет бедных. У нас есть те, кто меньше получает… Но от этого они не чувствуют себя обделенными. Им просто не надо много денег. Они живут так, как хотят…

– Зачем же, вам – русская женщина?

– То есть?

– Вы не сможете ее полюбить, а она – вас! Ведь она выросла там, где быть состоятельным, значит, по-вашему, быть вором! У нее, как и у меня, желание выделиться из толпы и материально обеспечить себя, это – тоже в крови. Мы с княжной – одного поля ягода…

– Будет вам! – наконец вмешался в разговор Хакимов. – Давайте лучше выпьем! Настенька, поддержите компанию… Что – за разговоры, я не пойму?! Так и до худого дело дойти может!

– Господа! Я вас прошу не ссориться! Вы – у меня в гостях! Не забывайте об этом. Говорить можно о чем угодно, но без оскорблений! Это тебя касается Джеймс…

Слегка покраснев, Джеймс засверкал глазами.

– Сорри! Я, пожалуй, пойду!

– Джеймс, прости! Но я вынуждена была это сказать! Клим… Он – также мой гость!

– Разве, в порядочном доме может быть гостем тот, кто – не чист на руку!

– Джеймс! – воскликнула хозяйка, терпению которой, кажется, пришел конец.

– Да, ревнует он тебя, голубушка! – снова вмешался Хакимов.

– Неужели, ты это не поймешь? Он ведь – не дурак, поди. Видит, что Клим тебе – не безразличен… И – все дела!

– Я ревную?! – искренне возмутился Джеймс. – Как можно ревновать к такому?..

– Но это уже слишком! Настя, прости!

Привстав со стула, и, протянув руку через стол, Клим схватил молодого человека за отворот рубашки.

– Еще раз ты скажешь мне хоть слово!..

Побледнев, Джеймс рванулся изо всех сил. Послышалось что-то похожее на треск лопающихся швов… Оторвавшись, одна из пуговиц на его рубашке со звоном угодила прямо в пустой бокал…

– Оставь его в покое! Прошу тебя, Клим! – в отчаянии закричала Настя.

– Будет, говорю! Будет!..

Хакимов, вскочив на ноги, чуть, было, не опрокинул тарелку с бараньим филе под соусом…

Но Клим, уже несколько успокоившись, отпустил ворот обидчика и снова сел на стул, как ни в чем не бывало.

Не скрывая досады, которая, как в зеркале, отражалась на его лице, не в меру ревнивый Джеймс поднялся из-за стола и решительно направился к выходу.

– Ну, зачем ты – так, Клим? Проблем тебе – мало?

Настя была сильно огорчена случившимся.

– Фазер Джеймса – местный судья!

– Да и хрен – с ним! – не сдержался Клим.

– А – со мной? Вряд ли, Джеймс теперь захочет на мне жениться! И – все из-за тебя… Сам – не ам, и другим не дам!..

– Ну, хочешь, я на тебе женюсь вместо него?

Княжна недоверчиво посмотрела на Устюжанина.

– Врешь, поди! Где ж, ты раньше был? Если б я и впрямь тебе была нужна…

– То – раньше, а теперь…

– Приревновал, что ли, к бритишу? Сразу мила я тебе стала! Вот – мужики!

– А – что, разве – плохие?

И Хакимов подмигнул Климу.

– Одно слово – собственники! Жадные – вы до баб и денег! И еще неизвестно, кто или что – для вас важнее!

– И – то, и – другое!

Взгляды Клима и княжны встретились.

Хакимов наполнил бокалы мадерой.

– Давайте выпьем! По крайней мере, мы, люди дела, и к власти не рвемся, как некоторые…

– Вот и – зря!

И сдвинув бокалы, они выпили.

– Почему – зря? Лично мне, власть – ни к чему! Мне – здесь хорошо!

– А, как же – Родина? – спросила Настя.

– Да, никак! Для меня Родина – это вы, мои соотечественники!

Едва приметная улыбка заиграла на губах Клима.

– Брось ты, Закирыч, преувеличивать… Мы для тебя – соотечественники, пока при деньгах. А, не дай бог, нищими станем, ты в нашу сторону и не глянешь! Скажешь, не так?

– Но, ведь вы – далеко не нищие! Поэтому я исхожу из того, что есть!

Отодвинув тарелку с Филе в сторону, Хакимов ткнул вилкой в семгу холодного копчения на серебряном подносе, залитую соусом из оливок с маслинами и посыпанную свежим луком и укропом, и отправил кусочек в рот.

