Читать книгу Закаленные бурей 4 - Александр Леонидович Кириллов - Страница 2

Я и руководство концерна стали вхожи в министерства и без записи принимаемы императором – миллиардеров всегда принимают. Когда адъютант доложил императору о том, что в его приёмной ожидают аудиенцию Семёнов и Столыпин, он велел звать сразу обоих. Ранее я видел Столыпина, даже был представлен, но тогда я был одним из многих, отчего он меня не запомнил. Сейчас мой статус принципиально изменился. Николай очень дружески поздоровался со мной и премьер-министром.

– Алексей Николаевич, вы не знакомы с Петром Аркадьевичем?

– Имел честь быть представленным, когда Пётр Аркадьевич вступил в должность министра внутренних дел.

Столыпин, совмещавший сейчас должности министра МВД и председателя Совета министров, обратился ко мне: «Алексей Николаевич, вы были жандармом?»

– Да, я был создателем и первым командиром отряда специального назначения, недавно его величество присвоил мне звание подполковника.

Затем мы обсудили с императором вопросы, по которым пришли на аудиенцию: Столыпин говорил о своей реформе, а я доложил о ближайших планах по развитию Дальнего Востока. Столыпин оказался очень харизматичным человеком, обладающим мощной энергетикой настоящего лидера. Сейчас он вместе со своими соратниками готовил земельную реформу и программу технического развития страны. Как оказалось, тётка Столыпина была мамой Михаила Лермонтова, так что они были троюродными братьями с поэтом. Столыпин, впервые услышав от первого лица о достигнутых успехах в развитии дальневосточного края, заинтересовался моей программой освоения Дальнего Востока.

– Алексей Николаевич, думаю, есть смысл доработать мою «Программу освоения Сибири» с учётом практического опыта якутских нововведений.

– Пётр Аркадьевич, я предлагаю вам проехать в Якутию, посмотреть всё своими глазами. Тогда мои предложения вы встретите с большим пониманием и что-то возьмёте на вооружение.

– Что же, у нас запланирована проверка реализации переселенческой программы с посещением Оренбурга, Омска, Барнаула, Иркутска. Отчего бы не проехаться дальше в Якутск.

По приглашению Столыпина я присутствовал на совещании рабочей комиссии ведущих разработчиков реформы. Там я познакомился с Александром Кривошеиным и Владимиром Гурко. Первый занимал должность главноуправляющего министерства землеустройства и земледелия, а камергер императорского двора Гурко являлся заместителем Столыпина в МВД. Столыпинская аграрная реформы должна была обеспечить создание в деревне слоя зажиточных частных собственников – фермеров, выработать простые и понятные законы, а также помочь крестьянам выкупить землю в собственность. Отдельно значился вопрос заселения просторов Сибири крестьянами из центра России.

С Кривошеиным у нас оказался общий взгляд на необходимость экономического подъёма Сибири. Он продвигал свою программу «Новый курс», которая заключалась в связи регионов страны железными дорогами и сооружении в них крупных электростанций, что повлечёт за собой развитие промышленности. Мне он показался умным и деятельным человеком, который не только болтал об улучшениях, но разработал реальный план развития. В военное время Кривошеин будет бороться с консервативными министрами, которые облажаются «по полной», завалив снабжение войск и производство оружия в требуемых количествах, добившись отставки четырёх из них. Однако наимудрейший Николай II в свойственной ему изящной манере отправит Кривошеина в отставку, чтобы тот не казался слишком умным на фоне других «уважаемых» руководителей.

В марте Столыпин, Гурко и Кривошеин отправились в инспекторскую поездку в Сибирь, добравшись до Якутска и Магадана. Естественно, что ехали они не одни, а в составе комиссии из представителей разных министерств: МВД, землепользования, госбанка, федерального казначейства, налогового и таможенного департаментов. Поскольку комиссия сопровождала самого Столыпина, то возглавляли направления высокие руководители. В поездке я познакомился с начальником ревизионной службы Госбанка, Евгенией Колесниковой, сокурснице Леонидовой, о которой раньше только слышал. Жандармы Ерофеев и Титовский были мне знакомы ранее, как и генерал-лейтенант Писанов, служивший в японскую при штабе Куропаткина. Сейчас он являлся руководителем столичного департамента полиции. От таможенной службы ехала начальник столичного департамента Ирина Овчарова. Вначале она показалась очень проблемной тётей, но во время самой проверки проявила себя адекватным и грамотным руководителем. Я сплавил её Шевцову, пусть разбирается сам в своей епархии. После проверки Толик докладывал мне о том, что найдены точки соприкосновения.

