Читать книгу Научные исследования в психотерапии. Стратегия, методология, практика - Александр Лазаревич Катков - Страница 33

Историография фундаментальных аспектов идеи психопластичности, касающихся гностического способа познания реальности и вообще отношений субъекта с категорий времени, уже рассматривалась нами в предыдущих разделах настоящей публикации. Здесь же делается акцент на прагматических аспектах исследуемого феномена, в той или иной степени касающихся возможности использования потенциала психопластичности. И в первую очередь речь идет о возможности генерации субъектом новой адаптирующей информации, о скорости усвоения и воспроизведения в поведенческой активности любой доступной информации, существенно улучшающей адаптивные кондиции субъекта или группы.

Относительно особенностей организации и функционирования психики человека, так или иначе имеющих отношение к рассматриваемой тематике, высказывались многие известные ученые-исследователи, действующие и в сфере наук о психике, и в сопредельных научных направлениях.

Так, например, в своих эпохальных трудах «Кибернетика, или Управление и коммуникация у человека и животных» (1948), «Человеческое использование человеческих существ» (1950) основатель кибернетики Норберт Виннер обращал внимание на качественные особенности статуса «человека обучающегося». В последнем произведении он, в частности, останавливался на следующих особенностях данного важнейшего статуса: «… интересно узнать, что тот род явлений, который субъективно изображается как эмоция, может… управлять некоторыми существенными стадиями научения». И далее в этом же тексте Виннер обращается непосредственно к специалистам-психологам с призывом внимательно отнестись к этому тезису и тем фактам – Виннер придавал этим обстоятельствам особое значение, – что вот такое «эмоциональное» научение, по всей видимости, связано с секрецией определенных нейрогормонов, и что период взросления (т. е. интенсивного обучения) у человека в сравнении с другими млекопитающими чрезвычайно растянут.

Тем не менее, даже и вот этого семидесятилетнего периода, прошедшего со времени опубликования фундаментальных работ Н. Виннера, по-видимому, оказалось недостаточно для полноценного обоснования и объяснения феномена качественного «скачка» в генерации и усвоении существенных объемов значимой адаптирующей информации с последующими конструктивными изменениями в прохождении всего адаптационного цикла.

Именно такое впечатление складывается при знакомстве с наиболее полновесными – в смысле цитируемых источников – монографиями и руководствами по исследованию когнитивных процессов, где основное внимание уделяется «нормативному» развитию и собственно описательной феноменологии фундаментальных когнитивных способностей человека (Д. Р. Андерсон, 2002; Р. Солсо, 2002; Б. Хегенхан, М. Олсон, 2004; С. Э. Поляков, 2011; Когнитивная психология: история и современность. Хрестоматия, 2011; В. Ю. Ивлев, М. Л. Ивлева, В. А. Иноземцев, 2013).

То же самое можно сказать о традиционных номинациях и описаниях феноменологии дифференцируемых психических состояний (например, эмоциональных – эйфория, радость, удовлетворение, печаль, тревога, страх, паника; активационных – возбуждение, вдохновение, подъем, сосредоточенность, скука, апатия; тензионных — напряжение, концентрация, мобилизация, эмоциональное разрешение, фрустрация, сенсорный голод, стрессовые состояния, и пр.). Данные состояния интерпретируются главным образом как реакция психики человека на соответствующие жизненные обстоятельства, облегчающая или, наоборот, препятствующая генерации адаптивных психических процессов, как некая переходная фаза между психическими свойствами и процессами (Н. Д. Левитов, 1964; А. Б. Леонова, В. И. Медведев, 1981; А. И. Юрьев, В. А. Ганзен, 1987; Л. Г. Дикая, В. И. Щедров, 1999; Психические состояния. Хрестоматия под ред. Л. В. Куликова, 2000; А. Б. Леонова, М. С. Капица, 2004; Практикум по психологии состояний: Учебное пособие под ред. А. О. Прохорова, 2004; Е. П. Ильин, 2005; В. А. Машин, 2007—2011; Ю. В. Щербатых, А. Н. Мосина, 2008; Прохоров А. О., Валиуллина М. Е. И др., 2011; А. Б. Леонова, 2009; С. А. Дружилов, А. М. Олещенко, 2014). Из чего можно сделать вывод, что разработка собственно феноменологии и динамики пластичных функций психики и всего организма в контексте определенных психических состояний является в большей степени предметом психотехнической теории, разрабатываемой лидерами психотерапевтических модальностей и авторами отдельных методов профессиональной психотерапии.

