Читать книгу 7 | Чалдон - Александр Левинтов - Страница 10

Однажды у меня был разговор:

– зря люди ищут контакт с другими цивилизациями – его не будет

– почему?

– если эти цивилизации менее развиты, чем наша, у них ещё нет средств принять наш сигнал и ответить на него, а если более развиты, то мы им совсем неинтересны, искать же равных себе, конечно, можно, но – зачем? поделиться историческим опытом? обменяться опытом? – мы вряд ли сможем понять друг друга, разве что напугать или ужаснуться

Я задумался.

Гермес Трисмегист прав: что на небе, то и на земле. По мере накопления опыта, мастерства, мудрости, люди примолкают и уходят в себя, им неинтересно общаться абы с кем, терять время на всякого встречного-поперечного. В этом одиночестве – одна из проблем и трагедий гениев и вообще людей одарённых и талантливых. Они замыкаются в себе, уходят в отшельничество, молчальничество, столпничество и другие аскезы одиночества и отрешённости. В наставшую эпоху тотального общения, массированных коммуникаций они вынуждены уходить в тихую аристократию молчания.

Но при этом они, мудрые и печальные (Экклезиаст прав!), не только не теряют связь с миром, но и берут на себя ответственность за его судьбы.

Мне вспоминается 12-летний мальчик, которого Бог как-то спросил:

– чего бы ты хотел получить от Меня?

И мальчик ответил:

– мудрости, Господи.

Отец мальчика в этом же возрасте поразил огромного великана Голиафа по велению последнего: скучающий в напрасном ожидании поединщика Голиаф решил обучить маленького пастушонка пользованию пращёй, и когда тот раскрутил изо всех своих слабых силёнок пращу, могучий, но очень глупый верзила крикнул команду «пускай!» – и получил тяжёлым камнем прямо в лоб.

Господь думал, что сын того пастушка, царский сын попросит денег, богатства, славы, силы, могущества, власти – что ещё обычно просят царские дети? (нецарские дети просят обычно сладости, игры и другие несложные вещи), но, получив такой ответ, аж прослезился. И, конечно, дал Соломону, будущему Экклезиасту, просимое. И как ни помогал людям Соломон, как ни совершал великие дела, самое великое из которых – Храм, как ни утопал в любви и справедливости, его последнее произведение полно печали и одиночества:

¹ Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме.

² Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета!

³ Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?

⁴ Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки.

⁵ Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.

⁶ Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, возвращается ветер на круги свои.

⁷ Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь.

⁸ Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием.

⁹ Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

¹⁰ Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.

¹¹ Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Космические Субъекты, достигая совершенства и мудрости, для нас пока недостижимых, непременно должны окукливаться, уходить в себя, подобно чёрным дырам, но, в отличие от них, не поглощать материю, а творить – не материю, но Добро.

В. Лефевр математически доказал, что между Добром и злом существует асимметрия, равная золотому сечению, и что эта космическая асимметрия проходит в том числе и через человека. Он же утверждает, что этот сдвиг в сторону Добра совершили, не сговариваясь и не сообщаясь между собой Космические Субъекты и тем выполнили своё великое предназначение и теперь всё более погружаются в космические сны Небытия.