– Николаевич, в Питере поддержка нашим начинаниям и лично мне обеспечена.

– Отлично, Анатоль, одной проблемой меньше.

Познакомился я с Еленой Шадриной из государственного казначейства и Светланой Снежко из налоговиков. Пока ехали в поезде, мне удалось наладить с ними деловой контакт, объяснив, чего я хочу, и что могу предложить в ответ.

– Господин граф, вы всегда так общаетесь с проверяющими?

– Конечно же, нет. Вначале я смотрю на человека, определяя, что он из себя представляет. Если он мне нравится по человеческим и деловым качествам, я делаю предложение, от которого не стоит отказываться. Тем более, я знаю, что у нас все ведётся по закону – Юлия Владимировна и Ирина Николаевна никому спуску не дают. Проверка без замечаний – это не проверка, главное в нашем деле – это взаимопонимание. С ними работали наши начальницы управлений Юля Ворошилова и Ирина Казанова.

Начальником департамента доходов из страшного «Министерства государственного контроля», осуществляющего контрольно-счётные и наблюдательные функции в области прихода, расхода и хранения капиталов государственного бюджета, а также бюджетов всех министерств и ведомств по отдельности, была боевая дама, баронесса Анджела Петракова. Женщина оказалась жёсткой, но коммуникабельной, имеющей очень резкое суждение о беззубости финансовой политики государства в отношении иностранных банков и капиталов в целом. Это мне импонировало, поэтому на почве русофильства мы с ней сошлись, перейдя на «ты».

– Я итальянка по деду, но родилась в России, так что здесь моя родина.

– Я русский и Россия тоже моя родина. Давай объединим усилия в борьбе с её врагами!

– Давай, Алексей. У меня есть информация, но нет денег, чтобы её использовать с прибытком.

– Лика, у меня нет информации, но есть деньги, которые я хочу использовать с прибытком.

В результате договорённостей Лика вошла в консультанты банка «Зенит Рус», давая информацию об интересующих нас предприятиях, которые были готовы отдаться в руки любому инвестору, лишь бы удержаться на плаву. Похожая информация шла налоговика от Нины Новосельцевой, также передающей нам итоги годового баланса банков и крупных фирм, а мы решали, стоит ли за них побороться.

Пока рядовые члены комиссий занимались проверкой служб наместничества, Джек, Бинд, Крафт, я и профильные специалисты возили руководство по нашим стройкам. Они всё подробно объясняли, знали, куда лучше повести комиссию и чем её занять. А показывать было что.

Часть пути совершили по железной дороге, уже проложенной от Якутска к Ленску и от Якутска к морпорту Охотск. Через три года планировали довести её ветки до Иркутска и Магадана. Кроме промышленной программы Столыпин и Кривошеин смотрели, как в условиях вечной мерзлоты реализуется сельхозпрограмма – нормально. Сотни ферм были полны птицей, коровами и свиньями, тысячи теплиц с овощами покрывали домиками территорию вокруг городов, а яровые сорта злаковых и кормовых трав успевали вырасти. Кроме этого Алексеенковым и Владимировым для снабжения региона были заключены договора с оренбургскими помещиками, которые весь урожай пшеницы, ячменя, овса, картошки продавали нашим фирмачам. При содействии Валеры Багаевского и Николая Юденича та же программа реализовывалась на землях нижнего Дона. В Семикаракорах возводился большой консервный завод, продукция которого направлялась напрямую в Якутию, а казаки-фермеры продавали фирме Тимошенко фрукты, овощи, зерновые и мясные продукты. В регионе магазины были полны продукцией местных бумажных, деревообрабатывающих, мебельных комбинатов, меховых и текстильных фабрик.