Так, например, в трудах известных специалистов-психотерапевтов Дж. Нардонэ, А. Сальвини (2011), можно отметить обращение к теме особого эмоционального контекста в описании известных исторических диалогов в философском наследии Протагора, Сократа, Платона, приводящих собеседника к «открытию альтернатив» и выстраиваемых в том числе и с осмысленным использованием приемов сценографии. Описания отдельных, более или менее специфических характеристик состояния субъектов, вовлекаемых в помогающие и развивающие коммуникации, приводятся в многочисленных тематических публикациях (например, П. Кейнсмит, 1995: Ф. Фарелли, Д. Брандсма, 1996; Д. Джоунс, 2001; А. Лазарус, 2001; Б. Кейд, В. Х. О. Хэнлон, 2001; Р. Фитцджеральд, 2001; С. Гарфилд, 2002; В.А Доморацкий, 2008; Р. П. Ефимкина 2012; В. Сатир, 2015). Данные психотехнические экскурсы хотя и не могут претендовать на статус полноценного исследования феноменологии психопластичности прежде всего в силу их фрагментарности и недостаточно глубокого проникновения в суть особой психической активности субъектов, вовлекаемых в терапевтическую коммуникацию, тем не менее служат источниками весьма ценной тематической информации.

Относительно таких специфических характеристик психотерапевтической коммуникации безусловный интеллектуальный лидер профессиональной психотерапии двадцатого столетия Джером Франк (1974) прямо говорил о том, что «… когнитивное научение, чтобы быть эффективным, должно дополняться определенным эмоциональным возбуждением». Лидеры краткосрочной психотерапии Джорджио Нардонэ и Пол Вацлавик (2006) говорили о том, что «… сильная эмоция, вызванная отношением или общением с другим человеком… способствует смещению точки зрения пациента на реальность». О значимости особых состояний, связанных с переживанием «внутреннего потока, общего для клиента и терапевта», говорил и автор клиент-центрированного направления в психотерапии К. Роджерс (1951), интерпретируя появление таких переживаний, как свидетельство эффективности терапевтического процесса. О важности состояний, связанных с «особым пониманием», «проникновением в глубинные смыслы переживаний и высказываний клиента и терапевта», говорил Джеймс Бьюдженталь, лидер современного экзистенциально-гуманистического направления в психотерапии (2013), а также представители феноменолого-герменевтического подхода в психотерапии (А. Притц, Х. Тойфельхарт, 1999).

Для нас практически значимым здесь является то, что ни один из вышеперечисленных и безусловно компетентных лидеров профессиональной психотерапии не счел возможным определять вот эти психические состояния особой информационной восприимчивости пациентов/клиентов как состояния измененного сознания. По-видимому, по той причине, что по своим основным характеристикам эти состояния не соответствуют или прямо противоположны классическим признакам измененных состояний сознания (ИСС), и, соответственно, критериям вовлечения пациентов/клиентов в гипнотическое (трансовое) состояние. Такие согласованные в основных психотерапевтических концепциях и направлениях признаки приводятся в классических – изданных и переизданных – монографиях и руководствах по гипнозу и гипнотерапии (А. П. Слободянин, 1977; А. Шерток, 1982—1992; В. М. Бехтерев, 1994; С. Хеллер, Т. Л. Стилл, 1994; М. Кинг, Ч. Цитренбаум, 1998; М. Кинг, У. Коэн, Ч. Цитренбаум, 1998; Т. М. Ахмедов, М. Е. Жидко, 2000; Г. Карл, Ч. Бойз, 2002; Т. И. Ахмедов, 2005; Р. Д. Тукаев, 2006; А. А. Федотов, Э. В. Каган, 2010; Г. Шмидт, 2011), и далее – в руководствах по эриксонианскому гипнозу (М. Эриксон, Э. Л. Росси, 1995; М. Эриксон, 2000; М. Н Гордеев, 2008; М. Гинзбург, Е. Яковлева, 2017), а также в руководствах и монографиях по модифицированным техникам гипнотерапии (Д. Гриндер, Р. Бэндлер, 1994; Ж. Беккио, Ш. Жюслен, 1998; М. Кинг, Ч. Цитренбаум, 1998). Отдельных комментариев здесь требует состояние так называемого генеративного транса (С. Гиллиген, 2014) – в том смысле, что по своим основным описательным характеристикам это не столько измененное, не-нормативное состояние сознания, сколько «сверхнормативные» параметры психической активности, достигаемые в том числе и в результате психотерапевтического процесса.