– Да, я согласен! У меня – много недостатков! Я жаден, честолюбив, не глуп и потому люблю общество богатых, а, значит, образованных людей. Но это не говорит о том, что в моей душе нет места состраданию. Если мое лицемерие состоит лишь в этом, то извините!

– Не надо давить на жалость, Карим Закирыч!

В тоне княжны послышалось легкое раздражение.

– А то мы расплачемся, ей-богу! Вам ли себя жалеть? Даже, если у вас денег вполовину меньше, чем у Клима?!

– Откуда вы знаете? Что вам вообще обо мне известно!

От крови прилившей к лицу Хакимова, оно сделалось еще смуглее.

– Я, может быть, и в Лондон-то на постоянное место жительства переехал, чтобы стать цивилизованнее и избавиться от дурных черт своего характера!

– Ха-ха! – рассмеялась Настя. – А что в России не получалось?!

– Вот именно! Без хамства там никак не прожить! Заклюют к ядреной фене… Я пробовал!

– И без воровства – тоже? – зачем-то спросил Клим.

– А без любви? – добавила Настя.

– Вы позволите?

Родом с Кавказа Хакимов снова наполнил бокалы, выполняя, скорее всего, впитанную им с молоком матери и с молодых лет не раз опробованную в застолье роль тамады. Наверно, именно поэтому Карим Закирович привык везде чувствовать себя немного хозяином положения и, к тому же, душой компании. К слову заметить, он и впрямь был довольно коммуникабелен и умел легко направить разговор в увлекательное для всех русло.

– Без любви, говорите?

И Хакимов красноречиво посмотрел на княжну.

– Без любви – в первую очередь! Впрочем, как и – везде, а не только в России…

Княжна снова рассмеялась.

– То-то вы через день стали ко мне на огонек заглядывать, когда узнали, что Джеймс сделал мне предложение…

Хакимов закашлялся, чтобы скрыть смущение.

– Я – права?

– Еще бы!.. Нет, я в том смысле, что… К чему вам – этот бритиш? Лондон – уже почти на треть русский город! Я ведь за вас беспокоюсь. Русской женщине нужен русский мужчина, а не…

– Ой, нет! Я не могу! Вы меня уморили…

И Настя расхохоталась, как ненормальная.

Клим тоже не сдержал улыбки.

– Княжна! Х хе! Вы, прям, нарасхват!

Как бы в знак примиренья и того, что, если мужчины будут продолжать в том же духе, она может просто не выдержать и лопнет от смеха, Настя подняла обе ладошки кверху.

– Хватит о любви! Мне кажется, нам лучше переменить тему разговора!

– Это – наше право! У нас всегда есть выбор. Ведь мы находимся в самой демократической стране в мире…

– Неправда, Закирыч! А – Америка?

– Скажите еще, Россия!

И гости, и хозяйка, кажется, были уже довольно пьяны.

– Почему – нет? В какой еще стране может быть столько богатых и столько нищих одновременно! И при этом соблюдается конституционный порядок. Проводятся выборы…

– Вот – маразм! Кому нужны такие выборы?

– Власти, конечно, и – народу! Согласитесь, что в России люди стали жить немного лучше!

– И это вы называете жизнью? Поверьте мне, дорогой Клим, подачки никого не делают счастливыми, а лишь множат количество холуев! Должна работать экономическая система, которой в нашей Отчизне до сих пор нет…

– Господа! Вы, наверно, забыли, что среди вас присутствует дама?.. И я попрошу при мне не выражаться!

– Бога ради, простите меня, княжна! – вяло произнес Хакимов.

– Ну, вот! А вы говорите – русский мужчина! От бритиша, по крайней мере, я никогда в жизни не услышу русского мата…

Едва она произнесла это, на пороге гостиной со слегка перепуганной физиономией появился мажордом.

– Сори! Анастасия Владимировна! Там пришли…

– Кто при…?

– Из полиции!

Клим и Хакимов молча переглянулись.

– Скажи им, что я скоро буду!

И мажордом исчез за дверью.

– Я ведь вам говорила, что у Джеймса фазер – окружной судья, а вы…

– Спросите, что им надо? И, в случае чего…

Но, не выслушав Клима до конца, княжна уже вышла из гостиной…

Минуть через десять она вернулась.

– Я сказала, что тебя в моем доме нет, Клим!.. Они спрашивали твой адрес, но я ответила, что он мне не известен…

– Спасибо, Настя! У меня просто нет слов!..