Произвела на комиссию впечатление местная медицина. Её в наместничестве развивал Док и его заместитель Светлана Володарина. В городах и посёлках шло строительство или капремонты больницы и медпунктов, а медучреждения Якутска готовили для них фельдшеров и врачей. В самом Якутске шло строительство крупного медицинского центра, включающего поликлинику и стационар, фармакологическое производство, а также завод медтехники. Производства оснащались немецкими и американскими станками, но выпускать мы собирались приборы, разработанные российскими специалистами: мединструмент, ультразвуковое, рентгеновское и стоматологическое оборудование, тренажёры, инвалидные кресла-каталки, протезы и расходный медицинский материал. Фармакологи и химики разрабатывали лекарства на основе химии и народной медицины.

Руководители департамента образования Извилин с супругой Еленой, супруга Лавра Светлана Александрова, преподавательская династия Нагоровых, сосланных в Якутск за свои убеждения, вместе с подчинёнными занимались созданием системы образования региона. В городах и крупных посёлках уже функционировали школы, ремесленных училища, военно-морское и инженерно-техническое училище. Образованный в первый год наместничества Политехнический институт Якутска каждый год открывал новые факультеты, включая медицинский и фармакологический.

По моему указанию ведущими преподаватели края совместно с маститыми учёными, работающими в нашем концерне, переработали программу обучения, сделав её более продуманной и приближенной к практике. В Якутской типографии были выпущены новые учебники и практикумы для школ, училищ и института. Оснащение учебниками и пособиями было бесплатным и полным, напоминая советское время. Студенты после первого семестра проходили практику на профильных предприятиях, чтобы лучше понимать свою будущую специальность.

Побывали гости на спортивных мероприятиях. Я, как главный, щедро финансировал развитие спорта в регионе. Все кружки детского творчества и спортивные секции также были бесплатными. В наместничестве проводились чемпионаты по разным видам спорта, научные олимпиады, творческие конкурсы и фестивали культуры. Люди жили полноценной жизнью, почти как при социализме.

В конце посетил Столыпин военные и технические заводы. На предприятиях были запущены первые очереди, начав давать необходимую продукцию. Параллельно продолжалось строительство новых цехов и корпусов. Десятки тысяч завербованных людей и сотни единиц купленной строительной техники позволили запускать заводы не за пятилетку, как рассчитывали при проектировании, а за два-три года, с дальнейшим выходом на проектную мощность.

Вместе с комиссией ходил и я, периодически поддакивая и умно кивая головой. Моё дело было рассказывать о стратегии развития региона, а ситуацией по конкретным стройкам намного лучше меня владели начальники строительства. Столыпин, Кривошеин, другие высокие проверяющие периодически обращались ко мне.

– Алексей Николаевич, великое дело делаете. Несмотря на молодость, как вы все грамотно организовали.

– У меня есть помощники, которые поняв, чего я хочу, отлично выполняют свою работу. Это их заслуга. А вот вам, Пётр Аркадьевич, надо бы поберечься. Когда вы начнёте реализовывать свою реформу, её перспективы оценят враги государства, и сочтут опасной – не приведи Господь, если Россия вырвется в мировые лидеры.

– И что из этого?

– А то, что рядовой служащий, член партии эсеров, пожертвует собой и смертельно ранит председателя Совета министров, то есть вас.

– Не может быть! Полная чушь. Я уже пережил 10 покушений и ничего, обошлось. И когда это, по-вашему, произойдёт?

– Когда запустите реформы. И будет это в конце лета этого года.

– Вы предлагаете отказаться от реформ? Никак невозможно-с! Это дело всей моей жизни.

– Причём здесь отказ от реформ? Нужно принять меры противодействия террористам. Об этом я веду речь. У меня в отряде готовят хороших профессионалов широкого профиля. Их надо приставить к вам в качестве охраны. Вам также необходимо предпринять ряд действий, направленных на повышение вашей безопасности. Необходимо прекратить разъезжать по городу в открытом авто, применять меры маскировки своего передвижения, вести более скрытый образ жизни. Это оградит вас от большинства убийц.

– То есть полностью защитить меня не смогут.

– Никто не сможет, Пётр Аркадьевич, но усложнить жизнь убийцам необходимо.

– А вы сами не боитесь ездить открыто?

– А принимаю меры безопасности. Меня сопровождает охрана в трёх одинаковых бронированных автомобилях. Никто не знает, в каком авто я буду находиться – это определяется перед самым выездом. К месту назначения добираюсь всегда разными маршрутами, не гуляю по городу, как раньше, есть охрана в доме. И всё равно опасаюсь пули врага.

– Вот, значит, как живёт алмазный король!

– Увы, за всё надо платить. Я плачу условной свободой. Откровенно говоря, вы и так не гуляете, как обычный человек. Ваша жизнь отгорожена от городских реалий высоким положением. Так что в вашем распорядке не так уж много изменится. К тому же, года через три реформы раскрутятся, войдут в колею, и ваша жизнь станет не так важна, как вначале.

– Если бы я не знал, кто вы, то назвал бы фантазёром. Поживём, увидим. Благодарю за предложение защиты.

Проверяющие дали отличную характеристику состоянию промышленности региона и его руководителям. А когда комиссию упаковали подарками местных промыслов, в Питер она возвращалась весьма в хорошем настроении.

А вот театра и синематографа в Якутске не оказалось, как и учебных заведений, готовящих новые культурные кадры. Так что культурные мероприятия в городе проводились на энтузиазме. Исправить этот недостаток взялась гостья из Петербурга. Баронесса Ольга Пятаева приехала в Якутск на экскурсию, ища вдохновение в природе сурового Севера. Собирая сюжеты для своих будущих картин, она так увлеклась новым темпом жизни в крае, что решила остаться. Баронесса напросилась на приём ко мне.

– Алексей Николаевич, я преподаю живопись в Санкт-Петербургской академии искусств.

– Очень похвально. Ваша поездка удалась? Получилось собрать интересные сюжеты?

– Не то слово! Я настолько потрясена природой и местным ритмом жизни, что хотела бы организовать факультет искусства в вашем институте.

– Однако! Вы серьёзно собираетесь променять столицу страны на столицу края?

– Там я обычный преподаватель, который ничего не решает. Здесь я могу реализовать своё видение, внедрять некоторые новые методики обучения, встав у истоков. Я же вижу, что нужно поднимать культурный уровень жителей края.

– Ольга Свиридовна, вы приняты на должность декана факультета искусства Политеха. Я распоряжусь о выделении вам фондов и помещений, а вы начинайте организационную работу.

Набрав штат местных помощников из ссыльнопоселенцев дворянского и разночинского происхождения, работавших в сфере культуры, пригласив ряд знакомых деятелей культуры из Питера, коллектив взялся за организацию факультета искусств, драматического театра, филармонии, школ искусств и народного творчества. Естественно, после представления на заседание правительства наместничества своей программы, она получила должность главы департамента культуры.

Экономическая политика края была направлена на создание максимально независимого от внешнего рынка народного хозяйства. Правда, техническая голова, то есть конструкторские бюро ряда местных заводов находились в промзоне «Приморская» в Петербурге. Ничего, учёные и инженера приезжали из столицы в командировки налаживать местное производство. Прекратив деятельность «Фонда Семенова», я основал «Фонд инновационного развития», чем-то напоминающий «Фонд Сороса». Им командовал Недоваров, который в прямом смысле «скупал» перспективных студентов и молодых учёных. Мной, Головкиным, Покидиным, Горняковым, Тагановым и командой инженеров, а в рекламной и финансовой сфере – Сибаевой и Леонидовой с коллегами, была разработана система отбора перспективных учёных и студентов, определены порядок и размеры денежных грантов.

Всё наши нововведения постоянно освещалось в прессе. Начинающие учёные подавали заявки на получение грантов для своих исследований, предоставляя свои разработки или идеи. Наши технари оценивали их, приглашая к сотрудничеству тех, чьи исследования или готовые приборы представляли интерес. Так мы пополняли перспективными сотрудниками наши КБ и заводы. Для уже работающих специалистов был издан приказ о рацпредложениях, когда за принятые технической комиссией «рацухи», разработчикам шла ежемесячная доплата. Кроме того, специальная команда инженеров разных направлений планомерно шерстила патентные бюро Питера, Москвы, Киева и других крупных городов, выискивая интересные разработки.