– Да, будет тебе, Устюжанин! Я своих не продаю, ты же знаешь. А спасибо в стакан не нальешь…

Вскоре Клим, попрощавшись с хозяйкой дома и Хакимовым, уже шел по одной из многолюдных улиц Сохо. Может, взять «Taxi», и – в аэропорт? Но Клим решил, что лучше дождаться утра. Было уже за полночь, и даже, если учесть, что после неосторожного знакомства в доме у княжны его фамилия стала известна Джеймсу, в ближайшие несколько часов полиция, вряд ли, вычислит его адрес. Рассуждая таким образом, по дороге Клим заглянул в какой-то винный магазин, располагавшийся неподалеку от «Хэрродса».

Когда Клим вошел в квартиру и включил в прихожей свет, то едва не споткнулся обо что-то. С запозданием, глянув себе под ноги, он увидел туфли. Женские туфли! Значит, Кэти все-таки объявилась у него в доме…

– Кэти! – бросил он в темноту квартиры прямо с порога, а когда поднял глаза, то увидел ее, словно по мановению волшебной палочки возникшую в проеме двери, ведущей в спальную. – Я рад! Я рад, что ты – здесь…

– И я… Я тоже рада, мистер Клим!

Только теперь он обнаружил, что все ее лицо заплакано, а на щеках – темные полосы от туши с ресниц.

– Что – с тобой, Кэти? Что случилось?..

Не говоря ни слова, она быстрыми шагами приблизилась к нему, и, уткнувшись лицом в грудь, горько зарыдала.

– Ну-ну, будет! Прекрати это сейчас же… У меня уже вся рубашка – мокрая от твоих дождевых ручьев! – сказал Клим, гладя ее по волосам.

Потом он прижал свои ладони к ее щекам.

– Кэти! Посмотри мне в глаза!.. Ну, вот! Так-то лучше!

Склонившись, Клим легонько коснулся губами ее лба, чтобы хоть немного успокоить теперь уже замужнюю женщину.

– Тебе надо срочно придти в себя! А то, так – совсем негоже! Ты согласна со мной!

– Угу!

Она слабо кивнула и послушно поплелась за ним в кухню.

Клим откупорил бутылку очень дорогого «Шато» и разлил в бокалы.

– Выпей! Тебе это поможет…

Он извлек из пакета очень спелый и внушительных размеров яблок и, ополоснув под краном, сунул ей в руку.

Но не успел он это сделать, как в его домофоне зазвучала «Лет ит би».

– Кто бы это мог быть?

Клим снял трубку.

– Вы заказывали пиццу?

– Сейчас!

Через минуту он уже открывал дверь разносчику пиццы… К несказанному удивлению Клима он был, как две капли воды, похож на Жэку. Того самого нового русского, с которым в свое время он познакомил Кэти..

Наверно, оттого, что был сильно пьян, и, мало что, соображал, Жека грубо оттолкнул Устюжанина, и, не говоря ни слова, как ненормальный, кинулся в кухню.

– Так, вот ты – где, сука!

Клим услышал что-то похожее на шлепок.

– Ай, не надо! Прошу тебя!

– Домой, тварь! Домой! Немедленно! Не то я тебе щас покажу Кузькину мать, шлюха!

Жэка снова замахнулся, чтобы ударить Кэти… Клим вовремя перехватил его руку. Но это не усмирило того, кто перед появлением в квартире Устюжанина представился разносчиком пиццы. Скорее, наоборот! Придя еще в большую ярость, свободной рукой Жэка вдруг схватил со стола нож, который Клим приготовил для того, чтобы порезать на дольки второе яблоко, остававшееся в пакете.

– Убью, козел!

Клим ни на миг не усомнился в том, что Жэка именно все так бы и сделал, если бы он это ему позволил. Перед мысленным взором Устюжанина в доли секунды промелькнуло, как острое жало ножа легко проходит между его ребер. А потом…

Не долго думая, Клим внезапно изо всех сил обрушил кулак на голову Жэки… Выронив нож, тот медленно осел на пол.

А после… Связав Жэку по рукам и ногам скотчем, и, оставив лежать на полу в кухне, Клим и Кэти до самого утра занимались любовью в спальне.

«Лет ит би» зазвучал вновь часов в десять утра.

– Да, что за …!

Клим, с трудом продрав глаза, заплетающейся походкой направился к двери.

– Откройте! Полиция!

Видимо, Джеймс зря времени не терял. С помощью своего фазера он, все-таки, узнал адрес Клима. Чертов Бритиш!