Ко всему прочему я периодически вспоминал фамилии молодых людей – будущих академиков, отыскивая их через жандармов и полицию. В большинстве своём это были дети крестьян или небогатых служащих и чиновников. Так что моё предложение, подкреплённое деньгами, всегда принималось. После моих поездок в нашей группе юных учёных появилась молодёжь: Владимир Климов – будущий конструктор авиационных двигателей; Сергей Ильюшин – разработчик штурмовика «Ил-2» – самого массового боевого самолёта в истории, единственный лауреат семи Сталинских премий; Павел Сухой – один из основателей советской реактивной и сверхзвуковой авиации. Пришёл работать в КБ ученик зять Жуковского, молодой инженер Борис Юрьев – авиатор, который скоро изобретёт устройство под названием «автомат перекоса», обеспечивший безопасное пилотирование. Из Владивостокского воздухоплавательного отряда лётчиком-испытателем к нам перевёлся 25-летний Пётр Николаевич Нестеров – основоположник высшего пилотажа, в честь которого названа «петля Нестерова».

В этом году к первой группе инженеров добавились новые морские офицеры – создатели действующих подводных лодок, по каким-либо причинам оставшиеся не у дел. На экскурсию в «Приморку» был приглашён пионер подводного флота Степан Джевецкий – автор нескольких проектов подводных лодок. Именно он изобрёл подводный торпедный аппарат для подводных лодок, сконструировал механический прибор для автоматической прокладки курса корабля на карте. Но большую известность он получил, как основоположник расчёта воздушных и гребных винтов-пропеллеров, разработав трактат «Общая теория винтов». Эта теория впоследствии была использована Жуковским при разработке теории полёта. Побывав у нас в гостях, он сразу дал согласие, устроившись в «Зенит авиация». Туда же перевёлся из Николаева-на-Амуре Сергей Янович – морской офицер, создатель «катера малой видимости» под названием «Кета». Его лодка защищала акваторию Николаевску-на-Амуре, приняв участие в японской войне.

Стал нашим сотрудником Иван Бубнов – корабельный инженер, математик и механик, создатель крейсера-яхты «Алмаз», разработчик проекта первой российской подводной лодки с двигателями внутреннего сгорания – «Дельфин». По его проектам было построено 32 российские лодки разных типов. С ним разговаривал наш главный технарь Дмитрий Таганов.

– Иван Григорьевич, на Дальнем Востоке создаётся мощнейший производственный военный комплекс. Как вы смотрите на то, чтобы перейти к нам?

– Дмитрий Николаевич, ещё в конце прошлого года я решил уйти с Балтийского завода. Только уговоры начальника завода и просьбы моих сотрудников, доказывавших, что мой уход может разрушить с таким трудом созданное дело, заставили меня временно остаться. Правда, с этого времени я перестал быть строителем лодок, оставшись консультантом.

– Вы можете пригласить своих сподвижников.

– Я предложу некоторым инженерам и рабочим перейти к вам. Тем более у вас такие условия труда, которые даже не снились балтийцам.

Вместе с Бубновым в КБ устроился Иван Горюнов – конструктор механической части лодки «Дельфин».

Ещё на первых собраниях наших инженеров-подводников я рассказывал о том, какие задачи должен выполнять подводный флот, тем самым давая инженерам перспективу, намного опережающую время. Ориентировался я на лодки будущего, о которых немного знал, служба в спецназе и военной специальности офицера радиочасти подводной лодки. Все пришедшие инженеры влились в работу слаженного коллектива, дополнив его своими знаниями и умениями. В результате было обновлено техническое задание, и конструкторы приступили к разработке двух типов подводных лодок: океанского подводного крейсера для действий в океане и небольшой субмарины, способной пролезть в защищённые акватории морских военных баз и крупных портов противника. Не отставали и оружейники. В КБ под руководством Дарешина и Бушкина шло конструирование торпед и мин новых типов. В Охотском море проходили испытания мин нескольких типов: якорные, донные, всплывающие, работающие на разных принципах действия взрывателя: ударные, магнитные, акустические или комбинированные.

Летом 1910 года были введены в строй первые очереди верфей Магадана, Анадыря, уже работали модернизированные доки в портах Петропавловска-Камчатского и Охотска. На них шла модернизация конфискованных судов, был заложен плавучий док, чтобы иметь возможность ремонтировать суда в море, плавучий завод по переработке рыбы в консервы и два ледокола, чтобы обеспечить возможность заходить судам в наши порты зимой. В Охотске собирались минные заградители, торпедные катера и сторожевики, в Магадане первый подводный крейсер класса «Барракуда» и подводная лодка «Мурена» для действий в прибрежных водах. Экипажи для вновь спущенных со стапелей или прошедших модернизацию судов набирались из выпускников Охотского морского училища и во Владивостоке.

Автомобилисты проектировали полноприводные трёх-, пяти- и семидверные джипы «Тигр 3, 5 или 7», трёхтонные грузовики повышенной проходимости с установленными в кузове лебёдками «Барс», а также медвежье семейство пяти – двадцатитонных грузовиков «Медведь 5, 10 и 20», танковый тягач «Зубр», бронетранспортёр «БТР-1» по типу немецкого «Ганомага», и самоходную артиллерийскую установку «САУ-152».

Танковых двигателей не было в помине, поэтому вначале на 40-тонные САУ и тягач предполагалось ставить авиационные моторы, уменьшив им обороты, или корабельные. Как раз сейчас Балтийский завод спустил на воду два дизельных корабля «Вандал» и «Сармат» мощностью двигателей в 120 «лошадей». Этого вполне хватит для «САУ». Правда, смущали размеры и имеющийся бензин. Сейчас самый "высокооктановый" авиационный бензин имел значение 70. Лишь в середине 1930-х появятся присадки, поднявшие октановость бензина до 92 единиц. Выбирая между бензином и соляркой, лично я склонялся к дизельным двигателям, предлагая обратить внимание на двигатели, производимые на заводах Нобиля в Костроме. Но главным тормозом в выборе двигателя было ожидание от наших инженеров электрических двигателей.

Ведущие конструкторы «НПО» Тесла, Мышкин, Лодыгин, Романов и Филиппов пригласили меня на демонстрацию опыта. Передо мной стоял автомобиль «Зенит – 1Э" с открытым капотом.

– Алексей, смотри, что в нём не так?

– Нет двигателя внутреннего сгорания, а есть какая-то хреновина размером 30 на 50 сантиметров. Подожди, это генератор тока?

– Да, Лёша, это "вечный двигатель". В отличие от общепринятых моделей электродвигателей в нём не проводники, а расположенные на определённом расстоянии магниты, движущиеся вокруг катушки с проводником. В этом устройстве используется энергия электромагнитного поля Земли.

Я не знал, как этот реализуется, потому что такие знания в учебниках институтской физики не преподают. Перпетум мобиле – это несбыточная мечта инженеров классической физики. Вечный двигатель, которому не нужна подзарядка или топливо – это же ё-маё! В своё время я читал о работах российского профессора физики из 21 века Сергея Альбертовича Салля, развивающего это направление в теоретическом аспекте. О внедрении в промышленность результатов его исследований я не слышал. Если мне не изменяла память, то в 1932 году именно такой двигатель Тесла установит на автомобиль премиум-класса «Паккард», показав его технической комиссии в Нью-Йорке. Тогда все члены комиссии одобрили изобретение, а на следующий день автомобиль разобрали и уничтожили. Разобравшись, что передо мной, я с ходу объявил.

– Всё-таки решили делать не только электростанции, но и бытовые предметы. Первую Семёновскую премию вам, а коллективу бюро – премии по заслугам. Тему засекретить. Сколько эта коробка даёт мощности?

– Этот двигатель выдаёт 80 лошадиных сил, и разгонит авто массой в тонну примерно до 150 километров.

– Отменно, нужны двигатели от ста до пятисот и более лошадиных сил.

– Рассчитаем и сделаем. Дадим движки большей мощности, причём, надёжнее ставить на самолёт два или четыре двигателя.

– Согласен, Никола. Этого принципа придерживается и Сикорский. Ящик, в котором находится генератор, заминировать, чтобы попытка вскрыть его человеком, не знающим кода, приводила к взрыву. Теперь я знаю, какие двигатели будут на наших САУ, самолётах и другой технике.

На якутском заводе было решено производить два типа электродвигателей – по системам Тесла и Дуюнова. Главным отличием этих систем было использование Теслой ферромагнитных сердечников, а в «Славянке» высокая мощность достигалась за счёт совмещения двух схем намотки катушек. С моей подачи Лодыгин, Романов, Покидин, Головкин и Филиппов смогли рассчитать схему, которую через девяносто лет предложит Дуюнов, также засекретив её и получив «закрытый» патент на имя ещё не родившегося изобретателя.

На текущий момент в технике использовались три разных принципа: электрический, паровой и бензиново-дизельный. Благодаря величайшим умам физики электромагнетизма, разрабатываемые в нашем НПО электромоторы на голову превосходили остальные типы. При этом отсутствовало множество деталей, необходимых двигателям внутреннего сгорания, что удешевляло и облегчало ремонт, не требовалась заправка, а в сильный мороз, когда топливо замерзало, электрика надёжно работала. Было принято решение для собственных нужд проектировать технику на электромоторах, а то, что шло на продажу – на бензиновых или дизельных двигателях. Пока мы не были готовы сражаться с владельцами нефти.

В ракетное конструкторское бюро поступили на работу специалисты Юра Шарнин, Игорь Маслов, Игорь Бондаренко, которых в будущем назовут программистами. Ракетчикам и торпедистам была поставлена задача – создать баллистическую ракету «Стрела», управляемую радиолучом, и реактивную систему залпового огня «Ураган» – прообразом знаменитых «Катюш». Возглавил тему Дарёшин. Я объяснил инженерам, для чего нужны эти типы ракет.

– Товарищи инженеры и учёные, нам нужно тактическое и стратегическое оружие. Поэтому мы должны сделать залповые установки для ковровых бомбардировок по наступающим частям или оборонительным сооружениям противника. Но бывают задачи, когда нужно точечное попадание, например, по самолёту или складу. Для этого нужны изделия, имеющие устойчивость и управляемость хода на дальние расстояния, которые назовём баллистическими ракетами.

Циолковский и Цандер вместе с остальными инженерами ракетного КБ чесали голову.

– Баллистическая? Пуля, вот самый выверенный баллистический снаряд с наименьшим сопротивлением воздуху.

– Фридрих, но ведь пули тоже бывают разной формы и баллистики, вот только все они летят недалеко.

– Это верно, Алексей Николаевич, но как создать ракету, летящую намного дальше пули, чтобы её не закрутило силой крутящего момента? Нужны стабилизаторы, но какого размера, на каком расстоянии их ставить?

Началась работа и рабочие совещания. В отношении торпед, имеющих небольшой радиус действия, вопрос был актуален, но не критичен. Основной проблемой виделась стабилизация ракеты в воздухе, летящей на сотни километров. Рассматривался опыт примитивного ракетостроения 19 века, расчёты крыльев летательных аппаратов, теории артиллерийских баллистики снарядов. Естественно, что инженеры теоретики спорили между собой и практиками. На первом этапе, когда была просто говорильня, меня не было. Когда же люди начали предлагать что-то конструктивное, я поприсутствовал на паре совещаний.

– Коллектив, прекратите шуметь. Давайте глянем на природу. Посмотрите на тело акулы или дельфина. Чем вам не прообраз ракеты? А углы наклона, размеры, количество и расстояние между плавниками – стабилизаторами будущей ракеты или торпеды, можно измерить на живой рыбе. Эти параметры отработаны самой эволюцией. Самая быстрая в мире рыба – марлин, следовательно, он наиболее подготовлен природой для скоростного полёта в воде. Вот и возьмите за основу параметры тел акулы, марлина, дельфина, кильки, в конце концов. А математики просчитают, практики в аэродинамических трубах проверят макеты, и вперёд к опытным образцам. Электротехники и радиотехники, думайте над созданием радиоуправления ракетой. Предлагаю использовать электрический двигатель Лодыгина.

Пришедшие программисты взяли на себя разработку алгоритмов управления системами наведения ракет и торпед, математики и специалисты по аэродинамике приступили к расчётам корпусов, количества стабилизаторов, их размеров и углов установки, а электрики к выбору движка, склоняясь к Дуюновскому.